К старцу, - за чудом?

 «Прямо нечисть, какая то, крутит нас по двору, и не пускает к старцу в храм. Искушени…я!».


Как - то летом, три жительницы Аткарска, поехали в Дивеево своим ходом.
По пути заехали к моей сестре, которая жила рядом с Лаврой. Переночевали в просторном доме, - отдохнули, а утром раненько поехали к преподобному.
Поездка была чудесная: везде побывали, все посмотрели.
И самое главное, - никуда не торопились, - график сами же планировали….
На другой день, - моя сестра предложила съездить к старцу….
-«Куда?», - одновременно вскрикнули мы.
«К старцу, а вернее, - к старцам. Дорога в монастырь хорошая, - лесочком», - добавила она.
Все свои планы, которые мы заранее расписали по дням, тут же изменили и внесли коррективы.
Ведь такого подарка в этой поездке, мы не ожидали. А воображение уже рисовало картины: добрый (экстрасенс) скажет, что было, что будет, чем душенька успокоится….
Утром поехали к старцу, как нам анонсировала сестрица.
Доехали без приключений, - дорога была чудесная.
А вот дальше пошли искушения за искушениями….
Какие?
Во-первых, это был не храм, а огромный женский монастырь, и без забора. Везде кирпичи, доски и горы строительного мусора.
Долго искали, чтобы спросить кого ни будь: «Где же будет служба?».
По двору мелькнет кто то, но пока добежим, - никого не находим….
Начали уж говорить: «Прямо нечисть какая то, крутит и не пускает нас к старцу. Искушени…я!».
Сестра задумчиво посмотрела на нас и говорит: «Православные, а вы молиться, - не пробовали?».
Мы переглянулись, и только теперь взглянули на купол самого большого храма монастыря.
- И крепко, от всей души, восхвалили мы честной крест, пропев ему тропарь.
И тут, как из-под земли, перед нами, неожиданно появилась старушонка с белым узелком. Она семенила в сторону храма, на крест которого мы молились.
Сестра говорит: «Идите за ней. Она «панахеду» несет за упокой сродников».
Пристроились мы за ней, и так дошли до здания.
Но без неё, - мы не нашли бы вход в храм.
В монастыре, которому городская власть, только недавно передала разрушенные строения, были большие строительные работы, и центральный вход был временно закрыт. Местные знали об этом, а приезжие блуждали, как и мы.
С помощью той богомолицы, мы благополучно и зашли в огромный храм через запасной вход.
Часть помещений были закрыты целлофаном, а в оставшейся «четвертинке», - в приделе Николая Чудотворца, уже шла исповедь и читались часы.
Народу было очень много.
- Почему мы не видели этих людей во дворе?
Вот уж воистину, - лукавый нас крутил.
Почему?
- Да, ведь, мы шли в предвкушении любопытного зрелища, о котором можно будет рассказать подружкам: «А я летом у старца, - была…а…ааа!»
Исповедь принимал высокий, белый как лунь, - пожилой священник.
Мы встали в длинную очередь, и я шепчу моей сестре: «Ты нам старца, то укажи».
Она с улыбкой отвечает: «Он тебя сам найдет».
Я, конечно, удивилась, и подумала: «Сказанула набожная сестрица, что меня старец будет искать. Смеётся, что ли?».
Стоим в очереди. А народ не убавляется.
Монашки, - стайкой, откуда-то выныривают, и к священнику без очереди сбоку подходят.
Здесь, как в поликлинике, наверное: «Свои вне очереди», ну и потихоньку начинаем роптать, и раздражаться.
- Встали раненько, чтобы попасть к «старцу», - скоро Причастие будет, вон уж «Верую» поют, а мы стоим и стоим.
Кругом одни искушения сегодня, - на нашу паломническую психику...
А моя сестра уже исповедуется, и что дивно, - улыбается священникоу, и беседует с ним, как со старым знакомым.
Да чего удивляюсь то, - у неё постоянно в доме гостят священники с семьями, да и сама она  стала, как монахиня в миру.
- В 30 лет осталась вдовой, и прилепилась к церкви. Пекла просфоры, была помощницей всем настоятелям в церковных делах: мыла полы, стирала облачения и ковры. В общем, и не выходила из храма.
Хотя была привлекательна и молода, - могла бы выйти замуж. Работала технологом, растила двух деток.  Мать её, - тетка моя любимая, - была тоже верующая.
Так в размышлениях, - и подошла моя очередь.
Встала у аналоя, и как пономарь, монотонно читаю  духовнику свои грехи с помыслами, кои совершила за ночь, -
«Вчера же, - в Лавре преподобного, - исповедовалась», - думала я.
Седовласый батюшка смотрел, - смотрел на меня, улыбнулся и участливо так говорит: «Голова пухнет, матушка?».
«Да, так…как-то», - отвечаю я, - невпопад.
А только что, стоя в очереди, говорила сестрам: «Голова аж пухнет от проблем…».
Неожиданно, он охватил мою головенку, и сильно сжал. А лапищи у него, - огромные.
Голова, к моей радости, - не треснула.
Священник накрыл меня епитрахилью, - прочитал разрешительную молитву, а потом и говорит: «Ты, матушка, подойди к старице. Смотри, - подойди, так не уезжай».
Мы все благополучно причастились. А потом спрашиваю сестру:
«Мне священник, у которого я исповедовалась, велел к старице подойти, а где её найти, - не сказал».
Она взяла меня за руку и подвела к колонне, где сидела на маленьком стульчике схимонахиня. Я никогда, сама не нашла бы её.
Я - то раньше думала, что старцы объявлением, - или рекламным щитом обозначают себя, а тут буднично все, - сидит и молится монахиня в черном, вся в непривычных крестах, да и лица из-за капюшона не видно.
Мне, чтобы разговаривать с ней, пришлось встать на колени.
 А у ней глаза долу, и на меня не смотрит.
Тогда я говорю: «Матушка, благословите», - и дотронулась до её руки, в которой она держала четки».
Схимонахиня, не поднимая глаз, назвала меня по имени, и начала разговаривать со мной. Беседа была очень личная. А в конце разговора, она несколько раз громко воскликнула, и хлопнула в ладошки:
«Какая же ты счастливая, какая же ты счастливая, - ты же, - мать священника.
Вымолила сына, - вымолила.
А мать твоя, как обещала, - молится, - молится».
А ведь, моя мама, в конце своей жизни часто говорила мне:
«Как бы высоко, дочка, не взлетела ты, - не зарекайся от завистников и клеветников. Они тебя преследовать будут всю жизнь, как и меня. Молись Богу и угождай только Ему, а боле никому. А я и там, - молиться буду за тебя. Когда сожмется сердце от страданья, - за сына твоего: встань на колени, доченька, и молись… Я всегда тебя услышу».
Мама очень любила внука, выделяя его от других, но как-то особенно, - по-христиански, а не по - плотски».
Назад ехали все молча. Я думала о беседе со схимонахиней. И спрашиваю сестру:
- «Это ты, наверное, рассказала ей или тот седой священник? Откуда она все знала о мне, и о том, что сын мой священник?».
Сестра говорит:
«Вы куда ехали то, - девоньки?
- К старцам?
Так, старец Тарасий, вас «паломниц», - и исповедовал.
А схимонахиня, - ведь она слепая и глухая. Духом Святым, все она прочитала в книге жизни твоей, сестрица, и иносказательно предупредила о грядущих скорбях.
У них, старцев все духовное, а не плотское.
А счастье твое, сестра, — это скорби от диавола через его приспешников.
— Это, и есть твое счастье, - быть матерью священника, - не для гордыни твоей было сказано. А для наставления».
Чудес ждали?

Старцу, Господь открывает пороки и страсти пришедших. И они дают советы для спасения душ ваших, и молятся за вас.
А ведь все сбылось, что было сказано мне старицей. Боль и слезы достались мне с лихвой, в последующие годы от «собратьев».
И позднее, часто вспоминала я слова слепой схимонахини, сказанные мне в личной беседе:
«Матушка, твердо верь, - имей надежду, люби Христа и так всегда проси Его: «Какими ведаешь судьбами, Ты Господи, чадо мое, – священника Дионисия, спаси от клеветников, завистников и происков диавола.
Смотри, - не проси, матушка, для сына карьеры, богатства, а только веры».
Воистину, старцы молились о нас «паломницах», искательниц чудес, и жизни наши, - кардинально изменились после посещения той обители:
«Впервые, души наши, - в тщеславии живущие, - в смирении склонили мы. По – новому увидели вокруг все и детей родимых, - вымаливать… зачли»

Белова О.В.
«2010 год»