Про собак. Герда

ВДОХНОВЕНИЕ:
рассказы, прозаические миниатюры о собаках Стаса Новосильцева на Проза.ру

       Человек зачем-то заводит собаку. Может, защищать или охранять. Иногда просто так. Пугающе просто так. Нередко просто так и избавляется от неё. Незавидна судьба этих так называемых "людей". Верьте мне, я знаю что говорю. Хорошо, что наказание за это преступление настигнет их при жизни: от них непременно постараются избавиться их близкие люди. Посмертная участь их неизвестна, но не думаю, что Тот, Кто создал этот мир и его законы, погладит за это по головке. Ведь сказано же: "... звериная слеза тяжёлая. Зверь молчит, а плачет: в слезе его слово, и ангел слово это слышит. На Страшном Суде Господу весь звериный счёт покажет, сколько какой зверь от человека претерпел и слез пролил, и с человека того Господь каждую слезу звериную взыщет... "
       Стало быть, редко так бывает, что человек способен объяснить зачем заводит. Просто есть такое едва осознанное желание существа "стадного" (по версии Дарвина) приблизить к себе другое существо -"стайное". Что по сути одно и то же. Вызвано оно древним чувством. Оно, это чувство, про то, как наши пращуры сидели тёмной ночью  в пещере вокруг огня (если это имело место быть), про то, как жутко, как неуютно им было порой из-за того, что
мир вне пещеры с наступлением сумерек становился ужасно враждебным, невыносимо страшным: кто-нибудь нежелательный приблизится, подкрадется, а ты не узнаешь - слух не тот, зрение не то, нюх тоже не тот.
     Господь сжалился над человеком (прочь, Дарвин, прочь) и в неизреченной щедрости своей послал человеку собаку. И человеку Он велел заботиться о собаке, а собаке велел заботиться о человеке. Возник и окреп со временем союз "стадного" со "стайным".
     О невыразимая радость утром проснуться и почувствовать себя любимой, нужной! И это чувство далеко от притяжения противоположных полов, рядом не стояло с человеческой дружбой, ничем не напоминает любовь к ребёнку. В-общем, трудно  описать, как это бывает, но каждый, кто держал собаку, знаком с этим ощущением.
     Чёрные, белые, пятнистые, с подпалом собаки - чудо как хороши! Но рыжие, рыжие! - как  жаркое солнце, как игривое
пламя, как... впрочем, попробуйте сами, если посчастливится, в хмурое, серое осеннее утро дотронуться до рыжей спины и ощутить волну летнего тепла и света. Не знаю как разные "психотерапэувты" и "хихиаторы" , а я бы посоветовала любому, кто склонен к ипохондрии, заиметь рыжую до красноты собаку.
     до рыжей спины... А можно еще положить ладонь на плюшевую морду, и собака лизнет тебя теплым-претеплым языком, ткнется холодным-прехолодным носом.
     На собаку неотрывно можно смотреть часами: на то, как она веселится - бегает, как прыгает, как пытается что-то или кого-то отрыть в земле, как катается по траве, по снегу...
     А как собака разговаривает! Что там пушкинское "а как речь заговорит, словно реченька журчит"! Собака скулит, подсвистывает, пищит, гавкает, тявкает, лает... Иногда и воет.
    Кстати, про то, как образовано само слово "собака". В дикие, тёмные времена, когда ещё не было интернета, не менее дикие и тёмные люди ходили в библиотеки и там,  вдыхая пыль фолиантов, узнавали из этимологических глоссариев (то есть из словарей, в которых рассказывается о происхождении слов), как появилось то или иное слово. Так и я пыталась добросовестно и не единожды узнать, прощупать пути возникновения этого слова и поняла, что рождение его остаётся по сути загадкой. Есть гипотезы, но нет абсолютного подтверждения.
    Так, в одном из очень серьёзных этимологических словарей есть толкование образования этого слова как пришедшего из каких-то ветхозаветных иранских языков. По-моему, между ископаемым исходным словом и современным русским нет ни малейшего сходства. Есть и ещё разные чуднЫе версии. В интернете на сегодняшний день есть какое-то скифское объяснение. Как будто бы кто-то слышал как говорили скифы! А письменности у них не было...
    Я думаю, все проще. Я считаю, что слово это германского происхождения. Возьмём современный английский вариант слова "лаять" - "bark" - произносится как [ба:к] сейчас, но до определённого времени звучало как [барк]. В некоторых современных скандинавских языках: например, шведском, норвежском - тоже "bark". Получается, что слово "собака" появилось в результате ранних заимствований из германских языков (названия животных всегда ранние заимствования) описательным путем: та, что лает, "баркает". Подтверждение этому - ушедшие и современные диалектые слова родного языка. Например, "брехать" в значении "лаять". Слова "барк" и "брехать" очень близки по звучанию. Существуют определённые языковые законы перестановки согласных, которые вполне подтверждают мою версию. Кроме слова "брехать" существует более редкое диалектное слово "баркать"  - "лаять," "ругаться". Ну и "базлать" - кухонное слово коммунальных квартир 30-40х годов 20 века с тем же смыслом. Но это, как говорится, в силу "незаурядности личности автора"...
...По утрам собака будит человека и выводит на прогулку. Прикосновение ледяного носа возвращает нас в реальность из мира плохих и хороших снов, а тёплый язык слизывает ночные кошмары.
Человек видит утренний мир, вдыхает утренний свежий воздух, убеждается, в том, что за ночь не произошло ничего страшного,

ужасного. И на душе становится хорошо. То же и вечером с поправкой, что, умиротворенный, он отходит ко сну.
     Собака отвлекает человека от тяжёлых, тягостных размышлений о смысле жизни. Только начнёшь думать, а она неповторимым собачьим движением закинет ногу и начнет чесать за ухом или же ловить существующих и воображаемых мух, громко клацая зубами. Этот неповторенный ни одним другим живым существом собачий примитивизм вызывает улыбку и заставляет на миг отказаться от неразрешимых проблем.
     ...Я с самого раннего возраста хотела собаку. Наверное, это желание родилось вместе со мной. Но собаку заводить не хотели по причине того, что не позволяли жилищные условия. Когда моя мама забеременела, меня спрашивали: "Ленок, ты кого хочешь: братика или сестричку?" (о боги, боги! Как я хотела, чтобы мама родила щеночка!).
     Я так и не смогла полюбить младшего брата, ведь он родился человеком. Все говорили, что я равнодушна к нему, потому что ревновала. Как глупы бывают взрослые! Я до сих пор не познакомилась с этим чувством,  этой движущей силой шекспировских страстей. Ревность - странное, непонятное мне чувство. Оно, видимо, связано с ощущением безраздельного обладания чем-то или кем-то. Я же с детских лет почему-то считала и считаю, что все, в общем и целом, - ничье. Ничто никому из людей до конца не принадлежит. Все бренно.Все конечно. Все принадлежит только Тому, Кто это все создал, то есть Господу Богу. Конечно, я не могла этого объяснить в детстве, но всегда внутренне знала. И все-таки! Полюби я тогда своего младшего брата, может быть, по-другому сложилась бы его судьба. Но я хотела собаку.
     Собаку не заводили, а я её хотела. И поэтому у меня было много
самых разных собак со всей округи: и хозяйских, и бездомных. Я выходила на улицу, и ко мне сбегалось все собачье население округи.
Я шла в школу в собачьей толпе, эта же толпа встречала меня из школы. Когда была жива моя любимая бабушка, она пыталась меня красиво наряжать, но все было тщетно. Обкусанные рукава, рваные шнурки, грязные, с затяжками свитера - неоспоримые свидетельства принадлежности человека к миру собачников.
    Я всегда выбирала самого огромного пса, привязывала его поясом (откуда у таких собак ошейники!) и гордо шествовала с ним по посёлку. До сих пор ощущаю, как напрягается моя рука от самодельного поводка, когда спутник сильно тянет вперёд, не желает идти рядом.
    Я была драчлива. Но со мною предпочитали не связываться, потому что на мой крик сразу же сбегалась все та же лохматая банда.
Я была полноправным членом их стаи, я была своя, потому что умела выкапывать закопанных живыми, вылавливать в канаве недоутопленных
собачьих детей и старалась возвратить им жизнь. Иногда успешно.
    И все же своей первой собакой я считаю Герду. Герда была прекрасным, очень породистым пойнтером. Она принадлежала моему двоюродному дяде и жила в Москве. Я познакомилась с нею в деревне у наших общих родственников в возрасте двух лет. Я почти не расставались с нею, помню какая она была тёплая, замечательная, как она чудесно, по-собачьи, пахла. Герда была очень воспитанной и образованный москвичкой, но в деревне опрощалась: у неё появлялись блохи и глисты. Мой дядя Светик (его звали Святослав, и, как недавно оказалось, впоследствии он стал профессором и считается светилом в области каких-то "электрических цепей") сначала очень беспокоился по поводу паразитов у любимицы, но вскоре успокаивался - деревня на то и есть деревня! Ещё помню, что однажды Герда передушила у соседки кур и осталась жива только из-за того, что куриный ущерб был возмещен чуть ли не в троекратном размере.
     Помню тебя, милая Герда!

На фото: автор с Гердой
(со слайдовой пленки)