Нежелание и иллюстрировать

     Мойша Борзыкин, еще в те, далекие чугунные годы излета совка, ходя по коридору, как и полагается русскоязычным рокерам, привычно извратившим само пониятие рок н ролла, превратив всего лишь и просто жанр популярной музыки в некоторую стигматичность сложнейшего выбора неравнодушной души больше чем пиитов, как и заведено в поганой тупостью Руси со времен Кармазина, тоже, бывалоча, мимолетно воровавшего у Лафонтена, ничтоже сумняшеся выбрасывая целые летописи, никак не укладывающиеся в парадигм видения блистательной истории страны, состоящей, по - правде - то, лишь из угнетения, несправедливости и повального бегства сирых и обездоленных в любую сторону, где не было бы соотечественников, чему хороший пример - атаман Некрас, так вот, русскай рокер гугнел об оставьте меня в покое и я буду думать своей головой. Врал. Не умел он думать, никогда не научится, но самое главное для меня как потребителя словес и нот : не сможет ничего смастырить, что понравилось бы человеку, имеющему минимальный выбор. Вот тебе Курт Кобейн и вот тебе Гребень хренов закозлиный, вот тебе Лиз Скотт и вот она Гундарева, вот он Фриц Ланг и вот целая оголтелая шобла братов Михалковых с Говорухиным до кучи. Так и становишься, постепенно, эмпирически, шкуркой и разумом предателем родины. Срал я на такую родину, что отчего - то пару тысяч лет делает херню из говна, втюхивает получившуюся блевоту всем да еще и порыкивает : " Ты чо, гнида, не уважаешь великих ? " Не уважаю. Да и нет никаких великих. Сотворенные продажными жидовскими журнашлюхами калифы секунды поганца Уорхолла, деловитое буркотенье озадаченных заботами, неизбежно унылых или буйно оптимистичных, истошный вой путиноидов, вконец оскотинивших так и не развившуюся хотя бы в уровень Радищева страну, какие - то перья и пух, не хватает только дегтя, но его в плепорцию предоставит зарубежный Геббельс, орудуя из Праги или Лондона, неизбежно вылавливая личные пряники собственных интересов, весьма своеобразно воспринимаемых либерально мыслящими чертями. Тухлые войны, принудительная ярость лютости, кошмарный ахуй из ничего не стоящих слов, оставляющих послевкусием ошеломительность осознания : ты, потребитель, мудак. На хрена ты карабкаешься на кучу говна, а потом ругаешься по причине испачканности ботинок ? Ты огинай оную кучу по касательной, высокомерно поплевывая на тех дурней, что навалили ее и кишат, время от времени показывая одухотворенные рыла политиканов и их холуев из толщ кучи.
     - Гомер Куча, - рычал сарж, маршируя деревянным болванчиком по центровой площади нашего несколько модернизировавшегося крысиным рассудком потупчиков и прочих симонянов города Глупова, тактически помахивая левой рукой, засунув, по - наполеоновски, правую за обшлага неистребимой шинелки Башмачкина, покойно лежащего в гробу на любом кладбище этого мира, кроме, разумеется, Руси, тута Башмачины вечны, были, есть и будут, место такое, - почему ты вышиб себе мозги, вместо того, чтобы нести демократию и права человека гукам, кроющимся в туннелях и джунглях, экологично поливаемых оранжевым агентом ?
     Умен и хитер сарж, соображает, помнит, что миллионы шагали по Уошингтону, протестуя и бросая ордена и медали на ступени Капитолия, а тута ... Языки в жопах.
     В общем, граждане бандиты, вырисовалась сама собой очередная сказочка про мужика, никак не желающего стать наконец мужчиной.