Каменные стюардессы

Купил билет туда-обратно на самолёт  Саратов- Питер. Нужно делать доклад пред высокой комиссией по диссертации. Они выслушают и решат, принимать ли работу к защите. А там, простите, кафедру философии основал сам Франк. Может, мандраж пред сим мероприятием и некая отрешённость от суетного бытия может объяснить дальнейшее.
В Пулковском прошел все формальности. Садимся в автобус к самолёту. Тесно. Чувствую, что-то за спиной. Три юнца глупо-нагло-спортивно-прославянско-татарского  вида смотрят на меня и лыбятся, переглядываясь. Толстомордые, румяные. Очень неприятно лыбятся так. Вид у меня, конечно, как у чурки нерусской, атлетическим сложением тоже не похвастаюсь, да и возраст уж за 50. Хотя, в принципе, лишнего веса не имею и вполне так подтянут. Когда обуваю берцы, то, по  словам одного друга, становлюсь похож на чеченского боевика. Отворачиваюсь от юных дебилов. Мало ли их развелось?
Поднимаюсь по трапу  в самолёт. Впереди и позади толпа. Напирают. Я, разумеется, снял рюкзак с плеч. Удобнее самому, да и другим не мешает. Опыт метро и въевшаяся в сознание мантра метроженского голоса в вагоне: будьте взаимно вежливы, снимайте рюкзаки, не даёт поступить иначе.
Но впереди меня один из юнцов. С рюкзаком на спине. На меня напирают, я невольно толкаю его  рюкзак. Каждый раз слышу нечленораздельный рык. Наконец, мне это надоедает.
Молодой человек, если бы вы сняли рюкзак, я бы не доставлял вам неприятностей.
В ответ вижу широкую скуластую, с грубыми крупными чертами лица и узкими запавшими глазами под большими надбровными дугами, рожу с русыми волосами. Глаза голубые, пустые как весенние льдинки. Перекошенные набок от презрения и злобы.
Эй, ты слышь …. Сам … и твой рюкзак…. 
Ну, хотя матерные  конструкции и заменяли смысловые, общий посыл был предельно ясен. Я ощутил внутренний взрыв. Он начался в области груди, перекинулся на глаза, лоб, затылок. Все стало багрово-синим, ярким, резким, замедленным. Каждый вдох наливал меня горячим, вязким, распирал силой. Я больше не был. Был поток возмездия и объект уничтожения. Я был поток. Гнусная харя продолжала медленно изрыгать на меня мерзость. 
Скачек в нормальное время, но не в нормальное мировосприятие. Внешне оставаясь совершенно спокоен, я с широкой улыбкой сказал
Молодой человек, я сейчас преподам вам урок, который вы запомните на всю жизнь.
Он что-то говорил, но я не слышал. Очередь подходила к стюардессам на входе. Вот прошел юнец. Я, продолжая улыбаться, сказал стюардессам, указывая на юнца
Этот человек мне угрожает. Примите меры безопасности.
Вышколенные стюардессы глазом не повели. А юнец повернулся и начал орать на весь самолёт
Да он дебил! Не слушайте его! Он из дурдома сбежал
И так далее. Я совершенно спокойно, никак не реагируя, даже не глядя на него, занял свое место. Весь самолёт смотрел на юнца, продолжавшего орать. Наконец, до него дошло, как он выглядит. Как будто его окунули лицом в помои в момент триумфа. Он замолчал и сел в кресло.
Обратно я летел той же кампанией. Самолёт переполнен, но мне досталось место В хвосте и возле иллюминатора. Пока шла суета посадки, я достал ноутбук и погрузился в Проспера. Прекрасный мыслитель, но непроходимая цветастая вульгарная латынь. Тряска, ускорение, отрыв. А рядом никакого нет. Вот этот фарт! Два часа кайфа! Ага. Как же. Стюардесса подводит мужика под два метра и шириной полтора. Большая седая голова с мужественно-сдержанными чертами истинного патриота как бы говорит: верь мне. Я свой, я все понимаю, я все прошел, и вот я здесь. Я крутой, но ты стократ круче. Мы свои, скажи, где ты зарыл пулемет.
Довольно долго игнорирую откровенное внимание этого типа и его желание завести разговор. Наконец, не выдерживаю, закрываю ноутбук и обращаю широкую улыбку к соседу.
И понеслось… оказалось, что он ныне глава охраны столь крутой фирмы, что сказать нельзя. Но сам Макрон… А раньше он был в угро… пока не уволили… А вот недавно в тайге он раскрыл…. Да и вообще все спецы на учёте… но кто-то сам рискует…
И так далее в том же духе. Говорит, а сам на мою реакцию смотрит. Я лишь отделываюсь молчанием и общими восклицаниями. Его это не устраивает, и он усиливает напор. С теми же последствиями. В конце концов я незаметно нажимаю клавишу вызова стюардессы. Когда она подошла, я заявил
Этот человек мне угрожает.
Уходя, мужчина бросил на меня полный уважения взгляд. Дрессированная стюардесса сохранила каменный лик. Скажите. Чтобы сохранить в этой стране достоинство, нужны сверхчеловеческие способности?