Мгла 2. Глава XII. Необычная схватка

       Если внутри корабля, как утверждал искин, время летело стремительно, а события развивались неспешно и вполне дружелюбно, то снаружи, где ночь хоть и немного отступившая под напором сереющего утра, тянулась медленно и тоскливо, события раскручивались быстро и безудержно. Просто летели стрелой, но совсем не так, как хотелось бы нашим героям.

       Борт корабля, возле которого на крыле сидел расстроенный Максим и рядом стоял Ваня Медведев, не забывающий время от времени поглядывать по сторонам, был ярко освещен и ребята были здесь как на ладони. Макс, бледный и упавший духом из-за потери Елены целиком и полностью ушел в себя, и происходящее вокруг его совершенно не интересовало.
       Иван же, прошедший боевую школу, прекрасно понимал, что здесь они отсвечивают излишне демонстративно, и у любого вышедшего из палатки по нужде служивого легко мог возникнуть вопрос: «А что это здесь делают двое часовых, когда всегда был один, да и то не на крыле, а на земле?». Это же ФСБ, а не какая-то стройбатовская пехтура, и здесь лозунг «Меньше знаешь – крепче спишь» не прокатит.

       - Макс, надо спуститься вниз. Мы здесь отсвечиваем как два тополя на Плющихе. Лена появится – мы ее встретим, - как о деле само собой разумеющемся заявил Иван и подтолкнул его к лестнице.
       Максим ни слова не говоря, поднялся и не спеша двинулся вниз, придерживаясь за перила. Ваня проделал этот путь в два раза быстрее.
       На земле спрятаться тоже было особо некуда. Породу возле корабля  зачищали и вывозили добросовестно. Не осталось ни кустика, ни деревца, ни более – менее приличной глыбы, за которой можно было бы затаиться. Спящий часовой из фээсбэшников спокойно лежал возле одной из опор яхты и здесь рядом с ним пристроился Макс. Иван же стал изображать скучающего часового, в чем в свое время преуспел, охраняя опущенный шлагбаум, и приобрел несомненно нужный жизненный опыт. Казалось, что все идет обычным порядком, где им всегда сопутствовала удача.

       Оказалось, что это действительно только казалось.
       Внезапно практически на всем участке погас свет и этот резкий переход от заливающего третий горный яркого, но какого-то мертвенно-белого света к мгновенно сгустившейся темноте ночи не мог не насторожить. Только где-то далеко по периметру на противоположной стороне отвала, возле старой раскомандировки, да у шлагбаума на КПП продолжали светить единичные желтые фонари.
       Иван сразу понял, что это, конечно, не короткое замыкание и по-хорошему надо бы убраться отсюда как можно быстрее, но бросить здесь не совсем адекватного Максима он не мог. Единственно, что успел сделать до того как события приняли совсем уж никудышный оборот, это ткнуть Макса в шею и придавить того к земле. Сам он распластался на животе за опорой, прикрывшись спавшим фээсбэшником, который никак ни на что не реагировал. Автомат Иван по привычке выставил перед собой, но остатками разума сообразил, что снимать его с предохранителя нельзя. Это же не Чечня с ее «духами».

       Еще через секунду в глаза им ударил очень яркий свет от двух мощных прожекторов, расположенных за палатками, и они опять оказались бы как на ладони перед невидимым противником в четко очерченном желтом пятне, если бы не опора корабля, которая давала какое – никакое укрытие. Вся остальная территория военного лагеря оставалась в темноте, и рассмотреть что-либо в такой ситуации было просто невозможно.
       Резкий голос, усиленный мегафоном, для Ивана оказался совсем не неожиданностью. Именно чего-то такого он и ожидал. Максим же даже не приподнял головы – то ли растерялся, то ли здорово напугался, то ли совсем выпал из реальности.

       - Внимание! Вы окружены и всякое сопротивление бесполезно. Вы на прицеле у снайперов и любые попытки изменить ситуацию приведут к негативным для вас последствиям. Предлагаю оставить оружие на месте и по одному выходить с вытянутыми вперед руками. - После короткой паузы прозвучало нерадостное предложение. - Минута на размышление.
       Похоже, невидимый командир решил ни в какие переговоры не вступать, особо не рассусоливать, а сразу взять быка за рога. Иван не успел ничего сообразить, как услышал продолжение речи, которая его совсем не порадовала.
       - Предупреждаю! Если хотя бы один мой боец упадет, мне все равно от чего, сразу будет открыт огонь на поражение. - Опять короткая пауза. - Минута пошла.

       Ваня был опытным разведчиком и в озвученные страшилки не поверил. Ну кто же будет стрелять в потенциального «языка», который, тем более, сам к тебе забрался  и попал в плотное кольцо, из которого выбраться практически невозможно. Прыгать вниз с отвала без парашюта с семидесяти метровой высоты он уж точно не будет. А то, что никаких парашютов у потенциальных «языков» нет, в таком ярком свете прожекторов можно было увидеть даже без очков.
       Времена камикадзе прошли, но поторговаться все же стоит. Стоит потянуть время. Правда, строгий командир дал всего минуту, но минута понятие такое растяжимое…

       - Ладно… Черт с вами… Банкуйте, - прокричал Иван, вспомнив любимый фильм про Жеглова, - но нам нужны гарантии, - добавил он совсем не по тексту, начиная тянуть время - авось что-нибудь да изменится.
       Владелец матюгальника оказался человеком с юмором. Правда, юмор у него был специфическим, да и любил он, похоже, больше фильмы Гайдая.
       - В морге тебе гарантии дадут, - проревел он в свой мегафон.
        Но Ваня тоже был не из хлюпиков. Он зловеще  оскалился, пытаясь расшевелить Максима:
       - Мы не привыкли отступать, - и уже громче заявил, - а это ничего, что твой солдатик передо мной лежит, а мой ствол у его затылка? Не жалко молодого? Да и заложник у меня…
       Пауза сказала даже больше, чем Иван предполагал. Ага, засомневался, горластый…
       - Зови старшего. С ним разговаривать буду. Ты свое дело сделал, - решил он подсластить пилюлю. – Да, и свет маленько в сторону отведи, глаза режет. Мы не убежим…

       Пока командующий остатками не спящего гарнизона думал, что ответить нахалу, Иван быстро давал вводную немного ожившему Максиму. Макс наконец-то понял, что если они попадут в руки, или лучше лапы, контрразведки, то помочь Лене точно не смогут. Он все еще считал, что жена  попала в беду, по сравнению с которой проблемы проваливших свою миссию «джедаев» сущая чепуха на постном масле. Но он им все равно покажет, козлам… А потом Лене поможет.
       - Так, Макс, ползешь полностью за опору и там быстро раздеваешься. Весь камуфляж, каску, автомат – все в отвал. Ты – мой заложник. Не думаю, что они так уж камуфляж твой рассмотрели. Да ты и в куртке похожей. Так что на первых порах прокатит. Кстати, - он кивнул на спящего часового, - его тоже надо раздеть. Вроде как его камуфляж на мне. Не думаю, что они наших первых нашли, - сказал он, имея в виду раздетых солдат из мобильной засады.

       Человек с мегафоном, который к тому же, как выяснилось, обладал специфическим юмором и тоже смотрел фильм Говорухина, решил прояснить ситуацию и крикнул уже без своего рупора:
       - Эй, Горбатый, ты чего мне тут «горбатого лепишь» - откуда у тебя здесь заложник? Ты его что, с собой притащил? Тогда он не заложник, а сообщник. Разницу улавливаешь?
       Сам того не замечая резво начавший дебаты офицер втянулся в разговор, а ведь всего минуту давал на размышления.
       - А ты у него сам спроси откуда. Он меня обещал на корабль провести, да не смог. Так что я его, если что, со спокойной совестью кончу, - ответил Иван под недоумевающим взглядом Максима.
       Командир спецназовцев, наверное, не был мастером переговоров, он опять взял паузу, которой Ваня не преминул воспользоваться.

       - Макс, нам все равно придется выходить. Ты тащишь солдата, я иду с автоматом сзади. Не спеши со своей «мерой», сначала сблизимся. Главное  не выключай их. В смысле – не усыпляй. Они что-то просекли в этом плане, иначе офицер про падающих не заикнулся бы. Попробуй его первым нейтрализовать. Как там Лена говорила – «за бугор отправить…», кажется? Ну, или что-нибудь в этом же роде, чтобы не сразу сообразили. А когда будешь уверен, что все собрались, тогда гаси всех. Кроме меня, конечно, - позволил он себе улыбнуться в конце своей быстрой речи.

       Через несколько минут, после того, как фээсбэшный полководец дважды предложил Ване выйти с поднятыми руками, тот решил, что время пришло, еще раз обговорив с Максимом все детали своего освобождения. Они были готовы. Да и другого пути у них не было.
       Максим с трудом взвалил на плечи раздетого спящего часового и медленно пошагал в темноту в направлении голоса, вновь усиленного мегафоном. В трех метрах сзади шел Иван с широко разведенными руками, в одной из которых он держал отстегнутый рожок, в другой автомат.

       Когда они вышли за пределы освещенного прожекторами пятна света, тот опять засиял по всей площадке. Кто-то четко держал руку на пульсе и контролировал все перипетии переговоров.
       Перед живописной группой неудачливых захватчиков корабля полукругом расположились десятка полтора бойцов в полной экипировке с автоматами в руках. И автоматы эти были направлены большей частью на такого же солдата, стоящего сзади носильщика с бесчувственным телом на плече, но обутого в кроссовки.

       Увидев своего бойца на плече у Максима в таком незавидном положении, командир буквально заскрипел зубами:
       - Ну, суки, вы за это ответите…
       - За что, командир? – решил сыграть в дурачка Иван.
       - За все… Только сначала расскажете, как вы их усыпили… Если сейчас хоть один упадет – прострелю ногу, - он демонстративно вытащил из кобуры пистолет и направил ствол в сторону Ивана.
       Дело принимало скверный оборот, хотя что-то такое Ваня предполагал, но продолжал играть выбранную роль простачка.
       - Как – как? Вот так… - он вытянул вперед ладонь с растопыренными пальцами, покрутил ею в воздухе, да пару раз сжал пальцы в кулак – мол, умный и так все поймет, но флегматично добавил, - фторотаном. Слышали, небось? - и заулыбался.
       - В дурачка решил поиграть, - еще больше окрысился спецназовец, - поиграем… Взять его, - тихо и зловеще скомандовал он стоящим рядом с ним бойцам, но вдруг охнул  и как-то беспомощно посмотрел в одну сторону, потом в другую.
С ним явно что-то происходило, причем не очень хорошее, но он держался, закусив губу.
       - Так, Сазонов, за старшего… С этим не церемониться… Да и этого, - он кивнул на все еще державшего на плече солдата Максима, - придержите. Я сейчас… - и быстро скрылся  за палатками, в такт размахивая зажатым в руке пистолетом.

       Иван с облегчением вздохнул – пока все идет по плану. Только бы Максим не поторопился. Наверняка, они многих спящих обнаружили, раз все так четко разложили.

       Сазонов, стоящий на фланге, даже не успел вступить в должность. Не удалось ему покомандовать и своими дружками – солдатами. Он тоже буквально через секунду схватился за живот:
       - Э-э… Мужики, вы … постерегите этих, - он кивнул головой в сторону Ивана и Макса со спящим часовым на плече. – Мне что-то тоже… не очень… Я быстро… - и тут же чуть не вприпрыжку скрылся в тени палаток.

       Максим, уставший держать грузного солдата на плече, сначала как бы подбросил его, потом наклонился в сторону, демонстрируя желание сбросить тяжелый груз и, привлекая всеобщее внимание, довольно резко спросил:
       - Мне еще долго его держать? Я все же не Жаботинский, - откуда-то вспомнил он тяжелоатлета из своего раннего детства.

       Двое стоящих рядом солдат в отсутствии старшего беспомощно посмотрели по сторонам, забросили автоматы за спину, и перехватили бесчувственное тело у Максима. Один просунул руки тому подмышки, другой взял за ноги. Так и стояли, озираясь, не зная, то ли положить товарища на землю, то ли тащить в палатку. Наконец, кто-то, наверное, медик из шеренги скомандовал:
       - Тащите ко мне, я сейчас посмотрю.

        После их ухода группа охранников уменьшилась на треть, но какого-то напряжения в воздухе уже не витало. И все бы было хорошо, если бы не командир, не вовремя вернувшийся «из-за забора» так и продолжавший держать в руке пистолет.
       - Это что за хрень? - резко заголосил офицер, еще не выбравшись из тени палаток. - Почему он у вас еще не стреножен? Сазонов, мать твою… - и, не закончив обличительного монолога, резко развернулся и опять удрал в темноту.
       Среди солдат послышался легкий смех, который как-то сблизил Ивана с караульщиками, почувствовавшими в нем родственную душу. У каждого своя работа, ничего личного.
       - А капитан-то наш вроде съел чего-то не того…
       - Да и Сазонов с ним на пару…
       - Ой, мужики,  а у меня тоже чего-то живот крутит, - проговорил вдруг кто-то из нестройной шеренги, - я тоже… это… в кусты…
       - Может мы все отравились? А?.. почти панически прокричал кто-то четвертый.

       Иван обреченно махнул рукой, демонстративно сел на землю, сложив руки на коленях:
       - Да бегите вы все… Никуда я не денусь. Вот буду здесь сидеть и ждать, когда вы все про…
       Максим в голос захохотал и тоже сел чуть в стороне от своего бывшего конвоира, вроде как еще опасался его.

       И удивительное дело, солдаты, переминаясь с ноги на ногу, исподтишка посматривали друг на друга, потом неохотно, но постепенно убыстряясь, устремились в сторону, куда в свое время побежали капитан с Сазоновым. Через минуту ребят уже никто не охранял, все были заняты более серьезными делами.
       - Макс, - убедившись, что их никто не может услышать, осторожно спросил Иван, - а ты не перестарался? Капитан волчара опытный. Если он про уснувших что-то сообразил, то и здесь догадаться может. - Еще раз осмотрелся. - Держи ухо востро… А лучше выруби его наглухо, только не сном, как-то по другому. И лучше, чтобы солдаты видели, что мы здесь не причем.

       Только он успел это проговорить и отвернуться от Максима, как из-за палаток, размахивая пистолетом, выбежал разъяренный капитан в расстегнутой куртке и направился прямо к Ивану, одновременно поднимая пистолет на уровень груди.
       - Ну, все, сука, молись… - еще издалека закричал он.
Ваня, честно говоря, струхнул – такого он явно не ожидал, но старался вида не подавать. Он, оставаясь сидеть на земле, приподнял обе руки перед собой, как бы отгораживаясь от бесчинствующей напасти и, подпустив паники в голосе, заговорил:
       - Э - … э -… капитан, ты чего?..  Я вот он… здесь сижу, никуда не делся. Ты чего завелся?
       Командир немного подрастерявший свой авторитет и пытавшийся его вернуть любыми путями, стоял уже рядом с сидящим на земле Иваном и размахивал у того пистолетом перед лицом.
       - Ты, сука, людей моих отравил… Сначала усыпил часть… А остальных отравил… Думаешь прокатит? А вот хрен тебе. Я тебя сейчас кончу… при нападении…
       - Капитан, капитан, - уже зачастил Ваня, прекрасно понимая, что никто в него стрелять не будет.
       Об этом не предупреждают. Да и явного истерика в ФСБ держать бы не стали. Так что это все игра на публику. Старается запугать, а потом потрясти… Знаем. Смотрели «В августе сорок четвертого».

       - Что мое, то мое. А здесь я не при делах. Ваш повар говенный вас чем-то несъедобным накормил, а я крайний? - уже возмущенно кричал он. - Нет, так не пойдет. Ты его внимательно посмотри, сам-то он болеет или нет?
       Иван говорил все, что приходило в голову, главное говорить, а сам помимо своей воли думал - а куда этот неадекватный офицерик пистолет в сортире сует. Так в руке и держит? А как брюки расстегивает? Одной рукой что ли? И ведь не боится… А вдруг отстрелит что случайно…

       К этому моменту из-за палаток стали появляться солдаты с понурыми лицами, прекрасно понимая, что долг-то свой они нарушили. Бросили, не смотря на приказ, опасного преступника без присмотра, и подспудно ожидали крупных неприятностей от командира, который к тому же орал как бешеный на сидящего перед ним человека.
Но вдруг, не успев договорить очередную солдафонскую страшилку, согнулся пополам и буквально задохнулся в приступе рвоты, которая повторялась еще и еще. Это было до того неожиданно, что все замерли с открытыми ртами, пока обессиленный офицер не упал сначала на колени, а потом и на бок.
       - Все, - как-то мрачно проговорил Иван, - кина не будет… - Повернулся в сторону Максима и сказал понятное только ему, - гасите свет.

               Продолжение следует
 


Рецензии