О начале великой отечественной войны семейные восп

ВОСПОМИНАНИЕ ОРЛОВОЙ Д.В. О НАЧАЛЕ ВОЙНЫ. Воспоминания о начале войны. 1941 г.
В мае я с бабушкой поехала на Украину. На небольшой железнодорожной станции Полог жили тетя Оля, бабушкина сестра с мужем Тимофеем Кондратьевичем Чупырем. У них было двое сыновей – Володя лет пятнадцати и Феликс, лет пяти. Днем мы играли во дворе, бабушка с тетей Олей готовили обед. А вечером мы шли гулять в Парк, где при входе стоял шлагбаум. За неделю до начала войны мы гуляли в парке, бегали с Фелькой в «салочки» и я с разбегу врезалась головой в шлагбаум и потеряла сознание. Меня принесли домой, и я несколько дней лежала в постели.
А 21 июня мама приехала с Юрой и Светой. Она хотела оставить всех нас с бабушкой, а сама с отцом поехать на Черноморское побережье отдыхать. В Монголии отец заработал себе сильный плеврит, и ему надо было полечиться.
Утром 22 июня было воскресенье. Тетя Оля и бабушка сделали куриную домашнюю лапшу и вареники с вишнями. Мы сидели уже за столом, как в комнату влетел Юрка и заорал: «Вы тут лапшу едите, а там война началась!».
С работы прибежал Тимофей Кондратьевич, он вручил маме билеты и сказал, что ночью будет поезд.
Ночью над Пологами кружила «Рама» - самолет разведчик. Город притаился , огней не было видно. Только на станции вдоль поезда ходили проводники с синими лампами, пассажиры стояли вдоль вагонов и разговаривали шепотом.
Мы приехали в Москву на Пироговку и отец сказал, что надо научиться быстро одеваться , так как в Москве уже были воздушные тревоги. Нас научили складывать вещи в определенном порядке: платье, сорочка, лифчик для Чулков и трусики.
Вскоре был приказ по Академии – эвакуировать семьи и общежития на Пироговской опечатать. 
Мы стали готовиться к отъезду. Отец связался со своей старшей сестрой, Анной Христофоровной, которая жила в Алма-Ате. Юра уже был школьник. А их решили школами отправлять на Украину. Никто тогда не думал, что немцы так быстро оккупируют Украину. Поэтому многие дети потеряли своих родителей, многих угнали в Германию. Наш Юрка тоже должен  был уехать со школой. Накануне бабушка решила сделать прощальный обед и сделала Юркин любимый вишневый кисель. Юрка вертелся около бабушки на общей кухни, и бабушка послала его за сахарницей. Его долго не было, А кисель был уже готов, и бабушка взяла кастрюлю, и пошла из кухни и в дверях ее сбил Юрка с сахарницей, и бабушка облила его горячим киселем. Шея, рука и грудь были так обожжены, что майку снимали с кожей. Поэтому ему пришлось ехать вместе снами в Алма-Ату. А многие дети, которые уехали со школами, потерялись или погибли.
Мы задержались на несколько дней. Мама водила Юру на перевязки, у него была температура. Мне и Ире Зайцевой поручили Светку, мы должны были с ней гулять. Мы с Ирой отвлеклись, и Светка упала в лужу. Тогда мы ее притащили в ванную, и вымыли под холодной водой. Светлана тоже заболела. В общем, мы ехали как  в санитарном поезде. Я помню как отец привез нас на вокзал и как в открытое окно что-то говорил нам и махал рукой, а поезд уходил из Москвы на восток.
 Мы ехали вместе с родственниками Федора Александровича Межуева, мужа тети Нюси (Анны Христофоровны). Это были татары – две девочки, примерно мои и Светины ровесницы и бабушка Сафаевна . На каждой остановке мама вместе с Юрой бегала на перевязки. Однажды они чуть не отстали от поезда. Часто мы стояли «под обгоном» так как в первую очередь пропускали поезда на запад к Москве. Сафаевна однажды сделала девочкам чай и положила по две ложки сахара. Девчонки начали пить и стали плакать, что «не вкусно»!».Сафаевна положила в стаканы еще по одной ложки. Девчонки дружно заревели, что «совсем не вкусно». Тогда наша бабушка отлила из одного стакана в свой и попробовала – чай был соленый.
Бабушка сказала: «Сафаевна, вы им соль насыпали».
В Алма-Ате тетя Нюся встречала нас с медицинским автобусом, на котором был нарисован большой красный крест.
Тетушка жила на аэродроме, в 12-ти километрах от Алма-Аты.
Поселок на аэродроме был небольшой, несколько белых двухэтажных домиков. За ними большое поле аэродрома. Мимо дома из гор проходила дорога с мельчайшей, как пудра
пылью. Нога утопала в этой пыли сантиметров на десять и если идти, шаркая ногами, то поднимается высокое облако пыли. Однажды с гор по этой дороге целый день шла конница Панфилова. Они шли молча, без песен. Мы тоже стояли молча вдоль дороги. Вдруг кто-то в строю попросил у нас воды и вдруг мальчишки достали ведерки и кружки, и мы начали носить из колонки воду и подавать кружками. А нам – « малышне» -  разрешалось бежать за строем, забирать пустые кружки и снова наполнять их водой. Дивизия шла целый день в сторону Алма-Аты. Говорили, что идут на погрузку, на вокзал и на фронт. К вечеру дорога опустела и пыль осела.