ООО! Невероятные 1, 5 месяца

Чтобы вышло понятнее  для посторонних, надо сразу опять вспомнить, что с картошки-то. Меня просто прогнали домой. Хоть и не одну гнали, а сразу двух посадили в автобус, что ехал на волю домой. И  второй была не просто деревенская дурочка, а аж сама Вика Муллова, если кому-то здесь эта фамилия скажет о чем-то.

Но мои грехи перед родиной были намного сильней, как я и сама теперь понимаю. В этом колхозе два студента из-за моей красоты небывалой просто себе вены порезали. Хоть и неопасно совсем, но тоже. Действие страстной любви, не иначе. При этом еще один сначала другому рожу разбил. Это уж с кровью реальной. Вот она, что моя красота со студентами делала.

Хоть отбыть на сборе урожая остальным и оставалось-то. Не больше недели. Ну, может, дней 10, если совсем округлить. Но они-то. Потом на автобусах кучей поехали по домам. А нас... Выперли раньше, не дав с собой на зиму. Даже по килограмму картошки, которую мы все это время еще и копали.

Вот и стала я в городе ходить на занятия. Общих лекций для всего курса еще не назначили из-за неимения в наличии всего курса совсем. Так и стала я по два раза в неделю на уроки к Дружинину ездить. Федору Серафимовичу. И он. Истово душу вкладывал в каждый мой урок у него. Начало было таким. На стол клался смычок. И задачей моей было этот самый смычок взять со стола. Правой рукой, как вы понимаете. Но вовсе  не так нож берут в правую руку.  Рука должна была быть мягкая, но уверенная в своем хватании смычка.  Так уже на этой стадии мне абсолютно ясно становилось от этого взятия. Что не бывать мне альтисткой вовек. Не шел у меня процесс этого взятия смычка со стола изначально. А без первой этой фазы. Как к другой подходить? Вот ездила я регулярно в консерваторию...И брала смычок со стола неудачно. Подоспел с картошки весь курс. И все стали брать свои смычки со стола у Дружинина. Но почему-то остальным на это не требовалось так много усилий прикладывать. И они уже и гаммы стали играть. И этюды. А я. В это время все только смычок поднимала. Но однажды. Дружинин...Пощадил и меня.  И принес мне сонату Стамица, чтобы я ее себе переписала, и стала учить. Со смычком, как вы все понимаете.  Удивительным там то оказалось.  Что такой сонаты у меня у самой не имелось. В той истории, когда у меня не оказалось денег  для покупки роскошной  библиотеки альтовой. Я тогда успела только купить на все деньги, что у меня с собой были. А имела я в тот момент злополучный  только 10 рублей. На них и купила я тогда все, что могла. Там был один старый сборник с сонатами и в конце приложен был даже концерт Стамица ре мажор, которым я и заканчивала школу. Но в другом издании и редакции. Так среди всех сонат не было там сонаты Ля мажор.

Я ее поскорей переписала себе. А вот... Сыграть не успела ни разу. В этот момент жизни возвратился  с гастролей  Юрий Башмет, которому внезапно дали класс в консерватории. Федор Серафимович все называл его упорно Юрием Аркадьевичем. Так порядочность  Федора Серафимовича повелела отдать ученику всех, кто написал к нему заявление. Так и я оказалось у Юрия  Абрамовича, как он нам сам себя назвал, в самом начале пути пять учениц. Трое из гнесинской десятилетки, Наташа Объедкова из ЦМШ, которую он уже и в школе успел поучить недолго. И ученица из ЦМШ Соня Краснова, которая тогда только начала играть на альте, но числилась уже в консерваторской нагрузке Башмета.

Башмет  огляделся. И понял. Что на дворе уже и ноябрь на исходе. А в конце декабря нам всем предстоит исполнить зачет. Технический. И схватились все гаммы учить и этюды скорей. Так соната Ля мажор Стамица и осталась в стороне. От этюдов.