Чья власть, того и вера

Виктор Матюк

Чья власть, того и вера

Споры, упрёки и раздоры в церковной жизни происходили по вине людей властных и капризных,
Они меняли вероисповедание, не просчитав исхода заранее,
Для народа любое излишество выходило боком, нельзя серьёзные вопросы решать наскоком,
Трудно бороться с пороком человеку одинокому, судя по всему,
Он был предан только богу одному, но искушал свою судьбу!
Вера и благочестие исчезали безвестно, они растаяли в поднебесье,
Мораль ушла в неведомую даль, из пены восстала шваль, по воле повелителя
Отрицались святая Троица и божественность даже Христа Спасителя!
Раздоры между разными вероисповеданиями оборачивались лишениями и страданиями,
Шли междоусобицы между богатыми и бедными людьми, каждый отстаивали интересы свои!
Католики твердили одно, протестанты – другое, наступило время всеобщего разбоя,
Шли религиозные войны, люди одиозные и недостойные возбуждали вражду,
Жизнь стояла на кону, но каждый стремился доказать силу свою, но это не привело ни к чему!
Мало помалу в той жестокой войне принимали участие все, и правда была на каждой стороне,
В одной руке – крест, в другой – меч, готовый противные головы сечь, но указующий перст
Не был готов эти злодеяния мигом пресечь! Приходится поступать и так, и сяк,
Пока мрак до конца не иссяк, будущее в тумане, только в любовном романе
Благоприятный исход можно было предвидеть заранее!
Воевали бедняки, сражались дворяне, и только цыгане оставались не у дел,
Но этот пробел быстро исправили и церковную мысль в иное русло тут же направили!
Прозвучал смертельный выстрел из самострела, сделано полдела, грешница наземь присела,
Выстрел точен – прямо в бок, щит - непрочен, метким оказался стрелок! Он дал королю зарок,
Что только Бог его от короля оторвёт! Всему – своё время! Всему – свой срок! Было время золотое,
Никто не считал его изгоем, и он не слыл героем, он женщин путал со своей женою, не скрою,
Приятны крики за соседней стеною, даже я больше не рискую, не гуляю напропалую, в храм хожу,
И богу верой и правдой сужу! На одном месте долго не сижу, пашу как вол,
На меня вот-вот составят протокол: чиню над собой сущий произвол!
В годы вешние девицы здешние часто на моём пути встречались, потом мы с ними расстались,
Лишь с одной ближе к старости обвенчались не в Москве и не в Париже, а намного южнее,
Там пшеницу сеют, и знойные ветры летом веют!
Люди всегда блуди и в полном бесправии жили, друг другу мстили,
Но преданно любили самих себя, видать по всему, что судьба святость гнала со двора!
Ночь тогда была черна, вечерняя заря скрылась за грозовые облака,
Речь проповедника была и суха, и холодна, словно бы он выжил из ума!
Светлый ангел у отчего дома на проталинке присел, дивным голосом псалом запел,
Пришлось оторваться от неотложных дел, была бы цель – время найдётся,
Чтобы о нужном деле потолковать с кем-то у деревенского колодца!
Жизнь непостижима уму, все проблемы проходится решать самому,
В труде и в бою споры о религии ни с кем не веду, предчувствуя беду,
Забор горожу и соседей стыжу за глаза, меж нами высокая межа!
«Лучше пустыня, чем страна заселённая еретиками, не оставлю камня на камне,
Пусть всех еретиков поглотит пламя!» - так твердил питомец иезуитов, он говорил открыто
О национальной защите от протестантов и хасидов! Отныне лидеры толпы возмутились,
И боестолкновения вновь возобновились, кто-то из озверевших бунтовщиков
Выбросил в окно всех императорских советников! Пролилась первая кровь,
Простой народ был лишён всех льгот! Что с того, что было потеряно чужое имущество?
Не католическое богослужение было вновь запрещено,
Образование ниже плинтуса пало, не обошлось без нового скандала!
В бой вступили радикалы, они оклеветали всех и вся, зацепили даже короля,
У каждого еретика или католика правда своя! От топора освобождалась малолетняя детвора
По милости короля! Король находился в затруднении, нельзя бесконечно продолжать гонения,
Одна глупость порождала другую, пороки затмили набожность святую, в годину лихую трусость,
Как в горле застрявшая кость, могла отправить старого служаку тут же на заброшенный погост,
Если он и жалобщик, и прохвост! Храбрость и повиновение важны при боевом крещении,
Среди городских трущоб процветало воровство и открытый грабёж!
По воле Творца императоры выбрасывали драгоценные камни из своего же венца!
Протестанты были удручены, их силы истощены, а люди ослаблены, наступило Смутное время,
В земле не проросло замёрзшее семя! Сатана строил козни, вражда и розни стали возможны
Лишь потому, что народ уже не верил никому! Дело веры до того дошло,
Что от Аугсбургского мира не осталось ничего, а правило «чья власть, того и вера» упразднено!
Вера рвётся в духовные сферы, как челнок, толкает людей в затылок и в бок, получив в зад пинок,
Каждый верующий сразу давал себе зарок, что бурный поток бытия,
Правильно воспримет Всесильный и милостивый судья!
Всегда судьба куда-то стремится, куда-то рвётся, ей ничего не остаётся,
Как преодолевать непроглядную тьму и мрак, бог весть, куда несётся утлый челнок,
Был бы огромный чёлн, можно было бы его заставить плыть по воле огромных волн!
Крики и стон доносятся до того челнока со всех сторон, вот-вот потонет он!
Куда там! Всем по грехам воздам, надо чаще ходить в храм и там воздавать хвалу небесам!
Бог – неумолим, а каждый гражданин вместе с Ним – непобедим! Наш конец – неотвратим,
Надоело жить днём одним! В один момент власть пускает в ход весомый аргумент,
Ему альтернативы нет, что за бред? Что за суета? Людская молва толпу до виселицы довела,
Бунт начался с утра! Был отвергаем, но зато какими? Бог с ними, им жизнь не казалась раем,
Мелких деталей мы не знаем, хотя предполагаем, что сами свою судьбу ногами пинаем,
Но об этом быстро забываем! Редко вспоминаем про Иуду, плавать мы хотели на чужую простуду,
Нам бы получить благодать, и зазря не чихать, отправляясь на рать! Что предпринять,
Чтобы чище и задушевнее стать? Каждый мнит в тяжкий миг,
Что чем больше людей его сокровенную тайну хранит,
Что он и вправду силён и велик, и на двух ногах в сокровенных вещах стоит,
Хотя рядом родимая земля под ногами горит и уже чадит! Разум в тот миг ещё не спит,
Он предался дремоте, он же сейчас не на роботе, его душа всегда в полёте!
Наступила мгла, задребезжали окна без стекла, кто-то обвиняет соседского кота в том,
Что отчий дом без стекла! Миром двигал страх в женских глазах,
Бабы стояли с первенцами на руках, и никак не могли глаз оторвать от тех,
Кто отвергал грех, но сверх того унижал чужое естество! Они со временем ушли или их увезли
На край многострадальной земли, в тех днях много печали, современник их легко бы променяли
На кожаные сандалии, привезенные заезжим купцом из соседней Италии! Многих, кого хвалили,
Давно уже лежат в могиле! Их имена люди забыли, но землю свою заново освятили!
Не вечны ни мощь, ни силы, нас ветры молодости по разным весям носили,
Мы грязь босыми ногами месили и на себе носили мешки с мукой,
Спорили наперебой с роком и судьбой! С божеством так не поговоришь,
Эта беседа теряет весь смысл, когда снег и пурга затмевают глаза,
Пришла пора для уединения, прочь с дороги все сомнения,
Нет времени для огорчения! Народ простой пьёт за упокой,
Он остался сиротой, впал в запой, теперь ходит хмельной среди степей и ковылей,
Небось, жить стало веселей! Вот так и жизнь прошла, грязь не отмоешь от сапога,
Были большие ратные дела, император разоблачительно неистов,
Он предрек поражение пацифистам, но в связи с отсутствием мозгов,
В стране развелось немало дураков! Средь неразгаданных имён,
Есть собственный легион, вступивших в схватку с заклятым врагом,
Она всегда на месте, остальные – просто вместе, у них нет ни совести, ни чести!
Бог видит нас через зрачок, он напрягает лоб, чтоб божий отрок не изрёк пару строк
Из Святого Писания, его замучают муки и страдания, есть же книги без названия,
В которых ведутся теологические споры, то вверх, то вниз нас тащит жизнь!
Осмотрись по сторонам и дай отпор своим врагам, пусть знает каждый зануда и хам,
Что всегда получит по ушам! Хочется за истину двумя руками вцепиться,
Но она, как птица в полёт стремится, своими крыльями гордится, ничто с ней не сравнится!
Шевелит листву осеннюю божественное проведение, прочь сомнение,
Светопреставление на носу, мы же ходим в сапогах на босу ногу, мочим ноги в росе,
И хоть бы хны себе! Девушка с душой ребёнка прошла мимо храма сторонкой,
Прикрывшись пелёнкой с голубой каёмкой, перекрестившись, с мечтой простившись,
Умерила сердцебиение, его заглушило листьев шелестение! В храме том стёкла от влаги намокли,
Безоговорочно и прямо повсеместная реклама, проходящих мимо храма, тащит в долговую яму,
Дрязги народ внизу бытия оставил, а князь свои излишки в тумане сплавил, народ позабавил,
Особого вреда не причинил, но зло своим перстом слегка прикрыл, и сопроводил его до угла,
Теперь болит дурья башка, она путает отдельные фразы и слова, нет в них прежнего тепла!
С трепетом и дрожью взирают на величественные храмы толпы прохожих,
С приведениями схожих, мороз по коже, совесть тех призраков не гложет,
Каждый может вровень с грешниками встать, подумать о жизни и помечтать,
Как бы ему с коленей встать, ему нечего терять окромя цепей, нет святости в душе ничьей!
Без лишних затей судьба гонит пришлых людей взашей,
Только стреляный воробей оказался всех смышлёней и умней,
Он попытался возмутиться, как могло такое случиться, что толпы людей
Просят благословение у ****ей? Неужто они всех нас умней?
Каждый живёт, как знает, кто-то мотыльков с полевых цветков сгоняет,
А кто-то из них венки сплетает, зазря никто время здесь не теряет,
Но сокровенные мысли редко кто случайным людям открывает!
Хранится тайна в глубине души, жить надёжнее в глуши деревенской,
В избе бревенчатой никто не проследит за тобой даже во тьме ночной!
Как знать, кто может тебя оклеветать и за загривок взять? Есть два близких нам мира:
Душа и плоть, их нам дал Господь, чтоб, отдав жизни годы,
Мы меньше думали о личной свободе.
Ближе к душе старинная лира, она создана из дерева и украшена сапфиром,
Она разносит по эфиру чарующие звуки, их из струн извлекают женские руки!
Человек, пусть долго продлится его жизни век, обречён на страдания и муки,
Он бы во имя веры оставил все заботы, хотя в доме немало срочной работы,
Он не выносит повседневного гнёта многострадального бытия, грешны все и грешен я!
Бог всем нам – судия! Его молитва - непреодолимая для дьявола стена!
В ночную пору затихают пространные разговоры, взор обращён наверх,
Человек сам себя немыслимым испытаниям подверг и даже сверх того,
Не принуждало его Божество творить непреднамеренное зло!
Очень редко трещит под окном зелёная ветка, давнишние предки ушли с благословенного края,
Мою голову осеняя, мысль с виду наивная и простая по всей округе до утра летает
И громко вопрошает: что и как? Когда же рассеются тьма и мрак? Лучшего нельзя желать!
Мы с верой не расстались, душа сопротивлялась, молилась и каялась,
Что мимолётным был тот страх, когда со слезами на очах нутро покинула страсть!
Как бы с высокого склона наземь не упасть юноше курносому, день сменяет ночь,
Грех уходит прочь, но никто не знает, как самому себе в беде помочь?
Надоело воду в ступе толочь, каждая сволочь толкует твою речь на собственный лад,
Ты был бы рад осудить всех баб, но сам на передок слаб, лучше закрыть рот на замок,
Не дай бог, рухнет отработанный слог и что тогда?
Грядёт беда, под окном всю ночь будет выть пурга,
И уже никогда чужая узда не перекроет твоего рта!
Всё иное нависло надо мною, нет нигде душевного покоя,
Было время другое, нынче цепенею, хотя есть крест на шее,
Он оберегает, но душа кричит и стенает, что можно взять со старика?
Его лишь можно уважать, но не замечать нельзя, его стезя прошла вблизи священного огня,
Тень святости мелькнула жалкой тенью, плоть впала в оцепенение, и в одно мгновенье
Исчезло давнишнее недоразумение между плотью и душой, бог ты мой, кто же здесь святой?
Кто доволен собственной тропой? Только изгой, спрятавшись за городской стеной,
Может любоваться самим собой, он может возмутиться и в пустыню удалиться,
Но даже величайшие из людей не доверяют сполна судьбе своей! Судьба сожгла избы и терема,
Когда вместе с роком блины для дьявола пекла, стою в благоговенье, проявляю смирение,
Замираю в почтение перед красотой миротворения! Сонное шелестение травы будоражит умы
Многоголосой и пьяной толпы, она оплатила прошлые долги и не умерла во время чумы,
А что же мы? Все воспоминания растаяли в тумане, фортуна пребывает с нами,
Но прячется за крепостными стенами, предчувствуя заранее, что грядущее напоминание
О седой голове и длинной бороде не понравится ни мне, ни НКВД! Ищу свободу многие годы,
Сражения и походы разум затмили, суть бытия отобразили на чистом холсте,
Неужто грешны здесь все? Разговор наедине о грешной плоти и святой душе прошёл накоротке,
Судьба бровь подбрила, и сладкий плод с Адамова дерева без принуждения вкусила,
Что было, прошло, незапятнанным осталось девичье лицо, ничто не омрачило красоту его,
Хотя оно жило грешно и не любило никого, окромя себя! Во бля! Не надо ловить в небе журавля,
Пусть вертится под ногами земля даже в средине декабря, на созданной природой картине
Одна и та же рутина бытия, где-то в самой сердцевине притаился я! Мелькнула тень,
Тьма сменила день, труден, что вдох, что выдох, вот только что человек истину изрёк,
Они, ударившись о треснувший потолок, остановились на развилке трёх дорог,
Их остановил сам Бог! Презрение, брань и отрезвление,
Упоение и успокоение в разбитом недугом  сердце раскатистым громом отозвалось,
И тут же по деревенской округе разбрелось и понеслось, кто куда,
Уходят жизни года, как в песок талая вода! Близок час великий,
Мелькают сказочные лики, судьба людей вскорости должна решится,
Авось, непредвиденное не случится! Изменится власть, но не изменится вера,
Прежней останется духовная сфера, она с бедой совладает, и чувство достоинства не потеряет!
Никто своего грядущего пути загодя не знает, хотя предполагает, когда глубоко во сне зевает!
Ветер с деревьев пожухлую листву срывает, он о бренности жития нам исподволь напоминает,
Церковь вышла у толпы из доверия, ни виновен в этом ни Сталин, ни Берия,
Народ прельщает цветок цветущих прерий! Весь мир – бардак, и ни одна из баб
Не ускользает от мужских лап! Цап! Царап! И вновь ты - их слуга и раб,
Играет шарманка, тебе видна жизнь на изнанку! Благословенный свет светит нам вослед
Уже много-много лет, а мерцание церковных свеч заставляет замолкнуть обычную речь!
Мой кров закрыт на железный засов, нет слов, дабы страдания свои описать,
Но и молчать невмоготу, ветер рвёт на корню уставшую от беготни судьбу!
Что мы требуем или просим у Всевышнего судьи? Нам прощения грехов нужны,
Но не всякий алмаз самой чистой воды, мы страстью вволю опьянены,
Мысленно шагаем от звезды и до звезды, заранее не обдумав тайные ходы рока и судьбы,
Не всякое золото чисто и звонко, словно крик проснувшегося после ночного сна ребёнка!
Судьба что-то кричит тебе вдогонку, ты же идёшь потихоньку по скользкой стезе и везде
Встречаешь грехи одни и те! В суете да не в обиде, ты каешься для вида,
Но природа тащит тебя на ложе, женщина без любви и мужа прожить не может,
Тебя же совесть гложет, нутро избыток гормонов тревожит! День прожит и хорошо,
Студёный ветер влетел в открытое настежь окно, на дворе и холодно, и темно,
Быть может, страсть заново бабью душу растревожит, судьба о ней хлопочет,
Но она не хочет к прошлому возвращаться и в своей скорлупе замыкаться!
В деле державном надо думать о главном, чтобы вновь не расходиться из-за пустяков!
Раскаяться никогда не поздно, а плодотворно жить, любить и творить, то есть постоянно грешить,
Можно опоздать, конца и края грехам не видать! Пришла пора греться людям у костра, неохота
Завтра идти на работу, не уходи в себя, тебя там найдут в два счёта, погибать из-за баб лень!
Что ни день, то новая дребедень стучится в окно, казалось всё уже решено и давно, ан, нет,
На ухо грешнику наступил косолапый медведь, и он тут же угодит в огромную клеть!
Беда живым властителям, чужих достоинств ценителям, и покровителям истинной веры,
В духовной сфере трудно сразу разобраться: на кого равняться и куда от грехов скрываться?
В действительности не всё так, как на самом деле есть, продаётся воля, покупается честь,
И принудительно лопается в семье ржавое брачное звено, плохо заклёпано оно!
Заметь, что отныне и впредь ты должен разум иметь в достаточном количестве,
Чтобы его величество случай догадками твою плоть не измучил! Чаще выход там, где вход,
Неужто этого не знает народ? Оглянись и убедись: если ли смысл на корню менять свою жизнь?
Змеиное жало что-то рядом прошептало, она собиралось кусать мужчин и баб,
Особенно тех, кто на передок слаб! У них грехов немало,
Они смотрят на блуд бесстрастно и лукаво, и не тратят с силы напрасно,
Им и вправду страшно умирать и они не хотят заранее гадать, что и как?
С пошлецами нелегко на поясах тягаться, они могут легко оправдаться,
На них не стоит нам равняться, наши взгляды чрезвычайно разнятся!
В драку легко ввязаться, но выходить из неё, ох, как же тяжело.
Будет изранено лицо и кое-что ещё! За что такая мука? Долу опускаются руки, 
Наземь сползают брюки, душа рыдает от скуки, рок тащит её в ров, обагрённый кровью,
Но Всевышняя любовь не всегда доходит до шальных мозгов, таков закон земного жития,
Даже пожухлая трава и та едва выглядывает из-под куста, не жизнь, а маета у зверья!
Разбой и насилие гуляют по России, власть насаждает веру свою в том злополучном краю,
Каждый правитель, он же повелитель, гнёт линию свою, подобно дикарю,
Нет таких законов, чтобы оградить энтузиазм миллионов от произвола! На всё божья воля!
Как карта ляжет, туда и судьба своим перстом честной компании укажет,
Ничего нельзя предвидеть заранее! Даже в старь каждая тварь тяжело переносила судьбы удар,
А теперь лютый Зверь ломится в закрытую наглухо дверь, цель у беса одна:
До основания разрушить все веси и поработить миллионные города!
Затихают речи тронные, толпы, святым учением порабощённые,
К Святому Писанию приобщённые, но утомлённые солнцем пустыни, идут по указанной дороге,
Но над ними довлеют земные боги, у них дома и дачи,
Они о жизни совсем иначе на досуге судачат, чем мы!
Хотя мы – не бандиты и не антисемиты и о своих убеждениях говорим открыто,
Но нам дорога к праведникам шлагбаумом закрыта, не уплачены кредиты по долгам,
Приходится вновь и вновь кланяться земным богам, прикасаться к их грязным сапогам,
И шагать в близлежащий храм, надеясь только там, забыть про свои убеждения
И впредь не вспоминать эпоху Возрождения, тогда были гонения на гугенотов,
Жизнь не шла по нотам, народ был гол и необут, хотя истина и суть невдалеке живут!
Когда-нибудь они всех нас к ответу призовут, пожурят чуть-чуть, схватят за чуб,
Он треснет, словно деревянный сруб и крест вывалится из слабеющих рук,
Толпа издаст звук разочарования, неужто бес вновь воскрес и в новом виде предстал,
Никто даже не предполагал, что этот наглец и нахал могучего телосложения, с густым басом,
Ел только чёрный хлеб и запивал квасом, но даже он был сентиментален до слёз,
Вправду или всерьёз он о высоких идеях говорил вскользь! Он устроил против неба дебош,
Что посеешь, то пожнёшь! Дрогнули придорожные кусты от подлой клеветы и неприкрытой тьмы,
А лучшие умы безвестными ушли из обетованной земли! Их следы метели замели, ветра порывы
Засыпали людей терпеливых грязью и пылью, прошлое стало былью, но потеряло крылья!
Былое изобилие прочь ушло, святость спряталась за оконное стекло, но треснуло оно,
Души прекрасные порывы улетучились, испарились в небесную высь, нравственность падает вниз,
Осуждать никого не стремись, ни в чём не повинна твоя собственная мысль!
Болезненный организм в стране рабов, кующих рабство, не вынес гнёта того,
Что небо наземь принесло, лишь холодным потом покрылось высокое чело, все живут грешно,
И я – не исключение, в глазах - затмение, в голове – светопреставление,
Сегодня гонение на одних, завтра – на других! Ветер перемен никого не поднял толпу с колен!
Всё – тлен! Всё – суета, не жизнь, а маета! Мудрец бы стал анахоретом,
Я же решил быть хирургом, музыкантом и поэтом, на хер всё это? Лучше ехать без билета,
Чем весной и летом проклинать всё, что есть на белом свете!
Маюсь с прошлого лета по меловому свету и ищу ответы на вопросы свои,
Уже добрался до края земли, там когда-то жили прапрадеды мои,
О том метать не смел, несравненен мой удел, слава богу, что жив и цел,
Перед глазами предстала весомая цель, много незаконченных дел,
Ноша та была и вправду тяжела, вот так и жизнь прошла, но ещё не до конца,
Не затронув ни чело, ни уста, в душе осталась навсегда одна лишь пустота!
Кряхтя и стеная, с криком и болью снимаю путы со своего локтя,
Хочу отдохнуть в безлюдной степи, здесь жили вблизи реки мои старики,
Смотрю на историю свысока, истину затмевают облака, мысль слетает с виска,
Но её приземлит шумная река, а на хрена тебе правда нужна? Кубок янтарный полон давно,
В нём пенится вино, народ неблагодарный толкается в отделе винном и при участии половинном
Берёт бутылку на троих, и на зависть прочим алкашам пытается поговорить с небом по душам!
Пусть враги, поднявшись не с той ноги, много лет подряд одно и то же твердят,
Что много слез на эту многострадальную землю пролилось, это же сущая ложь,
Никому не довелось с дьяволом встретиться всерьёз,
Никто достоверно не знает, на кого он похож? Он на лаврах не почивает и удар судьба упреждает!
Невдалеке колосится спелая рожь, но из-за пьяных рож,
Поднявших в замшелой пивной то ли драку, то ли дебош,
Ты не толкуешь о зле и добре, закуси и водки уже нет на столе! Бог наблюдает строго,
С болью и тревогой за нами избранной дорогой, раньше были времена, а теперь моменты,
Плачет постаревшая жена, ты ей не платишь алименты, где же мой дом, где же та улица?
Приходится щуриться, чтобы тень сомнения ушла с лица, на всё воля Творца!
Человек глупый спьяну билет за границу не купит, за него еврей такую цену залупит,
Что деревянный рубль тебя и твою семью тотчас погубит! Небо не шутит,
Оно толпу уму-разуму учит, а бес воду в омуте мутит! Ветер гудит в проводах,
Верный страж пороков людских стоит на часах, он притих лишь только на миг,
Но всегда остаётся при интересах своих!

Г. Мариуполь
5 декабря 2017 г.
2: 19