Осень, она, как...

     Наступившая после жаркого  лета осень она всегда, как оранжевая тыква  жёлто- красная, и оранжево- жёлтая.  И  не только потому, что листья на деревьях, доживающие свой век  перед зимой, отличаются такой гаммой красок, а просто сама осень, как жёлто -оранжевая тыква или иногда красно- жёлтая, как лисичка,  рыженькая и пушистая, как белка ещё не в зимнем одеянии, бегающая вниз и   вверх по не голым ещё   веткам осеннего  дерева,  а тоже в надетой жёлто- красной шубке, почти как у той маленькой хитрой лисички, и такой же,  как твёрдая жёсткая шкурка  тыквы, не поддающаяся  напору острого  лезвия ножа, которая из страха быть раздетой,  катилась вперёд, стараясь как можно быстрее оказаться на большем расстоянии от  того ножика, который всё  желал разделаться с этой круглой краснощёкой дурочкой, и потому она почти улепётывала от него, перекатываясь по длинным аллеям городского парка с наступившей там осенью, которая уже заранее, как во время какого- нибудь торжества, выложила укатанные в песочный грунт дорожки красной ковровой  из ещё не опавших листьев.


     И по ней- то и катилась та краснощёкая,  совсем не дурочка,  оранжево-жёлтая с напомаженными красного цвета помадой пухлыми губами  тыква, не желающая быть раздетой донага.

        И даже в этом случае, если бы её,  не дай бог,  удалось раздеть,  она  всё равно осталась бы такой же жёлтой или оранжево- жёлтой, красуясь уже своей сердцевиной с крупными белыми тыквенными семечками, которые, говорят, были  очень полезными  для здоровья, впрочем,  как и сама тыква, её упругая,  а когда и рыхлая  мякоть без той знакомой уже  жёсткой толстой  кожицы.  И кто бы мог подумать, но  чем старше становилась тыква, тем толще становилась её кожа, что обрамляла её  краснеющие на всякий случай от стыда,  осеннего цвета щеки.

     И потому,  чтобы не стыдиться ничего, она спешила.  Спешила встретиться с настоящей, глубокой,  а не только что наступившей  осенью, когда уже и на деревьях все листья сольются в единый с нею, с тыквой,  цвет, и вся осень станет уже полностью напоминать её, жёлто-красную или жёлто-оранжевую тыкву. Такую сочную в надрезе, что страшно хотелось, наплевав на твердыню её кожи, впиться зубами в эту мякоть, цвета солнца и осени, и так,  застыв,  снова подумать о том, как же осень напоминает своими цветами тыкву. Ту, что в сказке про Золушку оказалась волшебной, и помогла главной героине  сказки стать из простой бедной девушки принцессой, каждый раз  превращаясь в золочёную карету и отвозя её на свидание с принцем.

     Вот такая она была, эта осень, не просто напоминающая тыкву, а и волшебной, волшебной красоты с теми красками, которыми она,  придя в сентябре и задержавшись ещё на пару месяцев, раскрасит всё  вокруг себя, да, так,  что снова  напомнит кому-то жёлто-оранжевую тыкву,   и он снова скажет, что наступившая после жаркого лета осень, она, как та тыква, вечно напоминающая своими округлыми щеками и расцветкой улыбающееся солнце, у которого, на таких же,  как у тыквы,  щеках, расположились  очаровательные ямочки,  потому что солнце вечно смеялось, а тыква, так похожая на него,  ему снизу вторила, говоря, что и осень хороша, даже если и умоет холодными  дождями те парковые дорожки, называемые аллеями с наступившей  там осенью и  уложит их мокрыми сырыми листьями, а  они всё равно   не утратят свой жёлто- красный  или жёлто оранжевый цвет.

04.09.2022 г
Марина Леванте