Палата 306

Попала моя любимая жена в цепкие лапы исконно русской медицины. Казалось бы, ничто не предвещало, хотя еще старик Екклесиаст писал, что «во многой мудрости многие печали». Разросся вширь и вглубь, да еще и разболелся у Юли зуб этой самой мудрости. И пошла она к стоматологу из дорогой платной клиники.
- По вашему зубу диссертацию писать можно! – воскликнул доктор.
- Пишите, - разрешила Юля.
Стоматолог три часа тянул-тянул, да не вытянул. Вдруг что-то хрустнуло, и Юлину десну пронзила нестерпимая боль, чувствующаяся даже под слабеющим наркозом.
- Ой, - испугался врач. – Да тут тело инородное и корни сплелись! Вам необходима срочная хирургическая операция!
- Так делайте! – взвыла Юля.
-  Я не умею, - честно сказал платный дантист. – Это вам, голубушка, в больницу надо. И срочно! А то загноится все!
Врач сунул направление в нашу исконную и был таков. Суперменом прилетел скромный я с сумкой фермерских творожков и йогуртов, ложкой, кружкой и зарядкой. Взял Юлю на ручки, сунул в такси и приехал в этот гадюшник, то есть больницу.
Дорогу нам преградил вусмерть пьяный охранник.
- Куды? Зачем? – нахмурился он.
- Жену на операцию, - отвернув лицо, ответил я.
- Жена беременная? – попытался сфокусироваться на стройной и красивой Юле вахтер.
- Не пустишь, сам будешь роды принимать, - ответил я.
 Вахтер отошел и сделал приглашающий жест. Сил говорить у него уже не было.
Прошли все круги ада по очередям. После двух часов ожидания нам подтвердили – срочная операция не нужна, а необходима. Юлю приняли, а я отправился домой. По дороге увидел, как гопники избивают охранника, а медперсонал, равнодушно покуривая, на это любуется.
Юлю привели в какой-то темный бомжатник, заполненный храпящими и попердывающими телами. Указали на воняющую мочой кровать и велели на ней ждать срочной операции.
Час прошел, другой прошел. Уж полночь близится, а доктора все нет.
- В ординаторской он, - лениво приоткрыла один глаз выводящая рулады медсестра. Юля дошла до искомого кабинета и открыла дверь. На диване дрых какой-то мужик в драном свитере. От типа воняло потом и перегаром.
- Мне нужен врач, - громко сказала Юля. Мужик продрал очи и потянулся.
- На х$я тебе врач? – миролюбиво поинтересовался он.
Юля вежливо начала объяснять.
- Ты на х$я, ****ь, лыбишься? – заорал мужик. – У тебя с башкой все нормально? Ты на х$я, *****, вообще этот зуб удаляла?
- Врач где? – потеряла терпение Юля.
- Я врач! – гордо ответил мужик. – Сама, ****ь, не видишь, или ты инвалид по зрению?
- Операция когда? – всхлипнула от боли Юля.
- Тебе сказали ждать, ты и жди! – рявкнул мужик и продолжил свой сладкий сон.
Юля, изнемогая от боли, пошла назад. Попытки разбудить медсестру и попросить обезболивающего ничего не дали. В отчаянии Юля начала трясти эту храпящую тушу.
- Отъебись, - не открывая глаз, ответила медсестра.
Юля попыталась заглушить боль, поедая творожки. Частично ей это удалось. Промучилась она восемь часов, скорчившись от боли и страдая от невыносимой вони.
- Гаврилова хто? – в палату вошел уже вчерашний мужик. – На операцию, ****ь!
Юля послушно пошла.
- Говно эти ваши платные ***сосы, - осмотрел эскулап зуб. – Да я его за три минуты вытащу!
Стоявший рядом ассистент почему-то поднял глаза к небу.
Шел четвертый час хирургической спецоперации. Добрый доктор матерился, но не сдавался. Наркоз уже закончил свое действие, поэтому Юля вопила от боли.
- Ты че вопишь, ****ь! – орал исконно русский медик. – Ты как рожать будешь, если так вопишь? Все, я этот зуб через подбородок тащу! Я не шучу!
Ассистент еле-еле предотвратил Юлино убийство и зуб таки достали традиционным способом. Еще через два часа.
- Можете мне помочь дойти до палаты? – спросила зеленая от боли Юля.
- Сама дойдешь, - раздраженно ответил врач. - Нежные все стали!
Юля по стеночке добралась до палаты и снова попросила обезболивающее у выспавшейся медсестры.
- Принесу, - буркнула та.
Через час мучений, когда Юля всерьез задумалась о том, как прекрасна и безболезненна смерть, раздался ангельский рык медсестры.
- Гаврилова хто?
Всадница отечественного апокалипсиса всадила обезболивающее, и Юля провалилась в долгожданный сон. Но он оказался недолгим – ее срочно разбудили на прием пищи и забор крови.
 Горячую кашу на машинном масле Юля брезгливо проигнорировала и съела купленные мной творожки. Пошла на забор крови. Стоявший за ней донжуан с подбитым глазом сразу пошел с козырей.
- Слышь, ты, - начал флиртовать он. – Ты, это, замужем?
- Давно, - сообщила Юля и для убедительности поднесла к здоровому глазу кулак с обручальным кольцом.
- Хто муж-то у тебя? - не отставал ловелас.
- Боксер, - соврала Юля. Сердцеед обиженно отвернулся.
Медсестра, промахнувшись мимо вены всего три раза, высосала у Юли кровь. Юля направилась в свою палату, палату № 6 на третьем этаже.
- Гаврилова! – рявкнула медсестра. – Ты на выписку оформляться будешь?
- А зачем кровь брали? – округлила глаза Юля.
- Не выебывайся, - предъявила железный аргумент медсестра. – Выписываться будешь? Или еще тут хочешь отдохнуть?
Я забрал Юлечку, накупил ей творожков и «Фрутоняни», завернул ее в одеялко, и, в качестве колыбельной, рассказал про небывалые успехи российской армии в Украине и российской оппозиции в Вильнюсе. Юля посмеялась, назвала Путина вошью, Золотова – бараном, Быкова - козлом, а Волкова – ослом. И благополучно уснула.