Холодный взгляд

Виктор Матюк

Холодный взгляд

Холодный и независимый взгляд внезапно наткнулся на группу эпатажных баб,
Они гнут матом трёхэтажным, и даже глазом не ведут, готовы пойти под суд,
Если их в полицию силком заберут, они сходят в тень по одному каждый день,
Кто-то потом надолго садится в тюрьму, кто-то может пристраститься к вину,
И при этом их руки тянутся к яркому свету, грех рикошетом подлетает к мужскому силуэту,
Но тот ему руки не подаёт! Он живёт, как бог, пенсию получает в срок,
Он смотрит на мир сквозь сигаретный дымок,  огромный рот закрыт на замок!
Он все законы знает назубок, всему – своё время, всему – свой срок!
Он жил в столице, там влюбился в молодую девицу, потом стал жить в селе,
Оставшись наедине, стал по хозяйству помогать постаревшей уставшей от дел жене!
Прежняя любовь таится вовне, не сняв треуха, выпячиваю грудь и втягиваю брюхо
В ожидании триумфе! Не жизнь, а лафа, легко ложится на лист бумаги строка,
Через полчаса закончится творческая тропа, буду спать мертвецким сном до утра,
Совесть грешника чиста, никто её не гонит со двора, только ущербная Луна
Едва продирает заспанные глаза, она гадает на кофейной гуще, где жить ей будет лучше?
Счастье вне поля зрения, почти готов текст нового стихотворения, могу легко ошибиться,
 А долгие раздумья стремглав погрузиться, судьба набрасывается, как волчица
На старого жеребца, когда-то в былые времена сбежавшего от венца,
Роль бармена ему тогда не подошла, он споткнулся на крутом повороте,
И тут же оказался на другой широте, сказанное бестолково матерное слово
Не сулило ничего такого, чтобы достояние души и плоти мгновенно угробить!
На столбе кричит ворона, её крик не приносит тебе большого урона,
С головы давно уже слетела золотая корона, будущее под запретом,
Взгляд тянет к иконам и художественным портретам, но не за этим
Я долго шёл в столь отдалённые места, без творчества моя жизнь была бы пуста,
С плоти долу посыпалась бы труха, пока же она и вправду, как уголь раскалена!
Время обжигает мозг, мысли ложатся на творческий холст, их смысл на диво прост,
Всё давно уже летит под откос, никто здесь не ценит необжитое пространство,
Больше хамства, чем откровенного дилетантства можно увидеть и услышать,
Но ничего до конца так и не понять, держа бразды крутой рукой,
Дать судьбе отбой, найдись такой и где бы он оказался?
Снег и ветер срывался, холод жестокий сдувал с тропы упрёки толпы,
Но не безгрешны мы! Я же пользу хоть какую-то отчизне приношу,
Не работаю, но пишу, бога прошу не отправлять стихи в тюрьму,
И потому изредка тоскую и грущу, что к чему до сих пор не пойму?
Холодный взгляд нарушает музыкальный звукоряд, глаза горят, уста молчат,
Им не привыкать святые истины стремглав отвергать, главное – не паниковать,
Но как тогда в своё русло направить фразы и слова в рукотворные строфы стиха?
Пусть у других болит голова, моя седина разночтений полна,
 В полную силу трудись, и творческая жизнь не потеряет смысл,
Погоди, подумай, оглянись, проходит жизнь, теряется смысл жития, не ведаю я,
Куда заведёт меня узкая стезя? Останусь ли без треуха?
Хватит ли молодецкого духа, чтобы не погибнуть в муках?
В душе едва тлеет горячий уголь, судьба загнала грешника в угол,
Там вообще-то тупик, там место для словесных интриг,
Тот, кто его посетит, будет палками бит, но когда?
Как того пожелает судьба, вокруг духота, нет ни травинки, ни куста, ни деревца,
Мне исповедь нужна, но предо мной стена, через неё не перелезть,
Можно рядом присесть, а когда надоест лицезреть, можно угодить в дьявольскую сеть!
Отныне и впредь сожму кулаки, начну воспринимать в штуки  чужие науки,
Пусть грешные души чисто по-мужски оставят на своём многотрудном пути все грехи!
Не зря возникла непреодолимая полоса, в строках стиха притаилась пустота,
На стезю навалились тлен и маета, хотя до выхода из тупика осталось сделать три шага!
Успокойся! В шеренгу стройся! Жизнь имеет свойство лечить нервное расстройство
Методом акупунктуры, только бабы-дуры лезут из шкуры, пытаясь самим себе доказать,
 Что она – не ****ь, а порядочная дочка и мать, но необъятного им не объять,
Суть происходящего не понять! Я эту тему вовремя не поднял, об неё язык не почесал,
Веского слова в защиту женщин не сказал, если бы грешник заранее знал,
Что не вечен в этом мире никто! Судьба оголилась по пояс, на мирную беседу настроившись,
Разгорячилась вконец, внезапно разболелся у неё крестец,
Но этот шельмец не сделал шаг навстречу, я же року не перечу,
Иду своим путём, снег и дождь идут за окном, открыт дверной проём,
В доме том слышны крики и стон, мне же не читается, мне давно не играется,
Не нравится Сизифов труд, когда одни и сеют и жнут, а другие за них долги отдают!
Прощай разум, я забыл одну известную фразу, но опосля она сама на память пришла,
Потом в сторону отошла от письменного стола, небось, её заставила нужда всё начать с нуля!
Жизнь трудна, если начата с чистого листа, я же пью за здоровье тех ворот, из которых весь народ!
Иссяк его заряд, глаза уже так яростно не горят, они никому ничего не простят,
Пусть мысли спокойно летят, их уже не унять, горесть и муки с них не снять,
Они тебе в ответ промычат, потом по столу кулаком постучат,
И приготовятся уйти в отказ, но не сейчас, а опосля, они чуть свет, чуть заря
Начнут искать в голове царя, но сразу не найдут, им на смену другие придут,
Набросят на шею хомут, пусть везут на себе всех, кому нравится грех!
Один – за всех и все за одного! Главное зимой одеваться тепло,
Иногда с похмелья я обхожу взглядом чужие поля. Здесь когда-то была моя земля,
Босиком ходил здесь я и вся моя семья, теперь других хозяев больше, чем до ***,
Всё та же тропа, всё та же стезя, всё та же жара и духота, всё тот же голод и нищета,
Всё тот же упадок морали, нет любви в идеале, розни, распри и скандалы,
Не хочу вдаваться в мелкие детали! Домогательства баб заколебали,
Они едва ли в очередь не встали, дабы познать радость и забыть печали,
Они всякую совесть потеряли, и всё из-за гениталий, всё, что ниже талии,
Скрыто за контурами едва заметной вуали, взгляд опускается по вертикали,
Ищет нужное место, и следом за повелительным жестом наземь спускается блаженство,
Именно оно тащит плоть то влево, то вправо, ему тесно  без женского кокетства,
Жить неинтересно, грустно и мерзко, жизнь идёт неспешно к злополучному концу,
Холодный взгляд обращён к Творцу, видно по лицу, что оно у страстей давно в плен!
Ветер шевелит опавшую наземь листву,  я же уши держу по ветру и жду,
Когда смилостивится над беглецом судьба и в его душе наступит весна,
А вокруг будет зеленеть трава – резеда! Уже на небе взошла путеводная звезда,
Нахожу её без труда, с помощью своего стиха, где каждая строка исторгает множество тепла,
Раздевает память донага, но небеса выступают против греха, бытность холодна, но не горька,
Искры летят из-под женского каблука, дрожит у мужика верхняя губа открытого рта,
И летят слова, как вода в желоба, им похоть люба, плоть на передок слаба и божий отрок
Не смог из прошлой жизни извлечь для себя урок, чтоб не дай бог вновь само собой
Не пронзить сердце тупой стрелой! Он – не немощный и не больной, грешный и не святой,
Пытается жить с роком и судьбой в унисон, спешно избавляется от кальсон, издаёт крик и стон,
Когда страсть покидает все его интимные места! Суть происходящего ему ясна,
Как чистый лист, сброшенный на пол с письменного стола, раньше он был, как скала,
Теперь смотрит на золотые колокола из-за конного стекла, старость всё сожгла почти дотла!
Она в паху огнём обожгла все интимные места, пот всю ночь капает с высокого чела,
А когда закончится любовная игра, холодный взгляд кверху нос задрав,
Усугубит женскую печаль, после платонических забав он стал, как волкодав,
Лишнюю сотку, приняв на грудь, мужчина попытался уснуть, но тут как тут
Раздался в дверь зловещий  стук, там кто: враг или друг, или прежний супруг женщины той,
Что всю ночь провела рядом с тобой? Она блистала умением и красотой,
Перенесла немало мук, мгновенно прошёл испуг,
Мужик натянул на себя старенький сюртук, взял в руки утюг
И направился к двери, засунул ноги в ботинки
И приготовился к поединку бог весть с кем,
Но зачем ему всё это надо? Тот, кто любит, то верит,
И женщину зря не материт, никто не забыт, ничто не забыто,
Дверь уже открыто, но на пороге нет никого, оцепенело от страха естество,
Так быть не должно, но странное ощущение, что  эта встреча его душу от грехов исцелит,
А разум зло победит, когда судьба вынесет свой вердикт, как суеверье во время похмелья росло,
На все его вопросы не ответил никто? Женщина надела тонкое трико,
Домой идти ей далеко, но за тяжёлой портьерой мелькнула серая тень,
Что за дребедень? Зажжена лучина, свой голос за окном подал странный мужчина!
В чём причина его появления? Неужто это приведение? Хозяин дома в себе уверен,
Однако стареющий мерин попытался лишний раз проверить, кто и как,
Разверзнув тьму и мрак, хотел заставить его попасть впросак?
Он снял с себя изношенный фрак, надел изношенный пиджак,
И сделал уверенный шаг к дверному проёму, чисто по-деловому поступил,
И сразу в темень угодил, вокруг дома побродил, и решил, что кто-то над ним пошутил!
Он уже в который раз наследил, грех сотворил, воду в стакане воды замутил,
Но не сообразил вовремя, что семя, брошенное в землю, не спит и дремлет,
Оно внемлет истокам древним, подобно зелью останавливает грешников перед входом в келью,
Они стоят перед закрытой дверью несколько минут, сгущается жуть, темень вокруг,
Только скрежет чьих-то зубов, лязг клыков  и отдалённый звон колоколов!
Плотная паутина снов пахнет ладаном, на ресницах у женщины печаль,
Мужские нервы похожи на сталь, есть одна едва заметная деталь,
Ему женщину жаль из-за того, что её естество вообразило из себя божество,
Но в глазах вновь темно, холодно и смрадно, некуда возвращаться обратно,
Я жадно глотаю холодный воздух, огонь страсти в душе почти потух,
Пришлось выбирать одно из двух: или- или жизнь в потустороннем мире,
Или на раз-два-три-четыре - близость в общественном сортире?
Шум в унитазе заглушает вычурные фразы даже повторенные три или четыре раза,
Коль рок упрям, как бык и немного пьян, он возжелает предаться страстям,
Этот прожжённый хулиган привык стрелять по воробьям, но избегает ям на стезе,
Никто не знает, что творится в его голове! Он живёт - так себе, на хлебе и на воде,
У него ничего нет на столе, но он счастлив вполне, грешник своим привычкам не изменяет,
В своё удовольствие живёт и от души гуляет! Конфликт интересов в семье назревает,
Он обороты набирает, фортуна делает  интересный жест, она в окружении божеств,
Когда же ей надоест писать новый сюжет? Она ходит окрест, не пьёт, ни ест,
Покоя никому не даёт, воду на мельницу знакомой бездельнице льёт,
Час пройдёт, страсть отцветёт и тогда судьба к душе прильнёт,
 И тихо скажет, что она не переживёт, если знакомые дали исчезнут,
А плеть и кнут, большие неудобства всем людям создадут!
Вдруг хилая грудь услышала голос Музы, её окружили карапузы,
Хватают руками за рейтузы, но она – не пьяна, на вид – холодна,
Долу капнула крупная слеза, её увидели небеса, и тогда произошёл тот акт,
Хотя ещё не факт, что она соглашалась мчаться в кровать на всех парах,
Но греха бабе не миновать! У мужика нервы шалят, холодный взгляд
Ищет зацепку ту, чтобы призвать к ответу женщину ту, чья любовь
До сих пор волнует его кров! Он грешным делом уже не красуется своим телом,
Оно выглядит крамольно, двигается безвольно, но после сна у неё кругом пошла голова!
Рука тянется к графину, бутылка летит в корзину, а мужчина встал под осину
И согласно чину попытался не портить живописную картину!
На это есть причины у бывалого мужчины, его лицо испещрили
Глубокие морщины, из-за них он впал в кручину,
Но всё равно лез на неприступную вершину мечты, увы,
Свет тлеющей лучины оказался настолько мал, что он не различал
Улыбку и волчий оскал, сам в бездну греха попал, едва ли заживо не пропал!
Блуд исказил суть, он за пару минут к своим рукам его чистую душу прибрал,
И рассказал, что и, как и когда: с неба скатится его путеводная звезда?
Вновь скрипнула тяжёлая дверь, затихла речь, сумрачный расцвет начал разбег,
Но у него сил уже нет, ночь оставила жалкий след на челе, мощь скрылась во мгле,
Он был признателен молодой вдове за поцелуи те, что прошли в кромешной темноте,
Он был тогда на высоте, женщина. Предавшись давнишней мечте, больше думала о себе,
А не о чистоте души, не согреши, чужую жену из дому не уведи и праведно живи,
Эти постулаты не для отставного солдата, он кроме мата в армии не слышал ничего,
То время уже прошло, бог весть, куда оно ушло! Без неё он дышит легко, смотрит далеко,
Но судьба мешковатая, грешная и богатая, не знает, куда ей прятать душевные заплаты,
Она часто стоит у распятья,  рядом с ней демократы, среди них немало людей богатых,
Наглых и вороватых, слегка поддатых, не стриженых и лохматых, битых кнутами,
Топтаных сапогами, они что-то лепечут, что-то кому-то перечат, спотыкаются чуть-чуть,
И не хотят возвращаться назад! Ручьи звенят, на них натыкается холодный взгляд,
Щеглы свистят, братва начинает паниковать, ей не дано знать: куда ей идти, куда шагать?
Судьба стоит поодаль, холод и одурь не дают ей проходу,
Они сроду не рассчитывали на удачу, теперь стоят и тихо плачут, с бабами судачат,
Денег взаймы не берут, вот так и живут, натянув на шею лошадиный хомут!
Стыдно сказать, что твоя стезя падает полу плашмя, ты теперь бледнее греха,
Хотя ты – покорный раб и слуга всех местных баб, но не холоп и не батрак,
В их пристанище ты ищешь приют, но тебя там редко ждут и дифирамбы тебе уже не поют!
Рожи корчат, лбы морщат, их останавливает холодный взгляд  страстных глаз,
Доказавших в жизни не раз и не два раза, что ты не потерял ещё свои  черты,
Смотришь на себя со стороны, тебе розы и шипы до сих пор ещё не видны
Из-за непроглядной темноты! В глазах грусть, дряхлый бюст  лишает женщин чувств,
Я же с себя давно уже не смеюсь, молюсь и каюсь, через три слова запинаюсь,
Иной раз плююсь, быть может, вскорости удивлюсь, что  пишу бессвязно и уже давно,
Губы что-то бубнят при виде баб, но те отступать никак не хотят, шаг назад – расстрел,
Он в женском кругу выжить сумел, немного похудел, но остался жив и  цел,
Его не испугала половая щель! Он пытается терпеть, и внезапно теряет едва заметный след
Былых своих побед, поражения на лицо, крутится фортуны колесо,
Мужчина смотрит уныло в открытое настежь окно, её никто не ждёт,
Он не пашет, не сеет и не жнёт, беззаботно живёт,
Счёт жизни на часы идёт, уже который год!
Жизнь несносной была даже тогда, тлен и мишура не застят глаза,
Слетает с обивки жития сгнившая кожура, и появляются светлые места,
Мне же достаются два ангельских крыла, но новая эпоха подошла
И пришлось свернуть с проторённого пут, а куда идти – никто не знал?!
Начался аврал на тонущем корабле, быть беде, бегут все – кто куда,
Но везде бушует вода,  с дуба падают листья ясеня, ни хрена себе! Ни хрена себе!
Было действительно страшно, но время проведено охуительно! Судьба смеялась заразительно,
Но новослободский мещанин не стал гордиться своей эпохою, ему всё по хую,  и потому
Его холодной взгляд сверлит тьму, будущность в тумане и пыли, на тропы бурьяном заросли,
Всех нас ебли, да так, что в этот час нам было не до высокой любви! Живи, порка живётся,
Люби женщину, пока она отдаётся, а то пройдёт час и молодецкая страсть иссякнет до конца,
Что тогда? Одна надежда на Творца! О да! Грешник тогда творчеством занимался,
Преферансом он не увлекался, был рыцарем ночных боёв, он без лишних слов
Был готов без громогласных диспутов заняться классификацией ***в!
Есть в литературном сленге немало научных слов, чтобы усилить термин звучный,
Снимающий таинственный покров с серого покрывала, которое Луна роняла
На таинственное ложе будничной любви, в какие сени не загляни, везде одно и то же,
Шляпу оставляешь в прихожей и чуть попозже забываешь о мирской суете,
Лежишь в тепле, и мухи не кусают, твои жалкие гроши бабы ещё не считают!
Им в тот миг другое надо, но ничто не укрывается от холодного взгляда,
Всё, что рядом или вдалеке, не скроется даже в многочисленной толпе!
Взгляд должен остановиться на классическом лице, чтобы лишний раз убедиться,
Можно ли к хоровому пению ещё приобщиться? Если нельзя – плохи наши дела,
Судьбою я не был, балуем, бог с ним с грешным ***м,
Его размеры мы с бабами по-разному трактуем,
Оргазм – неописуем, мы сообща ликуем, когда убивец и хоботарь
В такую рань, в такую рань, вторгнувшись во вражеский стан, готов сломать старенький диван,
И закрутить любовный роман, развеяв сизый туман земного несчастья, кипят страсти
Несколько минут, не напрасен Сизифов труд, и ты вновь отправляешься в путь,
Туфли меньше жмут, годы не так быстро бегут, ты пишешь собственный портрет,
На другое дело мозгов нет, целуешь женщину в потные уста, пусть спит до утра,
 А опосля тот, кто в доме всему голова, с помощью нескольких фраз
Испоганит анфас ту дивную картину, одним махом бросит в плетёную корзину
Для грибов и рябины чувство единое, на которое надеемся с юности мы все,
Выросшие в суете, горе, голоде и сплошной нищете, когда ты мало думаешь о себе!
В такие дни пытаешься не замечать неопознанной ***ни! Стоишь с каменным лицом
 И смотришь на жизнь за окном, игрек, икс… и краткое пытаются украдкой
Сбежать с исписанной до конца тетрадки, жизнь, как сладкий сон испарилась,
То, что было, за туманной далью скрылось, и понеслось, как горная река
 В неизведанную долину, где отныне забыты все православные святыни!
Сброшено белоснежное покрывало, другое время настало, ты ищешь идеала,
Тебе того, что есть, мало, надо больше, длиннее и толще, а что делать, если нет прежней мощи?
Обманывать и врать самому себе, что посерёдке-глубоко,  по краям – мелко,
Баба оказалась – целка, по лицу – не девка, по ****е – уж точно ****ь,
Нельзя же женщину к любому столбу ревновать! Пришлось на тормоза нажать
И медленно бежать туда, где шумит столетняя тайга,
А огромная река разбросала свои берега на такую даль,
Что пьянь и шваль видит только сизый туман, ложь и обман!
Зачем себя терзать, ну не смог ты перед соблазном устоять,
Холодный взгляд не смог объять необъятное, пришлось идти на попятную,
Заалело лицо, рекой полилось винцо и ещё кое-что! Делу не поможешь слезами,
Жизнь не исправишь радужными снами, здесь всё не так, как тебе хотелось бы,
Неисповедимы Господние пути, но ты готов требовать от судьбы иных путей,
Рок гонит тебя взашей, ты же томим разлукой, любишь ****ь и суку,
И не опускаешь долу руки, ты же пешка, рок – игрок,
Он знает, где орёл, а где решка? В этом деле не нужна спешка!
И вот на доске бытия вновь всплывает интуиция моя, покоя нигде не находя,
Грешная плоть готова, желания опьяняя, любовниц обольщая, лишить их слова,
Лишив их радостных надежд, грешный человек оставляет едва заметный след
На просторах вселенной,  он грешит с юных лет, в процессе свободного падания
Совершаются прегрешения, но ты в порыве чувства не готов проклинать своё искусство!
Больно и грустно ждать, где взять слова такие, что впервые рассказать о том,
 Как случился в душе погром в году девяносто восьмом?
Тебя унизило исчадье ада, любовь и услада прошли, в лесу не токуют уже глухари,
Жизнь не внемлет мольбе моей, она гонит её взашей,
Искусив порыве ложном, столь  сложное понятие любви,
Пытаешься вновь оставаться в тени, без борьбы и без вдохновения
Обрести радость и избежать столь долгого мучения!

г. Ржищев
7 ноября 2020г.
5:55