Ещё одно лето

Ещё одно лето… Ещё одна страничка. Прочитали, закрыли и…забыли? Дни сливаются в недели, недели в месяцы. Годы мелькают, словно телеграфные столбы в окне мчащегося поезда… Стучат колёса, отстукивают время. Сливается постепенно этот стук в мерный шум, ровный и спокойный, и уже перестаёшь замечать и саму дорогу, и попутчиков… Только недолгие остановки на больших станциях остаются в памяти. Вехи. Цепляемся за них, бередим прошлое, а поезд мчится дальше, набирает ход. Ещё одно лето. Жаркое, цветастое, яркое. Провожают его ласточки, собравшись в стайки и рассевшись на проводах. Иногда они срываются все вместе и взмывают в небо, описывая большие и малые круги, а потом так же дружно рассаживаются по местам. Готовятся в дальний путь. Однажды утром встанешь – а их нет. Улетели. И как-то пусто поначалу становится, и ведь тепло ещё… Но лето закончилось, 58-е моё лето.
В мире кавардак. За несколько сот километров – война. Телевизор уныло смотрит, чернея экраном. Не включаю его давным-давно. Смотреть нечего. Везде ложь и дрязги. Дела, дела, заботы… Зачем, ради чего? А ведь думалось, что есть смысл… Стремились к чему-то, карабкались, выживали… Умер на днях Горбачёв. 92 года. Демагог и дрянной политик. Однако, останется в истории – при нём рухнула наша страна… Рухнуло всё сразу – экономика, положение в мире, безопасность. Вся дрянь вылезла наружу, словно гной из застарелого нарыва. Смрад и беспредел. Родители наши в растерянности, дети наши без надзора, а мы… мы выживаем. Уничтожается всё. Заводы, фабрики, училища, детсады… Время, когда научные сотрудники торгуют на рынке помидорами, чтобы прокормить семью. Время, когда из Москвы идут доверху гружёные коврами автобусы. Дикий рынок. Бандиты, налоговая, милиция. Милиция, налоговая, бандиты. Весело живём, как сказал однажды М. Задорнов. Но ведь и правда, обхохочешься. Как нас облапошили, всю страну, раздав бумажки, красиво назвав их ваучерами, но забыв сказать, что они ничем не обеспечены… Нет страны. Рухнул Колосс.  Но прошло времечко, прокатилось, по кому - катком, придавив окончательно, кого вскользь задело. Потихоньку начали выползать из нищеты и отчаяния, вроде и жизнь налаживаться начала. А дети выросли. Разлетелись из своих гнёзд по всей стране, кто куда, лишь бы из глубинки. Но чаще – в Москву. Кто на стройку, кто в охрану. Столько людей туда в охрану ездит, что мне кажется порой, будто охранников там должно быть больше, чем москвичей. Понемногу и полки в магазинах наполнились всякой всячиной, и переполнились даже…А мы по привычке – огород, закрутки, да чтобы полный подвал. Уже и не востребовано, и дети не берут особо, но как же без этого! Одно выкинули (крышки проржавели), другое закатали. О себе всю жизнь некогда, о Боге – тем более. После пятидесяти только и позже, после того, как не раз и не два по темечку стукнуло. К старости подходим, наступает она стремительно, всё чаще просыпаешься по утрам с мыслью: «Господи, что ж так всё болит – и душа, и тело…» Болит, правда. Что сильнее – даже не знаю. Одно время очень мучило меня то, что жизнь я прожила впустую. Ни одного из талантов своих не реализовала, ничего путного за жизнь свою не нажила, детям никаких благ материальных от меня не досталось. Жить старалась честно и по совести, но и то грехи за душу тянут. Это уже после того, как стихи начала писать. Вдруг, неожиданно. Смешно просто – преподавателя из училища встретила на просторах интернета, а он, оказывается стихами увлёкся на старости лет, хотя преподавал математику у нас. Меня он помнил – я ж по математике была «ас». Не зря в школе параллельно в заочной математической школе от МГУ училась. Поэтому всё, что нам преподавали в педуче знала, и на уроках или беседы беседовала, или рисовала что-нибудь. У нас ведь худ-граф … был когда-то. Он меня всё подловить пытался, но я всегда и всё отвечала. С юмором был дядька, и очень добрый. Старым только очень казался почему-то, может быть оттого, что хромал на одну ногу. Как потом я узнала, в детстве он перенёс полиомиелит, отсюда и инвалидность. А в то время я его вообще в участники войны записала, хотя был он совсем не стар, и студентки в него влюблялись, как позже выяснилось. Вообще, любили его очень. Вот в комментариях к его стихам (слабоватым поначалу, надо сказать, хотя и высчитанным – выверенным), я и написала шутливый ответ в стихах. И пошло – поехало. Целые поэтические дуэли мы устраивали, и постепенно я так и вышла «за рамки». Долгое время я отказывалась и публиковать, и показывать свои стишки. Всегда очень критично относилась к своим творческим потугам. Но как-то они убедили меня, мои друзья в «одноклассниках» (любимый сайт старичков и старушек за пятьдесят), что надо. Сначала убедили, что надо хотя бы их записывать. Потом начала публиковать их на «стихире». Потом выступать с ними понемногу, книжку издала. Но главное – меня захлестнуло. Я писать начала день и ночь. Просыпалась, записывала какие-то строчки, утром про них вспоминала, дописывала. По участку ходила, что –то записывала или на диктофон диктовала. Поэтическая лихорадка, не иначе. Думала, что потихоньку сойду с ума. Столько накопилось за все годы, просто необходимо было всё выплеснуть, высказать, прокричать, прошептать, пропеть. Я знаю, что у меня есть великолепные стихи, хотя их не так много. Всё думаю, что когда-то я сяду и отделю, наконец, «зёрна от плевел». Оставлю зёрна. Но беда в том, что и времени нет, и плевела становится жалко. Ведь стихи, как дети… Поэтому я всё откладываю этот процесс и пишу себе дальше. Смешно хвалить себя, но я объективна. Просто потому, что я понимаю толк в стихах. В принципе, это не имеет никакого значения. «Ни славы, ни наград я не добуду, но это, право слово, не беда» - написала когда-то, и это чистая правда. Нас так много, пишущих, и так много стихов, которые дискредитируют поэзию… Почему-то всегда мне бывает стыдно, когда я читаю бездарные вирши, коих сейчас пруд пруди. Наверное, я не права? Но не могу иначе. Увлеклась, однако. Как только начинаю о стихах – не могу остановиться… «Они мой друг, они мой враг, они почти что неизбежность…» Пишу я их шесть лет, а вот прозу только год. Или чуть больше? Кажется, всё время, что это наброски, зарисовки, своеобразный задел на будущее, отрывки из того, что когда-то я соберу в одно целое. А пока… как всегда. "Когда – нибудь" - будет ли оно? Не знаю, право.  Сколько за годы эти произошло и грустного, и тяжёлого, и очень тяжёлого. Лёгкого и радостного было мало. Но было, было, конечно! Главное, потихоньку приходит понимание, что радоваться надо каждому мгновению. Несмотря, вопреки, как бы ни было «мучительно больно». Эту мысль так часто высказывают, что она становится банальностью. Но, по-моему, нет ничего более правильного и полезного, чем банальные мысли. Просто не надо повторять их слишком уж часто. Но помнить их надо всегда.
 Прошло ещё одно лето. Как ни странно, оно стало довольно счастливым, несмотря на всякие мои заморочки, недомолвки, обиды и прочие женские штучки, без которых ну просто никак. Что будет дальше? А Бог его знает. Куда вывезет нас кривая, к миру или к войне, которая станет катастрофой? Хочется верить, что обойдётся. Хочется мирного неба над головой, и не для себя. Что уже нам? Пожили, и перенесём всё, закалено жизнью наше поколение. Для детей, для внуков. Для тех, кто дороже самой жизни… Хочется верить, и верить надо, что через год так же весело будут насвистывать ласточки, сидя на проводах, потихоньку собираясь в дальние края, так же будут петь сверчки под окошком, так же будет идти дождь за окном, так же по утрам, несмотря на то, что всё болит, мы будем вставать и топать – кто на работу, кто на огород, а кто к компьютеру… И запасы наши в подвальчике, регулярно пополняемые, так и останутся невостребованными. А сейчас просто пришла пора перевернуть страничку. Прошло ещё одно лето…