Глава 45. Грустный праздник часть 2

(суббота, 12:00, День вакцинации)

И вот, ровно в полдень праздник начался! На залитой ярким солнцем и переполненной людьми Площади торжеств оглушительно заиграла бравурная музыка. Загрохотал мощный баритон ведущего, заполнивший собой все окружающее пространство. Под бурные аплодисменты зрителей на трибуну поднялись Глава города, заместитель губернатора и другие официальные лица. Позади Соловьева скромно шел и сам виновник торжества, тренер Васильев.
Олег топтался в условленном месте, поглядывал на часы и внимательно слушал ведущего. По дороге на площадь к нему никто так и не подошел, и поменяться сумками не предложил.
В двенадцать ноль пять Котову позвонили. Он начал слушать собеседника, мгновенно побелел и переключил телефон на громкий звук.
—…повыбивало все стекла, — хрипло кричал кто-то в трубку, — в квартире произошел взрыв, имеются жертвы…
— У Бабушкина, — пояснил полицейский, продолжая слушать.
— Быстро туда, — приказал Котову мгновенно проснувшийся прокурор.
Тот вылетел из микроавтобуса, и побежал в свою служебную машину, а Беккер с Бритвиным ошарашенно уставились друг на друга. Неужели Андрей Николаевич все-таки соизволил выйти на сцену в решающий момент? А Соловьев в это время начал читать написанную на бумажке праздничную речь, пытаясь сделать вид, что говорит по памяти.
В двенадцать четырнадцать позвонил Котов. Было совершенно непонятно, как он успел так быстро добраться до дома Бабушкина, однако он уже оказался на месте.
— Взрыв явно ненаправленный, — доложил начальник полиции, — так что это не сумка Бритвина. Разнесло весь зал, источник взрыва находился в центре, где раньше был стол. Погибший один, верхняя часть тела у него отсутствует, но руки вижу, в углу валяются. Если это Бабушкин, мы его в два счета опознаем.
— Командуй там, вызывай опергруппу, — велел прокурор. — Мы здесь сами справимся.
И тут Бритвин молча ткнул пальцем в один из экранов, показывающий памятник Первым вакцинаторам с тыльной стороны. А там, по спине стоящего рядом с тренером игрока, карабкался наверх человек с рюкзаком. Внизу, у постамента валялась разложенная стремянка. Полковнику вдруг мучительно захотелось застрелиться. А в динамике раздался чей-то голос:
— …поднимается на памятник, повторяю, какой-то посторонний человек поднимается на памятник. Блин, да это же Троцкий, мать его!
Олег тем временем послушно стоял у фонарика, как и было обговорено заранее. Но к курьеру-смертнику никто не подошел. А доцент Востриков в это время спокойно пил дома пиво, и знать не знал, что должен забрать у Кузнецова какую-то там посылку. В четверть первого, так и не поняв, в чем заключался тайный замысел Ивана Ивановича, Олег поставил сумку с газетами на асфальт, вытащил из кармана сертификат и спокойно вошел через рамку на площадь. А тем временем Троцкий благополучно добрался до кубка в руке игрока, встал на него и открыл рюкзак. Ведь благодаря отметкам Олега, которые тот сделал на фотографиях монумента по просьбе Лопатина, Максим заранее изучил расположение всех монтажных скоб. Глава партии начал ловко скручивать между собой вытащенные из рюкзака четыре стальные трубки, сооружая флагшток. К первой трубке было прикреплено знамя антиваксеров, а к последней хомут с барашками. Собрав конструкцию полностью, Троцкий залез на плечо игрока и просунул флагшток под самую верхнюю монтажную скобу, надежно закрепив его с помощью хомута.
Телекамеры, со всех сторон снимающие торжественное мероприятие, бесстрастно зафиксировали, как над памятником Первым вакцинаторам, за спиной высоких гостей, стоящих на трибуне, прямо посреди праздничной речи Главы взвилось вверх знамя антиваксеров. Сюрприз Троцкого удался идеально! А Беккеру, в деталях наблюдающему на мониторе весь процесс подъема флага, как и Бритвину, тоже очень захотелось застрелиться, и он на мгновение пожалел, что ослушался Соловьева и не захватил с собой пистолет.
Зрители на площади начали оживленно переговариваться, показывать руками на реющий в вышине флаг и дружно задрали вверх телефоны, дабы запечатлеть такое историческое событие. Однако с трибун действия Троцкого видны не были, поэтому торжественное мероприятие шло своим чередом. Довольный Глава, подумав, что горожане снимают его физиономию, а не развевающийся у него за спиной флаг, закончил читать речь, помахал рукой зрителям, и ведущий дал слово заместителю губернатора.
Олег, продиравшийся через площадь сквозь толпу людей, тоже заметил знамя антиваксеров и невольно остановился. Он сразу узнал фигуру Главы партии, стоящего на плече игрока, и до него моментально дошло, какую изящную и унизительную для властей шутку придумал Максим. Тем более, что формально придраться было не к чему — Троцкому приказали не проводить митинг, он его и не проводил. А насчет флага ему ничего не говорили. Силовики понадеялись на одного осужденного сварщика, которому велели полностью исключить возможность подъема посторонних людей на монумент, но тот, как внезапно выяснилось, не оправдал их надежд.
И тут налетевший порыв ветра крутанул полотнище флага. Не ожидавший этого Троцкий отпрянул назад, а нога его соскользнула с плеча игрока. Он чудом успел вцепиться фигуре в ухо и повис над пропастью. Несколько тысяч горожан на площади дружно вскрикнули. А люди на трибуне невольно оглянулись, увидев и развевающееся знамя антиваксеров, и висящего под ним человека. Речь заместителя губернатора сама собой затихла, и на площади воцарилась мертвая тишина. А ведущий, посчитав, что доклад закончен, врубил на всю катушку бравурную музыку, в такт которой висящий в воздухе Троцкий отчаянно задергал ногами.
Глава антиваксеров был жилистым и физически очень сильным человеком. Но он прекрасно понимал, что долго на ухе не продержится, а сорвавшись, упадет на асфальт и разобьется насмерть. Об этом же подумал и Олег. Мигом забыв обо всех данных ему поручениях, он прорвался сквозь толпу к памятнику, схватил валяющуюся рядом стремянку, залез по ней на постамент и, в который уже раз за последнюю неделю, стал карабкаться вверх по скобам, чтобы спасти товарища по партии.
Члены оперативного штаба сидели в какой-то прострации, молча наблюдая за происходящим на мониторах. А прокурор, видимо от пережитого волнения, сошел с ума и начал бредить.
— Троцкий устроил взрыв у Бабушкина, — забормотал он себе под нос, — а теперь хочет взорвать памятник.
Бритвин круглыми глазами посмотрел на Беккера, а тот продолжал нести свой бессвязный бред:
— Так вот кто настоящий преступник, а мы его чуть не проморгали. Это Максим Львов! А Олег оказался героем! Он пытается остановить террориста, но умрет вместе с ним!
— Чем Троцкий взорвет памятник? — закричал ничего не понимающий Бритвин, — Флагом своим что ли? У него даже взрывчатки с собой нет!
— Зато у Кузнецова есть! Видишь свою сумку на его плече? —прокурор ткнул пальцем в экран, — Где пульт?
Полковник машинально вытащил из кармана радиопередатчик взрывного устройства и положил на столик рядом с собой. Олег в этот момент уже стоял на кубке. Он закинул сумку за спину и попытался поймать болтающиеся в воздухе ноги Троцкого, но не достал их. Надо было подняться еще выше.
— Жми! — приказал Беккер.
Но Бритвин застыл, будто в оцепенении, и на слова Сан Саныча никак не отреагировал.
— Жми!!! — крикнул во весь голос прокурор.
Полковник, который впервые в жизни увидел Беккера вышедшим из себя, наконец очнулся, трясущимися руками схватил передатчик, набрал ПИН-код и надавил кнопку подрыва.