Сверхчеловек Игнатий Чайкин

Он сидел посреди Тихого океана и кушал чисбургер из целофанового пакета. Сентябрьское солнце светило что есть мочи на его лодку, обтянутую прорезиненным брезентом, сухое загорелое тело с огромной фляжкой на поясном ремне. Его джипиэс показывал расположение севернее между островами Мукодзимы и Уэйком - почти слепая зона для судов и человека. Рация ловила только Китай или Японию. В наушники было слышно участившиеся позывные какого-то судна. Сначала балакали на китайском, потом перешли на английский. Из нескольких дошедших до него связных слов он разобрал два: Джонгуй, видимо название корабля и Том, видимо его позывные. Покрошив крошки с бороды в иссиня-бирюзовую воду, он сделал два глотка воды из фляги и, плавно гребя веслами, тронулся в долгий путь к Владивостоку. По пути он напевал свою любимую песенку про Веселый ветер, который обшарил все моря и горы и думал о семье в далекой Находке, о Рите, жене и о том, что после его путешествия через океан они вместе рванут в Сан-Франциско, к его новым друзьям. «Тэн пойнтс Том», - так, в переводе «Десять точек Тому», ох и веселые эти китайцы. «Тэн пойнтс Том, - ишь ты, приколисты узкоглазые. Моря и горы ты оставил все на свете, и все на свете… БЛИН! – и тут весла застыли у него на взмахе, - это не Том, это тэн-пойнт стом. б…., это, с... десятибальный шторм!»

…На балкере Джонгуне, несколькими днями позже, китайский капитан Юймин по-английски обращался к своему первому помощнику:
- Олег, ты хорошо знаешь эти воды, до Иокогамы поведешь сам со своей командой. Я не спал двое суток, принимай вахту.
- Ок, Юймин, все будет хорошо, спокойной ночи, - пошутил он.
- Хорошо. Ты молодец, Бусуев, хороший боцман. Люди твои молодцы, мне помогают, китайский хорошо знают. А ты учи, выучишь, зарплату попрошу хозяина повысить.
- Лады, - кряхтя по-русски сказал Бушуев.
Балкер или сухогруз пока еще плавно вгрызался в огромные встречные волны. Таких волн он давно не видел. Накатом, они обрушивались на грузовые люки на носу, фонтаном брызг застилая обзор по курсу. В рубку вбежал запыхавшийся Сергеич, штурман.
- Васильич, у нас чп! На, глянь в бинокль, там, с… б…ь его кит или акула на носу полощется! – протянув ему бинокль, кричал, перебивая шум, Сергеич, - Е…ая волна его прям на борт закинула!
Олег Васильевич взял бинокль в руки. В брызгах почти ничего не было видно. Какой-то объект, напоминающий огромную рыбу, возило по носу корабля почти до средних люков.
- Ничего, пох.…ся и сбросит, подождем, не поднимай панику, штурман. Подождем малость. Ну не посылать же людей его крюками сбрасывать на х…. У нас все задраено, правда, такелаж посшибать может, с..а. Ну, посшибает, а людьми рисковать нельзя. Подождем, лады. Подлей-ка мне кофейку в термос.
Ветер усиливался и в положении штормования против волны корабль шел уверенно. Продольный крен был умеренным на нос и поперечной качки удавалось избежать. Попив свой вечерний кофе, первый помощник капитана, Олег Бушуев, включил рацию на спасательной волне. Через какое-то время уловил знакомые сигналы sos. Включив погромче, услышал «Mayday». «Так, а по джипиэс это где-то рядом», - подумал он.
- Сергеич, - взяв рацию сказал он, - будь внимателен, здесь где-то судно рядом бедствие терпит, гляди в оба.
«Пойду посмотрю, что там с рыбой происходит». Взяв в руки бинокль, он увидел нечто странное. Как будто рыба приклеилась к ограждению борта и волны, боднув ее с размаху в бок и перебросив было через борт, после переката с носа, стекая с палубы, оставляли эту ношу на месте. «Вот с..., приклеилась же», - с негодованием проговорил он.
- Сергеевич, поднимайся, вопрос решать будем с этим говном что у нас на палубе, - проговорил он в рацию.
Сергеевич появился в бушлате, мокрый от брызг.
- Иван, посмотри, что у этой с… из жопы торчит! – прокричал он, - Она б.... живых людей, падла жрет!
Иван Васильевич приник к биноклю и увидел нечто странное. Из сверкающего в брызгах чрева рыбы торчала человеческая рука, державшаяся за трос, пристегнутый карабином к ограждению носовой части судна.
- Ну х.. это не рыба. Свистать всех наверх, человек там внутри!
Через двадцать минут спасательная команда из трех человек отстегнула трясущегося человека от поясного ремня из зачехленной прорезиненной лодки, внешне напоминающей огромную диковинную рыбу. Перед Бушуевым стоял трясущийся, бородатый, черный от загара человек. Его дикий, страстный и бешенный взгляд выдавал в нем неординарную личность. От него сильно пахло фекалиями.
- Зачем вы меня спасли? – проорал он, - Я был так близок к мировому достижению! Я три дня терпел этот шторм и еще потерплю, у меня припасов на три месяца! Прицепите меня обратно! Сам отцеплюсь, когда мне надо будет! Ууу, так долго к этому шел… У меня контракт на два миллиона долларов! Я внесен в книгу рекордов Гиннеса!
Все смотрели на него с удивлением и некой озабоченностью. Первым затянувшееся молчание прервал Бушуев:
- Ты кто? – тихо спросил он.
- Кто-то! Х.. в пальто! Игнатия я! Игнатий Чайкин. Что, не слыхали?