Быть или не быть смене Богов?

     Люди бегут, едут, летят, плывут. Куда? Зачем? Ответ неоднозначный. А вот таракан из далекого острова Мадагаскар того самого, что в Индийском океане, глядя на эмиграцию, иммиграцию братьев своих старших, прибыл в Россию уже с определенной целью. Во-первых, чтобы поживиться пищевыми людскими отходами, которых, по слухам белого верзилы с северных земель этой широко раскинувшей страны, их немерено. Жаль только, что  у него язык растрял в банке с остатками сгущенки. Во-вторых, чтобы нагнать страху на этих чистоплюев москвичей. Он хоть и маленький, но страшный, шипучий, быстроходный... Да, уж! Напугать меня ему удалось.

     Была тьмущая ночь. За рулонными шторами пластиковых окон было не видно не только ни звездочки, но даже фонарного столба, заглядываюшего  в мое окно. В потемках я пошлепала  в санузел. После дневной генеральной уборки квартиры я входила в это помещение, как в салон красоты. При светодиодном освещении, которым я пользуюсь только в ночное время, в глаза бросилось новое образование в виде черного пятна, расположенного недалеко от унитаза. Для проверки своего зрения щеткой я коснулась этого "загрязнения" и... оно ожило! с шипением, молниеносно шмыгнув под унитаз. Я включила электрический свет, взяла фонарь, надела очки и стала осматривать то место, где он исчез. Но даже малюсенькой щели я не обнаружила, тем самым, усугубив свое паническое состояние. Стала ждать, когда он вынырнет, приготовив для его поражения свой тапок. Но это существо оказалось еще тем "разведчиком". Почувствовав, что дело его труба, он залег, ожидая моего ухода.

     Так оно, наверное, и было. После моего ухода, осмелев, он вылез из укрытия и пополз обследовать "достопримечательности" своего нового жилища. На стыке сиденья и узкой части сантехнического устройства, по всей вероятности, он поскользнулся и упал на дно с водой этого белоснежного архитектурного сооружения.

     Утром, с опаской, оглядывая все помещение, я боялась увидеть уже живого таинственного гостя. Тогда я еще не знала, что это мадагаскарский таракан. О нем я прочла позже в очередном номере "Московского комсомольца" от 23.08.2022 года. А когда приподняла крышку унитаза, то увидела его бултыхающегося, пытающегося выплыть из этой водной ловушки. От страха, что этот тараканище, пугающий меня своими габаритами, может выплыть, я немедля нажала на вод спускающую кнопку еще и еще раз.

     Я была спасена! от всех неприятностей, которые меня ожидали, если бы этот разносчик заразы остался в моем стерильном доме.

     "Господи, спасибо!" - перекрестилась я тремя пальцами, в знак веры в Святую Троицу, прижав к ладони два других, символизирующих Божественную и человеческую природу Иисуса Христа. А в уме, на сей раз, предстал и другой Бог, растворенный поровну в связанных между собой мирах вселенской бесконечности, о котором я недавно прочла, знакомясь с причиной сожжения итальянского ученого монаха Джордано Бруно.

     Меня тоже, как и этого философа ХV1 века, одолевают сомнения насчет непорочного зачатия Девы Марии и Триединства Всевышнего. Но страх перед культом "Библии" сильнее правды, за которую этот смельчак поплатился своей головой.

     Вот так и живу с этой ложью во имя спасения своей души, которая мечется в моем внутреннем мире, так сказать, "частной вселенной", между двумя, по отношению друг к другу, антонимами - "правдой" и "ложью".

     Давно миновало то время, когда я была в возрасте, сравнимым с наливным яблоком еще без червоточинки, румяной корочкой от жаркого солнца и ароматом свежести, которые являли собой искушение - съесть его еще недозревшим. От той сексуальной энергии того времени, исходящей не с головы, не снизу, а от самого сердца, переполненного особым романтическим духом, которого я нахваталась, зачитываясь классической литературой не только русской, но и зарубежной не осталось и следа. Только память, как секрет, состоящий из набора слов, смысл которых был понятен только мне одной, хранила до сегодняшнего дня.

     Когда окно зальет дождями,
     Когда кукушка прокричит,
     Когда ветра, запрягшись в сани,
     Вгоняют в краску гроздь рябин
     Мне эхом душу раздирает
     Неподдающийся гранит.
     Кто ты, безумное создание?
     Чей образ ты в себе таишь -
     Смешенье яда и противоядья?
\     Под чьим ты именем царишь?

     Теперь таить нечего, душа моя открыта для выражения своих новых чувств и размышлений. Интернет, как зеркало, в котором отражаются не только мои "таинственно-волшебные думы", но и тех, которые стали для меня избранными авторами. Их много, всех не перечесть. Но есть самая-самая любимая - это Тина Свифт. О ее прозе Олег Намаконов много чего сказал, но вот эти слова: "... Я соскучился по аристократично-изящнему повествовательному слогу мыслей и помыслов и их родниковой свежести и тем более в сложнейшей семейной хронике..." - для меня тоже являются "иконой".

     Но есть еще и философ Борис Трубин со своими многочисленными трактатами, как то, например, "Мыслить, как жить или Жить, как мыслить", или "Магия сверх человечности, ее виды, формы...".
     А когда читала "Целое без названия" Степана Дуплий, сопереживала ему до слез. Несомненно, этот писатель - гений в сфере чувств.

     Объем разнообразия жанров Анатолия Святова в голове моей не вмещается. Он - классик современности, иначе его не назовешь.

     Есть еще и поэт Николай Магов со своим циклом стихов "Нечужая чужая строка" и мое любимое из его сборника "Ночной каприз" - под названием "Ноктюрн"...

     И пока там, в Высших сферах, вопрос о смене программы библейского Бога на новую, основанную на гелиоцентрической системе Коперника остается открытым, 44-й Московский международный кинофестиваль открывается колокольным звоном концертной звонницы - музыкальным инструментом мечты Константина Константиновича Сараджева, композитора и теоретика колокольного искусства.

     Музыка Эдуарда Артемьева, имитирующая церковный колокольный перезвон, благовестом от народа земного мира летит в Небеса, с требованием ответа на мой вопрос: "Быть или не быть смене Богов?".