Людоед роман часть 3-я гл. 31

Людоед
(роман)
часть 3-я

Вакханалия
или
Гамбит без права на ничью


31


   -- Убит? – голос Тахира Хасимовича, неожиданно для него самого, сорвался на крик – Жив? – но затем последовало сухое – Выяснить. Доложить.
Генерал отложил трубку телефона, нервно закурил и принялся бродить по просторной гостиной своей дачи. Он пытался успокоиться и понять, что же его потрясло больше – известие о покушении на Волкова или то, что пытались убить именно его? Если бы заказ был на физическое устранение, то почему дело не доведено до конца? Соответственно, возникает вопрос: «Кто заказал и зачем?». Что могло пойти не так и послужило спасением для Стаса?
Неожиданно Тахир Хасимович разразился стенаниями:
-- Эх! Стас! Что ж тебя так угораздило-то? Какая бл…дь решилась на такое?
Мучения были прерваны очередным звонком. В этот раз говорил начальник оперативно-аналитического отдела с Лубянки:
-- Тахир Хасимович! – вещал его бесстрастный голос – По крайнему происшествию. Стрелявших было двое. Оружие автоматическое. Предположительно АК. После экспертизы смогу уточнить.
-- С жертвами что? – генералу стоило усилий, чтобы не выдать своих эмоций.
-- Погибшая… э-э-э… Гражданка Золотарёва Ирина… э-э-э…
-- С Волковым что? – не выдержал генерал.
-- Информации о других пострадавших пока нет. – спокойно ответил чекист.
-- Волков жив? – почти вскрикнул генерал.
-- Так точно, товарищ генерал. – раздалось в трубке – С ним сейчас работают следователи.
-- Ху-у-у!!! – выдох облегчения оказался слишком громким – Ну слава богу!
-- Виноват. Не понял. – уточнил голос в телефоне.
Тахир Хасимович тут же спохватился:
-- Как вы сказали фамилия погибшей? Золотарёва?
-- Так точно. Адвокат Золотарёва. – подтвердил офицер.
-- Спасибо. Конец связи. – сломано прохрипел генерал и отключил телефон.
Тахир Хасимович вышел на просторную мансарду и отчаянно выдохнул в ночную тишину:
-- Такая красивая женщина! И так трагично ушла! – он посмотрел в ночное небо – Ждёшь теперь там своего Стаса. Может быть хотя бы в той жизни у тебя будет счастье, которого ты по-настоящему не испытала за свой яркий, но очень короткий век. – постепенно скорбь сменялась тревогой – Да. Сейчас ты, Волков, точно слетишь с катушек. Будет беда! И не одна!