Сумасшедшая любовь

Молодой парень наблюдал за юношей своего возраста. Он видел его сквозь поднимающееся струи фонтана. Было жарко. Яркое солнце слепило глаза и не давало юноше заметить наблюдение. Юноша этот ждал девушку. Звали его Паша. Он сидел на скамейке. В руке у него был букет. Голова низко опущена, а его волосы густые и черные, как шерсть молодого кота, шевелились на ветру. Паша нервно постукивал ногой и время от времени поглядывал на часы. Боялся, что она не придет. Обманет или что-то ей помешает. Наблюдателя звали Кирилл. Он молился, чтобы она не пришла.

И тут голова Паши поднялась. Он посмотрел куда-то и, вскочив со скамейки, кинулся навстречу Ольге. Она, заметив его, обворожительно улыбнулась, а ее глаза, цвета весенней травы, весело заблестели, наполнившись счастьем долгожданной встречи. Ольга раскинула руки навстречу его объятьям. Она обнимала его за шею, а он взял ее за талию и, приподняв над землей, закружился с ней словно в вальсе. Ее платье развевалось, а теплый ветер ласкал оголившиеся ноги. Она была такой хрупкой, нежной, что Кириллу все казалось, что этот негодник сломает ее. Он еле сдерживал себя, чтобы не выйти из укрытия.

Паша аккуратно опустил Олю на землю и, взяв ее лицо руками что-то спросил, она засмеялась (видимо опять сморозил глупость), а он нежно поцеловал ее в губы.
 
Наконец они подошли к скамейке. Паша, вспомнив про букет и, посмеявшись над своей глупостью, театрально хлопнул себя по лбу, встал на одно колено и протянул ей цветы. Видимо он опять сказал что-то забавное, потому что Оля улыбнулась и запустила руку ему в волосы, нежно растрепав их. А он, не поднимаясь с колен обхватил ее руками и притянул к себе, уткнувшись лицом ей в живот.

Кирилл больше не мог этого вынести. Он молча встал со своей скамейки, выбросив окурок в урну, и направился в сторону парковки. Сейчас он поедет в ресторан. В тот, где эта сволочь будет делать ей предложение. Кирилл до сих пор не понимал, как она может выйти за него. Чувства этого гада не сравнимы с его.

«Но ничего. Я буду следить за ним. Я смогу о ней позаботиться. Я присматривал за ней, когда она была еще совсем маленькой и заплетала волосы в две тугие косички. Присмотрю и теперь. Жаль только, что я выпал из ее жизни на пять лет из-за этого лечения в психушке. Вернулся только на прошлой неделе, а тут… Но теперь я здесь. Больше ей ничего не угрожает».

Адрес ресторана Оля упомянула вчера случайно. Ведь он был ее другом, просто другом, как она считала. А от друзей не скрывают ничего. Она ведь не думала, что он поедет туда.

В машине его заполнила какая-то глупая, наивная надежда, что возможно она откажет Паше. Или что-то помешает ему сделать предложение. А может этот нахал опять скажет какую-нибудь глупость, и она не захочет его видеть. Кирилл цеплялся за эти мысли, как скалолаз за оборванный трос. Понимал, что бесполезно, но не хотел видеть неминуемость своей гибели. И как приговоренный к смерти до конца не верит в скорое окончание своей жизни, так и он крутил в голове эти обнадеживающие, но не имеющие под собой никакой опоры, мысли.
Кирилл подъехал к ресторану. Вчера он уже был здесь. Его знакомый работал официантом, поэтому он без труда выяснил, какой стол у них забронирован, а затем выбрал место, удобное для наблюдения.

Кирилл сел, заказал коньяк и стал ждать. Спустя полчаса они приехали. Паша вел Олю к столу. Лицо ее показалось Кириллу уже не столь радостным и беззаботным. Она явно была напряжена. «Если эта сволочь хоть чем-то ее обидела, я убью его».

Они о чем-то говорили. Кирилл не слышал, о чем именно, но больше говорил парень, а девушка только иногда произносила что-то краткое или просто кивала и улыбалась. Тут Паша отодвинулся от стола и встал. Пальцы Кирилла сильно сжали стеклянный стакан с недопитым коньяком. «Вот оно. Сейчас решится моя судьба».

Паша опустился на одно колено и полез рукой в карман. Он говорил и одновременно с этим пытался вытащить что-то. Однако все цеплялся за ткань брюк и никак не мог достать (наверное, кольцо). Наконец, Паша справился с этой задачей и протянул ей бархатную коробочку. Ольга от волнения, невольно отступила на шаг назад и обернулась. На секунду их глаза встретились.
«Она не хочет за него!» Подумал Кирилл и уже пьяный, повалив за собой стул, на котором сидел, ринулся к ней.

– Кирилл, ты зачем приехал?

– Оль, я знаю, что ты его не любишь. Не выходи за него. Ты должна выйти за меня! – Говорил он, сильно сжав ей руку.

– Ты болен, к тому же пьян. Ты делаешь мне больно! Пусти! – Оля попыталась вырваться, но он схватил ее руку так, как слепой хватает свою трость.

Павел поспешил оттолкнуть его. Кирилл, мгновенно переключившись, кинулся на него со всей накопившейся яростью. Произошла драка. Кирилла вывели охранники. Через месяц была свадьба. Его туда не позвали. Он приехал к Оле за день до роковой даты. Умолял передумать. Но она была непреклонна. Сказала, что в ее жизни может быть только один любимый мужчина, поэтому ему лучше уйти.

– Тогда не волнуйся. В твоей жизни останется только один мужчина.

При этих словах его глаза загорелись тем странным огнем, который так пугал ее в детстве, а губы сжались в страшной, мерзкой усмешке.

Неделю спустя Оля проснулась от шума: что-то тяжелое вдруг упало, обрушив лавину мелких предметов.

Дрожа всем телом, она спустилась вниз и подошла к приоткрытой двери. Из кабинета ее мужа (как не привычно было ей так его называть) сочился тусклый свет. Стояла мертвая тишина. Ольга, набравшись смелости, толкнула дверь и зашла в комнату. В кабинете был дикий беспорядок. Разбросанные по всюду книги выпали из опрокинутых книжных полок. Несколько раскрытых томов лежали на письменном столе. Настольная лампа светила так, что читать было просто невозможно. Оля подошла столу. На нем стояла кружка. Она прикоснулась к ней. Кружка была еще теплой. Кофе стоял нетронутый. На страницах любимой книги мужа, она заметила пепел. Под столом Ольга увидела брошенные на пол окурки. Она не помнила, чтобы ее муж курил.

Ольга еще раз обвела помещение взглядом: раскиданные книги, кипы бумаг и наглухо закрытое окно. Воздух был тяжелый, спертый. Плотные шторы скрывали солнечный свет. Стоял полумрак. Она захотела пробраться к окну, чтобы впустить свет и свежий летний воздух. Преодолевая горы сваленного, Оля вдруг почувствовала, что ее нога, переступая через очередную кипу бумаг, наткнулась на что-то мягкое. Девушка замерла и посмотрела вниз: под ногами у нее лежало что-то, обернутое белой простыней. На простыне проступали красные пятна. За шторами кто-то стоял: ей было видно его ботинки.