23. Кто сможет вернуться

Глава 12. Мечты и к чему они приводят (Илья)

Мы закончили перечитывать главу «Авантюры» и ярко себе представили этих девчушек, ночующих под тянь-шаньской ёлкой.

Как будет отрежиссирован фильм про приключения в горах, я хорошо представлял. Видел пошагово и завязку, и кульминацию, и развязку с этим трогательным эпизодом ночёвки под елью, что должен обязательно завершать сюжет. Всё это проходило перед глазами и чётко виделось, просто таки явственно виделось. Но при этом почему-то невероятно захотелось узнать, какой она стала после возвращения в прошлое. Когда события и прожитое время внесли свои коррективы в характер и жизненные установки нашей «ба».

– Интересная особа наша прабабушка, – начал разговор Яр, держа в руках бумаги. – Не многие такое в молодости проделывали, тем более девчонки. И какой она стала во втором варианте жизни (он буквально прочитал мои мысли), взрослая, даже лучше сказать немолодая женщина, проживающая жизнь второй раз. Она, наверное, в новой жизни не такая авантюристка, как раньше.

– А может, она не взрослая женщина, а молодая девушка, – возразил я, без умысла подначивая и разыгрывая брата, – возможно, прехорошенькая или просто симпатичная. Она вернулась во времена своей юности, и попади мы в период её обучения в университете, она была бы моложе нас. Юная, уверен, девчушка, с которой интересно пообщаться.

– Да, да, уверен, пресимпатичная. Я бы не отказался познакомиться, – засмеялся Ярослав, не поведясь на мои подколки. – Познакомиться с девушкой, которая имеет юную внешность и значительный опыт прожитой взрослой жизни. Интересно, а, братишка? Наверно, преинтересно было бы побеседовать с ней и не только. Уверен, она не наши снулые рыбы.

– У тебя всё «пре»: прелестно, пресимпатично, преинтересно. Мечтать не вредно, – и засмеялся, воочию представив Яра, знакомящегося с прабабкой.

Мне стала интересна эта Ася – Анастасия.

– Да, неординарности вагон, но как-то всё чересчур, с надрывом. Болезненно. «Остерегайся бесплодности занятой жизни». Это что, надо бездельничать, что ли?

– Не воспринимай всё так прямолинейно. А я бы хотел встретиться с ней, познакомиться, узнать поближе – родственница ведь.

Яр фыркнул, но я понимал, что судьба «ба» его задела, захотелось узнать её лично. А то, что спешит с осуждениями, так характер у него резкий и суждения такие же резкие. Потом пройдет, успокоится. Тем более это пустые рассуждения, и встретиться, и поговорить с «ба» никогда не получится.

Мы дочитали все фрагменты и стали заниматься другими бумагами. Аккуратно достали всё, что лежало в ящике с рукописью. Рассортировали и разложили по кучкам, и на самом дне обнаружили круглый металлический медальон.

Медальон небольшой, немного потускневший, на довольно простой, но прочной цепочке. Яр потер его краешком рубашки и стал задумчиво крутить, пробуя открыть.

– Ты думаешь то же, что и я? – спросил. – Это тот медальон, о котором говорится в рукописи, и тот, что, как мы полагаем, помогал кому-то считывать эмоции прабабки во время перемещения в прошлое? Так?

Яр продолжал задумчиво вертеть вещицу в руках, нажимая то на замочек, то на середину кругляшка. Я, как завороженный, следил за его манипуляциями.

– Может, и он, – ответил отчего-то тихо, почти шепотом, – иначе, что бы делал в одном ящике с рукописью? Только в чём его смысл? Вдруг это лампа Аладдина, которую нужно потереть – и появится джин, исполняющий желания. У тебя есть желание, Ярослав? Такое, чтобы всю жизнь раз – и перевернуло, перекувырнуло бы к чёрту, заодно унесло в неизвестность всё то дерьмо, за которое мы держимся.

Брат посмотрел на меня, странно улыбаясь, и перекинул вопрос:

– А у тебя есть, Илья?

– Опасно озвучивать желания, когда у тебя в руках непонятный артефакт. Вдруг сбудется, – решил отшутиться я.

В голове тревожно бегали мысли. Вот мы начитались любопытной информации, прочувствовали, окунулись в чужую жизнь. Ощутили в достаточно рваном описании, особенно в части «Авантюры», сколько чувств, стремлений, потерь стоят за этими словами, отпечатанными на допотопной машинке. Огромная, сложная жизнь. Кто-то считал её за три дня. Уловил эмоции. Получил удовольствие и…

Я был почти уверен, что медальон – это ЭМО-считыватель, созданный в будущем, которое состоится через пятьдесят или сто лет после нашей жизни. Да какая разница, через сколько. Мы всё равно до неё не доживём. Считыватель более компактный и более усовершенствованный, чем наш, и, вероятно, имеющий дополнительные функции. Какие?

– Яр, а как она его получила, почему в рукописи не описан этот момент? Там всё происходит в такой последовательности: она соглашается на эксперимент, читает коротенькое эссе воспоминаний своего друга и раз – уже в Лазовском заповеднике. Тут как будто пропущен какой-то эпизод. Ты не находишь? А именно – получение этого медальона и его активация на перенос. Видимо, у неё убрали эти воспоминания, иначе она бы обязательно описала этот момент.

– Интересная мысль... Похоже, кто-то не хотел, чтобы его помнили. Или очень попросил не вспоминать о нём. Но теперь вряд ли проверишь… Вот я себе задал вопрос: «А ты бы хотел переместиться в прошлое?»

– Куда, в детство, что ли, или в двадцать лет? Однозначно и сразу отвечу – не хотел бы. Детство – это только ты, родители и экран телевизора, по которому нас пичкали разными фактами, далеко оторванными от жизни.

Он всё так же продолжал крутить в руках медальон.

– Юность, безусловно, чудесное время – много сначала неудачных, потом удачных попыток вырваться из изоляции в квартире. Получилось всё классно. Вырвались. Мы и горы. Трудно, опасно, но свободно, и это главное. Куда возвращаться или отправляться?

– А если, например, к прабабке в гости,– неожиданно вырвалось у меня.– Ты хотел бы попасть в другое время, совсем другое, не наше? Мы же обсуждали, что поговорить с ней интересно.

Яр смотрел на меня с лёгким недоумением. Он всегда был авантюрнее меня, но не таким завзятым выдумщиком, что ли. Задумки и варианты проектов экспедиций чаще всего исходили от меня. А потом мы вместе всё просчитывали.

– По правде говоря, она мне не родственница. Это ты родная кровинушка, а я так, приблудился к семье, прижился, но познакомиться с такой женщиной не возражаю.

– А вдруг получится переместиться? Что бы мы делали там, кроме как с прабабушкой разговаривали? Посмотрели бы пару дней на свободных людей и вернулись в нашу стерильную мутотень.

– И, правда, что?

Брат задумчиво почесал короткую бородку. Он ею очень гордился и стриг специальной машинкой раз в неделю. Она ему, действительно, шла, придавая лицу ещё большую мужественность. Эдакий широкоплечий викинг ростом метр девяносто с русой шевелюрой и зелеными глазами. Красавец. Отрастил бородку якобы, чтобы лицо не мёрзло в горах. На самом деле выглядел на редкость моложаво, и это его смущало. Мы были немного похожи, и незнакомые люди часто различали нас по наличию на лице растительности.

– Я, пожалуй, пожил бы там некоторое время, – размечтался Яр. – А заниматься чем? Ну, например, пошли бы работать инструкторами – туристов водить. Тогда люди, насколько я понимаю, были крайне романтичными, их тянуло в горы, в походы по тропам нехоженым. Нашлось бы для нас дельце. Даже интересно с людьми того времени поработать, – Яр загорелся идеей, вскочил из кресла и начал мерить шагами комнату.

– Мы же с тобой ещё те бирюки, – характеризовал я наше с ним житьё-бытьё. – Часто работаем вдвоём или в небольшой компании, когда к нам присоединяется один человек для ЭМО съемки и оператор. Редко когда в большой компании поднимаемся в горы или отдыхаем. Мне даже интересно с людьми пообщаться. А тебе?

– Я только «за». Давно тошнит от нашей стерильности в домах, в мозгах. Хочу в люди, – Яр импульсивно схватил медальон, и, сам от себя, видимо, не ожидая такой категоричности, произнес:

– Вот. Пусть он открывается и исполняет желания. Я своё высказал.

Гром не грянул, небеса не разверзлись. Понятное дело, ничего не случилось, а я попытался немного остудить его горячность рассуждениями:

– Что-то ты сегодня чрезмерно резкий парень. Там людям тоже непросто было, свои трудности с идеологией. Надо почитать, узнать подробнее про то время. Ещё бы точно знать – какое время-то?

Продолжение следует