Охотник за головами

На курсах

- И помните, если беглец развёл костёр, то это или очень самонадеянный беглец, или, скорее всего, ловушка. Так что – бдительность и ещё раз бдительность. Днём и ночью, без обеденных перерывов. Отработайте её до автоматизма и тогда успех гарантирован процентов на семьдесят.
В аудитории собрались студенты совершенно разных возрастов – новых охотников за головами, но большинство из них никогда не возьмёт в руки настоящее оружие, попросту не решатся. А удостоверение, это круто.
- А почему не восемьдесят? – послышалось из аудитории.
- Потому что вам есть что терять, а преступнику нет. Он вырвался на волю и путь обратно закрыт. Он будет отстаивать право жить любой ценой. Любой! Но! Вы здесь учимся не сочинительству хокку, а искусству выживания. Так что, внимайте.
- А вы сами были ищейкой?
«Ищейка» - пренебрежительное прозвище охотников за головами. «Следопыт» звучит предпочтительней. Но преподаватель не «повёлся».
- Нет, но воевал в «горячих точках». Так, - он обратился к студентке, тянущей руку, - слушаю вас.
- А почему нельзя использовать служебных собак?
- И немного о собаках, - объявил преподаватель, - можете не записывать, это на экзамене не спрашивают. Но для всестороннего развития можно послушать и на сегодня закончим.
Студенты закрыли конспекты.
- Изначально, да – собак использовали и для охраны исправительных учреждений и для поимки беглецов. С ними надёжнее и веселее. Но! Как я только что сказал, беглецы не для того сбегают, чтобы их вернули обратно и накинули за побег, или расстреляли в упор или из засады. Они будут огрызаться, как кошка, загнанная в угол, а разъярённую кошку боятся многие собаки.
- Но, простите, - влез один из студентов, - служебные собаки должны быть хорошо обучены.
- Правильно. Но дрессировка, содержание, кормление, медпрофилактика, ошейники с датчиками и прочее стоит денег, и каждая мёртвая собака, как и покалеченная, выходит боком хозяину или администрации. А таких случаев на первых порах было достаточно, чтобы защитники животных продвинули закон о запрете использования собак для этих целей. И это во всём мире. Сейчас зверей даже в цирке практически не используют. Зоопарки остались в некоторых странах, большей популярностью пользуются интерактивные. В заповедники вход закрыт всем без исключения. Поэтому и служебных собак сократили полностью.
- А защитники людей существуют? – спросил ехидный голос.
- Вы про убийство беглых?
- Да.
- Существует множество организаций по правам человека, от вполне законных до радикальных, - ответил преподаватель, - но они пока не добились ощутимых результатов.
- Выходит, жизнь зверей важнее?
Преподаватель покатал ручку по столу.
- Выходит, что так. Но хотите узнать моё мнение?
Аудитория одобрительно загудела.
- В данном вопросе я поддерживаю «зелёных» и их коллег. Люди сами должны решать свои проблемы, а не впутывать собак.
- Да, да, верно! – послышалось в аудитории.
- Я всегда выступал за использование собак на границе, в охране объектов, при пожаре или в полицейских операциях, даже если преступник вооружён. Это может спасти человека.
- А как же собака?
- Спасённым человеком может оказаться ребёнок, - вставил преподаватель и тут уже никто не возразил, - но!
Он внимательно и строго посмотрел на студентов, подчеркивая следующую фразу:
- Вы будете заниматься отловом и убийством безоружных людей и вот тут-то натравливать на них собак, как на животное, я считаю большой подлостью.
- А стрелять в безоружного человека не подлость? – послышался вопрос.
- Это же преступник! – возразил кто-то.
Аудитория зашумела и преподавателю пришлось повысить голос.
- Я не вкладываю вам в руки оружие, и вы решаете сами для себя, что подлость, а что нет. Я вас учу, как остаться в живых, если вы решите, что не подлость. Тем более, что собаки, в роли напарника, вам всё равно не видать.
Прозвенел звонок и студенты, горячо обсуждая услышанное, споря и ругаясь, направились в коридор.
К преподавателю подошла студентка, спрашивающая про собак. За дверью слышалась тихая возня – девушка была представителем инициативной группы.
- Скажите, пожалуйста, а какой процент смертности среди самих охотников во время поимки.
- Я не слежу за статистикой, но! – он постарался быть более убедительным. – Будь вы моей дочерью, то ходили бы на курсы кройки и шитья и ваше мнение меня бы не интересовало.
- А я не собираюсь никого преследовать, - возразила девушка, - я как раз состою в одной из организаций по правам человека, и мы не радикалы.
- Вербуете? – улыбнулся преподаватель.
- Хочу собрать больше информации, и если не удастся запретить убийства, то хотя бы сделать их более гуманными.
- Гуманными – убийства?
- Снотворным, например. Или безболезненным ядом.
- У каждого человека своя степень восприимчивости к химическим препаратам. То, что одному лёгкая смерть, для другого может обернуться страшным мучением. Но я в вашем распоряжении.
- А не боитесь потерять работу? – вежливо поинтересовалась девушка, - Когда всё закончится.
- Вы помните инцидент в «Красных полях»?
- Конечно! Кто же забудет про тот кошмар.
- И даже после этого никто не запретил охоту на людей. Так что, когда вы добьётесь хоть каких-нибудь результатов, я буду, в лучшем случае, на пенсии.
- Это надо прекращать в любом случае, сколь бы времени не ушло!
- Да легко! Запретите Интернет и никто не убежит.
- Невозможно.
- Отключите от сети все тюрьмы и следственные изоляторы.
- Нет.
- Хотя бы сотовую связь.
- Ну нет же!
- Что ещё можно посоветовать? Переправить всех заключённых ближе к северу, где похолоднее и не выдавать тёплой одежды. Все останутся в тёплых камерах.
- Ну, вы же знаете, что нет.
- Тогда остаётся надежда на чипирование. Я бы поставил на это.
- Но это тоже нарушение прав человека!
- Это единственный выход.
- Преступников не будут клеймить как скот.
- Тогда их продолжат расстреливать как диких зверей.
- Значит, не надо стрелять. Нужно придумать что-то другое.
- Один охотник убивал беглых с исключительным садизмом, даже простых карманников, снимал это и выкладывал в сеть.
- Вот и я про то же!
- А беглый, в это время, проник в первый попавший дом и вырезал всё семью. Там были дети.
- Я помню, - девушка опустила глаза.
- А хакеры вскрывают тюрьмы, как консервные банки. Кто-то за деньги, кто-то для развлечения. Людям скучно, они перепробовали всё, им нужно большее безумье, и оно будет. Скоро какой-нибудь следопыт будет коллекционировать уши беглецов, а беглецы сжигать живьём невинных. Не все, конечно, только конченые отморозки, но это будет. А отлов заключённых превратят в ток-шоу, и зрители будут делать ставки. Поэтому, я за чипирование.
- Ну ладно, я с вами согласна! Но мои коллеги просто махнут рукой! Им нужен веский аргумент.
- У меня он есть!
- И какой же?
- Однажды, не сегодня, так через год, все тюрьмы откроются разом! Какой-нибудь амбициозный хакер или анархисты взломают все изоляторы одновременно.
- Ужас!
- Вот вам и аргумент. Чипированные… господи, что за слово! Так вот… Чипированные зеки не будут убегать, если не полные идиоты, даже когда путь на волю откроется. Постоят у ворот, посмотрят на небо не в клетку и вернутся в камеры. Здорово?
- А это было бы очень неплохо!
- Продвигайте эту идею. Я могу стать вашим экспертом. А теперь, давайте по домам.
Преподаватель стал складывать бумаги в портфель, девушка направилась к выходу, где на неё накинулись с вопросами единомышленники.

Начинаем

Где-то впереди шёл беглый преступник. После того как электронная система превратилась в «дуршлаг», таких появилось очень много и все куда-то бежали, ежеминутно рискуя «поймать» головой равнодушную пулю. Вот и этот брёл по тайге, вслушивался в шум леса, постоянно оборачивался, путал следы. Его «вёл» охотник за головами, не самая почётная профессия, и не самая лёгкая. Никакого огня, никакой горячей еды. Короткий тревожный сон на шерстяном коврике сменялся долгими утомительными перебежками. Иногда беглец устраивал засаду. Лежал часами в заросшей травой яме или прятался за большим пнём, ожидая преследователя – некоторые беглые умудрялись раздобыть оружие. Тут выручали шестое чувство, опыт, банальная удача или верное решение.
Идея срезать путь через сопку была вполне обоснована. На подъём Семён затратил много сил, но значительно сократил расстояние с номером 83684. Можно было и совсем упустить цель, но уже на спуске он увидел рюкзак на спине беглеца, одетого в ярко-красный тюремный комбинезон, мелькающий среди сосен. Вот повезло, так повезло! Остальные ищейки прочёсывали берёзовые рощи, близлежащие деревни и оба берега Копейки, а Семён выбрал направление на запад, через заповедник. Это самый неудобный путь, как для беглеца, так и для охотника – в охраняемые лесные массивы путь запрещён всем без исключения. Егеря стреляют без предупреждения. Но что в итоге? Он рискнул, он выиграл. Они оба рискнули, но у Семёна привилегированная позиция – за границей заповедника закон опять на его стороне. За свою историю преследования он уже упустил нескольких беглых, но только не этого. Очень скоро заключённым будут вживлять чипы, и следопыты останутся не у дел. Так что, возможно, для него 84-ый будет последним.
Да, делить шкуру неубитого медведя дело неблагодарное, но оказаться один на один с беглецом это уже победа. Пока его конкуренты-следопыты рассеялись по всей округе, рассматривая каждую кочку на предмет неосторожно оставленного следа, Семён уже мог бы окончить погоню одним выстрелом, будь здесь чистое поле, а не хвойный лес.
А ведь ещё три дня назад он чуть не упустил 84-ого. Тот шёл где-то впереди, но так тихо и осторожно, что Семён не удивился бы, если бы в стороне прозвучал выстрел, и пуля пробила голову. И именно выстрел не позволил Семёну прекратить преследование, когда, казалось, остались только он, лес и небо. И тут впереди громыхнуло, закаркали вороны. Лес ожил. Вот он, 84-й! Где-то умудрился добыть ружьё, и теперь будет за это наказан! И Семён перекрестился бы, будь он хоть немного верующим. Не иначе, на беглеца напал хищник, потому что самому охотится ради еды в данный момент не с руки.
В любом случае беглый выдал себя. Для профессионала звук выстрела всегда хороший ориентир. Возвращение домой с пустыми руками откладывается, а остывший, было, азарт возродился, усталость исчезла. Стало интересно, чья возьмёт. Вперёд!
Погоня продолжалась ещё два дня. Следы 84-ого терялись и появлялись вновь, но даже попавшийся на пути ручей не помог бедолаге. Именно в этот момент Семён решил срезать путь, и вот он, беглец! Ещё час-два, ну три, и цель будет взята! Семён сбежал по склону вниз, наступая исключительно на мягкую траву и не задевая низко склонённые ветки. Главное – не терять голову от счастья. Азарт надо усмирить, стать только глазами и только ушами, включить шестое чувство, где бы оно не находилось и...
- Руки!
У подножия сопки из осинника на Семёна смотрел ствол ружья.
Как же это так?
- Оружие на землю!
Голос тихий, но твёрдый, ровно такой, чтобы его мог слышать только один человек.
Зачем побежал? Куда спешил? Специалист, блин! Семён обречённо закрыл глаза.
- Э-эй! – позвал 84-й, - Разоружаемся!
Как бронзовый памятник чемпиону по стрельбе, он стоял на одном колене, не отводя от Семёна ствол. Лучи солнца, пробившиеся сквозь листья осин, легли маскировочной сеткой. Хорошая позиция. Не позови он своего преследователя, можно было пройти мимо, и ещё неделю плутать между сосен. Вот это была бы шутка!
Но 84-й не стал юморить. Он настроен серьёзно, палец лежит на спусковом крючке, и промахнуться в данной ситуации просто невозможно.
Семён аккуратно положил винтовку на землю. Бережное отношение к оружию даже в последние минуты жизни, это в крови.
- Боеприпас туда же.
Ремень с запасными обоймами лёг рядом.
- Теперь рюкзак.
Пока Семён стаскивал лямки с внезапно уставших плеч, он услышал пение птиц. Они щебетали, спрятавшись в ветвях, спорили, перекликались, не догадываясь, что внизу возникла заварушка.
Горе-охотник сбросил рюкзак и посмотрел вверх. Солнце грело лицо, ветер чуть шумел в траве. Так спокойно было бы на душе, если б не чувство досады. Можно было даже захотеть умереть в этом месте. Хоть выспаться по-человечески – короткие ночёвки без костра ужас как надоели. И эти летучие мыши, шныряющие над головой…
- Отойди на пять шагов назад и сядь на землю.
84-й был всё также неподвижен.
- Может, сразу пристрелишь? – с вызовом спросил Семён, - Чего тянуть?
- Это всегда успеется, - заверил бывший беглец, без пять минут палач, и повторил, - пять шагов назад.
Семён обречённо отошёл и присел на сухую тёплую хвою. А что? Рано или поздно это должно было случиться – поменяться ролями с беглым. Трагические ситуации были. Беглецы, хищники, несчастные случаи – дело времени. Но как бы хотелось, чтобы не сегодня, не в этот хороший день. Если бы все желания сбывались.
- А я тебя у сопки караулил, - поведал 84-ый. – там, где ручей. Ждал, ждал, когда объявишься, потом решил что ты поверху пошёл. А? Как в воду глядел.
Подловил, довольный сукин сын, - грустно подумал Семён, - но – молодец, что тут скажешь.
84-й тем временем подошёл к брошенному рюкзаку и стал вытаскивать содержимое. Не вытряхивать всё беспорядочно на землю, а доставать бережно, как китайский фарфор. И если бы Семён не наслаждался последними мгновениями жизни с закрытыми глазами, то увидел бы, сначала с любопытством, потом с надеждой, что беглец делит припасы на две части – это вам, это нам.
- Что за компьютер? В тетрис играть?
Он рассмеялся.
- Планшет, - ответил Семён, не открывая глаз, - через него можно сообщить о твоей смерти.
- И получить награду?
- И не заблудиться. Кредитку надо? Там и без награды есть на безбедную жизнь. Мне уже без надобности, а тебе пригодится.
Кредитки не было, кто ж её возьмёт в глухую тайгу. А вот нож во внутреннем кармане имелся. Та часть Семёна, что не хотела сдаваться без боя, решила использовать старый как мир трюк – отвлекающий манёвр. Шансы нулевые, но кому от этого будет хуже? Отчаянным иногда везёт.
- Оставь себе, - не купился 84-ый, - ещё пригодится.
- Кому?
Семён открыл глаза и уставился на поделённые запасы.
- А у меня, чтобы не заблудиться, - сообщил 84-ый, - есть навигатор.
- У тебя? Откуда?
- Много будешь знать…
Он отложил планшет и продолжил изучать почти пустой рюкзак.
- Чая только одна пачка? – то ли спросил он, то ли констатировал.
- Осталась одна. А что?
Семён непонимающе смотрел, как 84-й складывает часть продуктов к себе в рюкзак.
- Разве не слышал о традициях? Делиться с другими охотниками. Вот как раз сейчас ты и делишься.
- Ты не охотник.
- Как и ты в данный момент. В общем, обратно ещё неделю топать будешь. Тебе чай больше нужен. А меня скоро… - он улыбнулся, чуть не проболтавшись, – подхватит попутка.
Семён молчал. Неужели отпускает? Ага, конечно! С чего бы! Не хочет ещё один грех на себя брать? Совесть заела?
- А я ягод наберу каких-нибудь, морс сварю, если… Ты же не собираешься продолжать этот марафон?
Вот это поворот! Вроде всё в жизни повидал… Оказывается не всё.
- Н-нет. Я домой… это… пойду. Наверное.
84-ый улыбнулся.
- Значит, сварю морс. Теперь можно костёр развести по-человечески. Не возражаешь?
Прикалывается ещё!
- Жги, - сказал Семён осторожно, чтобы не спугнуть удачу.
- Отлично! Сахар есть. У тебя отполовинил. Ты же не против?
- Да хоть весь бери,
Он останется жив! По крайней мере, всё к этому идёт.
- Весь не надо, для тебя же стараюсь, - поведал 84-й, - конфетами угостить? Есть немного.
- Конфеты выдали вместе с навигатором?
- Кстати, - 84-й не стал отвечать и произнёс задумчиво, - может, стволами махнёмся? Мой Гибрид   на… что там у тебя? ОК-7 .
- Ты же знаешь, я в любом случае не возражу.
- Ну да, не то положение, - беглец помотал головой, - не, у твоего отдача сильная, а у меня обойма почти целая.
- Про ствол тоже не расскажешь?
- Ствол-то? У вертухая стащил. Ох, и нерасторопные они! Зато с тепловизором!
- Была бы от него польза.
- Ну, мало ли…
Тюремщики вооружены хорошо, но винтовка Семёна гораздо лучше, как по цене, так и по характеристике, поэтому меняться очень не хотелось. Если, конечно, у него спрашивают разрешения.
- Зачем стрелял? – вспомнил Семён.
- В кого? – нахмурился 84-ый, - А! Волк сбоку шёл. Никак не хотел отступать. Намёков не понимал. Всё принюхивался, изучал ситуацию. Настырный такой, будто не дикий ни разу. Знаешь, как такая назойливость выводит из себя?
- Попал?
- Не, я в воздух. Так что, смотри, может и тебя достать.
Он завязал свой рюкзак. Часть запасов Семёна лежала аккуратной кучкой. Даже планшет оставил.
- Надо было наповал.
- Вам лишь бы наповал. Ну, уж как получилось. А что делать? Иначе ночью никакого сна. Знал, что ты воспользуешься случаем.
- Воспользовался, - угрюмо произнёс Семён.
84-ый захохотал, благо теперь можно не таиться, затем закинул рюкзак на плечо, взял свой Гибрид и на прощанье улыбнулся:
- Не задерживайся. Наверное, дома заждались.
- Почему не убил?
- Тебя, что ли? Я революционер, а не палач.
Не дожидаясь реакции на сказанное, он повернулся и пошёл лёгкой походкой к своей цели, не прячась за кустами, не вслушиваясь в звуки леса.
И тут случилось то, о чём Семён вспоминал с ужасом и раскаянием всю жизнь. Он вдруг вскочил на ноги, поднял винтовку и, почти не прицеливаясь, нажал крючок. Первая пуля пролетела над головой 84-ого. Он не успел отреагировать на вероломный удар со спины – сразу же прозвучал новый выстрел, и вторая пуля пробила шею.
Не успев понять, что произошло, 84-й упал на землю. Следом упала винтовка Семёна. Он стоял как во сне, не в силах поверить в случившееся. Это выходило за рамки их договора. Они же должны были разойтись с миром впервые за всю историю преследований. Но что-то случилось, какая-то вспышка безумия, профессиональная привычка, внезапный порыв, инстинкт самосохранения – Семён не знал, как это назвать, но это случилось, и это было неправильно.
Несчастный 84-й! Такую смерть, предательскую и лживую, не пожелаешь и врагу. Он уже перестал дёргаться, замер в одном положении и больше не сделает ни шага, а оставалось только два дня пути. По сравнению с тем, сколько он прошёл и через что прошёл, это один миг.
Сам Семён был просто в шоке. Он многого от себя ожидал, и не гордился некоторыми поступками, но сейчас он был просто чудовищем, уничтожившим чужую жизнь без причины. Это как сорвать цветок и вместо того, чтобы поставить в вазу и налить воды, бросить на землю и наступить ногой.
Они же договорились!
В мире ничего не произошло. Всё так же дружно плыли облака в одну сторону. Пели птицы, уже забывшие про неожиданные громкие звуки. Шелестел ветер. Ничего не изменилось, но одним человеком на земле стало меньше. Охотники за головами обычно не вникают в прошлое беглеца. Кем он был, 84-ый? Убийцей, насильником, казнокрадом, алиментщиком? Ну, или революционером. Не всё ли равно, если он подарил тебе жизнь и шанс что-то исправить, с кем-то помириться. Родить ещё одного ребёнка, посадить несколько деревьев, построить новый дом, лучше прежнего? Может он и сам хотел наверстать упущенное. Спешил к матери, жене, детям. Устроить государственный переворот. Факт, он не заслужил такой унизительной смерти, и нет ни единой возможности повернуть назад время или как-то извиниться. Дело, когда-то благородное, теперь грязное, сделано.
Семён подошёл к трупу, не глядя сфотографировал, отметил в навигаторе координаты и отправил в диспетчерскую. Но к тому времени, когда развед-дрон подлетит, тут, как обычно, останется только разорванная окровавленная ткань, растасканная по округе, да парочка костей. У всех беглецов, кому не удавалось уйти, конец одинаков. Но 84-ый не все.
Проклиная всё на свете и себя в первую очередь, Семён опустошил рюкзак 84-ого, вернул свои запасы, которые и в горло-то не полезут. Оставил только навигатор, положил рядом с трупом, как что-то вроде могильного камня.
Собрав пожитки и взяв оба ствола, он повернул назад, к семье. Только сейчас Семён ощутил боль в правом плече. Он даже двойную отдачу от винтовки не почувствовал.

Бойня в «Красных полях»

Это был самый жуткий день в истории исправительных учреждений.
Всё началось с банального. Какой-то дерзкий хакер влез в тюремную систему и отключил всё, что только можно – сигнализацию, электронные замки на дверях и двойных воротах, видеонаблюдение, внешнее и внутреннее освещение, дронов, самонаводящиеся боевые установки. Всё! Даже сотовую связь! Отдадим должное его мастерству – он изящно открыл выход всем желающим. Самое надёжное средство – амбарные замки, остались в далёком прошлом. А зря.
Естественно, заключённые поспешили на свободу по принципу неуправляемой толпы – все побежали и я побежал. В «Красных полях» - так окрестили тюрьму из-за обилия маков в округе, царил хаос. Погромы, уничтожение всего что было, избиение охраны и администрации – арестанты вели себя хуже озверевших футбольных фанатов, а в «Полях» сидели за преступления средней и высшей степени тяжести. Через два часа тюрьма практически опустела. Остались только авторитеты – сидящие «от звонка до звонка», самые здравомыслящие, да с десяток заключённых прибывшие военные обнаружили в пищеблоке за поглощением еды. Ещё с полсотни человек находили в окрестностях – они прятались в кустах, канавах, просто сидели на земле, так как не знали куда бежать, а возвращаться было страшно. Остальных объявили в розыск. За ними отправились охотники за головами.
На следующий день, когда тюрьму начали приводить в порядок, охранники на вышках увидели заключённого. Он шёл с северной стороны через маковое поле с поднятыми руками, демонстрируя отсутствие оружия и плохих намерений. Обыкновенный арестант, осознавший свою ошибку и решивший вернуться, надеясь на снисхождение. Но он уже объявлен в розыск, а значит – стрельба на поражение. Когда принимали этот закон, никому в голову не пришло смоделировать массовый побег и просчитать все нюансы. Охранникам ничего не оставалось делать, как исполнять приказ. Они открыли огонь. Позже санитарная бригада унесла труп в лазарет. Через три часа появился новый беглец, уже с востока. Вечером вышли ещё трое.
Три дня отовсюду возвращались арестанты, и три дня их расстреливали, как мишени в тире. Всего набралось 27 человек. Охранники, принимавшие участие в бойне, после уволились. Один повесился. Закон пересмотрели, внесли изменения. Хакера не нашли, но в среде взломщиков ходили слухи, что он тоже наложил на себя руки.
Такая вот печальная история.

Продолжаем

На этот раз Семён решил не лезть на сопку, слишком длинный и тяжёлый путь был проделан сегодня, чтобы опять нагружать ноги долгим подъёмом. К тому же он захотелось увидеть место у ручья, где 84-ый решил подкараулить его в первый раз. Проверить, смог бы он, как опытный охотник, обнаружить ловушку. Вторая не далась, но может эта поднимет его самооценку.
Да, место было выбрано вполне удачно. И если не ожидать подвоха на каждом шагу, можно и не заметить терпеливого стрелка. Здесь 84-ый прятался за старым изогнутым деревом, о чём говорили примятый мох, потертая кора и фантик от конфеты. Конфеты! Кто же его снабдил сладким пайком? Ну да ладно. Главное – с этой позиции хорошо видна приближающаяся цель. И она, скорее всего, не будет оглядываться по сторонам, а сосредоточится на ручье, который предстоит преодолеть. Вот тут-то и можно спустить курок и человек, прежде преследующий тебя, валится в воду, как мешок с картошкой. Но это если охотник только-только приобрёл ствол и бросился в чащу, считая себя великим следопытом. А опытный охотник сразу вычислит засаду. Мало того, что кривое дерево само по себе привлечёт внимание, так ещё и солнце светит в глаза стрелку. То есть светило, сейчас здесь лежит тень и теперь это более скрытое место. Нет, здесь 84-ый его бы не подловил. Тут бы началась стрельба из-за укрытия, долгая и изматывающая, и тогда 84-ый точно был бы убит, но уже по-честному.
Прошло несколько часов с самого плохого момента в жизни Семёна. Плечо болело, но это была мелочь по сравнению с предстоящими ночными кошмарами. Вновь и вновь перед глазами вставала картина – падающий 84-ый. И когда это Семён стал таким совестливым. Да, поступок не из тех, что можно приводить в пример своим детям, но преступник есть преступник, а охотники за головами их разыскивают и уничтожают. Это их работа – уничтожение людей, что не в ладах с законом. Никто не будет возвращать беглеца живым. Вначале за это платили больше, то есть – хотели платить. Но не один следопыт, замахнувшийся на двойной гонорар, не вернулся назад. Попросту не доходили. По дороге с охотником многое могло произойти, а беглец отправлялся дальше по своим делам. И от этой практики решили отказаться. Сбежал, значит, подписал себе смертный приговор. Сумел оторваться от преследователя – молодец, но вылезая из своей норы, предварительно осмотрись, нет ли поблизости подозрительной личности. И живи себе дальше, трясясь и ожидая стука в дверь.
Да и ищейкам проще – видишь цель, стреляй на поражение. Сфотографировал добычу, отправил координаты и когда развед-дрон определит наличие хоть каких-то доказательств, получай гонорар и следующий объект или иди домой.
А Семён очень хотел домой.

Немного истории

Это нарастало постепенно, от изобретения к изобретению, от открытия к открытию. Технический прогресс вторгся, куда только можно, во все сферы деятельности человека и достиг поистине гигантских масштабов, что нечистые на руку люди не преминули этим воспользоваться. Взломать, влезть, похитить, вмешаться стало проще простого. Службы защиты информационных технологий просто не успевали латать новые бреши в системе. Хакеры и компьютерные анархисты нашли благодатную почву для своей деятельности. Банки лопались, деньги исчезали, документы похищались, а уж тюремная защита стала самым желанным объектом для атак – камеры открывались, ворота не запирались, автоматическое оружие бездействовало, сигнализация включалась и отключалась сама собой. Заключённые, те, кто не был уверен в искуплении грехов трудотерапией, конечно же, побежали. А поймать их, при постоянном сбое всего, что только можно, было затруднительно. Не схватили в течение 24 часов, считай, улетела пташка. Тех, кто рискнул прятаться в городе и деревнях, разыскивала полиция и военные. Для поисков в тайге понадобились так называемые охотники за головами.
Вначале в лес кинулись все – романтики, безработные, патриоты, дембеля, студенты, даже пенсионеры. Все, кто мог держать винтовку, но не умеющие ей пользоваться. Кто считал, что можно найти человека по компасу, а еды вокруг столько, что не стоит с собой ничего брать, разве что гаджеты для игр и съёмок поимки беглецов. Естественно матери долго оплакивали своих неразумных чад, а охотники за головами стали проходить сложную проверку на профпригодность. Ценились егеря, военные, спасатели, полицейские, то есть люди, привыкшие к опасности и нестандартным ситуациям. Те, что смогут выжить в лесу и ориентироваться по Большой Медведице. Если заблудился любитель, то это паника, слёзы, сопли. Если потерялся профессионал… такого не бывает.
Вот и сейчас, осмотрев место засады исключительно из любопытства, Семён направился домой, даже не заглядывая в планшет. Да, там есть и карта и два маршрута – кратчайший и удобный, но Семён дойдёт, ориентируясь по солнцу.
Ну, разве что парочку раз сверится для подстраховки, но не более.

Продолжаем

Это был первый раз, когда деньги не пришли на второй день, обычно этого времени хватало, чтобы дрон подтвердил успешно сделанную работу. Может ещё не долетел или опять что-то вышло из строя. А может его сбил какой-нибудь придурок – объявился недавно такой стрелок, уничтожитель дронов. Но есть просто досадная ситуация, а есть непрерывная цепочка неудач, которая неизвестно когда кончится.
Семён убрал планшет и уставился на костёр. Теперь можно было наслаждаться теплом и горячей пищей, пусть и безвкусной. Ел по чуть-чуть, проглатывал с трудом. Чай тоже не приносил спокойствия. Семён его пил, скорее, по инерции, а совсем недавно жить не мог без чашки крепко заваренного чая.
Интересно, - думал он, укладываясь спать на шерстяной коврик, - если 84-ый не стал бы любезничать и снёс мне голову, был бы я спокоен тем, что помер в таком хорошем месте. Потому что сейчас спокойствия что-то не видать. По крайней мере ночью не снились кошмары, никто не приходит ни во сне, ни наяву с укорами и претензиями. Но спокойно поспать вышло не очень.
Обычно ночь наполнена удивительными, таинственными звуками, но сегодня первую скрипку играл волк. Вой кружил над лесом и нагонял тоску.

Диспетчер 32

- Что это? – нервно смеясь, спросила Виталина, зайдя в так называемый офис, - Где это? Зачем это?
- Это твой кабинет, - сдержанно ответил начальник.
- Это… это же полный ахтунг! – не то разочарованно, не то восхищённо заметила Вита.
Начальник нахмурился:
- Я не знаю, что такое «ахтунг», надеюсь, что слово культурное.
- Это же подсобка для дворников!
Значит, разочарованно.
- Любой дворник с радостью поработает в этой подсобке вместо тебя.
- Да я так, - сбавила обороты новый диспетчер, - с непривычки. Не обижайтесь.
Начальник подвёл её к единственному, видавшему виду, столу.
- Сидеть будешь здесь.
Как будто есть другие варианты, подумала Вита. И что значит «сидеть»? Собака я вам, что ли?
- Так много? – спросила она, разглядывая два широких монитора.
А вот мониторы были шикарными. Дорогая техника.
- Всего парочка. Хватало и одного, но мэр расщедрился и подарил второй, а мы не отказались. Один для видеообщения с охотниками, а другой?
Он вопросительно посмотрел на Виту.
- Ну… для всего остального? – рискнула пошутить та.
- «Умничка», сказал бы я, услышь что-то более конкретное.
- Ну, там, для заключения договора с новыми охотниками, для определения и перераспределения целей, для учёта уничтоженных целей и отсылки отчёта в места их бывшего заключения, для направления развед-дронов по указанным координатам с целью подтверждения уничтожения цели, для оповещения родственников….
- И всего остального, - закончил начальник, - умничка. Присаживайся.
Вита заняла своё новое место, с удовлетворением не услышав команды «сидеть».
- Практики не будет, сразу работа.
- Круто!
- Тут пишешь «Диспетчер 32».
- Нас так много?
- Не больше мониторов. Другие поувольнялись.
- Тридцать один человек?
- Двадцать восемь. С одним случился инфаркт, а я здорово умею лизать директору…, в общем, быстро пошёл на повышение. И твой сменщик, конечно.
- А остальные?
- Не каждый может обрекать людей на смерть. Это поначалу кажется, что всё так просто. А потом некоторые не могут уснуть. Видят во сне этих беглецов. И, кстати, не вздумай бухать на рабочем месте. Вылетишь в два счёта.
- Я вообще не пью.
- С такой работой начнёшь, - пообещал начальник, - теперь нужен пароль. Не усердствуй особо, это формальность.
- Не начну! Вы же не начали!
- У меня нет к людям жалости и сострадания. Это и спасает.
- О! А я вообще конченая сволочь и социофоб.
Вита напечатала несколько символов.
- И не такие ломались. Честно говоря, жалко мне тебя. Молодая ещё для такого. С другой стороны, посмотрим. Лучшая на курсах, всё-таки. Может, что и получится.
- Получится, получится, - заверила Вита.
- Нажимай «регистрация».
- Оп-па!
- Поздравляю. Теперь ты диспетчер и все охотники за головами нашего региона зависят от тебя.
Зависят! Как тут не почувствовать гордость?
- Вопросы, пожелания?
- А если кому-то понадобится помощь?
- Охотникам?
- Да. Вдруг кто-то заблудится, или будет ранен в перестрелке.
- Ну… Боюсь, здесь мы бессильны.
- И я должна смотреть, как человек мучается?
- Не смотри. Будет жаловаться, заблокируй, когда дело равносильно смерти. Можно вычислить координаты его планшета, если тот будет включён и попробовать с кем-нибудь связаться, но другие ищейки будут, скорее всего, в нескольких десятках километрах от него и это самый минимум. Да и кто пойдёт, у всех свои дела. Спасательных вертолётов у нас нет, поэтому охотник должен быть профессионалом. У них в контракте все нюансы прописаны и в частности смерть от любого случая. Да что я тебе рассказываю, отличница? Так что…
Начальник развёл руками.
- Они знают, на что идут.
- Это как-то совсем бесчеловечно.
- Поэтому здесь люди и начинают пить. Просто клуб алкоголиков какой-то. Но ты же конченная сволочь, да?
- Да. И социофоб.
- Социопат, если быть точным.
- Да по фиг.
- Вот и веди себя соответственно, так легче, серьёзно. Сутки отработаешь, сдаёшь смену, идёшь домой. Спать можешь на диване, но динамики ставь на полную громкость, тебя всё равно никто не услышит. Есть в столовой, она круглосуточная и бесплатная. Чай, кофе с булочками там же, в любое время, но не забывай после проверять сообщения. Найдём третьего сменщика, будет полегче. Зимой по снегу мало кто бегает, а вот летом настоящий аврал, так что, настройся на серьёзную работу. От тебя многое зависит.
- Есть, сэр!
- Я сказал, на серьёзную!
- Слушаю и повинуюсь!
- Чувствую, трудно с тобой будет.
Неизвестно, как предыдущие диспетчеры, но выпивать Вита стала уже на третий день. А иначе, действительно, нельзя.

Продолжаем

Утром, не выспавшийся и усталый, Семён проверил счёт. И без того небольшая сумма стала ещё меньше – жена ходила в магазин. Не иначе, что-то случилось. Он набрал номер диспетчерской. Пока устанавливалась видеосвязь, попытался что-нибудь съесть.
- Добрый день, - послышался женский заспанный голос, - эй, где вы там? Мне с небом общаться?
- Здравствуйте! – бросился Семён к планшету, - Я здесь!
- Диспетчерская… - девушка на экране не стесняясь зевнула, - на связи.
- Очень хорошо! Я хотел узнать насчёт беглеца, номер 83684.
- Сейчас глянем.
Девушка постучала по клавишам.
- Я отправлял фотоотчёт с координатами. А ответа нет.
- Погодите. Шесть, восемь. Дальше как?
- Четыре. Может, дрон не долетел?
Стук-стук-стук.
- А-а! Так это ваших рук дело! Ну, вы, конечно, учудили!
- Что-то не так? – осторожно спросил Семён.
- Да у вас конкретно всё не так, - ответила девушка, - дрон-то долетел, но вы убрали не свою цель.
Это было подобно шутке, но диспетчер была серьёзна, хоть и глупо улыбалась.
- Что вы такое говорите? Как, не свою?!
- Беглец, которого вы ликвидировали, носил номер 82760.
- В каком смысле?
- В самом прямом. Не знаю, что там у вас произошло, но цель чужая и гонорар вам не положен. Гонорар вообще никто не получит.
Семён был удивлён, причём удивлён тотально. Нужно было в короткое время, практически мгновенно, осознать всю ситуацию и что-то сделать. Диспетчерская не будет ждать, пока накосячивший охотник оправится от шока и начнёт выискивать оправдания.
- Это точно не моя цель? - еле выдавил Семён, - Я имею в виду, нет ли здесь ошибки.
- Возможность ошибки семь процентов.
- Да, маловато.
- Давайте разберёмся. Номер на комбинезоне. Вы его проверили?
- Нет, конечно! Они его срезают!
- Ну, да. Ладно. Вы этого не могли узнать, но группа крови также принадлежит 60-ому. Лицо интенсифицировать не удалось, но цвет волос и отпечатки некоторых пальцев говорят о том, что вы устранили не ту цель.
- Как же так!
- Сколько было вашему?
- Лет сорок-сорок пять. И он из революционеров или анархистов.
- А настоящему 84-ому двадцать один и он попался на краже мобильного… Мобильного? А что так? А! У него уже был условный срок, но это не важно. Дальше… Хромота. Ваш объект хромал?
- Нет, не хромал!
- А должен был. Вы досье читали?
Какое там!
- У 84-ого после операции на ноге неправильно срослись кости. Так что…
Она сочувственно развела руками.
- Гонорар вам не положен. И, кстати, преследующих 60-ого уже предупредили о произошедшем. Ну, чтобы впустую не работали. Он, кстати сбежал из «Красных полей», очень опасный тип.
- «Полей»? И что, его до сих пор не устранили?
- Ну, вот вы и устранили! – оценив свою же шутку, девушка рассмеялась, - Всего хорошего!
- Эй. Подождите, пожалуйста!
Мысли Семёна скакали с места на место, не давая чётко сориентироваться в данной ситуации.
- Это можно как-то исправить?
- Вы можете продолжить поиск настоящего 84-ого. Он всё ещё ваша цель. Или выбрать другую. Для этого надо отправить запрос. Ну, вы в курсе. До свидания.
Экран погас.
Быть такого не может, взбудоражено думал Семён, глядя на еле дымящиеся угольки костра. Нельзя идти за одним беглецом, а подстрелить другого. Это не город, это тайга. Она огромная, она гигантская. По ней можно бродить всю жизнь и не встретить ни одного человека. Но если это всё же произошло… Контракт не предусматривает вознаграждение за «реализованную чужую цель», чтобы снизить нечестную конкурентность среди ищеек. Выбрал 84-ого, иди за ним. Если 60-ого, преследуй его. Две цели, значит две. Больше, ради бога. Но будь добр соблюдать контракт.
Всякое случалось в охотничьей практике. Стрелял один, а гонорар пришёл другому. А тот, что стрелял, вообще пропал без вести. Бывало, что коллеги перебили друг друга, а цель спокойно ушла и по слухам до сих пор комфортно проживает в Канаде. Но чтобы преследовать одну цель, а убить другую…
Он не прочитал досье… Какая разница, какой цвет волос у преступника, если это не влияет на сумму вознаграждения? А вот изучи Семён внимательно присланные документы, не перепутал бы 84-того с 60-ым, и не было бы этой ситуации. Но, что случилось, то случилось и это непоправимо. Самое неприятное в данной ситуации, что Семён не только себя лишил гонорара. Все, кто преследовал 60-ого, в курсе, что их цель перестала существовать, так что, можно идти домой. И кто-то очень озлобится!
Перебегать дорогу охотникам – дело рискованное. Студенты и пенсионеры остались в прошлом, теперь только профи, а они грозить пальцем не будут. Только кулаком на расстоянии вытянутой руки. А то, что произошло недоразумение, особо никого не интересует. Возместить ущерб будет тяжело, но возможно, если на 60-ого претендовал один, но их больше. Новых врагов у Семёна будет ровно столько, сколько желающих получить свой гонорар.
Что интересно – убей 60-ого один из «законных» преследователей, деньги достанутся ему одному. Теперь же гонорар захотят все! А значит, начнётся охота на крысу! Кто-то в сердцах выругается, а кто-то затаит обиду и лучше Семёну с ним не пересекаться.
Следопыт-неудачник быстро сложил продукты в рюкзак, планшет спрятал в чехол, вылил на остывшие угли остатки чая, засыпал кострище землёй, сверху накидал хвои. Ну вот, будто и не было здесь никакого Семёна, и вообще тут не проходил ни один человек. Вряд ли кто-то захочет с ним поквитаться, и не факт, что здесь поблизости хоть кто-то есть, но с этого момента не оставляем никаких следов, никаких намёков на присутствие.
Семён закрыл глаза и слушал лес долго и чутко. Вслушивался в каждый звук, треск, писк, шелест, щебет. Никого из людей и дай бог, чтобы так было всю дорогу.

Самое важное

В магазин «Всё для туризма, охоты и рыбалки» зашёл молодой человек. Немного покрутившись на месте, он направился в самый дальний сектор торгового зала, защищённый пуленепробиваемым стеклом и по ночам запирающийся за замок. Не электронный.
Продавец оружейного отдела отложил в сторону планшет с наполовину отгаданным кроссвордом.
- Чем могу? – поинтересовался он, могучий мужчина с обезображенным лицом, настоящий солдат в прошлом. Рядом с ним парень казался тощим и маленьким, как дрезина на фоне локомотива.
- Мне бы ствол какой-нибудь.
Самая нелепая фраза, звучащая в этом отделе. И самая страшная, будто за апельсинами пришли. Такую можно услышать от напыщенных юнцов, которых в тайгу нельзя отпускать без родителей.
- Лицензию, - потребовал продавец в приказном порядке и попробуй, откажи.
- Держите.
Парень с гордостью протянул бумаги и тут же заметил, что на левой кисти продавца не хватает двух пальцев.
- Вот оно что. Новоиспечённый охотник за головами.
- Да, только что курсы окончил.
- Табель при себе?
- Конечно. Я же сказал – только что окончил.
- Час назад, что ли? – удивился продавец.
- Около двух.
- И сразу сюда? Быстрый какой. Даже не отметил в ресторане? Не терпится пасть смертью храбрых?
- Ну, мы фотографировались с курсом на память.
- Как же без этого? Табель!
- А зачем он? – парень полез в карман.
- Нужны оценки по стрельбе. Что бы ствол подобрать.
- А-а, пожалуйста.
Продавец ознакомился с результатами.
- Ну, тебе больше подойдёт ОК-5, в простонародии «пятёрочка», для ближнего и среднего прицеливания.
- А для дальнего? Оптику бы хотелось.
- Для дальнего у тебя мало баллов. Процентов тридцать выстрелов в «молоко», да?
- Примерно так, - восхитился парень профессионализму продавца, - а Гибрид есть?
- Гибрид есть, а как же? Всё-таки хочется пострелять на расстоянии?
- А вдруг он в поле окажется? Я смогу его спокойно снять.
- Как в компьютерной игре?
- Когда беглец будет в поле, это будет реально легко.
- О, Господи! – продавец умоляюще посмотрел вверх, и начал терпеливо объяснять, - В полях нет ягод, грибов, костёр будет виден издалека, негде спрятаться ни от дождя, ни от охотника. Красный комбинезон отлично видно из поезда, автомобиля и вертолёта. У преследуемого человека, которого ждёт только смерть, просыпаются инстинкты наших пещерных предков – не выходить на открытую поверхность ни в коем случае. В лесу ты защищён со всех сторон, в поле – как на ладони. Вот он, я! Стреляете! Врубаешься?
- А вдруг он будет просто перебегать из леса в лес?
Вот тупой-то, а, - молча вынес вердикт продавец, - умная женщина не смогла бы такого родить, только дура.
- Исключительно ночью, - сказал он вслух, - специально для этого в наличии есть тепловизор и прибор ночного видения, но с твоими оценками это не вариант. Стоят прилично, увеличивают вес снаряжения. Желание ещё есть?
- Нет.
- В таком случае, «пятёрка» как раз для тебя. Лёгкий карабин, обойма на 25 единиц. Плюс походный рюкзак со скидкой по акции.  При надлежащем уходе у «пятёрки» осечек быть не должно.
- А если будет?
- Посмотри на меня, - продавец указал на обезображенную половину лица, - беглец не упустил шанса.
- Вы тоже охотились?
- Пока не стал инвалидом.
- Он вам в голову попал?
- Промахнулся, а щепки от дерева чуть глаза не лишили.
- Ого! И за это дали инвалидность?
Продавец показал левую руку:
- Это уже другой. Ждал в засаде и дождался же, гад. Я знал, что он где-то рядом, шёл с поднятым ружьём, - мужик для наглядности показал, как это было, - а тут с боку что-то ка-ак стрельнет! Не знаю, почему он промазал, но испортил мой ствол конкретно, и пары пальцев заодно лишил.
- Ни фига себе!
- А я только-только имя подобрал.
- Кому?
- Стволу, конечно. Кому же ещё?  Не знал?
- В первый раз слышу.
- Обязательная традиция, - доверительно сообщил продавец, - с безымянным стволом удачи не жди. Хотя именной тоже не всегда спасает.
Придумывать имя для ружья не входило в планы парня. Чушь какая!
- Нам на курсах говорили про другие традиции.
- На курсах преподают сопливые теоретики, которые о себе слишком высокого мнения. Кто-нибудь из них лежал всю ночь в холодной луже, без еды и питья, ожидая, когда твой противник первым «откроется», чтобы отправить ему пулю? Чуть пошевелишься, и твои мозги тут же вылетят из затылка и хорошо, если точно в лоб, а не левее или правее. Говорят, боль адская, но сказать уже ничего нельзя, только выть и кататься по земле.
- А кто говорит?
- Свидетели.
- Всё так и происходит? Серьёзно?
- Серьёзно, это когда на тебя нападают со спины и душат шнурком от ботинка другого охотника, уже убитого. А душат долго! Уж лучше мозги из затылка, не придётся мучиться.
- А почему долго?
- Иногда человека не так-то просто убить.
- Жуть какая!
- А ты решил, что лёгкая прогулка тебе гарантирована? Не ту специализацию выбрал. Так что, для ближнего боя «пятёрочка» тебе вполне подойдёт. Для оптики нужна выдержка, да и в лесу снайпер, как индийский рикша в мегаполисе – вроде и развозит людей, а всё равно не на своём месте.
- А что с тем беглецом?
- Каким из них?
- Что вам пальцы отстрелил.
- А я был с напарником. Он зашёл со спины и снёс упырю голову. Всё, что было в беглой башке, попало на меня. Но мне было как-то не до этого, сам понимаешь, - продавец показал левую руку, - оплакивал потерю. Было ну о-очень больно.
- Жёстко, - произнёс парень, уже пересмотрев планы на будущее, - а как вы вернулись?
Он уже не выглядел таким самоуверенным, как три минуты назад. Осталось чуть дожать, что отбить у новичка желание искать людей по лесам.
- Как вернулись? Ну уж точно не на санитарном вертолёте. На своих двоих плёлся восемь дней в лихорадочной горячке. Вернулся один, так как напарник решил попить из ручья. Говорил я ему, кипятить надо, но спички промокли под дождём. Отравился, пришлось его бросить.
- Но сейчас такая экология! Как можно отравиться простой водой?
- Болезнетворным бактериям плевать, какая сейчас экология, - просто сказал продавец.
- И вы бросили своего друга?
- Вообще-то двоюродного брата. Иначе пришлось бы пристрелить. Понимаю, как это звучит.
- И что с ним теперь?
- Без понятия. Тела не нашли. Может где-нибудь землянку вырыл, которая стала ему склепом.
- Ну нельзя же так.
- Да он дерьмовым человеком был, сказать по правде. И хрен с ним.
Парень не знал, что и сказать. Зато знал продавец.
- Ну, так что? «Пятёрочка»? Отдача мягкая, не то, что у «семёрки». Та, вообще, настоящий отбойный молоток.
- Я. Знаете. Я, кажется, деньги дома оставил.
- Мы и с отпечатками пальцев работаем.
- Ну, уж не-ет! Сейчас электронными деньгами только психи пользуются.
- Тут ты прав. В наше время наличка надёжнее. Я пока подготовлю документы и упакую ствол.
- Хорошо, - парень направился к выходу.
- Работаем до шести вечера!
- Успею!
- И про имя не забудь! Самое важное! Иначе, ну ни как!
 Вероятность, что парень вообще тут объявится, была нулевая.
К продавцу подошла коллега из туристического отдела.
- Что, Мироша, опять байки травишь?
- Нечего такому в лесу шастать. Сутки не протянет. Понавыдумывают себе позывных и идут, словно играть в «Зарницу».
Решив, что «Зарница», это что-то связанное с войной, женщина понимающе кивнула.
- Ты у нас ангел-хранитель прямо. Сколько уже душ спас? Считаешь?
- Иногда одна смерть перекрывает многие спасённые жизни.
- Интригующе. Расскажешь на досуге?
- Это навряд ли.
- Тёмное прошлое? Понятно. А вот интересно, - подумала женщина, - как бы он назвал своё оружие. Они же реально верят тебе.
- А мне интересно, что у них в башке творится, раз идут в охотники.
Мужик взял планшет и начал так громко ругаться, что коллега вздрогнула.
- Ты чего?!
- Хакеры! Козлы! Ублюдки!
- Да что случилось?
- Опять кроссворд отгадали! Ненавижу! Не-на-ви-жу!
Женщина рассмеялась.

Продолжаем

Нет ничего хуже, чем возвращаться домой с пустыми руками. Особенно, если казалось, что добыча твоя. Так бывает, когда вроде подстрелил зверя, за которым гонялся полдня, потом ещё полдня догоняешь его. А он вдруг взял, и словно обретший второе дыхание, в два счёта скрылся в чаще. И всё! Ты один, уставший настолько, что не в силах удивиться, вымотанный до предела и без добычи. А над тобой, словно насмешка, нависла осенняя ночь, холодная и долгая.
Благо, сейчас лето, не замёрзнем. Но добычи, всё равно, нет. Даже если взять новую цель, нужно дойти до места, где беглеца видели в последний раз. Чтобы начать новое преследование, надо от чего-то отталкиваться. Там, где сейчас находится Семён, отталкиваться абсолютно не от чего.
Неудачник, растяпа, недополупрофессионал – как только не называл себя Семён, решил остановиться. За день он отшагал столько километров, что можно позволить себе такую радость, как небольшой отдых. На месте привала он прислонил оба ствола к дереву, сбросил на землю рюкзак, достал фляжку и планшет. Когда воды в округе много, можно не экономить. Семён напился, как в последний раз, отошёл в сторону, полил на голову, вымыл руки. Вроде всё шло хорошо, и сверка с планшетом показала, что он не сбился с намеченного пути, и настроение улучшилось, но тут услышал за спиной шорох. Неужели обиженные ищейки уже выследили его! Семён обернулся.
Это был волк и, возможно, тот самый. Он, как обыкновенная вороватая шавка, тащил рюкзак с припасами в кусты и то, что рюкзак был большой и тяжёлый, его нисколько не смущало – двигался он уверенно, и даже вилял хвостом. А что ему, он на своей территории.
Семён взглянул в сторону винтовок. Волк отпустил рюкзак и оскалился. Оружие находилось в трёх метрах от каждой из противостоящих сторон. Волк был быстр и острозуб, у Семёна в руках была только алюминиевая фляжка. Планшет он положил на землю, нож ждал драки во внутреннем кармане, но сейчас не время для резких движений.
Семён сжал фляжку сильнее, намереваясь попасть волку по голове в случае схватки. Ему уже доводилось встречаться с хищником, но тогда палец был на спусковом крючке. Сейчас он был практически безоружен. Да нет, он полностью безоружен и беззащитен. Но и волк, видимо наученный опытом, не стремился бросаться в атаку. Видя, что человек не делает попыток дотянуться до своих вещей у дерева, он осторожно взялся зубами за лямки рюкзака и, не сводя глаз с врага, начал отступать назад. Никаких сомнений, как только человек завладеет оружием, он тут же пустит его в ход. Надо только удобно перехватить чужое добро и стремительно затеряться среди деревьев.
Нечасто такое увидишь – вместо честного боя один на один, волк тащит чужое добро, а человек, сжимая бесполезную фляжку, маленькими шажками подбирается к оружию. Рассказать кому, не поверит. И вот настал апогей поединка – волк развернулся и бросился прочь так уверенно, будто только тем и живёт, что ворует рюкзаки. Семён схватил ствол 60-ого, первое, что подвернулось под руку, молниеносно прицелился и нажал курок. Послышался щелчок и – ничего. Семён сам же разрядил его в целях безопасности.
Громко крикнув не понять что, он взял свою винтовку, но куда там! Волк уже скрылся из виду, а затихающий шорох говорил, что победа досталась четырёхлапому охотнику до чужого. Причём чистая победа.
И тут – как откровение с небес! 60-ый стрелял в этого волка и услышав выстрел Семён свернул в сторону, тем самым упустив своего 84-ого! И теперь этот же волк оставил его без припасов!
Долго ещё лес выслушивал нецензурную брань, а Семён в бешенстве боролся с собой, чтобы не растоптать планшет до мелких осколков. Зато разбил в кровь костяшки пальцев об ни в чём не повинную берёзу.

Традиции

Баирка проснулся ночью, будто от приближающейся беды. Оглядел комнату. Да нет, что-то приснилось, но уже забылось, затерялось среди звёзд и комет на обоях. Он скинул одеяло, соскочил с постели, вышел из комнаты. В коридоре было так светло, что мальчик прищурился и прикрыл глаза руками, поэтому не увидел собранный рюкзак и зачехленное ружьё возле входной двери.
В спальне тихо плакала мать, да и вообще атмосфера в доме была нерадостной. Баирка постоял возле приоткрытой двери, но войти не решился. Дети не всегда бывают к месту, иногда они могут помешать взрослым.
Отца он нашёл на кухне. Тот курил возле окна и был тяготим невесёлыми мыслями. Услышав проникновение, отец обернулся, вздохнул и выкинул окурок в форточку.
- Тоже не спится? – поинтересовался он у сына.
- Мама плачет, - сообщил Баирка.
- Мама всегда плачет, когда я ухожу, - отец сел за стол и стал потирать ладони, грубые и тяжёлые, какие бывают у настоящего мужика, презирающего лёгкую работу и уют.
- Опять в тайгу?
Отец молча кивнул.
- Ловить плохого дядю?
- Так надо.
Практику поимки беглецов за вознаграждение ввели совсем недавно и отец, как опытный охотник, был принят без собеседования, в отличие от большинства дилетантов.
- А если…, - Баирка залез за стул, - а если он будет первым стрелять в тебя?
- Ну-у! Скажешь тоже, стрелять! Что бы стрелять, меня нужно вначале увидеть, услышать, почувствовать. А как можно почувствовать потомственного охотника, которому вся тайга – дом?
И вроде всё логично и бесспорно, но Баирка растёт, развивается, и просто так от него не отмахнёшься. Разговор идёт на равных.
- А может, для него это тоже дом? Может у него тоже и папа, и дед охотники?
- Преступник не может быть хорошим охотником.
А вот тут уже непонятно. Что помешает бандиту прицельно стрелять и прятаться в кустах?
- Почему?
- Потому что… ну… преступник, это плохой человек. Так?
- Та-ак, - подумав, согласился Баирка.
- Он поступает неправильно. Так?
- Всегда?
- В большинстве случаях.
- Ага.
- А хороший человек поступает как раз правильно. А в тайге, тем более. Всё! Иди спать, пока мама нас обоих не прибила.
- А как в тайге надо поступать? - заинтересовался Баирка.
- Да там много чего… Ну, например, нельзя стрелять по цели с дерева. Есть такое правило.
- Почему?
- Нечестно. В спину можно, из засады можно. А с дерева нельзя.
- В спину честно? – усомнился Баирка.
- Или ты, или тебя, – нехотя сказал отец, потому что такие разговоры не для маленьких детей, пусть даже и любопытных.
- А ещё?
- Спать. Поздно уже.
- Но я тоже потомственный охотник!
Отец чуть улыбнулся.
- Нельзя переступать через… - он побарабанил пальцами по столу, подбирая слова, - поверженную цель. Имей уважение и к животному и человеку, каким бы он ни был. И не забудь попросить прощение.
- А он услышит?
- Услышит, не переживай. Дальше. Встретишь другого охотника, обязательно поделись с ним чем-нибудь. Хлебом, чаем, сигаретами, спичками. Но не патронами. Хороший охотник не тратит их попусту и всегда имеет запас.
- А можно потратить все спички?
- Ну, это как бы гостеприимство, знак дружелюбия. Спички можно, а патроны нельзя. Понял?
- Понял! – радостно ответил Баирка, становясь причастным к отцовскому ремеслу, интересному и опасному, - А что ещё?
- Да там много чего… Не собираешься стрелять, держи ружьё в чехле. Не стреляй больше, чем надо. Не жги лишних дров.
- Баир, - в дверях стояла удивлённая мама, - это как понимать?
- Спокойной ночи! – крикнул сын и бросился в свою комнату.
А утром, не найдя ни отца, ни его снаряжения, Баирка заплакал. Лёгкий плач постепенно перерос в неслышный рёв, который мальчик еле сдерживал, чтобы не услышала мама. Баир выл, стонал, ныл, потому что он вдруг понял, что больше никогда не увидит отца. И никакие традиции, никакое друж… дру-же-лю-бие его не спасёт.
Так и случилось.

Продолжаем

Ближе к вечеру планшет подал сигнал. Сейчас жена будет спрашивать о деньгах, так как командировка изрядно затянулась, а Семён не спешит хвастаться пойманными беглецами. А может диспетчерская поняла свою ошибку и сейчас всё станет на свои места? В свете подлянок со стороны волка, это было бы самым прекрасным событием в его жизни, после рождения детей. Но звонок шёл с неизвестного номера. Семён хотел отменить трансляцию, и уже потянулся распухшим пальцем к кнопке «закрыть», но в последний момент передумал. Кто знает, может это 84-ый шлёт привет из Канады, хотя диспетчерская не имеет права давать номера охотников всем желающим. Скорее всего, просто реклама и никакие фильтры не спасают от этого бедствия. В любом случае хуже уже не будет. Семён нажал «соединение». На экране возник незнакомый молодой мужчина, не старше двадцати пяти, в маскировочной форме на фоне сосновых верхушек. Кто это, долго догадываться не пришлось. Оказывается, хуже очень даже может быть.
- Доброго дня вам, коллега, - с намёком на ехидность поприветствовал мужик и, судя по шуму из динамиков, он был не один, - меня звать Баиром, а ваше имя мне уже известно. Скажу сразу, диспетчерская дала ваш номер после того, как я сказал, что хочу организовать с вами тандем для поимки 45-ого. Мол, на пару мы возьмём этого сукина сына в «клещи». Так что, не вините девочку в разглашении конфиденциальной информации. Мужское обаяние против её опыта.
Почему-то у этого Баира лицо больно русское, – подумал Семён, - родители разные, что ли?
- Простим неразумную, - согласился он вслух, - я так понимаю, никакого тандема не будет?
- Ни в коем разе, уверяю вас. Хотя 45-ой реально существует и даже завалил одного из наших. Ну, вы поняли – не ваших, а наших.
- Я на обочине?
- Ещё как на обочине, дорогой коллега!
- В таком случае, выходит, что я вам больше не коллега.
Мужик рассмеялся:
- А вы не промах! Даже жалко будет вас убивать в отместку за невинно убиенного 60-ого.
- Договориться не получится?
- Компенсация нас вполне устроит.
Об этом не может быть и речи, но некоторую информацию можно вытянуть.
- Нас, это сколько?
- О, нас всего-навсего трое. А как вы с остальными будете, мне плевать. Дело в том, что 60-ый был лакомым куском, и желающих на него имелось предостаточно.
- Терроризм?
- И подстрекательство к мятежу.
- Он говорил, что революционер.
- Говорю же - кусок, что надо, а вы лишили хороших людей заработка.
- Это случайность.
- Случайность не оправдание для голодных детей. Увы!
Семён согласно кивнул. Ради детей многие идут в охотники. Ему тоже надо кормить семью.
- Может, решим этот вопрос один на один?
- Уверяю вас – не рискуйте, если только вы не чемпион мира по боксу.
- А в долг? Поймаю парочку беглых…
- И опять – нет. На следующей неделе всем начинают вживлять эти… чипы или, там, датчики. И это уже официально, закон принят. На воле ещё бегают некоторые, но их с каждым днём всё меньше. А справедливость должна восторжествовать, сами понимаете.
Паршиво, конечно. Столько лет собирались ввести чипирование, спорили, решали, проводили эксперименты. Никто уже и не верил и вот это случилось. Теперь ни один беглец не уйдёт от дронов. Поймают даже в системе охлаждения преисподней в течение первых двух часов. Опять придётся искать работу, при условии, что Семён останется в живых при новых обстоятельствах.
- Справедливость, конечно на вашей стороне, но охотник охотиться ради еды, а не развлечения.
- О каком развлечении идёт речь? Вы даже не представляете, как мне будет тяжело убивать вас.
- Ну, хорошо, а… - Семён пожал плечами, – где вы собираетесь меня искать? На тот случай, чтобы я ушёл стороной.
- Координаты есть, а ловить беглецов мы тоже умеем.
- Перестрелки не боитесь? Для своего возраста вы, может, и умеете махать руками, но у меня большой опыт в стрельбе.
- А вы оптимист!
- Приходится.
- У меня оптика. Чем будете крыть?
- Два ствола. Один с тепловизором. Это вашего 60-ого, так получилось.
- Ну-у! Два ствола у одного человека, это всё равно что один. А мне с дерева будет легче вас снять.
- С дерева? Да вы что! Какого, на хрен, дерева! Запрещено стрелять по объекту с деревьев! Вы не знали этого?
- Не запрещено, а не по-мужски. Все эти традиции, а также порядочность в любом виде, меня не интересует. Именно поэтому я ещё живой. А ещё у нас два автомата.
Лихим ребятам Семён перешёл дорогу.
- И с таким арсеналом вы ходите на людей?
- На беглых преступников.
- Из метательного у вас ничего нет, надеюсь? Гранаты, коктейли Молотова? А то как-то уж совсем нечестно.
И тут где-то поблизости завыл проворовавшийся волк. И этот же вой, только более тихий, раздался из динамика планшета. Мужик на экране посмотрел в сторону, потом на Семёна, опять в сторону. Ужас охватил Семёна, будто холодный, ко всему безразличный ствол, упёрся в затылок и прямо сейчас раздастся оглушительный и последний гром. В стане преследователей началась возня, кто-то крикнул:
- Где-то там!
- Оказывается, мы совсем рядом! – обрадовался мужик, - Охота на крысу начинается! Вы как, готовы? Без вас не начнём!
Это не тайга, а какой-то проходной двор, - с горечью подумал Семён. Или он уж очень огорчил Небеса.
Экран погас.

Зарекалась свинья…

Ян вышел из проходной и вздохнул полной грудью воздух свободы. На целых два года тюрьма стала его домом, но покинуть этот дом и не возвращаться желает каждый заключённый. С минуты на минуту должен подъехать отец на своей старой развалюхе. А пока, привыкая к нормальной одежде после тюремной робы, он разглядывал поле, красное от маков. Начало июня, самое время для их цветения. Как хорошо выйти именно сегодня, в этот хороший день. Коридор, по которому шёл Ян до проходной, казался таким длинным, что бывшие заключённые готовы бежать к выходу, если бы позволяли правила.
Братан, - сказал Ян себе, - давай это будет последний раз. В прошлый я тоже обещал, но тогда была совсем другая…
Рядом послышался громыхание. Ворота, через которые въезжают грузовики и автобусы с заключёнными, отъехали в сторону, но никто ни въезжать, ни выезжать не собирался. Ян подошёл поближе. Тюремный двор был тих, лишь пара зеков подметали тротуар. И тут в здании что-то защёлкало, захлопало, загудело, и это очень походило на открытие дверей, но всех сразу! Потом человеческие крики, будто на первомайской демонстрации! И гул беспорядка по всей территории!
Ох, ты, Матушка Небесная! Не иначе на «Красные поля» совершена кибератака! Столько слышать и даже мечтать, что в один прекрасный день сама собой откроется железная дверь с маленьким окошком, и вот это случилось! Правда, чуть позже, чем надо, но тоже интересно.
В здании творилась неразбериха. Били стёкла, из окон выкидывали мебель. Зеки бегали по всем этажам. Прозвучал одинокий выстрел. А после одноцветная толпа вывалила во двор. Люди радостно кричали, бежали наобум, без цели, без понятия, что они творят. Кто-то захватил с собой кружки, швабры, волейбольные мячи, и даже оружие. Выскочив за ворота, люди, как школьники после звонка, пустились кто куда, давя только что распустившиеся маки. Над «Полями» витало безумие, и даже Ян, ощутив азарт, был готов бежать вместе со всеми, потому что - «Воля, братва! Воля!». Единственное, что останавливало его, это одежда. Глядя на мельтешение красных роб и комбинезонов, он понимал, что больше не принадлежит к этому обществу и это не его веселье. Чтобы не попасть под горячую руку, он даже отошёл в сторону.
Когда подъехал отец, поток зеков уменьшился. Понимая, что автомобиль может приглянуться некоторым беглецам, Ян запрыгнул на пассажирское место и вместо объятий крикнул:
- Валим отсюда!
Идея была неплохой, так как к ним уже бежали радостные зэки. Отцу пришлось ехать задом, отрываясь от желающих покататься, и только когда опасность миновала, он остановился и удивлённо смотрел на происходящее. А картинка была что надо. Всё поле вытоптано и полно людьми. Кто-то уже шёл обратно. Некоторые стояли и оглядывались вокруг. Кто-то плакал, некоторые смеялись. Но основная масса, кто быстро, кто неторопливо, продолжала свой путь, для большинства недолгий и печальный.
- Сразу все? – спросил отец, всё ещё не веря своим глазам.
Ян не отвечал. Не вышел бы он сегодня, то, скорее всего, также бегал по полю и топтал цветы.
- Что ж вы все за идиоты такие? – в сердцах крикнул отец, еле сдержавшись, чтобы не дать сыну подзатыльник, и развернул машину.
- Последний раз, - пообещал Ян, понимая наивность фразы.
- Зарекалась свинья, - пробормотал отец, еле сдерживая слёзы радости.

Продолжаем

Семён убрал планшет, схватил оба ствола. Потянулся, было, за рюкзаком – осечка. Рюкзак потерян навсегда. Обоймы на ремне, что радовало и давало небольшую надежду.
По тому, куда посмотрел Баир на экране, Семён примерно определил положение враждебной группы, быстро предположил стратегию неприятеля в количестве трёх человек и план своего отхода.
Где-то хрустнула ветка и, поди гадай, нехороший человек это или мерзопакостный волк ошивается рядом. Эта зверюга уже доставила ему проблем и, похоже, не отступит просто так. Итого, неприятеля четыре единицы – три охотника и один стукач. Но на данный момент Семёна интересовали только люди, а точнее – их арсенал. Снайперская винтовка и автоматы, изящество и груба работа в одной упаковке. Сафари будет, что надо. 60-ый, где бы он ни был, радостно потирает руки!
Семён поспешил в сторону, под острым углом к бывшим коллегам, чтобы успеть оказаться у них за спиной, прежде, чем они растянутся в цепочку, имея возможность страховать друг друга. Снайпера бояться в густом лесу не стоит, здесь оптика становится обычным «винтарём» и, как более слабое звено, он пойдёт в середине, остальные по бокам. Если Семён успеет занять позицию в стороне от их группы, он сможет снять одного автоматчика, зайти со спины и залечь в засаде, по типу той, что организовал 60-ый. И всё было бы неплохо, но…
Но когда против тебя выступает вооружённый отряд, прокладывающий себе дорогу с непоколебимостью бульдозера, хитрую стратегию придётся забыть.
Послышался взрыв. Вздрогнула земля, с деревьев посыпались ветки. Потом ещё и ещё. Значит, и метательное оружие имеется, что делает Семёна, как противника, ещё слабее. А потом настал черёд автоматчиков. Они по очереди прочёсывали местность одиночными выстрелами. Вначале один опустошал рожок, следом подключался второй. В это время первый перезаряжал магазин и высматривал цель.
Пули одна за другой приближались к Семёну, их свист был слышен всё лучше и лучше. Потом они удалялись и Семён тут же уходил на четвереньках в сторону. Когда свист становился сильнее, он подал на землю и зажимал голову руками. И снова в сторону. Оружие болталось и цеплялось за кусты и корни, ремни давили на плечи. Опять приближающийся свист. Всё отточено, всё без спешки. Военная математика. Но вот опять в ход пошли гранаты, три штуки и возобновился хаос. Осыпалась кора, падали ветки, стонали деревья. Это уже не охота на крысу, а самая настоящая боевая операция.
Враги были уже недалеко. Даже чувствовалось их напряжённое молчание, их внимательность и целеустремлённость. Их непоколебимость. У бездушных роботов больше состраданья, чем у этих автоматчиков. А где же снайпер? Что-то подсказывало Семёну, что снайпер и есть тот мужик на экране, командир этого небольшого, но смертоносного отряда. Если он зайдёт со спины, это может быть очень плохо. Но большая часть Семёна отслеживала свист пуль. Он удаляется, и Семён встаёт на четвереньки.
Семён никогда не был на настоящей войне, но то, что творилось совсем рядом, приводило в ужас. А он далеко не в центре происходящего.
И тут всё стихло. В воздухе запахло сырой землёй. Где-то рухнуло дерево с печальным треском. Прямо Армагеддон какой-то. Семён застыл на месте. Только не шуметь. Немного оглушило, но хорошо видно как осыпается хвоя, листья печально шелестят, падая на землю. Деревья будто крошатся на глазах. Лес молчит, приходит в себя от шока и один хруст неудачно подвернувшейся ветки может выдать Семёна. Это всё равно, что вскочить и размахивая руками закричать «Я здесь!». Время следопытов-любителей прошло, теперь действуют профессионалы. Хотя того, кто только что разнёс большой участок мирного леса, вряд ли можно точно отнести к определённой категории. Возможно, появился новый тип охотника – маньяк, сметающий всё на пути. Хорошо вооружённый, отлично подготовленный…
И тут Семён увидел его. Баира. Мужика с экрана, обращающегося к будущей жертве на «вы» и не лишённый чувства справедливости. Он медленно шёл прямо перед Семёном, метров в тридцати от него, оглядываясь по сторонам. Видимо, всё же, зашёл с тыла, но Семён был быстрее в перемещении на четвереньках и оказался дальше, чем рассчитывал враг.
В руках Баира была винтовка и – да, она была с оптическим прицелом. Хорошая вещь, бьёт на большое расстояние, и Семён сразу предостерёг себя об опасности выходить на открытую местность, поляну, опушку, даже подниматься на возвышенность становиться опасным. Снесёт полголовы, и не поймёшь, откуда сделан выстрел. Снайпер всегда находится в привилегированном положении, но только не в густом лесу с объёмными стволами деревьев и торчащими в разные стороны пушистыми ветками. И убрать его лучше всего сейчас, пока он перед тобой, потому что потом будет хрен пойми где, а ты у него как на ладони. Главное, чтобы сейчас волк не выскочил из кустов и не принялся воем созывать стервятников на пиршество. Но волк пока не вмешивался. Канонада, столь не характерная для тайги, распугала всю живность.
Семён медленно, очень медленно, будто сделанный из тонкого стекла, лёг на землю, стараясь не бренчать оружием и замер. Снайпер продолжал обход в поисках трупа или следов, если такие сохранились в недавнем артобстреле и не подозревал, что скоро будет взят на мушку.
Теперь винтовка. Оба ствола были сзади, лямки лежали на правом плече. Всё-таки два ствола, это очень неудобно, когда стараешься не попадаться на глаза неприятелю. Семён аккуратно отвёл руку назад и стал нащупывать свою ОК.
И тут Баир, будто почувствовав недоброе, – а какое же ещё! – остановился и посмотрел в его сторону. Семён замер. Ну, вот и всё! Баиру достаточно просто поднять свою винтовку и произвести несколько выстрелов в упор, даже не прибегая к помощи оптики. Семёну же нужно совершить много движений. Но для начала разобраться, где чей ствол. Прощайте, дети! Ну что же ты тянешь? Прощай, жена! Стреляй, давай! 60-ый, извини, так получилось.
Но снайпер не шевелился. Он всё так же смотрел в сторону Семёна, даже не пытаясь поднять ствол. Будто что-то вспомнил, и ушёл в себя. Потом, не увидев ничего опасного, продолжил свой путь.
Не заметил? Вот так, смотря в упор, и не заметил? Не иначе, госпожа Удача решила немного смилостивиться над изгоем, а значит, надо дотянуться до винтовки и осуществить план по обезглавливанию шайки браконьеров, а как их ещё можно назвать?
Но, как оказалась, Удача решила испытать Семёна на прочность по полной. День и так был полон сюрпризов, ярких, но приятными их ну никак не назовёшь. Это и волк-ворюга-стукач, и обиженные охотники, и автоматчики с гранатами. А теперь это…
Где-то позади раздался топот какого-то копытного зверя, будто испуганный олень нёсся через лес. Он приближался, и если у Семёна не было возможности оглянуться, то снайпер уже заприметил и даже остановился. И тут Семён всё понял. Мимо него проскакала лошадь с одним из автоматчиков в седле и остановилась возле Баира. Пока они что-то обсуждали, вдали послышался ещё топот – третий охотник продолжает прочёсывать местность.
Лошади! Мамочка дорогая! У них есть лошади! Неприятель и так имеет преимущество в численности и вооружении, так он ещё и быстрее! Стратегия по уничтожению главного врага рассыпалась на осколки, будто огромное зеркало, в котором Семён ещё недавно видел себя победителем. Подстрели он снайпера, его бы настигли так быстро, что перед глазами успели промелькнуть только первые полгода его жизни. А что у них ещё припасено? Собаки, дроны, приборы ночного видения, зенитные установки? Хотя бы одна установка.
Теперь его задача стало другой. Никаких выстрелов, никаких засад. Сейчас необходимо змеёй выползать из зоны поисков и уходить… куда-нибудь.
В это время снайпер достал планшет и принялся возить пальцем по экрану. Что он задумал? Сверяется с картой, связывается с третьим…
Или набирает номер Семёна!
Удача та ещё стерва! Держит за рукав на краю пропасти, не даёт упасть, что бы потом столкнуть вниз со злорадным хохотом. Естественно, планшет заиграл простенькую, но хорошо слышимую мелодию. И это был тот момент, когда – либо сейчас, либо никогда. Пока автоматчик оглядывался в поисках звука, из кустов раздался выстрел. Враг упал с лошади и теперь никогда не встанет. А Семён бросился бежать, потому что снайпер, стоящий за лошадью как за прикрытием, уже поднимал винтовку.

Тот самый 84-ый

Он вышел из леса, когда Лиза принялась писать на холсте дальний берег Копейки с остатками сломанного моста. Но всё шло наперекосяк. Краски смешаны неудачно, натуральный песок был темнее своего картинного брата и эта отвратительная галька! Палитра сегодня выслушала много интересного в свой адрес, только в чём её вина! Начинающая художница до лютой смерти ненавидела писать камни, листья и вообще – маленькие предметы. Терпения не хватало. В изостудии, в которой она училась, у неё хуже остальных студентов получалась «мелочь». Пятнышки, точки, мазки, штришки не походили ни на что.
И тут из леса за её спиной вышел он. Беглый преступник. Лиза узнала его по тюремному красному комбинезону, грязному и потёртому. Чуть прихрамывает и идёт к ней. Точнее, он направлялся к мосту. Но мост смыло весенними паводками, так что беглец, возможно, будет в ярости, а Лиза стояла как раз на его пути. И тотчас все ненаписанные и ненавидимые ею камни стали такой мелкой проблемой, что просто перестали существовать. Теперь у неё появились дела поважнее эстетики, экспозиции и концептуальности.
Машина! Автомобиль, на котором она приехала за натурой! Можно откупиться!
- Привет, красавица! – радостно поприветствовал её беглый.
- Здравствуйте, - еле произнесла Лиза, потому что тут – или быть тихой, или визжать от страха.
Охотники за головами, почему они его не убили?
- Что у нас тут?
Беглый посмотрел на холст с одной стороны, потому что Лиза стояла как вкопанная, обошёл её и встал с другой, чуть не наступив на пакет с едой. Потом бросил взгляд на реку с изогнутыми берегами и хмыкнул.
- А вот тут что? – он показал пальцем на холст, где оставалась белое пятно.
- А тут…. – Лиза так сильно сжала кисточку, что чуть не сломала её и сама не упала в обморок, - тут будет лодка.
- Лодка, значит.
- Лодка, - прошептала Лиза.
- А там нет никакой лодки.
- Ну… мне так захотелось... потому что… мост сломан...
Лиза молча смотрела на недописанную картину, словно была в чём-то виновата. Что делать дальше, она не знала. Просто стояла и молчала, не глядя на опасного собеседника, который всё разглядывал её мазню и сравнивал с настоящей рекой. И уже когда Лиза готова была разреветься и умолять не трогать её, беглец вдруг протянул ей руку ладонью вверх.
- Разрешите?
- Что? – ещё больше испугалась Лиза.
Начинается. Сейчас случится что-то плохое.
- Кисточку. Можно?
- У меня машина есть…
- Я заметил. Очень красивая. Можно кисточку?
- Н… нате.
Беглец благодарно улыбнулся и принялся смешивать краски на палитре.
- Вы добавили много белой. Такой песок бывает на море, но никак не на речке. Хотя я на море никогда не бывал, но, по-моему, это так.
Лёгкими мазками он стал наносить новую краску поверх старой.
- Видите? – он провёл пальцем по линии берега, вначале по своей половине, потом по Лизиной, - У вас получается очень отчётливо.
- Это плохо?
- Вы слишком сильно сжимаете кисточку. Надо легче.
- Но я её бережно держу, - сказала Лиза и тут же подумала, что перечить преступнику не самая хорошая идея.
Автомобиль, как разменная монета, был ещё актуален.
- Надо ещё легче. Посмотрите туда.
Он указал на реку, на песок, на дальние холмы, ещё не появившиеся на холсте, на небо, тоже ожидающее своей очереди.
- Покажите мне хоть одну чёткую линию. Любую.
Лиза замешкалась. Во-первых, она ещё не пришла в себя от страха. Скорее даже – от ужаса и ещё не известно, чем всё закончится. Во-вторых, чёткие линии имеют близко лежащие от художника предметы. А речку близкой не назовёшь. В третьих, где эти охотники за головами?
- Их нет, - сказал беглец.
- Кого? – не поняла Лиза.
- Чётких линий. Мы же о них говорим.
- Нет… То есть, да… То есть, мы о них говорим, но их нет.
- А у вас на картине есть, - улыбнулся беглец, - но мы сейчас это исправим. Вы же не против?
- Не против.
Беглец начал было обновлять берег, но вдруг остановился.
- Если вы не хотите, чтобы я тут хозяйничал, так и скажите. Я пойду дальше, и даже не оглянусь.
Да-да! Иди, куда шёл!
- Нет-нет! - замахала руками Лиза и чуть не выбила у него из рук кисточку, - Рисуйте. То есть, пишите. У вас здорово выходит.
- Ну, если вы настаиваете, - беглец заискивающе улыбнулся.
- Настаиваю, - Лиза ответила улыбкой, но не очень искренней, - хочу посмотреть, что у вас получиться.
 Польщённый беглец вернулся к работе.
- Я когда-то учился в художественной академии, и даже пару раз выигрывал конкурсы.
- А потом?
- А потом… Потом пошёл по наклонной, но пусть эта часть моей жизни вас не касается.
Лиза кивнула, но беглец этого не увидел. Он всё больше и больше погружался в работу и, казалось, мир перестал для него существовать. Ну, кроме реки и берега. Он забыл про побег, про преследователей, про то, что с ним сделают в случае поимки. Только творчество, только живопись. Странный он какой-то. Это первый преступник, который встретился Лизе и он стоит перед холстом и увлечённо пишет линию берега. Сдался он ему. Выходит, что сдался.
Лиза осторожно посмотрела на него. Совсем молодой, чуть постарше её самой. И не скажешь, что это преступник. Номер на комбинезоне срезан. Это чтобы его не опознали, наверно. Держал ли он в руках оружие, Лиза не знала, но с кисточкой он управляется ловко. Что же ты такого натворил, беглец, что вынужден скрываться и прятаться. Вот только он почему-то не озирается затравленно по сторонам. Нет, ведёт себя вполне свободно.
Наконец, берег был готов! По цвету он совпадал с настоящим и мягко сливался с рекой.
- Держите! – беглец протянул кисточку Лизе, - Пойдёт?
- Очень здорово! – улыбнулась она, теперь искренно.
- Ну, а лодку уж как-нибудь сами.
- А вы не хотите гальку нарисовать? – предложила Лиза.
- Гальку? – беглец посмотрел на берег.
- У меня плохо получится. Не хватает терпения.
- Художник без терпения, это… это нонсенс.
Беглец помолчал, обдумывая предложение.
- Знаете, что будет, если меня поймают?
- Отведут обратно в тюрьму, - предположила Лиза, - или нет?
- Убьют на месте.
- За что? У вас же нет оружия.
- Устав такой, - беглец пожал плечами, - вообще-то мы сами виноваты, никто просто так не хочет возвращаться в камеру. Сопротивляемся, как можем. Были трагические случаи для охотников, так что – на поражение.
- Ужас какой!
- Вы же не хотите, чтобы картина стала перенасыщена красным?
Лиза отрицательно помотала головой.
- Вам надо уходить поскорей. Может… Может вас подвести?
- В такой солнечный день? – улыбнулся беглец, - Да вы шутите!
- Тогда, скажу, что вы пошли в другую сторону.
Беглец улыбнулся.
- Спасибо.
Он подмигнул ей и пошел к реке, чуть прихрамывая.
- Стойте!
Лиза схватила пакет и побежала к нему.
- Возьмите! Здесь сок и два пирожка с картошкой. Я не голодная, а зачем еде пропадать.
- Не откажусь, - беглец принял пакет и театрально поклонился, - счастливо!
- До свидания.
Он уже отошёл далеко, когда остановился и крикнул:
- Кисточку нежнее! И больше терпения! Или займитесь примитивизмом!
Беглец дошёл до реки, остановился возле сломанного моста, осмотрелся вокруг и побрёл вдоль берега, по направлению течения. А когда скрылся из виду, а Лиза перестала думать о срочной поездке домой, и руки перестали дрожать, она вернулась к картине, очень бережно держа кисточку. Должна же эта галька когда-нибудь получиться.

Продолжаем

Это была погоня погонь. У преследователей появилась ещё одна причина поквитаться – месть за товарища. А у Семёна родилась надежда – раз убрал одного, то и с оставшимися двумя можно справиться. Поэтому он бежал в два раза быстрее своих сил, стараясь не обращать внимания на уставшие ноги и боль в боку. Это, в отличие от смерти, пройдёт.
Неприятель не стал брать Семёна в «клещи» или придумывать другую стратегию, пользуясь преимуществом. В такой спешке, в азарте, в надвигающихся сумерках, можно не разглядеть ствол, смотрящий на тебя из кустов. А «поймать» пулю, это легко. Поэтому они держались вместе. Кони слушали узду, неприятель был быстрее, но топот копыт слышен лучше, чем шаги Семёна. И хотя сам Семён в детстве не был чемпионом по играм в прятки, сейчас он наловчился незаметно уходить в сторону. Жить захочешь – научишься. Дважды неприятель проезжал мимо него, возвращался и гнал по новой.
Скоро солнечный свет погаснет и преследование прекратиться до утра, вот тогда-то, бочком-бочком, тише, чем мышь, Семён отойдёт на безопасное расстояние. Он взглянул на небо. Ещё достаточно светло, надо набраться терпения, чтобы…
Рядом раздался выстрел. Семён быстро развернулся, встал на одно колено, бросил «Гибрид» на землю, поднял свою винтовку и замер. Никого, густые кусты да высокие стволы сосен вокруг. Было тихо, только слышалось фырканье лошади. Проверяют, подумал Семён. Увидели качание веток багульника, выстрелили и ждут. Теперь надо продемонстрировать всё спокойствие, какое только можно. Победит самый терпеливый.
- Выходи! – послышалось впереди, и его ствол посмотрел чуть левее, откуда слышался голос, - Мы тебя засекли!
Уж если и придётся умереть, то за хорошую цену. В конце концов, он не из пробирки вылез . На охотника за головами прейскуранта нет, он сам назначает гонорар. Убить охотника, это преступление, но кто же об этом узнает, когда вокруг ни души и только две противоборствующие стороны выясняют отношения. Следопыты, бывает, теряются. Пропадают без вести, и какой смертью пали – лес об этом молчит. Заговаривает зубы пением птиц, шелестом ветра, запахом смолы, ягодами-грибами да тонкой изящной паутиной с пойманными каплями росы. Лес не выдаст свои тайны, не скажет, кто где лежит.
Поэтому Семён настроен серьёзно. Рука не дрогнет, ствол не подведёт. Он, может, и не против помереть в глухом лесу под вечернем небом, но не от рук бывших коллег, которые решили наказать его за, пусть ужасную, но, всё же, ошибку. Детский сад какой-то!
Детский сад с военным арсеналом. А у него два ствола и… Семён похлопал по груди. Внутренний карман был пуст. Нож пропал, выпал где-то по дороге. Хорошая вещь, но времени оплакивать потерю не было, и Семён снова поднял ствол.
- Ну, выходи, давай! – послышалось опять, - Поговорим, пока светло!
Только подойди, - подумал Семён, - хоть один, но будет мой.
Но они не подходили, а тихо переговаривались, лошади топтались на месте.
Сейчас гранату кинут. Семён напрягся. Услышь он что-то подозрительное, тут же поднимется, и будь что будет.
Но преследователи поговорили, принимая решение, и направились своим путём. Решили напоследок спровоцировать перестрелку, да не вышло. А ведь были очень близко.
Неспешный топот вскоре стих. Погоня на сегодня закончилась. И если небо было ещё вполне светлым, и облака наполовину горели алым, то лес накрыла густая тень. Ночь обещала быть холодной, тихой и беспокойной. Без костра всегда так, а с костром ты труп. Но с первым утренним лучом, надо идти дальше, стараясь оторваться от погони. Устроить ночной набег на лагерь врага было опасно, можно нарваться на растяжку, если у них и такое имеется, а проверять не хотелось.
Семён встал и чуть ли не на цыпочках пошёл как можно дальше от всадников. И только когда стемнело так, что кроны сосен слились с небом, он лёг на холодную землю, покрытую хвоей, обнял оба ствола…
Первым делом, как проснётся, он позвонит диспетчеру, если будет её смена,  и устроит её такой нагоняй! А потом уйдёт на заброшенную лесопилку. Еды нет, спасибо волку, а там, в бытовках и вагончиках, может и найдётся что-то вроде сухарей или сухого пайка.
…и уснул.

Ренегат

Судя по звукам, перестрелка проходила в километрах пяти от Григория. Схлестнулись между собой охотник и беглец, что случается достаточно редко. Всё-таки не каждый счастливчик, вырвавшийся за тюремное заграждение, может раздобыть что-нибудь огнестрельное. Обычно они пытаются защититься подручными средствами, какой-нибудь дубиной или камнем. Повезёт, то можно обзавестись ножом. Самое распространённое оружие – желание жить, самый лучший приём – быстрее уносить ноги. Тайга большая, есть где скрыться. А тут прям-таки первоклассный обмен любезностями, на равных.
Перестрелка продолжалась минут пятнадцать, одиночные выстрелы уже давно распугали местную живность, и у кого больше патронов, тот и выйдет победителем. Григорий поставил на охотника, хотя к этим ищейкам он испытывал самую большую неприязнь, граничащую с глубочайшим презрением. Убить человека, что может быть более отвратительным для Отца Нашего Небесного, Творца Всего Сущего и Бесконечной Вселенной?
Григорий с некоторым удовольствием прислушался к обмену выстрелами. Хоть кто-то способен дать отпор, но исход битвы не порадует его в любом случае. Не дело это, ох, не дело, убивать себе подобных!
Недавно посадили одного генерала. Он с вертолёта отстреливал в поле беглецов, которых из леса выгоняли целые шеренги новобранцев с автоматами. Охота на волков уже не в моде. А теперь его самого «закрыли» и интересно, если камера откроется сама по себе, воспользуется ли он случаем, или благоразумно останется хлебать тюремную баланду. Сидеть-то ему долго, пусть и с некоторыми поблажками. Генерал, как-никак! Герой! Кровь проливал за Родину! Лучше бы уж сам лёг на поле боя, не было бы позора для армии и семьи.
Григорий был одним из первых, кто вступил в организацию по запрету легализованных убийств. Не зря же он, как говорит жена, «ударился в религию» и начал что-то понимать в жизни. Так же он участвовал во всех митингах и протестах, и если мирное шествие переходило в открытое столкновение с полицией, никогда не прятался за спинами единомышленников. А сколько драк было со сторонниками этих «узаконенных убийств»! Единственное, что плохо, там очень много женщин - матерей, переживающих за безопасность своих детей. С ними особо не подерёшься. Но и правомерные шаги доказали свою несостоятельность. Столько петиций и протестов подписано, не счесть. Но, как это обычно случается, все доводы и благие намерения остались неуслышанными или проигнорированными теми, кто принимает законы. Их убеждали, им объясняли, но они оставались глухи к здравому смыслу и гнули свою бюрократическую палку. И каков итог? Весь цивилизованный мир содрогнулся от бойни в «Красных полях», и не только там. Такой шум поднялся, столько трепались по «ящику», а людей продолжают истреблять, как животных. Загоняют в ловушки, расстреливают безоружных, не гнушаются использовать снайперские винтовки. Человек убивает человека, получает за это деньги, и кусок хлеба никогда не застревает в горле. И это на фоне того, что отстрел абсолютно всех животных – преступление. Так и живём.
И чего люди идут в охотники? Работы навалом, было бы желание! А хочешь пострелять в людей, так сходи в интерактивный тир. Там компьютерные мозги из компьютерной головы так реалистично вылетают, что надолго утихомиришь свои звериные инстинкты, будешь спокоен и непоколебим.
Конечно, надо что-то делать с этими побегами. На свободе оказываются антисоциальные личности, неуравновешенные убийцы, неисправимые насильники. У Григория тоже дети, и он хочет быть за них спокоен не только когда они дома и спят в кроватях, а всегда! Ну повесьте на тюремную дверь замок, обыкновенный такой, железный, и никто, никто не сможет убежать. Подоприте, в конце концов, снаружи ломом. Просто и эффективно! Нехватки чугуна в стране не намечается. Зато, если вор должен сидеть, то он и будет сидеть. Безвылазно! Но мы же все умные! У нас Windows 17!
Электронная «чума» достигла такого пика, что, извините, унитаз сам смывается, стоит выключить свет в туалете. Деньги со счёта украсть проще, чем вытащить из чужого кармана. О чём речь – мобильный президента заразили вирусом, куда дальше-то! Скоро кофемолки начнут взламывать. В каждой хвалённой системе безопасности столько «дыр», что можно не только спокойно сбежать из тюрьмы, но и зайти туда смеха ради. Естественно, люди бегут, как иначе? И, конечно, их преследуют. И, как правило, убивают.
Это всё, конечно, хорошо, но что тут делает сам Григорий, этот принципиальный противник игры «настигни и убей»? Что он забыл в глухой тайге, вооруженный, между прочим, охотничьим карабином? Он ждёт своего выхода. Самое интересное, он до сих пор официально является охотником за головами, но у него другая задача.
Григорий давно заметил одну тенденцию. Выкурил первую сигарету – стало плохо. Впервые выпил – плохо. А не остановишься вовремя – войдёт в привычку. Так же и с убийствами. Только в этом случае страдает не организм, а нечто более хрупкое – душа. После своей первой поверженной цели Григория рвало и шатало весь день. И хотя цель была снята красиво, прямо в сердце и без мучений, это было ужасно, что даже вызвать дрона рука не поднялась. Закидал труп листьями и ветками, а по возвращению заказал поминальный молебен. И чтобы чужая смерть не стала любимым делом, он зарёкся целиться в людей, какими бы они плохими не были. Потому что придёт час, Бог спросит его:
- Гриня, дружище, а ты зачем убил того человека? Кто тебе дал на это право? Может, он тебе угрожал ножом? Да нет, был безоружным. Оскорбил твою дражайшую супругу? Даже знаком не был. А-а, он забрался в твой дом и стащил новое пальто, потому что замерзал на улице? Тоже нет. Кстати, его именно за это и посадили, за кражу пальто. Пальто, Гриня! Простая тряпка! Так зачем? Что молчишь? Скажи хоть что-нибудь?
А сказать-то и нечего.
Все люди зажигают огни. Только у одних огонь приносит боль и уничтожает душу, а у других освещает путь и согревает в мороз. И этот же огонь будет тебя сопровождать после главного разговора с Богом. Как говорится, что заслужил, с тем и живи дальше. И не ной, что не предупреждали. Не прокатит.
Прозвучал выстрел, и настала тишина. Ещё один, контрольный и он же самый бесчеловечный. Что ж, поздравим убийцу с уничтожением человека, у которого дети, жена и мать-старушка. Григорий включил планшет и вошёл в систему отслеживания развед-дронов. Ага, уже завершивший свою работу и возвращавшийся на базу ближайший дрон сменил направление и направился к новым указанным координатам. Правильно, зачем дважды летать туда-сюда, когда всё можно сделать за одни заход, аккумуляторы сейчас долго работают. И что замечательно, не надо ожидать прилёта этой машины день-другой. Пять часов максимум и над соснами покажется небольшой послушный агрегат с четырьмя винтами. Надо только перейти на соседнюю сопку, и цель будет, как на ладони. Это единственное, чем Григорий может навредить охотничьей системе. Бороться с этим монолитом по-другому не хватает сил. Ну, хоть так.
Обычно Григорий снимает дрона с двух-трёх выстрелов. Посмотрим, может в этот раз поразит с первой попытки. Спортивный интерес, знаете ли.
А посыл этого действия таков – ищи, богомерзкий следопыт, другую работу. Второго дрона для подтверждения никто отправлять не будет, это вам не детский вертолётик на батарейках, а семью кормить надо.
Прости, братишка и храни тебя Бог!

Продолжаем

- Аллё, - послышался голос, опять сонный, - то есть, диспетчерская на связи.
- Добрый день, диспетчерская, - поприветствовал Семён как можно более саркастически.
- А-а, это вы! – обрадовалась девушка, - А я всё думаю, когда позвоните. Опять не того грохнули?
Но Семёну сейчас не до шуток.
- Тот охотник, что просил мои координаты… Помните такого?
- Да, он что-то говорил про клещи. Я не поняла. Он связался с вами? Хотя, - она засмеялась, - если вы спрашиваете, выходит, что связался.
- Он пытался меня убить.
- Кто?
- Охотник, кому вы дали мои координаты и вообще всю информацию!
- Да вы что? Вы что-то путаете!
- Примите меры, иначе, мне хана. Их трое… Уже двое. У них автоматическое оружие и гранаты.
Диспетчер замешкалась.
- Не поняла. Автоматическое, это что?
- Ну, это обыкновенные автоматы! Как на войне! Которые стреляют очередями и имеют большую зону покрытия! И гранаты!
Девушка открыла какой-то журнал, полистала.
- Но… это же не запрещено.
- Они преследуют меня! Из-за 60-ого! Помните такого?
- Помню.
- Ну вот! И у них есть лошади!
- И что?
- Вы не понимаете?
- Честно говоря, не очень.
- Они быстрее меня, лучше вооружены и охотятся за охотником за головами! То есть, за мной!
- Погодите, я сейчас.
Диспетчер вышла за экран, что-то звякнуло, что-то полилось. Послышалась тихое «мамуля, прости за всё».
- Итак, - она села на рабочее место, глаза сверкали, - вас хотят убить коллеги из-за того, что вы уничтожили их цель?
- Именно!
- И всё потому, что я «слила» им информацию о вашем приблизительном местонахождении?
- Начали соображать! Вы это… Извините за грубость.
- Ничего.
- Я не знаю, к кому можно ещё обратиться, чтобы этот беспредел закончился. Надо как-то образумить этих товарищей, они тут такое устроили. Может, начальству сообщить, или ещё что.
- Ну, я могу приостановить их лицензию, что ли.
- Да что им эта лицензия? Они полтайги разворошили!
- Можно заблокировать их планшеты.
- Не надо ничего блокировать! С ними надо поговорить. Не знаю, запугать чем-нибудь, пригрозить.
- Вы понимаете, - виновато сообщила девушка, - это прозвучит странно… Но… Я ничем не могу вам помочь.
Экран погас.
- Эй! Диспетчерская! Вы где?
Семён несколько раз пытался повторить вызов, но связь была не доступна. Его самого заблокировали. Это у них инструкции такие или его только что послали? Хотя, какая разница?
Семён вдруг понял, что такое одиночество.

Когда одна смерть больше многих жизней

Мирон был не самым лучшим охотником… давайте говорить правду – на людей. За два года его поисковой деятельности он не поймал ни одного беглеца, даже когда буквально наступал им на пятки. Каждый раз, когда, казалось, уже почти схватил преступника, тот куда-то исчезал, а Мирон оставался в лесу совсем один и недоуменно оглядывался. За эти два впустую потраченных года он исходил огромную часть тайги, если не в процентном отношении, то в отношении человеческих возможностей, и всё впустую. Не было ни гонораров, ни охотничьих хвастливых баек. Даже шрамы на лице и покалеченная левая кисть у него остались от хулиганского детства.
«Видимо, не моё это», - думал он, тоскливо глядя на костёр, в очередной раз возвращаясь ни с чем.
И в этом есть доля правды – не каждому дано быть хорошим следопытом, даже если он умеет ориентироваться по звёздам и спать на деревьях.
Но однажды Удача заприметила молодого человека, Мирон нагнал свой объект. От радости тряслись руки, когда он взял беглеца на прицел. Но ни на каких курсах не говорили, что убить человека бывает очень непросто.
Выстрел! Пуля попала в левую лопатку, человек упал. Он кричал, катался по земле, потом громко дышал, смотря обезумевшими глазами в небо, стонал, но не умирал. Мирон, превозмогая себя, отвращение к себе, пустил вторую пулю в голову. Она пробила беглецу щёку, но не убила, а раскидала кости черепа по сторонам. Весь в крови, несчастный выл, уже не понимая, где находится и что с ним. Потом умолк, поднял руки и принялся зачем-то рассматривать ладони. В это время Мирон пытался перезарядить винтовку. Пальцы дрожали, обойма падала, никак не вставлялась магазин и ужасаясь сделанному, от вида лежачего человека с разнесённым лицом, Мирон стал бить его прикладом по голове.
Он уже и сам перестал быть человеком. Обезумевшее кричащее существо поселилось в нём, но и оно не могло завершить начатое. Даже когда Мирон обессиленно упал на землю, беглец всё ещё дышал, выдувая из обезображенного рта кровавые пузыри. Это было уже выше всяких сил.
Мирон побежал. Он нёсся по лесу, кричал, падал, бился головой о деревья, потом неожиданно засыпал, а проснувшись, бежал снова. В себя пришёл только у какой-то маленькой станции и только благодаря путевому обходчику, который не испугался его вида, накормил, спокойно поговорил, уложил в нормальную постель, Мирон не тронулся умом. Но тот беглец ещё долго приходил ночью во снах. А может и наяву. Естественно, с охотой было покончено.
Эту историю Мирон, продавец снаряжения для охотников, всё-таки рассказал коллеге их отдела туризма. Просто бывают моменты, когда держать в себе секреты становится невозможно.
- Иногда одна смерть больше многих жизней, - закончил он историю.
Женщина всплакнула, и Мирон уже пожалел о сказанном, но вдруг услышал:
- Поэтому ты и пытаешься запугать людей?
- Я сразу вижу, кто следопыт, кто нет. Уж если взялся за это дело, то делай всё правильно.
Женщина долго молчала, собираясь с мыслями, потом положила свою ладонь на его обезображенную руку.
- Жизнь продолжается, как думаешь?
- Ну, конечно, продолжается, - Мирон смотрел в сторону, несколько смутившись нежного прикосновения.
- Посмотри на меня, - попросила она.
Мирон поднял глаза.
- Жизнь продолжается?
И у них всё продолжилось.

Продолжаем

Заброшенная лесопильня оказалась как нельзя кстати. В прошлый раз, когда Семён преследовал лже-84-ого, был день, и оставаться на отдых нужды не было. Теперь же лил дождь, деревья почернели от влаги, из-за беспросветных туч вечер наступил раньше. Так как волк лишил его постели и дождевика и вообще всего, для ночёвки подойдёт любая бытовка или вагончик, лишь бы укрыться от дождя, но лучше с кухней или, на худой конец, с аптечкой. Пальцы болели так, что нельзя даже кулаки от злости сжать, правое плечо стало сплошным синяком. А тут ещё диспетчерская поставила на нём крест. Это равносильно смертному приговору. С самого утра он на ногах, в ожидании метко пущенной пули. Нужен отдых.
После того как люди едва не перешли точку невозврата в области экологии и чуть не угробили планету, многое претерпело изменение. Оказывается, если объединиться в каком-либо вопросе, то можно достичь существенных результатов. Кто бы мог подумать! Уже нигде в океане не осталось мусорных островов и нефтяных пятен, трубы дымили, но не так сильно. Земля вздохнула свободно, животные перестали вымирать, вырубка леса свелась к минимуму, лесопильни позакрывали, а Семён нашёл убежище на ночь. Воистину – что не делается, всё к лучшему.
Семён медленно шёл от строения к строению, часто останавливаясь и вслушиваясь в шум леса сквозь дождь. Теперь, когда он из охотника превратился в цель, осторожность и внимательность стали его второй натурой. Не успеешь заметить намёк на опасность и – привет, бабушка с дедушкой! Но пока всё спокойно.
Лесопильня находилась в состоянии завершения эксплуатации и подготовки к консервации. Бараки обветшали, но были вполне годными для жилья, хоть и без печки, но с нарами. Столовая-вагончик, на которую Семён возлагал некоторые надежды, оказалась полностью пустой, начиная холодильником и заканчивая кладовкой. Со складов всё вывезено, только горы коры и стружек давали понять, где располагались лесопильные рамы, а где ленточные станки. От узкоколейки остались гнилые шпалы, разобранные рельсы лежали отдельно. Балочный кран, печка и прочий лом находились рядом. Вывести металлические конструкции с территории было непростым делом, на этом хозяева и остановились.
Дом предположительно начальника лесопильни был закрыт на замок. Семён выбил окно и заглянул внутрь. Даже в вечерней полутьме чувствовалась пустота и пыль на единственном трёхногом столе. И зачем надо запирать всё это богатство?
Лесопильня остановила работу уже как несколько лет, поживиться здесь было нечем. Но оставались шпалы, которые вели к лесоповалу, и надежда на пополнение запасов ещё оставалась. Там могут быть вагончики для отдыха рабочих. Семён и так сможет дойти до дома на ягодах и сырых грибах, но трясущиеся ноги и дрожащие руки в нынешнем его положении не самые хорошие попутчики. А если он повстречает кого-нибудь из своих коллег, то не стоит рассчитывать на дружелюбие и приглашение разделить обед у костра. А смертельная схватка очень даже возможна. И тут уже пощады не будет. А значит, сегодня ночуем здесь, спим самым чутким сном, а завтра идём вдоль шпал, чуть в стороне от них, среди деревьев, с надеждой на лучшее.

Тихий шёпот совести

Виталина, в переводе с латинского, означает «полная жизни». По крайней мере сейчас так и было. В кабинете, больше похожем на сторожку, ревел метал, а диспетчер, пьяная и счастливая, старалась прыгать в такт музыке. Видели бы сейчас её друзья и родные! Вот что значит отрываться по полной. А что? Дверь звуконепроницаемая, посетителей нет, можно делать всё, что душа желает, а душа желает выплеснуть эмоции, все что были, и вырубиться на диванчике, а завтра, передав дела такому же пьющему сменщику, с больной головой и поджатым хвостом вернуться в свою однокомнатную съёмную квартирку, что бы предаться самобичеванию. А пока…
Вита плюхнулась на своё место, налила полный стакан вина и выпила залпом, пролив на себя красную жидкость.
- Уф! – она откинулась назад и закрыла глаза.
А классная работа, скажу я вам! Она пьёт уже пять часов, один раз вздремнула за монитором, во второй смогла добраться до дивана, неплохо так пообедала в бесплатной столовой, не ответила ни на один запрос от охотников! Ах да, ещё сменила аватарку в соцсетях и выложила новые фотографии! Скоро пройдёт поголовное чипирование всех заключённых, и начальству до неё нет никакого дела. А зарплата начисляется.
Никакого…
Вите опять стало погано на душе. Совесть пьяной не бывает, она не может уснуть по приказу, и даже громкая музыка не в силах заглушить этот чуть разборчивый шёпот. Где-то там, в глухой тайге, ходит одинокий следопыт, которого она сдала с потрохами нехорошим людям, а на просьбу помочь просто заблокировала, как надоедливого ухажёра. А когда-то её ставили в пример, ей вручали грамоты и похвальные листы. А однажды местный канал взял у неё интервью, которое родители до сих пор пересматривают раз в месяц, и всегда не могут сдержать слёзы от гордости. Когда-то она была хорошей и верила в своё место под солнцем. А теперь…
А теперь отличница и активистка заливается дешёвой дрянью, слушает ненавистный ей металл и прячется от проблем за импровизированной барной стойкой.
- Ну а-а чё? Чё я-то могу поделать? – спрашивает она себя в который раз, глотая слёзы, - Начальство тут же уволит. А не уволит, махнёт рукой. Они там сидят себе, а я разбирайся! Самой, что ли, отправляться на вы-ы-руч-ку? Дронов послать, что ли? Всю стаю сразу, а? Других попросить подойти, разобраться? Ага! Десятки километров м-мини-мум.
И всё-таки, ВСЁ-ТАКИ, что-то надо делать.
Вита вытерла слёзы, шмыгнула носом и отправила текстовое сообщение всем охотникам. Будь что будет.
«Ребята, у нас проблема».
Не сразу, но один за другим начали появляться активные аватарки.
«Что случилось?»
«Кто обидел, сестрёнка? Уделаем любого!»
«Тут, так-то, не только ребята, но и девчата есть».
Уже больше десятка охотников вышли на связь, их число увеличивалось, и каждый был готов помочь. Вита не могла сдержать слёз.
«Пожалуйста, помогите!»

Продолжаем

Утро выдалось таким тихим, что недавние взрывы казались чем-то ненастоящим, нереальным. Просто страшный сон, который вот-вот сотрётся из памяти. Если бы не лёгкая головная боль, звон в ушах, пальцы и плечо, то можно просто выйти во двор лесопильни, улыбнуться новому дню, отмахнуться от голодных мыслей ноющей рукой и продолжить путь домой, насвистывая незатейливую мелодию. Но вместо этого Семён, памятуя о двух обиженных охотниках, осторожно выглянул в окно.
Хорошо это или нет, утро пришло не одно, а в сопровождении тумана – кавалера мутного и непостоянного, из тех, кто в любой момент готов исчезнуть, не заплатив за ужин. Зато он может поспособствовать маскировке, отступлению, организации засады, или вторжению в лагерь неприятеля. Тут ему равных нет. Главное, на чьей он стороне.
За окном всё было спокойно. Это ровным счётом ничего не значило, ибо чего только не могло затаиться в глухой тайге - от голодного дикого хищника до цивилизованного человека с гранатой. Но всё же тишина и безмятежность лучше подозрительного шума.
Семён приоткрыл дверь и прислушался. Он долго стоял, готовый взять винтовку при малейшем подозрительном звуке, но двор был тих, а воздух неподвижен. Там, за дверью, стоял мир в первозданном его виде. По крайней мере очень похожий на доисторический. Если бы ещё снести постройки, убрать металлолом, и можно будет увидеть трицератопса.
Семён вышел наружу. Опасности не наблюдалось, и в такое утро хотелось верить, что так и будет. Ему ещё предстоял долгий путь вдоль шпал, и затягивать не имело смысла – есть хотелось не меньше, чем вернуться домой. Честно говоря, командировка выдалась так себе. Но хотя бы не было скучно.
И тут он заметил две фигуры. Они стояли напротив него, были еле видны в тумане и почти сливались с соснами. Семён замер, заметив, что без оружия он слаб, как перепёлка в силках.
Он еле успел заскочить обратно в дом и тут же послышался первый выстрел.

Последняя командировка

Когда объекту удаётся запутать следы и ловко выскользнуть из поля зрения охотника, надо выбрать верное направление. Иначе беглый достанется другому, более наблюдательному и терпеливому следопыту. Приходится рисковать, выбирая маршрут, и зачастую можно так далеко уйти, и так неверно, что всю дорогу обратно торжественно клянёшься искать другую работу.
Изольде повезло, она упустила свою цель, не отчаиваясь, взяла вправо, чуть ли не бегом проделала большой путь, и всё-таки нашла своего ведомого. Через оптическую трубу она видела, как 84-ый, прихрамывая, вышел из леса километрах в трёх от неё и подошёл к девушке, по всей видимости, художнице и… что с моими глазами! – начал что-то рисовать на её картине! Любопытно! Девушка, без пяти минут заложница, не паниковала, и, судя по всему, даже прониклась симпатией к зэку с тягой к прекрасному. Стокгольмский синдром на лицо. И вот, видимо, дав бесплатный урок по рисованию с натуры, беглец, не сотворив ничего плохого, и даже не позаимствовав чужой автомобиль, поковылял к реке, и девушка – что творится с нашим миром – отдала ему свой обед, или что там было в её пакете.
Изольда пряталась в кустах облепихи, на границе леса, возле самого берега Копейки, куда, собственно, и направлялась цель. Необходимо чтобы он отошёл подальше от сердобольной художницы, что бы избавить её от ужасной картины и тогда охотница спустит курок. В спину, так в спину. В упор, значит, в упор. Это просто работа. Осталось только дождаться удобного расположения объекта и можно вызывать дрона. Даже если цель пойдёт в противоположную сторону, ей никуда не деться. Но нет, зек шёл прямо в руки Изольды.
Он брёл медленно, будто любуясь местными красотами. Даже перекинул пакет через плечо, словно прогуливался в городском парке, а не по смертельной полосе препятствий. Можно было даже проникнуться некоторой симпатией к молодому человеку, если бы чувства к цели были позволительной роскошью. Но, нет! Только полное отчуждение и безразличие, чтобы не дать слабину. А иначе, что тут делает женщина с ОК-7, в лесу, далеко от дома и детей? Посему – объект, выстрел, дрон и домой, стряпать для семьи булочки.
Что-то коснулась бедра Изольды. Она чуть не вскрикнула – с детства боялась змей, ящериц и им подобных. Но это был ёжик, безопасный и любопытный. Он принюхивался к человеку и смешно пыхтел, выклянчивая еду.
- Паразит, - ругнулась Изольда, при этом улыбаясь забавному колючему созданию.
- Пых-пых, - ответил ёжик, тычась носом ей в бок.
- Там нет ничего. Погоди.
Изольда достала из рюкзака хлеб и порядком засохший сыр. Не бог весть что, но хозяина надо покормить, иначе обидеться и… уйдёт. Ёжик обнюхал подношение и принялся уплетать, кроша едой на землю. Какой милый!
Изольда быстро проверила беглеца. Он шёл всё также спокойно, будто и не беглец вовсе, а праздный прохожий, вышедший на вечернюю прогулку. А что он там ест? Охотница посмотрела в трубу. Пирожок. Пирожок?!! Может она чего не понимает? Может, это и не преступник вовсе, а местный житель, сосед той художницы, потому она так спокойно и вела себя с ним. Но комбинезон тюремный, номер срезан, а также возраст и хромота – Изольда всегда изучает объект в отличие от большинства коллег, - всё сходится. Так что же он так вольно себя ведёт, зная, что в любой момент может быть сбит с ног неожиданной пулей?
Ёжик опять ткнулся в бок. Он улыбался, он был счастлив, найдя в человеке нового друга, притом не жадного. И тут Изольда поняла, что не так с беглецом.
Он любит жизнь.
Он проснулся сегодня на холодной земле и поблагодарил Бога за новый день. За то, что он жив и может ходить, даже хромая. Он помог девушке с картиной и теперь ест пирожок. Кто когда видел, чтобы заключённый ел пирожки? Он не смог перейти реку по мосту, и теперь не столько идёт, сколько гуляет вдоль берега, кидает камешки в воду, улыбается и смотрит по сторонам, и ни одна стена, ни какой моток колючей проволоки не может ему в этом помешать. Такого и убивать-то грешно. И даже мысль, не свойственная следопыту, закралась и давай нашёптывать.
Ну уж нет! Не для того Изольда неделю продиралась через всевозможные кустарники, кормила собой комаров, спала по два часа в сутки в спальном мешке, чтобы так просто размякнуть, рассопливиться из-за уголовника, любующегося ромашками и бабочками! Не выйдет! Никакого материнского инстинкта, никакой жалости!
Ежик продолжал тыкаться носом.
Она навела «семёрку» на парня, прямо в сердце.
Пых-пых, - будто просил настырный ёжик, - не делай то, о чём будешь жалеть всю жизнь.
Это будет не больно.
Что увидишь, когда твой сын возьмёт с тарелки приготовленные тобой постряпушки? Чьё лицо всплывёт в памяти?
Это моя работа.
Ты нашла время, чтобы покормить зверюшку перед убийством человека! Для тебя это уже не работа, а привычка, стрелять в людей. Ты уже не охотник, а убийца!
А он преступник.
Он ещё мальчишка.
Он сделал свой выбор.
В твоей жизни не будет ни одной спокойной ночи. Ты проклянёшь себя.
Мать! Знала же – сразу не спустишь курок, потом рука не подымится, палец не нажмёт. Доли секунды решают всё!
Изольда перекатилась на спину, отбросила винтовку, как раскалённое железо и зарыдала, будто грешник в церкви, только вверху, вместо расписанного ликами купола, синее небо в обрамлении веток облепихи. Не смогла! Не смогла убить улыбчивого мальчишку и он уже хромает мимо её укрытия, совсем рядом, и шорох подошв по песку слышен очень хорошо. А это что? Он ещё и поёт!
Изольда слабо улыбнулась и покачала головой. Она проиграла беглецу. Всухую. Это провал и пора на пенсию.
Она немного подождала, давая парню отойти подальше, и села, вытирая рукавами мокрое лицо. Как бы там ни было, надо собираться домой. Она дотянулась до винтовки, вытащила обойму, взялась за рюкзак, но отдёрнула руку. Рюкзак вдруг «ожил», зашевелился, издавая чавкающие звуки.
- Я думала, ты на моей стороне, – укорила Изольда ёжика, - а ты меня ещё и объедаешь? Никакой совести.
Она посмотрела вслед 84-му, который уже почти скрылся в ивняке, и решила, что всё не так уж и плохо. Тёплый ясный день, лёгкий плеск волн, ласковый ветерок и ёжик, хозяйничающий в рюкзаке, что ещё нужно для счастья?
А вот узнай, что 84-ый умудрился уйти от двух ищеек, она бы рассмеялась и даже прониклась уважением к этому пареньку.
Заиграла тихая мелодия. Изольда достала планшет и нахмурилась. Диспетчерская вызывает всех охотников за головами. Никогда такого не бывает, кроме поздравлений на Новый год и последних новостей о чипировании. Ладно, узнаем, в чём дело. На экране высветилось:
«Ребята, у нас проблема».
Изольда подумала, улыбнулась и набрала:
«Тут, так-то, не только ребята, но и девчата есть».
А дальше последовала такая новость, что Изольда забыла про 84-ого. Тут же посыпался поток гневных комментариев, и даже она не удержалась:
«А кто это там такой охреневший?»
Расстояние до слетевших с катушек охотников громадное, почти три дня ходу и это только со свежими силами. При всём желании ничего нельзя сделать. Она пас. Мысленно пожелав тому бедолаге удачи, Изольда принялась собираться, переговариваясь с ёжиком. Последняя командировка закончилась. Дома её ждут дети.

Продолжаем

Туман, это хорошо, - подумал Баир, - и для беглеца в первую очередь. Столько мест для засады вокруг, что диву даёшься, что всё ещё живой.
После того, как этот Семён исхитрился вырваться из «клещей» и превратить их трио в дуэт, Марк сдал. Но не в смысле потери боевого духа, а наоборот, поднятия этого самого духа до зашкаливающих высот. Ещё бы, он потерял лучшего друга и теперь мечтал о мести, как голодный о куске мяса, даже сырого.
Но, месть местью, а в тумане особо не порезвишься. Ходишь медленно, останавливаешься перед каждой тенью, звуком, движением. Тут, пока будешь приглядываться к подозрительному пеньку, тебя быстренько подстрелят, и даже удивиться не успеешь. Пока прислушиваешься к топоту убегающего оленя, сбоку такой грохот прозвучит, что даже эхо не услышишь. В тумане легло прятаться и строить козни. А искать трудно, но надо. Будешь ждать, когда пелена спадёт, крыса исчезнет в белой мгле, растворится, а значит – избежит правосудия. Ну, или, самосуда, это кому как. Главное – результат.
С самого утра Марк и Баир, всё, что осталось от их компании, решили обследовать заброшенную лесопильню и только после сесть на лошадей. А пока животные стоят в лагере и готовые по свисту прискакать к хозяевам, те уже подходили к намеченному месту. Оба вооружены автоматами, у каждого по три обоймы. Гранаты кончились ещё вчера, так что гнать цель впереди себя не получится.
Их планшеты заблокировали, значит, Семён уже пожаловался диспетчерам, ябеда какая! Выходит, что и Баир, и Марк лишены связи со «своими», возможности смотреть видео с котиками и, самое главное, лицензии охотников за головами. Только вот… они ими никогда и не были.
- Смотри.
Что-то двигалось впереди, между проступающих в тумане построек. Чья-то размытая, еле различимая фигура медленно шла, будто переходя минное поле. И это был не олень! Нерешительность и осторожность всегда выдадут подлеца.
- Снимешь? – спросил тихо Баир.
- С нашим удовольствием.
Марк поднял автомат, подавляя желание опустошить сразу весь магазин. Но следопыт всегда скупердяй, когда речь заходит о патронах.
Будто почувствовав что-то нехорошее, например, расплаты за проступок, фигура остановилась. Куда она смотрела, неизвестно, но Марк был уверен - их засекли. Они какое-то время молча стояли, выжидая, кто первый шевельнётся. И тут фигура бросилась к постройке, к дому сторожа или к столовой, неизвестно, но ясно точно – элемент неожиданности упущен. Марк поднял автомат и нажал спусковой крючок. Одиночный выстрел, как сигнал к продолжительной перестрелке, прозвучал. Послышался звон стекла. Тишина была нарушена.
- В стороны! – скомандовал Баир.
Марк ушёл вправо, спрятался за деревом. Баир залёг в ближайших кустах. Какое-то время они будут невидимы для Семёна, как и Семён для них.
- Окружаем, – громко прошептал Марк, - и поджигаем?
Баир подумав, согласно кивнул.
- Только осторожно. Тайга, как-никак.
Прозвучал выстрел со стороны постройки. Пуля вонзилась в дерево Марка, и оно аж загудело, по стволу пошла вибрация, вниз посыпались иголки. Бой обещал быть жарким. Следующая пуля пролетела над Баиром.
- Какого…? – он вжался в землю.
- У гада тепловизор, - напомнил Марк.
- Точно, - осторожно кивнул Баир, не поднимая головы, - что предлагаешь?
- Ты у него как на ладони. Лежи смирно, попробую обойти. Как только переключит внимание на меня, уходи в сторону.
- Только осторожнее!
- Ну ты меня ещё поучи!
Марк глубоко вздохнул, бросился к соседнему дереву и спрятался за крепким стволом. Тихо. Мерзопакостный Семён не может держать на мушке сразу двоих, в этом и есть прелесть мироздания.
До следующего дерева буквально два шага. Раз, два и Марк за новым укрытием. Он посмотрел на напарника. Прижавшись к земле, тот следил за каждым его движением. Расстояние между ними увеличилось и ещё несколько марш-бросков и Марк сможет подойти к крепости Семёна сбоку, а там уже никаких окон. Выкурить – проще простого.
Марк бросился к следующему укрытию, и тут его что-то откинуло в сторону, он почувствовал боль где-то в плече, вот он на земле, и только потом услышал эхо от выстрела, уходящее вглубь тайги.
Где-то кричал Баир. Случилось что-то серьёзное, но так быстро, что Марк с трудом отдавал себе отчёт в произошедшем и, самое главное, он не мог повернуться на спину, один глаз не видел, залитый кровью. Главное, не паниковать. Его подстрелили, но, возможно несерьёзно. Марк еле дотянулся здоровой рукой до плеча. Оно было целое, только в крови. Шея? В порядке. А что же тогда, чёрт возьми? Подбородок, локоть, всё в норме. Пальцы поднялись выше, и тут у Марка похолодели ноги. Оказывается, глаз не видит не из-за крови.
Вскоре крики Баира стихли в темноте.

Молитва

Осень, особое время года. Осенью становится тихо. Всё так же гудят машины, кричит детвора и собаки опять на кого-то лают, но как-то тихо. Особенно утром. Шумный город будто отдаляется, и в кувыркающейся по воздуху желтой листве становится мягче и смиреннее. В лесу такая же история. Если ветер играет в верхушках сосен, то очень высоко и плавно. Если дятел стучит в кору, то где-то далеко и осторожно. Удивительно, но факт – то, что летом звенело, кричало и пело, осенью стихает. И воздух становится мягче, на душе спокойнее, и солнце уже не печёт, а поглядывает на тебя сквозь неподвижные лёгкие облака. Одни птицы улетели, другие только в пути, поэтому и тишина.
Ян лежал на пожелтевшей листве с самого утра без возможности пошевелиться. Пуля, выпущенная хрен знает откуда, попала не понять куда, задела что-то важное, но не убила, а полностью обездвижила, превратила в лежачий манекен, в безопасною куклу. Как упал, так и остался лежать. Спасибо, что на спину – разглядывать землю в упор не самое интересное занятие. Боль практически не чувствуется. Равно как и руки, и ноги, и шея. Можно было пошевелить пальцами ног и кисти рук сжать в кулак, но не более. Можно чуть поворачивать голову, мычать, и даже изобразить что-то вроде мелодии. И можно было смотреть. Зрачки двигались исправно, веки закрывались и открывались. И всё. Что же этот уникум умудрился прострелить?
Ян вспомнил котят у себя в деревне. Ещё маленькие и только познающие мир, в тот день они спали возле колодца, сбившись в кучу. А один, серенький с белой лапой, лежал на спине и смотрел на небо, не отрываясь. Что он там видел и видел ли вообще, кто его знает. Но картинка была замечательная. Круглые наивные добрые глазки, словно заворожённо любовались огромным пространством, что высилось над ним, и всё вокруг было спокойным и не страшным – и день, и колодец, и двуногое существо неподалёку.
Ян тогда только «откинулся», стоял посреди двора и смотрел на котят. Заплаканная мать убежала в дом ставить чайник. Сестра Анфиса собирается замуж, ей не до брата, хотя при встрече повисла на шее и расцеловала. Хмурый отец, что привёз его домой, тут же ушёл в сарай чинить культиватор. Хозяйством надо заниматься, а сын, какой бы он ни был, единственный помощник. Думал бы головой почаще, а не хватал чужое, да ещё у кого, у соседей! Ян понимал, что родители живут под укоризненным взглядом людей, какой позор навлёк на бедных стариков. Помнил все свои обещания «завязать», и догадывался, что недалёк тот день, когда опять «загремит». Но сейчас он смотрел на этого котёнка и завидовал ему. Его наивности, открытой душе и любящему сердцу. Да и просто потому, что котята по природе своей милые. Ян посмотрел на небо, но тогда ничего интересного там не увидел.
Через несколько часов после ранения, Ян услышал треск веток. Не имея никакой возможности отползти в сторону и попытаться спрятаться, он подчинился судьбе и стал терпеливо ждать, когда небо превратится в чёрное покрывало и накроет его навсегда. Но ищейка всё не показывался. Он ходил вокруг да около, тихо ругался. Потерял свою цель, снайпер хренов. Дилетант. И стрелять не умеет, только калечить.
Надежда, что он, может быть, истечёт кровью, умерла только к обеду. Теперь он ждал холодную сентябрьскую ночь, воспаление лёгких и летальный исход. И хищника, самый нежелательный, но, всё же, вариант. Ян слушал звуки предвечернего леса, все эти шорохи и скрипы, даже немного вздремнул, и понял, что просто так он не ускользнёт из жизни, придётся помучиться и теперь ему припомнится все грехи.
А как тут, всё-таки, красиво! Осеннее небо такое чистое и голубое, что волей-неволей начинаешь верить в представление средневековых людей об устройстве мироздания, где небеса, это купол, за которым начинаются такие чудеса, что ни в сказке, ни пером, ни словами. И берёзки заботливо посыпают его листвой, словно хотят укрыть от надвигающегося зимнего холода. Мы не медведи, но спасибо! Так его не найдёт никто и никогда! Всё жизнь он от чего-то прятался – от армии, от соседей, от правосудия. И вот теперь можно ни от кого не убегать, не хорониться и ты один на всем белом…
- Так вот ты где! – раздалось рядом, и Ян почти вздрогнул, - Обыскался уже, чуть домой не повернул, а он тут разлёгся, как на диване, кайфует, подлец!
Над ним возвысился радостный ищейка-вредитель. За спиной висела снайперская винтовка. Значит, тот самый! В принципе, сложно представить, что где-то поблизости может находиться кто-то ещё. А Ян так хотел умереть в одиночестве!
- Ну вставай! – приказал охотник, - Мне домой пора, а тебя в ад!
За что в ад? - подумал Ян, - За соседский мопед? Неужто Бог настолько суров? Мопед вообще старый был и глох на каждом втором перекрёстке. Собственно, поэтому и попался. Но почему сразу в ад?
- Слышишь, уважаемый? – настаивал охотник, - Твоё время на исходе, не хотел на нарах чалиться, готовься к встрече с Богом!
А с Богом Ян встретился бы и попросил за всё прощение, но человек спрашивает, надо что-то отвечать. Он напряг что мог и полу-прохрипел, полу-простонал:
- Н-нем… м… м… мог… гу!
- Это почему ещё? Ногу сломал?
- П… поз… зв… воноч…
- Позвоночник, я понял! Что, позвоночник?
- Пр… рост…
Мама дорогая, ну почему нельзя просто помереть в тишине и одиночестве?
- … ре… лен.
Охотник изменился в лице.
- Я что, тебе хребет перебил?
Ну, может, и так.
- И ты теперь встать не можешь?
Приз в студию!
- Как бы инвалид, что ли?
А, кстати, да, - удивлённо подумал Ян, - я же теперь инвалид первой группы. Мне пенсия положена по закону. Почти смешно.
- Погоди-ка.
Ищейка порылся в рюкзаке, опустился на колени рядом с поверженной целью, приподнял голову Яна и поднёс фляжку к губам. Тот сделал несколько глотков и даже немного повеселел от такой заботы, несмотря на то, что вода была жутко ледяная.
- Давай посмотрим, может можно что-то сделать?
Следопыт потянул было к нему руки, чтобы перевернуть и оценить серьёзность раны, принять какое-нибудь решение, но тут же убрал. Если человек не шевелится, дело серьёзное и таких лучше вообще не трогать, так говорили на курсах.
- И что мне теперь делать? – спросил охотник, и он явно был расстроен.
Что-что! Стреляй и ожидай деньги! Ты для этого и «пас» меня. Догнал, молодец, нажимай на крючок, только не промахнись. Я тебя умоляю. Не промахнись! И действительно, чего время тянуть?
Но следопыт вдруг раскис. Он стоял в нерешительности, теребя лямку винтовки, и от этого Яну стало не по себе. Что, лежачих не бьём? Не по-мужски это? Так других вариантов попросту нет! Его нельзя утащить на самодельных носилках, сил не хватит. Нельзя так оставить подыхать, это уже совсем не по-людски будет. Помощи ждать неоткуда. Стрелять, только стрелять! И чем быстрее, тем лучше.
Охотник и сам это понимал. Он снял винтовку с плеча, вздохнул, вытер слёзы рукавом, оставляя грязь на лице, и навёл ствол на Яна. Тот закрыл глаза, чтобы не мешать казни и приготовился. Скоро он узнает, есть ли жизнь после смерти и чья версия вернее – христианская, мусульманская или, вообще, там сплошной буддизм. А встретить Перуна было бы прикольно!
- Не могу я так! – закричал ищейка и швырнул винтовку на землю, - Не могу!  Я же не совсем того! Это неправильно! Ты должен стоять! Как я теперь? Что делать?
Ну, тут я тебе не помощник.
- Я отказываюсь! На хрен это надо!
Охотник сел на землю спиной к Яну.
- Вот вы нас не любите, - услышал Ян, - презираете. Ищейка! Палач! Убиваете безоружных! Если бы вы не убегали, так и нас бы не было! Всё же так просто – отсидел и домой, к жене! Так нет же! Дома не сидится! На зоне не сидится! Надо бежать! Куда? Куда ты прибежал в итоге? Стоило ли того?
Это всё, конечно, верно. Но надо что-то делать в этой ситуации.
А не угони я тот несчастный мопед, - подумал Ян, - ничего бы этого не случилось. В деревне огороды убраны, трава скошена и всё без меня. Анфиса замуж собирается. Какое сейчас число, может уже погуляли. Будто выпал из своей жизни, оставив пустое холодное место.
- Сейчас! – охотник вскочил, схватил винтовку, почти прицелился и тут же отвернулся, - Не могу!
Он принялся ходить рядом, в бешенстве пиная листья и ругаясь.
Кто бы мог подумать, - подумал Ян, - что буду ждать смерти как избавления. И попросить о ней можно только Его. Бога. Как там начинается… Отче наш… э-э… еже… иже… дальше как-то не по-современному… на небеси. Точно, на небеси.
- Погоди, братан, - уверенно произнёс следопыт, но дрожащим голосом, - только настроюсь, я же не могу тебя вот так просто оставить!
Святится твоё имя … или имя твоё, дальше не помню. В общем, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.
Охотник поднял ружьё, сквозь слёзы прицелился, но Ян этого не видел. Его внимание вдруг привлекла невесомая паутинка, похожая на верёвку с невидимым воздушным змеем, скользящая по воздуху и отражающая солнце, будто специально принесённая кем-то, что бы отвлечь Яна от ненужных подробностей своей смерти.
А ещё Ян не знал, что в отличие от большинства пойманных беглецов, у него будет своя, какая-никакая, а могилка с крестом из сосновых веток в изголовье.

Продолжаем

Ещё один враг повержен. Туман скрывал подробности, да и тело упало в траву, но, судя по крикам главного, Семён попал вполне точно. А ведь целился больше на удачу. Тепловизор в тумане, это не снайперской прицел ясным днём. Но, видимо, есть бог на свете, раз шансы уравнялись. Главное, не дать третьему подойти незаметно. Пока Семён разбирался со вторым, Баир уже отполз от кустов и теперь прячется за каким-то деревом, а деревьев здесь много.
Находясь пока на более удобной позиции, Семён встал около окна, не рискуя высовываться. Любая пуля может удивить и попасть в цель. Доказано только что.
- Так что там насчёт компенсации, коллега? – крикнул он в туман, - Может, всё-таки договоримся? Пока не перебили друг друга?
Никто не ответил. Всё такая же тишина, туман и покой, лишь мелкие птицы, разбуженные выстрелами, чирикают в кустах. Не откликается, не хочет выдавать себя. Видимо всерьёз решил рассчитаться с Семёном и за 60-ого и за своих друзей. Шутки закончились. Автомат против двух винтовок. Молодость против опыта. Игра не по правилам, удары со спины приветствуется.
Погнали!
Баир вышел из-за прикрытия и, посылая одиночные один за другим, двинулся к Семёну, превращая его постройку в решето.

Радуга

- Мама, почему радуга появляется всегда так далеко?
- Радуга?
- Да, она всегда где-то там.
- А зачем тебе радуга, Капа?
- Вот если бы она появилась у нас во дворе, её можно было бы потрогать. А потом по лестнице на неё подняться. Вначале бы поднялся Веня, он бы нам подал руку, что бы помочь. А потом мы.
- И что бы вы там делали? На радуге?
- Вот ты мама, а! Играли бы! Нет, вначале мы смотрели, как наш двор кажется сверху, а потом играли.
- Как в песочнице?
- Как на горке. Мы бы катались по ней.
- Ну, радуга… Радуга, это как мечта. Она появляется где-то очень далеко и зовёт к себе. И только сильный человек может достичь своей мечты.
Капа ещё не понимала, что за слово такое «достичь», но очень похоже на «дойти». На следующий день она и несколько ребят со двора пропали. Они возвращались по одному, зарёванные и сломленные. И только Капу нашли на четвёртый день в семидесяти километрах от дома, причём уже с новыми единомышленниками. Это был её первый побег.

Женщина в тюремном комбинезоне со срезанным номером еле-еле бежала по берегу. Ни возраст, ни образ жизни, ни четверть жизни по зонам не позволяли ей спринтовать, но она выкладывалась полностью, хоть сердце уже работало на износ. Да тут ещё дождь хлещет не переставая. До ожидающей её моторной лодки оставалось всего ничего. Но и преследователи не стояли, раскрыв рты. Пули пролетали совсем рядом, свистели от злобы. Ещё немного и Капитолина зароется носом в песок, а лодка уплывёт без неё. Три человека, ожидающие её двое суток, выскочили на берег и открыли ответный огонь по охотникам. Капитолине, как матёрой преступнице, приходилось участвовать в перестрелках, но находиться между двух огней, такое с ней впервые.
Всё было организованно по высшему разряду. Тюрьма «встала» ровно настолько, что бы Капитолина успела покинуть её негостеприимные стены, оставив в живых эту «блатную кошку», Алевтину Эммануиловну, но «подарив» на прощание шрам на весь лоб и сломав челюсть. На большее не было времени. Ну да чёрт с ней, ещё свидимся, а сейчас, проделав ошеломительный путь по лесам в голоде и холоде, преодолев вплавь Копейку, она бежала под дождём к своим ребятам, которые её не бросили, «грели» на зоне и организовали «амнистию». Ей бы только добраться до них и отплыть к тёплым местам, к воле, и уж там-то…
Пуля ищейки пробила ей локоть. Не ногу, но это был конец пути.
Капитолина упала на колени. Повреждённая рука безжизненно висела, и даже достать из-за пояса заточку не было никакой возможности. Она не чувствовала, как вода текла по её лицу, только боль и страх.
Охотники, обездвижив главную цель, принялись расстреливать лодку, внося тем самым панику в ряды её ребят. Ловко придумано! Будто в шахматы играют. Пули летели в воду, поднимая брызги, били по жестяному корпусу лодки и если накроется мотор, то никто не уйдёт. Сквозь слёзы Капитолина видела, как её ребята спешно запрыгивали в лодку, один держался за окровавленный бок. Операция по спасению провалилась. Взревел мотор, дали полный ход.
Сматывайтесь, мальчики, мамка отпускает вас. Гуляйте на воле, а будет возможность – отомстите за меня. Рада была вас напоследок повидать. Теперь и помереть не страшно, зная, что ты кому-то не безразлична.
Послышались тяжёлые шаги по песку. Ваша взяла, псы! Была бы возможность достать заточку, она бы одного щенка точно забрала с собой.
В затылок упёрлось дуло, тёплое от недавней стрельбы. Что ж, она славно пожила на белом свете, с размахом, пора и честь знать. Видимо, радуг на всех не хватит.
- Алевтина Эммануиловна велела вам кланяться.
- Что!!!
Выстрел, и всё померкло.
Радуги в тот день не было.
Тело Капитолины долго лежало на извилистом берегу Копейки, растаскиваемое голодными птицами и выдрами. Никто не вызывал развед-дрона, никто не получил гонорар. Просто в конфликте победила другая.
Нехорошей женщиной была Капитолина, излишне беспощадной. Но её ребята, поставив в храме свечку и помянув, не могли сдержать слёз. Она для них была и матерью, и сестрой, и наставником, и собутыльником, и духовником. Всем! Наверно, не бывает идеально плохих людей, как и идеально хороших.

Продолжаем

Пули летели одна за одной, равномерно, как капли из рукомойника, бьющие по жестяной раковине, что говорило о профессионализме враждебной стороны. У этого Баира чувство такта на высоте. В стене дома, где прятался Семён, появлялись отверстия, через которые вскоре будет заглядывать солнце. Щепки летели на пол, поднималась пыль.
Одна шальная пуля и я не у дел. И не убьёт же, а ранит. Да так, что ни пошевелиться, ни огрызнуться…
Гнилая рама упала и развалилась.
…и хоть обложись ружьями, пользы не будет.
Сколько в его магазине патронов? Максимум сорок. Как они закончатся…
Пуля пролетела совсем рядом, протаранив противоположную стену с сухим треском.
…нужно быстро, очень быстро вычислить местоположение Баира-уже-не-снайпера, и всадить в него парочку своих пуль.
Выбитая доска повисла на одном гвозде, в сарае уже было достаточно светло и тут выстрелы стихли. Семён вскочил, выглянул в образовавшуюся щель, потом в окно. Никого, только туман чуть спал и деревья проступают чётче. Что и говорить, места для укрытия больше, чем у Семёна. Баир может уже заходит с тыла или сидит сбоку в кустах с гранатомётом. Тут и тепловизором особо не похвастаешься, настолько противник хорошо вооружен, будто не на охоту вышел, а…
Конфеты, вспомнил Семён, навигатор. Необычный беглец этот 60-ый.
- Баир! – заорал Семён. – Тайм-аут, пожалуйста! Две минуты, последнее желание приговорённого!
Долгим было молчание, наконец с противоположной стороны ответили:
- Выкладывайте.
Не кричит, слышно хорошо, значит, где-то рядом.
- Почему у тебя морда русская? Только не говори про разных родителей. Где настоящий Баир? Тот охотник, который действительно преследовал 60-ого? Грохнул своего или это тоже тебе не коллега?
Молчание, скорее удивлённое, чем выжидательное.
- И лошади! Почему лошади, а не квадроциклы, а? Да потому что лошади не стоят ни на каком учёте никакой базы данных. Их не вычислить! А твой арсенал! Гранаты, автоматы! Что это за операция, если не спасательная?
Опять молчание, но уже нервное. В воздухе будто витает «раскусили!».
- Так кого я грохнул? Твоего единомышленника? Вашего лидера? Какому мероприятию помешал осуществиться? Госперевороту? Установлению анархии? Или, чего доброго…
- Заткнитесь уже! Много болтаете!
Семён замер. Он так крепко сжимал винтовку, что больные пальцы заболели ещё больше. Лже-Баир тянул с ответом, но выяснение отношений надо подводить к логическому финалу.
- Я и не знал, что среди ищеек попадаются умные. Скажу прямо – удивили. Думаете, с какой целью взломали «Поля»?
- Видимо, ради одного человека?
- Зачёт!
- Кстати, твой начальник не стал меня убивать.
- И чем это закончилось?
Блин! Ляпнул, умник!
- А сказать, что мы сделали с Баиром и другими, вставшими у нас на пути?
- Убрали, что же ещё! Взяли их планшеты и вещи, чтобы благополучно доставить своего человека в безопасное место и завершить начатое?
- Ещё один бал!
- Ловко придумано.
- Ловко, да! И вы нарушили всю операцию, просто перепутав цели! В тайге! Как такое вообще могло произойти?
- Я же извинился.
- Извинения приняты, но вы подписали себе смертный приговор.
Где-то послышался тихий звук. Равномерное гудение мотора машины, петляющей между соснами. Подмога приближается. Теперь можно отчаяться окончательно.

Плохой охотник, хороший охотник

Компас не помог. Вообще непонятно, для чего он нужен. Указывает на север, и что?
Планшет разбит, а значит, помощи ждать неоткуда и он, скорее всего, умрёт. Еда подходит к концу, да и то, что лежит на дне рюкзака, сложно назвать едой. Так, крохи былой роскоши.
А самое главное, его друзья-напарники исчезли. Вначале отстал один, потом пропал второй. Просто пропал. Вроде шёл рядом, постоянно ныл и плакал, а потом исчез.
В стволе только один патрон. Все остальные были пущены в воздух, причём каждый второй клинило. Тот продавец, с изуродованным лицом бракованную винтовку подсунул, не иначе. А на курсах говорили, что ствол надо проверить, пострелять по банкам. Куда спешил? «Отлично» в табеле по стрельбе не влияет на качественные характеристики огнестрельного оружия.
Прохор сидел на поваленном дереве, закрыв лицо ладонями. Первая командировка в качестве охотника за головами обернулась катастрофой. Он мечтал о чём-то большем, чем работа кассиром в кафе, а потом кладовщиком там же. Он хотел выслеживать преступников, чтобы люди могли спокойно ходить где угодно и когда угодно, не оборачиваясь от испуга на каждых шорох из подворотни. Вот это было для него. Просто чувствовал, что рождён для подвига.
Но теперь, смотря правде в глаза, он понял, что жестоко просчитался. Какой из него, к чёрту, следопыт! Поначитавшись в детстве книг о путешествиях, жизненного опыта не обретёшь. Все эти Робинзоны Крузо и Таинственные острова давали лживое представление о реальном мире. Приключения, рассчитанные на домашних детей, якобы учили чести, достоинстве и преодолении преград. Тот, кто способен преодолевать эти преграды, в детстве играл во дворе в футбол и лазил по чердакам, а не искал сайты с возможностью бесплатно скачать нужную книгу. Книги, это обман и иллюзия! Читаешь – читай всю жизнь и не путешествуй дальше своей кафешки.
Мужик, тот, что продавал стволы, много наговорил ужастиков из своего прошлого, будто отговаривая их идти в лес, но всё оказалось ещё хуже. Когда они выбрали свою первую цель, то просто не знали, что делать дальше. Вроде всё просто – вот направление, туда двинулась жертва. Вперёд! Идите за ней, ищите следы, растягивайтесь в цепочку, подключайте интуицию, держите патроны сухими. Психологию беглого преступника тоже проходили. Но теория теорией, а на практике всё оказалось по-другому. Как полные дураки, они втроём топтались в нерешительности у края леса, у этой высокой шелестящей стены с поющими птицами, и не знали, как войти туда. Ну, знать-то, знали, берёшь и идёшь. А что делать дальше? Какие, на хрен, следы, когда вокруг трава и хвоя?  Какой поиск, если из-за каждого дерева на тебя могут напасть и придушить шнурком от ботинка, снятого с предыдущего следопыта? Так продавец говорил.
Видимо, надо было придумать имена своим стволам. Тогда они посчитали это за шутку.
Ещё говорили, что коллектив, это хорошо. Это преимущество и подстраховка. Это часовой, пока другие спят. Это увеличение количества стратегических операций. Один охотник в «клещи» не возьмёт, «кольцом» не окружит, не прикроет огнём, не зайдёт с тыла. И где этот коллектив? Куда делись его друзья-следопыты, уже честно распределившие гонорар на троих и поделившиеся планами на будущее?
И только теперь, оставшись один посреди бесконечной тайги, абсолютно не готовый к выживанию и выслеживанию кого-либо, Прохор понял, насколько это была идиотская идея – бродить по лесам с винтовкой. Также понял и ещё одно, он умрёт от голода. Утро только-только наступило, ещё видны звёзды и воздух прохладный, а нехорошие мысли о последнем патроне лезли в голову. Если к вечеру ничего не…
Где-то послышался шум мотора. Или даже двух.
Прохор вскочил и недоверчиво прислушался. Шум двигателя не усиливался, не уменьшался, кто-то едет мимо него и этот кто-то вскоре исчезнет. На курсах говорили - удачи не бывает, только профессионализм. Но теперь Прохору выпал шанс и, если это не галлюцинация, один-единственный призрачный шанс.
Он схватил винтовку, поднял ствол к небу и нажал спусковой крючок. Патрон не заклинило, просто чудо какое-то, и эхо от выстрела затихло в чаще, как раненный зверь.
Умолк один мотор, потом другой. Стало тихо и тревожно. Его услышали и теперь оглядываются по сторонам, ожидая дальнейших событий.
- Эй! – крикнул Прохор, бросив уже бесполезную винтовку на землю и сложив руки рупором, - Э-эй! Сюда!
Кричать в лесу, дело не самое верное. Звук может идти откуда угодно. Сейчас заведут моторы и если поедут не в ту сторону, Прохору конец.
- Я здесь!!! – ещё чуть-чуть и он потеряет голос, а также надежду и единственный шанс.
Невидимые моторы завелись. Прохор внимательно прислушивался к звукам, как специалист-акустик, потому что ничего другого ему не оставалось. Куда они едут? Не проскочат ли мимо? И что это за техника. Мотоциклы?
Рёв то приближался, то, казалось, становился тише. Сердце колотилось, пессимистичные и оптимистические мысли сменяли друг друга. Это лес, убеждал он себя, они петляют между деревьев, там ещё кочки и овраги встречаются. Убеждал и не верил ровно до того момента, пока между деревьями не стали мелькать свет фар. Потом показался квадроцикл. Он был очень далеко, не докричишься, но есть и ещё один. Он выехал совсем рядом. Водитель соскочил с сиденья и поднял свой ствол.
- Кто такой?
 Пока Прохор соображал, как представиться, сзади подъехал первый. Не просто подъехал, а зашёл с тыла. То самое «кольцо»! Или «клещи».
- Ну?!
- Я охотник за головами! Я заблудился! Помогите!
- Вижу, что охотник. Других тут не водится. Планшет сюда!
- Я…, - в горле пересохло, - его разбил. Нечаянно.
- Ну ты кадр!
- У меня карточка с собой!
- Да пошёл ты со своей карточкой!
Прохор понимал, что обстоятельства складываются не в его пользу. Он чувствовал, что в спину ему целятся и, как говорится, дай только повод.
- Покажи ствол!
- Там патроны закончились.
- Сейчас пришью тебя, честное слово!
Запуганный до смерти Прохор еле поднял внезапно отяжелевшую винтовку.
- В-вот. Возьмите.
Но водитель вдруг выругался:
- Сука! Не тот!
- Да видно, что не он, - послышалось сзади, - дохляк какой-то. Руки опусти, что ли.
Руки опустить Прохор ещё мог, а убежать у него не получилось бы. И дело не в квадроциклах. Ноги будто прикрутили гайками к чугунной плите. Не того Прохор ожидал от охоты, совсем не того.
Первый водитель снял с багажника рюкзак.
- Еды нет, полагаю?
- Ничего нет, - прохрипел Прохор, продолжая стоять на месте.
- Сейчас посмотрим.
- Не тратил бы припасы попусту, - хмуро произнёс второй, - всё равно пропадёт.
- Верно.
Первый положил руки на уже открытый рюкзак и задумался.
- Мы едем выручать одного человека. Там конфликт серьёзный произошёл, вплоть до стрельбы. Диспетчер тебе не звонил? Ты же без планшета! Короче, если хочешь, давай с нами. Одному тебе всё равно не выжить.
- А зачем кому-то помогать? Может, сами разберутся?
- Вот-вот, - гневно сказал второй, - из-за таких безразличных недоумков, как ты, в мире и происходят все гадости.
Плохой охотник, хороший охотник.
Первый не стал орать, а спокойно объяснил:
- Ни один дальнобойщик не проедет мимо сломавшейся фуры. Есть не просто профессии, а братства, и выручить другого в беде наша святая обязанность. Иначе, ты не охотник, а… а кто он?
- Поехали уже!
Так как это был самый лучший вариант, Прохор чуть кивнул.
- Езды ещё три часа. Давай, садись позади.
- У меня ещё два друга пропало. Это несуразно, но это так.
- Чего? – удивился первый, - Несуразно? Ты из какого века появился?
- Ну, какого рожна лезете, куда не надо? – раздражённо спросил второй, - Детский сад какой-то!
- Поможем человеку, потом займёмся твоими друзьями. А заодно поищем того гадёныша, что сбил мой дрон. Увидишь у кого в руках оптику, дай знать. Возможно наш клиент. Будем допрашивать с пристрастием.
- Уничтожу гниду, - пообещал второй, - это ж надо до такого додуматься! Что с миром творится?
Прохор сел к первому на заднее сиденье квадрацикла.
- И это, - предупредил хороший, - будешь ручонки шаловливые распускать, пойдёшь пешком.
- Я натурал. У меня девушка.
- Хочешь её увидеть, делай, что скажем. Возможно обострение конфликта.
- Хорошо.
- И про оптику не забудь, - напомнил второй, - такой премии лишились, мать его!
Квадрациклы помчались по лесу и это было покруче американских гонок.

Продолжаем

Шум мотора приближался и только что уравновешенные весы склонились не в пользу Семёна.
- Революция на подходе, товарищ! – с горечью крикнул он и тут увидел спину «Баира», мелькнувшего среди деревьев.
Враг уходит! Покидает место боя! Значит, это не комрад мчится на помощь.
То есть, не комрады. На территорию лесопильни въехали два квадрацикла с тремя людьми. Водители тут же спешились, подняли винтовки. Тот, что помоложе, остался сидеть.
- Все на выход! – приказал один из прибывших, - Оружие в руки, руки вверх!
- Не стреляйте! – закричал Семён, – Выхожу!
Он открыл дверь ногой, показал оба ствола, потом вышел сам.
- Ищем всех владельцев снайперских винтовок, - пояснили Семёну, - это первая причина, что мы здесь.
- Гибрид с тепловизором, без оптики.
- Ещё стволы имеются?
- У меня нет.
- С кем перестрелка велась? Руки опусти.
- Он ушёл. Только что. Их было трое. Одного я убрал вчера, другой лежит вон там. А у того, что ушёл, есть снайперка, но сейчас автомат.
- Автомат? На кой ему автомат?
- Стрелять, наверное. Я убрал не ту цель. По ошибке.
- Это вторая причина. Диспетчерская просила разобраться.
- Да неужели!
- А мы ищем гада, что сбивает дроны.
- Не он, точно. Этот из революционеров.
- Мы сейчас сами спросим, откуда он, - следопыт обратился к парнишке, - Слезай, малой. Жди здесь. Скоро будем.
- У него там лошади, - предупредил Семён.
- Ещё и лошади! Круто. Но это мы сейчас исправим.
И он свистнул, да так громко, что парнишка зажал уши.
- Они, наверно, привязаны, – предложил Семён.
Но тут до них донёсся топот.
- Лошадей не привязывают, если они могут понадобиться.
 К ним выскочили три прекрасных скакуна и, чувствуя чужих, недоверчиво остановились.
- А вот у него и нет лошадей. У нас хлеб найдётся?
Пока лошади подозрительно обнюхивали предложенное угощение, с них сняли весь груз.
- Теперь у него нет еды, вещей и... ох ты, классная вещь, - оценил первый снайперку, - и по всей видимости, революция откладывается.
- В таком случае, предлагаю оставить поиск нашего стрелка, - предложил второй, - здесь ничего интересного уже нет, а нам ещё детишек спасать.
- Да, нам пора. Просто аврал какой-то. Ты с нами? Сёдел на всех хватит, – спросил первый Семёна, - или домой, раны залечивать?
- Залечивать.
Первый кивнул на лошадей:
- Транспорт оставить?
- Прогуляюсь немного.
- Вольному воля, – согласился второй, - надеюсь, твой друг пойдёт другим маршрутом.
- Я думаю, - встрял парень, - он сейчас немного обескуражен.
Все посмотрели на него, кто с недоумением, кто с интересом, кто с раздражением.
- Ну ты-то чего лезешь во взрослый разговор? – спросил второй, - Обескуражен! Лингвист недоделанный!
Семёну оставили вещей и еды, благо, всего было навалом, снайперскую винтовку, как военный трофей и, окончив одну миссию, квадроциклы помчались на новые поиски.
Пожелаем им удачи.

Охотники на привале

Три человека в камуфляжных костюмах – мужчина в возрасте, женщина и юноша, сидели в столовой. Зачехлённые винтовки висели на вешалке вместе с куртками. Человек с ружьём здесь вполне обычное явление. На стене, прямо над ними, висела знаменитая картина Василия Перова.
Столовая хоть и круглосуточная, но пришлось долго ждать, когда ночной повар начнёт готовить еду. А пока вода в кастрюле не закипела, можно предаться воспоминаниям.
- Дядь Гринь, дядь Гринь, - молодой человек кипел энергией, что даже на стуле вращался, как в офисном кресле, - ты обещал рассказать историю.
- Обещал, значит, расскажу, - неторопливо ответил тот, - после еды.
- Ну, давай сейчас. После еды из тебя слова не вытянешь.
- Давай, - подключилась женщина, - соври, как ты любишь.
- Есть у меня одна история, - ни капельки не обиделся дядя Гриня, - правдивая и поучительная. Значит так… Это было ещё до того, как Грета Андрос  выступила в ООН второй раз. В первый она ещё соплячкой была, несла всякую ахинею. А вот когда повзрослела, начала говорить что-то дельное. После чего люди взялись-таки за экологию и даже в чём-то преуспели.
- Давай без лишних подробностей, - раздражённо предложил юноша.
- Пельмени несут?
- Ещё нет.
- Тогда слушай и не перебивай. Сбиваешь. Та-ак. Значит. Адрос. Что-то сказала. Экология в гору. Ага! А я тогда находился в заповеднике. Но это был ещё не заповедник. Министерство охраны природы только-только приняла новые законы, начали вбивать эти таблицы с предупреждениями. А так - лес, да лес. И я в нём. Уже два месяца безвылазно бродил по кедрачу. А мои ребята в пяти километрах лагерем стоят, ждут сигнала.
- Какие ребята? – спросил юноша.
- Мои, я же сказал.
- А что они делают?
- Ждут сигнала.
- Два месяца? – изумился юноша.
Женщина чуть улыбнулась, но промолчала.
- Ну, я же к ним выходил за едой. Да поговорить с живыми людьми. В тайге особо побеседовать не с кем.
- Раз в неделю?
- Каждый день. Иначе с ума можно сойти от одиночества.
- Понял, - недоверчиво нахмурился парень.
- И вот, слушай дальше. Увидел я косулю. Красивая, сволочь! Глазастая! И жалко стрелять, и надо! Такой стресс испытываешь, наводя ружьё на животное. Вообще, охотник, это самая тяжёлая профессия. Приходится переступать через себя, усыплять совесть. Вот ты встречал дворника, который переступает через себя?
- Нет.
- И не увидишь. Так... Что там у нас дальше?
- Глазастая косуля, - подсказала женщина, сдерживая смех.
- Точно. Я, значит, поднимаю ружьё и слышу за спиной – «ты какого творишь тут, сволочь», да ещё громко так, что косуля свинтила в кусты за две секунды. А это егерь был, собственной персоной. Казимирыч, имени не помню. Как подойдёт, ка-ак даст подзатыльник! Мол, ты почему таблички ещё не все прибил. Это, во-первых. И на каких это радостях я решил на охраняемой территории охотиться. Чуть не уволили, да я молодой был, сорок лет всего, пожалели. Но ружьё больше не давали. Говорят, медведя увидишь, убегай.
- Я ничего не понял! – раздражённо сказал парень, - Какие таблички?
Женщина рассмеялась.
- Твой дядя Гриня работал в заповеднике, отмечал границы. А так как там полно всяких хищников, ему выдавали оружие исключительно для стрельбы в воздух. Запрещено стрелять в животных. А он решил поохотиться на территории охраняемой законом, куда его взяли на работу!
- А причём тут беглецы?
- А кто говорил про беглецов? Ты просил историю, я рассказал. Тогда охоту на людей ещё не начали, она чуть позже появилась.
- Ё-моё! – разочарованно произнёс парень, - Ну и приколы у тебя!
- Да он и не подстрелил ни одного беглеца,- поведала женщина.
- Серьёзно!
- Который год ходит по тайге и всё без толку.
- Не везёт, - оправдался дядя Гриня.
В столовую вошла девушка. Её взгляд был рассеян, походка неровная. Её чуть шатнуло и она налетела на ближайший столик.
- Ой! – хихикнула девушка и, держась за стулья, направилась к повару.
- Это что за чудо? – спросил дядя Гриня.
Женщина оглянулась
- Диспетчер, хрен знает какой по счёту. Недавно устроилась. Имя у неё ещё какое-то… Василиса, что ли.
- А что её так штормит, пьяная?
- Они тут круглые сутки находятся. Только что проснулась, видимо.
Диспетчер что-то сказала повару. Тот громко рассмеялся:
- Ну, ты даёшь!
Он быстро положил ей на поднос салаты, нарезку:
- Аккуратней давай.
- Всё на-армально.
Девушка с подносом прошла между столами аккуратно, как корабль по фарватеру, скрылась в коридоре и тут же была забыта.
Наконец-то подоспели пельмени, и пока следопыты забирали свою порцию, повар спросил:
- Что, стрелка по дронам не поймали?
- Поймают, тут же пригвоздят к дереву, - пообещала женщина, - козлина такая.
Дядя Гриня напрягся и виновато опустил глаза.
- А зачем стрелять по дронам? – спросил парень.
- Кто его знает? Вредительство чистой воды. А люди остаются без денег.
- Награду уже за него предлагают, - поделился повар, - а с дронов скоро снимут датчики.
- А зачем? – спросил парень.
- Стрелок вычисляет их маршрут. А иначе, как он их отыскивает?
- Так значит, - женщина на секунду задумалась, - у этого стрелка есть что-то типа планшета? Может, кто из наших? И его можно самого вычислить?
Быстрее, чем Холмс с Ватсоном!
- Беги к компьютерщикам, - посоветовал повар, - у них же там алгоритмы какие-то, быстро вычислят.
- Да в два счёта!
- Вы про что? – спросил парень.
Женщина терпеливо объяснила:
- Там, где маршрут сбитых дронов пересекается с маршрутом этого гада, это и есть этот упырь!
- С награды не забудь проставиться, - напомнил повар.
- А как же!
Женщина выбежала из столовой, а дядя Гриня, периодически оглядываясь на дверь, стал есть, возможно, свой последний обед на воле. На вопросы парня он не отвечал.

Заканчиваем

Туман спал. Солнце приветливо осветило и согрело лес, пытаясь исправить то, что натворил этот мутный самозванец. Семён сидел у костра, облокотившись на сосну и разглядывал поляну, над которой порхали насекомые. Чайник шумел всё громче, будто набиравший силу дождь. А прогорит огонь, на углях можно подогреть парочку консервов. Этих революционеров неплохо кормят. Бинты с зелёнкой тоже были. Стало так хорошо и спокойно, что объявись «Баир», Семён пригласил бы его к костру, попили бы чай, поговорили за жизнь. Даже поделился бы продуктами, чтя традиции.
Наконец-то объявилась диспетчер. Всё такой же блеск глаз и улыбка Будды. Вот сразу видно, человек любит свою работу, - подумал Семён, - не пьёт же она, в самом деле.
- Вы живы там? – осторожно поинтересовалась девушка, так как реакция следопыта могла быть любой.
- Вашими молитвами.
- У меня инструкции. Действовала, как велено.
- Но не оставили дело просто так, - закончил за неё Семён.
- Уж чем могла. И что бы загладить вину окончательно, могу подыскать для вас удобную цель.
- А как же чипирование?
- Ой, да ну их всех на фиг! Опять отменили каким-то внеплановым голосованием! Вмешалась церковь, которую никогда не слушали, а теперь вдруг услышали, а они им говорили, а те не верили, а конец света на подходе. Я давно перестала что-то понимать в этой жизни, но проект внедрения чипсов… ха-ха-ха! Чи-пов!.. временно завернули. Уже начала подыскивать новую работу. А теперь сиди дальше и руководи тут всем. Кстати, нашли стрелка по дронам!
- Наконец-то!
- Один из наших оказался. Умом тронулся, несёт религиозную ахинею. Может посадят, может оштрафуют, но точно взыщ-щут прич-чинённый ущ-щерб. Блин, не выговорить!
- Значит, всё вернулось в привычное русло?
- Точняк!
И вдруг Семён увидел волка, любителя чужого добра. Он сидел возле сосны и просто смотрел на человека. Семён потянулся к ружью. Сейчас самое время для сведения счётов и жирной точки в своей карьере. Больше он делиться едой не намерен.
- Ну, так что? Насильник или террорист? Лучше насильник, ненавижу их!
- Да, знаете… Я, наверно, откажусь.
- Домой?
- Да, - Семён медленно подтащил ружьё к себе, - семья заждалась.
- Ну и хорошо! Хватит гоняться за людьми. Но если найдёте волка, за него тоже гонорар дают.
- Какого волка?
- А вы не в курсе, как всегда? Из цирка сбежал волк. Мировая звезда. Классный такой! Уже две недели ищут по всей стране.
- Вы что-то путаете. Волки в цирке не выступают. И вообще все звери. Их запретили.
- Да вы, в натуре, оторваны от жизни! Это последний цирковой зверь! Он родился в цирке и только наполовину волк. Волк-овчарка. Его «зелёные» не трогают, потому что живёт не в клетке, и он артист, притом прирождённый, понимаете? Ему нравится выступать. Это его дом. И аплодисменты любит.
Семён побарабанил пальцами по прикладу.
- И единственный цирковой зверь сбежал? Как же так?
- Ну, он же не в клетке! Погнался за сучкой и заблудился на какой-нибудь промежуточной станции. Короче, я не в курсе всех деталей, но его теперь ищут все, кто только может.
- А имя можно узнать?
- Виталина.
- Очень приятно, но я про волка.
- А! Я же говорю – Артист его зовут.
- И нашедшему – гонорар?
- Да, но волк, скорее всего, шляется где-нибудь возле города. Поближе к людям чтобы.
Семён всё ещё держал ружьё и смотрел на волка. Тот тоже разглядывал человека, лишь иногда отвлекался на пролетающую птицу. Выглядел он встревоженным, будто чего-то ждал от Семёна и даже переминался с лапы на лапу.
- А вы видели его номера? Он ничего не воровал на арене?
- Да-а! У дрессировщика! – Виталина увлечённо замахала руками, и чуть не брызгала слюной на монитор, - Как только он отвернётся, волк хватал его пакет с едой, а этот тянется к пистолету, а волк рычал, и назад, назад и убегал, ха-ха! А дрес-с-сировщ-щик этот самый за ним, за шторы! За кулисы, то есть! Там все плакали от смеха!
Плакали, значит. От смеха, говоришь. Вот только Семёну тогда было не до веселья. Ну здравствуй, Артист! Где, мать твою, мой рюкзак?
Он отложил ружьё.
- А сумму гонорара не помните? На всякий случай.
- Я не заостряла внимание. Там несколько нулей было. Может десять тысяч, может миллион.
- Не посмотрите? Я с Интернетом не в ладах.
- Сейчас гляну. Я перезвоню.
- И будем квиты.
- Ладненько! – радостная Виталина отключилась.
Семён тут же обратился к поисковику. Музыка, цирк. Есть «Выходной марш Дунаевского». Это, скорее всего, то, что надо! Жмём «слушать».
Зазвучала музыка, знакомая всем, кто даже ни разу не был в цирке. И тут случилось нечто любопытное. Волк выскочил на поляну, радостно взвыл, услышав родные звуки, перекатился через спину, подскочил, перекат в другую сторону и подпрыгнул, сделав сальто назад. Мамочка дорогая! Бесплатное представление в тайге, кто бы мог себе представить подобное. А если так?
Семён набрал «аплодисменты». Даже такое есть, целый список. Выбрал первый попавший файл, нажал «слушать».
Артист, не удивившись овациям в лесу, сел, стал серьёзным, даже хвостом не вилял. Он склонил голову, потоптавшись, повернулся на девяносто градусов, поклонился, ещё на девяносто, поклон и ещё раз! А сколько торжественной гордости в глазах!
Вот так встреча! А ведь чуть не грохнул сгоряча!
- Артист! А ну-ка, иди сюда. Падла такая.
Волк подскочил к человеку, прыгая вокруг и визжа от счастья. Наконец-то! Узнали! Вспомнили! Ох уж, эти люди!
Семён осторожно погладил Артиста, тот с готовностью подставил голову и, казалось, прослезился. Сворованный рюкзак был забыт навсегда.
- Пошли домой, что ли? Не подерёмся из-за еды, надеюсь?
Судя по всему, волк был не против. У него, как и всех героев этой книги, тоже есть своя цель. Его ждут арена, цирковая семья, гастроли и благодарные зрители. И он обязательно дойдёт до этой цели, и если не с этим человеком, то с тем, что только что вышел к ним.
- Не укусит? – спросил «Баир», поглядывая на Артиста.
- Хороших людей не кусает.
- Понятно. Я чего хотел… У вас, я понимаю, оказались некоторые мои вещи.
Автомат висел за плечом, пускать его в ход «Баир» не собирался.
- Военный трофей, добытый в честной схватке.
- Ну да, ваша взяла, - смиренно согласился недавний враг, - но как вы понимаете, есть хотят все, даже те, кто не чтит традиций.
- Да я, как бы, и не против, но как мы будем делить котелок и чайник? Чайник в лесу на вес золота.
- Оставляю этот выбор вам, как победителю.
Артист в нетерпении переводил взгляд с одного человека на другого, словно говоря «ну же, други, дорогу осилит идущий».
- А может, - Семён чуть улыбнулся, - организуем обещанный тандем? Хотя бы на время возвращения? Ужас, как хочу вечером потравить байки.
- Тандем? – пробормотал «Баир» и на время задумался, - Можно и тандем, а если вы вернёте мне винтовку, обещаю вас не прирезать хотя бы первой ночью. Она мне очень нужна для одного «дела».
- Она ваша. Три ствола, даже для меня, это много.
- И я хотел бы похоронить своего товарища.
- Лопатка есть? Я ещё не во всех ваших вещах успел порыться.
- Найдётся, - «Баир» уже не казался человеком, закидывающий людей гранатами.
- Мы тогда пойдём не спеша. Догонишь?
- Не впервой. Кстати, - «Баир» протянул Семёну пропавший нож и фляжку, - даже не буду спрашивать, ваше ли это.
- Ох, ты, - обрадовался Семён, - а вот за это отдельное спасибо.
Если жизнь это «зебра», определённо настала белая полоса. Семён хлопнул в ладоши:
- Артист, домой!
Волк сорвался с места и бросился вперёд, оглашая лес радостным лаем.
Дорога назад обещала быть нескучной, а значит - недолгой.

Тем временем

А что там с нашим 84-ым? Где этот парень, любящий жизнь, и, сам не ведая того, спутавший карты охотнику за головами и мощной организации, запрещённой в РФ? Уж не знаем, насколько страшен грех кражи телефона, но парень явно не из беспредельщиков и, не упустив возможность оказаться на воле, решил воспользоваться этим с умом. Обыграв двух следопытов, он, чем-то схожий со сказочным колобком, перебрался-таки на противоположный берег Копейки и взял направление ориентировочно на восток. Там, на суровых берегах Камчатки, есть небольшой монастырь. Туда и стремиться дойти 84-й, получить новое имя и исправить ошибки. Самое главное – успеть до первых заморозков, а путь неблизкий. Спрашиваете, как он найдёт этот монастырь без планшета, навигатора и даже без карты? С Божьей помощью, ребята. С Божьей помощью.

От автора

В книге затрагиваются некоторые спорные вопросы, но у каждого своя правда, поэтому…
Желаю всем взявшим ружьё и верящим в справедливость не сомневаться в выборе своего ремесла и стрелять метко.
Решившимся на побег – достичь своей цели.
Открывшим бутылку – не забывать о других.
Заблудившимся в лесу – не терять себя и друзей.
Организаторам переворотов – учить историю. Не всегда благие намерения заканчиваются благополучно.
Дочитавшим эту книгу до конца – спасибо. Надеюсь, Вы не пожалели о потраченном времени.
Увидимся!