Истории Евсея. Часть 2. Глава 35

       Послание Захарии. Начиналось оно так: «Мир дому твоему, брат Евсей! Родной, немного не дождусь тебя. Знаки были. Знаю, свершил ты, сынок, предначертанное, дарованное свыше. С общиной на Евфрате уже имеем общение. Близко время, когда такая связь установится с Мидией и с восточными царствами.
       Выполняю обещанное тебе. Мои воспоминания о рукописи Александрийской библиотеки. Речь о книге великого эллина Ликурга, законодателя Спарты. Сообщу тебе и о древних сооружениях Египта, но главное, о тех принципах построения общности, которые были получены Ликургом от божества, именуемого Аполлоном. Это будет на благо твоим размышлениям о Мироздании…»
       Пишу о том, что произвело на меня тогда, при чтении послания, наибольшее впечатление. Принципы построения общества, знания, которые получил Ликург от того Мира, который обозначал себя Аполлоном, отличались, иногда принципиально, от той информации, которую на несколько веков ранее получил великий пророк Израиля от Мира, именуемого Саваофом – Воинством Небес.
       Ликург – наследственный царь Спарты, великий законодатель и мыслитель Эллады, потомок Геракла в одиннадцатом колене, любимец богов – так назвал его Аполлон через оракула в Дельфах. В странах, где обитали эллины, Аполлон воспринимался сыном Творца миров, богов и людей Зевса, светоносным покровителем творчества, интуиции, врачевания, принесшим на Олимп Гармонию и спокойствие.
       Спарта четыре столетия придерживалась законов, установленных Ликургом. И была тогда самым сплочённым, дружным и сильным государством на берегах Внутреннего моря. За четыреста с небольшим лет до Рождества Христа в Спарту всё же были вновь принесены золото, серебро (металлы, принятые считать драгоценными) и имущественное неравенство, что быстро превратило её в обычный эллинский полис.
       Из послания Захарии я узнал, что, путешествуя по тогдашнему миру в поисках составляющих будущего законодательства, Ликург побывал на Крите, в Египте, в Междуречье, в Персии – в странах, где в те времена были крепкие, хорошо организованные государства.
       Вернувшись в Спарту, Ликург начал преобразовывать существующий там порядок. Тогда это была родовая монархия, и Ликург имел право на трон. Он считал, что введение новых законов не принесёт пользы, не продлится долго, если не поменять образ жизни спартанцев, не внести новую этику.
       Ликург отправился в Дельфы, чтобы спросить богов через пифию (жрицу-прорицательницу) о лучшем жизнеустройстве – в надежде, что боги дадут ему искомое. И Аполлон возвестил через пифию, что Ликург, имеющий качества более бога, чем человека, создаст законы, которых не будет ни у одного другого государства Внутреннего моря.
       Ликург не раз отправлялся в Дельфы по просьбе граждан родной Спарты для общения с богами через оракула. И посвятил свою жизнь утверждению на родине законов от мира, именуемого Аполлоном.
       Древняя взрывоопасная проблема любого общества – богатство и бедность, что обычно приводит к зависти, гордости, агрессии. Ликург предложил всем гражданам Спарты жить в равных условиях: земля была разделена поровну, независимо от статуса гражданина – царь ли он, полководец, ремесленник, член Совета старейшин или воин. При этом земля раздавалась в таких долях, чтобы выделяемый участок мог давать мужчинам, женщинам и детям определённый объём продуктов, необходимый, по представлениям Ликурга и Совета старейшин, для здорового образа жизни. Участок земли определённой площади должен был давать определённое количество ячменя, масла, сыра, вина. Исходя из необходимого объёма этих продуктов (а объём был разный для мужчин, женщин, детей), нарезались наделы. Рекомендации по продуктам, необходимым для жизни, тоже исходили от Аполлона.
       Ликург при поддержке авторитетных граждан Спарты – именно они отправляли его к оракулу за законами – создал Совет старейшин из тридцати человек, куда входили двадцать восемь пользующихся уважением граждан не моложе шестидесяти лет и две царственные особы.
       Народ в специально отведённом для этого месте, на свежем воздухе (то есть без крыши, кресел и еды), мог путём голосования принимать или отвергать то, что предлагал Совет старейшин. Народ не предлагал изменений, он только принимал окончательное решение по предложенному Советом старейшин и царём.
       Монарху, вынужденному разделить власть с Советом, было дано через Ликурга разъяснение Аполлона о том, что, разделив власть и принятие решений с советом и народом, монарх избежит зависти, ненависти, а значит, и насильственной смерти. А монархи в древней Элладе были верующими людьми.
       Из обращения были исключены золотые и серебряные монеты. Драгоценные металлы, перестав быть дорогостоящим эквивалентом в обмене продуктами и изделиями, потеряли ценность для практической жизни на земле. Ликург ввёл в обращение монету большой массы из некачественного железа, непригодного для ремёсел. То есть сама монета была очень малой ценности. На такие деньги невозможно было купить предметы роскоши из других стран Внутреннего моря. А значит, в Спарту перестали заходить корабли из чужих земель с предметами роскоши, гетерами, артистами, ораторами, ювелирами…
       В Спарте через закон от Аполлона – а законы от бога не обсуждались на Совете старейшин и гражданами Спарты – были остановлены работы ремесленников по изготовлению предметов роскоши. Остались только жизненно необходимые ремёсла. В результате изделия спартанских мастеров: простая мебель, топоры, пилы, сыры, вино – были лучшими в Элладе и за её пределами и пользовались огромным спросом.
       В итоге по прошествии недолгого времени обесцененная роскошь исчезла сама. Неравенство между спартанцами могло оставаться только в виде общественной похвалы за добрые деяния (особенно ценилась похвала от девушек) или общественного порицания за дурные поступки. О добрых героях сочинялись песни, которые исполнялись девушками на праздниках.
       По совету Аполлона Ликургом было введено удивительное таинство, ущемляющее корысть – общие трапезы с простыми кушаньями. После введения обязательного для всех без исключения спартанцев общего стола, богатство превращалось в ненужное для жизни обстоятельство. В таких каждодневных трапезах, проходящих по всей Спарте, присутствовало обычно до четырнадцати человек, иногда больше, но не больше двадцати. Присутствовали единовременно и член Совета старейшин, и ремесленник, и царь, и воин… Все участники таких трапез ежемесячно сдавали равный объём определённых для этих трапез продуктов.
       А приносящий жертву богам отправлял на совместную трапезу лучшую часть жертвы. Такой подход был так же подсказан Ликургу светоносным Аполлоном через оракула в Дельфах.
       На совместных трапезах присутствовали и дети, и подростки. Их приводили туда в воспитательных целях. Они видели перед собой наставников, ведущих общение в принятых в Спарте формах: краткость, точность фраз, отточенных в упражнениях по выражению собственных мыслей, неоскорбительные шутки.
       Дети в Спарте учились молчать либо немногочисленными простыми словами, имеющими ясный смысл, выражать меткие, изящные, глубокие мысли. Было принято считать, что болтливость делает общение пустым и глупым и забирает время от полезных дел. Дети учились шутить, не оскорбляя, и достойно принимать шутки, не обижаясь.
       Ликург свершил в небольшой Спарте, казалось бы, невозможное – дал железной монете большой массы совсем малую ценность (то есть обесценил деньги) и был устремлён научить молодое поколение малым числом простых слов выражать мысли большой этической ценности. Высшей задачей он считал воспитание. Молодой человек должен был не только учиться правильно мыслить и просто питаться, но и обязательно формировать с детства выносливое, сильное, гибкое тело воина. И девушки должны были укреплять своё тело бегом, танцами, лёгкой атлетикой (прыжки, метание диска и копья), чтобы дети были здоровы и крепки телом уже в чреве здоровой матери. Девушкам не разрешалось сидеть дома и баловать себя изнеженным образом жизни. Они должны были уметь танцевать и петь на праздниках у юношей на виду, уметь смеяться над любым человеком, не унижая его, а точно подмечая ошибку. Учиться прославлять в песнях заслуживающих прославления – таким образом девушки пробуждали у юношей стремление к саморазвитию.
       Девушки, воспитывающиеся в уважении к своей чистоте, должны были уметь пройти в праздничном шествии нагими перед юношами, упражняться в не наносящей травм борьбе на глазах у юношей. Всё это должно было побуждать молодёжь (и, конечно, побуждало) к созданию крепкой семьи.
       А холостяки подвергались очень серьёзным испытаниям. Они не имели права присутствовать на таких праздниках женской красоты, а должны были ходить зимой голыми по рынку и петь сочинённую о них песню, в которой рассказывалось, что они, холостяки, заслужили такое наказание за свои страхи и слабости и неповиновение законам Спарты.
       Необычными были советы Аполлона и по ведению войны. Ликург запретил вести войну с одними и теми же соперниками. Это делалось для того, чтобы неприятель не становился воинственным. Война для спартанцев – это состязание в силе, выносливости, организованности, а не уничтожение неприятеля. Если соперник обращался в бегство, его не преследовали: недостойно спартанца убивать отступающего, то есть вышедшего из состязания. Об этом великодушном правиле воинов-спартанцев знали все неприятели, что неизбежно приводило неприятеля к осознанию, что лучше пуститься в бегство, чем оказывать сопротивление.
       Ликург вместе с Советом старейшин не разрешал гражданам Спарты путешествовать без определённой обществом цели. Это было сделано для того, чтобы спартанцы были ограничены от влияния безнравственного, беспорядочного. Иностранцы, не принимающие образ жизни Спарты, выселялись из полиса, чтобы не быть примером праздной жизни.
       Необычным для стран Внутреннего моря были законы и правила Спарты, связанные с погребением умерших. Правила погребения и взгляды на смерть убирали суеверия. В Спарте было принято считать, что тело без жизни – это не завершение жизни, не конец, это знак ухода человека в мир, который он заслужил своей жизнью здесь, на Земле. Смерть не страшна, страшна жизнь, посвящённая смерти, удовлетворению страхов, слабостей, суеверий.
       Законы Спарты разрешали хоронить усопших и в черте города, и вблизи храмов, ставить памятники рядом с храмами, посвящёнными богам.
       Молодёжь училась привычно и естественно относиться к могилам, к погребению – не бояться перешагивать через могилы, не считать осквернением прикосновение к мёртвому телу.
       Закон запрещал класть в могилу что-либо, кроме тела. Тело оборачивали в красный плащ и помещали на листья маслины. Имя ушедшего в заслуженный им мир писалось на могиле лишь в том случае, если усопший был погибшим в бою за образ жизни Спарты воином или жрицей…
       Вопрошал Ликург оракула и о назначении пирамид Египта. Будучи в Египте, он услышал от местного жреца, что великие пирамиды построены рабами во времена фараона Хуфу и являются царскими гробницами-мавзолеями. Но выразил внутри себя сомнение в услышанном от жреца, ибо считал, что человек не обладает навыками и возможностями для возведения таких сооружений. А также не увидел целесообразности в возведении таких гробниц... Смысл ответа оракула (от имени Аполлона) в послании Захарии выглядел так: «Твои мысли верны, Ликург, зачем увековечивать прах?! Не делай подобного в своей стране, не превращай уход в другой мир в суеверие и страх, а мёртвое – в объект поклонения. Страх лишь отягощает судьбу и последующую жизнь.
       А суеверие делает слабого ещё слабее, лишает его воли!.. Ответ на твой вопрос ничего не изменит в твоей жизни и в законах твоей страны. Эти сооружения (пирамиды) – дома Силы, врата её распределения, они созданы, чтобы Мир существовал и дальше. Ваш юный Мир не способен создать такое…»
       При первом же знакомстве с посланием Захарии мне бросилась в глаза принципиальная разница между Торой и законами Ликурга-Аполлона в вопросах пользования денежной единицей, ведения войны, смерти и отношение к телу усопшего…
       И ещё: для спартанца не существовало смерти.