Мой первый литературный опыт

”Человек живёт не счастьем, а воспоминанием о нём" Наташа из музыкального училища

Из студентческих воспоминаний   (продолжение)
В ЛЕНИНГРАДЕ продолжение
ДЕВСТВЕННИК

Был с нами в Ленинграде и ещё один наш товарищ по кличке ДУДУ...

Немного забегая вперёд, расскажу, как лет через тридцать, будучи в Тбилиси, я встретился с Бароном и Алёшем. Сели в хинкальной (а где ещё?), взяли хинкали, бутылку водки, пиво и стали вспоминать наших друзей. И они сказали, что Дуду защитил докторскую.

- "Ва, сагол, Дуду! -сказал я. - Значит я могу, как говорил Рубик-джан из "Мимино", сказать, что с доктором наук учился, его вот так рукой мог потрогать!"

- "Да что доктор, - засмеялся Барон, - я академик!" И достал из кармана удостоверение. Капитальная такая корочка: мягкий переплёт, на котором золотыми буквами написано: "Академик общих наук".

- "Барон, -взмолился я, - достань и мне такую. Переведу на греческий, сниму копию и повешу у себя в цеху. Пусть все мои клиенты знают, с кем имеют дело!"

Когда я открывал здесь, в Греции цех металлоконструкций, мой бухгалтер, занимающийся документацией, среди прочих документов потребовал и удостоверение сварщика, которого у меня, естественно, не было.

- "А какой-нибудь документ об образовании у тебя есть? - спрашивает.

- "Да, - говорю, -  университетский диплом физика."

Он подумал-подумал и этак снисходительно говорит:

- "Ничего, и этот сойдёт".

Так вот Дуду. Замечательный парень, весёлый, общительный, умный, добрый... Одна беда: девственник, в свои двадцать два ещё не познавший женщину. А молодая-то кровь играет, всякие протеины, адреналины и прочие бурлят, по ночам кошмары сняться. Умолял нас познакомить с кем-нибудь.

Наконец, познакомили его с какой-то женщиной. Остался он у неё на ночь.

Утром чуть свет врывается к нам в комнату и, потрясая поднятыми вверх кулаками, с порога радостный кричит:

 "Посвящение в муж-чины!"

Очень непосредственный парень был!

Подсел к нам и начал быстро-быстро,  захлёбываясь, рассказывать как он её р-раз, потом два, потом три, потом четыре. Рассказал и тут же начал рассказывать по второму, а потом по третьему…  Раз десять рассказал, каждый раз вспоминая всё новые и новые подробности.

Наконец, надоело нам слушать его счастливый треп, отвернулись мы и стали говорить о чём-то другом.

Вдруг я взглянул на него и вижу: такая блаженная улыбкa на губах, такая отрешённость во взгляде, мечтательность, на лице такое райское наслаждение, баунти!

- "Что, Дуду, вспоминаешь, как приятно было?"

- "О-о-о, не говори!"

3