Курортный сюрприз и копчёные крылышки

               



КНИГА ПЕРВАЯ

ЗАДЕЛ НА БУДУЩЕЕ


МИША ФУТБОЛИСТ

   Он стоял перед ней статный и ухоженный.
Его обольстительная и неповторимая улыбка напоминали ей времена двадцатилетней давности. Когда она вместе с подругами ходила на стадион смотреть на него белокурого, где он принимал участие в футбольных матчах. Он омытый звёздным дождём и женским вниманием, не замечал её — неприглядную девушку, готовую целовать бровку его футбольного поля, по которому он бегал. Тогда его называли звёздным мальчиком не оттого, что он был склонен к звёздной болезни, а что-то в его облике было много неземного. Естественные светлые кудри, свисающие ему на плечи, и глаза, брызгающие голубикой, производили на молодых женщин и девчат неизгладимое впечатление. Обычно все их знакомые блондины были мягкотелые, можно сказать больше на девчонок смахивали. А этот был далеко, не такой. У него было волевое лицо с прямым носом, мощные ноги и манеры взрослого интеллигентного мужчины. Одним словом, это был эталон истинного красавца. Девушки не шептались между собой, а вслух говорили, что его бог опустил с неба, чтобы он помог слабой команде выиграть кубок города.
Откуда он приехал в призывном возрасте, тогда ещё мало кто знал. Только позже поползли достоверные сведения, что он родом из Кандалакши, сын погибшего рыбака на Белом море. Прибыл в город с нестареющей матерью по вызову на новое строящееся предприятие, где нужны были специалисты различных профессий.
Все опытные болельщики тогда говорили, что Миша Костров, самый техничный игрок в команде, но не самый полезный. Выкладывается на игре, когда девушек на стадионе много красивых. И это было правдой. При них он становился королём футбола. Он мог творить при девушках такие вещи, что от его скоростных проходов и финтов кровь в жилах стыла не только у девчат, но и у всех болельщиков. При пустых же трибунах часто в его адрес летели оскорбительные слова. «Пижон». «Мазила».
Это было сущей правдой, и он никогда не скрывал этого. И главное сам с собой он ничего сделать не мог. Эта черта его подводила. И он заявлял официально всей команде, что бросит футбол и займётся вплотную лыжным спортом. Надо сказать, что и в лыжах на дистанции десять километров ему в городе не было никого равных. Тогда-то тренер команды Бессонов начал приглашать на матчи больше девушек из институтов и училищ, чтобы не потерять способного футболиста. Мишу Кострова можно смело было относить к писаным красавцам. Он был приятен во всём! И к себе всех окружающих располагал своей внешностью и поведением. Его спортивная походка и многообещающая улыбка всегда притягивала девушек к нему. Их обуревало чисто женское любопытство. Из чего слеплен этот футболист? Кожа у него из замши или другого неизвестного космического материала? В нём демонстрировалась, как напоказ, яркая и неизведанная мужская привлекательность, которую всем молодым девушкам хотелось распознать, — в том числе и Ольге Ситновой. Сейчас она уже знает, что эта неведомая мужская привлекательность называется одним греческим словом, — харизма. Эта самая его харизма не одну девчонку усушила до костей, а одна молодая провизор из центральной аптеки, не дождавшись от футболиста взаимной любви, наглоталась каких-то таблеток и бросилась в речку с моста. Правда её откачали, но она осталась после этого на несколько лет инвалидом по зрению.
В те былые времена Ольга была им тайно увлечена. Она никому не рассказывала о своём короле футбола, а только с завистью смотрела, как красивые и модно одетые её подруги после матча провожали его со стадиона. А она в то время была невзрачной серой мышкой и, стесняясь своей убогости, не решалась к нему подойти, только плелась за подругами в хвосте. Хотя это было далеко не так. Ольга всегда была красивой, но совесть ей не позволяла свою красоту выставлять напоказ общественному мнению. Для неё тогда было немыслимо прибегать к косметике из-за худого семейного бюджета её родителей. Не говоря о каких-то сверхмодных тряпках. Она поднашивала и перелицовывала гардероб своей старшей располневшей сестры, — тем и довольствовалась, но не забывала следить за своей головой. Могла часами перед матчем стоять около зеркала, делая различные причёски, в надежде, что он заметит её. В мечтах она всегда желала, чтобы он заметил, невзрачную девушку с соседней улицы, но он был слеп. Его избранницей оказалась самая красивая девушка из их института Люба Поднебесная. Она училась на курс младше Ольги, но школу они заканчивали вместе.
Люба целый год до поступления в институт, работала проводницей пассажирского поезда. Сейчас она давно уже не Люба, а Любовь Владимировна и возглавляет прачечную завода, где трудятся в основном одни женщины.
Ольгу тоже сейчас все величают Ольга Дмитриевна, и она несколько лет подряд является председателем профсоюзного комитета завода, где трудится чета Костровых.
Тайная любовь и тяжкие воздыхания к Михаилу у неё давно прошли, но огромная симпатия к его личности и любопытство остались. К тому же она неимоверно уважала Любу, не только как хорошего работника, а просто, как женщину.

ПУТЁВКА

    И вот он сейчас стоит перед ней словно викинг с теми же белокурыми вьющимися волосами на голове и бессменной ослепительной улыбкой. Как будто не было разрыва долгих лет. Ей на секунду показалось, что она сидит за пультом машины времени, но быстро опомнилась и, сделав серьёзный вид профсоюзного лидера, сказала:
— Миша имеются две бесплатные  путёвки, одна в Подмосковье другая на море в Ялту. Время хоть и не летнее, но море есть море. Оно в любое время года оздоравливает. Воздухом там подышишь десять дней, ракушек да камешков для аквариума наберёшь.
— У меня аквариума нет, — обрадовано ответил он, — но вы не беспокойтесь Ольга Дмитриевна, я найду чем заняться в Ялте! Я там бывал и не один раз. Знаю, где можно ноги свои подлечить и с кем досуг убить. Я, конечно, с охотой поеду в Ялту. Выбора никакого быть не может. Мне она всегда по душе была.
— Хочу тебя немного огорчить, что досуг тебе, наверное, придётся проводить с нашим социологом Анастасией Юсовой. Она, едет в этот санаторий в каком будешь отдыхать и ты, только у неё полная путёвка на двадцать четыре дня. А тебе, как донору и бывшему спортсмену я придержала искусственно две путёвки на выбор.
— А чего я с ней буду проводить досуг. Она мне не жена и не любовница, — возмутился он, не поняв намёка Ольги Дмитриевны.
— Да я не про это Михаил, — загадочно произнесла она и замолчала.
— Если не про это, то пускай она и собирает ракушки по берегам для комнаты психологической разгрузки, а я лучше рыбок буду ловить, и пиво холодное пить, — страстно убеждал он её.
— Вот насчёт рыбок я тебе и говорю Миша, — вполне серьёзно сказала Ольга Дмитриевна. — Имей в виду, она живёт в твоём доме и прекрасно знает твою Любу. Как попадёшься ей на глаза хоть с одной «рыбкой», то считай раздора в семье тебе не избежать. Я тоже превосходно знаю твою жену. Она не потерпит измены. Она со мной, как с женщиной уже разговаривала насчёт ваших взаимоотношений. Они у вас не совсем прочные. Просила, чтобы я как-то повлияла на тебя по профсоюзной линии. Но сейчас не те времена наступили, как когда-то профсоюзы и партия вторгались в семейные разборы. Любе твоей давно надоело выслушивать от знакомых о твоих рыцарских похождениях. Тебе пора остепениться сорок два года уже. Дети взрослые. А ты, как голодный под чужие подолы заглядываешь.
— Я понял Ольга Дмитриевна ваше предостережение, — опёрся он двумя руками на стол председателя профкома. — Я вам на это отвечу определённо точно, что с курорта я приеду здоровым, как бык, — и обязательно непорочным! И то, что со мной едет социолог, — это не трагедия, а моё алиби! Она женщина, конечно, красивая и мы с ней всегда хорошо ладили. Я думаю, понапрасну она не будет язык свой распускать. Так что Подмосковья мне не надо. Отправляйте меня в Ялту.
— Моё дело в этом случае, совершенно нейтральное, — сказала она, — я тебя предупредила, а там уж сам смотри. Но только я никогда не поверю, чтобы Михаил Костров, на черноморском курорте одним климатическим воздухом питался. Знаю я тебя, как облупленного со студенческих лет.
Она поправила свои волосы и, махнув рукой, сказала. — Ладно, иди в бухгалтерию оплачивай путёвку и проходи как можно скорее  медицинскую комиссию. Раскаиваться всё равно тебе придётся, — такие волосы как у тебя не одной, наверное, женщине придётся гладить в Ялте!
Он вылетел из кабинета радостный и окрылённый. Михаил давно ждал Ялты. Последнее время его больше направляли отдыхать в Липецк или Воронеж. Ялтой он бредил. Слишком много хороших впечатлений она оставляла ему после каждого отдыха. На этот раз он заверил себя в душе, что полностью отдастся на восстановление своего драгоценного здоровья. Все остальные забавы, включая и женщин, он мысленно отверг. Но он осознавал, что мысль всегда при большом желании можно склонить в нужную сторону, где жизненная ситуация будет предпочтительней. «Его друг врач Карлин», — вечный холостяк как-то ему сказал, что мужчины до сорока лет растрачивают своё здоровье, а после сорока латают его. Женщины же всю жизнь пекутся о своём здоровье, а после сорокалетнего рубежа смотрят не только за своим здоровьем, но и мужа.
«Ты говоришь, как будто женат сто лет» — подкалывал его Миша.
В ответ Карлин ему ничего не отвечал, только ссылался на специфику своей работы.
«Наверное, он был прав, — думал Михаил, — сейчас у меня то поясницу схватит, то бок. Год назад ничего не болело, кроме ног. Но это последствия спортивной молодости и конечно футбола. Хорошо хоть давление не шалит».

ПОЗДНЕЕ РАЗОБЛАЧЕНИЕ

      Вечером за ужином он сообщил жене Любе, что собирается на курорт в Ялту.
Она восприняла эту новость спокойно, но не забыла ему посоветовать, чтобы он на телефон поставил новую — карту.
— Зачем Люба? — уставился он на неё.
— Там отработаешь эту карту и выкинешь, — сказала жена, — чтобы после отдыха тебя здесь дома, твои курортные барышни не доставали.
— Ну, ты Люба и скажешь, — произнёс он чуть обиженно, — я еду лечиться, а не романы крутить. Программу президента буду воплощать в жизнь. И к тому же со мной в один санаторий едет старая дева Анастасия. Я же не буду при ней в море разврата прыгать. Я лучше по бережку похожу.
Люба поставила перед мужем тарелку с макаронами и поджаркой, забыв при этом подать вилку:
— А вилка где? — спросил он.
— Привыкай есть без вилки, — иронически произнесла она. — Будь, как на поминках. Там же едят только ложками.
— Не понял, а кого поминать я сейчас буду? — встрепенулся Михаил.
— Меня, но не поминать, а вспоминать. Если узнаю, что с кем-то в Ялте любовь закрутил, да ещё при таком свидетеле как Анастасия. Имей в виду тебе придётся несладко!
— Не пойму Люба, — с обидой сказал он. — К чему эти грозные предисловия. Настя твоя подруга, разве я посмею в присутствии её нырять в омут разврата.
— Анастасия хоть и подруга, но знай, она всему заводу расскажет, как мой любимый муж на Южном Берегу Крыма рога мне наставлял, — предупредила она мужа. — Я тогда этого позора не потерплю, а сразу разведусь с тобой. Хватит с меня страданий. Я уже давно заметила, за тобой, что у тебя после каждого отпуска появляется куча любовниц. И про программу президента мне не вещай. Ты только сугубо личные программы признаёшь на курортах. Всласть своим половым разбойником пошалишь, да отметишься во всех ресторанах. Тебе, что дождь, что снег, лишь бы память яркую оставить о себе в тех пенатах. Порох я знаю твой. Так что милый не говори мне ничего? Я знаю тебя, как облупленного.
Михаил выслушал жену, молча встал со стула и взял в столе вилку. Затем принялся за поджарку с макаронами.
— Не пойму, чего ты несешь? — прожёвывая пищу, сказал он, — времена, когда я «кадрили» выдавал давно прошли. И было то всё это несерьёзно. Флиртом даже нельзя назвать. Пару раз станцевал на пионерском расстоянии финскую летку, вот и все романы.
Люба от возмущения хлестанула себя руками по бёдрам и с негодованием сказала:
— Ничего себе пару раз он потанцевал? Да ты знаешь, что из всех адресованных тебе почтовых открыток, писем и телефонных номеров твоих любовниц можно репродукцию ярого бабника устроить. Ты что думаешь, я совсем дура нагольная. Я им всем ответы вместо тебя писала, и просила от твоего имени прислать обязательно свои фото. И они все слали. Одна женщина — директриса средней школы из Брянска совсем из ума выжила. Тебе в девяностые годы регулярно и так страстно изъяснялась в любви, а в конце письма зонтик попросила ей японский купить и приглашала тебя в гости, чтобы прогуляться с тобой по лунной тропинке. Я ей, конечно, ответила, только тебе ничего не говорила.
Михаил прекратил жевать, и удивлённо посмотрев на жену, спросил:
— И что же ты ответила ей?
— Я написала ей, — извините, у нас таких зонтиков в продаже нет. И что у Михаила Кострова растут две дочки, и есть красивая и умная жена, которая тоже бы хотела иметь японский зонтик. А по лунной тропинке я сама с мужем хожу ежедневно.
Михаил покачал головой и отодвинул от себя тарелку. Есть ему уже не хотелось после запоздалых откровений жены.
— Надо же иметь, сколько терпения, чтобы держать в себе это. Могла бы обмолвиться со мной по этому поводу. Эта директриса была почтенная дама и никакой любви у меня с ней, тогда молодым мужчиной не могло быть. «Ты напрасно её обидела», — укоризненно заметил он.
— Эта почтенная дама тебя в письме любимым называла, а в конце горячо целовала, разве пишут такие письма мужчине, который всего лишь два раза с ней отплясал пионерскую летку? Только мне непонятно, где ты с ней эти финские пляски устраивал, в номере или на Поляне сказок в Крыму?
Люба, нервничая, заходила темпераментно по кухне, кидая на мужа недоверчивые взгляды:
— И не смотри на меня как прокурор? — бросила она ему в пылу, — не заставляй меня копаться в своём личном архиве и разыскивать все графологические улики против тебя? У меня много фотографий сохранилось твоих любовниц. И я скажу тебе, что я не хуже всех твоих стерв. Я не заслужила такого позора. Может директриса твоя, и привлекательная, но только не внешностью, а чрезмерными объёмными сисями, но такое лицо, как у меня ей за счастье иметь. Ты посмотри на меня?
Она изящно провела ладонями по своему глянцевому телу, выпячивая вперёд свою аппетитную грудь, и не останавливаясь продолжила монолог назидания и само восхищения:
— Ты выиграл в лотерею счастливый билет! Нет красивее меня женщины в городе. Это признано квалифицированной комиссией.
— Это было в то время, когда и меня лучшим футболистом года признавали, — напомнил он о своих неоднократных достижениях.
— Полюбуйся на шифоньере моей наградной диадемой, а в твоих кубках даже крупы держать нельзя. И не хлопай своими длинными ресничками, а не то прохлопаешь жену. Запомни это! Скажу тебе точно, что такими жёнами, как я не бросаются. Ты незримый болван вот что я тебе скажу. Вспомнишь меня ещё не раз, но поздно будет. У меня тоже имеется запасной вариант на счастливую жизнь, и не с бедным человеком! И к тому же у него помимо крупного счёта в банке, положение в обществе высокое.
Миша от ревностного наступления жены немного сник и повесил голову. Она же, словно прожигая его лазером, не сводила с него глаз. Ей же в этот момент было непонятно его поведение. Она хорошо знала своего мужа. Он редко ей в чём-то возражал, даже когда был явно прав, но ни при какой ситуации никогда не опускал головы. Это было не в его характере. А тут склонённая и повинная голова, которая привела её в неописуемый восторг, заставила её в эту минуту насладиться собой. Она хотела от него услышать раскаяние. Она готова была ему простить все его грехи, только бы услышать от него чистосердечные признания. Поэтому она пододвинула свой стул ближе к нему, и глубоко заглянув ему в глаза, сказала:
— Посмотри на меня? Разве я хуже тех кур, которые были у тебя? Я тебе всю себя отдала, и ни разу об измене и думать не могла, а ты ни одного удобного случая не пропускаешь. Мне, думаешь приятно слушать за своей спиной шушуканье сослуживцев?
— Это хорошо, что у тебя богатый вариант есть с завидным положением! — веско заявил он. — Я хоть буду теперь спокоен, что мне не придётся раскошеливаться на твои похороны.
— Идиот, — взвизгнула она.
— Может быть? — но ты меньше шелуху собирай? — бросил он в её сторону сердитый взгляд, — чтобы упрекать меня в неверности, нужны факты, а не голословные обвинения. А сплетни в основном наводят те женщины, которые до меня домогались, а я им геройски в близости отказал. Ты должна гордиться таким мужем, а не ревновать по всяким пустякам. И я же тебе сказал, что со мной Анастасия едет. Я при ней даже на танцы ходить не буду. Потому что ноги еду лечить. С ней буду, любезен, как на заводе. А с остальными отдыхающими вежливым и приветливым, как пионер — всем ребятам пример.
— Вот преподобная Анастасия, на чужбине, умиляясь твоей учтивостью и любезностью, запросто перед тобой и раздвинет свои хрустальные ножки, — засмеялась Люба. — Скажет другое государство, нравственность и социологию в сторону. Пора жизнь вдыхать с чужим мужчиной. Ты посмотри, как она своим задом стала выписывать? Словно пава ходит. Понимает, что долго копалась в социологических вопросах, даже забыла про свою красивую молодость. Хотя надо отдать ей должное, она за собой следит и выглядит всегда на пять с плюсом. По дому ничего сама не делает. Приглашает глухонемую прислугу, а стирать вообще ненавидит. К нам в прачечную всё тащит вплоть до трусиков. Бережёт себя. И я бы даже не сказала, что она старая дева. Анастасия значительно младше меня и родить ещё может. Я думаю, она сейчас хоть под монстра ляжет, чтобы упущенное время наверстать?
— С ним может быть она и ляжет, но только не со мной, — улыбнулся Миша. — Она хоть женщина и видная, но меня стороной вечно обегает. Да и я не посмею покуситься на её честь. Вы же с ней приятельницы. И к тому же тебе известно, что из творчества я больше всех предпочитаю оперу, а не её изданные карликовые брошюрки. Слишком философии в них много напичкано, почему она мне и не по нутру. Я футболист и кузнец! Уважаю скорость и силу! Только с тобой мне приятно разговаривать на разные темы, потому что тебя одну люблю!
Он понимал, что бессовестно врёт и ей, и себе. На самом деле Анастасия всегда привлекала его своей неповторимостью. Порой на него находило наваждение, что он был близок с ней когда-то. Но припомнить, когда и при каких обстоятельствах он её обнимал, не мог. Считал, что это наваждение происходит от его желания познать эту особу ближе. Она жила с ним в одном доме, и такое соседство отпугивало его от неё. При встрече с ней ему постоянно хотелось покопаться в этой красавице. Он, конечно, не бредил ей до безумия, но мысленно часто ласкал её красивое лицо и если бы он прочитал эту «эротическую книгу», то непременно осчастливил себя ещё одной победой над женским полом. Тем более Анастасию все называли «Миледи ИКС». Никто не знал подробностей о её жизни. Сложно было узнать, что — то о загадочной даме, живущей одна в квартире, где никого и никогда не привечала, кроме приходящей глухонемой прислуги, даже не знавшей русской грамматики.
Он вылез из-за стола и пошёл к телевизору, зная, что Люба ему за отпущенную лесть улыбается в спину.
— Кривишь душой Миша, — сказала она ему вслед, — мне — то, как никому известен твой сладкоголосый голос. Ты помимо футбола по любой теме можешь пройтись, не хуже самого Аммония.
— Может, и могу, но не люблю, — ответил он ей и уселся в кресло перед телевизором.
Люба хоть и высказала мужу свои подозрения в отношении его курортной жизни, но всё равно подошла к шифоньеру и начала перебирать его гардероб, периодически спрашивая его, что он с собой возьмёт на курорт.
— Тебе, что делать нечего? — спросил он её. — До отъезда ещё два дня. Куда ты мне наложила целую кипу сорочек, я же не на показ мод еду, а лечиться. Погладь две рубашки и с десяток носовых платков. — Нет уж, — возразила она, — голым я тебя не отпущу. Не хочу, чтобы та же Анастасия про меня потом говорила, что я тебя отправила в санаторий в одних носках. Будешь там, как и дома регулярно надевать свежее бельё. Чтобы мне за тебя не краснеть.
— Поступай, как хочешь, — отмахнулся он от жены и уставился в телевизор.
— А к Анастасии вообще не подходи, — не унималась Люба, — и даже разговаривать не смей! Опутает быстро. Поговаривают, что она гипнозом обладает.

УХОД В ПРОШЛОЕ

    По спортивному каналу в это время шёл футбол. Играла Дания и Люксембург. Игра была скучной и интереса никакого не вызывала. Дания минировала по всему полю и вела с большим счётом. Михаил отвлечённо наблюдал за матчем. Глаза его смотрели в экран, а сам он витал в пансионате «Крымское Приазовье», где вместе с ним и отдыхала Светлана Николаевна Горелова, директор одной из Брянских общеобразовательных средних школ. Этот пансионат находился в небольшом посёлок городского типа на берегу Азовского моря. Когда — то на его территории строилась Крымская АЭС и уже было на её строительство было освоено восемьдесят процентов государственных денег. Когда же по стране прошла весть о глобальной катастрофе на Чернобыльской электростанции, то все строительные работы по возведению Крымской АЭС сначала приостановили, а потом и вовсе заморозили. Пансионат был расположен на отшибе в несколько километрах от цивилизации. Поэтому за спиртным приходилось мотаться на автобусе ежедневно в посёлок. На территории пансионата кроме безалкогольных напитков и кондитерских изделий другого не продавали. Вино в основном покупали у частников, по спекулятивной цене. Потому что в магазины его завозили в очень малых количествах и распродавалось за считанные часы. Такие завозы спиртного не удовлетворяли потребности ни отдыхающих, но и местных жителей. Особенно для тех, кто не изготавливал своего вина. По стране шёл частичный сухой закон, сотворённый неразумным правителем. Для Миши это был самый скверный и менее запоминающий отпуск. И если бы не встреча с несколькими приятными женщинами в пансионате он бы и не вспомнил никогда, что на карте полуострова Крым находится такой посёлок в Ленинском районе.
    Со Светланой Гореловой он познакомился в первый день своего приезда. Она жила с ним на одном этаже в двухместном номере, а он в одноместном номере со всеми удобствами. С ним по соседству жили два туркмена, которые привезли с собой тридцать литров тутовой водки и огромную сумку грецких орехов. Они знали, куда собирались ехать отдыхать, и какие деньги придётся переплачивать за спиртное у местных спекулянтов, поэтому основательно и запаслись горючим. Они пригласили вечером перед ужином к себе в номер Михаила и предложили отметить день приезда. Миша не стал ломаться, а охотно принял предложение двух смуглых азиатских соседей. За выпивкой он ближе познакомился с туркменскими братьями. Один из них невысокого роста Альф был на Афганской войне, где потерял одну руку. Второй Шаман, — мужчина тридцати пяти лет с густыми угольного цвета волосами был портной. Они были не только земляками, но и близкими родственниками.
— Мечтаю взять в жёны русскую женщину, — говорил Альф на чисто русском языке без акцента, — можно даже такую — же однорукую, как я сам.
— Не надо прибедняться брат, — шутил над ним Шаман, — ты парень видный, сейчас посидим немного и пойдём на танцы. Мы там тебе с Мишей найдём вздорную и пышную хохлушку. Они говорят самые лучшие и преданные жёны. Будет кормить тебя борщом с салом и полтавскими галушками. Вот увидишь, с такой потрясающей женой у тебя не только рука отрастёт, но и крылья появятся.
— Я согласен и на этот вариант, но с условием, что сало будет курдючное от барашка, — отвечал он. С хорошим настроением они пошли на танцы. Там уже на всю зазывала танцевальная музыка, и кружили пары. Перед танцплощадкой они заметили толпу народа, образовавшую круг. Когда они подошли ближе, то наткнулись в середине кольца сидящего на маленькой скамеечке мужчину с загипсованной ногой. Рядом с ним по правую руку лежали изготовленные из алюминия костыли. На картонке перед красивой женщиной, он ловко манипулировал тремя напёрстками и маленьким шариком. В то время эта игра охватила всю страну, и кто не знал принцип этой игры, охотно вступали в неё в надежде выиграть указательным пальцем дармовые деньги. А принцип был прост, — «укротитель» напёрстков всегда выигрывал у игрока всё, что лежало у того в карманах. Другого варианта просто не могло быть. И, часто случалось, что азартного игрока оставляли, не только без денег, но и без всего ценного, что на нём было в этот раз, включая и ювелирные изделия. Красивая женщина, вовлечённая в эту игру, стояла от азарта красная и возбуждённая перед ловкачом. Рядом с ней находилась крымская татарка и предлагала ей снять с себя золотой перстень и серёжки. На банке стояла крупная сумма денег, женские часики и золотые серьги с драгоценными камнями в два карата. Всё это сняла с себя татарка. Как выяснилось позже, она была заманихой и играла на одну руку с аферистом.

— Что ты боишься красавица? Мы с тобой нисколько не рискуем. Сейчас деньги наши будут! Давай уравняем банк? Снимай с себя цацки? Всё обязательно вернётся к нам! Я чётко слежу за его руками. Он меня не обманет. Я не побоялась, сняла с себя всё. А если ты не желаешь, то я другого игрока возьму себе в напарники. От желающих отбоя не будет! Только деньги, которые ты ставила на кон, к тебе уже не вернутся.
Женщина была в раздумье. Но когда толпа подбодрила её, она стала снимать с ушей серьги. Руки её дрожали и не слушались. С трудом она сняла первую серьгу, а когда приступила ко второй, то взгляд её скользнул на Мишу. Он выделялся из толпы и осуждающе смотрел на неё при этом, отрицательно мотая головой, давая ей понять, чтобы она не делала глупостей. Её словно обожгло в этот миг, когда она встретилась глазами с Мишей. Она сразу опомнилась и не стала снимать с себя вторую серьгу. Она сжала в кулаке снятую серьгу и отказалась от дальнейшей игры. Выйдя из круга, женщина подошла к Михаилу. В это время её заменила другая курортница из толпы.
— Мы с вами знакомы молодой человек? — спросила она у Миши.
— Думаю, что нет, — ответил он, — но это сделать никогда не поздно. Меня Михаил зовут, — ослепил он её своей улыбкой.
Она подошла ближе к нему и, рассматривая его лицо, как редкий музейный экспонат, произнесла:
— Надо же, до чего проникновенная и чудесная внешность!
— Нормальное лицо, — ответил он, — скульпторы пока отдыхают и не досаждают предложениями на изваяние моего бюста.
— Меня Светой зовут и мне кажется, что мы с вами где-то пересекались?
Пока они знакомились, толпа разошлась. На скамейке осталась сидеть плачущая женщина, которая вступила в игру вместо Светы. А мужчина с загипсованной ногой и крымская татарка сели на заднее сиденье Москвича и быстро уехали.
— Спасибо! — поблагодарила она Михаила, бросив свой взгляд на плачущую женщину, — спасли меня от подобной участи. Я как дурочка попалась на эту приманку и, если бы не вы Михаил, быть вероятно мне на месте этой несчастной женщины. Разрешите мне вас угостить кофе?
Их разговор услышал рядом стоявший Шаман и, подойдя ближе к ним, сказал:
— Легко хотите отделаться, тут одним кофе не обойдётесь. Вашему ангелу хранителю, что-нибудь существенное надо предложить. Он вас уберёг обращаться к мужу с телеграммой о немедленной материальной помощи. Одним словом, ваш отъезд мог бы быть затруднительным отсюда.
— Да я, конечно, понимаю, во что я чуть не влипла, — приложила она руку к своей пышной груди. — Но поверьте, я очень благодарна Мише и, к сожалению, в данный момент я ничего не могу предложить ему здесь, кроме кофе. А ещё у меня есть виноград и персики.
— А вам ничего и не надо предлагать, — сказал Шаман, — у нас всё есть, так, что после танцев приходите к нам в номер.
— Это мой сосед по номеру Шаман, — представил его Светлане Михаил, — он сегодня, как и я, приехал с братом сюда отдыхать.
— Нет, я, пожалуй, откажусь от вашего предложения, — решительно заявила она. — Если честно, то с меня достаточно разных неприятностей. Прежде, я хочу успокоиться, такой ощутимый удар получила по своему самолюбию, что едва — ли оправлюсь до дома. Всё — таки я проиграла практически всю свою наличность. Так что в любом случае мне придётся отправлять телеграмму. Иначе привезу домой только себя и крымский загар. Хотела маме подарок сделать, теперь ничего не получится. Спасибо вам, конечно, мальчики за предложение! Но я, пожалуй, пойду до своей кровати. Я прозрела только сейчас, и понимаю, что со мной произошло недоразумение.
   Она обласкала своим взглядом Михаила и добавила: — Особенно вам милый Миша, спасибо! Вы даже представить себе не можете, как я вам безмерно благодарна! Простите меня? Но я лучше пойду к себе. Это будет самое разумное решение! Мне уже не до танцев. Но если вы надумаете прийти ко мне на кофе, я живу на втором этаже в 31 номере. Соседка у меня хорошая, только больно уж сладкоголосая, так что вы к её прочувствованным речам относитесь с юмором. Она, очень богомольная, но очаровательная и приветливая женщина.
Михаил повернулся к Шаману и сказал:
— Ты, наверное, дружище иди к брату на танцплощадку, а я провожу Светлану до номера. Нельзя её одну оставлять в таком состоянии.
Светлана ничего не сказала, а только в знак благодарности, прикрыла с затяжкой свои глаза и быстро открыла их. Шаман понял, что Миша после такого жеста ни за что не изменит своего решения и, не стал отговаривать его. Он без раздумья прошёл к своему брату на танцплощадку, которая была заполнена отдыхающим людом. Как только он скрылся из виду, Светлана взяла Михаила под руку, и повела его в пансионат через густые заросли виноградника, который переплетаясь между собой образовал из виноградной лозы тоннель. И если бы в этих зарослях, усыпанных гроздьями винограда, не висела по своду зелёного купола гирлянда из десятка лампочек, то в тоннели было бы темно. Он шёл за ней в этих кущах, чувствуя её ритмичное дыхание. Ему нравилось прикосновение её руки. Гладкая и тёплая ладонь с ухоженными ногтями доставляла ему удовольствие. Её изящные пальцы ладоней не были в этот миг закаменелыми. Они периодически, то перебирали, то нежно гладили его руку. Он принял эту незначительную, но приятную процедуру за ласку и резко остановившись, повернул её к себе. Он готов был немедленно поцеловать эту женщину, которая за короткий отрезок времени передала ему чуточку своего тепла и нежности. Ему показалось в этот миг, что она неземное существо, а отголосок волшебной страны любви и добра!
Перед ним стояла безумно красивая и взрослая женщина с правильными чертами лица и вздрагивающей грудью. Но, задержав свой взгляд на её профиле, ему на миг показалось, что перед ним уже стоит архетип члена правительства. В её лице отражалась официальность и строгость. Её глаза отдавали протокольной службой, в которых отражалось аккордом, мудрость, ясность и краткость. Он немного смутился её, как ему показалось зрительно изучающего вида, но, обратив внимание, что в одном ухе нет серьги, быстро нашёлся.
— Где у вас вторая серьга? — спросил он.
Она вначале изобразила растерянные глаза, которые моментально сбросили официальность с её лица. Но затем она протянула ему сжатую в кулак вторую руку. Когда она разжала кулак, то на ладони блеснула золотом серёжка.
— Помоги, пожалуйста, одеть мне её? — попросила она, не заметив, что перешла с ним на «ТЫ».
Михаил взял серьгу, и она без промедления подставила ему своё ухо. Одевая ей серьгу, он касался пальцами не только её уха, но и ощущал волнующий запах её волос. Они не пахли ни цветами, ни ягодами. От неё исходил неповторимый запах лесной свежести, который неимоверно пьянил его. Только позже он поймёт, что эта женщина вся так пахнет. Это был её естественный запах.
После того как он управился с замком серьги, она повернулась к нему и, на ухо прошептала:
— Спасибо! — и одновременно нежно прикоснулась своими губами к его щеке. От чего он сразу покрылся густой краской.
— Ой, да ты, не целованный мальчик, — произнесла она удивлённо. — Не надо этого стесняться? Меня тоже в жизни мало целовали, — и она, смело взяв его под руку, повлекла за собой в неизвестность.
«Знала бы она, сколько у меня за мою не очень длинную жизнь было девушек, так бы никогда не сказала, — подумал он. — Это я немного оробел от неожиданности. Зрелая женщина любого молодого парня с лёгкостью может в трепет привести своей многоопытностью. У меня никогда не было интима наяву со зрелостью. Были только приятные сны и не осуществлённые мечты. Но в ближайшее время, а может сегодня, если ты мадам не будешь на меня смотреть, как член правительства, ты узнаешь, какой я не целованный мальчик!»
Открыв большие стеклянные двери пансионата и минуя стол администратора, они зашли в полупустое здание. В это время кто был на танцах, кто дышал морским воздухом на берегу. Только несколько престарелых отдыхающих сидело в холле, и смотрели телевизор. Они поднялись на второй этаж и, зайдя в её комнату, он увидел стоявшую на коленях приятную женщину в пеньюаре с тонкими чертами лица. Приход своей соседки с молодым человеком нисколько её не смутил. Она перекрестилась и встала изящно как балерина с колен. Затем поправив волосы, поздоровалась с Михаилом.
— Катюша познакомься, — этого милого молодого человека зовут Михаил, — представила Света Мишу.
Катя обошла вокруг Михаила, оглядывая его с ног до головы и встав перед лицом белокурого гостя, перекрестила его три раза. С интересом заглянув в его глаза, пропела:
— Ты Светлана не девица, а коварна дьяволица, заманила не рябого, а замечу, золотого, быть бы ангелом ему, вот такого я хочу.
Светлана улыбнулась экспромту Кати и, оторвав Мишу от её изучающего взгляда, усадив того за стол, произнесла:
— Не обращай внимания на неё Михаил? Катя любительница подобных штучек. Она раньше работала в доме пионеров руководителем хора.
— А сейчас не работает? — спросил он и повернулся к ней лицом.
— А сейчас я королева бензоколонки, — подошла Катя к нему и положила руки на плечи. — Наш Никита Сергеевич, узнав, что я хожу по выходным дням в церковь, сказал, что непотребно верующим людям работать с пионерами и уволил меня без выходного пособия. Вот я третий год заправляю машины. Но вы — же не осмелитесь сказать, что от меня бензином пахнет? — спросила она.
— Я и принюхиваться не собираюсь, — ответил Михаил. — А вот что голос у вас приятный, это я вам точно скажу.
— Спасибо мил человек, — сказала она и подвинула к нему вазу с фруктами, виноградом и шоколадными конфетами. — Угощайтесь, а я сейчас кипятильник включу. Чай и кофе будем пить!
Миша оторвал от кисти одну виноградину и, улыбнувшись, бросил себе её в рот, при этом мысленно рисуя портрет Кати.
«Эта женщина примерно такого же возраста, как и Светлана. Обладает не только приятным голосом, но и удивительной речью, какую я встречал только в исторических фильмах про древнюю Русь. Поэтому я не могу скрыть своей откровенной улыбки. К тому же Катя мила и через тонкий пеньюар чётко вычерчивается её выточенное, как у статуи, формы тела. У неё стройная фигура и маленькая девичья грудь. Похоже, что в данный момент она без трусиков».
Светлана, увидев, что Михаил с любопытством разглядывает её соседку, ревностно заметила:
— Ты Миша со мной знаком целых полчаса. То есть, больше, чем с Катей, но обо мне ничего не знаешь. А её видишь всего две минуты, и прочёл её всю с ног до головы, — даже оценил её голос. — При этом она укоризненно посмотрела на суетившуюся вокруг Миши свою соседку и произнесла: — А Катерине думаю надо пройти в ванную и привести свой гардероб в порядок.
Её слова Катю совсем не смутило, она продолжала ходить по номеру в прозрачном пеньюаре и напевать себе под нос какую-то весёлую мелодию. Но когда вода вскипела в литровой стеклянной банке, она налила вначале кипятку в стакан Мише и бросила в него щепотку чаю, затем обслужила Светлану и поставила банку на стол.
— Себя забыли, — напомнил ей Миша. — Она на ночь предпочтение отдаёт кефиру, — ответила за Катю Светлана. — Поэтому и фигура у неё такая бесстыжая, — напоказ перед тобой её демонстрирует. Сразу бы сбросила с себя свой срамной пеньюар.
— Ой, боженька, — встрепенулась Катя, — шибко увлеклась Мишей и забыла про свой ночной гардероб, — после чего она убежала в душ.
— Театральная богомолка, — добродушно промолвила Светлана, — она вчера только купила его, а показать некому, вот и щеголяет в нём при тебе. У неё ничего подобного в гардеробе раньше не было. Эта обнова для неё была сплошным праздником. Она даже купила вчера бутылку дорого вина, и мы с ней выпили его вдвоём с ней. Такие пьяные были. Я из-за этого и на танцы не ходила. Наверно во мне это вино ещё сидит и сегодня, и вероятно под его воздействием я ввязалась в авантюру с напёрстками. Боже мой, как мне стыдно за себя и как хорошо, что я тебя увидала в толпе! Скажи Миша, ты меня осуждаешь? — спросила она.
Он смотрел на неё в упор и молча, отрицательно качал головой, болтая ложку в стакане.
— С чего вы взяли, что я тебя осуждаю? — промолвил он.
— Взгляд у тебя, какой-то тяжёлый стал, будто ты собираешься прочитать нотацию провинившейся ученице.
Михаил отхлебнул чаю, но, обжегшись, поставил стакан на стол.
— Не обращайте на меня внимания? Я немного выпил сегодня и с дороги чуть приустал. А взгляд у меня у меня добрый, так мне все говорят. Вы просто перепутали восхищение с тяжестью. Таким образом я любуюсь вами. Вы очень красивая и я бы охотно согласился такой женщине каждое утро застёгивать серёжки и целовать ей шею.
Она с улыбкой приняла его комплимент, не забыв при этом задать ему вопрос:
— Ты Мишенька, наверное, фехтовальщик?
— Почему вы так решили? — Скорость у тебя большая, — не успел приехать, а уже выпад сделал, пытаясь проткнуть меня своей романтической шпагой.
Он смутился от её слов и одарил её нехорошим взглядом, от которого она пришла в отчаяние.
— Вы меня не так поняли, — отодвинул он чай от себя и встал из-за стола. — Любоваться, человеком в нашей стране запрета нет, а вообще-то я футболист. Извините, я пойду, наверное, отдохну немного и остужу свою голову.
Она не успела рта открыть, как Михаил покинул её комнату по-английски. «Забудь про неё, — твердил он себе, как только закрыл за собой дверь её номера, — будем считать, что мяч я срезал выше штанги. Она раскусила меня, но это не значит, что отдых мой испорчен. Он только начинается». Он покачивающейся походкой подошёл к своей двери и, всунув ключ в замок, вдруг услышал оклик Кати. Она бежала по ковровой дорожке коридора уже в махровом синем халате и махала ему рукой, давая понять, чтобы он не скрывался за дверью. Но дверь была уже открыта. Он вошёл в номер, не закрывая за собой дверь, чтобы Катя смело могла войти.
— Мишенька, она тебя, что обидела эта учительница, чёртова? — спросила она.
— С чего вы взяли?
— Чаю не испил с конфетами, так культурные люди не поступают. Ты ведь культурный мальчик?
Миша развалился на своей кровати, вытянув ноги, так, чтобы туфли не касались постели, спокойно сказал:
— Бескультурьем не болею, но крепко вспылить иногда могу, а покинул я вашу обитель, потому — что решил немного отдохнуть до прихода своих новых знакомых. «А что Светлана учительница?» — спросил он.
— Директор школы Света, а она тебе, наверное, по нраву пришла? По твоим глазам вижу, что понравилась, — погрозила она ему пальцем. — К ней много ходоков удочку закидывали здесь, только она всех разворачивала на сто восемьдесят градусов. Строга и самокритична, вот поэтому без мужа живёт. А замуж хочет до писка, но опасается ошибиться. Затем сюда и приехала. Ей ведь уже тридцать четыре года, как и мне. Мы обе в девках можем остаться. Хотя я была уже в загсе, знаю, что такое замужество. И второй раз выйду, как только путного и непьющего жениха найду, так и под венец пойду. Харчами перебирать теперь не буду. А Света ищет себе богоподобного мужчину, без изъянов. Хоть и директриса она, а глупа как девчонка пятиклассница. Таких экспонатов ни в одном музее мира нет. Вот, что Миша я тебе скажу!
Он думал, что она закончила свою речь и уйдёт, но Катя присела на кончик кровати и, посмотрев ласково ему в глаза, грустно сказала:
— Где такого уникального жениха сейчас найдёшь? Разве, что в мужском монастыре ей попробовать поискать? Но у них почти у половины обет безбрачия. Вот ты бы ей подошёл точно, но ты молод для неё. Она на днях со мной откровенничала и делала мечтательно зарисовку будущего мужа. Говорила, хочу льняного и кудрявого супруга, они, мол, самые ласковые мужья.
— Действительно, мой портрет нарисовала твоя подруга, — изрёк он по-барски. — Я льняной и кудрявый, но не супруг пока. Насчёт ласки тоже правда, хотя по моему мнению все люди бывают ласковы, даже дикари.
— Ласковый мужчина я тебе скажу, — это значит, жена вечно здоровой будет, — прошептала Катя. — И к тому же холера боится блондинов, как сатана осинового креста, — она погладила его ногу. — Ты красивый парень. Глаза у тебя добрые и ясные, без бесовских пятен. Девушки — рыбки, наверное, косяками за тобой плавают?
— Ходят, но я женатый и у меня две маленькие дочки растут, — сказал ей правду Михаил, — одной два годика, а другой годик. А Света мне действительно понравилась. Она очень приятная дама и от неё исходит обалденный душистый запах леса. Я бы с удовольствием около неё ушёл в спячку, а проснулся бы с довольной улыбкой под всплеск моря. Есть в ней, что-то от искусительницы. Я готов покориться её колдовским чарам. Думаю, она сможет мне душу отогреть. Как ты думаешь Катя?
— Ба Миша, — вскрикнула Катя, — да видимо, ты мало ласки дополучал от матери, если хочешь прикорнуть около красивой директорши. Можно я тебя поглажу по голове? Твои волосы меня очень сильно смущают.
— Препятствий никаких не вижу, — произнёс он. — Гладь если тебе эта процедура доставит удовольствие.
Он закрыл глаза, когда Катя пересела к его изголовью. Её нежные руки врезались в его кудри и начали нежно массировать голову.
— Ласки от мамы я получал с избытком, — не открывая глаз, тихо говорил он, — она часто ласкала меня. Я был у неё один. Она всю себя отдала, чтобы вырастить меня. Этой божественной женщине я обязан всем! Она для меня самая близкий человек! Я иногда даже не знаю, кого я больше люблю её или свою жену. Хотя эта любовь разная. Но, смотря на мать, у меня сердце сжимается, и перед её женственностью я преклоняюсь. Он почувствовал приятную истому от прикосновения пальцев Кати и тут — же отключился.
Очнулся он тогда, когда услышал строгий голос Светланы, но глаз открывать не стал. Она вошла в незакрытую дверь и, увидав Катю, перебирающую его кудри, сразу возмутилась:
— Побойся бога, Катя, — разве ты не видишь, что он ребёнок ещё. Двойку тебе ставлю за поведение.
— Света я его только успокоила немного, — испуганно пробормотала Катя. — Ты не думай про меня ничего плохого? Ты посмотри, какой он очаровательный мальчик! Такие волосы из шёлка не у каждой женщины есть. Я думаю, в детстве он был обделён лаской? А ты ему очень понравилась. Он тебя даже сравнил с какой-то душистой и прекрасной колдуньей.
— Убери от него свои ручки? — более спокойно сказала Светлана, — и иди дорогая в свою комнату. Это мой гость и позволь мне самой распоряжаться моим спасителем. Ты многого не знаешь, но этот славный мужчина не дал меня сегодня раздеть некоторым нелюдям. Я имею право его отблагодарить. Ступай по коридору моя хорошая и не забудь закрыть за собой дверь?
— Сохрани тебя бог, — промолвила Катя, — будь благочестива с ним? Он такой неземной, ему твои сантименты могут показаться, как розги в царской школе. Беса вначале прогони из своих рёбер, а потом прикасайся к нему?
Миша готов был расхохотаться от диалога двух женщин, но проснувшийся в нём интерес к разговору красивых женщин, заставил его сильно стиснуть зубы и не открывать глаза. Катя практически была готова к сексу, а Светлана была больше похожа на обманутый роман. Надежд взять эту женщину сводились к нулю. Её строгий взгляд, без складок на губах заставлял его рассчитывать досконально ситуацию, чтобы не попасть с ней впросак. Ему хотелось остаться с этой женщиной наедине, но открывать своих глаз, он не собирался. Он слышал, как ушла Катя, и как щёлкнул дверной замок. Его сердце замерло от нахлынувших чувств. Ему казалось, что эта женщина завяжет ему в этих каменных стенах руки и начнёт его насиловать. И он был готов не оказывать ей сопротивление, а отдаться её без боя. Но она даже и не думала так поступать. Встав перед ним на колени, она стала гладить его лицо. Он уже смог оценить её пальчики, они были намного нежнее Катиных, и отдавали изумительным запахом, каким было пропитано всё её тело. Этот запах пьянил и не вызывал никаких отторгающих чувств. Она пылко дышала на него ароматом женской красоты, но никаких непозволительных жестов не делала. Он ждал, когда её губы прикоснуться к его лицу, чтобы за этим вечерним покровом впиться в её медовые губы. Она, как назло, не делала попыток прикоснуться к его губам. Только руки её капризно шарили по его груди, освобождая сорочку от пуговиц.
«Там нет у меня ничего, — подумал он, — у блондинов на груди не бывает растительности, но её пальчики доставляют мне ужасное удовольствие. Наверное, я должен её обнять и первым поцеловать?». Страсть подвела его к той черте, когда в жилах закипела кровь. Но в это время кто-то постучал громко в дверь. Светлана привстала с колен и, пройдя несколько шагов по паласу, открыла с неохотой дверь. Это были братья — туркмены.
— Не надо ждать осени, — окинул Шаман взглядом лежавшего на кровати Михаила, после чего сразу обратился к Светлане: — Приноси к нам Мишу, и будем праздновать знакомство и отгонять мрачные облака. Они окутали весь Крым. У нас в Туркмении такого неба не бывает.
— Согласен с вами, — приподнял он голову с подушки, — ваша тутовая водка ещё бродит у меня в голове. Но мне именно сейчас не хватает этой ласковой женщины, — он погладил её плечо и поцеловал ей руку.
От чего она смутилась и нежно проговорила: — Михаил, я разделяю твои чувства, но водку я не пью. Ты позволишь мне немного поухаживать за тобой и разогнать ненастье на небе без спиртного? Ребята говорят, что небо помрачнело.
— Вот здесь я отдаюсь вам полностью, не люблю я мрачного неба. Оно негативно действует на меня. Лучше я буду любоваться вами Светлана, — домашней кошечкой, которую не выпускали на улицу даже в марте. А мои приятели меня думаю, поймут?
После этих слов, она окинула туркменов строгим взглядом и своими пальцами нежно приподняла его веки.
— Ребята вы видите, он задал вам вопрос, на который считаю отвечать необязательно. Неужели вы не понимаете, что ему не до вас сейчас? Он хочет раствориться в своих мечтах. Я ему сейчас Пушкина прочту, и он уснёт, как миленький. А если вам нужна женщина — компаньон, то идите в 31 номер, там Катя находится. Она весь курортный срок ждёт жгучих мужчин. Скажите ей, что вы мои близкие знакомые.
— Мы всё поняли милейшая женщина, — сказал Шаман. — Мы погребли поршнями, но, если что поскребите пальчиками по стене. Мы будем рады вашему присутствию.
— Я женщина не застенчивая и обязательно с Михаилом зайду к вам, но позже, — сказала она и закрыла перед братьями дверь. После чего на его кровати начался бунт изголодавшейся волчицы. Она незамедлительно скинула с себя шёлковую кофту и белоснежную юбку. Светлана сплела его руки полотенцем и под стук начавшегося дождя начала облизывать его тело. Он впервые чувствовал женщину, о которой даже мечтать не мог. Это была женщина, которая превратила подушку с матрасом в банальную лужу. Она была бесподобна. Словно массажная щётка, она ловко скользила по его телу. Она была похожа на воинственную амазонку, поэтому без труда обуздала это молодое белокурое создание. Он не противился её действиям, ему было приятно, когда она без смущения начала облизывать всё его тело. Затем легла на него сверху, от чего он тяжело задышал и предательский комок подкатил к его горлу, не дав промолвить ему ни слова. От нахлынувших чувств, которые нагнала на него эта привольная и экзотическая птица с брянских лесов у него непроизвольно из глаз потекли слёзы. Ему казалось, что он потерялся в объятиях этой волшебной женщины. Это была женщина с колдовскими губами и руками. Он не мог ей противостоять так, как чувствовал власть её царских зелёных глаз и золотых рук. Все её умелые и активные действия он относил и сравнивал с элементами музыкального языка Моцарта. Он её сопоставлял Царицей ночи из оперы «Волшебная флейта». Как она из бессознательного мрака извлекает новые искушения для героев — любовников. Застенчивости никакой не было в этой крохотной уютной комнате. Был вначале напор рукотворной любви, который подвёл их к небосводу. А потом пошло течение любви, которое с ярким стоном передавала эта изголодавшаяся по мужчине женщина. Как ему хотелось прикоснуться в этот миг к её грудям, но он не мог дать волю своим рукам. Они были перевязаны полотенцем. Она ему шептала, что поведёт его по лунной тропе, в сторону безмятежного моря. Где кроме их двоих, луны и моря никого не будет. Тогда он отчётливо понимал, что курортное время, независимо от времени года, — это лучшая любовная пора! И никакие ярые моралисты, и женоненавистники не могут возразить этой поре. Он проснулся утром от солнечных лучей в обнимку с ней. И первой в голову пришла мысль о Царице ночи из знаменитой оперы, где по ходу сценария с восходом солнца власть Царицы исчезала. А ему этого до боли не хотелось.
— У тебя мозги не расплавились от моего усердия? — спросила она, почувствовав, что он открыл глаза. — Не считай меня вульгарной женщиной. Я просто хотела вчера быть благодарной, но, по существу, ты меня больше отблагодарил. Спасибо тебе Миша, ты и представить себе не можешь, что ты за одну ночь отправил женщину на остров с романтическим названием «Страсть», которая, буквально этой ночью изнемогая нутром от восторга, почувствовала вкус к жизни. Ты можешь торжествовать по этому поводу. У меня ты третий мужчина, и, безусловно, один из лучших! Я бы не хотела питать иллюзии в отношении тебя. Мне осталось шесть дней отдыхать здесь. Если ты не сделаешь из меня изгнанницу, то я эти дни буду твоей наложницей. И поверь мне, после этого твоё лицо будет ещё красивее. Ты знаешь, что беглые осуждающие взгляды моей соседки Кати иногда доводят меня до ужаса. Мне не хочется слушать от тебя упрёков, но я когда ловлю на себе её взгляд, так хочется впиться в её горло. Она такая милая женщина, но благочестивая, как дева Мария А мне хочется ласки, истосковалась я по ней до умоисступления. Мы с моим бывшим мужем были две противоположности, я ласковая по природе, а он после свадьбы не проявлял ко мне никаких нежных чувств. Я человек живой и мне хотелось всех жизненных приятных процессов. Значит не любит, догадалась я! Поэтому я собрала ему в пододеяльник все его вещи и сдала его родной маме с рук на руки, как невостребованный материал.
Она приподняла голову с подушки, и проникновенно посмотрев в глаза Миши, спросила: — Правильно я сделала?
— Несомненно, — ответил он, — я тебя хорошо понимаю.
— Если ты меня понимаешь, прижмись ко мне плотнее и поцелуй меня. Я же отныне и все мои шесть оставшихся дней буду ежечасно тебя ласкать и водить по тропе любви. Я оставлю в твоей памяти эпизоды настоящей любви, которые ты будешь вспоминать, как самый великолепный сон.
Он обхватил её за талию и сильно стиснув, поцеловал в губы. Она за считанные секунды разомлела и раздвинула свои ноги, сделав беспрепятственный вход в створ шлюз. Утренний сеанс любви был не таким длинным, как ночные, но его бурность и эмоции ничем не отличались от ночных совокуплений и немало отнял у обоих партнёров физических сил. Его тело обмякло и скатилось на матрас. Их усталость сопровождалась приятными вздохами и ахами похожими на исполнение сексуальной песни группы «Молоко» Sing It Back (OST Repo Men). Отдышавшись, она положила свою руку на его грудь, после чего, сказала:
— Миша, я тебе сегодня же подарю часы с одной стрелкой, и себе такие куплю. Хочу это время забрать навечно. Только не спрашивай про мой каприз? Он естествен, и обсуждению не подлежит!
— Тебе мой низкий поклон за такие слова, — привстал он с подушки, — ты невероятная женщина! Я сейчас смотрю на это чистое оконное стекло и мне до того приятно, что нахожу одинаковое сравнения между вами. Вы прозрачные. И я не хочу менять свой маршрут. Меня не надо соблазнять. Наверное, я не совсем оригинален, но честен перед тобой. У меня есть красивая жена и имеются две забавные маленькие кудряшки, которых я обожаю и люблю.
— Чем мужчина ценен, то это честностью, — сказала она, прижав его голову к своей груди. — Но я тебя милый постараюсь увести от красивой жены. А твоих кудряшек мы будем воспитывать вместе.
— Ты не понимаешь, о чём говоришь? Моя жена самая красивая в городе девушка! — встал он голый перед ней, — ты меня, конечно, с ума свела, но если бы ты увидела мою жену, то твои звуковые регистры запали бы от восхищения!
— Твоё поведение лишний раз подтверждают мои слова, — сказала она. — Честность и только честность возвеличивает мужчину.
Она тоже встала перед ним обнажённой и, обняв его, поцеловала в плечо. После этой ночи они не расставались, на что обратили внимание все отдыхающие. Но они не знали, а скорее догадывались, что после их знакомства, у этой красивой пары следовала череда бурных ночных встреч, от которых у него осталось масса приятных впечатлений. Им обоим было прекрасно! Они оба были бесконечно счастливы!
Позже у него были моменты в жизни, когда он хотел до Брянской области прошагать пешком. И безумная близость, произошедшая с богомольной Катей, не покидала его память. Он даже ей звонил на заправку и не один раз. Она была польщена его вниманием и звала к себе в гости. И он по воле случая приедет к ней.

ПРОДАЛИ ЗА 500 РУБЛЕЙ

     Эта женщина совершенно без комплексов, пришла к нему с распущенными волосами в день строителя. И, не произнеся ни одного слова, скинула свой махровый халат, легла в измятую не остывшую кровать, которую только что грела Светлана. Это был последний день Светланы на курорте. Рано утром в пять часов утра она покинет санаторий. Тогда он не знал, и не догадывался, что Светлана поделилась своей любовью со своей «безрассудной» подругой. Но он никак не мог предположить, что был банально продан, как скоропортящийся товар педагогом партизанского края за приличную плату в 500 рублей богомольной женщине. Для педагога эта сумма была приличной, по крайней мере, она была довольна тем, что до дома впроголодь не будет добираться. Для мастера же кузнечного цеха эти деньги, приравнивались почти к двум месячным окладам.
Катя выложила без всякого торга, запрашиваемую сумму Светлане и, сняв с себя нижнее бельё, надела на голое тело халат и стремглав ринулась в номер к Михаилу.
Он обнял Катерину и не понял радоваться этому подарку или осуждать за этот предательский поступок «благочестивую» директрису. В эту ночь он не знал, что был, не только предан Светланой, а продан банальным образом.
«А что плохого в том, что я осчастливлю этого хорового дирижёра, — подумал он. — Она мила и до невероятности интересная женщина. Почему бы мне не отдать ей частичку своей любви? Каждая женщина заслуживает этого счастья! Не было бы женщин, человечество не знало, что такое любовь! Любви достоин каждый человек, а счастье женщины всегда находится в руках мужчины. Амазонок на Азовском море после Светланы не осталось, — только голодные женщины, с акульей пастью крутят головой».
Она трепала пальцами его кудри и приговаривала:
— Я в тебя Миша заочно влюбилась. Когда Света со мной откровенничала, о своей мечте. Я тоже тогда дура вбила себе в голову твой портрет. Ведь по сути дела она обрисовала мне не твой портрет, а архиепископа Алексия второго. А он меня помазывал в Великом Новгороде. Ты вылитый он, но только у него нет таких богатых волос. Но я знаю, что ты для меня тоже, как дар божий!
Катя крестилась и читала молебен перед занятием любовью. Такой секс партнёрши у Миши никогда не было. Она после секса всегда отмечала его крестиком, не забыв при этом жарко облобызать его грудь. Катя больше воспоминаний оставила о себе. Эта богомольная и миловидная матрона, оказалась спутницей на дороге любви, которая после отъезда Светланы, при свете ночника впивалась в его кудри. Как ему было хорошо с этой богомольной женщиной. Она крестилась и произносила опьяняющие слова, от которых голова кругом шла. Перед своим отъездом Катя заявила Михаилу, что имеет на него все права. Она напомнила ему про непорядочную сделку со Светланой, от чего ему сделалось и неприятно с одной стороны, а с другой стороны эта сумма за которую он был продан приравнивалась к двухмесячной зарплате высокооплачиваемого специалиста. Что перевешивало что его стыд. Он понимал женщины обошлись с ним как с куклой, как с вещью. Поэтому Катя и пыталась зазвать его к себе на берега Оки.
— Покажи купчую, — смеялся Миша и показал ей открытую ладонь.
Но она вместо купчей сунула ему в руку свой рабочий телефон и просила обязательно звонить.
Он обид за продажу его тела на женщин не держал. Всё-таки те ночи, подаренные этими женщинами ему, были дороже любых денег, хотя и сам он особо не раскошеливался с ними. Катя была богатой невестой и не давала ему открывать свой бумажник. Утром он каждый день обнаруживал на столе у себя фрукты и бутылку фанты. Море в полной мере он почувствовал, только тогда, когда Катю посадил на поезд, Керчь — Москва. Встретиться он с ней не скоро после курорта, — всего лишь через полтора года. Заводу нужен будет срочно рубероид и его отправят в Муром. Она поможет Мише пробить этот строительный материал, в течение двух дней. Только на этот раз уже Катя посадит его на поезд до Москвы.
Он в этой Муромской командировке, будет изрядно изнеможён, от изнурительного секса, но в багажнике его места в поезде, стояла полная сумка с провиантом, которую ему в дорогу собрала Катерина.
«Минуло много лет после их последней встречи, — размышлял он, — связи все утеряны. Как сложилась судьба у неё, одному богу известно, но Светлана точно знаю, вышла замуж. Она прислала ему письмо, которое по счастливой случайности не попало в руки Любы».

ТРЕНЕР АННА

— Я сдаюсь перед твоими воспоминаниями, — сказала Люба, положив руки ему на плечи, — я же знаю, что курортный роман у тебя неизбежен. Это будет твоя кудрявая беда, а может даже наше расставание? И вряд ли мы с тобой сможем предотвратить надвигающуюся на нас семейную катастрофу. Ты будешь своей обаятельностью изощрённо всех подминать под себя, когда они попадут тебе в петлю. И оглядываться вслед ты не будешь, я знаю, покаяний от тебя не дождусь.
— Ты Люба так говоришь, будто одна уже предрешила наш бракоразводный процесс, — сказал он. — С тобой часто в последнее время происходят подобные безумные процессы.
— Может быть ты и прав, — убрала она свои руки с его плеч. — Я знаю, что гонимой от твоего сердца не буду никогда. Ты же побалуешься немного под шум морского прибоя и вернёшься в мои объятия. Но вопрос будешь ли ты прощённым в этом случае?
— Прекрати зудеть Люба, — взбеленился он, — ты мне, что от бога авансы раздаёшь? Совесть имей?! — Я тебя ни на кого не променяю, а мои любовные промыслы не стоит обсуждений. После этого, я люблю тебя во стократ больше. Хотя я знаю, точно, что и ты не безгрешна. Твои ночные оперативки — это глупые отговорки, в которые и олух не поверит.
Она впервые услышала упрёк от мужа, который прожёг внезапно ей сердце до боли. Это было правдой! И она должна была догадаться, что подозревать её в измене у него есть на то все основания. Люба ушла от неприятного разговора и только спросила:
— Не хочешь ли ты мне сказать дорогой, что курорт для тебя является неким стимулом наших с тобой взаимоотношений?
— Совершенно в дырочку Люба, — сказал он. — Мужчине необходимы краткосрочные встречи с чужими женщинами.
— Может ты надумаешь преобразовать нашу семью в новую формацию, которыми популярна Швеция?
— Только этого не надо? — вскрикнул он, — я ещё не совсем умом тронулся, чтобы свою жену укладывать под бок к чужому дяде. Можешь гулять, сколько влезет, но, чтобы я не знал об этом. Узнаю, первым уйду от тебя. Дочки у нас уже взрослые, так, что не думай, что я буду колебаться!
— Хорошо, хоть так думаешь, и на этом тебе спасибо! — с иронией сказала она и ушла на кухню. От этой перепалки у неё заболела голова, и он с кресла перебрался на диван.
«Странно, почему она сегодня о тренере из Новокузнецка не напомнила? — подумал он. — Целый год меня грызла за неё. Я сам, конечно, во многом виноват. Нечего было номера телефонов и адреса раздавать. Побаловался бы на юге немного и жил бы спокойно. А тренер была тоже неплохая женщина. С редкой фигурой и умилённым лицом. Она была заметна в толпе». Он пришёл на танцы в санаторий в Геленджике в первый день своего приезда. Она стояла грустная со своей подругой и о чём-то беседовала. Он видал, как она двоим мужчинам, отказала в танце. Тогда он подошёл уверенный к этой накрашенной блондинке и пригласил её на танец. Её звали Анна. Она была женщина Бальзаковского возраста и, увидав перед собой молодого человека с пышной шевелюрой, без возражений прижалась к нему. Когда танец окончился, он не отпустил её от себя, предложив ей дождаться второго танца. Но второй танец оказался быстрым, а она такие танцы не могла терпеть. Но это не омрачило его. Он нашёл выход, пригласив её в бар, где они с ней выпили по коктейлю. И на танцпол больше не вернулись.
Они перешли дорогу и оказались в небольшом ресторане, где он заказал ей красного вина, а себе водки. Они просидели с ней до самого закрытия и в пансионат не попали. Ночь они провели на территории школы в маленькой беседке увитой вьюнками. Им было не холодно в эту тёплую, июльскую ночь. Она держала его голову на своей обнажённой груди и гладила его щёки. Он был в восторге от неё. Эта опытная женщина доводила его порой до бешенства и мгновенно гасила его, натаскивая его тело на себя. Утром они пошли в пансионат не выспавшиеся, но в полной мере удовлетворённые. Он будет близок с ней до её отъезда, а потом у него будут другие истосковавшиеся по мужской ласке женщины.
Тренер Анна не будет писать ему писем после курорта. Она поступит ещё смелее. Её команда по спортивной гимнастике приедет вместе с тренером к нему в город и там она нанесёт ему визит. Она придёт к нему домой с большим букетом цветов и вручит их Любе.
Михаила в это время дома не было. Он тогда работал уже начальником смены и находился на производстве. Но этого краткосрочного визита хватило, чтобы Люба в течение года твердила, что он бабник и любит только старух.
Отчасти она была права, поэтому особо ей он не возражал. Ему были не безразличны все женщины, как зрелые, так и молодые, — которые к нему просто липли.


КНИГА ВТОРАЯ

КОПЧЁНЫЕ КРЫЛЫШКИ

     Анастасией он встретился на железнодорожном вокзале. При виде социолога сердце его почему-то бешено забилось, но он, взяв себя в руки, сделал вид, что не видит её. Он подошёл к скучающему кассиру и протянул паспорт с деньгами на билет до Симферополя. Назад паспорт кассир ему вернула уже с билетом.
— Миша ты, куда это направляешься? — спросила она, увидав, что он купил билет.
— Туда же, куда и ты в Ялту к морю, — за здоровьем и впечатлениями, — сказал он.
— Прекрасно хоть один человек будет знакомый, — радостно сказала она. — Я знала, что кто-то ещё едет с нашего завода, но в профкоме мне не выдали этого секрета. Сказали, что неожиданная встреча всегда лучше воспринимается.
— Для меня наша встреча неожиданностью не стала, — равнодушно заявил он. — Я знал, что ты едешь в Ялту со мной в один санаторий.
— Какой у тебя вагон Михаил? — спросила она, заметно воодушевившись от такого приятного известия.
— В восьмом я еду, — ответил он.
— Жалко, а у меня шестой, — посетовала она, — но я думаю, мы не потеряемся?
— Будем надеяться, — сказал он и пошёл на платформу. Она вышла из больших дверей вокзала следом за ним и пошла по раскисшему тёмному снегу к своему вагону, оглядываясь на Михаила.
В его купе вагона попутчиками окажется семейная пара, направляющаяся до Джанкоя. Одна полка в купе пустовала. Анастасия отыщет его через двадцать минут и, войдя без излишнего смущения в купе, положит ему на стол копчёные крылья курицы и батон. — Миша пора покушать тебе? — сказала она.
«Странно, случайно она принесла мои любимые крылышки или знала, что я их люблю? — подумал он, — не иначе случайно, так, как мало даже близких людей знает о моей слабости к крылышкам».
— Спасибо, но я не хочу пока, — ответил он, — и к тому же у меня тоже курица копчёная есть.
— Тогда пойдём в тамбур покурим с тобой? — предложила она осторожно и сразу осеклась, посмотрев на семейную чету.
— Анастасия я же не курю, и ты об этом хорошо знаешь, — отверг он её предложение.
— Да, конечно, мне известно об этом, но я просто хочу, чтобы ты составил мне компанию. Неловко мне, как-то одной пыхтеть в тамбуре. А ты просто постоишь рядом со мной? Он снял с вешалки дублёнку и, накинув на себя, вышел вслед за ней.
«Надо же липучка, какая, — подумал он, — не дай бог, она в санатории будет меня повсюду сопровождать. Тогда отпуск у меня будет неполноценным и испорченным. А может она, хочет, чтобы, я её приласкал? Спешить не буду пока. Посмотрю, как она дальше себя поведёт. Может, она предоставит мне возможность, исполнить давнюю и тайную мечту? Вообще-то она, конечно, лакомая женщина, пускай и переспелая, как зимняя слива. И насколько, я её знаю, у неё никогда мужчин не было. Иллюзиями секса, очевидно, живёт, не иначе?»
В тамбуре было холодно. Она обдула ртом вначале свои ладони, а затем сняла с плеча дамскую сумочку и достала оттуда сигареты и зажигалку. — Миша, а ты был до этого в Ялте? — выпустив струю дыма на обледенелое окно, спросила она.
— Приходилось и не раз, особенно во времена Советского союза — ответил он, — только зимой не приводилось отдыхать. Но я знаю точно, что Ялта хороша в любое время года. Хотя я слышал от своих соседей по купе, что цены там сильно кусаются сейчас. Но этого надо было ждать, другая страна, другие нравы. Хотя менталитет у жителей Ялты остался советский.
— А твои соседи, что из Ялты?
— Нет, они в Джанкое живут, но туда часто ездят на своей машине к родственникам.
— А ведь Крым — это моя родина, — сказала она, — я там жила до пятнадцати лет, а потом уехали с мамой в Белгород, нам там богатую квартиру отец перед смертью подписал. Отказываться было грех от такого шикарного наследства. Но университет я заканчивала в Симферополе Мне там легче было учиться. В этом городе у меня жили и до сих пор живут единственные родственники. Жалко, моей мамы давно уже нет, — опечаленно произнесла она. — Я очень её любила.
Она посмотрела куда можно выкинуть окурок и не найдя ничего бросила его на рифлёный пол, растерев затем своим сапогом.
— Миша у меня к тебе одно дельное предложение есть, — посмотрела она него, обворожительно, — давай без всяких церемоний чутче друг к другу относиться? Мы же с тобой почти близкие люди. Живём в одном доме и работаем вместе на заводе. И не забывай, что я знаю всё, практически про всех начальников. Я же психолог. И не считай меня бедной Настей из фильма.
— Согласен Анастасия, но ты отстала немного от жизни. Я уже пять месяцев работаю кузнецом на прессе. Стаж горячий надо добрать. Вот четыре года до первого списка доработаю, а там буду искать другую работу под галстук.
— Думаю, ты неразумно поступил, — сказала она, — хотя не скрываю, всё-таки хорошо быть молодым пенсионером. Тем более тебя года совсем не меняют. А неразумность свою ты осудишь позже. Попомни мои слова.
Они вышли из тамбура. Анастасия пошла к себе в вагон, а Миша зашёл в купе и забрался на вторую полку. Включив плафон у себя над изголовьем, он открыл перед собой «Новую газету». Михаил не успел и одной страницы прочитать, как дверь купе тихо открылась и в него вошла со своими вещами Анастасия.
— Ну, вот теперь и бедная Настя поедет с вами, — обратилась она ко всем, не замечая, что попутчики Михаила уже спали.
Михаил удивлённо смотрел на неё и не мог промолвить ни слова. К тому же, пока она не давала ему ничего сказать.
— Я с проводниками договорилась, — продолжала она. — Они мне разрешили переселиться. У меня там хоть и нижняя полка, но здесь уютней и спокойней. Там соседи беспокойные попались. В нарды играют и водку пьют. А я не терплю запаха крепких напитков. Больше предпочитаю слабоалкогольные напитки.
Михаил отложил газету и помог заправить ей постель. Она сняла с себя куртку из меха норки и сапожки и, посмотрев, что пассажиры на нижних полках спят с небольшим храпом, смело сбросила с себя юбку и свитер. Анастасия стояла перед ним в одном нижнем белье и вопросительно смотрела на него. Показывая своим видом, чтобы он помог ей подняться наверх. Он прочёл её взгляд и, с учащённым дыханием взял Анастасию за талию. Обращаясь с ней осторожно, как с хрупким изделием положил её на полку, затем поднялся сам. (В это время на него нашло наитие, будто эту талию ему уже приходилось обхватывать когда-то).
Когда он окончательно улёгся на своём спальном месте, она перегнулась через проход, и нежно потрепав его по голове, произнесла:
— Спасибо дорогой! Ты понятливый и настоящий товарищ. Только почему ты вдруг загорелся, как раскалённая лампочка? Неужели тебя смущают полуобнажённые женщины? Никогда бы не поверила в это.
Он повернулся к ней лицом и сказал:
— Ты же Анастасия психолог и социолог. Зачем глупые вопросы задавать? Любой здоровый и нормальный мужчина равнодушно не будет смотреть на эту сцену. И если ты будешь продолжать меня изводить подобным образом и в санатории, то я боюсь не устою. И тогда тебе будет больно и стыдно за своё легкомыслие.
— Мы ещё пока с тобой не там находимся, а следуем только до него. И почему вдруг тебе взбрело в голову, что мне может быть больно и стыдно. Я что не живой человек?
— Конечно живой, — усмехнулся он, — имеешь хорошие телеса. Но боюсь, что твои достоинства не знали раньше мужских рук.
Её глаза — черносливы озорно блеснули и она, преподнося указательный палец к губам, тихо прошептала:
— Не ужели Миша я похожа на фригидную идиотку? У меня были мужчины, и даже такие красавцы, как ты.
— С трудом верится, — перешёл он тоже на шёпот, — ты же у меня, как на ладони смотришься. Я тебя вижу почти, каждый день и бывает не по одному разу.
— Миша я весьма умная женщина и не собираюсь перед кем-то демонстрировать свои связи в городе. Я изумляюсь твоим смешным предположениям. Мне тридцать пять лет уже, и я себе ни в чём не отказываю. А замуж я пока не собираюсь выходить. Вот, как только образумлюсь, так сразу и выскочу. Но в настоящее время, хочу пожить для себя.
Она протянула вновь свою руку к его голове и кончиками пальцев начала осторожно ворошить волосы. Он не отвергал её. Ему были приятны её нежные прикосновения. Он изогнулся и выключил плафон. В купе воцарилась темнота, но ему было не до сна. В голову лезли шальные мысли, и храп соседей с нижних полок резал по его ушам. У него было желание утопить свою руку в её бюстгальтере, но боялся оконфузиться. Михаил прерывисто задышал от нахлынувшей мысли, при этом он уловил её тяжёлый вздох. Этот вздох был женщины страстно желающей ласки. Она не убрала руку с его головы, только пальцы её медленно начали по лицу перемещаться к его губам. Он открыл рот и начал их тихонько покусывать. После чего вновь раздался её тяжёлый вздох. Тогда он решился. Он был уже перегрет её прикосновением руки. Его рука без всякого стеснения оказалась на её голом бюсте. Она оторвала свою руку с его лица и обеими руками прижала её к своей груди. Затем она поочерёдно стала сосать его пальцы. Эта процедура продолжалась длительное время, и сил у него больше никаких не было терпеть такое блаженство. Он хотел предложить уже ей пройти в тамбур или туалет, но голос проводницы за дверью сообщил, что через тридцать минут поезд прибудет в Джанкой. Он быстро выдернул свою руку от Анастасии и спрятал её у себя под одеялом. Соседи тихо собрались, не включая большого света, и без шума вышли на своей остановке. Время было два часа ночи. Как только за ними закрылась дверь, Анастасия соскочила на пол и закрыла дверь на защёлку. На этот раз ей не потребовалась посторонняя помощь, чтобы оказаться наверху. Она с пола так резво подпрыгнула, словно у неё под ногами был батут, и оказалась в одно мгновение на Михаиле.
— Сейчас ты убедишься, какая я старая дева, — горячо дышала она ему в лицо, — ты даже представить не можешь, на какие половые подвиги способны одинокие женщины? Она словно змея извивалась на нём и лизала его гладкую грудь. От таких телодвижений он сразу сник. Его тело словно онемело, и было непослушно. Приятная истома посетила его, и он позволил ей с собой творить, что она пожелает. Пришёл он в себя перед Симферополем.
Она его растормошила и послала в туалет умываться. Он не смотрел ей в глаза, хотя чувства неловкости у него отсутствовало. Он мысленно поражался её искусному языку, который привёл его в бессознательное состояние, иногда бросая на неё скрытый взгляд благодарности. Он думал, что она не заметила его состояния после бурной ночи. Но она оказалась проницательной и опытной дивой.
Сойдя с поезда, она смело взяла его под руку и увлекая за собой, сказала:
— Миша, если ты хочешь отблагодарить меня за сладкую ночь, то ничего не изобретай. Просто поцелуй меня в щёчку и у тебя настроение поднимется. А то ты какой, — то весь понурый. Он поставил сумку на платформу и, поцеловав её, промолвил:
— Да ты отныне богатая Настя, а отблагодарить тебя достойно у меня будет много времени.
— Нет, Миша повтора этой ночи у нас не будет, — сказала она, — я еду отдыхать со своей программой. Ты для меня просто ухоженный пудель не больше. Любопытно, конечно было узнать, за что тебя женщины любят. Теперь я знаю, за что. Я везу с собой ноутбук, и мне придётся много работать в Ялте. Мы будем с тобой, несомненно, общаться, но не в таком плане. У нас на секс время будет много дома, и я уверена, что ты смело, будешь входить в мою квартиру, чтобы насытить свою плоть, а не избегать меня, как раньше. Хотя я знаю, что ты меня всегда хотел, но принцип, не люби, где живёшь, мешал тебе сделать шаг навстречу. А сейчас пошли такси искать? Время пять часов утра и в Ялту кроме них ни один транспорт не ходит.
Она сама нашла такси, и они вдвоём тронулись от вокзала. Она о чём-то спрашивала его, но он, сделав вид, что спит, думал о своей проблеме, которую создала Анастасия. Его самолюбие было ущемлено её программой.
«Вот и пойми этих женщин? — думал он, — первой начала ко мне ластиться. Раздраконила до исступления и пленила меня и вдруг такой резкий поворот. Может она любительница экстремального секса? Любопытная она женщина! Что же за программу она задумала в Ялте?».
Вскоре таксист довёз их до санатория, и Михаил сразу растворился в своём огромном корпусе.
Анастасию поселили в старое двухэтажное здание.
«Может это и к лучшему, что нас разделили, — обрадовался он такому расселению, — здесь у меня доступ будет к любым движениям».

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ОТДЫХА

     Он был примерно одного возраста с Михаилом и имел широкое весёлое лицо. Его нос был похож на вареник, а волосы зачёсаны назад, как у стиляги шестидесятых годов двадцатого века. Одним словом, в современном мире он больше походил на бравого крестьянина. Его глазки с восхищением рассматривали новосёла и бегали, словно маятник у часов ходиков. — Меня Василий зовут, — представился ему радушно сосед по номеру. — Я из Белой Церкви, а фамилия моя Дебелый, но ты не путай её с худой фамилией. Дебелый на украинском языке означает сильный! — гордо пояснил он.
— А меня Михаил зовут, — подал он руку Василию, — и начал осматривать комнату.
Она была вполне приличной с общим балконом по всему этажу, по которому можно было, смело гулять. Ванная и туалет находились в надлежащем порядке, хотя на этаже были и общие удобства. Тяжёлые голубые портьеры свисали до пола и совсем не пропускали уличного света. А главное был близкий вид на море.
Он посмотрел с балкона вниз. Освещение от круглых плафонов, установленных по всей территории, было вполне сносным. Хорошо был виден лимузин, припаркованный около качелей, с которых раздавался девичий задорный смех.
— Маринка прекрати так смеяться? — говорила девушка белокурой подруге, а то я не буду тебя качать, — ведь рань на улице и люди ещё спят.
— Ты, что Вика, посмотри лучше на балконы, — отвечала белокурая девушка, — там уже руки поднятые видны. Зарядку все делают.
Познакомившись с некоторыми достопримечательностями, прилегающими к пансионату, он вернулся в номер:
— Отличная хата! — мне здесь нравится, только жалко телевизора нет, — посетовал Михаил, — но ничего будем музыку слушать, и он достал плеер из сумки.
— Телевизоры здесь на этажах, — заметил Вася, — только времени смотреть его у тебя не будет. Не ошибусь, если скажу, что ты будешь объектом жуткой охоты обитательниц нашего корпуса. Тут такие проголодавшие гетеры по этажам плавают, что про ящик и не вспомнишь. Не будешь успевать менять и перетасовывать женщин. Одни, уезжают, другие приезжают. Не жизнь, а малина.
— У тебя много этих гетер? — спросил Михаил.
— Я здесь не так долго нахожусь, а если отнять четыре дня, которые отняла у меня ангина, то я всего две недели утешаюсь этой атмосферой. Но я по сравнению с тобой тотального интереса у женщин не представляю. На тебя вся столовая смотрит, от мала до велика. Я простой прораб строительного управления, а ты, наверное, к бомонду относишься?
Михаил сел на кровать и начал выкладывать вещи из своей сумки:
— Не угадал Вася, — я простой кузнец. Хотя приходилось работать и небольшим начальником в снабжении, а также в должности заместителя начальника крупного цеха.
— Что выгнали? — с сочувствием спросил Вася.
— Нет, почему выгнали? Просто на данный момент свою выгоду усмотрел в профессии кузнеца. А позже жизнь сама стрелки укажет, кем и где я буду трудиться. А внутри меня живёт футболист. Я футболу отдал почти тридцать лет. И по сей день к нему отношусь с большим интересом, но не играю с некоторых пор. Ноги болеть стали.
— Сейчас перед завтраком к врачу пойдёшь и про все свои болячки расскажешь. Здесь лечение говорят отменное, как в Израиле. Я, то сам на процедуры не хожу. Так как слабым здоровьем не страдаю, силу берегу. Я в основном воздухом дышу и наслаждаюсь курортной жизнью. Вот вчера пропил последние гривны, но заначка небольшая осталась. Дымок здесь пьяный витает, ну, как не насладить свою душу. Один раз всё-таки живём. Он замолчал резко, но ненадолго:
— А ты сам, как к спиртному относишься? — спросил Василий.
— Положительно, но в разумных пределах, — ответил Михаил, — и приезд мы с тобой обязательно сегодня окропим водкой Немиров. Только я схожу, рекомендации врача получу, и мы с тобой сходим в погребок, отметимся.
— Иди в восемь часов. До завтрака к врачу легче попасть, — посоветовал Василий, — после завтрака, там у неё народу много будет. Врач находится на нашем этаже в крайней комнате, справа.
— Пожалуй, я так и сделаю, — сказал Михаил и посмотрел на часы.
Дождавшись восьми часов, он пошёл к врачу. Из кабинета медика он вышел бодрым, с заполненной санаторной книжкой, и облегчённо вздохнув, засеменил в свой номер. Вася уже был одет и готовился идти на завтрак. В столовой Мишу посадили за один столик с молодыми девушками, у которых отчего-то одежда висела на спинках стульев, а не в гардеробе. Двух он узнал сразу, это были любительницы качелей Марина и Вика.
— Меня Михаил зовут — представился он, — а вас я попробую угадать, как зовут, — обратился он к девушкам.
Они рассмеялись в ответ, не веря в его возможности.
— Вы Марина, — сказал он блондинке, — а вы Вика, — перевёл он взгляд на её подругу.
— Ничего себе? — с ликованием произнесла Марина, — вы, что с нашими санаторными картами знакомы?
— Нет, конечно, я только приехал сюда, — ответил он. — Ваши имена напечатаны на лбу, только вы их не видите.
Он сразу обратил внимание на свою схожесть с Мариной. Она была до невероятности похожа на него. Такие — же белокурые волосы лежали на её плечах, и такие же кудрявые естественные локоны дрожали от её весёлого смеха. Она была увешена серебряными украшениями, которые в сочетании с её волосами ей очень шли. Ей было примерно восемнадцать лет, и в первую очередь она сообщила, что приехала сюда со своей подругой Викой из Волгограда.
Вика на первый вид казалась сдержанной девушкой и не совсем разговорчивой. Она была значительно старше своей подруги и постоянно одёргивала Марину — хохотушку, которая бесстыдно бросала изголодавшийся взгляд на всех мужчин в столовой. По её поведению можно было безошибочно определить, что она уже познала страсть любви. Третья девушка неопределённого возраста, но явно старше первых двух представилась Ларисой. Она носила очки и была очень худой, но имела сравнительно нормальную грудь, а когда она потянулась за солью за соседний столик, то Михаил отметил её выпуклый небольшой зад, похожий на полусферу баскетбольного мяча. Гладко причёсанные смоляные волосы с чёлкой на лбу и красивым строгим лицом, вырисовывали точный портрет Эльвиры — повелительницы тьмы. Различие вносили лишь глаза и груди. У Эльвиры были голубые глаза и выдающийся бюст, а у Ларисы глаза чёрные словно тёрн, и не так смело выделяющаяся, как у Эльвиры бюст. Но всё равно создавалось такое ощущение, будто Лариса только, что сошла с голливудского экрана. И самым странным было то, что с таким лицом она работала методистом детского сада в Смоленске.
«Точно она на праздничной ёлке в детском саду играет злую волшебницу без всякого грима и маскарадного костюма. Облачается, наверное, в длинное чёрное платье и красит чёрным лаком ногти, — подумал Миша. — Но всё равно я нахожусь в цветнике. Смотреть каждый день на красивых женщин — значит быть счастливым!»
Лариса перед тем, как взять ложку, эффектно двумя руками поправила свою причёску. Затем с интересом посмотрела на Михаила и, показав кивком на его шевелюру, спросила:
— Вы случайно с Мариной не у одного и того же постижера заказывали себе кучерявые парики? — чем вызвала вновь смех у Марины.
— Нет и это определённо точно, — ответил он, — мне ни разу не приходилось бывать в Волгограде. Эти волосы я унаследовал от своего отца.
Марина прекратила смеяться, и внимательно посмотрев на Михаила, сказала Ларисе:
— А я тоже видимо позаимствовала их у кого-то из своих предков, — щебетала Марина. — У меня ни папа, ни мама таких волос не имеют. Хотя я папу знаю только по фотографии. Он умер, когда мне было два годика.
Михаил закончил с завтраком и, начал осматривать большой зал столовой, надеясь увидеть Анастасию. Но она нигде не просматривалась. Тогда он вышел на улицу и стал ожидать там Василия.
Его новые знакомые по столовой вышли следом за ним. Марина оторвалась от подруг и подошла к Михаилу:
— А хотите, после процедур я вашим гидом буду по Ялте? — предложила она, теребя пуговицу на его дублёнке. — Я даже в ботанический сад могу вас сводить. Там очень красиво.
— Спасибо Мариночка, я польщён твоим вниманием, — улыбался он ей, — но я Ялту знаю вдоль и поперёк, так как приходилось здесь бывать не единожды. Несмотря на это, я твоё предложение принимаю в любом случае, но только не сегодня. Так как мой сегодняшний день будет загружен своими делами без пробелов.
— Я хорошо поняла вас, — сказала Марина, и подошла к ожидавшим её подругам.
— Имей совесть Марина? — донёсся до него голос Ларисы. — Ты что совсем ненормальная, бросаешься на грудь незнакомого мужчины, что он подумает о тебе?
— Только хорошее, — бросила она им, — он обещал проводить со мной время.
— Бессовестная, — произнесла Лариса и, взяв её за руку, повела рядом с собой. Весь этот нравоучительный эпизод не ушёл от его глаз, но разъяснения никакого не дал, так как последние слова этих девушек были поглощены толпой курортников.
Вася вышел из столовой с горбатой низкого роста женщиной. Увидев Михаила, он оставил свою спутницу и подошёл к нему.
— Это такие гетеры, как твоя подруга, плавают по этажам нашего корпуса? — в шутку спросил Михаил у него.
— Нет, это моя соседка по столу, зовут Дуся, — объяснил Вася и у неё денег много! Как у бродячей собаки блох, — пояснил он. — Для меня она как толстопузая глиняная копилка Дося, из которой я вот уже несколько дней трясу денежку. И надо сказать ей это нравится!
Миша ничего ему на это не ответил, только лукаво улыбнулся, поймав на себе взгляд Василия. Они дошли до первого погребка, в котором был полумрак и заняли место за свободным столиком под разлапистой пальмой, врытой в большую деревянную кадку. Рядом с ними расположились двое парней в кожаных куртках с серьёзно выраженными лицами. Обычно такие лица носили уголовные авторитеты девяностых годов. Ему приходилось с ними иметь дело, когда у него однажды угнали автомобиль. Они — то ему и помогли тогда вернуть машину, а угонщиков наказали по своему негласному кодексу. Взяв бутылку «Немирова» и закуски, Вася с Михаилом продолжили своё знакомство в этом уютном погребке.
Вася неугомонно тараторил, не закрывая рта, почти не давая говорить Михаилу. Но для Миши долетели обрывки разговора парней в кожаных куртках. Как он понял из их беседы, что какой-то «Китай» должен привести в этот погребок в одиннадцать часов на просмотр красивую биксу, чтобы переправить её без возврата в Турцию. Между собой они разговаривали тихо, но Михаил догадался по их интонации, что они замышляют, что-то нехорошее.
Когда они с Васей, допили бутылку, то Михаил увидел, как в погребок вошёл высокий мужчина, без головного убора в тёмно-зелёном дорогом пальто. Следом за ним проследовала Анастасия. Такой встречи он предвидеть не мог и не желал видеть Настю именно сейчас. За пальмой и в полумраке она не заметила Михаила.
— Вот это номер!!! — тихо произнёс он, что Вася даже не услышал его голоса.
Тут вдруг мужчина осмотрелся и кивком поприветствовал парней, усадил её за крайний столик, лицом к парням так, чтобы они могли её лучше разглядеть. Оставаться он больше не хотел в этом погребке. Настроение было подпорчено, и он предложил Васе выйти на улицу. Спрятавшись за Васину спину, он вышел незамеченным из погребка.
«Вот значит, какая программа у неё? — подумал он, — поэтому она его деликатно отогнала от себя? Надумала, видимо, за границу съездить, но не думает, что она оттуда не вернётся? Её просто продадут там в бордель. А ещё считает себя умной женщиной! Придётся открыть ей глаза».
Они прошли с Васей на рынок, и Михаил, не оттягивая на потом, накупил подарков для своей жены и дочек. Вася же, разменяв свои последние пятьдесят долларов, купил ещё спиртного и вяленой рыбы. Затем они вышли к берегу моря и пошли назад в санаторий.
Вася был, охоч на язык, не переставая рассказывать о себе и своей жене. Но Михаил пропускал мимо ушей его разговор и думал только об Анастасии, машинально поддакивая ему. Михаилу вдруг стало жалко её, что у него защемило в груди от дурного предчувствия. И он решил перед обедом в первую очередь разыскать её комнату и переговорить с ней. С Васей он водку пить больше не стал, сославшись, что не любит блиц со спиртными напитками, и предложил ему угоститься лучше перед ужином. — До ужина несколько раз ещё проспимся и ещё горилки купим, — сказал Василий, — не идти же на танцы трезвым.
Он открыл ключом дверь номера и обрадовано сказал:
— Надо же Олеся, какая молодец! Не только комнату убрала, но и брюки мне погладила. Обязательно куплю ей шоколадку за это. Я ей в шутку сказал, а она мне вон какие стрелки навела. Сегодня их на танцы одену.
Брюки висели выглаженные на спинке стула, а сорочки Михаила висели в шифоньере на плечиках. Он хорошо помнил, что сам он их с кровати не убирал.
— А кто эта, Олеся? — спросил он.
— Молодая и красивая уборщица, — сообщил Вася, — завтра её увидишь. Она у нас только до обеда работает и потом идёт на вторую работу.
Михаил лёг на постель прямо в пальто. Закрыв глаза, он слышал, как Василий разливал по стаканам спиртное.
— По дому, что ли затосковал? — спросил Вася, — вставай лучше выпей, а то скоро на обед идти.
— Сейчас я приду и выпью, — встал он с постели. — Мне надо отлучиться ненадолго.

НАСТЕ НАДО ПОМОЧЬ

    — Насте надо обязательно помочь, — сказал он Васе в дверях. — Кажется она попала в железные когти? И я буду себя чувствовать последним гадом, если не предупрежу её об опасности.
Её он нашёл в соседнем корпусе без всякого труда. В этом старом здании, было всего двадцать номеров. И комнаты были без всяких удобств, с общими туалетами на этажах. Она сидела за ноутбуком и лазила по Интернету. Но когда зашёл Михаил, она сразу закрыла крышку ноутбука. Однако встретила его приветливо, усадила за стол и подвинула к нему вазу с фруктами.
— Ты, что одна в комнате живёшь? — спросил он.
— Если одна кровать стоит, то естественно одна живу, — ответила она.
— Номер, конечно, у тебя, не такой хороший, как у меня. «Люксом не назовёшь», — скептически произнёс он. — Без удобств, да и скучно одной.
— Мне скучать будет некогда, а помыться я приду к тебе, если ты, конечно, пустишь меня?
— Я думаю, тебе и не до мытья будет. «Ты же за бугор собираешься свалить отсюда?» — неожиданно спросил он её.
Она моментально переменилась в лице и с тревогой в голосе спросила:
— Откуда такая осведомлённость? Об этом знает всего лишь один человек, которого ты знать не можешь, и общаюсь я с ним только в Интернете. И уехать я собираюсь, максимум на пять дней. Мне нужно некоторые дела свои решить там.
— И этого мужчину зовут «Китай?», — удивил он её своим вопросом.
— Ты, что Миша шпионишь за мной и, наверное, воткнул мне в одежду жучка?
— Да нет Анастасия, не шпионил я за тобой, — сказал он спокойно, — но знаю, что назад оттуда ты не вернёшься. Я случайно был в погребке, где ты была с высоким мужчиной. И стал невольным свидетелем диалога двух мордоворотов, с которыми он поздоровался. Продадут тебя там, как только ты покинешь Крым. Если уже не продали?
— Ты что Миша ужасы мне пришёл рассказывать? — надменно спросила она, — этот Китаев, он же Плотницкий порядочный человек. Он не только известный учёный на Украине, а имеет своё научное издательство. Он издал мою книгу по психологии, над которой я работала больше трёх лет. Но это сигнальный вариант был. Сейчас он пытается мне помочь издать её массовым тиражом в нескольких странах. У меня нет мотивов не доверять ему. На нашей родине, не имея денег, даже бы Толстой не издался, живя в это время. Потому, что все издательства работают на коммерческой основе. А у меня нет лишних денег, чтобы самой издаться. А я так надеюсь на гонорары от этой книги.
— Я тебя больше убеждать не буду, но хочу заметить, что в погребке был у тебя смотр — парад. И когда ты это поймёшь, будет поздно!
Михаил резко встал из-за стола и покинул её комнату. За обедом он увидал её. Анастасия сидела недалеко от него с крупной миловидной женщиной одетую в золото, и двумя мужчинами пенсионного возраста.
По её виду можно было понять, что она очень встревожена. Она тоже своим острым взглядом отыскала Михаила и, подойдя к столику, где он находился в присутствии женского общества, сказала ему, что будет ждать его на улице.
— Это что жена ваша? — спросила Марина, — когда Анастасия повернулась к ним спиной.
— Хорошая знакомая, — ответил он, — а если быть точнее, то мы живём с ней, не только в одном городе, но и доме.
Он перевёл свой взгляд на наблюдавшую за ним по-воровски Ларису. От чего она смутилась и, оставив вилку на тарелке, стала поправлять свои волосы.
— А что она выглядит, как моя жена? — спросил он у Марины, но при этом, не убирал своего взгляда от Ларисы.
— По крайней мере, могла бы ею быть, — ответила Марина, она тоже красивая, как и вы.
— Спасибо, — произнёс он и, не доев свой обед, пошёл медленно за Анастасией.
Та стояла около гардероба и уже застёгивала свою норковую курточку.
— Миша я крайне переполнена тревогой после твоего предостережения и нахожусь в подвешенном состоянии сейчас. Я не знаю, что мне делать? Этот Китаев знает не только мой номер мобильного телефона, но и был у меня в комнате. Если он страшный человек, то он не оставит меня в покое. И к тому же у него мой заграничный паспорт. Посоветуй, что делать? Может мне на поезд сесть и ехать домой?
— Глупости говоришь, — спокойно произнёс он. — Забирай свой чемодан и перебирайся в наш корпус, только за путёвку тебе придётся переплатить немного. А своему паспорту помахать пожизненно ручкой или заявлять местным чекистам, чтобы они поставили на контроль твой дальнейший отпуск. Но я боюсь, как бы и чекисты не были с этими бандюгами повязаны? Обычно они сейчас вместе бабки делают.
— Да ты, наверное, прав, — согласилась она с ним. — Бог с ним, с паспортом. Возможно, он мне никогда не понадобится. Я ни разу в дальнем зарубежье не была и вряд ли буду.
Она неожиданно заволновалась и достав из сумочки большую таблетку, положила её себе под язык.
— Тогда пошли сейчас со мной, поможешь мне с переселением? — попросила она его жалостливо.
Он охотно откликнулся на её просьбу. Через полчаса она была уже в двухместном номере его корпуса. Её соседкой оказалась Лариса из Смоленска, которая сидела в столовой с Михаилом за одним столом.
Лариса радушно встретила Анастасию и, убрав из пустой тумбочки свою косметичку, показала её кровать. На Михаила Лариса совсем не смотрела, делая вид, будто его не замечает. Он поставил багаж Анастасии около кровати и пошёл к выходу.
— Располагайся, а я пойду к себе, — сказал он ей, уходя, и покинул женский номер.

ПОСТЕЛЬНАЯ АДАПТАЦИЯ

    Его глаза слипались. Ему очень хотелось спать. У себя в номере он завалился на кровать и проспал до ужина беспробудно.
На ужин он пошёл один. Около столовой была слышна музыка. Там он и увидал Васю. Он выплясывал перед ужином с горбатой женщиной, по имени Дуся. Зрелище было довольно забавным. Он крутил её вокруг себя, словно игрушечную юлу и все присутствующие около столовой без удержу смеялись. Она задорно притоптывала ногами под рок-н-ролл и игриво подёргивала своим горбом. Как понял Михаил, Вася из-за Дуси стал за короткий срок пребывания в санатории самым популярным женихом. Оказывается, он перед танцем всем объявил, что сейчас исполнит коронный номер, с которым поедет после на Чемпионат мира по бальным танцам среди людей с физическими недостатками и обязательно оторвёт там лавровый венок вместе со своей партнёршей.
Вечером, за ужином Лариса, не смотрела в лицо Михаила, а кушала, молча, уткнувшись в свою тарелку. Зато Марина сделала смелое предложение пройтись с ним к морю, ссылаясь на то, что её подруга натёрла ногу и идти не может, а одна она вечером боится покидать корпус.
— Я бы охотно Мариночка тебя проводил, — отказался Михаил, — но мне сегодня не до прогулок. Адаптацию постельную надо пройти. Но в последующие дни я готов быть твоим сопровождающим. А сегодня тебе лучше обратиться с этой просьбой к Ларисе. Ей тоже полезен морской воздух. Нельзя такой красавице иметь мрачное лицо.
Лариса вспыхнула от таких слов, но промолчала, и вместо неё голос подала Марина.
— Она обиделась на меня и никуда со мной идти не хочет.
— Помолчи, пожалуйста? — сверкнула Лариса на неё своими чёрными глазами, — научись вначале уважать старших и вести себя нормально, хотя — бы при посторонних?
— А дядя Миша уже не посторонний, он теперь мой мужчина, если охотно согласился меня на прогулки к морю сопровождать.
Лариса вдруг неожиданно бросила вилку на тарелку и, не доев запеканку, выбежала из столовой.
— Сколько темпераменту у этой брюнетки, — сказал он девчонкам, — видимо ты Марина её сильно обидела?
— А чего она к нам в мамки лезет. Всё воспитывает, да воспитывает. Вот приедет домой пускай у себя и командует в детском саду. А то ссылается постоянно на мою маму.
— Не понял? — изумился Михаил, — как она может на твою маму ссылаться, если она её не знает?
— Знает и хорошо. Мы в поезде с ней познакомились. Ехали на авось, достать курсовку хотя — бы. На путёвку и не надеялись, так же как и Лариса. И нам повезло. Мама здесь путёвки и пробила всем. Когда она уезжала, то просила Ларису за нами присматривать. Вот она и усердствует, и пугает всегда меня, что маме позвонит. Они обменялись номерами сотовых телефонов.
— Ты Мариночка не права, — назидательно произнёс Михаил, — Лариса уважила твою мать, и это надо ценить! Она согласилась присмотреть за двумя девочками, чтобы никакой беды с вами не приключилось. Мне кажется тебе, перед ней извиниться надо? Он заметил, как после его слов она изменилась и себе под нос пробормотала:
— Хорошо, я сейчас пойду перед ней извинюсь. Я виновата, что довела её до такого состояния.
После ужина Вася настойчиво упрашивал Михаила пойти на танцы, но тот был, неумолим:
— Я лучше сегодня отдохну хорошо, а завтра приступлю отрываться на танцах и заглядывать на женщин.
— Тогда закрывайся на ключ и спи, и лоджию не открывай? Здесь зачастую во время вечерних танцев чистят номера. Самое подходящее для краж время. А я сегодня ночевать, не приду. Сяду на полный пансион к Дусе. Сам понимаешь, деньги на исходе, а отдыхать ещё ого — го сколько?
— Об вероятной краже меня предупредили в первую очередь, — сказал Михаил и повернул за ним ключ замка.
Он не успел раздеться и лечь в постель, как в номер постучали. Это была Анастасия. Она окликнула его за дверью. Он твёрдо решил проявить волю после сказанных ею слов на платформе и близости с ней отныне нигде не допускать.
«Надо — же сравнила меня с ухоженным пуделем, — подумал он, — как у неё только язык повернулся сделать нелепое сравнение, после такой незабываемой ночи. Пускай она тоже знает, что я могу быть равнодушен, даже к таким красивым женщинам, как она».
Но как бы он не хотел, дверь ей в любом случае он бы не открыл. К его счастью или несчастью ключ в замке закусило, и он не поворачивался ни в одну сторону.
— Прости Анастасия, но я не могу открыть двери. Замок что-то заело, да и сплю я уже.
— Ты, что там не один? — чуть обиженно произнесла она.
— На твой вопрос я не могу ответить. Не хочу, быть услышанным всем корпусом.
— Приятных снов тогда тебе Миша! — и он услышал удаляющие шаги за дверью.
— Вот так-то лучше будет, — произнёс он, — пускай знает, стойкость настоящего мужчины! Я сделаю так, что ты сама будешь бегать за мной по пятам, как Жучка и кусать губы от негодования.
После этого он сразу выключил свет и залез под одеяло. Сон всё равно плохо шёл к нему, перед глазами стояла Анастасия, и он жалел, что не впустил её к себе.
«Можно было её впустить через балкон» — нашёптывал ему неведомый голос.
— Я без тебя знаю, — ответил он голосу и переключил свои мысли на эффектную Ларису. — Эта молодая женщина похожа на шоколадку, но какова она на вкус нужно вначале снять обёртку, чем я и займусь в ближайшее время.

МАРИО ЛАНЦА ИЗ БЕЛОЙ ЦЕРКВИ

     Он проснулся на следующий день в пять тридцать утра от сильного стука в дверь. Как ни странно, но замок открылся с первой попытки. В дверях стоял Вася, немного помятый, но вполне довольный.
— И ты мой друг, даже не удосужился пригласить себе в комнату дивчину? — спросил он, — разве это дело не использовать такой счастливый случай. Я значит, из-за тебя горб ломаю на четвёртом фронте, а ты мёрзнешь, здесь один. Нехорошо себя ведёшь Михаил. Около тебя вчера такая милашка крутилась. Мог бы ей внимание уделить?
Миша протёр глаза и, улыбнувшись, произнёс:
— Эту милашку Анастасией зовут. Она работает вместе со мной на заводе и живёт в одном доме. Кстати, она вчера заходила, но я замок не мог открыть.
— Ну, это другое дело. С ней ухо востро надо держать. Обвинения я с тебя снимаю тогда, — шутливо заявил Вася. — А на следующий раз, будешь дверь открывать, ключ до упора не суй. Тогда он легко щёлкнет.
Спать Михаил уже не хотел. Он пошёл в ванную, но, когда вернулся оттуда Вася лежал одетым на кровати с закрытыми глазами.
— Какая культурная программа у нас сегодня с тобой будет? — спросил он, не открывая глаз. — С погребка начнём или со знакомства с красивыми женщинами?
— Вася, так ты вроде нашёл себе Дусю? — усмехнулся Михаил, — а я о себе сам позабочусь.
— А я о себе молчу, как рыба об лёд, — засмеялся он и, приподнявшись на локоть, спросил:
— А здорово я с ней вчера около столовой па-де-де исполнил? Меня вчера все бабы на танцах приглашали, но я естественно многим отказывал. Сам понимаешь у Дуси толстый кошель, а я поиздержался уже прилично, так что побуду около неё с серебряной ложкой.
Он вдруг напряг слух, за дверями послышался шорох веника.
— Это Олеся, — приложил он к губам палец и на цыпочках бросился к дверям.
Вася осторожно извлёк ключ из двери, приложился одним глазом к замочной скважине, стал наблюдать за коридором, и приоткрыв дверь в щёлку фальцетом затянул:

Олеся любовь моя, как я люблю тебя.
Но ты жестокая, предпочитаешь веники и швабры.
Поплачешь ты сегодня с утренней зари.
Когда поймёшь, что из-за тебя я завтрака лишился.
Буль — Буль, Оглы, — Оглы, Оглы, — Олеся! — в быстром темпе исполнил он последнюю фразу.

— Дядя Вася, прекрати балагурить? — раздался приятный молодой голос за дверью. — Люди ещё спят, а ты арии распеваешь.
Он открыл дверь настежь. Их взору предстала ослепительная девушка лет двадцати пяти, с очаровательной улыбкой на лице. В руках у неё был веник, которой никак не шёл к её внешности. «Такой бы только на телевидении работать», — отметил про себя Михаил.
   У неё была модная короткая стрижка и очаровательная внешность. В ушах висели большие золотые серьги кольцами. На пухлых ярко-красных губах, сплетённых бантиком, не было нанесено губной помады. И эти губы больше всех украшали её лицо. Её небольшие груди чуть выпирали через халат и вздрагивали, от беззвучного смеха. Она была одета в синий халат с гипюровым воротником, и домашние тапочки. Её тонкая шея, цвета южного загара была очень гладкой и, так же как и губы магически притягивала Михаила. И если бы не её короткая стрижка и халат она была бы похожа на киноактрису Викторию Фёдорову. Хотя все эти детали нисколько не портили внешность этого прелестного создания.
«Да такую шейку и губы я бы не отказался поцеловать» — подумал он, и сразу устыдившись своих мыслей, отвернулся от неё и, открыв балкон, вышел туда.
О чём весёлый сосед с ней говорил, он не слышал. Но когда к нему через две минуты пришёл Василий, он сам ему всё рассказал:
— Я её поблагодарил за выглаженные брюки. Отдал шоколадку и в щёчку поцеловал, но она моего внимания и не заметила. Ждала тебя, когда ты выйдешь с балкона. Я сразу просёк, что ты ей понравился. Она меня спросила, как миллионера зовут, то есть тебя.
— С чего она взяла, что я миллионер? — спросил Михаил.
— Я ей тоже этот вопрос задал, — сказал Василий. — Она мне ответила, что все рубашки у тебя дорогие и пахнут настоящим мужчиной. Так что Миша дерзай, а я тебя с ней обязательно познакомлю. А то я смотрю ты больно робкий. Тут курорт, а не Киевская лавра. «Нельзя с такой внешностью не принимать активного участия в курортной жизни!» — сказал он торжественно и поднял вверх указательный палец, не дав Мише и слова произнести:
— Смотри как надо? — и он, подойдя к толстостенным перилам балкона, неожиданно запел на весь голос, расставив, как оперный певец широко руки:

Гори огонь, как Прометей,
Гори огонь любви моей.
Огня. Огня мне блин, дайте я сказал! — заорал он во всё горло.

    На улице в это время никого ещё не было, кроме собаки, без одной лапы, которая, услышав дикий крик, быстро, как кенгуру упрыгала за корпус.
Вася, как конь заржал, и скрылся в номере, оставив Мишу в изумлении стоять одного на балконе. Увидав, что по этажу стал включаться в окнах свет, Михаил, быстро сообразив, что его могут принять за певца с украинским акцентом, ринулся вслед за Васей. Но балконная дверь в его комнате была закрыта. Вася, выбежав, за собой, дёрнул дверной шпингалет, который заблокировал дверь.
Проснувшись от раннего аллегретто, отдыхающие застучали балконными дверями. Им было интересно что за жаворонок проживает с ними на этаже, хотя многие знали исполнителя в лицо. Женщина из соседнего номера в халате и с заспанным лицом, разглядев в темноте Михаила, не стала приближаться, стесняясь показать ему свою помятую внешность, а только покачала головой. Мужчин на балконе не было. Михаил в эти секунды готов был провалиться сквозь бетонные перекрытия от стыда. Но одна пожилая женщина в ночной рубашке, не постеснявшись Михаила, подошла к нему и сказала:
— Передайте этому плясуну, что за завтраком мы ему дадим огня! Взрослый мужчина, а ведёт себя, как сорванец в коротких штанишках. Строители, наверное, отдыхают сейчас от него и план в его отсутствии перевыполняют на двести процентов.
— Я дал команду подъём, — высунулась Васина голова из комнаты и снова скрылась.
Женщина постучала по стеклу и, погрозив ему пальцем уже добродушно, сказала:
— Я покажу тебе подъём. Вот напишу письмо в твоё подразделение, тогда будешь знать, как мешать честным труженикам, отдыхать.
Михаил проводил взглядом удаляющуюся женщину и слегка толкнул ногой дверь. Она на этот раз с лёгкостью поддалась, и он зашёл в номер. Вася катался от смеха по кровати:
— А я думал, бабульки тебя примут за оперного певца Марио Ланца, и к себе в номера затащат, — говорил он сквозь слёзы. — Любят они артистов. А ты похож на него, если бы в блондинистом парике не был. Здесь на нашем этаже, мужиков ты да я. Больше я никого не видел.
Михаил, принял его аргумент с юмором и тут же громко рассмеялся. Этот мужчина всё больше и больше нравился ему своим весёлым нравом. И он был доволен, что его поселили с ним, редким оригиналом, умевшим с утра приподнять настроение, а не сухарём из медвежьего угла.
— Нет, — но ты слышал, как я исполнил утреннее бельканто? — не унимался смеяться Василий. — Почти как Великий Карузо! — загнул он. — Даже глухая и хромая собака напугалась, вылетев пулей из Колизея. Завтрак у меня сегодня отменяется, пускай бабёнки поскучают без меня. Правильно я говорю Михаил?
— Ну, если тебя потчевали в женском номере четвёртого корпуса ночью, то думаю не надо желудок перегружать, — ответил Миша. — А я схожу, позавтракаю и приму назначенные врачом процедуры, а потом можно в погребок спуститься.
Вася прекратил смеяться и, сняв с себя выглаженные вчера Олесей брюки. Стоя на середине комнаты в дорогих модных трусах он гордо сказал:
— Ещё бы не кормили. Дуся очень сильный бухгалтер. В Запорожье в банке работает, — пояснил он, — у неё зарплата в десять раз больше моей. Она не скупится на меня. Вот эти панталоны и джинсы она мне купила позавчера. А ещё гору носовых платков. Хочешь, половину тебе подарю? — и, не дожидаясь ответа, он полез в тумбочку.
— Не надо Василий у меня этого добра навалом, — сказал Миша.
Но Вася не слушал его. Он извлёк целую пачку платков и, отделив половину, сунул Мише под подушку.
— Неужели не понятно, что этот расходный материал ещё является полезным атрибутом и тебе будет необходим после «десертного пудинга».
— Полотенцем пользоваться не гигиенично, — настаивал он.
Миша не стал возражать, а махнул безразлично рукой и вышел в коридор.

СЧАСТЛИВЫЙ РАССВЕТ

    У их дверей чуть согнувшись, передом к Михаилу стояла Олеся и выметала сор с ковровой дорожки. Самая верхняя пуговица у неё на халате была расстегнута, и ему сразу бросилось в глаза, что она была без лифчика. Подойдя почти вплотную к ней, он не сводил взгляда с этого пространства. Она выпрямилась перед ним и, бросив веник на дорожку, торопливо стала застёгивать верхнюю пуговицу.
— Да вы особо не смущайтесь Олеся, — сказал он, — таким бюстом надо гордиться, и конечно посторонним напоказ не освещать его. Как вы, наверное, поняли я со вчерашнего дня не посторонний в этом здании человек. К тому же буквально пятнадцать минут назад был сражён вашими внешними данными. Таким девушкам место в кино да на обложках самых популярных мировых журналах, а не здесь с веником и шваброй номера убирать. Я всегда преклоняюсь перед такой красотой и нередко проявляю слабость. Боюсь, что такой рецидив будет неизбежен и здесь. Вы доставили мне массу приятных волнений. Ещё я хочу выразить вам свою искреннюю благодарность, что прибрали на место мои сорочки.
Он явно кривил душой. У него всегда была привычка сравнивать окружающий его женский пол между собой. Сейчас он вблизи лучше рассмотрел Олесю. Да она была хороша, но Анастасия была лучше. В столовой он многих женщин оценивающе рассматривал и, Анастасия по всем статьям никому не уступала, разве, что юной Марине, — хохотушке с кудрявой головой, но у Марины было преимущество перед Анастасией. Она была молода и чиста душой. По существу, она была ещё непорочным ребёнком, как ему казалось. И ещё была остроносая Вика, которая работала моделью и училась в институте. У неё была красивая фигура и безумно манящая походка. И конечно была немногословная Лариса с маской таинственности на лице, которую он наметил в ближайшие дни снять. Ларису он считал женщиной — загадкой особой породы. Она была по-своему привлекательна и выглядела всегда с творческим эффектом. От неё отдавало недоступностью, и эта черта характера возбуждала его больше всего и мысленно толкала на неё. Одним словом, она ему ужасно понравилась, и он наметил её главной целью в комплекте с горящей путёвкой. Но сейчас он вглядывался прицельно в молодую уборщицу и привораживал её к себе заманчивой улыбкой. Она стояла и внимательно слушала его, прижав руку к груди. Её рот был полуоткрыт, и он хорошо ощущал её дыхание на своём лице. Выслушав его до конца, она перенесла свою руку на его грудь и, тряхнув озорно своей, головкой тихо произнесла:
— Это вы так шутите, Михаил Фёдорович? — спросила она.
— Какие могут быть шутки, разве вы не чувствуете, как бьётся моё сердце? — показал он глазами на её руку, которая чуть касалась его руки, — кстати, откуда вам известно вам мой имя отчество?
Он опять кривил душой, в надежде, что она постесняется плотнее приложить к его груди свою ладонь. Его сердце работало в нормальном режиме. Но она без тени смущения, будто прожигая его тело, стала бродить рукой не только по груди, но и даже по низу живота.
— Ну, что убедились? — спросил он.
— Что-то есть, но это оттого, что вы Михаил Фёдорович плохо спали. А имя отчество я ваше прочитала в санаторной книжке, которая лежит у вас на тумбочке. Не обессудьте, но мне пришлось полюбопытствовать, чтобы знать, кто же это разбрасывает свою одежду на кровати. С меня ведь в первую очередь за порядок спрашивают.
— Я больше, не буду, — скрестил он руки на своей груди и умоляюще посмотрел на неё. — С сегодняшнего дня, даже если хотите, буду в своём номере полы за вас мыть? Я готов пожертвовать ради вас частичкой своего отдыха, да и не только этим, а многим другим.
Он понял по её осоловевшим глазам, что доставил ей удовольствие своим присутствием. Слишком Михаил по жизни был избалован женским вниманием. И эта уверенность в своих силах делала сейчас его крайне напористым:
— А сейчас я бы не против, угостить вас утренним кофе с коньяком. Пойдёмте, к нам в номер? — пригласил он её, — Вася за это время пока я с вами говорю, наверное, успел уже натянуть на себя штаны?
Она сверкнула глазками, и вновь кокетливо тряхнув головой, промолвила:
— Мне многие комплименты здесь отпускают, но они все лживые. А у вас искренне, как-то получилось. Всё равно вам спасибо, даже если вы и лицедей. Хорошие слова приятны любой женщине. Я не могу говорить, как вы, но считайте, что я отплатила вам той — же монетой. И, пожалуй, от кофе я не откажусь, но вначале дайте мне управиться с дорожкой, а потом я зайду в ваш номер.
Он после её слов бесцеремонно нагло оттянул её халат. Затем поцеловал быстро в область груди, обдав её запахом туалетной воды, которой пропахли все его сорочки. Он уже знал от Васи, что этот запах имел на нее приятное воздействие и поэтому осмелился на такой шаг, точно зная, что пощёчины от этой молодой дивы не последует. И он опытный ловелас, был прав. Олеся, не только не ударила его, а чуть отшатнулась к стенке. И успела только произнести:
— Вы! — и оборвалась, закрыв при этом глаза.
Что она делала дальше, он не знал, так как моментально удалился в свой номер. Но понял, что Олеся оказалась, слабой, как и многие другие женщины, способные сомлеть от одного прикосновения понравившегося им мужчины.
Его сосед в номере отсутствовал. Михаил заглянул в ванную, его там тоже не оказалось. Он догадался, что тот, гуляет по длинному на всё здание балкону. Выглянув на балкон, он убедился, что был прав в своих догадках. Вася смешил уже каких-то женщин, которые на балконе делали утреннюю гимнастику. Он быстро закрыл свою балконную дверь на два шпингалета. Затем задёрнул портьеру и вышел в коридор. Там по мягкой дорожке он бесшумно подошёл к Олесе. Она находилась в той же позе, в какой оставил её Михаил минуту назад и глаза её по-прежнему были закрытыми. Она стояла, прикоснувшись к стене, и растирала ладонями виски. Веник уже не валялся на полу, а был приставлен вместе с совком к стене. Она вновь ощутила по запаху присутствие Михаила и, приподняв свои веки, увидев его перед собой, тихо простонала и вновь прикрыла их. Он в это время молил бога, чтобы ни одна душа не вылезла из своего номера, так как она уже совершенно безвольная находилась на его руках, безропотно подчинившись его силе и обаянию.
Он занёс её в комнату и, поставил на пол. Затем быстро закрыл дверь на ключ. Прижав её к двери, он расстегнул на ней халат и не совсем аккуратно скинул его, оставив, валяться на полу. Она осталась в одних чёрных трусиках. Олеся обвила руками его шею и забилась в судороге. Она была, как огонь горячая и от неё исходил запах моющих средств, но это нисколько его не смутило и не оттолкнуло от неё. Он не переставал целовать её груди и посыпать лицо мелкими поцелуями. Они так увлеклись, что не слышали, как Вася торкался в балконную дверь. Они оба не давали отчёта своим действиям. Всё произошло в сумбурном и бешеном ритме. Она кричала, и сама закрывала себе рот рукой. Он отдирал её руку и впивался в неё своими губами. Они пришли в себя на Мишиной кровати. На её шее отпечатались свежие следы поцелуев, а губы были уже не красные, а фиолетовые с некоторой припухлостью. Сам он весь был покрыт красными пятнами. Этот предательский недостаток постоянно проявлялся у него на светлом лице во время секса. Но он знал, что сейчас выйдет на балкон и у него всё пройдёт. Он смотрел на неё, и удивлялся себе, похоже это было творение, не настоящего мужчины, а какого-то сексуального маньяка.
Такое, чтобы потерять голову и контроль во время секса, он не помнил за собой с молодых лет.
«С Анастасией тоже было что-то невероятное, — размышлял он, — хоть ему и было доставлено блаженство, но это всё же был секс одного человека по имени Анастасия».
Одно только его успокаивало, что такой секс понравился и ему и Олесе. Но она себя ещё не видела в зеркале.
«Может сильно обидеться и не прийти больше к нему? — промелькнуло у него в голове, — ведь её шею и губы балконом не замаскируешь, тут необходима профессиональная косметическая обработка».
Она, обняв Мишу за шею, не хотела его отпускать от себя. Выпуская из ноздрей теплый воздух ему в щеку, Олеся шептала:
— Ещё хочу! Я больше не буду кричать. Буду вести себя тихо и смирно.
— Тихий секс, равносилен марафонскому бегу! — сказал он, вспомнив оброненную кем — то фразу, которую хорошо запомнил. — Движения много, а приятности никакой!
И он запустил руку под подушку, достал оттуда Васины носовые платки.
— Особенно для тех, кто заведомо знает, что медалей ему не видать, как своей спины, — добавила она. — Мою тему затронули Михаил Фёдорович. Я шесть лет бегала на длинные дистанции. Но вас ещё очень хочу!
— Приходи ко мне после работы? — предложил он, — и мы с тобой насладимся до изнеможения. А сейчас и тебе некогда, да и Вася не исключено разыскивает меня по пансионату или стоит под дверью? Он вышел на балкон, а я закрыл дверь.
— Нам категорически запрещено появляться в санатории после рабочего времени, — огорчённо сказала она, — могут с работы выгнать. А я своей работой дорожу. Да и не могу я вечерами. Сына пятилетнего не на кого оставить. Я в санатории на двух ставках работаю. С утра в вашем корпусе порядок навожу, а после обеда в административном центре полы мою. На одну зарплату в наше время разве проживёшь? Тяжело, но, ничего не поделаешь, жить надо как-то.
— Хорошо, тогда сделаем так, — предложил Миша свой вариант. — Ты в десять часов приходишь убирать наш номер, а я сделаю так, чтобы мой весёлый сосед прогулялся по берегу. Устраивает тебя это?
— Да, конечно, — поцеловала она его в щёку, — а кофе мы сейчас будем пить?
— Обязательно, — ответил он взаимностью на её поцелуй и, встав с кровати, включил электрочайник.
В это время в дверь постучали.
Это был неугомонный весельчак Вася. Он стоял в коридоре и напевал песню «Зайка моя, я твой тазик».
Олеся быстро вскочила с кровати и, подхватив с пола свою амуницию, нырнула в ванную, закрыв за собой плотно дверь. Обливаясь потом от бешеной близости с молодой и красивой уборщицей, Михаил впустил Василия.
Он вошёл с таинственной улыбкой, держа в руках тапочки Олеси. Взглянув с уважением на Михаила, подмигнул ему и громко произнёс:
— Олеся чуни свои по коридору раскидала, а самой нигде нет. И инструмент свой без надзора оставила. Неужели себе парубка в каком-то номере нашла? Это не честно будет с её стороны. Я ей рапсодии собственного сочинения выдаю каждое утро, а она, наверное, милуется с другим женихом? Я с горя удавлюсь её трусиками или повешусь на её лифчике.
Он бросил тапки на пол, пожал руку Мише и тихо, но торжественно, произнёс:
— Фердипердозно! Вот это дело я очень сильно приветствую! Ну не мог я представить, что ты таким быстрым окажешься? Теперь я за твой отдых спокоен!
Михаил понятливо посмотрел на него и громко ответил на его первоначальный вопрос:
— Да нет, тапочки она специально оставила около нашей двери. А сама она ванную у нас моет, да и ополоснуться там хотела. Я вот воду поставил, думаю, кофейком её угостить. Она заслужила это.
Вася подошёл к ванной и крикнул ей:
— Любовь моя! Разве можно заставлять меня ранимого так переживать? У меня очи чуть не лопнули, ища тебя по всему санаторию. Него же ты поступаешь со своим неповторимым и любимым избранником. Если ты помылась, то выходи, будем кофе пить с лепёшками и баранками.
— Дядя Вася, у тебя я слышала, есть бабушка с рюкзаком за плечами, — со смехом через дверь ответила она, — и рюкзак этот у неё деньгами набит.
— Ну ладно выходи, сама знаешь, ты мне в дочки почти годишься. И знаешь, что я просто шучу с красивой дивчиной. А Дуся мне не любовница. Я из-за человеческого сострадания ей знаки внимания делаю. Понимаешь она ко мне, как меценат относится, и я с ней по-людски! А иначе с такими барышнями нельзя!
Олеся вышла из ванной в хорошем настроении. Было видно по выступающим мокрым кругам на халате, что одела она его на влажное тело. Душ благоприятно подействовал на неё. Следы от пылких поцелуев были спрятаны под халатом, а вот губы сложно спрятать куда-то. Они ещё больше набухли, хотя синева была заретуширована губной помадой. Но она и в таком виде была соблазнительна как гетера. На неё можно было смотреть, не отрываясь наслаждаясь её сексуальным видом. Василий эти изменения заметил, но виду не подал. Она надела на ноги тапки, не забыв поблагодарить его за чуткость. На столе уже стояла бутылка коньяка и банка кофе. Михаил отдёрнул портьеру. На улице рассветало.
— Знать быть сегодня хорошему дню, — сказал он и, открыв холодильник, достал оттуда копчёные крылышки, которые ему в поезде принесла Анастасия.
— День и вчера был неплохой, — заметил Василий, — а сегодня если мы рассвет встречаем с пятью звёздами, то быть ему необыкновенным! Моё предчувствие верное!
— Ты прав, — согласился с ним Миша, — пятизвёздочный рассвет на меня уже с самой рани положительно подействовал.

У НЕЁ БОЛЬШАЯ ТЯЖЕСТЬ НА ДУШЕ

    Олеся от коньяка категорически отказалась. Она пила кофе и с наслаждением обсасывала куриные крылышки. А Вася с Михаилом только пригубили коньяк, как в дверь постучали. Стук, был тихий и услышал его один Василий так как он сидел ближе к двери. А Михаил с Олесей находились на противоположной стороне стола, и он был увлечен больше ласками под столом.
— Милости прошу! — отозвался на стук Вася.
В номер вошла Анастасия. Она была неповторима. Такой её Михаил её ещё никогда не видел. Красивая укладка на голове и дорогой костюм тройка, подходивший безупречно к её лицу, делали её ужасно привлекательной. Такой она Михаилу ещё больше нравилось, но он решил держать стойку и не обращать на неё никакого внимания.
Она, не ожидая, застать здесь женщину, сразу растерялась и сникла. Михаил столкнулся с её глазами и прочитал в них досаду и огорчение. Он понял, она оделась, так для него, и пришла не ради праздного интереса, а чтобы он оценил её великолепие.
— Миша можно тебя на минуту? — с волнением подозвала она его к себе.
— Естественно можно, — сказал он, — но ты вначале присядь с нами? Познакомься с моим соседом и нашей технической сотрудницей.
Она приветливо кивнула им и назвала своё имя.
— Его Василий зовут, а она Олеся, — представил Михаил сидящих за столом. — Я тебе сейчас за знакомство кофе с коньячком налью.
Лишних стульев в номере не было. Он встал, а её усадил на свой стул.
— Мне кофе, пожалуйста, не наливай? — попросила она, — я уже пила его сегодня. Лучше мне коньяку, пожалуйста, глоток налей?
Олеся вначале с восхищением смотрела на Анастасию. Затем она стала кидать на неё эпизодически ревностные взгляды. Но Анастасия эти взгляды усмотрела и поспешила дать всем присутствующим пояснения:
— Вы не волнуйтесь? Мы с Мишей приехали вместе. Мы с ним почти близкие люди. Живём в одном доме и работаем на одном предприятии.
Её слова Олеся приняла на свой счёт и незамедлительно парировала:
— А мы и не волнуемся. Повода для этого нет. Я сама знакома с Михаилом Фёдоровичем всего лишь несколько минут, а с дядей Васей несколько дней. А вы пейте Анастасия? Мне нельзя коньяк употреблять, я на работе нахожусь и пью только кофе с крылышками.
— Вкусные крылышки? — спросила Анастасия. — Да мне очень они нравятся, а вы попробуйте и оцените? — без сарказма промолвила Олеся.
— Спасибо, я старое мясо не ем, — отказалась Анастасия, — предпочитаю свежие продукты.
Михаил, не зная внутреннего мира Олеси, с которой познакомился час назад и, хорошо зная принципиальную и прямолинейную Анастасию, забеспокоился, что конфликт может созреть на пустом месте из-за копчёных крылышек, купленных Настей в Белгороде. И чтобы избежать «набата», прервал их диалог и предложил всем выпить.
Олеся, допив кофе поблагодарив мужчин за угощение, направилась приступать к своим обязанностям. Михаил занял её место, немного отодвинув стул от Анастасии.
Она же сделала глоток и поставила стакан на стол:
— Так ты с ней вчера был, что постеснялся открыть мне дверь? — спросила Анастасия.
В её голосе чувствовалась откровенная обида.
Он же крутил в руке стакан с коньяком, не пригубив его.
— Я мог бы тебе и не отвечать на этот вопрос, но так, как я тебя знаю и обожаю, то обижать тебя не намерен, а признаюсь честно. Я действительно был один, если не считать спящего Василия. А замок предлагаю тебе самой проверить, но предупреждаю, если мы здесь застрянем, то надолго.
— Да! Анастасия я подтверждаю его слова, — ввязался в разговор Василий. — Я немного квакнул вчера, — ударил он себя щелчком по горлу, — и уснул, а ему не подсказал, что ключ не надо вставлять до упора. Вот он вчера и опростоволосился с тобой.
Она сделала вид, что поверила ему и, допив коньяк в стакане, положила по-дружески свою руку Михаилу на коленку. Затем придирчиво присмотрелась в сияющее от счастливых мгновений Мишино лицо, неожиданно провела ладонью по его щеке:
— Хорошо допустим, я тебе верю. Но знай, зашла я сюда не для того, чтобы изобличить тебя в неверности к твоей Любе. Нет, не волнуйся? Я пришла поговорить о моей проблеме. Мне вчера мысль пришла достойная и хочу, чтобы ты меня выслушал и помог её воплотить? Поэтому я и хотела с тобой с глазу на глаз обсудить некоторые вещи. Но вижу ты не готов сегодня к такому разговору, так как коньяк пил не по глоточку, а по полстакана сразу. Ты Миша расслабился. Я тебя не укоряю за это. Свой отпуск ты можешь проводить, как твоей душеньке заблагорассудится. И ты не беспокойся я, словом, ни с кем не обмолвлюсь о твоих похождениях. Всё-таки ты не дал мне попасть в «зверинец» и сгинуть там навечно. Спасибо тебе!!!
Он не успел ей и слова сказать, как она резко встала и вышла из номера.
— Что с ней? — спросил Вася, — мне кажется, она заплакала, иди, догони её? Я вижу, ей плохо на душе, — надо ей помочь? И с чего она взяла, что ты, выпивши? Ты даже и глотка не одолел.
Вася взял бутылку и поднёс её к глазам Михаила:
— Смотри, больше половины осталось. Это всё мы с ней выпили, а твоя доза в стакане нетронутая осталась.
— Не бери в голову, — это у неё своё, — сказал Миша. — Я тебе говорил, что она психолог человеческих душ, а я психолог женских душ. Я хорошо знаю, что надо этой женщине. Мне надо стойкую выдержку сделать, чтобы потом не облизываться вхолостую, а наслаждаться ей в полной мере. И поговорить, конечно, я обязан с ней, но только после завтрака. Сегодня Вася процедуры у меня отменяются. Режим до полудня у нас будет насыщенный с тобой. Только у меня просьба будет к тебе. Когда Олеся придёт убирать наш номер, испарись на полчаса? А потом спустимся с тобой в погребок. Сегодня я начинаю активироваться в этой жемчужине.
— Я не возражаю против твоих массированных действий по женскому полу, — промолвил Василий, — но ты Миша не прав, погребок от нас не уйдёт. Сердцем чую, что у этой прекраснейшей женщины, большая тяжесть на душе. Тебе не кажется, что она попала в беду? Она тебе подала тревожный знак, — ты бы видал её глаза? Сколько скорби в них было. Начни с неё сегодняшний день. Олеся уже была у тебя сегодня, а Настя душечка просит какой-то помощи у тебя, и ты не должен ей отказать в этом?

САМОДОВОЛЬНЫЙ БОЛВАН

    Миша ничего, не сказав ему в ответ, вышел на балкон и ушёл по нему в конец здания, там, где был номер Анастасии. Он постучал по стеклу. Перед ним раздёрнулись шторы, и он увидал перед собой Ларису. Она, была еще в ночной сорочке и, не ожидая увидеть такого гостя с раннего утра, немного испугалась.
Когда она ему открывала двери, то на ней уже был длинный халат. Он вошёл в опрятную комнату, и почувствовал только запах Анастасии. Её самой не было, но меховая куртка лежала на кровати. Он поздоровался с Ларисой и, осмотрев комнату, не увидав стульев, без приглашения сел на её кровать.
«Наверное, она где-то в помещении?», — подумал он.
— Может, прилечь желаете Михаил? — с ироний задала ему вопрос Лариса, — а то ложитесь, разрешаю прямо в обуви.
Он внимательно взглянул на эту худенькую молодую женщину. Она стояла перед ним, загадочно улыбаясь, в цветастом длинном халате и поправляла обеими руками волосы. Ему показалась, эта процедура с волосами у неё была отработана давно и вошла в привычку. Он ещё в столовой обратил, как она перед тем, как приступить к еде, делала то же самое. Но там он не обратил особого внимания на эти действия. А сейчас она проделала этот жест с невероятной сексуальностью, включив в него улыбку и обворожительное движение одной брови. Отчего ему захотелось немедленно сгрести Ларису в объятия и бросить это хрупкое тело ещё в разобранную её постель.
«Возможно это её длинный до пят халатик, придаёт ей такую очаровательность?! — подумал он, — бесспорно эта Лара милое создание, слов нет. А значит ей от моих объятий не убежать».
Он с любопытством смерил Ларису несколько раз глазами с ног до головы и, встав с кровати, подошёл вплотную к ней, но она испуганно отстранилась от него, сделав шаг назад.
— Не подходите, Миша ко мне? — выставила она вперёд обе руки. — Разве вы не видите, что я не ухожена?
— Не вижу, — улыбнулся он, — и на эту кровать я бы прилёг с удовольствием, — показал он пальцем на её не заправленную постель. — Но только с тобой и конечно без обуви.
— И не мечтайте? — стояла она с вытянутыми руками, — у вас есть здесь пассия, — отвела она одну руку на кровать Анастасии.
— Глупая, — рассмеялся он, — я же говорил, что это моя соседка. Кстати, где она? Она мне очень и срочно, нужна!
— Хорошие вы видимо соседи, если она в два часа ночи плаксиво кричала, «Миша любимый спаси меня?», а потом проснулась и всю ночь пила кофе и по клавишам клавиатуры ноутбука клацала, спать не давала. А где она я не знаю. Может, в соседний номер пошла за нашими стульями?
— А кто у вас в соседях живёт? — спросил Михаил.
— Там женщина важная живёт, у неё вчера компания собиралась, — объяснила Лариса. — Она приходила к нам позаимствовать стулья. Кстати, твоя фееричная Анастасия очень пронзительно звала сегодня ночью любимого Мишу, — повторилась Лариса.
— Насте видимо пёс — кавказец приснился, — нашёлся Михаил, что сказать. — Он у неё на медведя похож, поэтому она и назвала его Миша. Но если она здесь, где-то близко, тогда можно я, её подожду на её кровати? — и, не дожидаясь ответа, отстранил осторожно Ларису руками присел на кровать Анастасии.
— Ждите, мне то что. «Вы мне не помешаете», — сказала она и ушла в ванную.
Он смотрел долго на входную дверь, но Анастасия не появлялась.
Из ванны вышла Лариса нарядная и накрашенная. На ней была одета тёмная в белую полоску кофта с большим разрезом на груди и чёрная мини-юбка. На груди висел золотой крестик на цепочке.
«Вне всякого сомнения, эта ягодка привлекательна! — оценил он мысленно её в этом одеянии, — у меня будет время еще убедиться в этом».
Взяв со стола очки, и надев их на себя, Лариса начала прибирать свою постель. Склонившись над кроватью, она начала заманчиво и активно крутить перед Михаилом своим миниатюрным задом. Перед его взором чётко мелькнула её аппетитная попка, обтянутая матовыми колготками. Как ему показалось, под колготками трусиков не было. Но, он, чтобы избежать вновь искушения к этому педагогу детского сада вначале отвернулся от такого «бесстыдного пейзажа», а затем встал и открыл балконную дверь.
Покидая её комнату, он сказал:
— Пойду я, в столовой думаю, мы встретимся с ней, — и, сделав небольшую паузу, добавил. — Тебе очень идёт этот красивый и смелый наряд. Но поверь моему вкусу, в халате ты выглядишь обольстительней! Он больше загадочности тебе придаёт! А женщины загадки всегда привлекают настоящих мужчин, а не похотливых мужланов!
Он ушёл, оставив её стоять в раздумье в створке балконной двери. До его ушей не донеслось, когда она бросила ему вслед:
— Самодовольный болван!
После чего она сняла с себя юбку и одела джинсы.

ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ И НЕСУРАЗНЫЙ ТИП

     Девчонок ещё не было за столом, когда он принялся за завтрак. Так же пустовало и место Анастасии. Его соседки появились вместе втроём, когда он допивал чай. Марина с Викой поздоровались с ним и сели за стол. Лариса была в той же кофте, но вместо юбки, на ней были вельветовые узкие джинсы. Она отвела свой взгляд от Михаила и, пожелав девчонкам приятного аппетита, принялась за завтрак. Молодые девчонки с жадностью набросились на еду, на что он сразу обратил внимание.
— Вы, что девочки, с голодного краю приехали? — так и подавиться недолго, — пошутил он.
— Ага — ответила Маринка, — мы от вечернего кефира не наедаемся, поэтому плохо спим. Морской воздух на нас жуткий аппетит нагоняет.
— Вчера съели последнюю банку помидор болгарских, — сказала Вика, — а лишних денег у нас нет. Деньги остались только на обратную дорогу.
— Ну, это дело поправимое, — обнадеживающе заявил он, — приходите ко мне каждый день после танцев на чай и ваш сон нормализуется.
Девчонки, услышав такое предложение, прыснули от смеха, чем обратили на себя внимание отдыхающих с соседних столов. Михаил пожал недоумённо плечами:
— Я вроде ничего смешного не сказал, — по-отечески посмотрел он на Маринку. — Вполне нормальное и заботливое предложение. Считайте, что вы придёте на чай к отцу. У меня две дочки растут. Они немного постарше вас, и я когда смотрю на тебя Марина, улавливаю схожие черты лица с ними.
— Нам с Маринкой лично смешно было не от вашего приглашения, — проглотив ложку каши, сказала Вика, — знали бы вы, что на здешние танцы одни старики ходят. Туда мы не ходим. Мы танцам предпочитаем море!
Она замолчала и взяв бутерброд с сыром с любопытством посмотрела на свою подругу и сразу же перевела свой взгляд на Михаила:
— А скажите, дочки у вас тоже такие — же белянки, как и Маринка? — внезапно спросила она.
— Почти, — ответил он и немного привстал, чтобы ещё раз посмотреть, не появилась — ли в столовой Анастасия. Но её на месте не оказалось.
— Тогда мы обязательно придём к вам на чай, — донёсся до ушей Михаила голос Вики.
Молчавшая до этого Лариса не вытерпела и с присущей ей профессиональной строгостью, спросила:
— И вам не стыдно прибедняться?
— А что в том плохого, что мы чаю с дядей Мишей, попьём, — оправдывалась Вика, — мы же не будем его обижать.
Он не обратил, внимания на слова Вики, а вновь начал высматривать Анастасию.
— А вашу знакомую вы не ищите, она на такси уехала, — сообщила Марина.
— Только сейчас? — удивлённо спросил он.
— Нет рано утром. Я пробежку делала по парку и видела, как она садилась в машину.
— Она, что раздетая была, ведь куртка её на кровати лежит? — допытывался он у Марины.
— Совсем нет. На ней была модная чёрная шапочка с большим козырьком, и как мне показалось чёрный плащ.
— А ты не ошиблась девочка? — въедливо посмотрел он на Марину.
— Исключено, — в знак протеста она забавно пошевелила своим носиком. — Я не слепая, у неё в руках ноутбук был, к тому же она мне пожелала доброго утра!
— Если ноутбук при ней был, то это точно она была, — согласился он с Мариной.
Он дождался, когда девушки позавтракали и вышел вместе с ними на улицу. Придерживая за локоть Ларису, и пытливо заглядывая ей в глаза, спросил:
— Неужели она тебе ничего не говорила, куда поехала?
— Я же сказала, что спала, — смело встретила она его взгляд своими тёмными линзами. — А вы я вижу, решили девочкам головы заморочить? Вчера согласились быть сопроводителем у Марины по вечерней Ялте, сегодня уже собираетесь прикармливать их. А что завтра будет? Учтите, они под моей опекой находятся, — строго заявила она.
— А что же ты дорогая опекунша не кормишь их перед сном? — отразил он её нескромное обвинение, — ведь они дети ещё, их организм растёт.
Он обезоружил Ларису своим вопросом, отчего поставил её в тупик. Она замялась, потом сняла свои очки и начала оправдываться:
— Дорогой дядя Миша, — эти дети, — давно уже мечтают выйти замуж и то, что они жалуются на ночной голод это каприз перед вами. Таким методом девочки проявляют к себе интерес обаятельного взрослого мужчины. По крайней мере, они мне никогда не жаловались, что не наедаются в столовой.
— Вы находите меня обаятельным? — удивился он и обласкал её вопросительным взглядом.
Она вновь нацепила на себя свои хамелеоны и со злостью произнесла:
— Не изумляйтесь, вы отвратительный и несуразный тип и пользуясь такими скверными качествами, хотите всему санаторию под одеяло заглянуть.
Михаил оторопел, подобного выпада от неё он не ожидал и мгновенно перешёл к атаке:
— Откуда у воспитательницы дошкольного учреждения такой змеиный сленг? Расскажите милочка, где вы проходили повышение квалификации русского языка? — иронизировал он.
— В серпентарии, — рассмеялась она, — разве не заметно, как шиплю?
— А я думаю, где я похожие звуки слышал? — парировал Михаил.
Она не обратила внимания на его колкость, только как-то по-детски улыбнулась и мягко произнесла:
— А если по-честному, то в настоящей жизни я педагог. А кем вы являетесь в этой жизни?
— Зачем вытягивать из меня, то, о чём сами прекрасно знаете? Думаю, вы уже с Настей обсудили мои достоинства и недостатки.
— Зачем мне это, — ответила она ему. — Ваш паспорт господин Казанова на лице отпечатан. Вы же всё отлично ощущаете и видите, как в столовой все степенные сударыни и молодые мадемуазели только и смотрят в вашу сторону, будто других мужчин нет.
— А ты? — прервал он её.
— Что я? — не поняла она его вопроса.
— Тоже смотришь на меня беспрерывно?
— У меня безвыходное положение, я сижу напротив. Сами должны понять, что нельзя сидеть с человеком за одним столом и смотреть в одну тарелку. Разве вы не видите на мне очки. Люди сразу скажут слепая курица. Опасается ложку, мимо рта пронести. А так бы я на вас Миша и не смотрела, сиди я за другим столом.
Они шли, не спеша по ухоженной аллее позади девчонок, которые тоже не очень торопились.
— Лариса может, к морю спустимся, продолжим там наш разговор? — предложил он ей, чтобы скрыться от девчонок.
— Не хочу, — отказалась она, — там холодно, а с вами будет ещё холодней.
— Если ты меня принимаешь за айсберг, то я польщён. Кристально чище и сильнее его в океане ничего нет.
Она повернулась вполоборота к нему и приложив палец к виску, будто размышляя о чём-то, выдала:
— Совсем не айсберг, а остро — колющий холодный предмет, который может причинить боль не только человеку, но и природе.
Чтобы прекратить эту бессмысленную перебранку, он ей совершенно серьёзно сказал:
— Кстати у тебя нет безвыходного положения в столовой за столом!
— Тебе что-то дельное в голову пришло? — спросила она.
Он взглянул на выглянувшее солнце и, зажмурившись от его лучей, предложил ей устный вариант передислокации:
— Ты можешь пересесть за другой стол или хотя бы поменяться местом с Мариной. Тогда мы не будем с тобой встречаться за трапезой взглядами.
После этого он снял свою руку с её локтя и пошёл, вперёд оставив её стоять одну в раздумье. Она хотела окликнуть его, но он скрылся уже в пансионате вслед за девчонками.

НЕПОНЯТНАЯ ЖЕНЩИНА

    Придя в номер, Миша растормошил уснувшего в одежде Василия.
 — У тебя всего двадцать минут времени осталось, чтобы на полчаса исчезнуть из номера, — сказал он Васе.
— Я помню, — поднялся Василий с кровати, — я пойду, телевизор посмотрю, пока вы будете с Олесей скакать.
Он закурил и вышел на балкон.
— Сегодня теплынь будет, — крикнул он с балкона, — солнце с утра жутко припекает. Жалко, что отпуска маленькие дают, — посетовал он. — Делали бы так, год работаешь, год отдыхаешь в санатории. Я бы тогда себе нашёл не одну Дусю, а, как и ты, целую табакерку.
Михаил в это время убирал со стола остатки пиршества в холодильник. Он стоял задом к балконной двери и что творится у него сзади, видеть не мог, и Васе он так же громко ответил:
— У меня нет здесь ни одной женщины, и едва — ли будут. Я уеду безгрешным девственником из этого райского уголка.
— А кто тебе позволит? — раздался уже в комнате Васин голос.
— Я сам себе позволю, — ответил он, — закрывая холодильник. — Мне разрешения на это ни у кого спрашивать не надо.
Когда он обернулся, то вздрогнул от неожиданности. Рядом с довольным Василием стояла Лариса.
— Ты меня сосед сегодня второй раз конфузишь. Заставил при этой суровой и в то же время милой женщине говорить неправду, — ерничал он, — конечно, я буду здесь ухаживать за всеми женщинами и иметь их, как минимум по две три штуки в день, а то и больше. Благо здоровьем бог не обидел!
— Миша балкон был открыт, и я пришла сюда вашим путём? — не обратила она на его слова внимания, — и извините меня, что я без стука вошла? Я хочу покаяться перед вами за мою маленькую утреннюю ложь. Я сказала неправду. Вижу, что исчезновение Анастасии вас до предела взволновало. Она действительно утром вызвала такси и уехала на два дня в Симферополь. Просила вам об этом не говорить, а зачем и к кому она не доложила.
— Спасибо и за это, — успокоился он, — теперь никакого неведения нет. Её исчезновение не доставит мне беспокойства. В Симферополе она не пропадёт среди родственников. А тебя за доброе известие мы с Василием можем прямо сейчас премировать прогулкой в Большую Ялту!
Он повернулся к соседу и спросил его:
— Возьмём же эту неотразимую девушку с собой?
— А без неё мы и шага не сделаем, — поддержал его Вася, — а кто спрашивается, нас будет ограничивать от лишней рюмки и оберегать от падения с фуникулёра на канатной дороге? Я думаю только Лариса Ивановна! Другую мадам мне не надо.
— Я Лариса Валентиновна, — поправила она его с улыбкой на лице, — но всё равно приглашение ваше принимается! Я так и так собиралась прогуляться в ту сторону. На рынок сходить и на город поглазеть. Одной не охота ноги бить, а девчонки мои до обеда своим здоровьем занимаются. Процедуры назначенные врачом будут проходить. Вы только минуточку обождите меня? Я сапожки одену и сумочку возьму.
Михаил до того дослушался Ларису, что ему показалось на миг, что это была совершенно иная женщина, которая шла с ним из столовой. Она после приглашения мужчин в поход по городу, в одну секунду превратилась в жизнерадостную и приветливую даму. Он увлёкся ей так, что забыл про грядущую встречу с Олесей. Опомнился тогда, когда она уже пошла по балкону в свой номер. Михаил, было, ринулся предупредить её, чтобы она не спешила, но Вася перегородил ему дорогу:
— Если хочешь владеть этой женщиной, не останавливай её сейчас? — сказал он, — Олесей ты ещё успеешь насытиться, а эта упорхнёт через неделю, и ты её больше не увидишь.
— Ты прав мой друг! — одобрил он его совет. — Но откуда тебе известно, что её через неделю не будет?
— Я про весь наш этаж всё знаю. Когда я болел, мне они все до одной по очереди обеды сюда носили. Она здесь одинокая, потому что неприступная. Ей двадцать восемь лет, и она была раньше замужем. Счастья в семейной жизни не нашла вот поэтому она такая мрачная и неразговорчивая как глухонемая. Но на танцах я её видел всего один раз. И ещё запомни, если тебе осталось отдыхать девять дней, то действуй, она уезжает со мной в один день через неделю.
— А другие девчонки, которые сидят за моим столом, тоже за больным тобой ухаживали? — поинтересовался Миша.
— А эти дочки — хохотушки, — засмеялся он, — нет, они же живут этажом выше. Но я знаю, что они обе студентки и здесь лечат бронхиальную астму. Забавные девчонки и игривые как котята. Особенно хороша Маринка, она юмор понимает и ценит. А Вика, мне кажется, жениха себе ещё выискивает? А выбрать то не из кого. Не лето красное на воле, — их ровесников почти нет никого. Ты посмотри на её рыскающий взгляд в столовой. Она вначале осмотрит всех мужчин, а потом приступает к еде. И вообще, чего ты меня расспрашиваешь? Сидишь с ними за одним столом и ничего про них не знаешь. Я, например рассольник не успел съесть, а про всех своих застольных седоков не разглядывая их досье знал всё. Кто они, откуда и прочее?
— Это Вася от характера человека зависит, — заметил он, — нельзя сказать про меня, что я дикий и нелюдимый человек, но сразу выспрашивать о человеке, не в моих правилах. Сочтёт нужным, — расскажет, а нет то и туда нет. Мне легче под подол заглянуть, чем в душу женщине лезть.
Им не дала договорить Лариса. Она появилась в модных сапожках на высоких шпильках и к своему пальто добавила длинный красный шарф, который удачно вписывался в её гардероб.
— Я готова мужчины, — кокетливо сказала она и бросила обжигающий взгляд на Михаила.
«Пожалуй, ты ночью моей будешь? — подумал он, — и правильно я поступил, что не польстился сегодня на твой почти голый зад».
Они закрыли балкон, и вышли через двери. Больше всего Миша сейчас не хотел встречи с Олесей. Обманывать женщин было не в его правилах, но тут случай особый был. Ему нужна была эта молодая женщина, хотя Олеся была даже чуточку её моложе. Но его манили за собой такие непонятные женщины. Познавать, и обладать ими было сплошное удовольствие. Они бывают вначале уверенные в себе, а зачастую ведут себя как звёзды на небе, — чуток светят, но не греют. Это его бесило и захватывало, и он приступал к своей азартной игре, находя в таких женщинах слабый нерв, и начинал интенсивно беспокоить его. После чего наступала страстная и короткая любовь. Когда он чувствовал, что достиг, чего хотел, игра на этом заканчивалась. Но он оставался в большом выигрыше, имея в своём активе победу над гордой женщиной. В придачу, имея от такой игры багаж несказанных впечатлений, и вечных приятных воспоминаний. А женщина оставалась с искореженным сердцем и горькими муками. И это он не считал за обман. Просто относил все свои действия к тесту чувств, так как во всём остальном он с ними был предельно честен. Такие женщины у него не стирались из памяти, потому — что было их в его жизни не так уж много. «Похоже, эта Лариса относится именно к этой категории женщин, — думал он, идя по коридору рядом с ней. — Но одно успокаивает — у неё будет мало времени увлечься мной. А, впрочем, что я вбил себе в голову чушь какую-то? — спросил он себя. — Никакая Лариса не высокомерная, просто признайся себе, что она нравится тебе. Подумаешь, отпустила несколько колкостей, и ты сразу ноздри раздул. Это ты высокомерный, — ругал он мысленно себя».

ПРОГУЛКА ПО НАБЕРЕЖНОЙ

   На его счастье, Олеся не появилась на их пути. Они вышли на улицу и столкнулись с девчонками на аллее.
— Это вы, куда так прифрантились? — неизвестно у кого спросила Маринка.
— Вам за колбасой и конфетами, — ответил за всех Михаил, — я же обещал вас кормить перед сном.
— Знаю я, за какой колбасой вы пошли, — чуть обижено сказала Марина, — наверное, до поляны сказок пошли? — Там много на пути попадается интересных мест и кафешек. Ты Лариса Валентиновна давно мечтала туда сходить, да только попутчиков не было. «Теперь нашла да?» — с неподдельной девичьей ревностью спросила она.
— Да Мариночка, нашла, а тебе то, что дорогая за дело? — дружелюбно улыбалась она. — А ты иди, лечись. Не то маме твоей позвоню.
— Да ладно Маринка, — дернула подругу за руку Вика, — пошли нам с тобой ещё два кабинета надо посетить.
— Мариша дочурка, — погладил Вася её по плечу, — мы скоро вернёмся. Дядя Мишель тебе правду сказал, мы идём проявить заботу о вас, а не на поляну сказок.
— Правда? — спросила она у Миши.
— Я взрослых никогда не обманываю, а детей тем более, — ответил он.
— Я давно не ребёнок, — надула она губы, — если хотите знать мы с Викой студентки инженерно-строительного института. Только я на первом курсе, а она на четвёртом.
— Замечательно! — произнёс Михаил, — значит, у тебя будет большое будущее, если конечно ты о здоровье своём будешь хорошо заботиться и не дуть никогда губы. Такому красивому личику, это совсем не идёт. Больше улыбайся, желательно всегда и везде! Улыбка самый верный индикатор твоего счастья! Ничто так хорошо не стимулирует мозг как улыбка. В придачу всему сказанному улыбка привлекательней любой косметики! Будь Мариночка счастливой! Твоя улыбка выглядит на миллион долларов! Она покраснела от его слов и прошептала:
— Правда?
— Конечно правда, — утешила её уже Лариса.
После чего Марина взяла Вику под ручку, и они гордо зашагали по аллее.
— Боже мой, какие они ещё дети, — сказала Лариса, — разве можно таких одних отпускать сюда? Мать Марины мне поручила приглядывать за девочками, а сама уехала в Турцию по своим делам. Она у неё коммерсантка. Очень серьёзная и приятная женщина. Я даже и подумать не могла, что она уедет от дочки в другую сторону.
— Надо же закаляться когда-то, — сказал Вася, — возраст и вес позволяет. Я вот в четырнадцать лет уже ездил один на заработки в Вологодскую область. Грибы там собирал с клюквой и сдавал в заготконтору за деньги.
Они вышли с территории санатория на набережную, где Лариса взяла обоих мужчин под руку. Они дышали волшебным морским воздухом и, проходя мимо стройных пирамидальных кипарисов, всегда останавливались, где Лариса прикладывала свои руки к стволам этих красавцев.
— Не удивляйтесь, — говорила она, — это дерево Водолеев, и оно лечебное. Оно делится всегда с Водолеями своей красотой и здоровьем. А я по гороскопу именно этот знак Зодиака.
— Поэтому ты такая красивая и стройная! — заметил Михаил.
Она промолчала на его лестную реплику, но в знак благодарности, или наоборот обиды сжала незаметно от Васи его руку.
Они шли, не спеша прогулочным шагом, заглядывая в каждую попавшуюся на пути витрину. В одном магазине Михаилу понравилась небольшая нарядная кукла, очень сильно похожая на Марину. Эту куклу заприметила и Лариса:
— Смотрите, какая прелесть, — восторженно проговорила она, — ну прямо вылитая Маринка. Я, наверное, куплю своей племяннице такую.
Михаил тоже взял эту куклу и помимо неё ещё целый пакет понравившихся сувениров:
— Память о Ялте домой привезу, — сказал он, — не знаю, когда ещё посчастливиться быть в Ялте, всё-таки эта черноморская жемчужина уже не географический регион России. И вообще этот город всегда славился диковинными сувенирами. Дочкам и жене будет чего подарить. Правда, дочки у меня в Воронежской медицинской академии учатся.
Один Вася вышел без покупок. Он взял Ларисин пакет в свою руку, давая ей возможность подхватить их под руки и вести дальше по набережной.
— Ты правильно сделал Миша, что в начале приезда подарков накупил, — одобрил он его покупки. — А мне уже покупать не на что. Жена спросит у меня, что привёз дорогой? А я ей, скажу бессилие. Подарю ей носовые платки, — благо у меня, их под завязку. Спасибо Дусе! — облегчённо вздохнул он, — ну может, ещё нарву ей мешочек лаврового листа для украинского борща.
Впервые Миша услышал заразительный и приятный Ларисин смех. Она смеялась словно ребёнок над Васиной проблемой, которую он изливал с откровенной печалью. На самом деле, всем было предельно понятен Васин юмор. На него без улыбки нельзя было смотреть. Михаилу нравился этот украинский мужчина. За сравнительно короткое время их знакомства он успел привыкнуть к нему. И в этом ничего удивительного не было. К Васе все в санатории относились с теплом и уважением. Где был Вася, — значит там стоит смех. А, как известно смех — это здоровье, а народ на курорты едет за здоровьем. Вот люди и тянулись к нему. Его на танцы приглашали персонально так как без него эта массовка приобретали мрачную обыденную окраску. А он мог выдавать, такие номера, от которых у всех болели животы от смеха. Особенно отличался оригинальностью его гопак под песни Элвиса Пресли. Он так же мог станцевать особенный вальс, выписывая ногами, замысловатые кренделя с кавказскими выкриками, «АССА».
Когда Лариса отсмеялась и вытерла глаза от слёз, она сказала:
— Ты Вася сделал серьёзную ошибку в жизни. Утопил свой талант на стройке в бетоне и растворе. Ты же прирождённый артист! Людей можешь радовать своим присутствием! Ты этот дар в массы должен нести, а не одаривать одних только близких тебе людей. Со сцены или с экрана на тебя должен смотреть весь народ! Пока не поздно переквалифицируйся?
— Так я и сделаю, наверное. Выучусь на проктолога и поеду на заработки в далёкий Гондурас. Там, говорят большой спрос на медиков такого профиля, — сказал он серьёзно.
— Вот поговори с тобой серьёзно, — надула она губки. — Совсем не понимаешь, что моя оценка твоему артистизму не голословна, она вполне обоснована, моими полученными знаниями в области искусства.
— Не хочешь ли ты сказать, что имеешь прямое отношение к искусству? — спросил Михаил.
— Нет, Миша не хочу, — произнесла она с грустной интонацией. — Что потеряешь, уже никогда не найдёшь, — добавила она ещё больше грусти в свой ответ. — Я сейчас работаю с детьми, а их талант только и можно распознать в этом возрасте. «Дети — это моя слабость», — сказала она, и на её лице в это время отразилась широкая и загадочная улыбка. — Я их называю всегда горошками, а они меня называют Лара Валентиновна. Только от них я слышу это имя. И я вам скажу, что мне это ужасно нравится. Мне кажется порой, что в имени Лариса заложен смысл плахи и топора. Меня много раз по жизни обманывали и тех людей, которые со мной нечестно поступали, хотелось порой под моё «имя Лариса» подсунуть. Какая-то угроза в этом имени просматривается. Откровенно вам скажу, что мне оно не совсем нравится. Но я не виню за это своих родителей, что нарекли меня так. Видимо, когда я родилась, была мода именно на эти имена. И я иногда думаю, что нередко имена играют большую роль в судьбе человека. Может это и ошибочное мнение, но, когда я раньше получала, целую корзину огорчений за свои действия, мне казалось, что злой смысл заложен именно в моём имени.
— Ты права, твоё мнение ошибочно Лара, — назвал её впервые так Михаил.
Она сжала его руку, и он сразу понял, что в этом сжатии заложен знак одобрения. Он тут же почувствовал, приятный прилив крови в голове и продолжил:
— Лариса если я не ошибаюсь это греческое имя, связанное с культурой Эллады. Тебе надо полистать энциклопедию и изучить происхождение своего имени. Просто ты когда-то в один из непогожих дней своей жизни вбила себе в голову, что виной всему твоё имя. И самоё скверное, здесь то, что ты не желаешь расстаться с этим полнейшим бредом. Пойми этот бред не наколка на теле, — просто плюнь и вытесни эту чушь из головы. Все имена прекрасны, и это кромешная ерунда, будто имя раскрывает человека. Душа и характер, — вот главное богатство человека! Но никак не имя. У нас в России много Иванов и все они разные люди и жизни у них естественно не одинаковые. Нельзя же, к примеру, сравнивать фашиста Германа Геринга с Советским космонавтом Германом Титовым. Кстати, все Германы тоже произошли от греческого бога Гермеса. — Естественно в переносном смысле этого слова, — поправился он и посмотрел на Ларису.
Ему в это время хотелось взглянуть в её глаза, но он наткнулся на две линзы тёмных очков, в которых отражалось его лицо. Она словно поняв, что он от неё хочет, остановилась и задрала очки на лоб.
— Я же не наивная школьница, — широко улыбнулась она, — я всё понимаю, что человеческий путь начинается от груди матери.
— Сплошные бредни, — сказал Вася, — вот будешь рожать, тогда узнаешь, где настоящий путь заложен, а женская грудь — это временная подкормка. Меня мать давно уже ей не кормит. Но привила мне любовь к этой кормёжке, и я зачастую впадаю в детство. Прикасаясь к сисям некоторых тёть, вот так, — и он, вытянув губы, как это делают многие приматы, зачмокал ими. Нижняя челюсть в это время у него ходила ходуном. Лариса вновь залилась смехом.
— У тебя приятный смех, — посмотрел на неё ласково Миша, — ты вероятно курсы где-то по отточке смеха проходила? — и он сразу представил её, как она до завтрака застилала свою постель в матовых колготках.
«Она тоже, наверное, в тот миг надо мною смеялась? — мелькнуло у него в голове, — только смех её был немой. Она делала, то что хотела сама, а не то, что я у неё просил. Таким способом обычно женщины соблазняют мужчин на „подвиг“. Зачем ты так делала? — не отрывал он своего взгляда от её, не спадающей улыбки. Так кто ты Лариса? — мысленно изучал он её. — Коварная искусительница или ты таким методом хотела меня удалить из номера?»
— Курсы смеха Миша я проходила в течение года, — донеслось до его ушей. — И учителей смеха у меня так много было, что всех по имени и не упомнишь. В садике более, триста ребятишек.

ЖИВИ ДВА ВЕКА

     Она опустила очки на переносицу и жалобно произнесла:
— Всё мужчины, — остановилась она. — Мои ноги сейчас отвалятся. Мне необходимо где-то пересидеть минут пять. Давайте найдём скамейку и передохнём немного?
— Зачем нам скамейки? — недоумённо пожал плечами Вася, — пойдём вон туда, — показал он пальцем, где было написано «Глинтвейн». — Вот там мы и отдохнём, по-турецки.
   Его предложение было принято, и они завернули в это заведение, где разливали и другие напитки. Горячий глинтвейн через соломку пила только Лариса. Мужчины пили один коньяк и закусывали его лимоном с шоколадными конфетами. Миша мало разговаривал там с Ларисой. Эту миссию взял на себя Вася. Он её забавлял своими рассказами, делая так, чтобы она постоянно смеялась. И к тому же ему было не до разговоров. В просторное окно около книжного киоска, где продавались старые и новые книги, он увидел знакомый силуэт мужчины. Это был Китаев. Он был в том же зелёном дорогом пальто, но на голове была широкополая шляпа. В руке он держал кожаную сумку больше похожую на чемодан. Он долго о чём-то беседовал с продавцом, а затем словно шпион начал оглядываться по сторонам и вынув из своей сумки несколько экземпляров книг, просунул их в окно киоскёру. После чего сразу удалился с Набережной. Михаил не отрывал глаз от киоска. Расстояние было близкое, и он через витражное стекло заметил, как со среднего ряда одна из книг перекочевала в другой ряд. Сразу же на её место была поставлена новая книга с оригинальной обложкой, как ему показалось многоступенчатой лестницы. И, по всей видимости, эта была именно одна из тех книг, которые передал только что Китаев. Около киоска в это время никого не было. Можно было спокойно подойти к нему и без всякой спешки познакомиться с литературой, заманивающей покупателей яркими обложками и интригующими названиями. Михаил прервал весёлый разговор, Васи и Ларисы сказав, что пора выдвигаться из этого кабачка. И что надо ещё успеть дойти до рынка и что ему необходимо подобрать хорошую книгу в качестве снотворного средства. Подойдя к киоску, они столкнулись около него с двумя пожилыми женщинами — иностранками. Они пытались объяснить молодому киоскёру, на плохом русском языке, какую литературу им надо. В их диалекте отчётливо ощущался французский прононс. Что им надо, — букинист никак понять не мог. К счастью, разрешил ситуацию Михаил. Он довольно понятно изъяснялся с женщинами на их родном французском языке. Разобравшись в их путаной речи, стал переводить молодому человеку:
— Им нужны кулинарные книги, славянской и восточной кухни и желательно, чтобы эти экземпляры были с иллюстрациями и на французском языке, — перевёл он речь иностранок продавцу.
— К сожалению, у нас такая литература имеется в продаже, только на английском языке, — объяснил книготорговец Михаилу и протянул ему два томика с аппетитной обложкой.
Михаил слово в слово сделал перевод дамам и они, поговорив между собой, решили купить книги на английском языке. Содрав с женщин шестьдесят долларов за четыре книги, парень, бросив женщинам дежурное «Мерси», с уважением перевёл своё внимание на Михаила:
— А вы мужчина, чем интересуетесь? — спросил он.
— Пока я не познакомлюсь с вашей витриной, ответить на ваш вопрос не могу, но знаю точно, без покупки я вас не покину, — сказал Михаил и стал рассматривать ряды книг. Та, что его интересовала, стояла перед его глазами. На обложке действительно была изображена многоступенчатая лестница. С нижней ступени на него смотрели детские пинетки и полушарие мозга человека, а на верхней, самой последней, цифра 200. Книга носила заманчивое название, «Живи два века», — автор Вениамин Плотницкий.
— А это кто такой щедрый, что долголетие народу дарит? — спросил Михаил у букиниста. У парня на лице после его вопроса моментально появилась маска изумления.
— Вы, видимо не местный, если не знаете и не читали академика Плотницкого? Это человек с мировым именем, никакой нибудь шарлатан. Ни один Кашпировский не сможет сравниться с ним. Это ученик и последователь знаменитого психолога Гальперина. Жалко, что вы поздно подошли сюда. Буквально десять минут назад вы могли бы приобрести эту книгу с его автографом. Он был здесь. А так с вас десять долларов всего, — смело выдал парень.
— Пошли отсюда? — потянул за руку Михаила Василий, — ты, что не видишь, ему бы лишь продать свой товар? Да мы с тобой за десять долларов свежей прессы накупим целый вагон, что не успеем до отъезда перечитать.
Лариса находилась рядом, облокотившись на прилавок, и смотрела теперь не на книги, а на Михаила. Этот взгляд был не только восторга, но и изучающий. Он только, что поразил её знанием французского языка, а теперь интересовался научной литературой.
— Погоди Василий? — не хотел он отходить от прилавка, — газеты это одно, а книга другое.
— Вы правильно рассуждаете мужчина, — сказал парень, — я же не навязываю вам именно эту книгу. Ознакомьтесь с витриной, посмотрите, что-то другое? У нас выбор большой. Есть что почитать. Хотя, вы правильное вначале направление взяли. Я вижу, какую книгу иногда надо читателю и стараюсь ему помочь. Откровенно вам скажу, что не купить такую книгу, значит отобрать у себя частичку жизни. Я себе тоже один экземпляр оставил, даже с автографом, — и парень протянул ему свой томик в твёрдом переплёте. Михаил открыл книгу, где на титульном листе жирными буквами было выведено: «Моему почитателю Валерию Сушке», от автора и размашистая подпись. Затем он посмотрел на заднюю сторону обложки и прочитал:

Уважаемый читатель!
Никто из вас не знает, сколько спрятано в человеке жизненной энергии и насколько велик его потенциал для достижения любых целей? Но эта книга не только о здоровье, — самом дорогом и ценном, что имеется у человека, но и заложенных в каждом индивидууме парапсихологических возможностях, чтобы пройти свой жизненный путь по лестнице здоровья и дойти до двухсотлетнего рубежа, вот о чём моя книга. Прочитав эту книгу, надеюсь она не оставит вас равнодушным, и вы немедленно приступите к жизненно — важной программе, «Живи два века». Отзывы о книге присылайте на адрес редакции. Академик Плотницкий.

— Жаль, конечно, что я его не застал, — произнёс Михаил, — интересно было бы поговорить с ним. Но книгу я куплю.
Он протянул парню десять долларов. Продавец взял у него свой экземпляр и взамен дал другой, поблагодарив Михаила за покупку.
— А то, что вы с ним не встретились, — сказал парень. — Не надо из-за этого огорчаться. Академик Плотницкий, часто выступает со своими сеансами в санаториях и домах отдыха. Если повезёт, то может и встретитесь с ним. А ещё у него офис свой на Московской улице, но запись к нему ведётся за два месяца.
— Спасибо Валерий! — произнёс Михаил, — буду ловить момент. Не исключено, что он и в нашем санатории блеснёт своими знаниями.

ВАСЯ В СВОЁМ РЕПЕРТУАРЕ

    Они свернули с Набережной, и пошли на рынок, где пополнили свои пакеты продуктами и марочным вином. Назад в санаторий они шли нагруженные товаром, кроме Ларисы. Она шла налегке. Основная ноша досталась Василию, но это не мешало ему своим смешным языком радовать и веселить Ларису. Иногда они останавливались, чтобы передохнуть и всегда смотрели в это время на море. Оно было безмятежным и ласковым благодаря хорошей солнечной погоде. Когда до их санатория осталось идти, не более пятисот метров, они решили передохнуть последний раз.
— Февраль стоит, — произнёс Вася, глядя на море, — и я бы охотно искупался. Жарко очень. А у нас дома погода в это время минус два. А здесь сейчас, наверное, восемнадцать градусов с плюсом есть. Сезон, конечно, не купальный, но я всё-таки решусь нырнуть. «Что за дела? — возмущённо сказал он, — быть рядом с морем и ноги не помочить».
— Вася восемнадцать с плюсом у тебя в пакете лежит и не одна бутылка, — сказала Лариса, — а вода в море значительно ниже. Или тебе очень понравилось, как весь контингент пансионата вместе с персоналом, тебе обеды в номер носили? Тогда ныряй, — показала она рукой на море.
Вася весело поёжился от её слов и, вздёрнув брови вверх, от радости произнёс:
— Нет, это затея отменяется, но я кое-что присмотрел недалеко от берега. Сейчас сумки отнесём в санаторий, надо будет вернуться на это место.
— Что ты там Василий интересного увидал? — всматриваясь в усыпанный галькой берег, поинтересовался Михаил.
— Смеяться не будете, скажу, — ответил он, лукаво улыбаясь, — а если засмеётесь, то провожать меня будете до вагона. Багаж у меня будет не очень объёмный, но с его неподъёмным весом мы сможем справиться только сообща, — и он в подтверждении своих слов провёл ребром ладони себе по шее.
— Вась мне это не грозит, — сказал Михаил. — Как ты успел заметить, что я смех иногда заменяю улыбкой, но люблю слушать, как другие заливаются, — и он одарил улыбкой Ларису.
— А мне никакие уговоры нипочём, — ответила она такой же улыбкой Михаилу, — я уезжаю с Васей в один день. Так что можешь, смело щекотать меня Василий.
— У меня не выходит из головы стыдливая мысль, — начал он озвучивать свою проблему:
— Вот я возвращусь домой без подарка к любимой жене, она меня люто пытать будет. Узнавать на кого я свой курортный бюджет потратил? А мне и ответить нечего? Тогда при помощи кухонной утвари она подымет бурю в десять баллов. И чтобы избежать этой губительной бури ко мне буквально минуту назад пришло озарение. Я посмотрел внимательно по сторонам и понял, что удача мне благоволит. Боженька решила мой вопрос и осчастливила меня, подарив мне такой сувенир, о каком моя жена всю жизнь мечтала. Вон видите гладкий булыжник на берегу, округлый формы, — показал он пальцем массивный камень серо-синего цвета, отшлифованного годами морской водой.
— Ну, видим Василий, — ответил Миша.
— Вот его я и привезу для своей жены. В нём весу, если на глаз судить килограмм сорок будет, а может и более? Для гнёта лучшего предмета не найти. Как она этим булыжником придавит солёную капусту или грибочки, никогда плесени в бочке не будет. И меня почти, каждый день будет вспоминать добром, когда в погреб полезет.
Лариса начала уже смеяться, не только от его слов, а ещё от его сосредоточенного взгляда. Столько в нём было жажды овладеть этим камнем.
— А что, пожалуй, это будет незабываемый сувенир! — продолжал он. — Он будет символом нашего рода! Реликвией если хотите! Реликвией династии потомственных строителей Дебелых, которая будет передаваться по наследству из рода в род. Это будет родовой камень! Я на этом камне выбью дату, когда им овладел и свою фамилию. А ещё у меня есть двоюродный брат в Харькове по кличке Прикуп. Он является большим авторитетом в криминальной среде. Его не только на Украине серьёзные люди знают, но и во всей России и даже Польше. По праздникам он всегда приезжает ко мне в гости. Вы даже представить себе не можете, как этот колючий человек будет произносить красивые тосты за меня и конечно за этот камень. Он скажет примерно так:
«При непосильных усилиях Василия Гавриловича, в нашем роду появился фамильный раритет. Несмотря, на то, что эта нелёгкая реликвия и наградила драгоценную супругу Василия, Галину радикулитом, ишиасом и люмбаго и в придачу ещё пальцы на ногах превратила в лепёшки. Мы всё равно будем вечно дорожить этим камнем! Так выпьем же за основателя этого камня!» — произнесёт он тост. И у каждого сидящего рядом со мной за столом возникнет обязательное стремление почётно стукнуться своей чаркой о мой бокал. А гостей в моём доме по праздникам собирается по тридцать человек. Он один раз мне песню подарил при гостях, назвал это «Васькин хит». Песня не ахти, какая, но гости животы надорвали от смеха. И я, конечно, в стороне не был.
— Что за песня? — спросил Михаил, — исполни хоть один куплет тихонько?
— Уговорил, но только в пол голоса, сказал он и в весёлом темпе запел.
Вася что-то съел, у Васи вспучило живот,
И теперь мы догадались, вот откуда прёт,
Васю все мы уважаем, Вася молодец,
Хорошо в вагоне щели, а то бы нам конец.
Смех Ларисы неожиданно оборвался. Василий с Мишей, как сговорившись синхронно, повернулись к ней. Она стояла растерянная опираясь на парапет забора без одного каблука на сапожке.
— Всё ты Вася виноват, — сказала огорчённо она, — зачем так чрезмерно смешить. Теперь ищи мне такси?
— Эх, женщина, — ты озорная как ребёнок? — покачал он головой, не меняя прежнего лица. — Разве можно план зарождения родословного и волшебного камня превращать в смех? Вот видишь, свернула шаровую опору и лишила себя свободного передвижения. Теперь будешь идти как шлёп — нога, будто падая в пропасть. Общественному транспорту въезд запрещён в прогулочной зоне. А мы как раз в ней и находимся.
— А что — же мне делать теперь? — вымолвила печально она, — не идти же босой по улице?
— Немедленно взбирайся на руки почтеннейшему Михаилу Архангелу, — кивнул он на Мишу, — и он тебя домчит до твоей опочивальни. А я так уж и будь, все авоськи возьму на себя.
Она хотела, ему возразить, но не успела. Михаил, как пушинку подхватил её и прижал к своей груди. Лариса обвила его шею и на ухо взволнованно прошептала:
— Миша мне ужасно стыдно. Окружающие, наверное, думают, что мы дурачимся? Может мне снять один сапог, для подтверждения, что у меня произошла авария?
— Это лишнее, — успокоил он её, — молодожён в день свадьбы тоже свою супругу несёт на руках. Никто же не смеётся над этим?
— Да, но мы же далеко не супруги с тобой, — содрогаясь говорила она. — На мне нет подвенечного платья. И на тебе тоже не свадебный костюм.
— Будешь капризничать, в море угодишь, — на повышенном тоне пригрозил ей идущий сзади Василий. — Не сбивай Архангелу дыхание, если хочешь скоро домой попасть?
— Не буду, — с благодарностью прошептала она Михаилу, — и не буду больше дерзить вам и клянусь, не покину наш стол в столовой. Буду всегда смотреть в это мужественное и красивое лицо!
— Хорошо, я не возражаю, но при одном условии, — произнёс он.
— Я теперь на любые условия соглашусь, — дышала она горячо ему в лицо.
— Сейчас доберёмся до номера, и ты со мной выпьешь на брудершафт. «Вот и всё моё условие», — сказал он.
— Согласна и не один раз, — трепетно, касаясь его губ, промолвила она.
Вася шёл рядом и прислушивался, о чём они говорили. «Два раза на дню мне пришлось прибегать к рукам, — подумал в этот миг Михаил, — может и третий выпадет? Бог говорят, троицу любит».
Они дошли до корпуса, где Михаил посадил Ларису на скамейку и, оставив её с Василием, пошёл к себе в номер. Олеси на этаже не было. В комнате была полнейшая чистота. Смятая кровать Михаила, какой он оставил её до прогулки, была аккуратно убрана. На покрывале, где возвышалась взбитая подушка не было ни одной волны.
— Видимо Олеся душевно отнеслась к моей постели, — сказал он смело, зная, что его никто не слышит в эту минуту и взяв свои тапочки, спустился вниз, где собственноручно переобул Ларису.

ПРОЦЕСС СБЛИЖЕНИЯ

     Они долго ждали Ларису после её катастрофы с сапожком, но она всё не шла.
— Вась может, ты поторопишь её? — попросил Михаил.
Тот сразу замахал руками: — Ни за что, — запротестовал он, — там у неё твои тапочки вот и иди сам. Причина есть, а я лучше пойду голову вымою.
   Михаил помялся немного, но всё-таки хоть и с неохотой, но пошёл за ней через балконную дверь. Постучав ей по стеклу, и не дождавшись ответа, он вернулся назад.
Лариса прошла через коридор и сидела в это время уже в их номере.
— Она оказывается, душ принимала, вот и задержалась, — объявил Вася Михаилу.
— И не только душ, — вставила она, — надо — же пёрышки было почистить. Всё-таки к мужчинам иду.
Михаил не отрывал от неё своего взгляда. Она сидела перед ним свежая, молодая и какая-то необычная, не такая, какой она была в столовой. Что-то в её внешности изменилось, а что именно он уловить не мог? Внимательно всмотревшись в её лицо, он понял, что она вспушила свою чёлку и накрасила брови. Что до этого она не делала.
«Точно для меня накрасилась», — подвёл он окончательную черту своей уверенности. Обед в этот день они отменили. Тем более Лариса твёрдо заявила, что в столовую идти сегодня не желает. Ей было приятно находиться в присутствии мужчин, которые окружили её заботой и вниманием. Они накрыли стол у себя и потягивали марочное вино. Лариса, как и обещала, — правда хоть и под настойчивым напором, но выпила на брудершафт с Михаилом. И её заминка была вызвана присутствием Васи.
— Я не люблю целоваться на людях, — сказала она, — даже на брудершафт.
— Вижу, между вами чувственная искорка проскользнула, — сказал Василий, — чтобы вас не смущать, я выйду на балкон, покурю. А вы честь по чести исполните ритуал к сближению.
Когда Вася вышел на балкон Михаил вложил ей стакан с вином в руку. После сладкого вина она ощутила вкус его губ, которые оказались ещё слаще вина. Она трепетала в его объятиях.
Михаил оторвал Ларису от пола и начал целовать её в подвешенном состоянии, сжав её тело в своих крепких объятиях. Не отрываясь от её губ, он усадил её на стул и припал к ней на одну коленку, головой уткнувшись в её грудь. После каждого затяжного поцелуя она переводила дух, а он в это время лицом прикасался к её вздымающимся грудям. Но вдруг она его резко отстранила своими руками и в этот миг ему показалось в её поведении присутствовал элемент немого протеста.
— Хватит Миша? — сказала она, — это уже далеко не брудершафт, а откровенный призыв к тому, к чему я не готова.
Он поднялся с коленки и, несмотря на неё, налил себе целый стакан вина и залпом выпил его. Не привыкший к подобным отношениям к себе со стороны женщин, он был зол в первую очередь на самого себя. Михаил корил себя, что поспешил с ласками к женщине, которая видимо не признаёт кратковременные знаки внимания, а верит в более длительные ухаживания. Но для этого у него времени не было. Отдыхать осталось меньше декады и эти дни он должен использовать продуктивно, без неоправданных простоев.
«А может, она боялась растаять? — подумал он, — а тут Вася рядом. Чтобы не потерять своего лица перед посторонним человеком она меня наверно и оттолкнула от себя?».
Поняв его внутреннее смущение, она печально ему улыбнулась и произнесла.
— Вы Миша, пожалуйста, не обижайтесь на меня и поймите правильно? Вы ужасно привлекательный мужчина и мне безумно нравитесь! И именно сегодня я не могу броситься на шею вам. Хочу вам напомнить, что одним из важных мужских качеств я считаю выдержку.
Она подошла к нему и словно шаловливого мальчугана потрепала его по голове. А затем, привстав на цыпочки, поцеловала в щёку. У него моментально отлегло от сердца и он, взяв её за плечи, проговорил:
— Мы зачем пили с тобой на брудершафт? Чтобы ты выкала мне, или тебе понравилось целоваться со мной, тогда давай повторим?
И он попытался притянуть её к себе, но она вывернулась через его руку и, уже широко улыбаясь, сказала:
— Прости Миша? — я совсем забыла, что мы с тобой теперь близкие люди! Я больше не буду, — приложила она по-детски руку к своей груди.
— То-то, — отошёл он от неё и позвал Василия с балкона. Вася вошёл в комнату, и внимательно окинув их взглядом, спросил:
— Моя настоятельная просьба, надеюсь, успешно завершилась? — и, подойдя к Ларисе, приложил ладонь к её щеке.
— Горячая ланита, — сделал он заключение. — Значит, процесс, сближения свершился. Вот теперь за это и будем пить!
— Да мы с Мишей поцеловались, — призналась она. — И так поцеловались, что во мне забурлила кровь. Да так забурлила, что я чувствую, будет ещё несколько дней бурлить.
После чего она бросила на Михаила искромётный взгляд, и сама разлила вино по стаканам.
— Вот это по-нашему, — одобрил Василий не то поцелуй, не то, её проявленную инициативу налить всем вина.
— А я сейчас выпью и пойду за своим валуном. А вы тут ещё несколько раз без меня чмокнитесь. Надо же тебе Лариса кровь успокоить? — и он перед тем, как выпить бросил провокационный взгляд на Михаила.
— Ты меня опять со своим камнем хочешь уморить, — улыбнулась она, — прошу тебя не надо? — Я понимаю твоё доброе стремление. Ты хочешь предоставить нам апартаменты на двоих, — но это излишне. Моя комната свободна и если понадобится, то я ей всегда воспользуюсь.
Вася ничего ей не ответил, а громко щёлкнул пальцами, незамедлительно выпил вино.
— Понимаешь? — произнёс он и, плюхнувшись на кровать, продолжил. — Короче говоря, меня здесь нет. Я поворачиваюсь к стене и ничего не вижу. До ужина немного посплю. А то вдруг сегодня опять в ночную смену придётся работать в четвёртом корпусе.
— Может, мы пойдём ко мне? — предложила неожиданно Лариса, — не будем ему мешать, пускай он отдыхает.
Миша ждал этого приглашения. Он знал, что она сломается и не устоит от его обаяния. Поэтому молча, взял целую бутылку вина и фрукты и беспрекословно пошёл за ней, но она его остановила, приложив руку к его груди:
— Нет, я пойду здесь, — сказала она, — а ты зайди, как утром приходил ко мне. Мне будет приятно осознавать, что я открываю дверь и впускаю к себе таинственного гостя.
— Впускаешь в объятия? — крикнул Вася ей вслед.
— Ты же сказал, что тебя нет здесь, — упрекнула она Васю, — а сам подслушиваешь.
— Молчу, молчу, — заворочался он на кровати и зарыл свою голову под подушку.
Миша закрыл за ней дверь на ключ и проследовал к балкону.
— Удачи Миша! — высунул голову из-под подушки Вася.
— Надеюсь, что так оно и будет, — ответил Михаил.
Он вышел и вернулся назад, и напомнил Васе:
— Если придёт Маринка, подари ей от меня куклу, которую купил сегодня. Я не знаю, когда освобожусь. Если, что ложись спать, только дверь балконную основательно не закрывай, просто прикрой и всё?
— Не сомневайся в моей надёжности? — ответил Вася, — на улице тебя не оставлю. Знаю, какие здесь ночи холодные. И ты должен, естественно, там разогреться как турбина. Если что стучи сильней, я сплю крепко.

МИЛЛИОНЕРША

    Она впустила его через балконную дверь и оставила её приоткрытой. Эта деталь не ушла от его внимания. «Неужели ломаться будет», как девочка», — подумал он, — или я прозреть не могу и не хочу видеть перед собой валютную проститутку. Тогда я наивный чурбан и мне нужно бежать от неё срочно». Но когда он положил бутылку и фрукты на её кровать, она обвила его шею и, склонив голову к своим губам, впилась в его губы. Он, не отрывая своих губ, подхватил её на руки и сел на кровать Анастасии, усадив её на свои колени. Этот поцелуй был затяжной и дал ему время оценить ситуацию.
«Плохо я подумал о ней. Никакая она не проститутка, а нормальная и красивая женщина, которой необходим такой мужчина, как я. Она даже мне кажется слеплена с элементами стеснительности, а таких качеств у проституток не бывает. Самому приступить её раздевать или дождаться, когда она первой совершит этот ритуал? — подумал он. — Нет, повременю пока, а то весь процесс испорчу. Если пойдёт сейчас в ванную и наденет свой халат, то мне легче будет его распахнуть».
Она отпустила его губы и, спрятав свою голову ему под подбородок, спросила:
— Миша, скажи ты обидчивый мужчина?
— Нет, конечно, я всегда жизнерадостен и нередко бываю прагматичным, а почему ты задала мне такой вопрос?
— Если ты не обидчив, то хочу тебе признаться, что за стол к нам ты попал не случайно. Я тебя увидела с девчонками в гардеробной и сразу задрожала. В руках у тебя заметила санаторную книжку и поняла, что ты вновь прибывший. У нас одно место пустовало, тогда я, не раздеваясь, бросилась к диетической сестре, чтобы она тебя к нам подсадила. А девчонки побежали за мной, тоже в верхней одежде. Может, ты заметил, что наша одежда за завтраком висела на спинках стульев?
— Да заметил, — гладил он её, как ребёнка по голове. — И ничего в этом предосудительного не вижу, что ты меня заказала для себя у диетической сестры. Это нормальное желание питаться за одним столом с приятным для тебя человеком. Я тоже был рад, что меня посадили к вам молодым и красивым, а не к пенсионеркам. И я тоже внимание на тебя сразу обратил и про себя назвал Эльвира — повелительница тьмы. Ты очень сильно похожа на неё, только у неё не было такой пикантной причёски, — и он пальцем провёл по её взбитой чёлке.
— Правда? — радостно спросила она, и прижалась к нему ещё сильней. — Ты мне Миша уже второй говоришь о таком сходстве. Первым мне высказал про это наш режиссер Глеб Коперник и обещал, что обязательно смонтирует эту постановку в нашем театре, где я буду играть главную роль.
— Так ты артистка? — удивился он.
— А что не похожа? — встала она у него с колен и поправила на себе вельветовые джинсы. — Не люблю сидеть на чужих постелях, — сказала она.
— Похожа и очень, — согласился он с ней. — Но только ты сидела у меня на коленях, а не на чужой постели, — поправил он её. — И как я понял по твоему разговору, ты воспитатель в детском саду, а не актриса.
— Допустим, не воспитатель, а методист, — сказала она, — но дело не в этом, я уже больше года, как распростилась со своей творческой деятельностью.
Она подвинула свою прикроватную тумбочку к кровати и поставила на неё бутылку вина, два чистых стакана и фрукты.
— Я пойду в ванную комнату переоденусь, а ты открывай вино и загляни в холодильник. Может тебе, что-то по вкусу придётся?
Пока она была в ванной, в комнату с балкона заглянула женщина из соседней комнаты. Это была та самая крупная и миловидная дама, сидевшая за одним столом с Анастасией.
— Ага, наконец-то одну живую душу нашла, — сказала она, увидев стоящего около тумбочки Мишу, добавила: — Сейчас я вам стулья занесу. Деверь ко мне вчера приезжал с дружками. Пришлось отметить немного его приезд. А то сегодня стучу целый день никого нет. Как вымерли все.
— Да, пожалуйста, — произнёс он, не глядя на гостью, продолжая откупоривать плохо поддающуюся пробку. — Стулья нам сейчас кстати будут.
На гостью он внимательно взглянул только тогда, когда она вторично просунула стул в балконную дверь. Это была высокая, примерно пятидесяти лет дама с ухоженным лицом. И, как ни странно, у неё не было бесформенной фигуры, но был фантастический бюст и зад. Её можно было без сомнения отнести к бомбовозам и выставлять на конкурс тяжеловесов, если бы не её нормальная походка. Для своего массивного веса двигалась она быстро, даже в её поступи усматривалась невероятная лёгкость. Она была одета в облегающее тёмно-синее блестящее платье. Почти на каждом пальце у неё сверкали золотые перстни и кольца. Только в ушах у неё блестели, маленькие камушки, что никак не гармонировало с её пальцами.
Он с любопытством осмотрел её. Она была на полголовы выше его. Рост её был примерно под два метра. Миша смотрел на объект своего любопытства с восхищением и поражался её габаритам тела.
И ещё он находил, её лицо, милым и привлекательным, на которое можно долго смотреть, как на хорошую картину. В противовес огромным ягодицам, которые на него наводили ужас, её внешность была красивой и вызывала интерес к ней как к человеку. Михаил, разглядев её лучше захотел с ней пообщаться, решив с ней заговорить первым:
— Уважаемая мадам, хотите совет?
Она села на стул и произнесла:
— Интересно от такого молодца услышать, что-то полезное и приятное, — шуруй, я вся во внимании?
— Может вина вначале? — предложил он.
— А может, мы вначале познакомимся? — заявила она, — я знаю, что ты Михаил, а я Анфиса почти как Анастасия, твоя землячка. Я не прозорливая, я быстрая, — не дала она ему и рта открыть. — Просто мы с Анастасией сидим за одним столом и как женщины обменялись некоторой информацией. А теперь наливай мне вина голубь мой? Он взглянул ей в не моргнувшие зелёные глаза и вместе с её решительностью обнаружил в них неисчислимое множество блестящих хрусталиков. Создавалось такое впечатление, что ей бросили в глаза целую горсть блеска. Таких глаз ему в жизни не приходилось видеть. Но это были не только красивые глаза. В этих глазах усматривался многообъемлющий ум. В этом не было никакого сомнения. Она ими не водила безразлично, и глазки не строила, как это делают многие женщины. В её глазах было внимание, проницательность и неистощимый интерес к собеседнику. Ему казалось, что этой даме без острой на то необходимости можно было в некоторых случаях рот не открывать, а разговаривать глазами.
«Вроде она и интересная и женственная особа, — подумал он, — однако бой женщина! Хотя грубой её и не назовёшь. Но она, любому мужику голову оторвёт без проблем».
Он налил ей вина и протянул гранат, а затем налил себе.
— За знакомство, — произнесла она, и чтобы не расплескать вино, осторожно чокнулась с Михаилом и выпила весь стакан до дна.
— А теперь совет выдавай свой? — попросила она.
— Совет вам мой может и не покажется столь важным, но я думаю, что такой красивой женщине, на уши надо, что-то подходящее надеть, примерно равноценное, что украшает ваши пальцы. Я бы посоветовал вам изумруды, так, как ваши необыкновенные глаза похожи на этот драгоценные камни. Тогда вы будете сверкать лучше самой яркой звезды. Поверьте, мне я толк знаю в красоте!
Выслушав, его она положила зёрнышко граната себе в рот и раздавила его зубами, так, что алый сок брызнул ей на подбородок. Смахнув сок пальцем с подбородка, и вернув ему гранат, она тяжело вздохнула, что груди её вздыбились. Одарив Михаила взглядом своих красивых глаз, в которых усматривалась откровенная ласка, произнесла:
— То, что ты толковый мужчина — это заметно. Но дорогой мой, у меня ведь в ушах не стекло, а бриллианты чистейшей воды. Восемнадцать лет, они сидят в моих ушах и срослись давно с кожей. А чтобы повесить изумруды их вначале вырезать надо, но эта вечная моя память. Жаль с ней расставаться. А за совет и добрые слова тебе всё равно моё человеческое спасибо!
Она хотела уйти, но задержалась, когда увидела вышедшую из ванной в длинном халате Ларису.
— Лариса, милочка здравствуй! Я тебе стулья принесла и на угощение напоролась. Гостеприимный у тебя мужчина. Есть за что любить.
— Вы, что Анфиса Семёновна, — смутилась Лариса, — мы с Мишей друзья.
— На курортах не бывает друзей дочка, бывают только любовники, а ещё бывают жеребцы и кобылы. Уж я, то курортную жизнь изучила. По три раза в году отдыхаю в этом санатории, — показала она три пальца нанизанных золотом и скрылась за балконом.

ЛАРИСА РАСКРЫЛАСЬ

   — Ой, как неудобно Миша, я тебя, наверное, подвела? — сокрушалась она, — Анфиса Семёновна с твоей Анастасией за одним столиком сидят. А если она ей расскажет?
— И ещё моей Анастасии расскажут, что я пил с тобой глинтвейн и нёс на руках по всей Ялте. — продолжил он высказывать её тревогу. — Чего ты боишься? Анастасии нет до меня никакого дела, и я полагаюсь на порядочность обеих женщин. И в первую очередь именно на ту, которая только покинула нас. Такие женщины не метут попусту языком. Она очень умная женщина, да и моя Анастасия ей тоже в некоторых аспектах не уступит. Она прошла мимо него в своём длинном халате и, забравшись на кровать, поджала под себя ноги.
— Прошу тебя не называй её больше моей? — сказала она, — меня знобит от этого.
— Хорошо! — сказал Михаил и подставил стул к тумбочке, сел напротив неё.
— Миша, ну что ты делаешь? — приподняла она на него возмущённо свои глаза, — иди ко мне? — произнесла она тихо, — только сними свои туфли.
Он заполнил вначале стаканы вином. Потом снял с себя туфли и с ногами забрался к ней на кровать, поджав их, как и она под себя. Они сделали по глотку вина и вздрогнули от неожиданности. В комнату опять вошла Анфиса Семеновна. В руке у неё была глиняная бутылка с вином. Подойдя к тумбочке, она, поставив на неё бутылку, сказала:
— Ребятки вот вам бутылка настоящего «Шатарди». С ним я думаю, вы реальней, будете смотреть на курортные отношения. А дверь советую закрыть, и шторы надо задернуть? Народ по балкону гуляет, как по бульвару, а он здесь до безобразия любопытный.
Они не успели поблагодарить её, как она скрылась за дверью. Михаил быстро соскочил с кровати и закрыл дверь, после этого задернул штору, оставив небольшой просвет.
— Вот так лучше будет, — сказал он, — открытый балкон отвлекает. Постоянно приходится в этот створ смотреть и ждать непрошеных гостей. А вино она нам подарила дорогое, — покрутил он бутылку в руках. — Широкий у неё размах. Наверное, банкирша или супруга олигарха?
— Нет у неё мужа, — сказала Лариса, — застрелили его два года назад. Так она говорила. А сама она служащей работает в какой-то важной фирме в Киеве. Но кем именно не говорит. Ясно, что там деньги не куют, а печатают, поэтому и часто сюда приезжает лечиться за свой счёт. Простому человеку такое даже присниться не может, чтобы по три раза в году отдыхать на курорте. И ещё её сторожит охранник, он же и её личный водитель. Огромного роста мужчина, а внешность, как у Крюгера из ужастика. Самый настоящий страшила. О таких безобразных людях, обычно говорят, что в самых дурных снах не дай бог ему явиться.
— Я что-то не видал ни на территории, ни в столовой мужчин с жутким описанием? — сказал Михаил.
— Он не отдыхающий, только живёт в пансионате, но его трудно не заметить. У него рост больше двух метров. Он за ней по пятам не ходит. Она видимо не разрешает близко к ней приближаться, но, когда ей нужно куда-то ехать, он садится за руль. Лимузин большой перед корпусом стоит это её. А когда она домой после отдыха поедет, её будут сопровождать не менее трёх машин. Это я слышала от обслуги санатория. Эта женщина нам не ровня, но ты ей понравился, поэтому она принесла тебе бутылку. Отставь это вино? — попросила она, — нам и нашей бутылки вполне достаточно будет, и иди ко мне? Я хочу голову свою на тебя положить?
Он поставил бутылку в холодильник и забрался опять на её кровать. Лариса сама подвинулась ближе к нему и, взяв в свою руку его ладонь, стала водить по ней пальцем как хиромантка. Он отстранил её руку и, обхватив её голову обеими руками, начал целовать её лицо. Затем сильно поцеловал её в засос, она начала медленно млеть. Лариса стала склоняться к постели и затягивать его за собой. Почувствовав это, он запустил свою руку ей под халат и ощутил её упругую никем не потрепанную выпуклую грудь. Она задрожала, словно лист на ветру и, выдавив из груди мучительный стон, приняла прежнюю позицию.
— Не надо пока Миша, — остановила она его, — а то мне плохо будет. Рано ещё, давай лучше допьём за беседой наше вино, и ты мне расскажешь, что-нибудь о себе и своей семье?
— А что тебя интересует? — с обидой в голосе произнёс он.
— О тебе буквально всё. Я хочу знать, кого я буду любить. Из-за кого я голову потеряю скоро, а может, я её уже потеряла?
Она взяла ту руку, которая держала её грудь и, погладив ладонь, спросила:
— Ты верил, когда-нибудь, что можно с первого взгляда влюбиться в человека? Я не верила, считала это очередной блажью. А сейчас я убедилась, что такое в природе есть. И эта любовь способна так закружить, что рассудок потерять можно. Я имею, ввиду себя. Так как мы находимся на разных полюсах. У тебя есть дружная семья. Анастасия рассказывала мне, что у тебя под боком красивая жена находится, бдевшая постоянно за тобой. И я понимаю, куда я влезла и что иду с большой скоростью к своим будущим страданиям. Она опустилась перед ним на колени и, поцеловав в губы, продолжила:
— Ну, что я с собой сделаю, если люблю тебя до одурения. Ты себе представить не можешь, что со мной произошло сегодня, когда ты меня нёс на руках? Вначале у меня пошла колющая дрожь по телу, а потом закружилась голова и я начала задыхаться от какого-то приятно нахлынувшего чувства. И только здесь я поняла, что ты не только приворожил меня, но и вытеснил из моей души, всех претендентов на мою руку в своём городе. А также ты дал мощнейший толчок моему организму и подвёл его к одному важному — жизненному циклу. Ты не думай, что я девочка? Я была пять месяцев замужем за сыном моего режиссера, хотя у нас брачной ночи, можно сказать, не было.
— Почему? — перебил он её, — неужели кровати не было?
— Кровать была мягкая и широкая, на половину спальни. И мало того, даже квартирой отдельной обзавелись перед свадьбой. Но суть дела не в этом. Я после этого замужества вообще веру потеряла в своё будущее и в мужчин. Он был красивый, но никчемный человек. На второй день после свадьбы у меня появилось неутолимое желание, уйти от него, но понимала предельно ясно, что сделай я такой шаг, то никогда не получу ни одной роли, — а это равносильно распростится со сценой. От мужа я человеческого тепла не могла получить. Но всё же я решилась и сбежала от него в свой город и сейчас не жалею ни о чём. Я, конечно, не в восторге от нынешней работы, но там у меня чистые отношения и с детьми и персоналом детского садика.
Она тяжело вздохнула и сделав короткую паузу, произнесла:
— Вот я выговорилась перед тобой, теперь давай допьем с тобой наше вино?
Она подала Мише стакан, который он осушил и тут же поставил его на тумбочку.
Она же пила глотками и гладила свою грудь, будто помогая вину без помех пройти по пищеводу.
— Ты как-то смазано рассказала о своём муже, — любопытно взглянул он на неё. — Он, что у тебя подлец был отъявленный?
— Не надо про него ничего спрашивать? — просила она, — он не стоит того, чтобы я о нём вообще вспоминала. Лучше расскажи мне о себе, если уж ты меня увлёк безумно. И кстати ты не возишь с собой фотографию жены? — поинтересовалась она. — У некоторых мужчин я слышала, имеется такая привычка.
— Я не сторонник таких привычек, — сказал он, — но дочки на камере телефона есть.
— Он у тебя с собой?
— Нет, телефон в номере, но, если ты пожелаешь, я схожу за ним.
— Я не хочу, чтобы ты уходил от меня, — взяла она его за плечи. — Там Вася, он обязательно забьёт тебе голову своими байками, и я буду отодвинута на второй план. Ты дочек мне позже покажешь.
— Хорошо я никуда не пойду, — заверил он её. — Но, чтобы ты представление имела о моих дочках, то могу сказать, что они сильно похожи на Марину.
— Да я это уже слышала, ты об этом говорил, — и она, облегчённо вздохнув, рассмеялась.
— Что с тобой Лариса, ты не пьяная, — спросил он, сняв с неё очки.
— Нет пока, — изобразила она серьёзность, — просто я самая что ни наесть театральная дура. Ты не поверишь, но я представила её своей соперницей. Я имела неосторожность пооткровенничать с ней. А она мне говорит, что ты первый обратил на неё внимание. Хотя этому есть простое объяснение, похожие дочки раз, а главное ты ей в отцы годишься, — это два.
— Совершенно, верно, — согласился Михаил с Ларисой, — ни о чём другом я просто думать не мог. Чисто отеческий подход и не больше.
— Вот и я ей примерно так объяснила. Я, почему вчера взорвалась за столом? Потому что Марина меня довела до такой крайности. Перед ужином она мне заявила, что я тоже тебе в дочки гожусь. И что она ничуть не хуже меня и тоже имеет право на любовь с тобой. И назло мне умыкнёт тебя вечером на прогулку, где под плеск моря ты ей горячим дыханием будешь согревать ладони, а потом вы будете целоваться, и гулять по тропе любви, возможно до утра. От чего вам обоим будет тепло и хорошо. Как тебе это Миша нравится? — Про тропу любви, мне уже приходилось слышать от одной серьёзной женщины, но всё равно, красиво сказано, — улыбнулся он, услышав такой откровенный рассказ. — В этом возрасте это нормальное желание для девочки. Пойми, Марина воспитывалась без отца и ту мужскую ласку, которую она недополучила в детстве, пытается компенсировать с мужчиной, похожим чем-то на его отца. Или таким, каким она себе его представляет. Это увлечение быстро проходит.
— Ты так считаешь?
— Это не я так считаю, а сексопатологи и психологи. Я где-то об этой проблеме читал. Вот появится Анастасия, ты с ней на эту тему можешь поговорить. Она охотно общается с людьми, особенно с теми, кого именно интересуют вопросы психологии, и опирается она редко не на чьи-то учебники, чаще выдает свои умозаключения.
— А зачем теперь мне этим интересоваться, — перебила она его, — ты очень доходчиво всё объяснил. К тому же я эту Анастасию боюсь. Мне, кажется, что в первую бессонную ночь, она мне задавала странные вопросы, но какие, я уже не помню. Мозг словно пеленой затянуло. Но это не так важно. Меня обрадовало, что по твоему совету Марина после ужина пришла ко мне извиняться, и мы обе с ней наревелись. Мне хотелось прийти к тебе в номер и поблагодарить, за то, что ты девочку на путь истинный наставил, да не хотелось показывать свои заплаканные глаза. И вроде Анастасия пошла к тебе вечером, правда быстро вернулась. Вот и всё, что я хотела тебе сказать.
После чего Лариса свернулась калачиком и положила, свою голову ему на ноги, закрыв при этом глаза. Он начал гладить её волосы и лицо, от чего она часто вздрагивала, но молчала. Ей было приятно чувствовать его руки на своём лице. Он рассказывал ей про себя и свою жизнь, одновременно лаская её. Они слышали, как в дверь несколько раз стучали, но никому не открывали. Им было вдвоём хорошо и эту идиллию они не хотели разрушать. Она слушала его, не перебивая, иногда впадая в короткий сон. Они пропустили ужин и не заметили, как южная холодная ночь без излишних церемоний прогнала Ялтинский тёплый вечер. На этажах корпуса воцарилась тишина, и погас везде свет в окнах, а Мишина сексуальная программа всё затягивалась. Он понимал, что-то ей мешает отдаться ему, но причину понять не мог? А форсировать события Миша не решался, боясь испортить с ней отношения, так как Лариса с каждой минутой всё больше и больше ему нравилась. И чтобы овладеть ей, он выбрал самый простой, и распространённый способ, — всего лишь на всего напоить её коньяком и уложить с собой в постель. Этот способ он считал приемлемым, заведомо зная, что такой путь высочайшего удовлетворения не принесёт ни мужчине, не женщине. Но для достижения цели у него выбора в данный момент не было. Осознавая, что путёвка у него горящая, он решил пойти на ускорение:
— Лариса, пора вино допивать, а то уснёшь сейчас, — потревожил он её.
Она поднялась и, пригладив свои волосы, промолвила:
— Откровенно сказать я без вина уже пьяная, но тебя поддержу, — и взяла стакан с вином в руку.
Они допили остатки их бутылки и быстро расправились с вином, которое принесла Анфиса Семёновна.
Михаил пытался меньше пить сам, больше подливая ей в стакан, но на её вино, как назло, не действовало никак. Тогда он вспомнил, что у него в номере осталось с утра половина бутылки коньяка. И он, оставив Ларису одну, пошёл через балкон в свой номер, надеясь на то, что Вася догадается дверь оставить открытой. Михаил вышел в одной спортивной майке на балкон. Холодный морской воздух неприятно пощипывал тело. Он шёл, тихо ступая по бетонному полу, чтобы не нарушить покой отдыхающих своими цокающими туфлями, так как в некоторых номерах балконные двери были раскрыты настежь. Он подошёл к своему номеру. Шторы были задёрнуты, и сквозь их пробивался тусклый свет ночника. Он надавил легонько на дверь, и чтобы не разбудить Васю, вошёл тихо в комнату. Вася безмятежно спал, укутавшись с головой под одеялом. Михаил прошёл к холодильнику и достал коньяк. Когда он направился к выходу, то обратил внимание, что его кровать занята. Там спала Марина. Она лежала, укутавшись своей курткой с капюшоном. Одной рукой она обнимала куклу, которую он купил для неё, а вторая рука лежала под щекой. По всей подушке были раскинуты её пышные волосы. Он присел на край кровати и стал вглядываться в её лицо. Во сне оно было ещё милее. Ему вдруг нестерпимо захотелось её погладить, и его рука уже потянулась к голове Марины, но опомнившись, быстро её отдёрнул.
Пересев на Васину кровать Михаил осторожно растолкал его. Из-под одеяла показалась Васина голова с заспанным лицом.
— Как она здесь оказалась? — прошептал Михаил.
— Ты обещал её выгулять, а сам смылся, — то же начал разговаривать шёпотом Вася.
— Выгуливают собак, — перебил его Михаил.
— Разницы в этом никакой не вижу, получилось так, что Марина сейчас имеет такой — же статус, — продолжил Вася. — Я ей сказал, что ты по своим делам в Алушту укатил и скоро должен приехать. А она прождала тебя весь вечер и сильно расстроилась. Хорошо хоть не догадалась заглянуть в шкаф. Там дублёнка твоя висит, — уличила бы меня во лжи. Я её накормил и соком напоил. Она к Ларисе несколько раз в номер стучала. Хотела у неё переночевать, сегодня. Вика себе парубка негритянского нашла и попросила Марину перекантоваться у Ларисы. Я ей тогда предложил твою кровать. Она с радостью и завалилась на неё.
Вася склонился к уху Михаила и совсем тихо произнёс:
— Поверь мне? Втрескалась она в тебя по уши, и ты не гляди, что она молодая. Смотри, как бы она Ларисе за тебя глаза не выцарапала. Ты разберись с ними обоими?
— Мне с Мариной незачем разбираться, она ребёнок для меня. Я этой очаровательной девочке повода меня любить не давал, только обещал погулять с ней, а Лариса — это другое дело. Был бы я холостой, я бы утром уже увёз её к себе домой. Понимаешь Вася, нравится она мне до невероятности.
— Как это повода не давал? — зашептал возмущённо Вася, — я ей куклу дорогую от тебя подарил. Она от восторга, чуть на небо не взлетела. Видал бы ты, как она плясала здесь и целовала эту куклу.
— Вася ну что ты говоришь такое? — приставил он палец к губам. — Я же ей не золотые украшения подарил, а куклу, которую обычно дарят маленьким девочкам. Вот так она и должна расценивать мой подарок. Понятно тебе?
— Понятно, — буркнул Вася, — но непонятно, ты спать сюда пришёл или пойдёшь назад?
— Я за коньяком пришёл, — показал он Васе бутылку.
— Тогда иди пока мы её не разбудили, — помахал ему Вася ручкой на прощание и скрылся под одеялом.
Лариса лежала в той — же позе, в какой оставил её Михаил. Увидав, что он вернулся, и сидит рядом с ней на кровати, она приподнялась на колени и обрадовано обняла его голову.
— Я испугалась, что ты не придёшь, — сказала она и несколько раз поцеловала его в голову.
— Куда я денусь, — ответил он, — тем боле моё спальное место занято. Ты только не удивляйся, но на моей кровати спит Марина. Это она поздно вечером стучала к нам в дверь. Хотела переспать ночь у тебя. Вика привела к себе парня в их номер. Видимо она и попросила Марину, чтобы она номер ей на ночь освободила.
— Парень у Вики настоящий негр, — сообщила Лариса, — но он русского происхождения. Живёт в Харькове и работает ветеринарным врачом. Ему двадцать четыре года и, похоже, его Вика присушила. А он отдыхает не в нашем санатории, а другом. Я же говорила, что Вика пищит, как замуж хочет, но по её разговорам она уже там была. А Марина, как она решилась уснуть на твоей кровати? — возмутилась она.
— А куда ей было деваться? — встал он на защиту девочки, — не будет же она стучаться в каждый номер и проситься на постой? А тут дядя Вася подвернулся со своим простодушным гостеприимством. Вот она и легла, закутавшись своей курткой.
— Выходит, она не залезла под твоё одеяло? — натянуто спросила она.
— Конечно, нет.
— Тогда это меняет дело. Я не хочу, чтобы она, лёжа в твоей постели, соприкасалась с твоим запахом и фантазировала на этом фоне невесть что.
Михаил разлил коньяк, рассчитывая, что в темноте она не разберёт что пьёт. Расчёт его был верен. Лариса, думая, что это вино и всю налитую жидкость в стакане влила в себя, и когда во рту у неё зажгло, она поняла, что выпила крепкий напиток. Он сразу засунул ей в рот дольку лимона.
— Что это такое крепкое? — спросила она.
— Коньяк и уверяю тебя очень хороший. Завтра ты будешь после него чувствовать себя превосходно.
— А сегодня я естественно буду пьяной и дурной, — произнесла она и запустила ему свои руки под майку.
Она гладила его спину и нежно покусывала ему плечо. Не выдержав такой ласки, он повернулся к ней и, сжав талию, положил на кровать и навалился на неё всем телом. Он целовал её с необыкновенной жадностью. Так что у неё диафрагма не стала справляться со своей функцией, и она взмолилась:
— Не загрызи меня Миша и не раздави? Я могу лопнуть под тобой, как воздушный шарик. Но Михаил был уже на пределе и когда его руки начинали пробираться к её сокровенным местам, она преграждала ему путь своими руками, хотя и отвечала на его ласки.
— Миша милый я же тебе говорила, что рано, — умоляла она его.
— Я не пойму тебя, — раздраженно выкрикнул он. — Тебе значит можно лезть мне под майку, а мне под твой халат вход строго запрещён. Хорошо, я буду тебя ласкать всю ночь, пока ты не будешь, готова. «А под утро возьму тебя всю», — говорил он ей почти с остервенением, но она отрицательно мотала головой, не переставая ласкать его.
По её неадекватному поведению было видно, что она пьяная. И то избитое выражение, какое выбрасывают многие мужчины, что пьяная жена, — чужая жена, к ней никак не подходило.
Тогда он, не выдержав такого отношения к себе, встал с кровати и хоть и в спокойной форме, но всё-таки обрушил на неё всё своё негодование:
— Лариса, так нельзя издеваться ни над своими чувствами, и тем более моими. Это вредит нашему здоровью. Я тебя не пойму, чего тебе надо? Ты, что играешь со мной или смеёшься? Утром ты мне показывала можно сказать почти голый зад. Хотя сразу признаюсь тебе, что к женщинам, которые всего лишь только приподнимают свои юбки, я теряю всякий интерес. Но ты совершенно другой человек, ты за своими тёмными очками прячешь глаза, но оголяешь попку, и я порой не знаю, что тебе вообще надо? Ты только, что объяснилась мне в любви. Отвечаешь на все мои ласки, и сама ласкаешь меня, до бешеного состояния и сразу обламываешь. Мне, конечно, интересно узнать, как открывается твоя мохнатая шкатулка, но извини, я совсем не хочу из-за таких обломов стать импотентом. Пойми, если у человека существует какая-то определённая цель и, идя к ней вперёд по дистанции без препятствий, он на финише спотыкается и падает. То в принципе он получает весьма мощнейший удар, не только по своему самолюбию, но и по здоровью. Любая неудача на сексуальной волне, — это глубокий овраг, из которого не всякому человеку под силу выбраться. Для кого-то это душевная травма, а для кого-то самая настоящая трагедия. Хочу тебе сказать, лично для меня твоё нежелание сблизиться со мной, это конечно не трагедия, но игр я таких не люблю. Ты отвергла три моих кульминации. И я занервничал по этому поводу, из-за чего задаю себе сто вопросов; — Почему?
— Миша утром был не показ моды, а испытательное эстрадное ревю, не больше, — бормотала она, засыпая. — Мой бывший муж был чем-то схож с тобой внешне, но он был неправильной ориентации. Вот я и решила проверить твою реакцию. Не обижайся, но я правда люблю тебя. Прости!
Она замолчала, после чего он включил ночник на стене. Приблизившись к ней, Михаил заметил на её щеках слёзы. Сев рядом с Ларисой, он аккуратно вытер ей лицо полотенцем и пристроил её голову как можно удобнее на подушку. Она при этом не подавала никаких признаков к его действиям. Тогда он начал расстёгивать на ней халат. Когда показались её груди с маленькими сосками, он остановился и взял их в руки. Даже в таком состоянии у него было непреодолимое желание взять её, но он склонился к её грудям, поцеловал их и, выключив ночник, лёг спать на кровать Анастасии.


В РАЗДУМЬЯХ

    Михаил открыл глаза, когда яркие лучи солнца ударили ему в лицо. Из ванной до него доносился шум душевой лейки. Он внимательно осмотрел комнату и, вспомнив, что здесь он получил отказ от молодой женщины, которая действительно ему нравится. Он без промедления встал с постели. Подобные осечки с ним случались и раньше, но редко. В основном кого захотел — того и взял. Вспомнив до мельчайших деталей, прошедшую ночь он обулся и разочарованный пошёл к себе.
«Ладно, буду тогда любить Ларису платонически, а Олесю физически», — утешил он мысленно себя и улыбнулся.
Его кровать его была уже пуста и тщательно убрана. Дверь в ванной была открыта, где Вася, бреясь, исполнял пионерскую бравую песню.
— Орлёнок, Орлёнок, взлети выше солнца, — раздавалось из ванной под аккомпанемент бьющей воды из крана.
— Смотри, горло себе перережешь, тогда будет тебе, «Взлети выше солнца», — предостерёг его Михаил, от пореза. Вася петь прекратил и, не оборачиваясь в сторону Михаила, произнёс:
— Здоровеньки буллы вам пан! Как спалось в номере у Ларисы Ивановны?
— Она же говорила тебе, что она не Лариса Ивановна, — напомнил Миша Василию.
— А для меня, после фильма «Мимино», что не Лариса, то всё равно Ивановна, — ответил он. — Так как там свершилось, что на том фланге? — махнул он головой в сторону, где находился номер Ларисы.
— Мохнатый сейф остался по сей час неприкосновенен, — с сожалением оповестил он Васю, — целовались, миловались, а потом уснули и сегодня мне не желательно с ней встречаться. Я включаю свой испытанный метод и проверю её чувства. Та вчерашняя версия об Алуште, что ты выдал Марине, сгодится сегодня для Ларисы, только пусть это будет не Алушта, а допустим Алупка или даже Симферополь. Кстати, сегодня должна приехать Анастасия, если уж я влез в её проблемы, то надо помогать ей до конца.
Вася вытер лицо и вышел из ванной.
— Что-то серьёзное произошло? — спросил он.
— Похоже, что да, — сказал Михаил и достал из тумбочки книгу, которую купил вчера в киоске. — Автор этой книги Плотницкий, на самом деле он преступный элемент по кличке Китай. Он общался с ней через Интернет и пообещал издать её книгу за рубежом. Когда мы с тобой были в погребке, он тоже был там с ней. Нас они с тобой не видели, так как мы с тобой сидели за экзотической разлапистой пальмой. Но сидевшие рядом его подручные наверняка меня запомнили по редкой причёске. Эти ребята я думаю серьёзные из местных бандитов. Хотя они на нас внимания не обращали, так как ты молотил своим языком без устали про свою работу и жену. Потому они вели свою беседу, из которой я понял, что кого-то они пытаются вывезти в Турцию и оставить там. Короче Анастасии грозит самое настоящее сексуальное рабство. А книга я думаю, после её отъезда из Ялты будет издана под другой фамилией. Возможно, это она и есть, — и он бросил книгу на кровать. — Поэтому я и купил вчера её. А так зачем мне эта литература нужна. Перед тем, как её купить я видел Китая у киоска. Он принёс эти книги на реализацию.
То ли от досады, то ли от избытка накопившихся эмоций Михаил махнул рукой.
— Ладно, чёрт с ней с этой книгой, Анастасия приедет, разберётся. А заодно расскажет, что надумала дальше делать.
— Торговля людьми сейчас в расцвете у бандитов, — сказал Василий, а здесь тем более. Упакуют в ящик и бросят на корабль. А чего она медлит? Уезжала бы домой отсюда? Чёрт с ним этим курортом, зато себя спасёт.
— Вывозить её, они собрались цивилизованно, вроде бы пока на пять дней, чтобы заключить контракты с издателями других стран, но на самом деле она бы не вернулась оттуда. Продали бы её какому-нибудь шейху или ещё хуже в бордель. Она женщина красивая, будет востребована за бугром. Дело в том, что её заграничный паспорт уже у них. По словам Анастасии, ей сейчас оформляют все необходимые документы, чтобы выехать за границу. Она уже приличную сумму должна Китаю за сигнальный тираж, а если Анастасия откажется с ним ехать, то ей фантастический счёт предъявят за хлопоты, что она завоет от таких цифр. Ей негде взять больших денег, тогда они пойдут на насильственные действия. Как ты говоришь в ящик и на корабль. А к властям она боится обращаться, и я думаю правильно. Возможно, бандиты вкупе с ними работают?
— Не возможно, а точно, — уверенно сказал Василий, — им верить нельзя, но я думаю, выход из этого положения есть. Я после завтрака попробую связаться по телефону с Прикупом, моим братом, о котором я тебе рассказывал вчера. У него обязательно, кто-то есть здесь из влиятельных друзей, которые смогут помочь нам!
— Это было бы здорово! — ухватился за его предложение Михаил, — но почему после обеда? — он достал из дублёнки свой телефон и протянул Василию.
— Нет, что ты, — замахал Вася рукой, — Прикуп такие побрякушки не признаёт. Говорит, что эта труба тот же жучок, только размерами больше. Я лучше из фойе столовой позвоню, там междугородний телефон есть.
— Не будешь же ты объяснять ему ситуацию там при всех? — уговаривал его Михаил. — А с этой трубы можно на домашний телефон звонить, так же как из домашнего телефона на этот. Если, конечно, у него есть в Ялте приятели, которых он смело, направит к нам. Назовёшь ему название санатория, корпус и номер нашей комнаты. Я весь день буду здесь, никуда не уйду. А понадобиться и завтра останусь. Лечение подождёт. Сейчас мне вполне и воздуха целебного хватает. И не забудь ему продиктовать номер моего мобильного телефона. — Михаил взял авторучку и на салфетке записал свой номер. — Так нас быстрее найдут.
— А я, по правде сказать, не знал, что по этой безделушке можно в квартиру звонить? — удивлённо сказал Василий, — тогда покажи, как им пользоваться и иди в ванную? Мне нужно ещё ему одну важную вещь сообщить.
Михаил стоял под душем и молил бога, чтобы Васин брат помог разобраться с этой ситуацией. Ему не хотелось портить себе отпуск из-за Ларисы. Он запал на это милое создание и твёрдо решил взбудоражить её чувства.
«А так гори, оно всё синим пламенем, — думал он, — забрал бы Анастасию и в Россию. У себя на Родине защиту всегда найдёшь».
Он поймал себя на мысли, что Лариса совсем не выходит у него из головы. Хоть сегодняшняя ночь и была неудачной, но Лариса всё равно стала ему близким человеком. Она как-то стремительно влезла ему в душу, и он понял, что это надолго. Что его ждёт впереди и как в дальнейшем поведёт себя Лариса, ответа он не находил. Для него она была загадкой. Неожиданно его, как и Ньютона осенила догадка:
— Стоп, — сказал он себе, — а может основным лейтмотивом странного поведения Ларисы является её девственность? Она же говорила, свадьба была, а брачной ночи не было. Так оно и есть, если муж был голубой. Точно! — взбодрился он от нахлынувшего на него приятного чувства, — Это она меня искала всю жизнь и берегла себя. Тогда надо быть с этой девушкой очень нежным и осторожным, если я думаю вступить с ней в серьёзные отношения. Грубая сила может оттолкнуть её от меня. — Он смыл с себя пену и начал обтираться. — А вдруг она лесбиянка? — пришла ему в голову бредовая мысль, — и не терпит в себе посторонних предметов, кроме женских пальчиков и язычка. А что, муж голубой она лесбиянка? Была семья из сексуальных меньшинств, поэтому и разошлись? — рассуждал он. — Нет, нет, только не это, — устыдился он, — с лесбиянками мне приходилось неоднократно иметь близость. Они ведут себя совсем по-другому в постели. С мужчиной можно сказать леденеют, а эта легко возбудимая и горячая как огонь. По ней видно она очень темпераментная женщина. Первая версия об её девственности явно предпочтительней для меня. И вполне вероятно, так оно и есть. Похоже, что мне улыбнулось несказанная удача!».

АНФИСА СЕМЁНОВНА

    Он вышел из ванной. Телефон лежал на тумбочке, а Вася разговаривал с кем-то на балконе, но с кем он из-за шторы не видал, а только слышал его голос. Он рассказывал о том, как правильно крыть крышу черепицей, и какая черепица самая лучшая. Не выходя на балкон, Михаил выглянул через проём, рядом с Васей стояла Анфиса Семёновна и выслушивала его строительные советы. Недалеко от них облокотившись, через перила он увидел рыжего громилу с обожжённым лицом. Лариса была права, водитель — охранник был не просто отвратительный, а страшный персонаж из фильма ужасов. Рыжие волосы были его заплетены в косичку. Глаз, не видно, так, как он был в очках от солнца, но эти очки не маскировали его обожженное до уродства лицо. Скорее это было не лицо, а отслуживший свой срок тракторный трак.
Анфиса Семёновна стояла перед Василием в фирменном спортивном костюме и внимательно слушала его. В костюме она не казалось такой большой, какой была вчера в платье. Увидев Михаила, она по-свойски ему улыбнулась и помаячила пальчиками. Вася сразу замолчал и повернулся к Михаилу.
— Ты чего гостью на холоде держишь? — спросил Миша, после чего поздоровался с ней. — Заходите, Анфиса Семёновна к нам на кофе? — пригласил он её.
— Холод через час спрячется, а кофе Миша я не пью, но вот от чая не откажусь, — сказала она и, подав знак рукой громиле, что он свободен, прошла в их комнату.
Увидав на кровати книгу Плотницкого, она спросила:
— Это кто у вас такую муть болотную читает? Подобным чтивом увлекаться — себя не уважать.
— Это я вчера по случаю для Анастасии взял. Она у нас психолог, — ответил он.
— Если она хороший психолог, то этого шарлатана не будет читать. Уж поверь мне?
— А вы, что Анфиса Семеновна знакомы с научными познаниями этого психолога, — спросил Василий.
— И знать не желаю, плагиатор и злодей, каких свет не видывал. — Лицо её вдруг сделалось злым, а глаза прищурились:
— Он носит двойную фамилию Китаев — Плотницкий. Этот тип три месяца назад проиграл суд одному почтенному человеку. Сдул у него от листа до корки всю книгу, а гонорар с круглой суммой денег положил себе в карман. Никакой он оказывается не учёный, придумал сам себе автобиографию. Магом и волшебником себя не называет, всем представляется академиком. А на самом деле он долгое время работал медицинским братом в психбольнице закрытого типа. Гипнозом там овладел и ещё некоторыми хитрыми фокусами. Сейчас он арендует в Ялте подвал и зарабатывает там гипнотическими сеансами. Местные жители к нему не ходят даже бесплатно, так вот он себе клиентуру по санаториям собирает. Я побывала у него пять раз в этом подвале полгода назад. Ничего меня его гипноз не взял, а деньги с меня содрал такие, будь — то избавил меня от болезни. Жаба у меня грудная, — пояснила она. — Сказал, что облегчение наступит через три недели, а через месяц я совсем забуду про болезнь. Знал, как нужно было обманывать отдыхающих. Они думают, он им даёт здоровье, но это далеко не так. Больные приезжают домой и ждут скорого физического исцеления, но оно не наступает, и конечно маловероятно, что они возвратятся требовать деньги назад. Но этот супчик не на ту нарвался.
Михаил налил ей чаю и высыпал на тарелку шоколадные конфеты.
— И как — же вы отвоевали свои деньги? — спросил Миша.
— А очень просто приехала и чуть не придушила его. Я же в прошлом спортсменкой хорошей была, ядро толкала по нормативам мастера спорта.
— Что приехали просто так. Взяли его за подленькую душу и потрясли? — удивился Василий.
— Я сюда просто так не приезжаю! — заявила с гордостью она, — я здесь дисциплинированно лечусь и отдыхаю. И у меня Вася здесь персональный номер!
— Да я об этом слышал от нашей уборщицы, — закивал Вася.
Она сделала паузу и задумалась:
— Олеся, — хорошая дивчина! — промолвила она, — и я хочу её свести со своим сыном. Ему скоро тридцать лет стукнет, а семьи нет. Одни машины, да шлюхи на уме. А тут, невеста с готовым ребёнком. Такое приданное я не отвергаю. Считаю, не бывает чужих детей. Женись и живи. А он думает, что её треплют здесь все. Я, то вижу, какая она скромница. Не первый раз сюда приезжаю. Осчастливил бы дивчину и дело с концом. Вот через два дня приедет за мной на машине, будем решать с ним, что делать?
— А с ней? — спросил Миша, — вдруг она не согласиться?
— Не думаю, — возразила Анфиса Семёновна, — что у неё мозги отсутствуют, если она будет отказываться от моего богатства. Я совладелица торгового флота и трикотажной фабрики. Могу купить не только Олесю, но и весь санаторий вместе с вами.
Она допила чай и поблагодарив Мишу за чай, вышла из комнаты.
— Вот это женщина Василий, — восторгался Миша, — где ты был, когда на твоём пути попалась горбатая Дуся? Знать ты не про всех всё знаешь в пансионате, если упустил такую богатую тётю.
Вася проглотил слюну и почесал у себя под носом.
— Я, конечно, знал, что она сюда часто приезжает. Но что она баснословно богата мне и в голову не приходило. Знал, что это её лимузин стоит внизу, но сейчас такими машинами трудно кого-то удивить. Тем более она же никуда не ходит и почти ни с кем не разговаривает. Особо от всех держится. Думал тяжело больной человек. Я сегодня с ней разговаривал второй раз за весь мой отдых.
— Этот тяжело больной человек подарила нам с Ларисой вчера бутылку настоящего дорогого вина «Шатарди», — сказал Михаил, — а это я скажу щедрый жест. Такое вино не какой-нибудь низкопробный портвейн, а напиток, которое употребляют только аристократы.

СЛЕД ИЗ ПРОШЛОГО

    Вася посмотрел на часы: — Пора идти на завтрак, — сказал он и, открыв шифоньер, достал оттуда свою куртку.
— Так ты мне не сказал, дозвонился ты до своего брата или нет? — напомнил Василию Михаил.
— Телефон на тумбочке, нам или позвонят или придут. Связь была прекрасной, и возможно я сегодня буду при деньгах, — как солдат отрапортовал он и вышел из комнаты. Но через минуту он вернулся и не один, а с Олесей, у которой на лице была счастливая улыбка.
— Пока я буду кушать, пускай она у нас уберёт, — почти втолкнул он её в объятия Михаила.
«Ай да Вася, ну и молодец! — молниеносно просквозило у него в мозгу, — именно это женщина ему и нужна была сейчас после испытательной ночи, — когда виноград был рядом, но сорвать нельзя было».
— Если бы ты знал, как я тебя вчера ждала? — Обняла она его и, увидав открытой балконную дверь, бросилась её закрывать. И снова на пол полетел её халат и трусики. И всё так же она кричала, но уже в закрытой ванной и рот закрывала себе не она, а он, так как обе руки её опирались на мокрый кафельный пол. Он вынес её из ванной с закрытыми глазами и положил не на свою, а на Васину не заправленную постель.
— Хочу ещё тебя? — не отрывая глаз, несколько раз повторила она.
Но он, надеясь, что мужская сила ему ещё понадобится сегодня, решил не расходовать весь свой потенциал на гостеприимную Олесю и поэтому ей сказал:
— Не успеем. — Сейчас Вася придёт и не один. Ему срочно будет нужна комната, так, что ты можешь у нас не прибирать сегодня. Мы сами порядок наведём. А ты готовься к отъезду и будь паинькой. Она в изумлении открыла глаза, и скрестила ноги:
— Ты меня хочешь увезти с собой? — задергались от радости её веки.
— Только не я, а одна богатая женщина с нашего этажа, — сказал он. — Но я тебе говорю по секрету, так что не подведи меня? — Она очень богатая тётя и мечтает устроить твою жизнь с её сыном.
— Это Анфиса Семёновна? — поднялась она с кровати и затаила дыхание. — Она миллионерша. Её у нас персонал называет Курочкой — Рябой. Она для санатория закупила полностью новое оборудование. Каждый раз, когда я убираю её номер, она кладёт мне в халат по сто долларов и гладит по головке, как ребёнка.
Олеся вдруг сорвалась с кровати и бросилась Михаилу на шею:
— Неужели это правда? — целовала она его лицо, — наконец то, моя мечта сбылась!
— Такая — же, правда, как мы с тобой сейчас обнажённые друг перед другом стоим, — вселил он в неё надежду. — Так, что давай быстрее одевайся и готовься стать невесткой этой необыкновенной женщины? Но я бы поостерегся называть её Курочкой — Рябой, она больше похожа на Жар — птицу. Красивая и интересная женщина, хоть и полная, а какие глаза, — Миша причмокнул губами. — Не глаза, а сплошное пламя!
— Это у неё линзы контактные такие, — выпалила Олеся, — ей персонально их делали в Японии. Олеся не спокойным шагом ушла из номера, а вылетела, не забыв на прощание обнять Мишу. Он закрыл за ней дверь, потом зашёл в ванную и ополоснул свое покрывшееся пятнами лицо, а затем приоткрыл балконную дверь. Свежий воздух обдувал его лицо, и он хорошо знал, что через пять минут эти предательские пятна исчезнут. Михаил опасался показывать кому-либо своё лицо и в тайне ждал каждую минуту прихода Ларисы, но он не знал, ответит на её стук или промолчит. Скорее проявит слабость и обнимет её. Поэтому и открыл дверь на балкон.
«А она наверняка если появится, то только отсюда», — подумал он.
Но в дверь постучал первым Василий. Он самый первый позавтракал и поспешил поделиться с Михаилом приятным известием.
— Ты знаешь Михаил, нас сегодня в одиннадцать часов в гости приглашают на копчёную грудинку и гранатовый сок, но если ты откажешься, то и я не пойду. Потому, что первым приглашение получил ты, а я так сбоку припека.
— Дуся, что ли твоя горбатая? — спросил Михаил.
— Бери выше. «Сама миллионерша решила удостоить нас такой чести», — взволнованно говорил он. — Я говорить за чай должна Михаила отблагодарить, так что и ты приходи, но со своим стулом, а Михаила я найду куда посадить».
— А что? — мы с этой женщиной не договорили, — произнёс Миша? — почему бы, не сходить? Да и вообще, она хоть и больших объёмов, но милая женщина и с ней есть о чём поговорить.
— И я про тоже, — радовался, как малое дитя Василий. — Ты представляешь, я думаю, она хочет, чтобы мы её в тайне оба трахнули за бабки. Она хочет сделать из нас мужской сексуальный дуэт. У богатых людей свои капризы и причуды. Она же заикнулась, что может купить весь санаторий вместе с нами. Вот и решила воплотить свой очередной каприз.
— Ты Вася не понял её, это она образно сказала, — засомневался Михаил в правильности его слов. — Ей богатой женщине, такая афиша не нужна. Когда трое участвуют в сексе, это уже будет Дом-3, и тайная новость из этого дома обязательно просочится, и не дай бог в средства массовой информации.
— Думаешь? — лукаво покосился на Михаила Вася.
— Уверен, — усмехнулся Миша, — ты мне лучше про Ларису, расскажи, — видел её?
— А чего рассказывать не было её на завтраке. И Вика отсутствовала, знать отсыпается после негритянской любви. Вот Маринка подходила к моему столу. Я ей сказал, что ты ещё не приехал, но к вечеру обязательно вернёшься. Она жаждет сказать тебе спасибо за куклу. Думаю, она сейчас сделает визит Ларисе. Недоверие я в её глазах нашёл, когда она меня слушала. Как бы они вновь не сцепились из-за тебя?
— Повода нет, — бросил ему Миша, — но на всякий случай прогуляйся по балкону. На улице уже тепло и если Лариса у себя в комнате, то балкон у неё открыт. Зайди к ней, принеси ей конфет, фруктов, справься об её здоровье. А придёт Марина, не дай им поссориться.
Вася ушёл и вскоре вернулся назад.
— Ты прав, балкон у Ларисы открыт, — сообщил он, — только она одна там спит. Глаза у неё закрытые. Я её тревожить не стал. Гостинец оставил на тумбочке и ушёл. Лучше Маринку пойду, перехвачу и приведу к нам. Тебе уже нет никакого смысла прятаться.
— Правильно Вася и заодно бутылку Немирова возьми, — одобрил его план Михаил, — до стола Анфисы ещё больше часа ждать.
Зная, что Василий остался без материальных средств, Михаил протянул ему деньги. Вася вначале привёл Марину, а потом пошёл в магазин за водкой.
Марина зашла даже не поздоровалась с ним, а села на его кровать и, постучав рукой по его подушке, произнесла:
— Вот здесь я сегодня спала дядя Миша и не одна.
— Я знаю, ты спала с куклой, которую я тебе купил, — спокойно ответил он.
— А вы с кем спали и где? Почему вы не пошли со мной на море и зачем вы мне купили эту дорогую куклу?
— Так много вопросов, на них сразу не ответишь. Он поднёс ей тарелку с конфетами и сказал:
— Ты поешь пока конфеты, — а я подумаю, в какой последовательности отвечать тебе на вопросы. Хочешь, начну с последнего вопроса?
Она засунула конфету в рот и утвердительно мотнула головкой:
— Тогда внимательно меня слушай? — присел он на кровать напротив Марины. — Я тебе уже говорил, что ты очень похожа на моих взрослых дочерей, которых я сильно люблю. Ты симпатичная девочка, мне с тобой приятно общаться. Сейчас редко попадаются в твоём возрасте девушки, в которых сочетается красота и чистота души. Могу же я позволить себе сделать маленькую приятность, и купить тебе подарок. Если тебе не нравится слово подарок, то считай, что это приз от меня, как самой красивой девушке нашего санатория.
Выслушав его, она засмущалась и виновато промолвила:
— Нет, что вы дядя Миша. Мне нравится, всё, что вы делаете и за подарок вам большое спасибо! Я, собственно, и пришла вас поблагодарить за куклу. Как ни странно, но я тоже хотела её купить, но у меня не было двадцати долларов. Если бы мама приехала за мной, мы обязательно с ней купили бы эту куклу. Но тут вы опередили нас. Скажите, правду вам Вика рассказала про эту куклу? Только она знала о моём желании.
— Нет, конечно, — он с умилением посмотрел на личико Марины. Столько в нём в эту минуту было детской наивности и радости. Ему так хотелось погладить эти волосы и сказать что-то успокаивающее для неё, но он слов таких не находил. Эта девочка не понятно почему, освободилась от своего смущения и передала его ему. От чего у него запершило в горле, и напал сильный приступ кашля, чего с ним никогда не случалось. Прокашлявшись, он сказал:
— С Викой мы ни о чём подобном не говорили, и говорить не могли. Я же с ней, да и с тобой вижусь только в столовой.
— У вас, как и у меня, тоже бронхиальная астма? — спросила она.
— Нет, я совершенно здоровый человек, за исключением ног, но это у меня не хроническое, а последствия большого футбольного стажа.
— Ой, вы спортсмен, — захлопала она в ладоши, — а я тоже спортом занимаюсь. Я рыболов, — заявила она гордо, — ловлю спиннингом. У меня и победы крупные есть. А вы любите рыбалку?
Он удивился, услышав о её совсем неженском увлечении. Такой спорт не каждому мужчине по плечу, а перед ним сидит на вид хрупкая и красивая девушка, которая не обручи крутит в зале художественной гимнастики, а бросает спиннинг.
— Нет, Марина, я к рыбалке равнодушен, хоть и прожил до семнадцати лет на берегу Белого моря, но любовь к этому занятию так и не привил себе. Думаю, это из-за отца. Он, у меня рыбак был самый настоящий, в рыболовецкой артели работал и погиб во время шторма.
— Жалко, что вы не рыбак, — сокрушалась Марина. — А то бы мы нашли, о чём с вами поговорить и я даже бы научила вас, как обращаться со спиннингом. Я его всегда с собой вожу, когда уезжаю из Волгограда.
— В общем — то я не против спиннинга, но всё упирается в свободное время. У меня просто его чудовищно не хватает. Видишь с прогулкой, я тебя обнадёжил, не по своей вине, а по внезапно возникшим обстоятельствам. Поэтому прими мои извинения?
Марина встала с кровати и подошла к нему вплотную. Она стояла перед ним, как перед строгим учителем, словно школьница, не выучившая урок.
— Это вы меня простите, дядя Миша? Я гадко о вас с Ларисой подумала. Я думала, что вы с ней любовный союз заключили за моей спиной?
Он тоже встал с кровати и, посмотрев ей в глаза, нежно обнял её и сказал:
— Марина никогда не надо обсуждать поступки взрослых людей, даже если они тебе не нравятся. Лариса свободный человек, она вольна поступать по своему усмотрению. А я взрослый дядя, избалованный женским вниманием. Мне не чужды некоторые слабости. На том и живу.
Он погладил её по голове и поцеловал в щёку, после чего Марина уткнулась ему в грудь лицом и, не поднимая головы, произнесла:
— Выходит, я была права. Лариса меня опередила. А я хочу, чтобы вы были моим мужчиной? Я же вам нравлюсь? Я вижу это. Мне от вас ничего не надо, только хочу, чтобы вы со мной гуляли у моря по вечерам. Я люблю вас дядя Миша! Пока я спала на вашей подушке, я впитала в себя весь её запах. Подушка пахла вами и у меня кружилась приятно голова. Было такое ощущение, что меня взял в плен манящий дурман. Я догадалась ко мне на вашей постели пришла любовь. Эта ублажающая мысль меня усыпила, а проснулась я утром от нежного воркования двух голубков. А голубь я читала, является одним из символов любви!
Такого любовного признания услышать от молоденькой девочки он не ожидал. И всю вину за действия этой девочки он возложил на себя. У неё был возраст любви, а не курортных утех. И он был должен понять её поведение раньше.
«Сам виноват, нечего этому милому созданию было уделять много внимания, — подумал он, — теперь выкручивайся сам из этой непростой ситуации». Он не оттолкнул её от себя, а продолжал гладить по голове не зная, что ей ответить, на её смелое признание. Он чувствовал, что дело шло к девичьим слезам, и чтобы не дошло до этого, Михаил ждал скорейшего возвращения Васи, но он, как назло, задерживался. И разговор их с Мариной затянулся:
— Кстати у меня о голубях имеется сугубо личное мнение, — сказал он ей, — я по прошлой весне лежал в больнице в палате с балконом и каждый день дивился голубиными многосерийным утехами. Одна голубка принимала на балконе за один час вместе с любовными прелюдиями по шесть ухажёров. Поэтому я считаю голубя символом разврата.
— Вот только курс орнитологии мне не нужно читать, — взгрустнула она, — неужели у вас нет слов для моего утешения?
— Марина золотце, пойми? Нельзя любить человека за один только запах, так как запахи быстро улетучиваются, и остаётся одна горечь, потому что начинаешь понимать, что остаёшься ни с чем. А оно так и будет. Мы же все здесь временные люди. Окончится срок путёвки, и мы все разлетимся по своим городам и заживём каждый своей жизнью. Да я неоднократно тебе говорил, что ты самая красивая в санатории девушка, — бесспорно, это так! Но комплименты надо воспринимать реально. Уверен, что такие слова, ты слышала многократно у себя в городе от молодых людей и уж точно из-за них в каждого не влюблялась. А я взрослый мужчина, у которого имеются такие же дочки, как ты просто решил своими комплиментами вселить существенные надежды в твою красоту, и в этом ничего предосудительного нет. Ведь это так. Ты действительно очень мила и пригожа! К тому же большая разница в возрасте для меня это высокий частокол, который я никогда не смогу перешагнуть. И поэтому у меня имеется к тебе только одно чувство, — это отеческая нежность, не больше. Хочешь, я тебе своих дочек покажу? И ты поймёшь, почему я так обходителен с тобой и проявляю, возможно, излишнюю внимательность к тебе. Из-за чего ты неправильно меня понимаешь.
В ответ она ничего ему не сказала, только мотнула головой. Он осторожно оторвал её головку от своей груди и увидел заплаканное лицо с вздрагивающими губами:
— Это, что такое? А ну пошли быстро умываться? — Он взял её за плечи и повёл в ванную. — Сейчас дядя Вася придёт и увидит тебя такой, в первую очередь подумает обо мне плохо. А я не хочу никому объяснять, почему красивая девочка плачет в моём номере.
Он сам её умыл и начал вытирать лицо полотенцем.
— Открой глаза? — сказал он ей.
Она, не противясь, их открыла. Глаза ещё были красные:
— Посмотри на себя в зеркало? — и ты поймёшь, что тебе надо поспать немного, или хотя бы полежать и успокоиться? Иди, ложись на мою кровать? — сказал он ей.
— А дочек показать? — промолвила она дрожащими губами.
— Да, конечно, я не забыл об этом, — запустил он свои пальцы ей в волосы с левой стороны виска.
Нечаянно её небольшая прядь волос зацепилась за его браслет от часов. Чтобы не причинить ей боль, он осторожно начал по волоску освобождать браслет и вдруг Михаил увидал у неё в ушной раковине родинку — близнеца чуть больше спичечной головки. Такая же была и у него и тоже в левом ухе.
— Это явь или наваждение какое-то? — произнёс он.
Она, не поняв его вопроса, сказала:
— Явь, — то, что я вас люблю! А наваждение, — то, что вас Лариса околдовала.
— Я не об этом, — сказал он ей, и внимательно посмотрел в её глаза. Затем показал Марине своё левое ухо, где в ушной раковине у него притаилась родинка.
— Нам Марина надо будет устно полистать жизненные исторические альбомы твоей мамы, — задумчиво произнёс он.
— Ой, родинка, как у меня, — у неё расширились глаза, и она дотронулась до уха пальцем, — и цвет тоже чёрный.
— Мне уже кажется, что это не родинка, а след моей любвеобильной молодости, — не веря в такое поразительное сходство, пробормотал он и сел на выступ ванны. — Ты иди Мариночка, приляг? — сказал он ей, — я сейчас тоже умоюсь и приду. Телефон с камерой на тумбочке лежит, полистай его? Думаю, ты разберёшься, как им пользоваться.
Она ушла, а он, ополоснув своё лицо холодной водой, ещё раз посмотрел на себя в зеркало. И тут же про себя подумал. «Бывают же чудеса в жизни! И кто его знает, возможно, у меня они не ограничиваются только одной Мариной?»
Марина сидела на его кровати и всматривалась в фотографии его дочек.
Он подошёл к балкону и раскрыл настежь дверь.
— Тебе не холодно будет? — спросил он у неё.
— Нет, наоборот я вся горю. Мне кажется, я сейчас нахожусь в жаровне, где смолу черти варят. Из-за этой родинки у меня есть все основания думать, что мы с вами не чужие люди.
Она замолчала и не задавала больше ему никаких вопросов, а только иногда бросала на него, стремительные взгляды. Что она думала в этот миг, он не знал.
Вскоре с большим запозданием появился Вася с бутылкой Немиров и весь взмыленный:
— Ну и жара сегодня, — вытер он лицо полотенцем, — оббежал все ближайшие магазины, нет нигде водки такой. Пришлось бежать к кинотеатру Спартак.
— Не надо было бегать, а взял бы другой водки, — сказал ему Михаил.
… Время подходило к одиннадцати. Они оставили Марину в номере вместе с телефоном, предупредив её, где они будут, и чтобы она не забывала периодически заглядывать в холодильник, где лежит много вкусного.
Они пошли к Анфисе Семёновне, прихватив с собой один стул.

В ГОСТЯХ У МИЛЛИОНЕРШИ   

     Здесь пахло фруктами и дорогими духами. Этот номер был не президентского класса, но с отменным уютом и смотрел на море. По размерам он ничем не отличался от других номеров, кроме того, что там стояла одна огромная, как бильярдный стол большая кровать, телевизор, журнальный столик с фруктами и два кресла. Обычного столового стола там не было, зато стоял пенал для посуды, оснащённый микроволновой печкой, соковыжималкой и другими необходимыми электроприборами.
Анфиса Семёновна была облачена в длинную распашную мужскую рубашку с короткими рукавами зелёного цвета. Но цвет рубашки имел хорошее сочетание с её глазами. Михаилу и Василию сразу бросилось в глаза, что две верхних пуговицы на рубашке были не застёгнуты, и это придавало ей какую-то очаровательность, и когда она наклонялась или поворачивалась, то моментально слепил в глаза её золотистый бюстгальтер. Длинная свободная юбка чёрного цвета, касалась пола, и когда Анфиса Семёновна двигалась, то можно было, не напрягая слуха легко уловить шорох соприкосновения юбки с паркетным полом. На пальцах в этот раз у неё уже не было, как обычно изобилия золота, кроме одного небольшого перстенька из белого золота, заправленного камнем похожим на бриллиант. Она произвела впечатление на мужчин своим видом и это она поняла, так как ни один не сводил с неё глаз. Она усадила Михаила в кресло, а Василий, поставив бутылку Немирова на журнальный столик, сел на стул, который принёс с собой. Он сразу начал рассказывать, как его во время приезда одна женщина опоила дурман — травой, после чего он болел несколько дней. А после излечения у него с утра возникает одно желание напиться и обязательно под копчёную грудинку. В отличие от Васи Миша сидел смирно и молчал.
— Миша, почему ты молчишь, как я выгляжу? — спросила она, — мне кажется, я угодила твоему вкусу?
— У меня нет слов Анфиса Семёновна, — сказала он, — то, что сейчас на вас надето это ужасно привлекательно и красиво. Осмелюсь вам сказать, что такой наряд и спортивный костюм вам больше к лицу, нежели дорогие парчовые платья.
Хотя он ей и правду сказал, не кривя душой, но в это время у него все мысли были сосредоточены на Марине, и сердце источало одновременно нежность к этой девочке и тревогу. Он был, как в тумане, перебирая всех женщин, которые могли бы родить от него такое прелестное дитя. Посчитав года, по его раскладам всё сходилось на директрисе школы из Брянска Светлане или Кате из Мурома.
«Но Марина из Волгограда и у неё был отец, — возразил он себе. — Так же не исключено, что я семя своё обронил, где-нибудь в гостинице, на выездах, когда играл в футбол? Там женщин было много, но всех их не упомнишь, так как встречи были мимолётные. Были даже такие, чьих имён он не успел спросить. Ладно, чего сейчас голову ломать, надо просто посмотреть паспорт Марины».
Он очнулся от мыслей, когда ощутил на своей голове руку Анфисы Семёновны.
— Спасибо дорогой, я надеялась, что угожу тебе! А сейчас уберите ваше пойло со стола, широко вздохните своей грудью и расслабьтесь. В целом, чувствуйте себя как дома.
Михаил показал глазами Васе на бутылку, чтобы он убрал её. Тот снял с плеч свой пиджак, повесив его на спинку стула. Затем проворно засунул бутылку в грудной карман пиджака и тут же изобразил скульптуру «Мыслитель» Мирона.
Она прошла к окну отдёрнула шторы и открыла балкон.
Через минуту на столе показалась бутылка дорого коньяка в необычайной бутылке, гранатовый сок и тарелка с разными бутербродами.
— А грудинка где? — без излишней скромности спросил Вася, — а то у меня уже кишка по кишке бьёт. Ужасно её люблю, хотя ни разу её не ел, но видел в витрине магазина. Аппетитно выглядит, только дорого.
Она смотрела на Васю не понимая, шутит он или всерьёз говорит.
— Вася, — улыбнулась она, — так у тебя заочная любовь к грудинке была. Подожди немного, скоро вкусишь этого изумительного мяса? Но вначале давайте выпьем по рюмочке коньяка? — она села в кресло рядом с Михаилом. — Закусим фруктами и бутербродами, а потом будет и грудинка. Я не хочу сейчас пропахнуть её запахом, хоть двери, и открыты настежь.
Она сама откупорила бутылку и разлила коньяк. Коньяк оказался на удивление приятным и хмельным и бил ощутимо по мозгам.
— Хороша горилка, — восхвалял Вася коньяк, — мне моя Дуся никогда такого не покупала, надо будет ей спустить этот заказ.
— Дуся эта та твоя горбатенькая зазноба, с которой ты около столовой пляшешь? — спросила она.
— Она самая, только на горб я не обращаю внимания. Дуся очень правильная женщина и добрая как фея.
— Бедняга, — не понятно, в чей адрес отпустила Анфиса Семёновна.
— Нет, она не бедняга, она женщина богатая, — замахал рукой Вася, — экономистом в банке работает. Живёт одна в своём доме. Придворного хозяйства не имеет, но мечтает купить себе козочку и набивается быть моей попечительницей. Чтобы я козопасом был? — засмеялся он, — ни за что! И, куда я от семьи денусь? У нас в роду не принято разводится. Один Прикуп только нарушил наши каноны. Видите ли, ему закон воровской запрещает, семьёй обзаводиться. Гражданских жён было до чёртовой кучи, а детишек не завёл.
Анфиса Семёновна положила на стол недоеденное яблоко и налила ещё коньяку себе и мужчинам.
— Вася, а Прикуп — это фамилия или кличка? — спросила она, после очередной выпитой рюмки.
— Нет, фамилия у него, как и у меня Дебелый, а Прикуп это его Харьковская шпана так назвала.
— Вон оно значит, как бывает? — протянула удивлённо Анфиса Семёновна, — значит Костя Прикуп твой брат.
Глаза у Васи увеличились до размера грецкого ореха.
Он захлопал ресницами от удивления и, заикаясь, спросил:
— Так, оказывается вы его знаете?
— Можно сказать, знаю!
Вася от такого известия привстал со стула.
— Костя моему покойному мужу Петру Ганнибалу был хорошим другом, — сказала она. — И другие друзья Петра все до одного были сродни твоему брату Прикупу, — сплошной криминал. Поэтому мой муж и голову сложил раньше времени. Делом надо было заниматься, а не власть делить с бандитами. А твой брат Костя приезжал в Николаев на его похороны, где мы раньше жили. С тех пор я его не видела.
«Вот так дела? — задумался Михаил, — значит, эта женщина не только миллионы имеет, но и повязана с криминалом. Вот почему, она вернула свои деньги у Китая — Плотницкого. Кажется, это удача, что я с ней познакомился. Она спасёт Анастасию, и думаю без помощи брата Васи. Надо будет позже затронуть эту тему».
— Я с Костей по телефону связывался буквально два часа назад, — сказал Вася, — у него вроде жизнь сейчас нормальная. Своя птицефабрика и небольшой лакокрасочный завод, чего ещё надо для счастья? В тюрьму больше не собирается.
— О тюрьме никогда не стоит снисходительно говорить, — заметила она, — это такое заведение, что там может оказаться каждый. Даже я успела по своей профессии пожить несколько лет за решёткой, а потом из-за своего благоверного мужа просидела десять месяцев под следствием. Там и нажила себе болячку. И вот сейчас стоя твёрдо на обеих ногах, я не могу заручиться, что не окажусь завтра за решёткой. Потому, что мир полон неожиданностей. У меня было великое желание, уехать в Россию. Там можно найти удачный плацдарм, для продолжения моего бизнеса, но вся проблема в капризном сыне. Он не хочет покидать Украину. А куда я без него. Мне уже пятьдесят один год. Не заметишь, как старость подползёт и клещами вцепится в горло. Я этого всех больше боюсь. Не хочу быть старой галошей.
Она облокотилась одной рукой на спинку кресла и начала вставать с него. В это время у неё расстегнулась ещё одна пуговица на рубашке. Михаил машинально взглянул в этот створ и увидел, её огромные груди, похожие на географические глобусные полусферы. Бюстгальтер был у неё прозрачный с золотым отливом, через который отчётливо были видны шоколадные соски похожие на царский империал. И зрелище это было не отвратительное, а скорее любопытное, от которого он и не думал глаза отводить в сторону. Таких грудей у него ещё не было в руках. Ему не приходилось вообще никогда иметь близость с полными женщинами, считая их безобразными и неповоротливыми в постели. А эта женщина возбудила в нём своеобразный интерес к себе. Была в ней какая-то волшебная загадка, которую он не мог узреть. Особенно эти удивительные и неповторимые глаза заставляли его не отводить от неё своего взгляда. Он любовался ей, а ещё этот коньяк с привкусом шоколада во рту, мутило ему голову.
Она заметила, что Михаила ослепила своими грудями, но виду не подала, и пуговицу застёгивать не стала, а прошла к холодильнику и открыла его. Достав оттуда грудинку, засунула её в микроволновую печь и вновь села в кресло, так же опираясь рукой о его спинку. Но Миша в этот раз не осмелился взглянуть в её сторону, сделав вид, что её телесная территория его не интересует. Он сидел, уткнувшись в стол, и пальцами кромсал грецкие орехи, но сам их не кушал, а клал на блюдечко.
— Тебе, что делать больше нечего Миша? — положила она ему руку на плечо. — Для орехов есть специальные щипчики и лежат они около тебя. Или тебя, что-то волнует?
Он прекратил своё занятие и посмотрел на Анфису Семёновну. Взгляд его опять невольно упал под её рубашку:
— Не волнует меня, а тревожит судьба одного человека?
— Лариса да? — спросила она, — скажи, как она в постели хороша?
— Этого я не знаю, — ответил он. — У меня с ней ничего не было.
Анфиса недоверчиво покачала головой:
— Неужели, я же видела сегодня утром, как ты шёл от неё окрылённый словно ангелок. И вчера вы были словно два сиамских близнеца, прижавшись, друг к другу. Ладно тебе Миша, не стесняйся мы люди можно сказать свои здесь, — перенесла она руку с плеча на его коленку. — Скажи ведь необыкновенная Лариса?
— Внешне да, — а те качества, которые интересуют вас, мне не известны, — спокойно ответил он.
— Неужели провёл ночь с такой красотой в холостом режиме, и даже моё вино не помогло?
— Вино удивительное, положил он свою руку на её ладонь, — но спал я на свободной кровати, которая принадлежит моей землячке. И это правда!
— Верю, верю, — склонила она голову перед ним и пронзила его своими необыкновенными глазами, от чего ему стало немного не по себе.
«Неужели она хочет меня соблазнить?» — подумалось ему. Раньше он панически боялся толстых женщин, считал, что нет ничего противней в жизни, чем ласкать наслоённые жиром борта «бомбовоза», а эта властная женщина его воспламеняла. Он чувствовал, что останься он с ней один на один, то был бы безволен перед ней.
— Так Лариса и есть твоя тревога? — спросила она.
— Нет, Лариса пока моя загадка, а тревога — это Анастасия и он рассказал ей все подробности про свою соседку.

СЛЁЗЫ ОТЧАЯНИЯ

     Как только мужчины покинули свой номер, уйдя в гости к Анфисе, Марина отставила телефон в сторону и открыла у Михаила в тумбочке ящик. По всему ящику была рассыпана мелочь, а сверху лежал бумажник и плеер МП-3. Она повесила плеер на грудь, но включать его не стала, а заглянула вначале в бумажник. В одном отделе лежали доллары и рубли, но они её не интересовали. Только во втором отделении она нашла, то, что ей было нужно. Вытащив из бумажника паспорт, она открыла раздел — дети. В него были вписаны Кострова Татьяна Михайловна и Кострова Марина Михайловна и обе они были старше её, — Татьяна на два года, а Марина на год. - "Вот значит, почему он меня тактично отталкивает от себя, — рассуждала она вслух, — интересно, а кто из них Марина? — она посмотрела на экран камеры, — наверное, вот эта у которой волосы, как у меня? Неужели он и эти девочки мои родственники? Мама ты мне никогда не говорила, что у нас в Белгороде живёт родня. Когда ты приедешь за мной, я тебе обязательно представлю этого человека. Он красивый и стройный как ялтинский кипарис и запах от него исходит лучше, чем в розовой долине. Помнишь Розовую долину, когда ты меня возила лечиться в Болгарию? Милая мама я люблю его до потери памяти и не знаю, чего делать? Посоветуй, мне? Ведь ближе тебя у меня никого нет, не то я сойду с ума".
— Открыть дверь и покинуть этот номер, — раздался резкий голос, который напугал Марину. Она вздрогнула от неожиданности и закрыла телефон. В дверях балкона стояла Лариса — И больше не заглядываться на мужчин, которые тебе в отцы годятся, — спокойно сказала Лариса, — а пахнет, между прочим, он не розами, а туалетной водой «Босс». Я тебе помешала объясниться с мамой по телефону Марина? Что она тебе сказала? Я думаю, то же, что и я.
— Я с ней не разговаривала по телефону, — ответила Марина. — Это когда она далеко от меня и мне тяжело. То я всегда представляю, что она предо мной и изливаю ей, таким образом, свою душу. Очень помогает. Мне кажется, она слышит меня и полагается на моё благоразумие.
   Лариса села рядом с ней на кровать Михаила и обняла её за плечи.
— Вот именно на благоразумие, а ты, как себя ведёшь?
Лариса повернула её голову к себе и вопросительно взглянула ей в глаза.
— Я веду себя, как считаю нужным. Я люблю его, и он будет моим. А ты его судьбой никогда не будешь, хоть он и провёл ночь с тобой. Я сегодня спала на его кровати, и после завтрака он меня положил сюда. А ещё он мне купил куклу, конфет и подарил телефон и плеер, — и она показала висевший, на груди плеер и зажатый телефон в руке.
   Марина безбожно врала Ларисе. Ей хотелось досадить этой фирменной и неотразимой женщине, в которой сейчас было много уверенности, что Михаил именно её мужчина.
— Сейчас он поехал за билетами нам на самолёт. Мы с ним двадцать четвёртого февраля улетаем, а ты укатишь на поезде двадцать третьего февраля.
Лариса заметно была удручена от услышанного, и глаза её сделались влажными.
    Марина убрала руку окаменевшей Ларисы со своего плеча и прошла к холодильнику. Открыв, его она достала два мандарина и предложила один цитрус Ларисе: — Хочешь?
Лариса отвела руку, протягивающую мандарин и сказала:
— Марина ну почему в тебе столько злости, ты, что меня опять хочешь до слёз довести? У нас с ним сформировались близкие отношения, и даже после этого я не рассчитываю на продолжение нашего с ним романа. У него красивая жена дома есть и две дочери. Я не поверю никогда, что он может разменять свою семью на тебя или меня. Не тот он человек.
— А вот и тот! — бросила от злости Марина мандарин на подушку, — я для него сокровище, как и он для меня. Я сегодня самый счастливый человек на свете! Я впервые час назад познала мужчину, а он девочку. А ты для него я уверена отработанный материал. Больше он на тебя смотреть, как на десерт, не будет, а мы сегодня в семнадцать часов прямо перед нашим корпусом будем мой спиннинг кидать, и не только сегодня, а каждый день. Вот так Лариса!
   Марина добилась, чего хотела. Из глаз Ларисы брызнули слёзы и она, закрыв лицо ладонями, вышла из комнаты. Марина отчаянно посмотрела ей вслед и бросилась плашмя на кровать, орошая его подушку горькими слезами.

РАДУЙ ЖЕНЩИН, ПОКА ЖИВ

    Анфиса внимательно выслушала историю про Анастасию, и спокойно сказала:
— Дорогой Миша из-за этого совсем не стоит тревожиться. К вечеру я обещаю, паспорт твоей Анастасии будет у тебя и эта зловредная букашка Китай, забудет на всю жизнь о её существовании. Выкинь всё из головы и даже думать забудь? Сейчас мы выпьем с вами еще понемногу и отведаем грудинки. А потом вы меня оставите одну на некоторое время, и я займусь вплотную проблемой Анастасии.
Она встала с места, сверкнув опять своими грудями перед Мишиными глазами, и пошла к микроволновой печи.
Вася в это время строил смешные гримасы Михаилу, показывая пальцами, что-то непонятное и шевелил губами.
Михаил склонился над ним.
— Лариса прошла недавно, — сказал он тихо и показал пальцем в две стороны, — туда с улыбкой, а оттуда, со слезами. Не по кусались они там с Маринкой?
Это известие встревожило Михаила, и он попытался встать и уйти, но хозяйка номера задержала его.
— Это куда ты Миша собрался? — спросила она, — никуда не пойдёшь. Сядь и сиди! Я не позволяю никому покидать мой стол голодным.
— Анфиса Семёновна, мы с Васей ждём звонка, — сжался он от её властного голоса, — а телефон в комнате. Я сейчас схожу за ним быстренько и приду.
— Пускай Вася сходит? — сказала она командным голосом, — а ты посиди? Мне с тобой посекретничать надо.
Он сел назад в кресло, а Вася начал разводить руками, но не долго. Прибежала Марина с красными глазами и, несмотря на Михаила, сказала, что Васю требуют двое мужчин и ждут его в номере.
Передав это, Марина ни на секунду не задержалась в номере, а тут же вышла и побежала по балкону.
— Вот и иди, а мы с Михаилом поговорим пока, — сказала Анфиса и вслед добавила: — И скорее возвращайся, а то грудинки тебе не достанется. Только заходи не с балкона, а постучишь во входную дверь.
Василий не стал надевать на себя пиджак. Оставив его висеть на стуле, он ушёл в одной рубашке.
После ухода Васи она села на своё кресло, не забыв перед этим закрыть балкон и задёрнуть шторы.
— Может, мы грудинку отложим на более позднее время? — вопросительно взглянул он на Анфису, почувствовав, что-то недоброе в её поведении.
— Дело в том, что с кем пошёл встречаться Вася, моё присутствие там тоже обязательно, — сказал он. Анфиса Семёновна с лёгкостью крутанула Мишино кресло на колёсиках, повернув его к себе передом. Она смотрела, не отрываясь ему в глаза, и проведя несколько раз язычком по своей верхней губе, промолвила:
— Красив, нечего сказать! Ни одна женщина, наверное, равнодушно не смотрит на тебя и нравишься ты мне не только за это, а за то, что вести себя можешь прилично. Не кичишься своей занятной мордашкой и ладной статью, как это делают некоторые курортники. Здесь в санатории большинство людей меняются. Во время отдыха они имеют несколько лиц. На публике они становятся вежливыми, культурными и благопристойными, но на самом деле это паразиты и лицемеры. Я их вижу насквозь. А ты не такой, ты настоящий! В тебе нет лицемерия, но есть харизма, но это не грех, а дар божий! Мало того, ты обратил на меня внимание и подарил уйму хороших слов, не зная, кто я. Я ценю, Михаил таких мужчин! К несчастью, их так мало в наше время, — сожалела она. — И я люблю благодарить их по-своему! Эта благодарность не оригинальна, но она всегда от чистого сердца! Тебя я тоже буду благодарить, ты заслужил это, но тебе ещё немного надо потрудиться, чтобы заработать гран-при.
У Михаила ёкнуло сердце, от её интонации и он вспомнил слова Васи перед тем, как прийти к ней в номер.
«У богатых свои капризы и причуды».
— Анфиса Семёновна вы меня вчера щедро отблагодарили хорошим вином, — сказал он без всякого волнения. — Сегодня в гости пригласили за богатый стол, я уже польщён вашей добротой. Хотя я ничего необыкновенного вам не сказал. Просто высказал свою точку зрения.
— Я заметила ты и грудями моими польщён? — и она неожиданно рванула на себе рубашку так, что оставшиеся пуговицы все до одной с лёгкостью расстегнулись и перед его глазами показались её гигантские груди. Они были укутаны золотой пеленой её лифчика, который моментально слетел с её грудей с неимоверной лёгкостью.
  Михаил тяжело задышал и прикрыл глаза от невиданного зрелища. Голова пошла кругом, не от испуга, а оттого, что эти груди его ужасно возбудили. Увидав, что он впал во временную прострацию, она подкатила своё кресло к нему ближе и, обхватив его голову, притянула к своим грудям.Он не сопротивлялся, а прижался к ним лицом, испытывая при этом непередаваемое приятное чувство. Нет, это были не груди, а два действующих бурлящих и вздымающихся вулкана, готовые выкинуть наружу свою горящую лаву. Он отыскал губами её сосок и впился в него. Теперь наступила её очередь проваливаться в пропасть эйфории. Она застонала и откинулась на спинку кресла, увлекая за собой Михаила. Держа его голову словно в тисках, она стала целовать ему волосы. А потом оторвала его от своей груди и начала покрывать поцелуями его лицо, не давая проявлять ему никакой мужской инициативы. Он и опомниться не успел, как оказался на её руках. Его вес в семьдесят пять килограмм, и рост сто семьдесят восемь не был для неё преградой. Она без всяких усилий поднесла его к кровати и осторожно на неё положила его. Михаил был обезоружен. Он лежал с закрытыми глазами и не мог пошевелить и пальцем. Она снимала с него одежду, и он не противился этому. Помимо страсти к этой женщине его разбирало ещё любопытство. Ему было интересно знать, какая у неё пещера и как она ведёт себя во время секса. Он почувствовал, как её голое тело навалилось на него и вдавило в мягкий матрас. Она, задыхаясь, целовала его лицо и губы, беспрестанно повторяя одну и ту же фразу:
— Мальчик мой, сделай так, чтобы я почувствовала себя женщиной? Только ты это можешь сделать, больше никто!
Тогда он обхватил её за то место, где должна быть талия и подвернул её под себя. Тут она стала издавать громкие взволнованные звуки и бить ладонью по стене соседнего номера. Михаил в эти минуты не осознавал, что прямо за стенкой стоит кровать Ларисы и что звукопроницаемость в номерах оставляет желать лучшего. Он был неутомим и что-то тоже кричал. Когда он остановился, и его голова упала ей на грудь она начала гладить его по голове и приговаривать:
— Умничка, хороший мой! Ты сделал всё, как я просила. Ты мне здоровье дал, больше, чем я его получила в санатории. Дай бог тебе мужского долголетия! Радуй женщин, пока жив!
— Пока мне это удаётся, а дальше видно будет, — ответил он, приподнимая голову с её груди. Но она вновь его прижала.
— Скажи мне Миша, только истинную правду, — как я тебе пришлась?
— Ничего подобного со мной в жизни не происходило и это потому, что я не имел секса с полными женщинами. Я всегда считал их неповоротливыми и фригидными.
— Какая же я толстая Миша? — возмутилась она, — я просто крупная женщина. Ты посмотри, у меня нет ни живота и вообще лишних складок на теле. При моём росте метр девяносто пять я вешу сто десять килограмм. Я считаю у меня всё в норме. Я же слежу за собой. Физкультурой занимаюсь. Здесь каждый год профилирую свой организм и не по одному разу. Куда ещё?
Он не стал огорчать её больше своими наблюдениями. Явно было видно, что вес она свой занизила килограмм на сорок. Хотя живота у неё на самом деле не было, но был объёмный зад с толстыми, как вековые сосны ногами и груди вулканы, в которых весу по пуду в каждой, не меньше. Но главное то, что этот вес её не портил. Она всё равно была привлекательна! По крайней мере, ничего отталкивающего в ней замечено не было. Возможно, её интересная внешность перекрывала её не объёмную массу тела.
Он освободил голову от её рук и нежно поцеловал:
— Наверное, я не так выразился, — сказал он. — Просто для меня все крупные женщины казались раньше толстыми. Я бы может и, не обратил бы, на вас внимание, как на женщину. Но ваше красивое лицо с невероятно привлекательными глазами меня сразу заинтересовали. Я таких глаз ещё не видал. А сегодня у меня забилось сердце, при виде ваших грудей. Надо сказать, что они меня ввели в такое состояние, что я потерял равновесие и дар речи. Они превосходны! И конечно в постели вы ласковая и одновременно строптивая, а это возбуждает. Сегодня познакомившись близко с вами у меня, создалось обратное мнение к таким женщинам,как Анфиса Семёновна. Вы великолепна в постели!- Он замолчал на пару секунд, а потом спросил: — Это и есть, как вы говорите ваша не оригинальная благодарность?
   Она засмеялась и, поцеловав его в губы, загадочно произнесла:
— Что ты милый мой? Это ты меня сейчас благодарил. И я считаю, что ты отдал мне всю свою душу. А я благодарю не так. Потерпи немного, и ты всё узнаешь?
Она встала с кровати и показалась ему во всей красе, думая, что этим доставит ему удовольствие. На этот раз, зрелище было не так приятно. Возможно оттого, что не было подсматривающей шторки. Перед ним стояла не Афродита, а настоящая субмарина. Она повернулась к нему задом и нагнулась за юбкой. Её толстый зад был до невероятности огромен. Если бы его начинить шоколадным кремом и обсыпать мармеладом с кокосовой стружкой, то он бы был похож на гигантский торт. А в данный момент ему пришлось этот зад сравнить только с Царём — пушкой, которая покоится на территории Московского Кремля.
От этой «диорамы» он почувствовал, как спазмой схватило у него внизу живота.
«Эта задница и её груди наверняка являются достоянием Украинской республики, — подумал он, — как в Москве Царь — колокол, или та — же Царь — пушка».
Он продолжал утолять своё любопытство и поэтому не закрывал глаза.
Подобрав юбку с пола, она не стала одевать её на себя. Окинув его коротким взглядом, с нежностью произнесла:
— Я очень рада, что позаимствовала стулья у Ларисы, а то бы не познакомилась с тобой. Спасибо тебе золотой! Сейчас иди в ванную, потом пойду я. И ступай по своим делам, а я поеду трясти Ялтинскую факторию. Но не забывай, что вечером мы с тобой будем кушать грудинку, только без Васи. — Я и Ты, — уточнила она.
Она взглянула на стол и заметила:
— Ты посмотри, ни одного кусочка не съели?
Михаил взял одежду со спинки стула и собрался идти в ванную, но она остановила его и, проведя рукой по его груди, осмотрела его с ног до головы. Затем, повернув его задом к себе, легонько щёлкнув по попке, сказала:
— И не забудь мне записать номер своего мобильного телефона. Возможно, мне какие-то сегодня дополнительные уточнения понадобятся по твоей красивой соседке. Кстати, она мне нравится не меньше, чем Лариса. У неё фигура намного лучше и посмотри, какие у неё губы? — Словно пополам разрезаны две ароматных черешни. Так бы сама и впилась в эти губы.
Он вышел от неё через входную дверь, с красными щеками держа в руках Васин пиджак с бутылкой Немирова в кармане.

ПРИКУП  ПОМОГ

    В номере был один Вася. Он раскладывал по кучкам доллары и гривны.
— Вот это на подарки родственникам, — показал он на гривны, а это, — для нашего блага с тобой.
Он сложил пополам доллары и положил в задний карман брюк:
— Ты же ради меня, жертвовал своим кошельком. Мы с тобой должны быть обоюдно вежливы. Я знаю, ты хочешь возразить мне после грудинки, но я слеп и глух. Сейчас я пойду в магазин и куплю спиртного, сала и фруктов. Жалко, конечно, я грудинки не отведал у Анфисы Огнемёта, — причитал он. — Обломала она мою мясную мечту. Но зато я сейчас могу позволить купить такую же грудинку в магазине. У меня триста пятьдесят долларов и две тысячи гривен.
Михаил развалился на своей кровати, не снимания туфлей и наблюдал за радостным Васей.
— Я Вася, у Анфисы Семёновны грудинку не кушал из микроволновой печи. Она меня потчевала тем мясом, которое невзначай нам демонстрировала.
— Да ты, что говоришь Миха? — выкатил он на Мишу свои большие глаза. — Таки был у тебя с ней винегрет?
— Таки был, — передразнил он Васю, — а почему ты её назвал Огнемётом?
— Вот эти деньги мне принесли знакомые брата, и ты их знаешь, они и наши с тобой знакомые. Помнишь в погребке сидели с нами два амбала в кожаных пальто, так вот эти ребята и были здесь. Только, что перед тобой ушли. Они мне и объяснили, кто она такая. У неё муж Ганнибал был авторитет и бизнесмен. А она при нём была бухгалтером. И Анфиса за растрату чалилась семь лет. Ганнибала убили менты и он оставил ей большое наследство. Помимо счетов в банках, ей с сыном досталась торговая флотилия на Азовском море и трикотажная фабрика. А Огнемётом её прозвали за её могучую хватку. Любого может опалить, кто встанет на её пути. Я когда им сказал, что она будет заниматься этим гипнотизёром — хлюстом. Вот тогда они мне и рассказали, кто она такая. Они её хорошо знают. Только паспорта твоей землячки у этого хлюста уже нет.
— А где — же он? — привстал с кровати Михаил.
— Он у них, и я сейчас пойду за ним. Через час они привезут мне его в варьете. А хлюсту они обещали шею свернуть. Он их хорошо надул, сказал, что она одинокая баба и запросил за неё две тысячи долларов.
— С этого надо было начинать, — вскочил Михаил с кровати и бросился на балкон.
Лимузина Анфисы Семёновны на месте уже не было.
— Зря только прокатится, — сказал он Василию, — тачки её уже нет. Она поехала трясти этого Китая.
— Для хлюста это на пользу пойдёт, — заметил Василий, одевая, на себя куртку. — А ты ровно теперь дыши, твоя Настя спасена! Это дело после магазина мы обмоем.
Михаил снял со стула Васин пиджак и потряс им перед Василием:
— Ты Вася спиртного не покупай? — сказал Михаил — видишь, я сюртук твой с водкой принёс. Тебе одному хватит.
— Ты хочешь сказать, что пить со мной не будешь?
— А я пойду кушать грудинку и извини без тебя? Это её условие. А у неё спиртного я посмотрел много в холодильнике стоит. Думаю, она перед грудинкой выставит башню такого коньяка, какой мы пили у неё недавно. Хотя на ночь можешь бутылку вина взять, вдруг нам с тобой захочется добавить?
— Невезучий я, так и придётся, видимо, заочно только любить, этот деликатес — сказал Вася и вышел из номера. А Михаил лёг на кровать уставший и обессиленный. Анфиса Семёновна изрядно его притомила.
«Такую одним разом удовлетворить невозможно, — думал он, — ей нужно минимум роту или хорошего племенного быка. По весу у неё и потребность к плотской любви. Секс — это своего рода тоже еда. Изголодавшему человеку такая диета пользу вряд ли принесёт. Ясно надо ждать повтора, после грудинки. Надо отдохнуть немного» — и он закрыл глаза, надеясь уснуть.
Он не спал, а дремал. Из головы у него не выходили Лариса с Мариной, но именно сейчас с ними встречаться он не хотел. Ему вообще никого не хотелось видеть. Мише на данный момент нужен был только покой. И к грудинке интерес у него пропал, но если он обещал ей, то придётся идти и жевать её без аппетита. Даже замечательный коньяк, который он пил у неё, его мало соблазнял. Потому что он предчувствовал, что придётся, ещё раз вплотную приблизиться к телу этой богатой и грузной женщины.
«Куда деваться, коль наговорил ей кучу красивых и нежных слов, которые возымели на неё бешеный сексуальный взрыв, — размышлял он. — Теперь трепетать, и пятится назад поздно. Боюсь, что сексуальный марафон с этим мясокомбинатом, сегодня неизбежен».
Он вспомнил её мощный зад, напоминающий ему в этот раз почему — то цеховой калорифер, стоявший над воротами. Этот калорифер неплохо обогревал цех в холодную погоду, но порой очень громко рычал. Михаил обхватил голову руками и тихо начал нервно подвывать: ой, ой, ей! Ой, ой, ей!
— Второй раз за один день совокупляться с этой «красной шапочкой», не шутка! — убрал он руки от головы и встал с кровати. — Тут пятиминуткой не обойдёшься, дай бог за час управиться. К тому же у меня сегодня была Олеся», — он вновь обхватил голову руками и застонал.
Михаил, мечтал только об одном сейчас. Залечь в спячку и было бы неплохо, чтобы сон его продолжался, как можно дольше. Чтобы проснуться пускай и не дома, но хотя бы в поезде, который мчит его из этого Содома.
В это время в комнату просунулась голова Марины.
— Дядя Миша на обед идёшь? — спросила она.
— Нет, Мариночка я сыт, — ответил он.
Услышав отрицательный ответ, она вошла в номер. Вслед за ней появилась Вика. Она склонила голову на бок и начала пристально всматриваться в его лицо. Во рту у неё была жвачка.
«Хорошо, что Вика негритоса с собой не притащила», — подумал он.
— Вы дядя Миша не больны? — спросила Вика, — у вас лицо, как задница у обезьяны.
Ему забавно стало от такого сравнения и он, усмехнувшись, подошёл к зеркалу.
— Ты, что Вика дура? — послала Марина подруге недобрый взгляд, — нашла чего сказать. — Совсем после своего негра цветовые гаммы не различаешь. Нормальное у него лицо, только после сна немного разомлевшее.
Вика сразу поникла и, вытащив жвачку изо рта, прилепила её к пепельнице. А Марина подошла к нему и приложила ладонь к его голове:
— Лоб горячий, — произнесла она и засунула руку под рубашку. — Вы больны, — определила она. — Балкон надо закрывать. Вас просквозило, а я сейчас вам принесу таблетку и обед.
— Я здоровый, — взял он Марину за руку, — это у меня временный прилив крови от коньяка. Скоро всё пройдёт.
— Выходит, коньяк вам противопоказан, — сказала Вика.
— Коньяк никому не противопоказан, — это напиток здоровья, сказал он, — а вы идите на обед, а то опоздаете. Но мне ничего не приносите, я есть, всё равно не буду.
Они ушли, а вслед за ними появился Василий с песней о веселом барабанщике и большим пакетом в руках.
Поставив пакет на стул, он начал вытаскивать из него всё содержимое. На столе показалось две бутылки Немирова, две бутылки вина, фрукты, миндальные орехи, сосиски, сыр в нарезке, банка икры минтая, блок сигарет Донской табак и конечно шмат сала.
— Мы тоже себя как миллионщики будем чувствовать, — показывая на покупки, сказал он, — и завтра и послезавтра, и всегда, — пока мы здесь, — многозначительно заявил он. Потом он достал паспорт и протянул его Михаилу:
— Держи паспорт Анастасии Юсовой.
— Ты знаешь, Вася мы с тобой большое дело сделали, — сказал Миша, открыв паспорт. — Мы спасли человека от неминуемой смерти. И она нам с тобой должна попки за это целовать.
— Чур мою первую, — поднял руку Василий.
— Нет вопросов. Мало того, я ей скажу, что это полностью твоя заслуга. Не то быть ей по жизни сексуальной рабыней. Пускай она тебя и благодарит. А у меня Вася откровенно тебе скажу, Лариса из головы не выходит, и я опасаюсь за своё будущее. Хотя я понимаю, что на курортные романы нельзя смотреть всерьёз, но эта женщина перевернула мне всю душу. Ты не поверишь, но за этот срок, что я нахожусь здесь, я ни разу не вспомнил о жене. А это сигнал к перемене семейного «климата». Боюсь, как бы холод меня не сковал.
— У тебя труба с собой, — напомнил ему Вася, — возьми и позвони, чтобы муть в голову не лезла, а то не только холод будет, а трескучий мороз настанет. Позвонишь, и на душе легче станет. Словно дома побываешь.
— Я бы позвонил, но я привык, что она мне первой звонит всегда. А тут молчок, даже дочки молчат, видно я им не дорог.
— Выкинь чепуху из головы и садись к столу? — сказал Вася, — сейчас мы с тобой в чайнике сосисок отварим и с водкой их уничтожим. Я сегодня думаю пойти на танцы и танцевать буду с одной прыщавой молодкой. Её зовут, Гала. Пока деньги есть, я заведу с ней, французский роман. Попробую пойти по твоим стопам. Огнемёт, конечно, после тебя, меня не уложит в свою колыбель. Хотя я надеялся, что она нас двоих захочет. А она даже грудинки мне зажала.
— Вася она женщина интересная, — перебил его Миша. — Но если она на тебя ляжет, то ты не выживешь под ней. Она придавит тебя так, что ты, и вздохнуть не успеешь. Ты посмотри на её зад, он похож на пневматический кузнечный молот, которым днища для газовых резервуаров выдавливают. Он у неё не мясистый, а упругий и работает так динамично, что ты без надлежащего опыта начнёшь искать стоп-кран, которого под рукой не окажется. И значит, тебе конец наступит в это время. Она очень сильная женщина. Меня как пушинку взяла на руки и положила на кровать, а во мне далеко не бараний вес. Она мне шепчет: «обними меня милый»? А я про себя думаю, кого там обнимать? Ведь ты не русская берёзка, а настоящий африканский баобаб. Мне кажется, что она вообще не женщина, а слониха, скрещённая с красавцем Кентавром. Ты посмотри, как она коньяк хлещет? Одним залпом, большую рюмку заглатывает. А мы с тобой глоточками пили. Ведь, по сути, она всю бутылку одна выпила.
— Есть такое дело, — хмыкнул Вася, — но мне бы только за её сисю подержаться и всё, я счастлив. Всё-таки мы с ней можно сказать земляки, в одной республике живём.
Вася засунул в электрочайник несколько сосисок и включил его.
— Дуся сегодня вечером уезжает, — сказал он, — я её сейчас видел. Говорит, на работу срочно вызывают, а ей ещё неделю отдыхать. В пять часов пойду её на такси посажу, шляпу сниму, скажу ей до свидания, и я свободен. Буду песню распевать «Жизнь моя молода, сорок лет ерунда».
Весёлый ты Вася парень, долго проживёшь, наверное? — сел к столу Михаил и свернул пробку Немирову. — Давай по сто граммов выпьем, пока сосиски отвариваются?
— Наливай, — поддержал его предложение Василий, — я только. — «За» — Я дома не выпиваю разве что по выходным, а на работе, каждый день пью, но зато на работе никогда не курю. Употребляю табачок только дома.

ПОДАРОК С НЕБА

     В это время с обеда пришла Марина с Викой. В руках у Марины была тарелка, сверху покрытая второй тарелкой, а Вика держала в руке компот.
 — Вот ешьте дядя Миша, — произнесла она и поставила перед ним тарелку.
 — Я же вам говорил, что есть не хочу, — сказал он.
— Так сосиски сегодня на обед, — захлопала ресницами Марина, я думала их — то вы не откажетесь откушать?
   На самом деле Марина специально это сделала в столовой на глазах у Ларисы, чтобы та видела, как она заботится о Михаиле.
— У нас сейчас свои сосиски будут, — сказал Василий, — но если уж вы принесли, то съедим и их. Хотите с нами, то садитесь на кровать? Сейчас стол придвинем к ней, и все усядемся. Марина села около Михаила на кровать, а Вася с Викой на стулья. Девчонкам Вася тоже предложил выпить, но только вина. От чего они не отказались. Марина сразу запьянела со ста граммов и положила Михаилу голову на плечо. Ему приятно было ощущать её прикосновение, и он обнял её нежно за плечи. Истолковав эту нежность по-своему, она приподняла голову и поцеловала его несколько раз в щёку. Он погладил её по голове и вновь положил её себе на плечо. В это время над головами Вики и Васи, словно две вороны пролетели с балкона тапочки и плюхнулись на пол. Это тапки были Михаила. Он так и не взял у Ларисы их после того, как после похода в Большую Ялту она переобувалась около корпуса. Они все сразу повернули головы в сторону балкона и увидали удаляющую Ларису.
— Ну, вот Марина ты окончательно разрушила наш союз, — грустно сказал Михаил.
— Ну и пусть, — ответила она, — я рада, этому разрыву, теперь вы будете больше находиться со мной. Познаете мой мир и поймёте, что я тоже заслуживаю любви не меньше, чем Лариса.
Он повернул её голову к себе и начал всматриваться в её лицо. Это было не наваждение, это был кусочек реальных воспоминаний. И вновь, что-то удивительно знакомое промелькнуло в его голове. Примерно похожая ситуация складывалась, на курорте между Светланой и Катей. Светлана не была домашней кошечкой, она была тигрица. Он вспомнил, как она прогнала Катю из его номера и почти изнасиловала его, тогда молодого Советского папу, которому исполнилось только двадцать три года. А тут вдруг ещё будто с неба подарок свалился в виде кипучей и игривой кудряшки. В этой девочке было, что-то от Светланы.
Марина сейчас, не стесняясь ни подруги, ни Василия, закрыв глаза, ждёт от него поцелуя, но он постучал пальцем по её миниатюрному носику, после чего её глаза открылись.
— Марина, если бы твою маму звали Света, то я смело бы сказал, что ты моя дочь, но у тебя отчество не моё и живёшь ты в Волгограде.
Марина с Викой тут же переглянулись.
— А моя мама и есть Светлана, — сказала она.
— Да, но твоя мама коммерсант, а та Светлана была директором школы и жила в городе Брянске.
Глаза Марины расширились, и губы сразу задёргались от волнения:
— Я родилась в Брянске, и мама моя работала директором школы, а в Волгограде она преподавала литературу, когда мы из Брянска уехали. И бизнесом она занимается только пять лет.
— Твоя фамилия Горелова? — дрожащим голосом спросил он.
Она отрицательно замотала головой, и прошептала:
— Нет, это мамина девичья фамилия, — и она бросилась ему на шею.
— Папа, милый! — брызнули у неё из глаз слёзы. — Неужели это ты милый? Я знала, я чувствовала, что я не Алабина. Я нисколько на него не похожа. Почему мама прятала меня от тебя?
Все, кто находился в этом номере, наблюдая за этим сценарием пустили слезу. Вася побежал в ванную сморкаться, а Вика, положив, голову на стол рыдала. У Михаила стекали слёзы по щекам ей на волосы. Он ничего не говорил, а только гладил и целовал её заплаканное лицо.
— Вика хватит скулить? — плаксиво говорила Марина, — а то я не успокоюсь.
— Я не могу, Мариночка милая. Я же тебе говорила, что ты с дядей Мишей одно лицо, — рыдая, и не поднимая головы, говорила Вика.
— Похожих людей много, — не успокаивалась плакать Марина, — теперь мне есть, кем гордиться.
Она посмотрела на Михаила и произнесла: — Правда, папочка?
— Правда, правда, родная!
«Странные в жизни случаются моменты, — пронеслось у него в голове, — сделал ребёнка на курорте и через девятнадцать лет на курорте впервые смог обнять свою дочь. Действительно подарок с неба, которому я бесконечно рад!».
Из ванной пришёл Вася с полотенцем наперевес:
— Хватит плакать? — сказал он Вике, — индийское кино окончено, — и увёл её на балкон.
Михаил видел, как он вытирал ей слёзы, а затем дал ей закурить. Сам же он не мог прийти в себя от такой радости. Ему не верилось, что он сейчас держит в своих объятиях родную дочь. К такому подарку судьбы он готов не был и мысленно он аплодировал себе, что не покусился на честь этого милого создания и не дал свершиться инцесту. Эта мысль привела его в ужасающий трепет, и он вздрогнул.
Она почувствовала, как он дёрнулся, прижалась к нему ещё сильнее, и начала ладонью гладить его щеки, вытирая его скупые слёзы. В это самое время дверь открылась и на пороге появилась Анастасия. Она вошла без стука и, не ожидая увидеть такую картину, оторопела:
— Я смотрю, Миша ты время зря не терял тут без меня? Детям мозги пудришь. Совести у тебя нет ни на малейшую толику. «Эх ты!» — с отчаянием произнесла она и направилась к двери.
— Постой Настя? — остановил он её у порога.
Она повернулась к нему, сделала шаг вперёд. Он же, взяв Марину на руки, словно хрустальную вазу, с большой нежностью положил её на свою кровать и окутал своей дублёнкой.
— Ты права Настя, я время зря не терял, — и он достал из тумбочки её паспорт и книгу Плотницкого. — Теперь тебя ничего не должно беспокоить, — сказал он ей, — отдыхай спокойно и ни о чём не думай!
Она открыла паспорт и, обезумев от радости, бросилась ему на грудь и стала целовать его лицо, приговаривая:
— Мишенька дорогой, как тебе это удалось? Ты из-за меня схватился с этим хищником? Теперь я свободная женщина и принадлежать могу только тебе.
— Нет, он мне принадлежит, — приподнялась с кровати с заплаканным лицом Марина, — и сегодня вечером в нашу честь взлетят фейерверки в небо.
— Костров ради бога, имей совесть? — сказала опешившая Анастасия, — ты, что вбил этому ребёнку в голову?
— Ласку и нежность я ей вбил, — ответил он, — а сейчас Настя иди к себе? Мне некогда с тобой говорить. Потом я тебе всё популярно объясню.
— И мне пол взмаха нежности не оставишь? — спросила она, — неужели наш тайный купейный роман, оставил тебя равнодушным? — посмотрела она на Марину.
— Сложно сказать Анастасия, но я на досуге пролистал эту книгу, которую ты держишь в руках и мне кажется, ты применила ко мне гипноз? В ней этот метод предельно ясно описан. Так что извини?
После его слов она лихорадочно стала листать книгу.
— Сплошной плагиат, — крикнула она в сердцах, — этот Плотницкий украл у меня трёхлетний труд. Мерзость такая. Я его уничтожу за это!
И она выбежала из номера, громко хлопнув дверью.
— Папа иди ко мне? — сказала Марина, — ты правильно сделал, что отшил эту кралю. Я больше не хочу, чтобы ты смотрел на чужих женщин. И тебя теперь никуда не отпущу от себя.
— Это мелочи и пустяк Мариночка, — присел он около неё на кровать, — давай мы лучше позвоним маме? Преподнесём ей курортный сюрприз.
Он гладил одной рукой её волосы, а второй достал из тумбочки телефон и дал его Марине. — Набирай номер? — сказал он ей.
Марина нажала на кнопки и вскоре она заговорила:
— Мама, я должна тебя обрадовать, — сказала она, — я двадцать минут назад обзавелась двумя сёстрами и нашла родного отца. Ты, почему мне никогда не говорил о нём? Только рассказывала, что ходила с красивым мужчиной по тропе любви. Я сейчас лежу в его кровати, и этот красивый мужчина сидит около меня и гладит мои волосы.
Она протянула ему трубку, ничего не сказав.
— Миша это ты? — прорвалось из телефона.
— Я Света, ответил он, — Не могу тебе выразить слова восхищения, так как очень огорчён. Ты прятала от меня наше сокровище девятнадцать лет.
— Миша дорогой, я пыталась тебя известить об этом и даже хотела привезти и показать тебе Марину. У меня всё это время словно тарантул сидел в сердце. Сейчас моё сердце в клочья разлетелось от такого известия. Страшно подумать, что вы смогли встретиться и к тому же за пределами России. У меня голова кругом идёт. Ты не поверишь, но я тонко чувствовала твою семейную жизнь. Мне твоя жена такое огнестрельное письмо написала, что я сто раз подумала, как тебя известить о нашей с тобой Марине. Я сейчас возвращаюсь из Турции и через два дня буду у вас. Смотри за Мариной. Она у меня тепличное создание и непорочная во всём. До встречи дорогой! Он положил телефон на тумбочку и притянул к себе Марину.
— Как ты родная жила без меня все эти годы?
— Обыкновенно, — ответила она, — меня согревали теплом бабушки и дедушки и конечно мама. Я для неё была отрадой. Она пыталась из меня сделать и художницу, и танцовщицу. Но когда поняла, что я прирождённый рыболов, привезла мне из Турции спиннинг. С ним я не расстаюсь теперь. А ещё у меня есть одно увлечение, может оно тебе покажется странным, но я краду у всех курящих зажигалки. Этим я сокращаю им жизнь, пускай хоть и на минуту, но всё равно мне приятно. У дяди Васи я тоже утром похитила зажигалку. У меня коллекция дома большая таких зажигалок и если бы ты курил, то я бы у тебя тоже конфисковала незаметно её. А ты молодец не куришь. Думаю сейчас, что твоё крепкое здоровье передалось мне, а бронхи я унаследовала от мамы. Она любит сальные речи, произносит о здоровье. Только ссылалась всегда на не того папу. Тот папа, которого я не помню, был пожарником. Он был жертвой Чернобыльской катастрофы. Но я всё равно люблю отца, так как ношу его фамилию.
— Ты правильно рассуждаешь дочка, — сказал он и погладил её по щеке.

ДИАЛОГ СОПЕРНИЦ

    Анастасия шла темпераментно по коридору наполненная одновременно ненавистью и благодарностью к Михаилу. И она не понимала, что брало верх благодарность или ненависть? Пнув со злости по двери, она вошла в номер. На кровати лежала Лариса. Голова у неё была перевязана полотенцем, а нос был красный от слёз. Тёмные очки скрывали заплаканные глаза.
— Ты права Лариса, — сказала она, — Михаил вскружил голову этой детке. Как он посмел дотрагиваться к этой святой и невинной девочке? Если бы он хотел, мог обнять меня и раздевать в любое время.
Анастасия сняла с себя сапожки и, оставив их у входа глубоко вздохнув, продолжила в устной форме вымещать зло на Михаиле:
— Я бы ему разрешила, без всяких препятствий. Но зачем трогать, святое, что ему не принадлежит. Она же ещё, по сути, ребёнок. А он при мне её таскает по комнате на руках, и видала бы ты его глаза? Они полны любви и наслаждения. Развратник, этакий, ну я дам ему всплакнуть за это!
Лариса скинула с себя полотенце и сняв очки, посмотрела с мольбой на Анастасию, сказала:
— Анастасия не надо ему делать больно? Иначе тебе самой плохо будет. Хочу тебе сказать, как только ты покинула вчера номер, он примчался к тебе, но ты уже по-английски испарилась. И начал меня выспрашивать, где ты? Я поняла, что он встревожен. И мне пришлось ему признаться, куда ты уехала. И от этого у меня, что-то внутри прорвалось, и я не стала оглядываться по сторонам. Я поняла, что мне стало хорошо. А сегодня, я кинула его тапочки ему в балкон и получила не спадающую головную боль. Он, наверное, не от мира сего. Он поставил штамп в моём сердце, и я себя сейчас чувствую, как будь — то меня распяли на кресте. Я с утра стучу в его душу. Подходила к его номеру и тайком гладила дверь, не решаясь открыть её, и уходила к себе. Я не могу забыть, как он меня жарко обнимал и целовал. У меня Анастасия в данный момент хворая и сиротливая душа. И я не знаю, как мне быть? Я хочу его видеть прямо сейчас, но не могу решиться при этой безнравственной Марине. Она мне всю душу вытрепала за него. Душа у меня сейчас пустая как турецкий барабан и неуправляемая как импульсивная лошадка. И заровнять мою импульсивность может только Миша. Мне с ним тепло, хоть я и дрожу от его прикосновения. Он бесподобен, и я лучше его мужчины не встречала в жизни. Он, это моя мечта девичества. Он внешне неповторимый красавец! И волосы у него, словно степной ковыль мягкие, хоть и кудрявые как барашки. А самая отличительная в нём черта, — это его доблесть. Он надёжный и сильный, как средневековый рыцарь. Всегда может защитить слабого человека, тем более женщину. За это мое ему Ура! Я люблю его и не хочу, чтобы ты ему причиняла боль.
— Бог тебя храни! — девочка моя, — присела к Ларисе на кровать Анастасия. — Он заполнил мою душу спокойствием, и я зла ему не хочу причинять. Ты многого не знаешь, но он спас меня от великого позора и заморского заточения, — и она потрясла перед Ларисой книгой Плотницкого.
— Эту книгу он покупал при мне, — сказала Лариса, — его Вася отговаривал не тратить деньги на эту муть, но он был не преклонен.
— Эта книга Лариса не муть, — это моё состояние в будущем. С этой книгой я хотела защитить диссертацию. Тут напечатана трёхгодовалая кропотливая работа. Этот подлец Плотницкий, или Китаев хотел выехать на моих рёбрах. Но, звёздная гроздь за эту книгу благодаря Михаилу достанется мне, хоть я и получила за неё предварительно по зубам, но я не остановлюсь на этом плагиате. Я пойду дальше со своими претензиями и амбициями. У меня есть рукописи, заверенные нотариусом. А Миша мне самой нравится. Похоже, вся наша жизнь сложена из переулков и тупиков. Скажу тебе откровенно, он очень славный и слабый мужчина по женской части.

Я им овладела в купе,
волос его, касаясь
нежною рукой.

   Он сделался, словно пьяный и потерялся, растаял быстро передо мной. Я смогла его подкинуть к облакам. У этого мужчины нет тормозов перед красивыми женщинами и это известно всему городу. Я тебе говорила, что у него красивая жена. И я не исключаю, что она его скоро покинет. А что ей делать? — девочки у неё взрослые уже, а директор её всё круче и круче подымает наверх. Была рядовым инженером с маленьким окладом, сейчас начальник прачечной и химчистки при крупнейшем заводе Европы. А Миша из заместителей перешёл в кузнецы. Глупый, не смог засушить свою Любу. Я ведь точно знаю, что у них ничего больше не будет. И ты Лариса не думай о нём? Я долго ждала этого момента. Не хочу тебя винить в чём-то, но поверь, он будет мой. Эту девочку я от него отлучу, чего бы это мне не стоило. Уверяю, — мне это под силу! Я его взяла в поезде под своим сильным гипнозом, и он я думаю, ещё не вышел из этого состояния.
— Боже правый, — произнесла Лариса и вновь обвязала свою голову полотенцем, — мне не хватало ещё тебя иметь в соперницах, не лучше — ли тебе взять солонку со стола и покушать соли. Для меня самое главное, чтобы он поверил в мою любовь. Это течение времени я уже не остановлю, и я благодарю бога, что такие мужчины существуют на свете. Я недавно сотворила совершенно недостойный для женщины поступок, бросила его тапочки ему в комнату, которые он оставил у меня и сейчас сожалею о содеянном поступке. Он не заслужил такого отношения к себе с моей стороны. Он мне подарил счастливые часы, и я ему очень благодарна. Миша провёл вчера весь день со мной и спал сегодня ночью в нашем номере. И я бы ему отдалась с великой радостью, но у меня открылись месячные, и поэтому я его к себе не подпустила. Ему пришлось уснуть на твоей кровати. Ты Анастасия коварная женщина, и мы с тобой с сегодняшнего дня косвенные люди. А на него мне хочется повесить табличку, что посторонним вход воспрещен, кроме меня. Нельзя тебя подпускать к нему, ты опасная женщина. Я влюбилась в этого мужчину с первого взгляда, и ты не тяни к нему свои руки. Они у тебя не совсем чистые.
Анастасия впилась своими глазами в Ларису и, взяв её руки, в свои ладони произнесла:
— Милочка, вижу ты заигралась с ним. Спи, я вижу у тебя кавардак в голове, но это исправимо ты должна уснуть и забыть о Михаиле и подчиняться бесконечно только мне. Пускай у тебя и имеется фигура, как у гимнасток, но Миша для тебя утопия, а для меня счастливая подкова и эту девочку Марину я отстегну от него в ближайшие дни. Я не просто так на него влезла в поезде. Я знаю, что его Люба скоро переселится жить в богатый коттедж к генеральному директору Осину. И Миша с той поры будет целовать только меня, — роскошную женщину и больше никого. А ты спи и забудь про него.
Лариса уснула с полотенцем на голове, не ощутив позывов в столовую. Зато Анастасия после полдника с балкона наблюдала за Михаилом и Мариной, как они на берегу пенящегося моря бросали спиннинг в морскую пучину. И он целовал в щёку свою дочь, не подозревая, что на него направлена камера.
Она уже задумала в этот миг эффективную месть Мише. Её женское самолюбие было до невероятности оскорблено, и она жаждала только мести.
— Этот берег вам дорого обойдётся, — сказала она. — Если я тебя Миша не смогу больше обольстить, то этим снимком я тебя уничтожу.
За этим занятием её застала Анфиса Семёновна.
— Изучаешь науку красоты? — спросила она у Анастасии, — прекрасные молодые люди, неправда — ли? — кивнула она на папу с дочкой. — Можно принять их за влюблённых, но это не так. Они вместе взятые частицы красавицы природы и только. Она юна и до невероятности похожа на него, а он взрослый мужчина с бесподобным шармом, который не одну женщину заставлял трепетать перед собой. И если бы они появились в санатории в один день, я бы сказала, что ваш земляк Миша и это юное создание отец и дочь.
— Я об этом как-то не задумывалась, — отключила камеру Анастасия, — но что касается Михаила, вы совершенно правы. Его женщины любят, и я, в том числе.
— Вот тебе и в огороде бузина, в Киеве дядька, — сказала миллионерша, — почему же, ты потерялась? Он я думаю, не посмеет оттолкнуть от себя такую яркую красавицу. Пойдём, милочка ко мне, выпьем с тобой по рюмочке и поговорим по душам.
Анастасия приняла её приглашение и прошла к ней в номер.

УДАЧНЫЙ ВИЗИТ

    За Михаилом перед ужином пришёл охранник Анфисы Семеновны.
— Вас просят пройти в сорок девятый номер, — сказал верзила, — это очень важно.
Михаил извинился перед Мариной и, сказав, что ужин у него отменяется, направился к Анфисе Семёновне. Она его уже ждала. На столе стояла бутылка виски, и в комнате витал запах грудинки. Она была одета в атласный коричневый халат, под которым ничего не было. Это он определил сразу, по глади её халата, — на нём не было никаких выпуклостей. Встретила она его с широкой улыбкой на лице и сразу повернула ключ в замке.
— Всё Миша, ты в западне и сегодня будешь пить виски, и сосать мою грудь. Паспорт Анастасии у тебя на руках. Но ты не знаешь, что этого Китая я наказала за его подлые ходы. Он признался, что содрал всю книгу у Анастасии и хотел её напечатать за рубежом. Поэтому ему и важно было её продать со всеми потрохами в бордель Турции. Я взяла с него пять тысяч долларов, вон они в портмоне лежат, — и она кивнула на стол. — Ты можешь их себе оставить или отдать своей землячке. Это не моё дело. Но запомни, эта женщина влюблена в тебя по уши. Я заметила её взгляд в столовой. А меня трудно в чём-то обмануть. Я считаю, тут Анастасия вне конкуренции. Лариса хоть тоже неплохая девочка, но ей далеко до твоей соседки. Короче твоё право выбора, но с этими долларами ты волен поступать, как заблагорассудится. Мне уже всё равно, но другие пять тысяч — это кровные твои деньги, которые ты сегодня будешь отрабатывать на мне. У меня имеется много причин, чтобы побыть с тобой сегодня ночь, и ты их все знаешь. А сейчас позволь я тебя раздену?
Он словно завороженный стоял у ванной, не мог выдавить из себя и слова. Она расстёгивала на нём рубашку и целовала его в шею. Он не успел опомниться, как без рубашки оказался у неё на руках. Она перенесла его в кресло и стала снимать с него джинсы. За какие-то секунды он сидел перед ней голым. Она тоже скинула с себя халат и щёлкнула выключателем люстры, но включила ночник. Прелюдия началась с виски, которые помогли ему немного забыться и осмелиться. Он вёл себя с ней разумно. Ловко уходил от её нетрадиционных намёков, понимая, что эта женщина хочет от него что-то большего, чем классический секс.
«Удачу, конечно, я поймал с долларами сегодня, — думал он, — но не удача может со мной приключиться, что эта слониха за милую душу уморит меня за ночь. Деваться некуда, нужно отрабатывать доллары».
Но он ошибался, она и не помышляла мучить его.
Он поделился с ней своей радостью, что нашёл свою дочь. И что отныне он будет принимать участие в её дальнейшей судьбе.
— Я чувствовала, что вы не чужие люди, — сказала она. — И сегодня кое с кем поделилась своими предположениями относительно вас. Мы любовались вами, когда вы кидали спиннинг в море.
Они за ночь выпили всю бутылку виски, хорошо закусывали и вели разговор на разные темы. Анфиса Семёновна поведала ему всё о своей жизни. А когда за окнами стал пробиваться рассвет, она ему выдала ему хвалебную оду:
— Ты не человек, ты бог! Я тебя никогда не забуду. Ты словно финку вонзил мне в сердце. И она будет во мне сидеть до конца жизни.
В это время его больные ноги свело судорогой, он откинулся на спинку кресла. Но она приблизилась к нему и встав перед ним на колени стала нежно целовать его руки. Под эти поцелуи у него стали закрываться глаза, он был утомлён в эти минуты. Очнулся он от яркого солнца и от небольшого шума, который создавала Анфиса Семёновна. Она была уже на ногах и строгала на тёрке морковь. Ему она не позволила выйти из комнаты.
— Вася за тобой приходил, — известила она его. — Но я сказала, что верну тебя сегодня вечером или завтра утром. Всё будет зависеть от приезда моего сына. А сейчас садись за стол, я тебя кормить буду? Ты заслужил хороший обед!
Он не стал сопротивляться, а только придвинул столик ближе к своему креслу. Она с понятием оценила его подступ к столу и проговорила:
— Верно, Миша ты сделал, а если бы ты покинул в этот момент мой номер, то обязательно нагнал бы на меня скуку.
Она сдёрнула салфетку с большой тарелки, где лежала недоеденная грудинка и большой кусок отварной сёмги:
— Пить, что будешь, коньяк или виски? — спросила она.
— Виски и желательно со льдом, — сказал он, — коньяк — это вечерний напиток.
— Тогда и я с тобой немного выпью, — выставила она бутылку на стол.
Он сорвал пробку с неё и разлил коньяк по бокалам:
— Миша, ты благородный человек, побеспокоился за свою землячку Анастасию, — произнесла она. — Всё-таки признайся мне, ты к ней питаешь какие-то чувства?
— Как вам сказать? — задумался он, — Настя женщина, конечно, высшего сорта, но ей нужны тряпичные мужчины, из которых она готова вить верёвки. Я к такой роли ей не подхожу.
— Мне кажется, ты Миша ошибаешься? — она потрясающая женщина и тебе стоит сделать правильный выбор между ней и Ларисой. Она чудо, а не женщина. Умна, мила, красива, что ещё нужно для счастья такому молодцу, как ты. Я не говорю о том, что ты должен бросить семью ради неё. Но сторониться от приятного времяпрепровождения с такой розой не стоит. А там жизнь покажет, но кощунственно относится к себе не рекомендую. Нельзя себя обкрадывать, жизнь тебе этого не простит.
— Может это и так, но пока я своё внимание сосредоточил на Ларисе. Она для меня загадка. А это меня возбуждает.
Они опустошили бутылку и тарелку, после чего он вновь уснул в кресле. Михаилу почему-то снилась Анастасия. Она в пригоршне протягивала ему копченые крылышки и требовала их все съесть на её глазах. Проспал он на этот раз до самой ночи. А в два часа к корпусу подъехали две иномарки. После чего она выпустила его из своего номера через балкон, с толстым бумажником в кармане, где помимо десяти тысяч долларов лежала её визитка.

НЕСГОРЕВШИЕ ПУТЁВКИ

    В балконную дверь своего номера ему пришлось стучаться. Вася, напуганный, и заспанный открыл ему дверь. В его кровати кто-то спал, укутавшись с головой под одеялом.
— Ты жив? — спросил Вася.
— Что со мной будет, — ответил он, — а ты кого уложил себе в постель?
— Ты не поверишь, но это Вика, — сообщил он, — такая хорошая девочка, она вторую ночь уже спит со мной. А Маринка с ног сбилась, ища тебя. Я ей сказал, что ты в другом санатории барокамеру проходишь. Она мне, конечно, не поверила, дублёнка твоя на кровати лежала.
Михаил, понимая, что Вика может всё слышать, сказал:
 — Надо было ей правду сказать, — схитрил Михаил. — Ты же знал, что я помогал всё это время Анфисе Семёновне разбираться с бумагами. Она утром уезжает, а эта работа была безотлагательная, для неё. Сам понимаешь, миллионеры народ настырный, делай им срочно и всё. Конечно, заплатила она мне неплохо, но я все деньги отдам Марине. Украинка утром уезжает и намерена увезти с собой Олесю, так, что некому тебе будет исполнять Буль Булей.
 — У меня Вика теперь есть, — сказал Вася, — правда я к ней боюсь прикасаться, хотя она оказывается замужем уже была. Сам понимаешь, безотцовщина. Спит она одетая, прижалась к моему плечу и засопела. Не буду же, я её прогонять. Мне не тесно с ней, а к тому же ещё тепло и уютно!
    Михаил снял с себя туфли и лёг, не раздеваясь на свою кровать. Сон не шёл к нему, так как он успел выспаться в сорок девятом номере. Как он только не ворочался, но сна не было. Тогда он окликнул Васю:
— Ты спишь? — спросил он.
— Мечтаю, но не спиться, что-то, — ответил Вася. — Может, снотворного примем, у нас там Немиров ещё есть? — спросил Миша.
— А куда он денется, — ответил Вася. — Думаю, нам во вред не будет, если мы бутылочку с тобой приговорим сейчас.
Они встали с кроватей и, достав из холодильника бутылку и закуску, сели за стол. Разговаривали они вроде не шумно, но всё-таки разбудили Вику. Она включила ночник и, увидев Михаила, уставилась на него.
— Дядя Миша ты появился? — протирая глаза, спросила она, — вчера звонила тётя Света, мама Марины и сказала, что завтра будет у нас. То — есть уже сегодня. Видимо мы сегодня, наверное, и уедем в Волгоград. Нам всё равно больше здесь делать нечего. Процедуры все прошли, вес скинули. Начнём штудировать науку. В институте отстали изрядно с этим отдыхом. Как учиться не хочется, — потянулась она. — Замуж бы выйти за состоятельного человека. Пускай хоть и старого, но, чтобы забот никаких не было. Хотела дядю Васю соблазнить, а он ноль внимания на меня, — продолжала Вика, — гладит меня по головке как ребёнка, а я в первую очередь женщина и мне ласка не такая нужна. Сдавил бы так, чтобы у Вики косточки захрустели!
Это известие привело Михаила в отчаяние. Он мечтал, с Мариной походить по Ялте и накупить ей кучу подарков.
А Вика тем временем подошла к столу и, взяв пустой стакан, налила себе Немирова. — Виктория я простой прораб с Белой Церкви, — сказал ей Вася, а не какой-нибудь олигарх. Состоятельность моя заключается в семье. — Это моё богатство!
    Она выпила водку и закусив лимоном, уколола Васю:
— Вы говорите так, будто храните верность своей жене, а сами горбатую тётю обхаживали.
— Ничего у меня с ней не было, — с мольбой в голосе произнёс Вася, — и не могло быть. Я её немного уважил, за её заботу обо мне, когда болел.
— Дядя Миша вы тоже Олесю уважили за проявленную заботу к вам? — в её вопросе прозвучали явные нотки наглости.
— Глупый вопрос, — бросил Михаил.
— Я два дня назад слышала истошные крики из вашего номера. Дядя Вася находился около телевизора в это время, а от вас выбежала одухотворённая уборщица Олеся.
    Миша не собирался перед этой девицей оправдываться или объяснять чего-то, понимая в любом случае это будет сплошным пустословием, не больше. Выпитая водка придала ей смелости, и она без всякого стеснения села Михаилу на колени и, обвив его шею одной рукой, сказала:
— Хочу тоже кричать, как Олеся? — Не бойтесь, Маринка ничего об этом не узнает.
    Михаил посмотрел на Вику с любопытством. Так смело она себя ещё никогда не вела. Только иногда окидывала его томным взглядом. Он невольно обнял её за стан и понял, как хорошо после могучей Анфисы Семёновны обнимать молодую девочку. Хотя по ней было видно, что она далеко не девочка. И он, не давая отчёта своим действиям начал расстегивать на ней кофточку. Расстегнув верхние пуговицы, он запустил руку туда. Бюстгальтера на ней не было, он сразу взял одну грудь в руку и начал её массировать. Вика тяжело задышала, и сама расстегнула остальные пуговицы на кофте. Она не смотрела на Васю и вела себя будто его не было рядом. Зато Вася смотрел на неё и Михаила с откровенным удивлением. Он был ошарашен бесцеремонностью Вики и Михаила. И ему ни разу в жизни не приходилось присутствовать при такой пикантной ситуации.
— Дядя Вася ты спал со мной два дня, и не посмел прикоснуться к моей сахарной груди, — она повернула груди к нему, — хочешь попробовать?
   Василий отверг её предложение и замахав руками убежал в ванную, чем вызвал смех у Вики и Михаила. Его от стыда пробил пот. Сунув голову под кран с холодной водой, он немного остыл и взял своё полотенце. Вытирая полотенцем голову, он вышел из ванной. И не обращая внимания на бессовестную пару подошёл к столу. Налил себе остатки водки и выпил всё залпом. Затем достал из холодильника ещё одну бутылку. Когда он взглянул на Вику, то увидал, что она сидит уже без кофточки.
— Вика так нельзя с взрослыми людьми поступать? — сделал ей Вася замечание, — так и до инфаркта недалеко.
— Вася, чтобы избежать инфаркта, надо в себе перебороть смущение и дотронуться до этой замечательной груди. Поверь мне, ты ожога не получишь от этой прелести, но массу приятных и неизгладимых впечатлений получишь, — сказал ему Михаил. — К тому — же ты сам, нам с Ларисой говорил, что мать тебя приучила к женской груди и ты зачастую впадаешь в детство с женщинами. Ты посмотри, какие у Вики соски? — Не соски, а сплошное крем-брюле.
— Вы лобызайтесь пока, а я лучше ещё выпью, — сказал обескураженный Вася.
Михаил расстегнул на её джинсах пуговицу, и она после этого приподняла попку и дала ему возможность скинуть с себя джинсы. Вика осталась в одних беленьких трусиках.
 — И мы не откажемся, дядя Вася от выпивки, — сказала Вика, хотя она уже была изрядно выпивши.
— Вы оставайтесь здесь, — предложил Вася, — а я пойду пока на балкон. Устроюсь там в кресле.
Он выпил ещё и, закутавшись одеялом, вышел на балкон.
— Не удивляйся дядя Миша, моему смелому поведению? Я не распутница, просто хочу взрослого мужчину. У меня был муж, молодой сопляк, — для него сексуальная программа считалась типа полёта на луну. А летать он боялся, поэтому пришлось мне с ним срочно расстаться. Второй день дядю Васю приручаю, а он оказался телёнком. А вы не такой, — и она скинула с себя трусики. Она повернулась к нему голым задом и, демонстрируя свою красивую фигуру, подошла к его кровати и содрала с неё покрывало: — Как я соткана дядя, Миша? — спросила она.
— Очаровательно, — ответил он ей.
— Идите ко мне? — легла она в его кровать.
Он покорно встал и начал медленно раздеваться перед ней. Она тяжело дышала и без зазрения совести пристально наблюдала за ним. Когда он остался полностью обнажённым, она протянула к нему свои руки. Он обнял исходящее жаром девичье тело и начал целовать её груди и лицо. Она металась в постели и повизгивала от удовольствия. Нельзя было сказать, что она в постели была большой искусницей, как Олеся, но лёгкое поведение Вики его подкупало. Ему было с ней довольно приятно. А самое удивительное было, что от всех женщин в Крыму, которых он имел пересортицей не пахло и это радовало. Конечно, опыта у Вики можно сказать совсем не было, но её сексуальный тихий визг возбуждал его. И ещё это была молодая девушка, соблазнившая его. У него давно не было таких юных тел. Она была немного моложе Олеси, и от неё пахло парным молоком, что мутило ему голову вместе с выпитой водкой. Пока они страстно отдавались друг другу в постели, Вася спал в кресле на балконе, укутавшись одеялом. Разомкнулись Михаил с Викой, только под утро.
— Неправду говорят некоторые дамы, что негры лучшие любовники, — произнесла Вика, — лучше белокурого русского блондина никого нет.
Они уснули, обнявши друг друга, не укутываясь одеялом. Ни Вася, ни они не слышали, как к ним в комнату зашла Анастасия и запечатлела голую парочку на свою камеру.
Вася проснулся, когда народ вышел делать зарядку на балкон. Он вошёл в комнату и прикрыл их своим холодным одеялом, отчего они сразу проснулись.
— Который час Вася? — спросил Михаил.
— Семь тридцать, — ответил Вася, — надо в порядок себя приводить, а то Маринка зайдёт неудобно, будет.
— Отвернись дядя Вася, пожалуйста, я оденусь? — попросила Вика, прикрывая обнажённую грудь одеялом.
— Даже так, — усмехнулся Василий, — сегодня ночью ты мне свою сиську в рот насильно совала, а сейчас отвернись.
— Мне стыдно за себя, — сказала она с мольбой, — но это водка виновата. Превратила меня в такую безнравственную дуру.
— Ты ещё тогда не была пьяной, когда Мише прыгнула на колени, — осадил он её.
— Ничего ты не понимаешь, дядя Вася. Ни одна женщина не в силах устоять перед таким мужчиной. И я не лишена этой маленькой женской слабости. Вдруг и он мне подарит такую же дочку как Маринка.
Она посмотрела на Михаила. Он лежал с закрытыми глазами, но не спал. Вика поцеловала его в губы и стала одеваться при Васе. Он на этот раз не отворачивался от неё, а восхищённо рассматривал её, словно перед ним стояло произведение искусства.
— Наверное, ты права Вика, надо было мне, вчера пощупать тебя. Ты гарная дивчина! Всё равно один раз живём. Я бы тогда не мёрз на улице, а целовал твои сиси.
— Ещё не поздно, — приподнял Михаил глаза на Васю, — идите с ней в ванную и свершите обряд обоюдной ласки?
— А что я не против такого сюжета, — покосился он на Вику не успевшую влезть в джинсы.
Она, увидав в глазах Миши безгласное разрешение, бросила джинсы на стул:
— А что я рыжая, у меня тоже одна жизнь, — сказала она и, крутя задом, проскользнула в ванную.
   Михаил слышал знакомый ему визг и громкие вздохи. Затем визг усилился и раздался раздирающий крик. Он вскочил с кровати и бросился к ванной, услышав там жалобный голос Вики:
— Мне показалось, что земля покидает мои ноги, вот как ты мне больно сделал. Ты слышал, что я тебе сказала, бери меня на руки и ложи нежно в ванную? И сам садись со мной?
Михаил не стал открывать дверь, оставил их наедине. Спать ему уже не хотелось, ему было смешно за Васин конфуз. Он ждал, когда освободится ванная, чтобы самому принять душ и побриться. Но в ванной вновь возобновились Викины крики, но это крики были не боли, а нахлынувших приятных чувств. Так эта девушка с ним себя не вела.
«Видать Вася крепкий мужчина? — подумал он, — если неистово кричать её заставил».
Вика из ванной вышла мелким шагами, у неё не было той грациозной походки, какой она блистала перед отдыхающими, но было очень довольное лицо.
— Моя путёвка не сгорела, — сказала она мужчинам, — жалко то, что слилась я с вами поздно.
— И я тоже не зря за путёвку деньги платил, — гордо заявил Вася.
— А у Марины сгорела путёвка? — поинтересовался Михаил у Вики.
— Что вы дядя Миша, она ещё девочка, — произнесла Вика, — у неё всё впереди. У неё мать очень строгая, смотрит за ней везде. Даже в походы с нами ходит, чтобы Марина у неё на глазах всегда была.
— Однако она оставила её здесь одну, — возразил Михаил.
— Тётя Света полагается на меня, а тут в поезде мы познакомились с Ларисой. Она полностью весь присмотр за своей дочкой возложила на неё.
Вика оделась и ушла, перебирая осторожно ножками к себе в номер.
— Ты ей развод ног испортил перед отъездом Василий, — сказал Михаил. — Признавайся, ты ей специально боль причинял?
— Крест святой, — перекрестился Вася, — я её только приятное творил. И вообще она взрослая уже дивчина, должна была понять, что не каждый мужчина ей под силу.
— Тебя бы на Анфису Семеновну напустить, заработал бы мешок денег, — сказал Михаил и показал ему открытый бумажник, набитый долларами.
— Ничего себе? — удивился Василий, — тут, наверное, тысяч пять?
— Десять тысяч, и ни долларом меньше, а ещё она мне дала свою визитку. Звала к себе в гости и велела обращаться в трудные минуты. Вот такая друг она широкая женщина!
— А грудинки мне зажала, — засмеялся Вася.
— Грудинки мы сами сегодня купим, — сказал Михаил.
— С такими деньгами, конечно, купим, — заметил Вася.
— На грудинку деньги я из своих запасов достану, а эти доллары я решил Марине отдать, не все конечно, но половину она получит. Другая половина тоже не мне принадлежит.
Не успел он договорить, как дверь приоткрылась, и появился верзила Анфисы Семёновны. В руках у него была два больших пакета с продуктами.
— Ребята, вот возьмите продукты, моя хозяйка передала. Не с собой же их назад вести, а вы под виски и коньяк всё это разметаете. Тут пару бутылок виски и один коньяк лежит.
Верзила поставил пакеты на стол и покинул номер. Вася сразу распаковал пакеты. Там была и грудинка и колбасы разных сортов, а также отварная сёмга и икра двух видов. В другом пакете в основном были фрукты и дорогое спиртное.
— Вот попёрла нам удача с утра! — радовался, словно ребёнок Вася. — Девочку хорошую попробовали, а тут такую бакалею принесли ещё. На завтрак не пойдём, имея такое богатство. Пошли на балкон помашем ей на прощание?!
Но когда они вышли на балкон, то увидали только задний номер замыкающей машины.
— Интересно Олесю увезли они с собой? — сказал Вася, — она сегодня не мела около двери. Наверное, увезли?
— Не, наверное, а точно, — знающе сказал Михаил.
На завтрак мужчины в этот день не пошли. Марина с Викой принесли им омлет в номер, когда они пили виски и закусывали подношениями Анфисы Семёновны.
— Вот и вы нарвались на угощения, — сказал им Вася, — давай Михаил подвинем стол к кровати? Чтобы они тоже могли присесть.
Они сдвинули стол, и Марина села около отца.
— Ты куда исчез так долго? — спросила она у него, — я скучала без тебя.
— Я тоже Марина скучал, но мне пришлось помочь одной женщине разобраться в бумагах и заработать для тебя немного денег.
Он вытащил пачку долларов из кошелька и передал ей:
— Здесь пять тысяч долларов, этой суммы тебе вполне хватит, чтобы без материальных затруднений окончить институт.
Она чуть не задохнулась от радости и бросилась ему на шею:
— Ты не представляешь, какое облегчение сделал маме? Она сейчас ссуду в банке закроет. Сегодня я её жду здесь и, наверное, нас увезёт с Викой. А мне хочется побыть ещё с тобой.
Она была с ним искренняя, и он это хорошо чувствовал.
— Ты ко мне будешь приезжать в гости. Ты обязательно должна познакомиться со своими сёстрами, — успокаивал он её.
Пока они разговаривали, Вася взял сигареты со стола и увёл с собой Вику в ванную.
Возвратились они оттуда не быстро и оба были упаренные, словно вышли из финской бани.
Марина укоризненно посмотрела на Вику, но ничего не сказала ей.

СУДЬБУ НЕЛЬЗЯ ОБМАНУТЬ

    Мать Марины появилась перед обедом в санатории. Она позвонила дочери, и сообщила, что стоит у пансионата. Марина выбежала её встречать. Светлана была облачена в кожаное пальто чёрного цвета, шея спрятана под пышным вишнёвым шарфом. В руке была такого же цвета как шарф большая сумка. И привела её Марина не в свой номер, а к Михаилу, где её уже ждали. Её лицо почти не изменилось, оно было, как и много лет назад, таким же красивым и немного строгим. Россыпи чёрных волос лежали на её плечах и делали её очень обаятельной. Морщины Светланы были спрятаны под толстым слоем косметики. Михаил понял, что она готовилась к этой встрече. Он встал с кровати и подошёл к ней. Глубоко заглянув ей в глаза, он увидел, как по её щекам катились две росинки слёз. Он слегка обнял её и поцеловал в щёку. Затем помог ей раздеться.
— Ты поправился и возмужал за эти годы, поэтому у тебя харизмы сейчас на миллион швейцарских франков! Я рада нашей встрече, но не могу в свою голову вместить такое событие. Не верится, что такие сюрпризы бывают в жизни.
— Спасибо, — ответил он, — хочу сказать, что тебя тоже эти года не изменили. А встреча наша была запрограммирована ещё девятнадцать лет назад, его величеством «Случаем».
Марина, Вася и Вика, не отрываясь, смотрели за этой сценой. Вика никого, не стесняясь, демонстрировала свою сентиментальность. У неё на глазах навернулись слёзы. Марина подошла к родителям и обняла их обоих. Светлана прижала дочь к своей груди и произнесла:
— Я теперь понимаю, что судьбу нельзя обмануть, — обвела она всех счастливым  взглядом. — Значит всевышний устраивает встречи и даже воссоединяет людей, которые когда-то были близки.
— Выходит, что да, — сказал Михаил и посадил её с дочкой на свою кровать.
— А деньги ты зря ей дал, — сказала она, — конечно, тебе спасибо за это! Но она ими с толком распоряжаться не сможет.
— Ты уже знаешь об этом? — спросил он.
— Вместо того, чтобы обнять и поцеловать меня, она выпалила мне свою радость, — сказала Светлана.
— Мам ну хватит, я же все деньги отдам тебе, — обняла она мать.
— А где Лариса? — спросила мама у Марины.
— У себя в номере, — ответила она.
— Миша ты не возражаешь, если её Марина пригласит сюда? — вопросительно посмотрела она на обоих мужчин. — Я ей многим обязана и хотела бы вручить подарок.
— Лучше будет, если я сам приведу её сюда, — сказал Вася, — и он вышел на балкон.
— Мама, Лариса ничего не знает о папе, и она на него не ровно дышит, — шепнула на ухо матери Марина.
— Дыхание, я ей сейчас нормализую, — ответила мать, — я Ларисе богатый золотой браслет купила в Турции.
Ларису Вася почти втолкнул в комнату. Она встретилась глазами с Михаилом и перевела взгляд на Светлану.
— Здравствуй Лариса! — сказала Светлана
— Здравствуйте Светлана Викторовна, — поздоровалась Лариса, — будто в номере кроме неё, никого не было.
— Присаживайся дорогая, рядом? — показала она ладонью, где до этого сидел Михаил, — мне с тобой поговорить надо и посекретничать.
Лариса протиснулась между ними и села на кровать. Михаил налил ей и Светлане виски:
— Выпейте вначале за встречу, а потом секретничайте? — сказал он.
— А без мужчин мы не будем пить, — сказала Светлана, — увидав, что у Васи и Михаила стаканы пустые.
— Это дело поправимое, — воскликнул Вася и заполнил стаканы.
— Откуда такая роскошь? — спросила Лариса у Васи, показав на стол. — Это нам, как голодающим Поволжья гуманитарную помощь прислали, — отмахнулся он от неё.
— Меня такой грудинкой два дня назад угощала моя соседка и рыбу мне тоже такую приносила, — сказала она.
— Это я, её угостил, — нашёлся Вася, — мне брат деньги и посылку прислал с друзьями. Теперь я про булыжник думать забыл, купил своим родственникам ценные подарки. Жене подушечку купил для иголок, а дочкам музыкальные шкатулки.
Лариса мило улыбнулась ему в ответ и подняла стакан:
— Ну, что давайте тогда выпьем?
— За встречу! — протянул к ней свой стакан Михаил.
Она задержала на полпути свой стакан и взглянула на него. Он тоже смотрел на неё. В её глазах, кроме обиды и боли он ничего не нашёл.
— Странное замешательство в поведении Ларисы первой усмотрела Светлана.
— Выпей Лариса с папой Марины? — сказала Светлана неожиданно.
— Как папой? — и её лицо моментально приобрело мраморный вид.
Она тут же бросила проницательный взгляд на Михаила и Марину.
— Мам, а у меня такая же родинка, как у папы в левом ухе, — сказала Марина.
— Я знаю дочка, — сказала Светлана.
Лариса от такого известия не могла прийти в себя, у неё в горле перехватило и она, закрыв лицо руками с большим трудом произнесла:
— Выходит вы жена Миши? И меня все разыгрывали, а вы Светлана Викторовна сделала из меня Мэри Поппинс?
— Что ты милочка? — обняла её за плечи Светлана, — никто тебя не разыгрывал. Я Мишу не видала девятнадцать лет, и он не знал о существовании дочери. Судьба загадала их встречу на полуострове Крым, где она и была зачата.
Лариса тут же отдёрнула руки от своего лица и посмотрела на Михаила с таким теплом, что этот взгляд был замечен и Светланой, и Михаилом.
— Отчего так в жизни случается? — задалась она вопросом и взяла стакан в руки.
— Отчего, да отчего? — передразнил её Василий, — да оттого, что Мишель через плечо часто плюёт. Вот отчего, а ты его чувяки в боеприпасы превратила. Нас всех безвинных чуть не подорвала.
— Мне сразу стало стыдно за этот артобстрел — начала оправдываться она, — чёртик какой — то поселился в голове и приказал мне совершить хулиганский поступок.
— То-то, — погрозил он ей пальцем и поднял стакан, — а теперь пора ещё выпить! Когда они выпили, Светлана вышла с Ларисой на балкон.
Назад в этот номер Лариса уже не вернулась, Светлана одна переступила порог балкона.
— Славу богу, угодила я Ларисе, — сказала Светлана, — она довольная осталась подарком!

УХОД В ПРОШЛОЕ

Отъезд они назначили на следующий день. В столовую вместо Михаила пошла на обед Светлана. После обеда Вася с Викой и Мариной направились на прогулку, а Светлана вновь появилась у Михаила в номере. Она сняла с себя сапожки и надела на ноги шлёпанцы Михаила. Затем убрала всё со стола и проветрила комнату. Михаил лежал на своей кровати и внимательно наблюдал за ней. Ничего лишнего в её действиях по наведению порядка не было. Угадывалась в ней хозяйская жилка и вела она себя так будто жила в этом номере не один год.
Он впал во воспоминания девятнадцатилетней давности, когда не дал этой женщине снять с себя драгоценности. Как она выгнала Катю из его номера и овладела им, а потом своей подруге уступила его за одну купюру.
… Когда Светлана освободилась, то села перед Михаилом на свободный стул:
— Расскажи хоть, как ты жил эти годы? — спросила она.
— Года ушли в радужную мглу, поэтому жаловаться не на что пока, — ответил он и показал ей в камере телефона своих дочерей.
— И правда очень они схожи с Мариной, особенно вот эта, — показала она на младшую дочь.
— Её тоже Мариной зовут, и я думаю, ты специально нарекла её таким именем. Ты же знала, как моих дочерей зовут? Только не пойму, почему она фамилию чужую носит? Светлана улыбнулась и пересела к нему на кровать:
— Я тоже Алабина. Всё было просто, мой дальний родственник пожарник познакомил меня со своим коллегой из Волгограда. Они вместе принимали участие в ликвидации Чернобыльской катастрофы. Он был интеллигентным и очень милым человеком, но неизлечимо больным. Он знал, что ему долго не продержаться вот и предложил мне выгодную сделку. Мы с ним зарегистрировались, и он Марину на свою фамилию записал. Затем увёз нас в Волгоград. У него там двухкомнатная квартира была и родни целый город. Он ушёл через два года, но я не бедствовала. Государство после его смерти не забыли про нас с дочерью. Да и родители его, любили Маринку, как родную внучку. Они одни, из всей родни знали, что Маринка не была их сыну, родной дочкой. (Теперь Вика знает).
— А что Вика тоже из Алабиных, — спросил удивлённо Михаил.
— На половину Вика относится к роду моего мужа, и на половину поволжских немцев и фамилия у неё по отцу Боль. Отца тоже рано лишилась. Он у неё в горах сгинул. Вика живёт рядом с нами, правда в частном доме. Так вот, когда Маринке исполнилось три года, я отдала её в садик, и пошла в школу, преподавать. Вот уже пять лет прошло, как я покинула школу. Педагогический стаж выработала и ушла оттуда. Арендую уголок в шикарном магазине и торгую украшениями. За ними езжу в Турцию, Эмираты и Сирию. Получается вроде неплохо.
— Так я не понял, ты довольна жизнью? — полюбопытствовал он.
Она этот вопрос оставила без ответа, только глубоко заглянула Михаилу в глаза и не удержавшись, потрепала его по голове:
— Надо же всё те же волосы и не одной сединки, — сказала она и следом спросила. — Миша, а почему ты мне ни разу не ответил, ни на одно письмо? Я так, ждала от тебя весточку. Тогда бы ты обязательно знал, что у тебя растёт дочь.
— Я перед отъездом сюда узнал, что с ответами неплохо справлялась моя жена.
— Да помню я такой ответ, но ты же меня не предупредил, чтобы я не писала тебе на домашний адрес.
— Обычно я почту всегда доставал, поэтому я не боялся ничего. А тут я был видимо на выезде с командой несколько дней, вот она и перехватила твою корреспонденцию.
— Ну, ты сам мог бы мне черкнуть пару строк, всё-таки я подарила тебе много приятных минут.
— А потом продала меня Кате за два моих оклада, — сказал он, увидав при этом, как изменилось её лицо.
— Миша я выдержу твой упрёк, но только ты должен понять и простить меня. Я осталась без копейки денег, вот Катя и предложила мне такой вариант. Я не думала, что ты так болезненно воспримешь мой бартер с Катей. Почему-то мне казалось, что тебе приятно будет курортное разнообразие? Согласись, всё-таки Катя была милейшей и очаровательной женщиной? Я же знаю, ты с ней встречался после. Мы с ней не редко перезванивались. Я посчитала, что она тебе больше понравилась. Скажи, что она интересная была женщина?
— Да она молилась перед сексом и после, и меня это забавляло, — сказал Михаил, — но почему была?
Светлана встала и подошла к своему пальто, которое лежало на Васиной кровати, и достала из кармана пачку сигарет с зажигалкой:
— Можно я закурю здесь? — спросила она разрешения у Михаила.
— Кури, Вася здесь курит, я уже привык, — ответил он, — но, как я помню, ты раньше не курила.
Она взяла в руки пепельницу и села опять рядом с ним. — Катя умерла в девяносто пятом году. У неё тромб оторвался. А курить я начала, когда коммерцией начала заниматься. Затянувшись несколько раз, она затушила сигарету и поставила пепельницу на тумбочку и заглянула ему в глаза:
— У тебя глаза, как у Марины небесные. И у неё есть ещё одна родинка на груди, как у тебя.
Она расстегнула ему две верхних пуговицы и положила ему ладонь на грудь, где было небольшое родимое пятно. Она начала гладить круговыми движениями его тело.
— Миша ты здесь? — в комнате со стороны балкона внезапно появилась Анастасия.
Она осмотрела с ног до головы Светлану, и взгляд её остановился на руке гладившую его грудь.
«Как она некстати всегда появляется эта Настя», — подумал он, но ответил:
— Как видишь, — недовольно бросил он.
— Я деньги тебе принесла за книгу, — и положила десять долларов на стол. Посмотрев ещё раз на Светлану, она вышла из комнаты.
— Какая красивая женщина! — отметила Светлана, когда Анастасия покинула комнату.
— Красивая, но зануда великая, — это соседка моя. — пояснил он. — Живём в одном доме.
Светлана сразу отдёрнула руку с его груди и напугано произнесла:
— А я при ней, чуть в штаны не залезла к тебе. Что она теперь про тебя скажет?
— Ничего не скажет, так как она первой была подо мной, вернее сказать, она на мне, — поправился Михаил. — Ещё на пути следования сюда.
— Поздравляю! — сказала Светлана, — это победа достойная. И много у тебя здесь таких женщин было?
— Тебя интересует, наверное, больше, не был ли я близок с Мариной? Отвечаю, нет, и не могло быть. Я к ней сразу проникся отеческой любовью. Странный сигнал поступил мне в сердце, как только её увидал. Так что инцеста я не допустил.
— Ну, что ты милый, — положила она опять руку ему на грудь.
— Марина девочка ещё, и я уверена в ней. Увлечься она может, конечно, мужчиной, но не до постели. Она многого не знает об интимной жизни. И я не тороплюсь её пока посвящать в это.
— Ты не посвятишь, посвятит Вика, — назидательно заявил он, — только это школа будет не такая, как у тебя. Кстати, Вика сегодня ночь провела со мной, если тебя это интересует. Вика по возрасту и телосложению к любви готова. Ей замуж надо, иначе она испортится.
— Вика давно уже не девочка, — сообщила Светлана. — Она была замужем за мальчика рохлю из семьи святош. И хочу сказать, она на Марину плохо никогда не влияет. У нас на эту тему с Викой был откровенный разговор. Вика своё тело демонстрирует на подиуме. Ясно, что такая фигура мужчин не оставит без должного внимания. Она в восемнадцать лет делала уже аборт.
— Да фигура у неё, что надо! — подтвердил Миша.
— И как она тебе пришлась в постели? — спросила Светлана.
— Без опыта девочка, но с ней не скучно, — ответил он.
— Я обратила внимание, что Лариса на тебя с большим вдохновением смотрит, — наверное, любит тебя без памяти?
— С ней очень сложно. Я тоже не равнодушен к ней. Она яркая женщина. С ней можно голову потерять. Роман с ней неизбежен, и он готов разрушить мою семейную жизнь. И мне иногда кажется, что я хочу сам этого. Она меня обволокла уже своим обаянием. Жду от неё плохого поступка, который меня оттолкнёт от неё.
— Что ты милый Мишенька? «Ничего подобного ты от неё не дождёшься», — сказала Светлана. — О романе с ней можешь забыть, у неё путёвка кончается. И хочу тебе сказать, что она не только яркая, а умная и интеллигентная девочка. Я успела её узнать за небольшой срок.
— Это ещё больше возвеличивает её в моих глазах, — с грустью сказал Михаил.
Светлана приласкалась к его груди, положила на неё свою голову и взволнованно произнесла:
— Как я негаданно появилась опять в твоей жизни и к тому — же не одна. А у тебя не возникает иногда желания сходить в поход в прошлое?
— Ты хочешь прилечь со мной? — спросил он, — тогда закрывай все двери и шторы.

Я ВСЕГО ЛИШЬ ПСИХОЛОГ

    Анастасия пришла в свой номер и раздражённо бросила Ларисе:
— Твоего возлюбленного ласкает уже, какая-то старуха. Не веришь, иди, посмотри?
— Никакая она не старуха, а интересная и приятная женщина, — ответила ей Лариса, — это Светлана Викторовна, мама Марины. Она приехала за Викой и дочерью. Завтра они уезжают.
— Странно не успела приехать, уже на грудь чужому мужчине бросается, — воспламеняла себя Анастасия, — или с ней дочка поделилась этим голубоглазым красавцем?
— Ничего ты не понимаешь Анастасия, хоть и психологом себя считаешь.
— Куда уж мне понимать. Я была свидетелем, как он эту девочку носил на руках и положил на свою постель. А по всем жизненным канонам он должен быть только моим мужчиной. Я его первой загипнотизировала в вагоне, и у нас с ним был замечательный железнодорожный путь после Джанкоя.
— Это не честно Анастасия елозить по бесчувственному телу. Ты применила к нему не любовь, а свои колдовские чары. А я чувствую, что он любит меня.
— Как же любит, держи карман шире? — у него таких Ларис как ты пруд пруди. У тебя нет никаких шансов быть его женщиной. А я живу рядом с ним и вижу, как у него глаза горят, при виде меня. Я приложила много сил, чтобы соединить его жену с директором Осиным. Этот старый ловелас хотел меня опутать, но я не дура перед стариком ноги раздвигать. Я ему вбила в голову, что красивее Любы Костровой на заводе женщины нет.
— Да ты просто самая настоящая преступница, — заорала на Анастасию Лариса, — тебя в заточении надо держать в цепях и железной маске.
— Сколько в тебе девочка дурных эмоций? — сказала спокойно Анастасия, — не лучше ли тебе к морю прогуляться? Сходи, разрядись немного? Тебе необходимы сейчас такие прогулки и весьма полезны!
— Нет, я лучше пойду к администратору и попрошу другой номер, — сказала Лариса, — мне противно с тобой находится наедине. Ты самая настоящая вампирша. Вот ты кто!
Лариса пошла к двери, но Анастасия, её остановила.
— Не торопись Лариса, давай без излишних эмоций? — сказала она ей. — Во-первых ты сейчас находишься в цейтноте. У тебя наступила острая нехватка времени для сексуального пленения Михаила. Тебе пора собирать чемодан домой, путёвка твоя ведёт отсчёт уже по часам.
— А я её продлю, ещё на пять дней, — раздался Ларисин скрежет зубов.
— Нервы тебе надо лечить, — посоветовала Ларисе Анастасия. — Неужели ты не понимаешь, что я дразню тебя? Все женщины артистки и я, в том числе. Люби своего Мишу, сколько влезет, но я тебе говорила уже, что это утопия. Пойми у него счастливая семья, а с его женой мы подруги. Ты только здоровье себе испортишь с ним. Я оберегаю тебя от необдуманных шагов.
— Какая ты ей подруга, если ты мужа её изнасиловала, — выдала ей Лариса.
— Пойми, что я основываюсь только одним желанием, — защитить тебя от него, — поэтому и придумала эту историю в вагоне. Ну, сама посуди, какой секс может быть в поезде? Там кругом люди.
— Может, ты извращенка до крайности и предпочитаешь экстрим, нормальному сексу? — посмотрела на неё Лариса и, передумав идти к администратору, прошла на балкон, устроившись там в шезлонге.
Следом за ней с горящей сигаретой вышла Анастасия. Обратив внимание на запястье Ларисы, где был, застёгнут золотой браслет, подаренный Светланой, она погладила его пальцами:
— Неплохой у тебя наручник. А экстрим я тебе скажу, присущ многим людям. Он богат адреналином, но я всего лишь психолог, — сказала Анастасия и выпустила изо рта большое дымовое кольцо.

УДАЧНЫЙ ДЕНЬ

    После удачного сексуального похода в прошлое со Светой Михаил лежал в постели и отдыхал. Она сидела у него в ногах и, смотрясь в зеркало — пудреницу красила глаза и губы.
— Будучи с тобой в постели мне показалось, что у нас не было паузы в девятнадцать лет, — сказала она. — Ты такой — же каким был и тогда. А меня ты, какой находишь?
— Ты тогда в санатории, когда пришла ко мне в номер, как и сейчас, начинала ласкать меня с груди. Твои привычки не изменились. Правда тогда ты источала лесную свежесть, а сегодня ты пахнешь дорогими духами, но они меня тоже возбуждают. А главное ты стала намного нежнее и ласковее. Наверное, у тебя было много мужчин после меня?
— Были только небольшие эпизоды. За одного неудачного бизнесмена пять лет назад я, собиралась выйти замуж. Но он был не рационален и расточителен. Обанкротился вместе с макаронной фабрикой и по уши влюбился в водку. Сейчас мне за пятьдесят, и я не считаю себя старой и увядшей женщиной. Встречу ещё на своём пути хорошего человека.
— Обязательно встретишь, — сказал он ей. — Поверь мне, тебя есть за что любить!
— Спасибо Мишенька, утешил! — улыбнулась она, — можно я тебе сделаю один чисто мужской подарок?!
— У меня уже есть твой подарок, — посмотрел он на неё внимательно.
— Ты всё про Марину говоришь?
— Марина — это самый ценный подарок, но у меня есть ещё часы «Восток» с одной стрелкой или ты забыла про них.
— Откровенно сказать забыла и не знаю, где лежат мои часы, — напрягала она память. — Помню, что я часы купила по три рубля в часовой мастерской. Но этот подарок не — то старьё и ты в этом сейчас убедишься.
Она расстегнула свою сумку и достала оттуда белую картонную коробку. В ней лежали мужские золотые тяжёлые браслеты в виде якорной цепи. Она подобрала ему по размеру и одела на правую руку, где у него была уже золотая печатка.
— Это дорогой подарок, — сказал восхищённо Михаил.
— Не дороже той пачки денег милый, которую ты дал своей дочери, — ответила она и, навалившись на него, поцеловала в щёку, оставив на ней след губной помады.
Она стала вытирать ему щёку, но он убрал её руку и крепко поцеловал в губы. После этого поцелуя она перевела дыхание и встала с кровати.
— Я выйду на балкон, — мрачно произнесла она и откинула шторы.
— Выйди, полюбуйся морем, — бросил он ей.
Светлана взяла сигареты и удалилась на балкон. Там она увидела сидевшую в кресле Ларису и Анастасию. Лариса тоже её увидела и первой подошла к ней, оставив Анастасию сидеть в одиночестве.
— Подышать вышли Светлана Викторовна? — спросила она.
— Покурить я вышла и жаждала увидеть тебя. Послушай меня внимательно Лариса и вникни в то, о чём я тебе поведаю? Миша видимо любит тебя и сейчас он мучается. Он ради тебя на любые шаги готов пойти. Так же я поняла сегодня, что он и тебе не безразличен. Так что хватай свою удачу? Перед тобой открывается море счастья, — и она показала рукой на море, — подойди к своему морю, не бойся его? Миша — это чудо, а не мужчина.
Ларису знобило, но не от холода, а от нахлынувшего приятного чувства к Михаилу.
— А почему тогда он меня избегает? Он в столовую не ходит и на улице не появляется. У меня такое мнение создалось, что он не хочет встречаться со мной или в запое находится. Были здесь такие отдыхающие, которых кроме Массандры ничего не интересовало. Я ещё дура приревновала его к вашей Марине. Откуда мне было знать, что это его дочь? Она вместо того, чтобы сказать правду, только дразнила меня и язвила.
— Её можно понять, — обняла Светлана Ларису, — она по своей детской наивности, думала, что наши сердца соединятся вновь. Так она мне сказала, когда мы шли с ней в столовую. Но это неосуществимо, по одной причине. Он мужчина высокого полёта, и ему не нужна старая женщина, у которой по жилам течёт кровь учителя. Он не будет терпеть, чтобы его кто-то наставлял. Ему ты нужна, это я сразу поняла. Я ведь ещё лет пять продержусь и состарюсь окончательно. На моём лице и так килограмм краски наложено и волосы все седые. Тоже краской спасаюсь. А ты пригожая и яркая так он отозвался о тебе.
— Правда? — удивилась Лариса, смотря на Светлану своими очками — хамелеонами, через которые были видны наполненные радостью её зрачки.
— Конечно правда глупенькая, — успокоила её Светлана. — Сегодня ты к нему не ходи? Пускай он последний день побудет с дочерью. А завтра приступай к его обработке. Уверяю тебя он очень покладистый мужчина, и ему нравится, когда женщина первой его берёт в оборот. А в постели он неповторим. Ты в этом скоро убедишься, если, конечно, захочешь этого.
— Я давно его хочу, — сказала Лариса, — изнываю от желания.
— Тогда иди и наметь план своих действий? И ещё запомни важный момент, он больше всего обожает, когда ласкают его грудь.
Сказав это, Светлана пошла в комнату, где застала вместе с Михаилом Васю и девочек с большим букетом цветов.
— Я сказал, что день у нас сегодня удачный с утра начался, — сказал Василий Михаилу, — нам подарили на прогулке цветы, и я там нашёл авторучку дорогую. Правда, зажигалку потерял, — посетовал он.
— Букет очень красивый, — сказала Светлана, — зажигалку я думаю, ты найдёшь в кармане у Марины. У неё имеется такая дурная привычка, прикарманивать чужие зажигалки. А хочешь, возьми мою, — и она протянула ему свою зажигалку.
Он прикурил от зажигалки Светланы и вернул её назад.
Вася же тем временем нежился с Викой в ванной в её номере. Марина спала в своей кровати. А Михаил уходил неоднократно со Светланой в поход в прошлое.
— Миша я безумно рада, что встретила тебя, — промолвила она. — Хочу тебе сказать, что если тебе захочется увидеться со своей дочерью, то мой дом всегда будет открыт для тебя.
— Марину я желаю видеть каждый день, и, если бы ты не была против, я с удовольствием забрал её к себе, — ответил он. — Я очень хочу принять участие в её дальнейшей судьбе. Жена у меня не совсем стерва, но она бы поняла меня. Жалко только, что дочки сейчас в Воронеже находятся. Им бы втроём веселее было.
— Миша я вижу, что ты положительный человек, — обняла она его. — Я бы воспрепятствовать не стала твоим желаниям, так как последнее время у меня разъездов много, и выходит, что она у меня дитя без глаза.
— Этот вопрос я обязательно осуществлю в ближайшее время, но вначале я хорошо подготовлюсь к серьёзному и судьбоносному для нашей дочери шагу.
Пообещав ей заботу о дочери, он крепко уснул. Василий пришёл в четыре часа и завалился спать. Рано утром он с Михаилом отправился на троллейбусе провожать Светлану с девочками в Симферополь на поезд. Вика плакала, прощаясь с Васей. Светлана еле оторвала её от него, когда проводник сообщил об отправке поезда. Марина расцеловала отца на прощание и запрыгнула на подножку вагона, а Светлана обняла Михаила и, прижавшись к его щеке, прошептала:
— Приласкай Ларису? — она ждёт тебя с нетерпением! У неё, кстати, завтра, день рождения!

ПЕШЕХОДНАЯ ПРОГУЛКА

    К обеду они уже были в санатории. В столовой место Марины занимала Анастасия. Лариса была в прекрасном расположении духа и улыбалась Михаилу.
— Проводили девочек? — спросила она у него.
— Да в девять часов посадили на поезд и билеты свободно взяли, — ответил Михаил.
Он потянулся за хлебом вилкой и на его руке блеснул золотой браслет, — подарок Светланы.
— Надо же — заметила Анастасия, — у вас с Ларисой браслеты одинаковые. Не повенчались вы с ней случайно? — бросила она на Мишу придирчивый взгляд.
Лариса сразу опустила свою левую руку вниз и стала, есть без хлеба.
— Не надо руку прятать? — сказал Миша, — она просто злится, что ей такие браслеты не предложили.
— Возможно эти браслеты и красивые, но турецкое золото, сродни нашей латуни, — съехидничала Анастасия, — я его не ношу. Лариса с укором посмотрела на неё и проговорила:
— Не очень — то Настя я вижу, ты в золоте разбираешься. Изделие турецкое, но золото российское.
— Ну и что, всё равно изготовлено в Турции, — настоятельно доказывала Анастасия.
Михаил, не доев свой обед, подошёл к Васе. Он сидел с тремя пожилыми женщинами.
— Ты перебирайся в ужин ко мне, — показал он на свой стол, — место одно пустует.
— Куда это вы у нас забираете последнего мужчину? — спросила пожилая женщина с тёмным пушком над губой. — Вы танцора у нас лучшего отобрали, теперь хорошего ежедневного настроения нас пытаетесь лишить.
— Это почему я его, как танцора отобрал? — удивился Миша. — А потому, что, как появились вы, он перестал ходить на танцы, — ответила всё та же женщина. — Вы дурно на него влияете.
— Нет, вы женщина зря ко мне претензии предъявляете? — сказал Миша, — я, наоборот, на него положительно влияю. А на танцы он не ходит по одной причине, потому что не видит в санатории танцевального партнера, уровня его несравненной и недавно отбывшей Евдокии.
Вася прыснул от смеха и встал из-за стола. От столовой они не торопились отходить. Потолкавшись около газетного киоска, они дождались, когда вышли Лариса и Анастасия.
— Лариса, ты наелась? — спросил Михаил, взяв её под руку.
— А что ты хочешь меня пригласить в ресторан и разделить со мной романтический обед? — улыбнулась она и сняла очки.
— Если ты согласна?
— Нет, я не согласна, а вот в чайную, я бы с тобой сходила, — изъявила она желание.
— Зачем нам чайная? — подала голос Анастасия, — пойдёмте к нам с Ларисой в номер, у меня и чай английский есть и ассорти хорошее.
— Твой чай мы Настя после попьём, — ответил ей без всякой грубости Миша, — а в чайную нам необходимо зайти. Торт надо заказать на день рождения Ларисы. А у неё оно завтра!
Лариса благодарно посмотрела на него, но не удивилась, откуда он знает про её день рождения. Она догадалась, что сказать ему об этом могла только Маринина мать. Она одна знала об этом дне.
— У меня тоже завтра день рождения! — обрадовалась Анастасия, — не верите, могу паспорт показать? Я обязательно в чайную с вами пойду.
— А может, ты с Васей у себя чаю попьёшь? — предложил ей Михаил, — он большой ценитель и почитатель английского чая.
— Я и ассорти люблю, — поддакнул Вася.
— Михаил можно тебя на минутку? — отозвала она его от Ларисы и Васи. Она взяла его за локоть и отведя в сторону, начала тихо воспитывать:
— Как тебе не стыдно подсовывать мне деревенского дядю, — возмутилась Анастасия. — Ты, что издеваешься надо мной? Я хочу с тобой время проводить, так как не вижу больше никого из мужчин, кто бы мог меня заинтересовать. Одни шахтёры, да трактористы.
— Шахтеры и трактористы тоже люди, — осадил он её, — и зря ты психолог так скептически относишься к этим профессиям. Так же не забывай, что я кузнец, а не издатель книг и не банкир. А с Васей очень интересно общаться. У него высшее образование, пускай и не гуманитарное, но любой здесь отдыхающий считает за честь поговорить с ним. И чтобы ты знала, что отвоевал тебя от этого Китая не я, а Вася по моей нижайшей просьбе. Он связался с Харьковскими ворами в законе, а те оперативно сработали, прислали к нам в санаторий бандитов местного разлива. Вася с ними ходил лично за паспортом. Хлопотал и рисковал за тебя, а ты его деревенским мужиком называешь. Не хорошо ты Настя поступаешь. Мне стыдно за тебя!
Такого постыдного отпора она не ждала от Миши. И то, что Вася важную роль сыграл в её тревожной судьбе, для неё была сногсшибательная новость. Ей стало стыдно и кроме «Прости», она больше ничего не могла вымолвить.
— Ну ладно, хватит об этом, если у тебя на самом деле день рождение завтра, то пошли за тортом, — предложил Миша. После чего они слились с Васей и Ларисой и вчетвером направились в сторону пешеходной Набережной, где находилась чайная. Разговор при Анастасии у Михаила с Ларисой никак не клеился. Они вели беседу не на сокровенные темы, а о разных пустяках. Вася, шёл и не каламбурил, как обычно. Бессонная ночь, проведённая с Викой, давала о себе знать.
— Зря мы попёрлись в эту чайную, — сказал он, — торт мы и завтра бы купили. У нас холодильник ломится от яств и спиртного. Даже виски с коньяком есть, водка двух сортов, сели бы ладком и приговорили бы всё мирком.
— Я согласна вернутся назад, — заявила Лариса.
— Я тоже не против виски, — взяла неожиданно под руку Васю Анастасия. Он, понимая, что Лариса и Михаил хотят уединиться, немного прибавил скорость. Анастасия не отставала от Василия. Когда, он увидел, что сделал вместе со своей партнёршей приличный отрыв от них, быстро переключился на короткий шаг. А другая пара тем временем убедившись, что их никто не слышит вели свой разговор.
— Наградил ты меня Миша соседкой хорошей, — с иронией сказала Лариса, — я не знаю, куда деваться от неё. Липучка самая настоящая, пересела к нам самовольно за стол. Она мне кажется страшным человеком. И я не сказала бы, что она умна. Она коварна и мне думается, немного повёрнута на своём компьютере. Я её даже порой боюсь. Она применяет ко мне гипноз.
— И удаётся он ей? — спросил Михаил.
— А ты вспомни поездку с ней в поезде и не задавай больше таких вопросов?
— И про это она тебе рассказала? — изумился Миша.
— И неоднократно, все подробности выложила, — сказала Лариса.
— Ну и дура, — заключил Михаил.
— Вот и я говорю, она умом не блещет, но усыпить меня смогла, взяв однажды за руку. Но остальные попытки у неё не увенчались успехом. У неё может способностей не хватило? А может, я человек не подверженный влиянию гипноза?
  И тут Лариса рассказала про каверзные дела Анастасии, которые знала, скрыв только её бредни о Мишиной жене. Посчитав разглашать такие вещи не совсем этично. Михаил, выслушав внимательно Ларису, сказал:
— Не бери в голову, лично мне всё равно что она хочет. А дурные мысли я знаю, кто ей выбьет. Я Васю на неё натравлю. Он сможет её влюбить в себя, несмотря, что она принцессу из себя строит. У него на Настю найдётся свой гипноз. И камера на телефоне у меня тоже есть. Только она ничем ей не грозит. Она одинокая, приструнить её некому.
— Плюнь на неё, она не стоит этого, — сказала Лариса, — и они вошли в пансионат.

ПЛАН ДЛЯ ВАСИ

     Пока женщины приводили себя в порядок у себя в номере, Михаил с Василием накрывали стол.
— Вася я, как-то из твоих уст слышал, что тебе понравилась Настя? — сказал Михаил.
— Было такое дело, — потёр руки Василий.
— Пристройся к ней своим «интеллектом», как к Вике? Ты этим окажешь мне большую услугу.
— Нет, я, естественно, тебе не скажу, — согласился сразу Вася, — лишь бы она только не царапалась, и гипноз свой не применяла.
— А я тебе помогу, чтобы она сама тебя затащила в постель. Только её подпоить надо, — посоветовал Михаил, — тогда её гипноз на нас ни на кого не воздействует.
— Будет сделано, — отчеканил Василий, — но за качество не отвечаю, так как «интеллект» мой под устал немного.
— Я не говорю, что именно сегодня это нужно сделать, но завтра ты должен обязательно исполнить мою просьбу.
Им договорить не дали, в номер первой вошла Анастасия, а за ней Лара. Настя была в халатике с расклешенными рукавами и в руке у неё была большая коробка ассорти, а на Ларисе сидело облегающее красное платье, а в свёрнутой газете она принесла бутылку марочного вина. Как показалось Михаилу, она была чем-то встревожена.
— Вам помочь? — спросила Настя, посмотрев уже на собранный стол.
— У нас всё готово, — кивнул Василий на сервированный стол, — а вот гостинцы вы напрасно принесли. Выпивки и конфет у нас самих с излишком.
Лариса смотрела в упор на Михаила и показывала ему на балкон. Он понял её и вышел туда, она сразу оказалась около него.
— Миша я не знаю, как это случилось, но я нечаянно ей проболталась, что Марина твоя дочь. Она мне показала сейчас камеру, где вы с ней рыбу ловили и говорит: «Время её прошло, а чьё наступит, дальше покажет сегодняшний день».
— Ну и что? — развёл он руки в стороны.
— Ты бы видел её глаза в этот миг?
— Наше время с тобой Лара и только наше. — Он притянул её к себе и поцеловал в губы. — Я больше не буду прятаться от неё, и ты не волнуйся? Всё будет хорошо!
Они зашли в комнату. Михаил посадил около себя Ларису, а Вася усадил рядом с собой Настю. Когда все уселись, Миша первым произнёс торжественный тост за своего соседа по номеру, сообщив что Василий имеет большую симпатию к Анастасии, встав на защиту её чести и достоинства, а возможно и жизни!
Анастасия после выпитого виски поцеловала Васю при всех в губы.
«Процесс пошёл», — подумал Миша, но непонятное чувство, что женщина, которая была близка с ним, целует другого мужчину, опалило его сердце.
Следующее слово было за Васей. Он словно с трибуны выступал, произнося тост за неповторимого Михаила. Выкинув несколько сладких лозунгов о положительных качествах мужчины из Черноземья, который помог ему скрасить скуку! Они подняли стаканы.
— А я хочу выпить за дочку Миши Марину, — перебивала Васю Анастасия.
— Пей за Мишу? — сказал ей Вася, — за Марину её маму и Вику мы отдельно будем пить за каждую.
— Мне тоже пить? — тихо спросила Лариса у Миши, — я ведь пьяной могу быть, как в прошлый раз. Это же не вино, а крепкий напиток.
— А ты пригуби и поставь стакан на стол, — научил он её.
Анастасия выпила всё до дна и стала приставать к Васе, чтобы он с помощью своих величественных знакомых содрал с Китая за плагиат солидную контрибуцию.
— Мы это с тобой после обсудим, — говорил он ей.
Она смотрела пьяными глазами на Мишу, обнимавшего Ларису, и грозила ему пальцем. После третьего тоста, Анастасия уже сама лезла обниматься к Василию и не скидывала его рук со своего зада. К пяти вечера она уже была готова, и смело целовала Васю в губы. Вася вначале терпел, но, когда пояс её халата развязался и упал на пол и перед ним распахнулась «голая степь». Он взял её на руки и отнёс в ванную.
— Ну, вот и всё, — сказал Михаил Ларисе, — с сегодняшнего дня Настя будет шёлковой и у неё появится достойный любовник.
— Она много виски и водки выпила. Это она пьяная, по-видимому, такая покорная, а завтра ей стыдно будет, — пожав плечами, произнесла Лариса.
— Для её перевоспитания и этого дня хватит. Вася сегодня проведёт с ней психологический практикум по этикету, а завтра будем смотреть на совсем другую Настю? — загадочно улыбнулся он.
Они слышали через незакрытую дверь ванной, как Настя вздыхала и плела разную пьяную ересь, и вдруг раздалось:
— Ой, сука, мамочка моя помоги мне? — вскрикнула Анастасия, — что со мной творится.
Лариса даже привстала от испуга, а Михаил рассмеялся до слёз и усадил назад Ларису.
— Не беспокойся, сейчас он её угомонит, — сказал он ей. — А мы с тобой давай выпьем и закусим.
— На помощь, на помощь, — раздавались пьяные возгласы Анастасии.
Михаил встал и, не заглядывая в ванную, прикрыл дверь. Звуки постоянно утихали, а потом они услышали плеск воды. Михаил опять встал и налив в два стакана по глотку виски открыл дверь ванной. Анастасия сидела по пояс голая в ванной и обнимала Васю. Глаза её были закрыты.
— Кто из вас на помощь звал? — спросил он.
Анастасия открыла глаза и пьяным голосом сказала:
— Уже не требуется, — сказала она и поцеловала Васю в голову.
— Тогда выпейте немного, — подал он им стаканы и оставил их наедине, задвинув щеколду на двери с обратной стороны двери.
Лара отчётливо слышала разговор Миши и Насти, и когда он вернулся, к ней она тоже смеялась.
— Меня я думаю, такой психологический практикум с тобой не ждёт? — спросила она.
— А ты готова сегодня раздеться передо мной? — замер он.
Она отрицательно замотала головой:
— Сегодня раздевать меня будешь ты, — уткнулась она ему в плечо.
— Почему так поздно приняла смелое и верное решение, — спросил он.
— Я тебе намекала, думала, ты понял? Про женский цикл говорила, а ты и носом не повёл. Когда я на набережной оказалась у тебя на руках, у меня от прилива чувств авария по женской части произошла. Вот поэтому и поздно.
Он облегчённо вздохнул и сильно прижал её к себе:
— Заставила меня переживать все эти дни. Я думал не весть, что?
— Больше не думай? — сказала она.
Он начал снимать с неё платье.
— Миша, но там же они, — показала она на ванну.
— Постучат, когда они завершат свои дела. «Я их запер», — взволнованно говорил он.
Руки его дрожали, но он продолжал раздевать её.
— Может, ко мне в номер пойдём? — упрашивала она его, будучи уже голой, но он был неумолим.
Она уже боялась ему перечить. Ей осталось только обнять его и отдаться ему. Для их обоих настали сладостные минуты.
Несмотря на то, что Михаил со второго дня нахождения в санатории только и занимался любовью без выходных, на Лару он нашёл силы. Он сумел доставить ей фантастическое удовольствие, как и она ему. Они не слышали, как Вася стучал из ванной. Они оба были охвачены неописуемой страстью и метались в измятой кровати, где Лара была не первой, о чём, на следующий день он будет сожалеть. А сейчас они оба довольные и счастливые лежали и ласкали друг друга.
— Ты придёшь ко мне спать сегодня ночью? — спросила она его, — или мы останемся здесь, а их проводим туда?
— Право выбора дадим им, а мне разницы нет, где быть с тобой, — шептал он ей. — Лишь бы быть с тобой.
— Ой, стучат, — встрепенулась она, услышав стук из ванной. Она быстро начала одеваться, а Михаил натянул на себя джинсы, пошёл выпускать из «заточения» Васю с Настей. Он распахнул дверь и увидал перед собой совершенно голую Анастасию, сидевшую на краю ванной. Её голова лежала у Васи на плече, а в руке она держала свой халат. Глаза у неё были, словно неживые и смотрели в одну точку. Они непонимающе смотрели на Михаила.
Он щёлкнул пальцами около её носа, но получил от неё слабый удар по руке.
— Тебе Настя надо одеться и сесть за стол в халате, — сказал ей Михаил.
— Она ещё пьяная, — изрёк Вася, у которого глаза тоже были непонятные, хотя пьяным его назвать нельзя было. — Я ей то — же самое сказал. А она говорит, пускай Миша посмотрит на меня обнажённую последний раз и жалеет, что кого променял на кожу и кости.
— Я не пьяная, — упёрлась она рукой в голую грудь Михаилу. — Ты меня Костров очень растрогал, я слышала, твои с Ларисой голоса. Это были даже не голоса, а стон истерзанных душ сексуальным удовольствием.
— Я тоже слышал твои крики, — упрекнул он её, — а возможно и в соседних номерах они были слышны. И мне, кажется, у вас удовольствия было не меньше?
— Как ты мог презренный? — вскинула она на него свои черноокие глаза, — я всегда думала, что нравлюсь тебе! Я чувствовала, как ты смотрел на меня. А ты меня подсунул этому зверю, — она посмотрела на Васю и обняла его, — правда мой ласковый и нежный зверь?
Михаил взял у неё из рук халат и стал его одевать на её голое тело. Она не сопротивлялась, а напротив, встала перед ним, помогая ему чтобы без затруднений влезть в свой халат.
— Где у тебя пояс? — спросил он, смотря на её красивую фигуру.
— Не знаю, — произнесла она и, запахнув халатик, вышла из ванной.
— Любит она тебя, как кошка, — тихо сказал Вася, — это она стучала в дверь, когда услышала ваши стоны. Плакала она после этого.
— Ничего это пройдёт с ней. С сегодняшнего дня она будет любить только тебя, — и Михаил пожал Васину руку.
Когда они вышли из ванной, Анастасия лежала уже на Васиной кровати с закрытыми глазами и одна пола её халата свисала на пол. Миша подошёл к ней и прикрыл её обнажённое тело своим покрывалом, поймав сразу на себе осуждающий взгляд Ларисы.
— Она ещё не опомнилась от взбитой пены в ванной и ведёт себя не адекватно, — посмотрел он на Ларису.
— Изверг ты Миша, — открыла глаза Анастасия, — тебе бы взбить эту пену, я бы посмотрела на тебя, — и она опять прикрыла глаза.
Лариса сидела на кровати Михаила, прикрыв рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Ей было не жалко эту самоуверенную, красивую и наглую женщину.
«Вот так госпожа психолог, — подумала она, — ты получила, что хотела, теперь может, успокоишься?».
Анастасия вновь удивила Ларису своей проницательностью. Она будто прочитав её мысли, приподнялась с кровати, показав красивые груди, посмотрела на Ларису и произнесла:
— Не надо торжествовать и злорадствовать? Как бы вы не хотели с Костровым, но вы оба проиграли мне, — и она вновь упала на подушку, укутавшись покрывалом с головой.
— Я думаю нам можно уже идти к тебе? — сказал Михаил Ларисе. — Дай бог, чтобы она к утру пришла в себя, а Василий здесь за ней поухаживает. Ему деваться некуда, — это он из неё мученицу Анастасию сделал.
— За это не беспокойся? — заверил его Вася, — уход будет на высшем уровне. Слышал я, — была такая преподобная мученица игуменья Анастасия Угличская в пятнадцатом веке. А к истории, я отношусь со всем уважением, а к этой Анастасии со всей любовью, — и он сел рядом с ней на кровать, обняв её тело.
— Все вы сплошные дураки и идиоты, — крикнула она под покрывалом, — убирайтесь, видеть вас нет никакого желания. Идите, трахайтесь до умоисступления, а я спать буду.
— А я как — же Насть? — дотронулся Вася до её плеча.
— Тебя мои слова не касаются, — скинула она с себя покрывало и, обняв Васю, прижала его к своей груди.
Пока Вася с Анастасией находились в объятиях Михаил, с Ларисой покинули тихо номер, прихватив с собой бутылку вина и фрукты.
В ужин этого дня и завтрак следующего дня четырнадцатый стол пустовал в столовой, что сразу бросилось в глаза отдыхающим. Но они не знали, что это отсутствие было не из-за экскурсий, а из-за большого сексуального праздника.

ЖЕНСКАЯ МЕСТЬ

    Первой проснулась Лариса. Не став будить Михаила, она открыла балкон и прошла в ванную. Хотя он не спал уже, а дремал в неглиже. После выпивки и воздушного тела напарницы голова была словно в тумане.
Наконец то свершилось его желание, эта актриса отдалась ему и разворошила его сердце. И он осознавал, что это бесследно не пройдёт. Он практически из-за неё готов был принять прямо сейчас героическое, но не совсем верное решение, — оставить свою жену.
«Хватит врать Любе, что я люблю её, — думал он, — давно уже никакой любви нет, да и была ли она? Было только одно желание обладать красивой дамой и множество измен с обеих сторон».
Он не слышал, как через балкон как вместо Ларисы вошла Настя, и как она закрывала за собой дверь. Он только почувствовал тёплую ладонь у себя под одеялом, которая ласкала его грудь. Приняв её за Ларису, он, не открывая глаз, распахнул перед ней одеяло. Она горячо начала дышать ему в шею. Он чувствовал, как от этого дыхания ему каждый раз становилось всё горячее. И вдруг обжигающий и влажный рот вонзился в его губы. Он, разомлев от приятной истомы, глаза не открывал, а только заложил руки за голову, стал молча принимать её ласки. Очнулся, когда услышал глухой стук об пол. В дверях ванной стояла Лариса и, не веря своим глазам, что его окутывала ласками Анастасия, он зажмурился. Лариса от неожиданности выронила свою косметичку. Её затрясло не то от возмущения либо от возбуждения? Но глаза её были полностью прикованы к деяниям своей соседки по номеру.
— Не понял, — открыл глаза Михаил и с удивлением посмотрел на Анастасию.
Она без застенчивости продолжала заниматься своим делом, а его руки словно в замок были скованы за головой, и он даже мизинцем не мог пошевелить, чтобы прогнать от себя «сластёну».
— Закончите, — позовёте меня? — зло сказала Лариса и скрылась опять в ванной, сильно хлопнув дверью, но тут же выскочила оттуда и, схватив свой телефон, открыла камеру, направив её на распутницу. Но телефон, почему-то её не слушался. Руки тряслись и мало того, она не могла и шагу ступить, чтобы приблизиться к развратной женщине. Он в это время испытывал, такое же неземное чувство, какое у него было с Анастасией в вагоне. Затем его руки почувствовали невероятную лёгкость, и они разомкнулись, но веки закрылись. Он только слышал, как возмущалась Лариса:
— Ты порочная и бесчестная женщина, как только земля носит таких, как ты людей. Но ничего, только попробуй ему ещё гадость сделать. У меня теперь тоже на тебя камера имеется. Я всё сняла на неё, и, если ты ведьма, покусишься на него, хоть раз, я этот ролик выложу в Интернет. Пускай знает мир, какой ты психолог.
— Не подымай ради бога паники Лариса? — я не собираюсь причинять ему ни капельки зла. Я в честь своего дня рождения отблагодарила его таким оригинальным способом за Васю. Сейчас он спит могучим сном. Я люблю Васю, и он согласился до конца жизни быть моим. Ко мне он после санатория переедет жить. А ты чем возмущаться лучше подари Мише сноп такой же незабываемой ласки. И ты ощутишь его любовь к себе после этого ещё крепче. Ты же любишь это «искусство», сама об этом мне поведала или забыла? Вперёд дорогая! Он будет любить только тебя одну и никого больше.
Монотонный голос Анастасии, вылетавший из её уст, словно из подземелья, заставил Ларису встать перед лежавшим Михаилом на колени, но тут вдруг, что-то пошло не так. Гипноз прекратил своё действие и Лариса поднявшись с колен упала на свою кровать уткнувшись лицом в подушку.
— Это вам за вчерашнюю взбитую пену, презент от меня обоим! — сказала Настя, — и скажите спасибо, что я не зазываю сюда скучающую публику с балкона, чтобы полюбовались вами.
Она несколько минут смотрела на них смиренных. Затем подошла к лежащей Ларисе и, взяв её за плечи, оторвала от подушки.
— Хватит милочка! — сказала она, — вредно для здоровья увлекаться мороженым в зимнее время года. Остынь дорогая! Теперь ты навсегда забудешь его, как и он тебя.
После чего она положила её голову опять на кровать.
Потом она открыла балкон и дотронулась до плеча Михаила. Ей уже неинтересно было, что произойдёт после её ухода в номере. Общая картина ей была ясна, поэтому она покинула номер через балкон и направилась к Васе.
— У меня всё получилось! — ликовала её душа, — я активизировала себя. Теперь Миша отныне плясать будет передо мной, а Лариса через пару дней станет плеваться от его вида, потому что любовь у них зыбкая, так как я в любое время могу сказать. — «Хватит!».

МОЁ ЗЛО БЕССИЛЬНО ПЕРЕД НЕЙ

    — Зло моё бессильно перед ней, — проговорил Михаил, — когда очнулся от гипноза. Всё слышал, что она делала со мной, но не мог и пальцем пошевелить. Мало того она была моей повелительницей. Не думал я, что она осмелиться сотворить со мной такое ласковое истязание. Хотя её поступок очень остроумен, и я бы сказал даже, весьма, бесподобен.
Лариса легла к нему в кровать и, обняв, сказала:
— В серьёз не принимай её деяния? В сущности, она зла нам не причинила, только одну приятность, но шею тебе такую показывать не следует никому? Нужен свитер с глухим воротом или водолазка.
— Свитер у меня есть, но всё равно не могу я ей простить этого. Злость в душе стоит, — теперь у меня мировоззрение на любовь иным стало и знаю, что она бескорыстной не бывает. Я знал, что виды она на меня давно имеет. Волчица она кровожадная! Но я должным не привык оставаться!
— Не надо Миша браниться? — давай сделаем вид, что ничего не помним, иначе она нам ещё хуже сделает. От неё теперь некуда деться. Она везде с нами и в столовой и здесь. Мне три дня осталось, тебе пять здесь быть. Перетерпим, как-нибудь. А ей отдыхать и отдыхать здесь. Хотя она заикнулась, что Вася приедет к ней жить.
— Какая бы она красивая не была, но Вася семью, не бросит, — сказал Миша и поднялся с кровати, — я пойду сейчас переоденусь, и мы пойдём с тобой отмечать твой день рождения.
— А куда? — спросила она.
— Посмотрим, в солнечной Ялте увеселительных заведений предостаточно.
Он ушёл к себе в номер. Там было не прибрано, можно было, даже сказать больше отдавало бардаком. На полу валялись пустые бутылки от «Белой лошади» и «Кристалла». На столе были разбросаны куриные кости, огрызки хлеба, остатки фруктов, и недопитое в стаканах спиртное. Вася спал в рубашке в своей кровати, а на его кровати лежала, оголив свои мраморные ляжки, Анастасия. Она смотрела на него с таинственным наслаждением и превосходством.
— Теперь ты Миша понял, что я не простая женщина? — спросила она. — Я же говорила, что вы мне оба проиграете!
— Я давно понял, что ты не простая женщина, — ответил он, — но в проигрыше себя не чувствую. Сама подумай, разве можно на тебя обижаться? Ты мне столько ласки подарила, жалко, что уши мне после не почистила и носки не постирала. Я бы тебе за это сегодня подарок сделал на день рождения!
— И без подарка могу почистить, — игриво хмыкнула она и встала с кровати.
— Поздно уже, — остановил он её жестом руки, — я иду в ванную.
— Боишься? — произнесла она, — всё-таки моя приятная месть подействовала на тебя. Будешь знать, как подпускать Васю к моему телу. Оно для меня как святыня и я никому не позволю оскорблять его. Хотя если бы ты был разумным и сговорчивым мужчиной, возможно, для тебя бы я шторку заветную подняла. Кстати, ты меня тоже в поезде неплохо ласкал. Или ты не помнишь дорогой? — усмехнулась она.
Он побледнел как мел и сорвался в ванную, где стал отплевываться и полоскать рот. Она проследовала за ним и, отстранив его от двери, сняла с сушильного полотенца свои трусики.
— Миша ты же не скудоумный? — я могу напомнить тебе, сколько страсти в тебе было в тот момент, — не унималась она.
— Иди к себе в номер? — настоятельно сказал он, — мы с Ларисой в Ялту уходим. Дверь она закроет, тогда останешься, здесь сидеть в одном халате.
Она демонстративно при нём надела трусы и ничего, не сказав, прошла на балкон.
— Просыпайся Вася? — крикнул он, — дело к обеду движется. Проспишь солнечную и тёплую погоду.
Вася потянулся и открыл глаза:
— Сколько времени? — спросил он.
— Половина второго уже, — посмотрел на часы Михаил, — ты скажи, как у тебя ночь прошла с Анастасией? Что-то я смотрю, она шустро ходит.
— Никак не прошла, — натянул он на себя джинсы. И в ванной ничего не было. Не пойму зачем она кричала? У меня были провалы в памяти. Но мне кажется, что это она мне свою сокровищницу на нос в ванной повесила? Как бы мне не стыдно было в этом признаться! А ночью она меня и близко к себе не подпустила. Разговоры у нас ней были, но о чём именно не помню. Вы, как ушли, она сразу протрезвела. Я ей предлагал выпить, но она категорически отвергла спиртное. Говорила, что напьётся только в день рождения, а оно у неё сегодня. Я хотел её с собой положить, но она развалилась на твоей кровати и глаза свои в потолок направила. Я к ней приблизился, чтобы лечь с ней. Она меня отправила на свою кровать, говорит, что сейчас сама придёт ко мне. Только, как она легла рядом со мной так, очи мои и слиплись. Больше ничего не помню.
— А она Ларисе, сказала, что ты согласился связать свою судьбу с ней и переедешь жить к ней. Это значит, жить будешь со мной в одном доме.
— Меня ни один гипноз не заставит сделать такую глупость, — почесал затылок Вася. — Но хочу тебя обнадёжить, что я сегодня свеж и бодр. И если она прильнёт ко мне, то конфуза со мной не произойдёт. Не смотря на то что дикость в отношении меня у неё присутствует, когда мы остаёмся наедине. Так что сегодня она непременно будет моей.
Михаил улыбнулся, выслушав Василия, сказал:
— Видишь, что она со мной сделала? — и он показал ему свою шею и грудь. — Думаю её сеанс гипноза ещё до конца не окончен? Поэтому будь осторожен, но продолжай идти к своей цели.
— Когда она успела? — удивился Вася.
— Нашла время, — нахмурившись, ответил Михаил и, рассказав Васе вкратце, что случилось в женском номере и направился опять в ванную.
— Так, — коротко произнёс Вася, — оставшись один, — убирать со стола ничего не будем. Я заставлю это сделать Анастасию и не только это, а она у меня весь номер приберёт с влажной уборкой. Сегодня воскресение, уборщиц нет, а Олеся уехала. Значит, она вдобавок мне брюки думаю должна погладить и носки постирает.

В ДАМКИ ПРОШЛА

    Первой в мужской номер пришла наряженная Анастасия. На ней были узкие брюки и норковая куртка с капюшоном. На ногах сидели модные короткие полусапожки, называвшиеся у дамочек козочками. На кисти левой руки свисала небольшая дамская сумочка в форме солдатского кисета из крокодильей кожи, которой она начала вращать круговыми движениями перед лицом Михаила. Выглядела она потрясающе! И чувствуя это она с сарказмом сказала:
— Я подумала, а не пойти ли мне с вами? — Всё-таки мы все в какой-то степени отныне стали родственниками.
Её глаза искрились в это время словно бенгальские огни, и она во всю упивалась своим превосходством, над этими мужчинами.
— А мы не против, — хитро посмотрел на неё Василий, — я ведь сегодня Настя хотел идти с тобой выбивать твою контрибуцию, за ущемление твоих авторских прав, но ситуация резко изменилась. Я передумал заниматься этим делом. А пойдёшь с нами — избавишь милицию приезжать за тобой в санаторий. Мы как раз туда идём писать на тебя заявление, о твоих насильственных действиях в искажённой форме, с применением гипноза над уважаемым Мишей. Я и Лариса выступим свидетелями, а судебная медицинская экспертиза определит на его теле следы твоего ротика. Я Мишу отговорил принимать ванную, зачем улику с себя смывать? — Он перевёл взгляд на Михаила и подмигнув ему спросил: — Мой совет верен Миша?
— Конечно да! — отрезал Михаил, поддержав игру Васи.
Его слова на неё воздействовали, как звонкая оплеуха. С неё тот — час слетела самоуверенность и красота с лица. Она была похожа на дикую кошку, жившую вечно в подвале, не видевшую белого света. Она прекратила крутить сумочку и подошла к Василию. Её голос задрожал, а рот искривился, словно маленькая лекальная линейка. На месте выщипанных бровей выступили в палец толщиной багровые полосы.
— Ты не посмеешь, так со мной поступить? — взвыла она, — ты меня на пушку берёшь. Ты же спал и ничего видеть не мог.
Вася понял, что в таком состоянии она безвластна над ними и своим гипнозом едва — ли сможет воспользоваться.
— Это ты Анастасия знаешь, что я спал, — взял её Вася за подбородок. — А милиция этого никогда не узнает. Чуешь, чем это пахнет? На Украине свой уголовный кодекс и он суровей, Российского!
Она бросила от отчаяния свою сумочку на его кровать и, подойдя к столу, опрокинула полстакана водки и сразу закашлялась. Уперев свои кулачки в стол, она слезливым голосом произнесла:
— Миша ты меня за нежные чувства в тюрьму хочешь спрятать? Нет такой статьи в уголовном кодексе. Знаешь ли Костров, что ты для меня никогда безразличен не был. И я думала, что сегодня ты был в неописуемом восторге от меня. Тебе понравилась моя ласка. Я наблюдала за твоим лицом, оно у тебя не было похоже на пресную лепёшку. А когда я прекратила тебя целовать, твоё лицо было сытым от наслаждения, словно ты объелся крема с праздничного торта. Ты очень сладострастно тогда причмокивал. Мне было чудесно, как и тебе тоже. Ты же сам мне говорил, что нельзя обижаться на мои ласки. Почему ты переменил своё мнение? Или у тебя шестерёнка в голове, какая-то полетела.
Михаил сделал шаг к её спине и перед ухом ей бросил:
— Если бы ты не унизила Ларису, я бы промолчал.
Она резко повернулась к нему. По её лицу текли обильные слёзы, которые она размазывала вместе со своей косметикой по щекам:
— Я праздник вам хотела устроить сегодня в честь дня моего рождения. Я и деньги взяла, хотела вас сейчас всех в ресторан сводить.
В подтверждение своих слов она схватила свою сумку и лихорадочно начала вытаскивать её содержимое. На кровать упала пачка сигарет, зажигалка, телефон и скатка долларов, перетянутая резинкой.
Вася быстро подобрал всё и положил опять всё в сумочку, оставив лежать на покрывале только телефон.
— Не надо нас задабривать? — сказал он ей. — Тем более разжалобить Михаила сейчас будет трудно после нанесённой ему душевной травмы с применением гипноза. Хотя твои слёзы на меня подействовали. Они искренни, и я вижу, что ты сожалеешь о содеянном поступке. Но Мишу невозможно сейчас отговорить от прогулки до милиции — подмигнул Вася ему.
— Я слушать её больше не хочу, — повысил тембр Михаил.
Анастасия поняла, что только Вася сейчас может оказаться её спасителем и, она уронила голову ему на плечо.
— Отговори его не делать этого Васенька, — плакала она, — неужели я не заслужила твоего плеча вчерашней пеной? Я же знаю, ты можешь повлиять на него.
— Я попробую, — обнял он её, — но ты должна показать ему камеру своего телефона.
— Я всё ликвидирую оттуда, — отпрянула она от Васи и, взяв телефон, протянула его Михаилу.
— Интересно что ты наснимала? — проговорил он, — листая страницы кинокамеры.
В это время зашла Лариса. Михаил, увидав на экране себя с Викой, закрыл камеру и опустил телефон себе в карман.
— Получишь его дома, — сказал он Анастасии, — только твоих эротических роликов здесь уже не будет.
— Хорошо Мишенька! — взбодрилась она и в знак большой благодарности прижала руку к груди.
— Что тут происходит? — с любопытством посмотрела на всех Лариса, — и почему у вас беспорядок такой в номере?
Василий повернулся к Ларисе и, подмигнув ей, произнёс:
— Ничего не происходит, просто Анастасия оказалась очень совестливой и чувствительной женщиной. Она растроганна и сожалеет, что нанесла Мише оскорбление. Я думаю, он должен её простить? А порядок она сейчас у нас наведёт, пока вы будете гулять по Ялте. А я ей помогу, в этом. А вы вернётесь, мы отметим в дружеской обстановке нашим женщинам их года. После своей речи, он взглянул на Анастасию:
— Как тебе приемлема моя содержательная постановка вопроса?
Она разрыдалась у Васи на груди. Он посмотрел на стол и, найдя глазами, стакан на донышке с водкой, подвёл её к столу и сам влил ей в рот содержимое.
— Хорошо Анастасия, — сказал Миша, — будем считать, что Василий тебе второй раз жизнь спас. Я прощаю тебя, но ты должна его отблагодарить? Он тоже праздника хочет, не только я! Могу заверить тебя. Он действительно будет счастлив, если ты его отблагодаришь по-женски.
Лариса оставила Анастасии ключ от их номера и, взяв под руку Михаила, окинула надменным взглядом плачущую Анастасию, произнесла:
— Не думала, что ты такая развратная и вульгарная сударыня. Тебе нужно у психиатра консультироваться.
После, такого нелепого совета Анастасия мысленно громко рассмеялась, но не показала никому свой смех сквозь слёзы. Вася, вытирая салфеткой слёзы Анастасии, приговаривал:
— Всё душечка, успокойся. Миша тебя простил, но только тебе нужно будет обязательно прибраться в нашем номере и постирать нам с ним носки, а время будет, брючки мне погладишь. Ты же умеешь брюки гладить?
Она утвердительно ему кивала.
— Мои носки не надо стирать, — предупредил Миша, — я сам их себе стираю, — и он вывел Ларису из номера.
Он был благодарен артистизму Васи и его необычайной находчивости. На улице он подробно ознакомил Ларису, с тем, что произошло в номере в её отсутствие.
— Она думала со своим гипнозом в дамки прошла, — сказал он, — но в итоге благодаря усилиям Васи в сортир угодила. Но это ещё не всё, думаю, когда мы вернёмся, у неё будет мучительное лицо и осоловевшие глаза. И не исключено, что лежать она будет в его кровати.
— Я говорила каждый день Васе, что он талантлив, — прижалась к Мишиному плечу Лариса. — Я рада, что она не посмеет тебя компрометировать дома и на производстве. И всё равно мне её жалко, хоть она и интриганка хорошая. Я напугалась вчера за неё, когда она заорала как сирена. А дай, пожалуйста, взглянуть одним глазом мне на её видео, чего она там наснимала? — неожиданно спросила Лариса.
— Ты думаешь, тебе это зрелище доставит удовольствие? — внимательно посмотрел он на неё. — Давай мы просмотрим эту камеру, когда ляжем сегодня с тобой в постель. Нам мешать никто не будет, так как мы будем с тобой только вдвоём. А тут кругом народ ходит.
— Я согласна с тобой. Окружающие обращают на нас внимание, и я знаю почему?
— Почему — же?
— Потому, что мы с тобой гармоничная и прекрасная пара. На нас смотрят с восхищением все встречные, — и она, касаясь его лица своей непослушной чёлкой, размётанной тёплым морским ветром, поцеловала его в губы.
Они пошли к морю и, зайдя в стеклянное кафе, заказали себе по шашлыку и по стакану вина. Немного перекусив, они направились в чайную богатую разнообразным ассортиментом кондитерских изделий, в том числе и тортов. За столом они опять начали обсуждать свою тему, которую им навязала Настя.
— И всё-таки моя соседка имеет большой талант, — произнёс он задумчиво. — Я сейчас начинаю анализировать своё состояние находясь около неё. Оно непередаваемо, так как я не только был лишён физической инициативы, она же и мозг мой в то время отключила, а память осталась. Считаю что именно она и прошла в дамки, а меня убрала с доски. Или как говорят взяла за фук.
— Давай хоть сейчас за кофе отвлечёмся? — попросила именинница. — От таких разговоров меня тянет сесть побыстрее в поезд. И если бы не ты, я бы так и поступила.
В ответ он молча погладил её руку.

У МЕНЯ ПОЯВИЛСЯ СВОЙ БОГ

     Они с коробкой торта и продуктами прошли по истоптанной ковровой дорожке коридора. Дверь номера была закрыта. Постучав в дверь, и не услышав ответа, им пришлось вернуться назад и войти в Ларисину комнату. Они разделись и прошли по балкону в мужской номер. Дверь была приоткрыта. Василия в номере не было. На спинке стула висела одежда Анастасии. В комнате был идеальный порядок. Сама Анастасия в неглиже находилась под Васиным одеялом. Глаза её были закрыты. Одна рука у неё лежала на лбу, вторая была спрятана под одеялом.
— Вася этот свой день рождения я никогда не забуду, — произнесла она, думая, что в номер пришёл он. — Ты мне все кишки перевернул. Но, несмотря на это мне хорошо было с тобой. Я думаю, и тебе было не хуже.
— Это мы Настя, а где Вася? — напугал её своим голосом Миша.
Она вздрогнула и открыла глаза, и если бы Михаил внимательно в этот миг посмотрел на неё, то обнаружил, что её глаза умело и хитро играют. И она перед ними разыгрывал театр одного актёра.
— Ах, я думала, это он пришёл, — чуть шевеля губами, пробормотала она, — значит он ещё в магазине. Скоро будет, — и она вновь закрыла глаза.
— А зачем он в магазин пошёл? — присела к ней на кровать Лариса.
— Ну, как зачем? — Мы же родились сегодня с тобой, — надо отметить этот красный для нас с тобой день!
Она вытащила спрятанную руку, из — под одеяла и положила её Ларисе на колено. Одеяло в это время у неё сползло и груди оголились. Они были темнее, чем Мишина шея. Лариса сняла её руку со своего колена и, прикрыв одеялом оголённые плечи, сказала:
— Мы с Мишей всё принесли для этого. А тебе я думаю, нужно одеться?
— Я оденусь обязательно, — пошевелила она своими, чуть припухшими губами, — если ты мне принесёшь мой халат из нашего номера и аптечку, которая лежит в моём чемодане.
Она протянула руку к Ларисиному плечу, но та, испугавшись контакта с Анастасией, резко встала с кровати.
Лариса с тревогой вышла из номера, оставив Михаила наедине с коварной Анастасией.
— Я надеюсь, ты не выполнил своей угрозы? — спросила она у Миши.
— У меня и помыслов не было, чтобы заниматься этой канителью, — бросил он насмешливый взгляд, — ты просто Настя увлеклась сверх меры видеосъемками. И всем твоим творческим идеям грош цена, они у тебя без ростков. А что ты со мной сотворила сегодня, — на это нельзя обижаться. Мне действительно было хорошо! Так что успокойся и не думай ни о чём?!
— Спасибо тебе Миша! — в её голосе прозвучали нотки одобрения. — Век не забуду твоей доброты! Ты отогрел и очистил мне душу, а то Вася вывернул мне её наизнанку и вдобавок встряхнул, как пыльный половик. Теперь передо мной открылось бесконечное пространство в Млечный путь, а скорость этого пути составляет 552 километра в секунду. Медлить нельзя! Я знаю, как буду жить дальше. У меня появился свой Бог, который будет всегда со мной!
— Неужели? — изумился Михаил, — ты же передовой атеисткой была.
— Всё, что было раньше, кануло в лету. В каждом человеке есть какой-то секрет. Я была пленницей и рабыней своего высокомерия и поэтому заблудилась в своих психоанализах. Я решила посвятить себя другой жизни, потому что поняла как постоянно и безжалостно обкрадывала себя. Три года была в заточении у компьютера, думала, защищу диссертацию, а в итоге, чуть не свихнулась от этого. И спасибо Васе, это он меня на путь истинный наставил. А ты меня прости за всё? — задрожал её голос.
Она вдруг внезапно развернулась и, уткнувшись в подушку, разрыдалась, оголив ему свою белоснежную спину. В этот миг у него появилось острое желание погладить эту глянцевую кожу. Но он переборол в себе это желание, посчитав, что рано ещё утешать Анастасию.
Михаил прошёл в ванную и увидел там, на бельевых верёвках свои постиранные трусы и носки, а на сушильном полотенце пару женских трусиков и пару колготок, но носков Васиных там не было.
«Знать передумал Вася носки свои стирать? — подумал он, — но мои тряпки, зачем он ей подсунул засранец?»
Сполоснув руки, он вышел на балкон и, опершись на перила, стал смотреть на море. Оно было не совсем спокойным. Тёплый ветер гнал большие изогнутые и пенящие волны на берег. Они неудержимо с мощным шумом накатывали на берег, и во все стороны выбрасывали многочисленное скопище блестящих, словно бриллиантовые капельки, морских брызг.
«Странно? — подумал он. — Скоро путёвка кончается, а я по сути дела моря и не видел. И это оттого, что процедуры, я проходил, не те, какие назначил и рекомендовал мне врач. А те какие назначила судьба, но несмотря на это, ноги мои все эти дни вели себя спокойно. Не давали о себе знать. Вывод, тут, напрашивается здесь только один: — Желанный и хороший секс больше даёт здоровья и сильнее действует, чем таблетки и мази, которыми он раньше пользовался!»
Он не услышал, как к нему сзади подошла Лариса и положила нежно руку на его плечо.
— О чём думаешь, милый? — спросила она его.
Он повернулся к ней. В руке у Ларисы был халат Анастасии, из кармана которого выглядывала аптечка.
— Васю я высматриваю, должен появиться скоро, — обнял он Ларису. — Видимо сильно он ей мозги вправил? — я уж думаю, грешным делом, не тронулась ли она умом? Такой Анастасию мне не приходилось видеть. Или она пьяная?
— Трезвая она, как стёклышко, — уверила его Лариса, — просто Василий удалил ей «мозговой аппендикс», который мешал ей нормально воспринимать жизнь. Я это поняла сразу. Сейчас она проплачется до конца, и я помогу ей привести себя в порядок.
— Иди сейчас, — легонько подтолкнул он её. — Кто её знает, сколько ещё она слёзы проливать будет. Я думаю, она униженной себя считает, что он заставил её стирать мои исподники и носки. Это занятие для неё считается самым ненавистным дома. Она всегда своё бельё сдаёт в прачечную моей жене.
Лариса ушла, но тут же вернулась к Михаилу на балкон, прильнув к его плечу, не обращая при этом внимания на женщин из соседних номеров, расположившихся в креслах, зорко наблюдая за ними и о чём-то шепчась, между собой.
— Она спит, я не стала её тревожить. Проспится, я ей помогу привести себя в надлежащий вид. Сама она уже бессильна, даже рукой пошевелить.
— А может, мы дождёмся Васю и пойдём к тебе посидим, а её оставим здесь. Пускай отсыпается.
— Нельзя её оставлять в таком состоянии одну. Ей может помощь моя понадобиться, или Васина? — многозначительно произнесла она имя Вася.
Вася появился на туевой аллее. В руке он нёс небольшую зелёную сумку. Увидав на балконе Ларису и Михаила, он помахал им радостно рукой и крикнул:
— Небо сегодня розовое!
Они взглянули вверх. Небо было безоблачным и чистым, только яркое солнце било по глазам.
— Февраль на исходе, а здесь бесснежная весна уже давно, — сказал Михаил, — хотя здесь снег вообще редко выпадает.
— Счастливые люди, кто живёт здесь у моря, — задумчиво произнесла Лариса, — знают только два самых прекрасных сезона, весну и лето. Каждый день праздник. Я не люблю холодов. Холод выжигает не только лицо, но и душу. Особенно у нас в городе, где постоянно дуют ветра. У нас там одни степи.
— Какие — же в Смоленске степи? — удивился Михаил.
— В Смоленске, климат умеренно — континентальный, там зимы мягкие, но родина моя Камышин, что в Волгоградской области, — там я живу сейчас. А в Смоленске я училась и несколько лет работала, потом уехала с мужем и свёкром в один из Московских театров. А остальная моя жизнь тебе известна.
— Так ты не так далеко от меня живёшь, — обрадовался Михаил, — в Камышине мне приходилось несколько раз со своей футбольной командой бывать. Встречались там с местным «Текстильщиком». Через Воронеж помню, ехали.
— Совершенно, верно, но можно и через Саратов к нам попасть, — улыбнулась она, — приезжай ко мне, когда взгрустнётся? Я тебе всегда буду рада.
Вася зашёл в номер без шума и прервал беседу двух влюблённых. Лицо его было счастливое и сверкало, как ясное солнышко. — Я говорю небо сегодня розовое! — повторился он. — Программу по искоренению вредной бациллы выполнил по максимуму, боюсь, как бы самому не заболеть этой холерой. — Ты о чём Василий? — спросил Миша. — Пока не знаю, — ушёл он от ответа. — Одно вам должен сказать, что Анастасия женщина, каких на свете мало. Она действительно умна, но была до сегодняшнего дня свихнута на тебе Миша. Для неё ты был всем. Сейчас она говорит, что любит меня и больше никого. Дала мне денег. Я целую сумку накупил продуктов и выпивки. Сейчас будем пировать. «Но небо всё равно розовое», — в третий раз сказал он. — И мы не пустые пришли, — сказала Лариса, — куда всё запихивать будем? — На, что потратились, ничего не пропадёт, — постучал себя по животу Вася. Михаил пристально и долго смотрел в глаза Василия, и ему показалось, что нет в нём той живой искорки, которая была раньше. Это глаза были хоть и радушные, но в глубине их пряталось безволие и угодничество.
— Вася, тебя Анастасия случаем чайником не огрела по чердаку без нас? — спросил у него Михаил, — больно вид у тебя странный. Где ты видишь розовые облака? Небо бирюзовое как море. Посмотри, как оно хорошо в море отражается? Прекрасный пейзаж для маринистов!
— Красоту надо уметь воспринимать в розовом цвете, чтобы жизнь насыщенная была. Всмотритесь лучше в небосвод, и вы увидите, как по огромному розовому полотну скачут белогривые кенгуру.
— Мозги у тебя скаканули Вася, — взгромоздил ему Михаил на плечо свою тяжёлую руку. — Сомневаюсь я, что ты овладел Анастасией? Это она овладела твоим мозгом и телом.
— Сомнение подразумевает собой лишь неуверенность и любопытство, что может вызвать либо катастрофу, либо спасение. Сомневаться разрешается в некоторых ситуациях, не влияющих на жизнь человека и природу, абы все остальные сомнения являются самой натуральной частичной формой оскорбления человечества, которые нередко приводят слабых людей к всевозможным соблазнам, чернящим душу, а в иных случаях и к преступлению. Анастасия Юсова, «Познай себя» страница сто двадцать два.
Михаил с Ларисой смотрели уже на Васю с раздвоенным чувством не понимая, шутит он или правду говорит, а он, не останавливаясь, продолжал свою речь:
— От себя могу добавить пример:
— Управдома Ивана Васильевича Бунша, тоже глодали смутные сомнения по поводу вора Джорджа Милославского и народного изобретателя Шурика. В итоге он сам попал в психушку, Джордж в тюрьму, а Шурик ограничился травмой в лобной части головы. Легко отделался изобретатель, если дураком не будет! — закончил он.
— Правильно Вася, — засмеялся Михаил, — а ещё ты забыл добавить, что из-за сомнения чуть бунт стрельцы не подняли и Астрахань у татар второй раз не отвоевали.
— Верно, — улыбнулся Вася. — Грубо говоря, было, такое дело.
Лариса кругом обошла Василия и притронулась рукой к его спине и груди.
— Не иначе Анастасия крепко с тобой поработала, — произнесла Лариса, — иди к ней помогите друг другу. А мы с Мишей пойдём в мой номер.
Вася округлил глаза и возмущённо заявил:
— Напрасно вы ребята думаете, о ней плохо. Она титан и императрица человеческих душ. И я готов ей пятки целовать, не только груди. Хотя она позволила мне всю её целовать.
… С этими словами он нырнул за шторы и больше ни его, ни Анастасию в этот день никто в санатории не видел.
Михаил подходили с Ларисой несколько раз к ним вечером и, убедившись, что свет там горит, и раздаются голоса шли к себе в номер.
— Как ты Миша думаешь, Вася скоморошничает, или правда она его перелицевала на свой лад? — спросила Лариса его ночью на балконе.
— Мне кажется, он влюбился в неё, — ответил он. — Для Васи такая женщина раньше была, что для меня вот эта луна, — показал он на ночное светило. — Мне жена перед отъездом сказала, что Анастасия, отдав свою молодость сомнительной науке, сейчас и под монстра может лечь. Я думаю, она была права. И мне очень горько на душе от этого, не только за Анастасию, но и за всех женщин. Согласись со мной, что Вася никак не пара ей. Да он, красив душой, но этого мало для таких красавиц как Настя. С его внутренностями не ляжешь в постель и не пойдёшь на массовый парад семейных пар.
— Ты никак ревнуешь Миша? — поцеловала его Лариса, в щёку, будто успокаивая.
— Если это можно назвать ревностью, то, наверное, — Да!

Я ВСЁ ДЕЛАЛ ДЛЯ ТВОЕГО БЛАГА

    И всё-таки эти и последующие дни они проводили порознь. Встречались только в столовой. Лариса была с Михаилом в своей комнате, а Вася с Анастасией у себя. В столовой он уже не острил, как обычно. И конечно никаких танцев для него не существовало. Он был очень замкнут, но изысканно вежлив с Анастасией. Любезно ухаживал за ней, как молодожён, что не ушло от пристальных взглядов Ларисы и Михаила. Настя тоже была немногословной за столом и в свой номер приходила, чтобы, что-то взять из гардероба.
— Вась ты не увлекся случайно Анастасией? — спросил в канун отъезда у него Михаил.
— Ты мой друг не те вопросы задаёшь? — Ты же с Ларисой, тоже не в куклы играешь, — ответил он, — а, Анастасия я тебе скажу, удивительная женщина!
— С Ларисой у меня серьёзно, а твоя Настя — бомба замедленного действия.
— Меня это нисколько не коробит. Всё равно она хорошая! Возможно, у меня вопрос скоро встанет ребром. «Быть или не быть?»
Михаил удивился его ответу, но больше эту тему затрагивать не стал.
Марина, как покинула Ялту, каждый день звонила отцу и интересовалась, как он проводит свой отпуск, и не забывала передавать приветы Ларисе и Васе от Вики.
Когда настал прощальный день, связанный с отъездом Васи и Ларисы. Михаил был сам не свой. Он лишался двух близких людей, к которым смог привязаться за короткий срок.
Долгие откровенные прощания всегда вызывают море слёз, зачем следует резкое повышенное артериальное давление. Так случилось и в Симферополе с женщинами. Плакала Лариса, когда её сажал первой в поезд Миша.
— Иди, обними её в последний раз? — услышал он сзади голос Анастасии, но ноги его были, словно свинцовые и не хотели слушаться, а по груди пробежал неприятный холодок, будто на него направили тонкую струю фреона. Тут он понял, что её больше не увидит, как и прежних курортных любовниц, которые у него были в жизни. Исключением была Светлана и Катя. Катя уже давно покоиться в ином мире, а Светлана вместе с Мариной — это подарок судьбы. Он уже не сожалел о том, что простился с Ларисой. Он даже не помахал ей рукой, а только кивал головой убегающему поезду. В сердце была сплошная пустота, а в голове стучал кузнечный молот.
За тридцать минут, объявили посадку на Васин поезд. Здесь Анастасия не плакала и не рыдала. Плакал Вася, целуя руки Анастасии. Михаил хотел подойти к нему и успокоить. Но Анастасия его не подпускала, что-то нашёптывая Васе в ухо. Она даже на прощание не дала Михаилу обняться с ним. Поезд уже тронулся, и Васе осталось только запрыгнуть в чужой вагон и помахать Михаилу рукой.
— Не обижайся, на меня и не держи зла? — крикнул он Мише, я всё делал для твоего блага!
Что хотел этим сказать Вася, он не мог понять. Но, что это был голос, и лицо прежнего неунывающего Василия у него на этот счёт сомнения не было. После чего Михаила охватила ужасная тоска, и он пожалел в этот миг, что не уехал с ними вместе. В их отсутствие смысла не было добывать в санатории оставшиеся два дня. И он твёрдо решил, что завтра непременно уедет, и направился на вокзал.
— Ты куда Миша? — спросила идущая за ним Анастасия. — Билет на завтра возьму. Домой поеду, — не оборачиваясь, бросил он ей на ходу.
— Я тебя на площади подожду, — сказала она ему вдогонку, — и такси заодно найму.
Он вернулся к стоянке такси, помахивая билетом перед глазами Анастасии:
— Всё завтра, и я укачу в четырнадцать часов, а рано утром буду дома.
— А мне еще десять дней здесь пребывать, — с грустью сказала Анастасия и взяла у него билет из рук. Посмотрев на него, она возвратила ему его обратно.
— Я тоже, наверное, съеду с пансионата, — печально, промолвила она, — и остатки дней проведу в Симферополе у родственников. Ты подожди меня, пожалуйста, в такси я на минуточку по своим женским делам сбегаю и сразу поедем?
— Дамочка давайте быстрее делайте свои женские дела? — сказал недовольный таксист, — для меня время деньги.
— Не нервничайте вы так? — обожгла она его своими глазами, — за всё вам будет уплачено.
Таксист мгновенно замолчал и вдавив голову в плечи, заметил Мише:
— Ну и жена у тебя, не женщина, а электростанция. У неё взгляд на триста шестьдесят вольт потянет. Вы, наверное, дома, свет бесплатно палите? — пошутил он.
— Имеется у нас такая льгота? — поддержал шутку таксиста Михаил.
Она вернулась через пятнадцать минут, лицо её было умиротворённое и говорило, что она исполнила свою женскую цель. Сев на заднее сиденье рядом с Мишей скомандовала таксисту:
— Теперь можно ехать, без остановки до самой Ялты, — и сдавила своей рукой Мишино колено:
— А ты не обратил внимания, что мы с тобой опять, как и в день приезда, вдвоём едем в такси до Ялты? — спросила она и, не дождавшись ответа, туманно произнесла: — Мне кажется, в этом спрятана символика со смыслом.
Он ничего ей не ответил на это, а только вынул из кармана телефон и вложил ей в руку.
Она при нём пролистала камеру, где кроме его и Маринки в ней ничего не осталось.
Анастасия обласкала его своим взглядом и, погладив ему коленку, произнесла:
— Потрясающе! Если тебе будет тоскливо сегодня, приходи ко мне, я тебе покажу, кое-что интересное?

НОВЫЙ СОСЕД

     Когда он вернулся в свой номер, то обнаружил в нём нового соседа. Это был мужчина пенсионного возраста, худосочный, высокого роста и главная его примечательность, у него были вислоухие уши, почти как у спаниеля. Одет он был в форму охранника, а на ногах сидели хромовые сапоги с широкими голенищами. На Васиной кровати лежал открытый допотопный чемодан из фибры с ручкой, сплетённой из тонкой разноцветной проволоки.
— Я только, две минуты назад, как зашёл сюда, — протянул он Мише руку, — меня Архипом зовут. Мне пятьдесят пять лет. Я в этом санатории в прошлом году уже был, только в другом корпусе жил. Сам я родом из хлебосольного Донбасса, работаю в «ДОМНАРЕМОНТ», — Рексом. Знаешь, что такое Рекс?
— Да, конечно, — кивнул Миша, — мне приходилось с ними работать. У нас в области много таких организаций, они пресса нам ремонтировали.
— Соседи говорят, на моём месте весёлый парняга спал? — спросил Архип, — я, конечно, тоже не валенок, но, когда выпью пою и плачу.
Михаил рассказал Архипу про регулярную утреннюю рапсодию Василия Буль — Буль и тяжело вздохнул:
— Вася не только весёлым был парнем, — взгрустнул Михаил, — а самым, что ни на есть человеком с большой буквы! На таких мужиках Киевская Русь стояла!
— А Киев и сейчас стоит, но прежней Руси нет, — вставил Архип, — чего там базарить, если у меня нет возможности навестить своих родственников в Кемерово и Томске. Сюда приехать, еле денег наскрёб, — ворчал он. — Ты, кстати, выпивать будешь? — спросил он, — я, мигом, схожу, — и он достал из чемодана авоську.
— У меня в холодильнике стоит Немиров и Кристалл, — хочешь, наливай и пей.
— От такого угощения грех отказываться, — обрадовался Архип, — и, открыв холодильник, достал оттуда бутылку. Налив себе стакан до краёв он выпил его без закуски, занюхав только рукавом своей куртки.
— Отлично! — сказал он и вышел из номера.
У Михаила вдруг откуда-то появилось неистребимое желание видеть Анастасию. Он пошёл к ней, дверь ему никто не открыл. Он ещё несколько раз в этот день стучал в номер к Анастасии, но её комнате была тишина. На ужине её место пустовало. Он сидел за столом с мужчиной осетинской национальности, представившимся Эльбрусом из Краматорска. Эльбрус пригласил Михаила после ужина к себе в номер, чтобы отметить его приезд, но Миша вежливо отказался.
Он прогулочным шагом направился к себе в комнату. Проходя мимо двери Анастасии для очистки совести, постучал ещё раз. Но и на этот раз была тишина.
— Где же ты есть? — кольнуло у него в сердце, — ты мне так нужна сегодня, — сказал он через закрытую дверь.
Тут же он поймал себя на мысли, что Анастасия ему стала близким человеком. Он ощутил к ней неискоренимую тягу. Ему сейчас необходимо было поговорить с ней, не важно, о чём. Лишь бы она слушала его, а он её.
Ему в этот раз померещилось, что на белой двери красной гуашью большими буквами написано. «Вход воспрещён» Он тяжело вздохнул и направился к себе. Нового соседа в номере не было. Вернулся он ко сну, пьяным в лоскут с полной авоськой дешёвого одеколона. Михаил в это время лежал в кровати и читал газету.
— Будешь? — потряс он авоськой, — угощаю на халяву. — Нет, я эту примесь не пью, — раздражённо ответил Михаил.
Архип закрыл дверь на ключ и разделся до трусов, но сапоги на ноги обул.
Михаил услышал бульканье жидкости из пузырька и ему в нос ударил запах дешёвого одеколона. Потом Архип закурил сигарету «Прима» и вышел на балкон в таком виде. Он курил, пел песню о степи, и плакал. Михаил оторвал газету от глаз, когда мимо него раздался топот сапог и в нос ударил едкий запах деревенского клозета, смешанного с одеколоном. Архип бросился к входной двери и начал поворачивать ключ, приплясывая и припевая окончание песни Василия, которую он запомнил со слов Михаила:
— Ой, ей Буль, Буль, Оглы, Оглы, — но ключ не поворачивался.
— Ты куда ломишься? — спросил его Михаил.
— Куда, куда? — с искажённым лицом заорал Архип, — в туалет, конечно, Буль Булить.
— Туалет у нас в ванной находится, — и Миша ему показал на дверь.
Тот быстро вбежал туда, позабыв за собой закрыть дверь. Дальше в этом номере он не мог находиться. Зловоние душило его до тошноты и он, одевшись, пошёл ещё раз проверить Анастасию, предварительно взяв под матрасом, пять тысяч долларов.

И ВНОВЬ КОПЧЁНЫЕ КРЫЛЫШКИ

     Ему повезло, она оказалась у себя, чему он был несказанно рад. Она была в своём коротком халатике, перевязанном на талии пояском, что подчёркивало её красивую фигуру. Он обратил внимание, что на стуле у неё стоял включенный ноутбук. Он не смотрел в её лицо, а смотрел поверх последней пуговицы халата, из которого соблазнительно просматривались её груди. И опять он поймал себя на мысли, что в этой женщине он только сможет найти утешение сегодня. Она встретила его с улыбкой:
— Проходи дорогой, я ждала тебя. Догадывалась, что ты меня сегодня навестишь.
— Тебе никого не подселили? — спросил он.
— Пока нет, но завтра думаю, пустовать этот номер не будет? Кого-то, но подселят.
Он сел на Ларисину кровать и с облегчением произнёс:
— Это хорошо, что ты одна. Я сегодня неоднократно стучал к тебе в номер, но тебя не было весь день. Можно я у тебя переночую? А то мне подселили алкаша, он пьёт один одеколон, что дышать невозможно.
— Я только буду, рада такому гостю, — без излишнего кокетства сказала Анастасия, — и спать ты, конечно, будешь в моей постели?
Он не мог сейчас сказать ей нет, так как почувствовав непонятное напряжение в теле, и непреодолимое желание запустить свою руку ей под халат, откуда смотрели её мутящие голову груди.
«Неужели она опять гипноз ко мне применила? — подумал он, забыв про доллары, которые должен был ей отдать. — Но я чётко осознаю, что хочу её, как не хотел раньше никого!»
Поняв состояние Михаила, она решила открыть перед ним свою душу и удивить своей проницательностью:
— Нет, Миша, я не желаю, чтобы ты меня любил с применением моих чар. Этим я никогда счастливой ни тебя, ни себя не сделаю. И на эту мысль меня навела Лариса, не понимая, какую услугу она оказала мне. И я ей только благодарна за это. Не скрываю в поезде, и здесь в постели, когда я тебе ласкала, я сконцентрировала на тебе все свои способности. А потом переключилась чуток на неё. Кстати, она вас всех обманула, что ей двадцать восемь лет, сбавив себе шесть лет. Но я не считаю это пороком. Так поступают многие женщины.
Хочу раскинуть перед тобой относительно Ларисы правдивые карты, но не полностью. Потому что обсуждать её пороки, я считаю не совсем этичным. Да и пороки — ли это были, — скорее её личное выражение чувств. Ты удивишься, но она не такая уж невинная девочка, какой ты себе её представлял. Она мне поведала кучу эпизодов из своей артистической жизни, как она себе роли на сцене пробивала. И с мужем своим она разошлась не оттого, что он был голубец. Она сама низко пала и их развод инициировал именно муж.
Михаил вспомнил, что после того, как он показал Ларисе её ролик в видеокамере, она тряслась от возбуждения. После чего сразу накинулась на него. Целый день тогда её голова лежала на груди Михаила, иногда давая с неохотой ему взбираться на себя. От рассказа Анастасии у него голова пошла кругом и он, остановив её, сказал:
— Постой Настя, мне, чтобы слушать твои откровения надо выпить. Я пойду к себе, у меня там есть водка.
— Никуда не ходи? — командным голосом сказала она, — а то пойдёшь и не вернёшься.
Она открыла холодильник и достала бутылку «Белой лошади», лёд и копчёные куриные крылышки.
— Мне кажется, вряд — ли кто такой напиток от себя отвергнет? Специально для тебя купила. Надеюсь, догадаешься и мне налить? Это нас непременно сблизит. Пик нашей близости за горами, которые мы с тобой успешно покорим сегодня! Я это чувствую!
Он дрожащими руками открыл бутылку и разлил спиртное по стаканам.
— Я думаю, ты не огорчён тем, что я поведала откровенную историю про Ларису? — спросила она, когда выпила.
Он налил себе еще виски и одним глотком выпил всё.
— Только прошу, не перегружай себя спиртным? — укоризненно взглянула она на него, — мне ты трезвый нужен сегодня. Закуси лучше копчёным крылышком? Михаил покорился её требованию и начал грызть свои любимые крылышки. Они показались ему намного вкуснее, которые пробовал раньше, и поэтому не ограничился одним крылом, а съел пол тарелки.
— Прости Настя? Я тебя, что-то не совсем понимаю, — вытер он руки салфеткой и приблизился к ней.
Он подумал, что она непременно отстраниться сейчас от него, а она, напротив резким движением руки сдёрнула пояс с халата и оголила своё тело.
«Что со мной творится? — мысленно спросил он себя, — только три дня назад она была мне почти ненавистна, а сейчас я вновь хочу её. Неужели она из меня зомби сделала?»
Она взяла его руки, которые перенесла на свои колыхающиеся груди.
— Успокойся, дыши ровно и ни о чём плохом не думай? — произнесла она.
— Но ты же была все эти дни с Васей и сегодня почти рыдала на его груди? — протестовал он.
— Я же тебе сказала, успокойся, — приблизилась она к нему ближе. — Пойми, всё что касается Василия, было сплошной инсценировкой. Я из него сделала депрессивного и послушного соратника. Он довольно слаб и хорошо подвержен гипнозу. Я против него включила все свои экстрасенсорные способности. Когда он помог мне освободиться от Китаева, я прониклась к нему чувством благодарности. И в этот же день, я его подмяла под себя. Я знала, что Китаев сильнее меня, в смысле гипноза, но теоретически я больше подкована. Я не могла влезть к нему в мозг из-за его защиты, которую он поставил передо мной. Но что он гениальный человек я поняла это при первой встрече с ним. Тогда твои слова дали мне пищу для размышлений. Спасибо Миша! За это тебе пока мой поклон, но благодарить я тебя буду всю жизнь. Не быть тебе в том месте в день приезда, — то тогда мне быть не знаю где? Ты подключил Васю к моей беде и за это второе спасибо тебе! Вася милый и добрый человек очень податливая личность, а правильнее сказать для меня он был своеобразным тестом. Я его словно скалкой раскатала, когда мы шли в чайную. И последующие моменты в моём грандиозном проекте он делал, то, чего желала я. Он очень хорошо стирал твои и мои трусики, а также неплохо управлялся со шваброй. Когда вы оставили нас одних, он мне высказал сомнения по поводу моего гипноза. Сказал, что я в пьяном виде бессильная кукла. Глупый он думал, мне водку в рот вливал, а на самом деле это была вода из крана, которую я сама налила в два стакана. Тогда я ему наплела какую-то чушь про сомнения, а потом заставила под твоим матрасом достать твои несвежие трусы и приказала приступить к стирке. Пока он управлялся с твоим исподним бельём, я принесла ему и свои трусики с колготками. А потом он и в вашем номере порядок навёл. За это я ему позволила до посинения целовать мои груди и мою киску. Мне же надо было показать вам, что Вася умотал меня в постели. Мой «пушистый ларчик» остался неприкасаемым для его «безмозглого истукана». Не скрываю, я была в тот день, немного выпивши, но спиртное редко пленит мой мозг. Всё было инсценировкой. Неужели ты мог подумать, что я смогу с таким нелицеприятным мужчиной лечь в постель? Я ему только разрешила сесть со мною в ванную и полюбоваться моим телом, дальше этого у нас не дошло. Хотя сам он в ванную сел в трусах. Всё остальное было только для тебя. Я мечтала лишь об одном, чтобы ваше величество, как можно быстрее приревновал меня. Но водка очень дурно повлияла на твои мозги. И мало того пока я мылась, вы с Ларисой трахнулись. Я пришла в ужас. Я не считала своими соперницами нашу уборщицу, Вику безнравственную молодуху и уж, конечно, не Анфису Семёновну. Но когда Лариса стонала под тобой, взвыла и я. Не думай, что я пьяная была в тот момент? Если только самую чуточку. Я не могу быть под градусом, по той причине, что даже спирт, могу превратить в простую воду.
— Ты, что у меня в штанах сидела, если знаешь про Анфису Семёновну, — удивился он.
— Тебя это не должно волновать, в её номере не было любви, поэтому я и не беспокоилась, — обняла она Михаила. — Я просчитала ситуацию, когда она пригласила меня к себе в гости. Мы с ней как подружки посидели за столом. И сидя рядом с её шикарной кроватью я уловила знакомый запах. Когда она ушла в ванную мыть фрукты я прислонилась ближе к кровати. Твой запах на её подушках был неистребим. Я сразу поняла, что этой мощной тёте с Украины Костров отдался на «аэродроме» не по любви, а по обстоятельствам или по разумной цене. Перед уходом, Анфиса меня известила, что ты для меня скоро будешь самым дорогим человеком. Но кроме Ларисы ты никого не замечал, а я где-то валялась на задворках твоей души.
Михаил побагровел от её слов. Он не ожидал, что она могла знать о миллионерше.
— Не надо Миша стыдиться и раскаиваться. Твои поступки я могу оправдать. Для тебя, как и для меня, вся жизнь состояла из соблазнов. Ты про них забудешь скоро, как поймёшь, что всё это было у тебя призрачное и ненастоящее. Ты никого раньше не любил, даже свою жену. Я это поняла, когда в новогоднюю ночь нового столетия, ты в моём подъезде при мне снял с себя обручальное кольцо и стал целовать меня. Я уже точно знала, что брак ваш шаткий и скоро развалится. Ты мне всё выложил по пьяной лавочке, и я готова тогда была отдаться тебе прямо в подъезде, но я терпеть не могу заниматься сексом с пьяными мужчинами.
— Я такого не помню Анастасия, — это, наверное, плод твоей бурной фантазии? — пробормотал он с изумлением.
— Где уж тебе помнить, когда я смазала тебе память. Ты же после этого ко мне и не подходил, но как смотрел? Словно ястреб на канарейку. Но тогда в подъезде, ты мне сказал, что поругался с женой за праздничным столом и ушёл из дома. Ты тогда прихрамывал на одну ногу и сказал, что у тебя лопнула кожа на пятке. А ещё ты мне признался, что любишь копчёные крылышки и таких женщин как я. Вот поэтому я тебя сегодня и почую крылышками, которые ты обожаешь.
Он напряг память пытаясь вспомнить её рассказанный эпизод в подъезде, но в голову ничего подобного не приходило. Хотя действительно копчёные крылышки были его излюбленной пищей. И с женой у него часто размолвки были.
— А почему же я после ссоры с женой и сближением с тобой остался в семье? — пронзил он её своим взглядом.
— А верное решение тебе не дали принять дочки, они удерживали тебя. А то бы ты давно сбежал от неё. Ты ведь знаешь всю её закулисную жизнь, но боишься в этом самому признаться?Ты думаешь, я не знала, что ты из заместителя начальника в кузнецы перешёл из-за неё? Ошибаешься, я всё знала. Кстати, я эту твою выходку с переводом сразу не одобрила.
— Ты мне кино какое-то рассказываешь Настя, — потряс он своими кудрями.
— К сожалению, наше отечественное кино сегодня лживо и не реально, — запустила она свою руку в его локоны, — режиссеры сейчас снимают только о роскошной жизни богатых людей, будто — то нет кроме них других обездоленных с печальной, но интересной судьбой людей. Да бандитские фильмы, где в титрах читаешь, «Все события и фамилия героев фильма вымышленные». Кому нужно такое лживое искусство?
Михаил, выслушав её нахмурился и решительно заявил:
— Я эти фильмы не смотрю, — только новости и спортивные программы. А ушёл я из замов по личной инициативе. Не хотел я дневать и ночевать в цеху.
— Эту инициативу не приветствовала лишь твоя Люба, (если конечно её можно так назвать), но с удовольствием её приняла администрация вместе с генеральным директором завода. Как говорят: «Свято место пусто не бывает». На твою должность сразу нашлось, немало желающих. В основном это молодые отпрыски верхушки завода. Они и будут править бал. Недалек тот день, когда вас скоро совсем сунут под кузнечный пресс и раздавят.
— Что ты как-то туманно говоришь Анастасия? — перебил её Михаил. — Всё касаемо моей жены, для меня не является секретом. О её тесных связях с генеральным директором, я знал. И у меня был с ней разговор по этому поводу. Хоть она и отбивалась руками и ногами. Но я в жизни не поверю, чтобы она была до двадцати трёх часов у него на оперативке в кабинете. Прачечная у нас не основное производство. Она пыталась мне доказать обратное, что на оперативках решаются вопросы всего завода. Я знаю об этом, но производственные оперативки бывают по утрам и в шесть вечера. И зачем она там нужна? У директора, что забот других больше нет, кроме как грязную спецодежду стирать? Глупость какая-то. И я вероятно в отношение её приму скоро конкретное решение, но, чтобы меня сунули под пресс, это бред какой-то. Я простой рабочий, кому я нужен.
— А я не говорила, что именно тебя раздавят, — поправилась она. — Я сказала вас. В верхах ходят упорные слухи, что ваш цех скоро продадут, москвичам и там будет совсем другое производство. Отсекут вас от нашего завода высоким забором, и повесят на АБК новую яркую вывеску. Полностью произойдёт модернизация оборудования, и денег вы таких получать уже не будете. А отпрыски останутся с прежней зарплатой, а может даже ещё большей, чем сейчас. Она потёрлась лицом о его гладкую щёку и добавила:
— Ты не думай ни о чём плохом. Я помогу тебе принять все удары судьбы достойно без всякой нервотрёпки, только будь со мной ласковым и нежным? Грубость тебе совсем не к лицу, поэтому не отталкивай меня от себя? И за ухоженного пуделя прости? — это я играла с тобой. Я не такая злюка и стерва, какой тебе казалась эти дни, и ты в этом сейчас убедишься.
Она отстранилась от него и, взяв за руку, усадила на свою кровать перед ноутбуком.
— То, что ты стёр с камеры телефона, я предварительно всё перенесла сюда.
Она щёлкнула по клавиатуре, и он увидел себя на ложе любви с Викой и Ларисой в крупном плане. Изображения было хоть и размытое, но что это был он, — никакого сомнения не вызывало.
— Посмотри внимательно за действиями Ларисы? — она ткнула пальцем в монитор, — она здесь явно пионерию не символизируют. Ты согласен, со мной?
Он утвердительно мотал головой, но ему в этот миг хотелось пихнуть ногой в экран и сорвать халат с Анастасии.
— Сейчас я уничтожаю всё это, чтобы ты не думал никогда будто я пыталась воспользоваться шантажом. Нет, Миша, тебя я хорошо знаю, вплоть до того, — извини, повторюсь, — что вкусней копченых крылышек, для тебя ничего не существует на свете. А Лариса для меня была очередным рабочим материалом. И я, впрочем, не была огорчена таким стечением обстоятельств, оказавшись в её номере. Она сама обладает дивным биополем, и мне с ней было трудно работать. Она с большим успехом могла бы быть неплохим экстрасенсом, и приносить людям добро. Ведь, по сути, она добрейший человек, но до невероятности извращённый. Хотя я сама считаю секс с резиновой куклой и использование суррогатного члена в постели это и есть самое настоящее извращение. Извращение понятие довольно-таки растяжимое, оно срослось с человечеством и о его пользе и вреде можно спорить до бесконечности, и никто об этом не скажет точно. Только жизнь расставляет всё на свои места. Половую извращённость я никогда не критикую, потому что считаю её придумали асексуальные люди, — презирающие секс в любых формах. А если разбираться, по существу, то думаю каждый человек в какой-то степени по-своему развращён в разных жизненных аспектах. Разве нередко бывают какие-то проблемы в постели и пока не включишь развращение, не получишь наслаждения. Для меня Лариса была самой настоящей сладкоежкой, но хочу сказать я не вправе оправдывать её нездоровые аппетиты. Она здравомыслящая и современная женщина и вольна делать всё, что не запрещено законом. Поэтому я и говорю, что не имею права осуждать её слабости. А в целом она очень интересный человек, с ней можно любую тему затронуть. В первую же ночь она мне многое рассказала о себе и поведала, о любви с первого взгляда. Это конечно был ты! Вот я и стала за вами наблюдать, что из этого получится. Но никак не думала, что допущу сбой в своей парапсихологии, что, в конце концов, и привело вас к совершению полового акта, из-за которого я чуть волосы на себе не выдрала. А Вася за эти оставшиеся дни помог мне со своими знакомыми уничтожить все книги «Живи два века» под авторством и редакцией Плотницкого. Сама я с Китаевым не встречалась, да и не к чему это. Я полностью доверилась Василию. Хочу тебя утешить, что Вася с Ларисой сели в поезд, в своём уме и твёрдой памяти.
Михаил опомнился и из нагрудного кармана вытащил пять купюр достоинством по тысячу долларов.
— Вот, — положил он на клавиши валюту.
— Что это? — вздёрнула она на него свои брови.
— А это та самая контрибуция за плагиат твоей книги, — объяснил он, — но только возместил их Китай, благодаря усилиям Анфисы Семёновны, а не Васи.
Она закрыла крышку ноутбука, оставив доллары лежать внутри, и положила его на тумбочку.
— Теперь я полностью, согласна с Анфисой Семёновной, и она бросилась в его объятия.


ПРОРОЧЕСКИЙ СОН


     Утром они пошли на завтрак в столовую вместе, но есть Михаилу не хотелось. Эльбрус пока завтракал, глаз не сводил с Анастасии. Михаил под столом ногой вывел кавказца из ступора. Затем выпив кофе с бутербродом, вышел на улицу дожидаться Анастасию. Но её всё не было. Он вбежал в столовую, то увидел пустой зал. Михаил сначала подумал, что это наваждение. Но когда перед ним на дверь столовой повесили висячий замок, он понял, что Настя исчезла. В голову сразу полезли бредовые мысли, что Эльбрус ушёл с ней через кухню. И, где Михаил её только не искал, всё было тщетно. Он пришёл в свой номер и лёг в одежде на кровать. Бессонная ночь брала своё недобранное время, и он сразу уснул. Ему снилось море с чернокрылыми чайками и белой грудью, а потом кафетерий, куда его за руки привели Марина и Светлана. Он посмотрел на витрину и на барменшу с красными волосами и удивительно знакомым красивым лицом и понял, что давно хочет кушать:
— Что желаете? — спросила она. Он, молча пальцем, показал ей на птичку из теста с изюмом, где почему-то на ценнике была надпись «мамалыга с полувековым сыром» и стояла цена четыре доллара.
— Мне мамалыгу, пожалуйста, дайте? — произнёс он. Барменша на салфетке подала ему булочку и рядом вдруг на тарелке оказались четыре копчёных крылышка, посыпанных крошкой грецкого ореха. Михаил протянул ей десять долларов:
— Сдачи не надо, — сказал он ей.
Но она мило улыбнулась ему и купюру по скользящему стеклу отправила назад.
— За что мне такие почести?! — спросил он у неё.
— Я имею полное право угостить любимого мужчину этим необычайным блюдом, — ответила она и сорвала с себя красный парик. Перед ним предстала Анастасия. Он протянул к ней обе руки, но она внезапно испарилась вместе с булочкой — птичкой. На тарелке лежали одни крылышки. Он их съел и по центру тарелки увидел красивое улыбающееся лицо Анастасии. Взяв тарелку в руки, он поднёс её портрет к губам в надежде поцеловать это лицо, но оно моментально исчезло, и вместо него в центре тарелки обозначился огромный зад Анфисы Семёновны. Посмотрев по сторонам, он не увидал рядом ни Светланы, ни Марины. Ему было горько ощущать, что он остался один, особенно он сожалел об Анастасии, которая была совсем, рядом и упорхнула, как птичка, испечённая из теста и начинённая изюмом. Ему тоже в этот миг хотелось взлететь ввысь, но неведомая сила тащила его в ущелье гор с бурлящей стремниной внизу, над которой кружили одни птерозавры. Он летел в пасть смерти. Страшный ужас охватил его и, вздрогнув, он проснулся:
«Надо же такому присниться», — сказал он и, посмотрев на часы, встал с кровати.
Архип сидел за столом пил одеколон и курил едкую Приму.
— Бредишь ты парень во сне, — сказал он, — знать пришло время умирать!
— Тебе? — переправил он зловещие пожелания Архипу и пошёл к Анастасии, но её опять на месте не оказалось.
Время подходило к отъезду и ему хотелось на прощание, обнять Анастасию и поделиться своим кошмарным сном. Он полностью осознал, что она всегда ему была очень близким человеком, но ощутил такое чувство только в эту прекрасную подаренную ей прошедшую ночь. С сожалением и тоской он покинул санаторий, и сев в такси умчался в Симферополь. К своему вагону он не шёл, а бежал, так как из динамика предупредили, что до отправления поезда Симферополь-Москва, осталось пять минут.
Забежав в вагон, он расстегнул пуговицы на дублёнке и облегчённо вздохнул. Поезд, словно ждал его посадки, сразу начал набирать скорость.
Михаил прошёл к своему купе. Открыв дверь, ему ударил в нос знакомый запах духов и копчёных куриных крылышек, которые горкой лежали на пластмассовой тарелке. А рядом с ними стояла половина бутылки виски «Белой лошади». Он не поверил своим глазам, когда увидел улыбающееся лицо Анастасии.
— Закрывай быстро дверь и не удивляйся ничему? — мило проговорила она, — я, когда вчера посмотрела на твой билет побежала не в туалет, а к кассам и закупила оставшиеся три места в твоём купе, так, что милый наша дорога будет с тобой такой же романтичной, как и сегодняшняя ночь.
— Откровенно говоря, мне твой ход Фигаро приходил в голову, но я мало верил в него, — облегчённо вздохнул он, — трудно предугадать шаги пара психолога. А тут ещё набежала ревность, связанная с Эльбрусом. Ну думаю отхватила себе Настя муженька!
Она громко рассмеялась:
— Ну уж нет! На такой брак я никогда не решусь. Даже если мужчина будет красивый и темпераментный, но другой нации, я с ним ни за что не сойдусь. Жить с таким мужем только мучиться, потому что думать будем вразброд. Исключением могли бы быть для меня татары, украинцы, белорусы и евреи. У них менталитет такой, как и у нас. Поэтому я твёрдо убеждена, что не может быть счастья в интернациональных семьях. Где-то всё равно есть недопонимания и ущемления.
— Логично, — сказал Михаил. — Но тебе интернационал не грозит, так как я чистокровный русский человек!
— Приятно слышать, — мило улыбнулась она. — Кстати в самом главном я тебе забыла признаться. Дело в том, что попал ты в санаторий благодаря моим внутренним усилиям, так же как и покидаешь этот санаторий. Отныне и вовеки ты будешь любить только одну женщину, — это меня! Ты согласен на такое заклинание? Он скинул с себя дублёнку, сел около неё и обхватив её голову обеими руками, ответил:
— Да дорогая!

ЭПИЛОГ

С поезда Михаил не пойдёт к себе домой. Он с небольшим багажом отправиться к Анастасии, которая его уже не отпустит к родной жене, которая отдалась вся генеральному директору.
Бракоразводный процесс Михаил с лёгкостью перенесёт, впрочем, как и его жена Люба. После развода она обменяет квартиру и переедет жить в другой район города. С бывшим мужем она не встречалась ни в городе, ни на заводе, что вполне устраивало Михаила. У него начнётся новая жизнь, наполненная любовью и спокойствием. Слова Анастасии окажутся пророческими, отпущенные ей в санатории, он покинет завод по сокращении штата. Она тоже не задержится на этом предприятии. Нисколько не сожалея об отданных годах родному заводу, Анастасия напишет заявление об увольнении. После чего они купят книжный магазин и начнут заниматься семейным бизнесом. Вася несколько раз присылал ему письма, на которые из-за банальной лени ему не отвечал. Но зато Миша, посоветовавшись с новой женой, у которой заметно округлился живот, — свою дочь Марину заберёт из Волгограда к себе. Её мать Светлана не только не воспрепятствовала этому, а была несказанно рада, что её дочь будет находиться отныне под присмотром.
Марина, не оставляя учёбы в институте, тоже будет задействована в книжном бизнесе.
Лариса будет нередко звонить ему на мобильный телефон, не зная, что он поменялся с женой сим — картами, но всегда натыкалась на голос беременной Анастасии. «Алло, я вас слушаю».

КОНЕЦ