Исход. Театр Шалом

«Исход» Полины Бородиной, реж. Петр Шерешевский, театр «Шалом», Москва

Визуальное оформление спектакля (художник - Надежда Лопардина) символично и знаково: на сцене - песок, такой белый, что кажется снегом, уличные качели, макет больничной палаты с человечками, видавшее виды пианино, расписанный задник, конструкции, которые становятся «музыкальными инструментами», и экран.
Название «Исход» провоцирует додумать связь событий пьесы с библейской историей: куда же ведёт герой с выбранным им самим именем Моисей. А если никуда?
Возможно ли выбрать судьбу? Устраивает ли вас та, что вам досталась? Кого она устраивает в принципе? А как изменить её, вы знаете? И не тащить своё прошлое тяжёлым грузом...
Рефреном звучит текст-оратория (композитор - Ванечка, Оркестр приватного танца): утро героя в психоневрологическом интернате от пробуждения («Чья-то невидимая рука включает свет – противно-голубой. Моисей открывает глаза, щурится от боли, закрывает лицо рукой...») до нормативного оформления подушки («...ударить этой подушке кулаком в живот и поставить, чтобы торчало два уха. Только так, иначе не примут»). Описание будней ПНИ - через повторение раз за разом, под разный аккомпанемент - становится аллегорическим описанием обычного мира, где важными объявлены правила, не более содержательные и ценные, чем эта «правильно» поставленная подушка, где реальность бьёт в глаза, как лампа следователя. «...иначе не примут» - знакомая история, когда ваш ответ в тетради верен, текст написан талантливо, но поля ты отчертил не на четыре клеточки, а на три. Один из героев говорит: «Смысла не хватает. Ни в чём», - это, пожалуй, и есть основное высказывание спектакля. Жизнь человеческая могла бы быть намного счастливее - вероятно, только строим мы эту жизнь из выдуманных, фальшивых кубиков, объявленных важными основами общества. И любовь к ближнему не становится этим самым смыслом.
Герой в исполнении Дмитрия Уросова, с его цепким взглядом и независимым поведением, отличается от Моисея, с которым в самом начале встречаемся в пьесе Полины Бородиной. Он не похож на ограниченного, с интеллектуальными девиациями человека. Он видит и понимает проблемы тех, с кем приходится контактировать, он противостоит и желаниям других, и даже усилием воли отказывается от своих собственных. Скорее, это человек ментально на редкость здоровый, взрослый, хотя не без оригинальности в поведении. Моисей в спектакле наблюдает за окружающими не без иронии. Живопись его - высказывание, прикрытое чертами, необходимыми для человека с диагнозом. Некоторые вещи, происходящие на сцене, показаны, вероятно, глазами Моисея. Так, учёный-исследователь Марина (прекрасная Анна Котляр), в первой сцене появляется в купальнике, завораживающая, как желание; в героине постановщики через экран подчеркнули и очевидное совершенство, и неочевидное несовершенство, транслируемое и считываемое. Люди в спектакле легко превращаются во что-то иное, в иллюстрацию собственного рассказа. Так, строгое спортивное тело Марины становится графиком, изгиб тренированной ноги изображает кривую изменений состояния пациента, зафиксированных исследованием. Эти метаморфозы - фантазии Моисея, его немой роман; мир, который создаётся в голове человека - развёрнутая картина тебя самого, зрителя, изнутри, словно это урок по психоанализу.
Лица, части лиц, показаны на экране; иногда не столь важно, видны из зала сами артисты на сцене, их лица, или нет; и общий вид, и события в трансляции на экране - как элемент инсталляции.
История Моисея - это история мужчины, который ушёл от постылой жены и сына-аутиста. Это бегство - исход из обыденного рабства, которое зажимает человека в жёсткие рамки, когда кажется, это не жизнь, абортивное состояние. С этической позиции такой поступок оправдать трудно, даже если жена - не очень хороший человек. Герой говорит: «Моя мама должна была верить, что вырастила хорошего человека», - он не мог просто так уйти из такой истории. Забыть, обнулиться, стереть из памяти свою реальность, выбрать другую судьбу!
Легко повестись за идеей, что главный герой - хороший человек, затушевать тему с покинутым аутистом (я подумаю об этом потом, да?), приняв на веру, что Моисей, как его ветхозаветный прототип, стимулирует к «пробуждению». Не всё так просто. Предложенная ситуация - образ, который необходимо понять. Нерукопожатное решение, за которое нет сил нести ответственность, - слишком тяжёлый груз для души, проще забыть. Потерял ли Моисей Дмитрия Уросова память или это такая игра, попытка сбежать в мир несвободы ПНИ, где ты отвечаешь только за правильно поставленную подушку, а в душе ты, как герой пьесы Аси Волошиной «Дания тюрьма», можешь за стенами закрытого учреждения воображать что угодно, хоть рыцарей с драконами? Ты выбираешь несвободу, казённый режим, жизнь с людьми без памяти, чтобы не отвечать за свой выбор? Это Исход по-новому? Или Исход это уже обратный путь в осознание - бегство в беспамятство не спасает, оно лишает тебя прав. Как начать с чистого листа и не тащить своё - а, порой, и коллективное - прошлое тяжёлым грузом? Есть ли у нас надежда на лучшее будущее, особенно учитывая то, что библейский пророк, равно как и его спутники, так и не вошли в Землю Обетованную.
Спектакль «сочинён», скомпонован из самых разнообразных ингредиентов - игры, медиа, ораторий и иных вокальных номеров под музыкально-шумовой оркестр - удивительно, как можно создать цельную картину, сложное, интересное высказывание из таких, кажется, несочетающихся элементов. И в этой конструкции естественно и органично существуют артисты - Дмитрий Уросов, Анна Котляр, Янина Хачатурова, Антон Ксенев, Антон Шварц, Вероника Патмалникс, Александр Мокроусов, оживляя неживое, подчёркивая противоречивость человеческой натуры.
Труппа очень музыкальна. «Шалом» всегда был «поющим». Здесь они играют на созданных из хлама инструментах, смычками и ударными. Музыки много, но она ненавязчива, актуальна, она часть истории, как в мюзикле. Невозможно не отметить целое представление Антона Шварца, когда его мучимый тиками герой поёт мимо нот, но это «мимо» виртуозно вписывается в канву песни.
Первая премьера нового «Шалома» состоялась.

Фото Ланы Павловой

Ирина Пекарская - театральный критик, член СТД РФ