Над судьбой. Том второй. Глава тридцать третья

 
 

    Вместе с группой вождей и жрецов Громову предстояло посетить посёлок военнопленных.  Платон решил восстановить в памяти хронологическую последовательность событий, произошедших со дня великой битвы под стенами форта Майттон.      



С первого дня пленных прекрасно кормили и не обременяли заботами.  Когда  индейцы в совершенстве научились управлять ботами и стрелять из пушек, пленники стали не нужны.


 Отпустить их означало добавить себе врагов. Содержать, не заняв работой, было накладно. Оставался один выход — ликвидировать. Но поступить так стало уже не просто.



Англичане  за это время перестали казаться безликой, враждебной массой. При общении с ними всё чаще возникали чувства взаимной симпатии. Медленно, но неотвратимо они становились своими. Интерес к ним был огромен, и даже девушки всё чаще посматривали в сторону пленников.



Осенью в поселок бледнолицых пришли вожди. Был собран Круг Большого Костра. Британцы на равных с индейцами курили Трубку Мира. Было много жареного мяса. Молодые гибкие девушки разносили кушанья из ягод, кореньев, сладкие и кислые напитки. Их лучезарные улыбки, голые руки и плечи, грациозная осанка, легкие  упругие движения распаляли воображение.



Когда сытость разморила пленников, зазвучал твёрдый, уверенный голос Текумсе: «Никто не видел, чтобы Солнце всходило  на западе, Отец Рек нёс свои воды на север, а после зимы не наступала весна. Неисчислимые поколения  наших предков жили в неведении, что где-то есть совсем другой мир, мир белых людей. Этот мир пришёл к нам, многим кажется, что нет от него спасения.



Мы немало узнали про англичан, но чем больше пытаемся их понять, тем сильнее не согласны с ними. Бледнолицые говорят, что их Бог дал им законы. Именно эти законы, утверждают белые люди, позволяют им убивать нас и гнать с нашей земли.



 Это ложь.  Бог дал белым людям законы добра, но они не стали жить в мире и согласии, сойдя с пути, данного Богом, погрязая в грехах. И тогда он послал им своего сына, чтобы очистить мир от скверны.



Что сделали бледнолицые с Сыном Бога? Они убили его! Убив Спасителя, посланного вывести их с ложного пути, они растерялись. Без поддержки Высших Сил люди беспомощны.  Они испугались и начали молить Бога о пощаде.



 Боясь собственной слабости, заглушая страх, они громко кричат, клянутся Богу в любви и преданности. Даже стали мерить время от рождения Спасителя. Но Бог не принял их лжи. Он отвернулся от них навсегда!



Кому сегодня молятся бледнолицые?  Об этом говорят их дела!  Они возомнили себя высшей расой и сеют кругом разврат, разорение, смерть. Разве к этому зовут те книги, которые они считают священными? Куда ведёт духовный путь бледнолицых? Не имея опоры,  Мир Белых  шатается в разные стороны, в любое мгновение он готов рухнуть, погребая все живое!



Белым людям всегда мало того, что у них есть, они рабы своих желаний. Когда Бог создал жизнь, всем хватало  места под солнцем. А сейчас бледнолицые уничтожают многие растения и животных,  говоря, что они вредны. Кому вредны? Они сметают с лица земли целые народы, которые мешают им. Как диких зверей они вырезают краснокожих, утверждая, что дикари не имеют права жить.



Духовный путь белых людей — это тропа зла! Он ведёт к гибели. Их разум помутнен. Разве человеку, если он не одержим, придет в голову мысль убить огромного бизона только для того, чтоб поджарить на костре его язык?!».



Платон прекрасно понимал, что стоит краснокожим такое отношение к пленникам. Они глушили в себе страстное желание отомстить белым людям за унижения и слезы, вожделение убить их всех злобно, жестоко, причиняя мучительную боль.

***


Когда Текумсе смолк, он ещё долго смотрел на бледнолицых затуманенным взглядом. Платон видел, как пульсирует кровь в жилах вождя, играют желваки на скулах, костенеют сжатые до боли кулаки. Перед вождем были люди расы, обрекшей его народ на  безмерные страдания. Громов чувствовал, как  вождь с силой загоняет внутрь  почти непреодолимую жажду мести.



Что-то невиданное,   мистическое ощущалось в воздухе. И Платон с изумлением осознавал, что и белые пленники,  и краснокожие  неотвратимо становятся неотъемлемыми частями чего-то совершенно иного. Огромного, поглощающего и переламывающего всё старое, являющееся всего лишь питательным субстратом   толчка этногенеза, ведущего к возникновению новой цивилизации!   



Сочная трава, густым ковром покрывшая поляну, переливалась всеми немыслимыми оттенками зеленого цвета. Яркие, пестрые цветы, будто небрежно разбросанные, чьей-то  прихотливой   рукой по лужайке, тянулись навстречу солнцу.


 Его нежные, теплые лучи скользили по земле, согревая все живое. Легкий ветерок колыхал вершины гигантских дубов, огромных платанов, могучих тополей и кленов. Воздух был наполнен благоуханиями, певчие  птицы   услаждали слух. Кристально чистые воды Извилистой реки медленно и величаво катились на восход солнца. Плакучие ивы, свесив свои ветви до самой воды, провожали  её неторопливое движение.



А на восточном берегу Отца Рек, как острый нож в грудь воина, в землю алгонкинов был вонзен британский форт. Смертоносные пушки угрожающе смотрели по сторонам. Надо было вырвать эту занозу, уничтожить её. Навечно, навсегда.

***


Да, Текумсе безоговорочно поверил  Громову, что только в белых людях, принесших  алгонкинам неисчислимые беды, и есть спасение. По сути, на глазах Громова стечением природных факторов затевался биосоциальный  эксперимент  колоссальной мощи. И здесь, в уравнении с тысячами неизвестных, ответ мог быть бесконечно далёк от ожидаемого. А уж кому, как ни верному последователю Льва Гумилёва, было знать об этом?



И Текумсе говорил слова, которые вложил в его уста Громов: «Мы не слабаки, чтобы со слезами на глазах погрязать в воспоминаниях о той жизни, что была до прихода бледнолицых. Они разрушили всё, обратной дороги нет. Мы не будем ждать, когда враги придут вновь и скажут: «Отдайте то, что еще осталось у вас». Чтобы выжить, мы должны победить белых людей. И мы создадим другой мир. Кто  научит нас всему тому, что мы должны познать? Бледнолицые!!!»

***


Шли дни и месяцы, вожди всё чаще посещали пленников. Как набат звучали слова Твёрдого Сердца: «Скоро Длинные Ножи придут сюда. И мы будем в смертельной  битве защищать наших жён и детей. Британцы!  Каждый, кто захочет иметь свой вигвам, жену, коня, получит это. Нам нужна ваша помощь. Станьте равными среди равных.



В тот день военнопленные не приняли слова вождя к сердцу.  Громов прекрасно  осознавал, что страх смерти не заставит англичан стать частью вновь образующегося  народа. Но что взамен утерянного могли предложить аборигены, по сути своей всё же дикари, представителям одной из самых развитых наций в мире?   



Утонченная, доведенная до эстетического совершенства, религия. Обаяние культуры, великая история. Великолепная архитектура, наука, искусство. Это — цивилизация. А с другой стороны вольный ветер, орлиные перья и сырая  оленья печенка.



В тот незабываемый день всё было особенно торжественно. Собрались вожди и жрецы. Первое весеннее солнце растапливало последний лёд в сердцах пленников. Говорил Познавший  Древо.



Он произнёс то, что уже многие хотели услышать. «Бог есть Великая Тайна: Вы знаете Бога Белых, мы — Гичи-Маниту. Бледнолицым  не  просто  полюбить Бога в орлиных перьях, но никто и не требует от них этого. Мы призываем белых людей, забыть жестокость и коварство, лицемерие и ханжество, алчность и распутство.


 Мы протягиваем белым людям руку, называя их братьями. Мир добра и любви открыт перед каждым. Станьте частью нашего народа, слейтесь с нами. Земля плодородна, всем хватит места. Пусть каждый  поклоняется своему Богу. Что же тогда станет разделять нас, выводя на Тропу Войны? Я говорю: «Забудем старое.  Шауни и чейенны, англичане и французы — все мы часть Великой Тайны».




Ещё долгие дни Платон вспоминал то мгновение. Да, Познавший Древо сразу уловил глобальное значение выдвинутой Громовым ясной, абсолютно реальной программы.



Как же  далёк был жрец от тех «теоретиков», что посылали на костёр Джордано Бруно, или гноили в застенках ГУЛАГа «подлых вейсманистов-морганистов».



Всем британцам открывались невиданные перспективы. Организация какого-либо дела, незнакомого аборигенам, женитьба  на краснокожей девушке, рождение детей, признание Гичи-Маниту, проявление героизма в войне с бледнолицыми. Достаточно было сделать первый шаг, и ты переставал быть пленником.



В тот час среди англичан нашлись люди, готовые ответить «да»  на вопрос жреца.  Всё сильнее  былое окутывалось туманной пеленой воспоминаний. Далеко не у каждого прошлая жизнь оказалась сытой и беспечной.



 А здесь их ждала необременительная работа, уважение в обществе, вкусная, обильная еда,  крепкие, тёплые жены. Очень многие из англичан  чаще вспоминали не Бога, а  чёрта и ничего не имели против Гичи-Маниту. Главное не перепутать ритуалы!



Слияние шауни, чейеннов и военнопленных в один народ шло, хоть и неспешно, но необратимо. Женщин хватало всем. Красота чейеннок пленила шауни, девушки шауни часто предпочитали чейеннов. Некоторые  из пленников также обзаводились вигвамом и женой.


В прериях паслось огромное  количество бизонов. И если раньше охота на них часто сопровождалась смертельным риском, то массовое применение огнестрельного оружия позволило сделать этот основной пищевой ресурс практически неограниченным!


Восточный берег был наводнен разведчиками, они следили за каждым шагом неприятеля. Колониальные власти не предпринимали никаких активных действий. Освоение  захваченных территорий приостановилось. Краснокожие не спешили напасть на форт. Готовился сокрушающий удар, а для этого  требовалось немало времени.