Возвращение блудного сына

Утро в 13-м отделении милиции было... Перед столом начследотдела на обшарпанном стуле сидел мужчина с явными признаками национальности на лице...
- Так вы утверждаете, что вы русский?... - спросил усталым голосом начальник следотдела, листая его паспорт.
- Таки да! Конэчно! Я чистокговный гусак! - прокартавил мужчина с национальностью.
- Ага, ну да... Вижу... М-м-м... Гусака вижу... А вот русака... Ладно, про гусака мы ещё поговорим, а сейчас для протокола надо таки кое-что уточнить... Вы Маяковского знаете?
- Сёму Маяковского?... Знаю да... Тот ещё поц...
- Владимира Маяковского...
- А... Это у которого стихи?
- Да. О советском паспорте. Об этом мы сейчас и поговорим... Вы значит русский, но при этом в паспорте написано, что ваша фамилия Михельсон...
- Та нет! Фамилие моё Михалков! Это у пачпортиста почерк такой, он врачом раньше работал...
- А... Значит Михалков Пейсах Израилевич?...
- Пётр Иванович я! Я же говору, почерк такой...
- Почерк говорите... Ладно... Вернёмся к стихам... Вот к этим строчкам: "Я достаю из широких штанин дубликатом бесценного груза"... Ну-ка Пейсах Иванович, достаньте-ка, из широких штанин, и покажите нам, скажем так э... дубликат вашего паспорта...
- Какой такой дубликат? Один у мине пачпорт, вон у вас.
- Я про дубликат, что у вас в штанах, Пётр Израилевич... Давайте, снимайте кальцоны, и покажите нам вашего э... петушка... Мы хотим удостовериться, что вам не делали обрезание... Если не делали, то мы поверим, что вы русский, и что виноват почерк паспортиста, и что виноват тот, кто его взял на работу в паспортный стол, и что он будет отвечать за вредительство... А пока что за это отвечаете вы...
- Это что-же... Советский пачпорт для вас уже не документ, а пустая бумажка?...
- Что-что-что?... Вы тут нам контрреволюцию не приписывайте! Я вас спрашиваю именно потому, что советский паспорт для нас документ! А вот для вас возможно бумажка... И запомните, что вопросы задаём мы, а ваше дело отвечать. И про обрезание в том числе... Уж поверьте на слово, что проверка эта очень даже работает! Делать нам что-ли больше нечего, как урологов из себя изображать... И предупреждаю, мы каких-только историй тут не наслушались... Типа, что мол ночью шел пописать, и в темноте кончик дверью прищемил, и оторвало!... Вам смешно? А нас уже блеват кидат! Короче, давайте, показывайте...
- Я стесняюсь...
- Чего вы стесняетесь? Размера? Так мы тут сидим не для того, чтоб линейкой посмеяться... Считайте, что вы в кабинете у врача... - шлёпнул линейкой по столу помначследотдела.
- Та нате вам!... - обнажил хозяйство Михалков...
- Оба-на!... - вырвалось у начотдела...
- Фью-фью-фью... - просвистел его помощник..
- Кхе-кхе... Да у вас индюк какой-то, а не петушок... Стоп-стоп!... А это что?... Ну вот-же! Обрезание!... Только не говорите нам, что это вы на даче в голом виде дрова рубили, и нечаянно отхватили... Всё, можете спрятать ... Признаки как говорится на лицо... Точнее не на лицо, а на... э... Не важно... Ну и что теперь?... Будете и дальше настаивать, что вы русский?...
- Вэйз мир! Какая дача? Какое обрезание?... Просто он у меня стёрся от частого употребления...
- Да что вы говорите!... Мы с вами вроде одногодки. А почему у меня так не стёрся?...
- Наверное потому, что вы им только писоете...
- ???... Вы, Михельсон, забываетесь... Я ведь сейчас так и запишу... Что мол со слов гражданина Михалкова, его орган стёрся... До основанья, а затем...
- Мы можем вам и подравнять... До основанья... Ха-ха!... - встрял помощник.
- Да что у вас за стгемление всё подговнять? - опять закартавил Михельсон.
- Подговнять?... Мы хотим подговнять? И кому конкретно? Может народу?... Или партии?...
- Не-не! Не подговнять, а подговнять! Э... выговнять... Нет... Сговнять... Да что-ж такое!.. Я пгосто хотел сказать - сделать всех э... одинаковыми...
- А... А то я уж было подумал, что надо бы вам статью добавить... А насчёт одинаковости... Да, мы хотим, чтобы было по справедливости... Всем поровну...
- Да, да... Вы пгавы... Всем поговну...
- Вы, гражданин, издеваетесь что-ли?...
- Та шо вы! Я не специально же... Пгосто когда волнуюсь, то картавлю сильнее... Вон ваш Ленин тоже картавил...
- Наш Ленин правильно картавил. Без ваших двусмысленностей!... Он хотел чтобы было всё равно, рабочий ты, или крестьянин, или интеллигент.
- Конэчно! Я понимаю... Что габочий, что кгестьянин - всё гавно... Ой!...
- Так... Моё терпение заканчивается... Записать Вас в иноагенты что-ли?... 
- Что Вы, что Вы!... Был не пгав! Извиняйте! Не надо так буквально меня понимать насчёт равенства!... И преувеличивать степень износа моего э... петушка таки до основанья, тоже не надо... Вы ведь с этих строк взяли степень износа: 
Весь Мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый Мир построим,
Кто...
- Стоп!!!... Вы Михельсон... Вы!... Вы что-же!?... Вы сравниваете Интернационал с обрезанием?!... - побагровел с лица начследотдела...
- П-п-п... - побледнел с лица Михельсон... - п-простите, не подумал... Я никогда... Что Вы... И мысли не было... Чтоб я когда-то... Нет!...
- Ладно, всё, не тряситесь... В общем так, Михель... ков... С национальностью разобрались, теперь вернёмся лучше к нашим баранам... То есть к индюкам... Тьфу-ты!... К гусакам... У нас записано, что вы на рынке украли гуся у гражданина Живельзаки.
- Ой, я вас умоляю! Дело было так... Я гулял по рынку с открытой сумкой...
- И гусь туда запрыгнул? - съязвил помначследотдела.
- Гусь, не прыгает... - снисходительно улыбнулся Михельсон.
- А... Ну значит залетел... - подсказал начотдела.
- Залетела Софочка, по глупости... А про гуся я ваще ничего не знаю... Я как обычно внимательно прогуливался по рынку... И да, помню, что на самом краю какого-то прилавка скучала по покупателю крупная такая белая птица в профиль похожая на гуся... А я просто проходил мимо неосторожно махая сумкой... И всё! Прошел мимо, и вдруг слышу: - Держи вора!... Я сразу испугался, и побежал в сторону, чтобы не мешать людям его ловить... Бегу значит, смотрю, а передо мной цирк-шапито... И слышу, музыка играет в нём... Ну и забежал я в цирк. Мне всегда нравилось послушать чайковскую музыку, глядя как циркачка на вертикальном шесте занимается физической культурой. Делает упражнения на гибкость... Она ножкой ка-а-ак...
- Михалков, вы о чём? Куда это вас занесло?...
- А... Ну да... Куда, думаю меня занесло? И дальше побёг... А так как с яркой улицы в тёмном коридоре было плохо видно, то я разогнавшись, заместо зрительских мест, прям на арену выбежал... И там какие-то клоуны хватают мине за руки, а фокусник берот мою сумку, и ставит её на столик, игде уже лежит его шляпа цилиндр, и под барабанную дробь громко и звонко так кричит:
- Алле! Ап! И из своего цилиндра за уши выхватывает кролика! Прекрасный номер!
- Алле-Ап! !... И из моей сумки выхватывает гуся!... Наглый обман!... Зрители конэчно радостно хлопают! А этот жулик вдруг ловко так накрывает мине и этих двух клоунов шелковым покрывалом, и потом резко его сдёргивает! И - здрасте! Заместо клоунов - два милиционэра! Все ржут, как кони на переправе! А мне нигде ничуть не смешно, так как меня под аплодисменты уводют сюда к вам... И вот я вас спрашиваю - причём тут я, до этих фокусов?...
- Ну предположим... А вот у нас ещё заявление от гражданки Толстой Клавдии Петровны, где она пишет, что вы продали ей медную цепочку, как золотую...
- Азохэн вэй!... Эта толстая дур...
- Не толстая, а Толстая...
- Эта... Клавдия Петровна - дура! Такая-же дура, как единственная дочь её родителей... Она мине спросила: - За скока стоит ваша цепочка? А я ей сказал: - Эта цепочка, золотко моё, стоит всего лишь сто рублей... Но лично Вам будет первоапрельская скидка. А эта дура подумала, шо слова золотко моё, я сказал про цепочку... Ну и купила дура жадная... Думала дура, шо золотую покупает дура, как медную, дура, а теперь дура жалуется дура, что медную укупила, как золотую... Дура... Я тут причём?...
- Н-да, Пётр Иванович... Вас не ухватишь... Скользкий, как кусок мыла в зад... э... в мокрой руке... Вам бы адвокатом работать...
- О!... Ви шо, бероте мине на работу?...
- Нет! Боже упаси! Вы нам все дела развалите... Значит так... Вам повезло...
- Повезло, шо я вот тут?
- Повезло, что вышло постановление очистить столицу от таких как вы. Поэтому мы вас и задержали. Посадить мы Вас к сожалению не можем, но должны предупредить и отпустить...
- Всё понял! Мне так стыдно, так стыдно... Всего вам хорошего! - подскочил Михельсон.
- Не спешите!
- Шо, таки надо подождать от полутора до двух лет?
- Нет... Мы вас отпустим сейчас, но с одним условием...
- Я знал...
- Вот вам билет, и возвращайтесь-ка вы взад на историческую родину в Одессу... Вам без нас будет лучше, и нам без вас станет легче...
- М-м-м... Гадостное известие... Пгавда-пгавда! Ви и тут пгавы... Лучше сидеть на корточках на Привозе, чем на стуле у вас... Я согласен... А почему билет не в плацкартный, а в общий вагон?...
- Плацкарт у нас в Воркуту... Еще есть купе - в Магадан... - начследотдела развернул билеты веером как карты...
- Можем поменять... Тяните... - предложил помначследотдела.
- Не-не-не!... - замахал руками Михалков.
- Родина у нас общая, пусть и билет будет в общий... В общем, спасибо начальник, не смею более вас отвлекать... Счастливо оставаться! Я пошел... - опять приподнялся со стула Михалков.
- Стойте!
- Я знал...
- Мы вас посадим!
- О мне!... Ви как тот переменный ток, шо идёт через мои 220 нервов!... Туда-сюда, туда-сюда... То отпускаете, то посадите...
- Мы вас на поезд посадим...
- Та я сам сяду... - воскликнул Михельсон и замер...
- Шо я такое говорю... Тьфу-тьфу-тьфу!...
Трижды сплюнул он через левое плечо на помощника следователя...
- Не надо вам меня сажать у поезд, ви же не мои родственники, у которых я пару дней месяц гостил, и которые хочут лично убедиться, шо это реально закончилось, шоп спокойно спать не волнуясь за меня...
- Ваши родственники уже могут спокойно спать. Так как после конфискации, у них реально нечего красть... А другие Ваши родственники уже на вокзале, и ждут вас в вагоне... Там целый состав сформирован для таких... А в прицепном вагоне, в отпуск к морю, с вами поедет рота вооруженных солдат... Они заодно проследят, чтоб вы не волновались, что в пути потеряетесь, или отстанете от поезда... Вот теперь всё... Поехали э... Пётр Иванович...
Посреди перрона на временной сцене расположился небольшой духовой оркестр. И какой-то набриолиненный хлыщ в клетчатом пиджаке, однообразно пританцовывая, задорно пел на мотив "Цыпленок жаренный":
У меня в сумочке,
Две жирных курочки,
Кусочек маслица,
И пирожок!
Я никому не дам,
Пусть съест всё,
Мой Абрам,
И будет жирный,
Как кабан!...
- Эх!... Прощай Москва... Встречай блудного сына, Одесса... - вздохнул Михельсон...