80 лет началу Великой Отечественной войны...

22.06.21.
https://maxpark.com/community/4707/content/7422266
***
Сегодня ровно 80 лет, как в 1941 году началась Великая Отечественная война, продолжившаяся, как известно, 1418 дней и унёсшая жизни почти 27 миллионов человек... Жива память о ней и о том, первом трагическом дне, тем более у тех, кто его пережил. Вот и повторю прежде всего, КАК ДЛЯ МЕНЯ НАЧИНАЛАСЬ ВОЙНА. Помним песню?

"22-го июня ровно в 4 часа
Киев бомбили. Нам объявили,
что началася война..."

Эта песня - навсегда про нас. И всегда от неё и от самой этой даты - всполох горькой памяти…  Впрочем, бомбёжка Киева началась, по-моему, не «ровно в 4 часа», а несколько раньше (4 - это по времени Москвы?). И ещё. 22-е июня 1941 года для киевлян (и для жителей Каунаса, Житомира, Севастополя) эти 2 события – (1) бомбёжка и (2) официальное извещение власти о начале войны - были разорваны во времени... Разрыв в осознании страшного начала был не для нас.

От бомбёжки, от разрыва бомб мы проснулись мгновенно. Не помню, чтобы прозвучало "тут же" по радио то, что позже звучало неоднократно и всё чаще, всё тревожнее, особенно перед налётами:
- "Увага! Увага! ГовОрыть Кыйив!"
Помню лишь, что мы выскочили на балкон – смотреть!!!
Мы маленькие, я с младшей сестрёнкой, - встали на высокий порожек балкона и тянули шейки – "Чтоб лучше видеть!"… кАк бомбят Чоколовку, - отцовский аэродром… 
Позже узнали, что там горели… пустые ангары. Фашисты, видно, не знали, что нет "на месте" авиаэскадрильи – «отцовской». Той самой, "Отдельной авиаэскадрильи № 46", что была "при Днепровской флотилии на правах авиационного полка"… Она к тому времени уже была передислоцирована "в район Пинских болот", - т.е. с Украины в Белоруссию. Вот и не могла участвовать в защите неба над Киевом… С какой целью, по чьему приказу и - насколько обоснована была эта передислокация перед самой войной? Ведь военные загодя знали: - "Воевать нам с немцем!!!"... Именно эти слова я нечаянно услышала 1 мая 1941 года в разговоре взрослых…  /О, они любили собираться по праздникам у нас, тем более, что как мало у кого в то время, был патефон/.

Итак, бомбёжка! Мы на балконе! Трепещем и - таращим глаза!!! Мы – это я с сестрёнкой (родителей с нами нет: отец – уже в Белоруссии, мама, хоть и в Киеве, но в госпитале – с воспалением лёгких). И мамин братишка-подросток (стал учиться в Киеве, чтоб получить среднее образование). И тётя Наташа - Наталья Кондратьевна Цыбуля, что родом из деревни Цыбуливка, опекавшая нас и… вдруг быстро погнавшая нас с балкона:
- "Гэть видсиллЯ! Швыдко!"
Все поняли: это всерьёз!
Так начинался для нас тот трагический воскресный день…

Москва. Там в то время жили две маминых сестры: Маруся - замужняя, с двумя детьми, работала на авиационном заводе (после окончания в 1940 году МАИ), и Раечка, - самая младшая из сестёр. Ей всего 18. Она только что окончила 1-й курс Мукомольно-элеваторного техникума. Обе встревожились: дети Нади и братишка в Киеве – одни! Решили: надо их спасать! Поедет Раечка! Поедет, если связь с Киевом ещё не прервалась! Сёстры, вместе с мужем Марии, срочно - на Киевский вокзал. Обрадовались: поезда на Киев ещё ходят! Купили билет. Тетя Маруся сдёрнула с себя кофточку, одела на Раечку – утеплила её, сунула ей в руки паспорт, билет, деньги, посадила в поезд: - "Езжай! Привози детей!"

И вот Раечка из Москвы – нам "как снег на голову"! Негаданно в Киеве! С нами! Собрала кое-какие вещи, упаковала, купила с боем (!) билеты на поезд … А за эти  дни налёты только усилились. По тревоге и по приказу все бежали в "бомбоубежище" (как было велено в Авиагородке, где мы жили, - в подвал Дома штаба… Не подготовленный к тому. Потом мы бегать перестали: слишком тяжело взрослым с нами, да и без толку…).

Поезд на Москву взят тоже "с боем". О, видели бы, что это значит!!! Затащили нас, детей, в купе, засунули на полки. Приказано молчать, пить-есть не просить, пока не дадут. Вещи засунуты тоже. Нас здесь четверо. А в купе набилось ещё больше. Вещами, людьми всех возрастов оказались забиты - и купе (снизу доверху), и коридор…  На вещах сидели, по ним ходили, таскали детей в туалет, перешагивали друг через друга… Позже были, видела я - киноленты с кадрами про поезда с эвакуированными. Про то, как при бомбёжках поезд останавливался, и как люди выскакивали из вагонов, чтоб спрятаться в придорожных посадках, кустах, канавах… Затем снова – в поезд, в путь – спасаясь от войны. Но никогда не показали таких - буквально забитых людьми и вещами – и купе, и коридоров, и тамбуров, которые я тогда видела. Врезались они мне в память.

Нас в начале пути бомбили, но… Проскочили мы, значит. «Ехали мы ехали, наконец приехали» - да, подъехали к Москве. А там – объявляют во всеуслышание, что все поезда следуют дАльше, транзитом - минуя Москву, что в сам город не впускают.  Киевский вокзал оцеплен... Помню, нас не впускали с перрона на привокзальную площадь. Раечка требовала, кричала, что она детей, спасая их, привезла! Помог, наконец, и Раечкин паспорт москвички. Поэтому нас всё же впустили… Хорошо и то, что её братишка был невысокого росточка... Она просила его и пригибаться, чтоб казался ещё меньше. А на площади и вовсе - велела ему присесть, обложила вещами, чтоб сошел за маленького. Нас – на вещи, и пошла раздобывать машину, такси, чтоб привезти нас домой - на Семёновскую заставу, - к тёте Марусе. Привезла. Вот так мы через несколько дней после начала войны и были доставлены в Москву, - оказались, хоть и без родителей, но спасёнными! Раечка, 18-летняя Раечка, нас вывезла из Киева! Спасла! И как это она смогла?! Ведь ей всего 18!..

Тогда все, пожалуй, повзрослели сразу… Представьте: и мы, дети - тоже! Есть Общероссийская общественная организация "Дети войны", и в её гимне не случайно есть и такие строки:
          "Мы были взрослыми не по годам,
          хоть лет совсем немного было нам!"

Вскоре оттуда, из Москвы, нас всех, в том числе и обеих дочек тёти Маруси (и они младше меня), отвезли в деревню к дальним родственникам, что жили в Калининской (ныне снова Тверской) области. Позже мы узнали вот что. Та деревня (она севернее Москвы) оказалась потом оккупированной. Ведь фашисты пытались взять Москву в клещи! Нас, выходит, вовремя забрали и оттуда... Узнали мы и то, что наши родственники - бабушка с дедушкой и внучкой - погибли, так как угорели: перед сном слишком рано закрыли печную вьюшку… Такая вот беда.

Тем временем бомбили и Москву. Шла спешная эвакуация многих заводов. И тут московские власти решили начать срочно вывозить из столицы женщин и детей. Именно поэтому забрали нас из деревни. На Казанском вокзале погрузили нас и вещи в товарняк - в состав из теплушек (их раньше использовали для перевозки КРС - крупного рогатого скота). В теплушках было сено. Нас было теперь уже не 4, как в киевском поезде, а 7 человек. Мы забрались, помню, в правый дальний угол вагона и… уехали из Москвы. В вагон тогда набилось много семей. У одной женщины было… аж семеро детей! Все мал-мала меньше. А сама – с огромным животом! Я впервые увидела "такое" и много позже узнала, что это значит… И была она очень весёлой, огненно-рыжей, вся в конопушках - даже на руках. И дети были такими же рыжими… Прямо как в песне: - "Папа рыжий, мама рыжий, рыжий я сам!"

Маршрут у нас был "Москва – Уфа". Башкирия. И ехали мы тогда очень-очень медленно. С долгими остановками на станциях, на перегонах, перед семафорами. ДорОгой разок обдали нас водой, что всегда текла из рукавов водокачек. Очень нужны были те водокачки - для заправки котлов паровозов... Время от времени на стоянках подходила врач (была, значит, для состава организована и забота о здоровье, особенно о детском) и спрашивала:
- "Нет ли в вагоне заболевших?" Давала советы, что делать, чтоб не заболеть "животом"… Очень просила почаще мыть руки...
А это всё проблемы! Как и с едой, с водой... Заболел сынишка той рыжей, но она "не выдала" – чтоб не разлучили! Никто тоже не выдал их… Иногда нам, детям, разрешалось чуток приблизиться к "двери" – к огромному распахнутому день и ночь проёму, перегороженному поперёк толстым брусом. Он "приписан" к вагону (нужен был и прежде, чтоб "кто-нибудь" из КРС, а то и сам человек, не выпали из вагона…). Тем, кто был постарше, позволялось время от времени посидеть перед проёмом, а то и свесив ножки... Вот кому блаженство перепадало - ножками поболтать, обдуться ветерком!..

Ехали мы на Восток, пропуская поезда, спешившие на Запад, в сторону фронта. Позже, уже повзрослев, осознали масштабы происходившего тогда. Много составов двигалось из Москвы, из других городов - одновременно с нами, - и на Восток, и на Юг… Задача по эвакуации, спасению женщин и детей из Москвы, по эвакуации людей не только через Москву, по быстрой передислокации заводов и фабрик из центрально-европейской части страны - за Волгу, за Урал - была выполнена. И это во многом предопределило в конце концов и саму Победу!

А добирались мы тогда до нашего места назначения – до Уфы, до Башкирии, нашей спасительницы, целых 13 дней - полмесяца! А сейчас - как долго по железной дороге преодолевается расстояние между Москвой и Уфой? Сравним? Подсказал Yandex: сейчас это расстояние поезд проходит за... "один день и один час", то есть, всего за 25 часов...

Вот так началась для нас война, ставшая Великой Отечественной, поистине народной… А мы с сестрёнкой долго еще ничего не знали о родителях… Отца так больше никогда и не увидели, – погиб он, кадровый военно-морской лётчик, точнее – штурман, в первый же год войны. Да, в самом её начале очень много лётчиков погибло! А мама, как узнали мы много позже, - тогда, в Киеве, хоть и очень больная, была выписана из госпиталя, как только стали поступать раненые… Хорошо, что командование Днепровской флотилии смогло всё-таки организовать эвакуацию семей военнослужащих. И вот мама, вместе с тётей Наташей, на пароходе, под бомбами, добралась по Днепру вниз - до Днепропетровска. Оттуда поездом – до Урала, до Челябинской области… Забыла я название того крупного гостеприимного села, куда привезли эвакуированных из Киева… И где стали женщины работать, кто как смог - в колхозе. Позже мама (поздней осенью? Нет, в декабре, - в начале рано наступившей и суровой зимы) - встретилась с нами в Уфе. То-то была радость! И запомнился её рассказ о том, какие страшные были бомбёжки - тогда, на Днепровской воде… Столбы воды от бомб поднимались – то справа, то слева по борту корабля, то впереди, то сзади его… И что уцелели они тогда – чудом…

А потом, в январе 1942 года был наш "всехний" переезд в Самару (тогда – город Куйбышев). Именно туда был эвакуирован из Москвы тот самый авиационный завод, на котором до войны работала тётя Маруся с мужем… Там мы все въехали в маленькую однокомнатную квартирку на 2-м этаже 2-этажного дома в строившемся зэками Соцгорода! Специально для эвакуированных. Жить в кирпичном доме конечно лучше, чем в деревянном бараке, тем более зимой...
Итак, оказалось нас в новой квартире уже 10 человек: шестеро взрослых и четверо детей! Как размещались - непонятно! Взрослые, кроме тёти Наташи, работали на авиационном заводе. И вот именно с того завода, № 24 имени М.В. Фрунзе (почтовый ящик № 32 МАП, т.е. Министерства Авиационной промышленности) зимой 1942 года и ушла наша Раечка добровольцем на фронт, да прямо в Сталинград... Я уже рассказала о ней, её героизме на фронте в рассказе "Наша Раечка"...

Самара. Шел военный год, - 42-й.
Запомнилась картина мне такая.
Напротив дома, наш Соцгород расширяя,
дом зэки за "колючкой" строили другой.

Жгло лето жаркое того лихого года.
Воскресный день. Хорошая погода.
Двор, - табуреты, корыта, что с водой
и с мылом. Стирает мама со своей сестрой...

Стирают с тщанием, со всем старанием
с военных снятое обмундирование -
с убитых, раненых... В крови, прострелах и ожогах.
Не то чтобы стирать - их страшно видеть, трогать...

Стирают 2 сестры, а слёзы - по щекам, да в воду,
иль рукавом смахнут. Не видела такого сроду...
А я, девчонка, как могла, им помогала:
с колонки уличной я воду им таскала.
 
Стирали - гимнастёрки, брюки, телогрейки...
Попробуй кровь с них отстирать - сумей-ка!
Отстиранное вместе отжимали,
развесив, сохнуть их на солнце оставляли...

Видать, другим другое задание дано:
зашить/латать, - чинить то, что отстирано...
Тыл всем, чем мог, конечно ж помогал -
тем, кто на фронте, под огнём победу добывал.

Да, на заводе вся моя родня!
На авиационном! Гордость для меня!

Как известно, в Куйбышеве обосновались тогда и другие авиационные заводы - из Москвы, Ленинграда, Воронежа. Это те, о которых я знала. Возможно, были и другие. Переехало тогда в Куйбышев и правительство СССР, и дипломатический корпус, и Большой театр. Там строился и специальный бункер для И.В. Сталина, где он так и не был. Он Москву и не покидал...
А нам, детям - спасибо нашим мамам! – довелось, хоть и война, побывать на спектакле Большого театра, да на каком! "Лебединое озеро"!.. Но вот в Киев, который с жестокими, кровавыми боями был освобождён в ноябре 1943 года, мы так и не вернулись, хотя и могли...

А много позже, в 1972 году, была я в Киеве вместе с другими вузовскими преподавателями на межвузовском семинаре. А там... во время перерыва глянув в окно, я вдруг увидела да и узнала знакомое место! Ба! Так мы - напротив Авиагородка! Ведь за дорогой (сейчас это - Воздухофлотское шоссе) видна была такая знакомая мне проходная!.. Еле-еле дождалась конца в этот день и ринулась туда! Конечно же, побывала и на территории «своего» Авиагородка! На проходной выписали пропуск - впустили, тщательно расспросив: что знаю? Кого помню? Я помнила фамилии нескольких друзей моих родителей и назвала несколько фамилий лётчиков из ОАЭ № 47, а меня мгновенно поправили: - "№ 46"!
Жаль, не присмотрелась к поправившему меня: а вдруг это был, например, бывший лётчик Никитаев, что нередко бывал у нас  дома?.. Но я поспешила войти на территорию Авиагородка. Вошла, бродила по Авиагородку и поражалась: домА в памяти были оочень высокие, улицы оочень широкие, а плац и «Сад-пальчик», и сам Дом штаба – огромные!..  А сейчас?!.
О!.. Так это же я здесь, до войны, маленькая была!..

Даже в квартиру "нашу" зашла, - военный (спасибо) разрешил, только бабуля сердито спросила: - Вы что, хотите квартиру у нас отобрать?
- Да что вы! Живите спокойно! Мне б лишь взглянуть!.. 

Мы, конечно же, помним и по сей день, что 22 июня – дата начала Великой Отечественной войны. Сейчас нам напоминают, что тот воскресный день 1941 года был, оказывается, - и великим православным праздником.
Это был «День всех Святых, в земле российской просиявших»!
В святой день, выходит, напали фашисты на нас!..

А еще напоминают, что первой целью немецких бомбёжек были именно аэродромы. В этот день, 22 июня 1941 года, немцы бомбили 66 советских аэродромов и уничтожили 1200 самолётов (по иным данным, 1800), очень сильно подорвав нашу обороноспособность. Но не сопротивление. В итоге ведь сбылось предсказание В.М. Молотова, сказанное им в 1-й же день войны и всегда потом вдохновлявшее и фронт, и тыл, - весь народ:

- «Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!»

Заметим же, друзья, что через 2 дня, 24 июня 2021 года, тоже исторический день. Оживим нашу историческую память! Ведь в 1945 году в этот день состоялся военный парад. Наши военные внесли тогда на Красную площадь 200 знамён и штандартов поверженного врага и с презрением бросили их к подножью Мавзолея, на специальную асфальтовую площадку. А на трибуне Мавзолея стоял Верховный командующий, маршал И.В. Сталин и другие члены руководства страны, прославленные маршалы и генералы. А закончился тот день праздничным салютом!

Ну, а в прошлом, 2020-м году в этот день состоялся военный парад в ознаменование - и 75-летия Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, и Парада Победы 24 июня 1945 года. И конечно же, как и тогда, был и праздничный салют!

Да, 22 июня 1941 года очень памятный, трагический день в истории страны. Почтим же ещё раз память всех погибших, пропавших без вести и покалеченных той страшной войной…

22.06.21.