Капитан Клещ или Золотое солнце. Глава 6

6. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Таможенная стража Порто-Риберо располагалась в здании ратуши вместе с городской управой. На крыльце появился Рафаэль Бюркель – начальник стражи. Он в это день намеревался сам выйти на рейд на таможенной барке, чтобы, во-первых, напомнить контрабандистам, что он не дремлет, во-вторых, чтобы пополнить казну. Нет, не казну испанской короны. Он считал, что с этим его величество Филипп Четвёртый успешно справляется сам. Бюркель думал о своей собственной казне, потому что ему предстояли расходы в связи с будущей свадьбой дочери, а то, что решил начальник стражи, никогда не откладывалось и выполнялось в точности. Он был удивительно настойчив в требовании неукоснительного исполнения своих приказов, даже если они, мягко говоря, были бессмысленными, а прямо говоря, глупыми.  За что и получил прозвище – Твердолобый.

 На лице своём он всегда носил выражение величайшей и непоколебимейшей серьёзности и уверенности в собственной правоте, оттого оно, лицо то есть, приобрело с годами глубокое и вдумчивое выражение. В общем начальник стражи был человеком уважающим себя и педантичным. Потому таможенная барка вышла на рейд в назначенное время.

Надо сказать, что королевские власти весьма снисходительно относились к злоупотреблениям таможенной стражи, потому что основной доход его величество получал именно от этих налогов. Впрочем, иногда власти, видя что кто-то вдоволь наворовался и набил свои карманы и сундуки доверху, с помощью Святой Инквизиции отправляли их в тюремную клетку и там, поджаривая на медленном огне, возвращали награбленное и отправляли их, как еретиков, на костёр. Но это случалось не так уж часто, для этого нужно было не только воровать, но и испортить отношения с кем-либо из приближённых его величества либо слуг Божьих.

На исходе дня «Франческа» господина Кавалли, управляемая умелым штурманом Мегеро, подходила к акватории родного порта. В это время и заметил вперёдсмотрящий патрульное судно Рафаэля Бюркеля.
– Господин Кавалли! – закричал матрос. – Смотрите, барка с вымпелом таможенной стражи!

Судно приближалось к ним, выйдя далеко за пределы портового рейда. Для Твердолобого Бюркеля вообще было характерно несоответствие между целями и средствами, что иногда приводило к непредсказуемым результатам. Корысть, главный движитель существования, часто заводила его туда, куда он и соваться не должен был. В этот раз Бюркель, видимо, боялся, что фелука скроется.

Маркус узнал стоящего на мостике начальника стражи. Тот гордо возвышался над своими солдатами, надев на голову морион – противоалебардный шлем с высоким гребнем и полями. Видимо, шлем также нужен был для устрашения нарушителей королевских законов. Начальник стражи тоже узнал фелуку Кавалли и рассчитывал на хороший куш. Он не случайно ушёл подальше от порта, чтобы поменьше было свидетелей их разговора с купцом, который слыл довольно покладистым, когда попадался.

Кавалли с кислым выражением лица обратился к Клещу:
– Видно, от судьбы не уйдёшь, сеньор Арнольдо. Ложимся в дрейф! Это таможня – с ними не поспоришь. Можно и на каторгу загреметь.

Мегеро вовсе не воспринимал судьбу, как оправдание каждой неудачи, но и он не собирался спорить со стражей. Потому, что, если начнут следствие, ему каторга не светила, только верёвка. Ведь ему приходилось геройствовать не только на испанских, но и на английских, и на французских каперах. Да что там говорить о тех корсарах, что прикрывались королевскими патентами! Он участвовал в делах и под пиратским флагом. А ребята, что поднимали «Весёлого Роджера» грабили все суда без разбору и если оставляли кого в живых, то лишь для того, чтобы продать в рабство. Потому что им в жизни светило только одно солнце – солнце чистого золота.

Так что Клещ, видит Бог, намеревался со стражей разойтись мирно. Но тут-то как раз и вмешался дьявол со своими проделками, которые всегда сбивают людей с самыми благими намерениями с толку и направляют их по хорошо вымощенной дороге прямиком в ад. Барка Твердолобого Бюркеля была вооружена двумя фальконетами – лёгкими пушками. Сопротивления никакого он не ожидал, потому заряжены они были только порохом, чтобы отдавать сигналы. И вот, уже подойдя, на расстояние плевка, он велел выпалить из обеих пушек. Что его солдаты и сделали.

Дуболом, не успев разобраться в ситуации в силу особенностей своей психики, а может быть просто потому, что оружие всегда хочет выстрелить, но он выхватил из-за пояса пистолет и выпалил прямо в голову начальника стражи. Вот так, в присутствии целой кучи людей с мозгами, Дуболом и Твердолобый изменили плавное течение судьбы.  Солдаты потом клялись – когда пуля попала в шлем, раздался звон, как будто ударил главный колокол кафедрального собора. Наверное, это потом и послужило поводом для перемены прозвища. Начальника стражи после этого случая стали звать Пустоголовый.

Мегеро, который в ситуации ориентировался мгновенно, увидев, как начальник стражи рухнул замертво, скомандовал атаку. С фелуки взвились абордажные крючья, подтянули барку к борту и через минуту туда устремились Дуб и Клещ. Солдаты стражи пустоголовыми не были и не собирались отдавать свои жизни ни за казну короля, ни за казну Бюркеля. Они побросали мушкеты и ушли на корму. В это время начальник стражи стал моргать глазами. Свинцовая пуля попала в шлем рикошетом, сделала в нём вмятину, а на голове начальника – здоровенную шишку. Из чего солдаты и сделали вывод, что никакой он не твердолобый.

И хотя всё столкновение длилось считанные минуты, Кавалли успел поседеть. Он стоял ни жив, ни мёртв, обняв мачту, и уже представлял себя на скамье подсудимых, но когда увидел, что Бюркель жив, то жизнь возвратилась и к нему. Он схватил за рукав Клеща и поволок его в сторону:
– Сеньор Арнольдо! Это всё! Это каторга! Помилуйте, сеньор Арнольдо, кто будет кормить моих детей?! О, пресвятая Дева Мария! Пожалейте меня! Свяжите мне руки! Я скажу, что вы захватили мою фелуку, вам ведь всё равно, сеньор Арнольдо. Я вам отдаю свою долю, здесь половина товара – моя. Заберите! Высадите нас на Зелёной скале и уходите!

Мегеро соображал быстрее Питера Буля, предложение ему понравилось. Он велел перенести контуженного Бюркеля на «Франческу», забрал четверых солдат и шестерых матросов его экипажа и направил фелуку к небольшому островку Зелёная скала, бросив таможенную барку на волю волн. Там он высадил всех, ничего им не оставив, кроме воды, посчитав, что и этого много, ведь он им подарил жизнь, а такие подарки Клещ делал очень редко, кровь для него, как для алхимика, была всего лишь жидкость красного цвета, через которую легко перейти, главное ботфорты подтянуть повыше.

Уже стемнело, когда «Франческа» подошла к берегу и укрылась в лагуне, которую указал дядюшка Хончо. Мегеро рассчитался с матросами и велел держать языки за зубами, чтобы не пожалеть, что появились на этом прекрасном белом свете. Моряки покосились на зловещий крюк Питера Буля и с готовностью затрясли головами.