ЯВА

Хороший мотоцикл Ява! Я имею в виду не нынешние  модели, которые клепают промышленные роботы по выкройкам современных конструкторов и дизайнеров, а еще те, которые бегали по дорогам  семидесятых годов. Увидеть, проезжающую мимо Яву, и что бы ничего ни екнуло внутри, было не возможно! По внешнему виду и техническим характеристикам мотоцикл был вне конкуренции у любителей прокатиться с ветерком. Вскоре собственная Ява  стояла и у меня под  окном, на которой  в дни  службы, я добирался до части, находящейся в двадцати километрах от моего дома. Невзирая на все преимущества, у моей Явы была одна интересная особенность. Мотоцикл ужасно не любил купаться. Когда я его мыл, он мог выкинуть такой фортель, что трудно было даже себе представить.
На суточном дежурстве, вечер всегда был самым лучшим временем. Когда  видишь, как после рабочего дня разъезжается по домам начальство части, нельзя было не испытывать  приятных чувств. Тогда командование в расположении части автоматически переходило начальнику дежурного караула, кем я тогда являлся, и до  утра, можно было расслабиться и  предаться   своим личным интересам. Не занятые по службе  бойцы, вооружившись челноками, сразу  усаживались вязать рыбацкие сети. Кто-то открывал капоты своих автомобилей, и занимался ремонтом, а кто-то просто отдыхал перед телевизором. Вечером, когда вся документация была заполнена, а по телевизору смотреть было нечего, я  выкатывал на фасад свою Яву, и  традиционно приступал к ее мойке. Как - никак за двадцать километров дорог, она умудрялась набирать на себя много пыли и грязи. Так в один из  вечеров, помыв  мотоцикл, я закатил его в депо, и поставил рядом со стоявшими  пожарными машинами. Время шло к полуночи.  Не успел я улечься на топчан, как в части прозвучал сигнал тревоги.  В то время, посадка личного состава в боевые машины, согласно  приказу, производилась только на фасаде части, так как бывали случаи, травмирования бойцов в проеме ворот. Когда  машины под вой сирен покинули гараж, а затем остановились, чтобы забрать личный состав, я немного растерялся. Дежуривший в ту ночь на узле связи Иван Никифорович,  почему то не выходил и не докладывал   о месте пожара.  Не понимая, что происходит, я стал прислушиваться к  необычному звучанию тревоги, которая  почему-то доносилась с противоположного угла гаража. Бойцы, застегивая на ходу защитную одежду,  продолжали заскакивать в боевые отделения машин, и занимать свои места.
- Что  происходит? – мелькало в моей голове.
Что-то сдерживало меня  от посадки в машину. Наконец на пороге узла связи появился  пожилой связист Иван Никифорович. Он поднял голову и стал осматривать  динамик, с которого обычно  выла сирена. Но, на этот раз динамик молчал. Пожав плечами, он посмотрел в мою сторону.
- Где горит? – выходя из себя, спросил я его.
- Понятия не имею! Мне никто не звонил!
- Так откуда этот…..? – и тут меня пробило, -  Это мой мотоцикл!
Водители и личный состав, ожидавшие в машинах, через окна стали наблюдать, как я, подорвавшись с места, побежал через открытые ворота обратно в гараж. Когда  подбежал к мотоциклу, Ява, подобно капризному ребенку заходилась пронизывающим воем, который эхом гулял по всему пожарному депо. Что бы прекратить, взбудораживший всех сигнал, я  просто оборвал провода на  аккумуляторе, после чего в здание части снова вернулась  тишина.  Ко мне  подбежал командир отделения Сосновский.
- Иванович, что случилось?
- Проводка опять замкнула!  Ребятам давай отбой, мы никуда не едем! – сказал я, ощущая себя виновным в этом нелепом происшествии.
Личный состав с облегчением покинул пожарные  машины, а водители тут же загнали  «красных коней» на прежние места.
После этого дурацкого происшествия, в караульной комнате еще  долго слышались шутки и  заразительный смех моих подчиненных, на что я конечно не обращал внимание.
- Что ты, сукин сын, творишь? – разговаривал я со своим мотоциклом, ремонтируя в ночи проводку, - Уймешься ты, или нет?
Понимала ли тогда  мои слова Ява, или нет – не знаю. Может, в  тихом молчании, она снова замышляла очередной прикол.  Немного погодя, подобный случай снова повторился.
- Иванович! – стали обращаться ко мне мои подчиненные, - Уйми ты свой мотоцикл, или ставь его куда-нибудь подальше от здания части. Это же просто невозможно!