Ингушские названия в Чечне

В Чечне обнаруживается топоним «ГIалгIайн арие» («Ингушская равнина»). Некоторые любители истории из Ингушетии заявляют в соцсетях и на видеоканалах, что это название охватывало «огромные просторы» от западной границы Чечни до Урус-Мартана включительно, а то и до реки Аргун. Утверждается также, что, поскольку эта «бескрайняя равнина» называлась ингушской, то на ней, соответственно, жили ингуши. Предлагаю разобраться в этой истории.

Впервые о существовании урочища «ГIалгIайн арие» написал в своем известном труде чеченский поэт и этнолог Ахмад Сулейманов, который, описывая микротопонимию чеченского селения Шаами-Юрт, отмечал: «ГIалгIайн арие (Галгайн арие) – "Ингушская равнина". Урочище на юге села, между Шаами-Юртом и Валериком» (Ахмад Сулейманов. Топонимия Чечено-Ингушетии. III часть. Грозный, 1980 г., стр. 47). В этой же своей работе на стр. 51 Ахмад Сулейманов упоминает на той же местности также и урочище под название «ГIалгIайн-Юрт» – «Ингушское селение».

Чтобы оценить площадь и протяженность «ГIалгIайн арие» («Ингушской равнины»), на которой располагался «ГIалгIайн-Юрт» – («Ингушское селение»), отметим, что расстояние между Валериком и Шаами-Юртом, где помещается эта равнина, по прямой составляет 5 км 600 м., если считать от центра до центра этих селений. Если же считать от околицы до околицы – ок. 3 км. Если учесть, что в XIX веке эти селения занимали меньшие площади, расстояние от околицы до околицы увеличивается, положим, на километр. Таким образом, по самым щедрым расчетам, земли между Шаами-Юртом и Валериком в XIX в. по своей протяженности не превышали 4-х км. Именно на этих 4-х км и располагались «Ингушская равнина» и, соответственно, «Ингушское селение».

Означает ли это, что «Ингушская равнина» и «Ингушское селение» занимали все это четырехкилометровое пространство между Шаами-Юртом и Валериком? Нет, не означает. Потому что изучение микротопонимии соседствующих друг с другом селений Шаами-Юрт и Валерик показывает: на этих четырех километрах располагалось не только урочища «ГIалгIайн арие» и «ГIалгIайн-Юрт», но и другие урочища, поля, рощи, лес, множество мельниц, болота, искусственные водоемы, а также то, что чеченцы называют «ирзу» – расчищенные от леса пахотные участки. Сверх этого, на той же территории располагались не сохранившееся до наших дней село Боьташ-Юрт и хутор Цицкин-кIотар. Уточняю: все названные объекты отмечены на узкой полосе земли, что тянется от окраины Валерика до окраины Шаами-Юрта.

Как мы видим, речь идет не о всем четырехкилометровом пространстве между селениями Шаами-Юрт и Валерик, а лишь о весьма скромной части этого пространства, занятой указанными урочищами – «ГIалгIайн арие» («Ингушская равнина») и «ГIалгIайн-Юрт» – («Ингушское селение»). И перед нами встает весьма интересный вопрос: каким образом и когда на этих чеченских территориях отметили свое присутствие ингуши?

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вспомнить военно-политическую обстановку того времени. Как известно, 7-8 марта 1840 года в Урус-Мартане прошел съезд чеченского народа, на котором Шамиль был провозглашен имамом Чечни. В том же месяце командующий Кавказской Линией генерал-лейтенант Граббе в своем рапорте на имя военного министра графа Чернышёва отмечал, что наряду с чеченцами к имаму Шамилю присоединились также и многие ингуши: «Вся Малая Чечня, многие аулы в стороне Назрана и Владикавказа, Ичкеринцы и жители Аргунского ущелья явно (т.е. открыто – Авт.) вооружились за Шамиля» (Рапорт ген.-л. Граббе гр. Чернышёву от 23-го марта 1840 года.//АКАК. Т. IX. Тифлис, 1884 г., стр. 425).

Необходимо отметить важное – в контексте нашей темы – обстоятельство. После того, как ингуши присягнули имаму Шамилю, они начали военные действия против России не на территориях своего проживания, а переселились в Малую Чечню, то есть на те самые земли западной Чечни, где и обнаруживаются интересующие нас топонимы – «ГIалгIайн арие» («Ингушская равнина») и «ГIалгIайн-Юрт» – («Ингушское селение»). Об этом недвусмысленно пишет командир Отдельного Кавказского корпуса и наместник на Кавказе генерал-адъютант Головин в своем рапорте военному министру графу Чернышёву:

«В настоящем положении дел на левом фланге Линии, Чечня в особенности обращает на себя внимание, ибо там, кроме коренных ее жителей, гнездятся теперь все беглые Карабулаки, Назрановцы, Галгаевцы, Сунженские и над-Теречные Чеченцы и по призыву их Ахверды-Магомы, сподвижника Шамиля, собраться могут значительные силы, хорошо вооруженные, вблизи Военно-Грузинской дороги. На всем протяжении левого фланга Кавказской Линии Чеченцы не могут нанести нам столько вреда, как на этом пункте, угрожая главнейшему нашему сообщению.
Если скопище это не будет рассеяно совершенно, и Малая Чечня не усмирится, то мы будем вынуждены на зиму охранять Военно-Грузинскую дорогу сильными отрядами пехоты и кавалерии, что представляет большие затруднения относительно продовольствия людей и лошадей.
По этим соображениям, я предложил ген. Граббе обратить внимание на Малую Чечню, откуда первоначально весной распространился дух мятежа и всеобщего поднятия оружия, и где собираются многочисленные и опасные для нас шайки» (Рапорт ген. Головина гр. Чернышёву от 3-го октября 1840 года.//АКАК. Т. IX. Тифлис, 1884 г., стр. 427-428).

Осознавая всю опасность, грозившую военным коммуникациям, связывающим Россию с Закавказьем, а говоря попросту – угрозу Военно-Грузинской дороге, если ингуши массово вовлекутся в войну на стороне имама Шамиля, генерал Граббе по настоянию своего шефа генерала Головина решил осенью 1840 года вернуть переселившихся в Малую Чечню ингушей обратно в Ингушетию. Он поделился своими планами с военным министром графом Чернышёвым:

«Движение свое направляю я к Урус-Мартану и Гехи, как к местам самым значительным и по положению своему пунктам самым важным в этом крае. В то же время предписываю я Владикавказскому коменданту полк. Широкову, с Сунженским отрядом и прочими находящимися у него войсками, сделать со своей стороны движение к Ассе и Фартанге, и пользуясь отвлечением сил Чеченцев действиями главного отряда, стараться также возвратить на прежние места жительства отложившихся Карабулаков и Ингуш» (Рапорт ген.-л. Граббе гр. Чернышёву от 25-го октября 1840 года.//АКАК. Т. IX. Тифлис, 1884 г., стр. 428).

В российских документах за последующие годы ингуши на территории Чечни больше не упоминаются и это свидетельствует, что коменданту Владикавказа полковнику Широкову удалось переселить ингушей из Малой Чечни обратно в Ингушетию, чем окончательно был решен вопрос об их участии в Кавказской войне, а также устранена угроза Военно-Грузинской дороге. Ингуши, сторонники имама Шамиля, находились в Малой Чечне в период с марта по ноябрь 1840 года. И в память об этом недолгом их пребывании в чеченской топонимии сохранились названия «ГIалгIайн арие» («Ингушской равнины») и «ГIалгIайн-Юрт» – («Ингушское селение»), обозначающие место размещения мигрировавших в Чечню ингушей. Через 8 месяцев ингуши вернулись обратно в Ингушетию, в свои селения, а названия остались. И у околонаучных сочинителей нет никаких оснований делать эти два названия базой для фантастических рассказов.