Сомникс. Глава 4

      
                ГЛАВА 4

Резкий, надсадный вой аппаратуры из родовой палаты. Спешащие по длинному больничному коридору люди в белых халатах, чужие слова соболезнования, белая простыня, укрывающая безжизненное лицо Эммы,-- эти картинки, словно мираж, всегда стояли перед ним.  Они сопровождали его днём и ночью иногда шорохами, иногда абсолютно беззвучно: но эти воспоминания всегда были рядом.
И он не хотел терять их.
 Как-то раз, в его сне, Эмма открыла глаза и улыбнулась ему.
В то утро он стал терять себя: своё тело. Вселенная впервые дала понять: -- Уже пора, уже скоро он будет с ней, со своей Эммой, -- она ждёт его!

Звуки песенки в его голове немного стихли, Сомникс поднял голову, отодвинул папки и подъехал к окну, сегодня явно был не его день. Работа не клеилась.
Солнце уже взошло, макушки хвойника, потеряв свой природный цвет, слегка порозовели и нагло отбрасывали тень на менее высоких собратьев. Лес ожил, так же, как и его воспоминания.
                ***

              Эрик, родился крепким, здоровым ребёнком. Сразу из Роддома его забрала бабушка Лиза: в то время Сомникс был не в силах что-либо решать, утонув в своём горе.
Как могло такое произойти?
 
      Они были так счастливы, ожидая своего первенца: ничего не подсказывало, что беда рядом. После смерти Эммы ни один врач не смог дать ответ: -- Почему…? Все только разводили руками: -- Так бывает…, -- сочувственно говорили они и опускали глаза.
-- Так бывает…, -- тихо повторил Сомникс, продолжая смотреть в окно, словно там, за ним, было его прошлое.
Задорный, весёлый смех жены до сих пор преследовал его: даже небольшой намёк на схожесть с тембром её голоса, заставлял его душу замереть. Он всегда искал её глазами, ему казалось, что она рядом, только по какой-то причине он не может увидеть Эмму.
Если бы только мрак, окутывающий их жизнь, рассеялся: он бы точно увидел её. 
И вот теперь осталось совсем немного до их встречи.

            Время лечит всё! А присутствие новой жизни тем более.

Уже через год маленький Эрик, его весёлое, пухленькое, жизнерадостное личико смогло завоевать сердце отца. Сначала у Ника, (в том мире Сомникса звали Николаем, а друзья, не церемонясь, окликали Ник), была непонятная злость, на ни в чём не повинный, орущий кусок мяса. Ребёнок раздражал, вызывая ненужные (как тогда казалось), болезненные воспоминания.
 Но постепенно Ник стал замечать, как сын похож на Эмму: те же ямочки на щеках, рыжеватый цвет волос, заливистый смех. Смотря на младенца, он иногда грустно улыбался, а на его глаза наворачивались слёзы.
   Лишь спустя полгода он всё же смог взять ребёнка на руки.  Сомникс помнил этот день.

Шёл дождь, бабы Лизы не было дома, Эрик проснулся и громко заплакал, (у него резались первые зубки), Ник подошёл к кроватке и посмотрел на сына: лицо мальчика было багровым, он метался по матрасику, его кулачок был почти полностью затолкан в рот, из которого текли слюнки.
-- Что, больно? – тихо сказал Ник, взяв маленькое горячее тельце на руки. – Потерпи, дружок, сейчас бабуля придёт, даст тебе лекарство и будет полегче.
Услышав незнакомый голос Эрик замолчал: кулачок во рту замер, голубые глаза сделались большие, и в ту же секунду он издал такой вопль, что Ник чуть не выронил мальчугана из рук.

       Вспоминая их первое знакомство, Сомникс нежно улыбнулся.
Он сам рос без родителей, его мать с отцом рано умерли: -- один за другим в течении года. Он совсем не помнил их. Его растила бабуля, его любимая баба Лиза, мама отца.  Ни в детстве, ни в отрочестве он не чувствовал себя обделённым любовью или вниманием.
Бабуля всегда была его лучшим другом и советчиком.
И вот: в тот момент, когда Ник в первый раз взял Эрика на руки, он вдруг ощутил, сколько же тепла и нежности накопилось внутри него. С этого дня они с сыном не расставались.
                ***
Порыв холодного, утреннего ветра заставил его поёжится, ему вдруг показалось, что бабуля где-то рядом, она словно стояла за ним, а её рука нежно скользила по его изуродованной спине.
    В голове послышались её слова: -- Она оставила тебе сына…, цени этот дар небес. Эмма видит всё…, даже если ты не видишь её!
    Когда бабуля произносила эти слова, она всегда поднимала голову к небу и замирала, -- она словно знала что то, чего не знал он.
Но теперь - то, -- он знает почти всё и в то же время…, будто совсем ничего.  Есть только один человек, связывавший его с прошлым миром: но и тот отказался от него. 
 -- Сын…! – непроизвольно вырвалось у Сомникса, и тут же перед глазами встал вихрастый, белобрысый пацан лет четырёх-пяти, с пухлыми щёчками и задорной улыбкой на усыпанном веснушками лице.
«Он, так любил качаться на качелях и гонять на велике.» 

Воспоминания как град посыпались на него: -- Пап, а пап…, ну пошли покачаемся, -- зазвучал жалобный голосок сына где-то в углу кабинета.
Сомникс резко повернулся в ту сторону, откуда шёл звук: кресло взвизгнуло шинами, паркет громко скрипнул. Но в кабинете кроме него никого не было, стояла тишина, ни шороха, ни дуновения ветра, ничего.
«Показалось…,» -- в который раз за утро подумал он, -- Странный день…, -- тихо буркнул Сомникс, отгоняя воспоминания и возвращаясь к столу.




 Продолжение следует! http://proza.ru/2022/09/02/1034