Первородный грех

«… Положим, что есть разумные жители на других мирах; что ж, они соблюли ли заповеди, пребыли ли покорными воле Божией или преступили заповеди и оказались непокорными? Вы не можете сказать ни того, ни другого; а я думаю, что или согрешили, или не согрешили, ибо и у наших прародителей грех не был необходимостью, а зависел от их свободы. Они пали, но могли и не пасть. Так и жители других планет: могли сохранить заповедь, могли и не сохранить. Если они сохранили, то все дальнейшие мечты о способах их спасения прекращаются сами собою: они пребывают в первобытном общении с Богом и святыми ангелами и блаженствуют, находясь в том состоянии, какого чаем и мы по воскресении.»

Свт. Феофан Затворник, из письма


1 глава.
Жил-был парень по имени Андрей, и был он влюблён. Банальнее начала не придумаешь, правда? Мало того, он считал предмет своей любви существом неземным. Что тут странного, скажете вы. Все влюблённые так считают. Однако Андрей готов был поклясться, что Агния – создание необыкновенное, тем более это замечали и другие. Так, в радиусе ста метров от неё мужчины переставали материться, женщины – орать на детей, а у кассиров рука не поднималась обсчитывать покупателей. Притом что внешность у Агнии была не слишком примечательной: прямые русые волосы, серые глаза, стройная фигура, миловидные черты лица, но так – ничего особого. И всё же от неё словно исходило  свечение, которое улавливали все. Она излучала его непрестанно, как излучает голубизну лазурное небо.
При этом сам Андрей считал, что недостоин её: не спортивный, с кожей, склонной к образованию прыщей, да и работал в супермаркете на выкладке товара. Мать воспитывала его одна, в восемнадцать лет он не знал, чем хочет заниматься, и по настоянию матери поступил на юридический. На втором курсе бросил, перепоступил на программиста, но тоже недолго проучился. В итоге – в двадцать пять лет работал в магазине, и впереди не было особых перспектив, да и желания что-либо менять не было. До недавней поры.
Их знакомство было довольно необычным. Агния пришла в супермаркет и начала перебирать сложенные в корзину тряпки – футболки, халаты, майки.  Каждую разворачивала и окидывала оценивающим взглядом. Притом по её виду было понятно, что сама она одевается в других местах, куда более презентабельных. Андрей решил проявить джентельменство и, хотя это не входило в его обязанности, подошёл и спросил девушку:
– Вам помочь?
 Агния посмотрела на него своим удивительным взглядом – так, будто в этот миг весь окружающий мир перестал для неё существовать, остался только один человек, который стоит перед ней, – и сказала спокойно и приветливо: – Да, пожалуйста. Скажите, вы это носите?
  Если бы не простота и искренность, которые звучали в её голосе, Андрей посчитал бы,  что она пришла поиздеваться над ширпотребом среднего класса. Но тут всё было иначе, и Андрей поневоле улыбнулся:
– Когда как, но вообще да.
Они разговорились. Агния сказала, что ей дали задание и она собирает материал о людях. Андрей спросил, она что, корреспондентка? Агния сначала удивлённо посмотрела на него, потом опустила глаза и быстро кивнула. Видимо, ей не хотелось говорить про свою работу. А Андрей в этот час почувствовал себя на коне – в кой-то веки он мог выговориться, рассказать, как устроена торговля в супермаркете, чем он занимается изо дня в день, и это кого-то интересует! Параллельно он излагал свои соображения по поводу некоторых продуктов и товаров, чем несколько раз буквально шокировал Агнию.
 – Ну, об этом писать не надо,  – добавил он, заговорщически улыбаясь девушке. Та согласилась.
Так они проговорили минут десять, потом Андрею пришлось поработать, но даже пока он раскладывал сыры и масло по  прилавкам, Агния стояла рядом и продолжала задавать вопросы. Когда же она сказала, что ей пора, Андрей, не особо надеясь на удачу, предложил встретиться вечером и куда-нибудь сходить.  И Агния, к его удивлению, согласилась!
Они гуляли по ярко освещённому вечернему городу, и Андрей всё говорил, говорил, а Агния молчала…
У Андрея не было денег на рестораны и дорогие подарки, но Агния ничего и не просила. На следующий день он принёс ей пышный букет наломанной в городских джунглях сирени, и Агния с благодарностью приняла его. Единственное, тень сожаления мелькнула у неё на лице, когда она сказала, что не стоило причинять боль деревьям. Да, таких девушек Андрей ещё не встречал!
Они разговаривали много и подолгу, гуляя по городу, иногда заходили перекусить в заведения общепита. Это были сказочные дни, которые проплывали один за другим. Андрей жил как в угаре. Спал плохо и тревожно, чувствовал разлитые в воздухе ароматы цветов и томился, когда его возлюбленная была не рядом.
Однако через две недели в его сердце закралось подозрение, а затем вошла боль. Он увидел Агнию с другим мужчиной.  Причём с мужчиной явно её круга и уровня: одетого с иголочки, с утончённым, интеллигентным лицом.  Дело было так: Андрей бежал на встречу с Агнией, остановился на перекрёстке перед светофором и увидел на противоположной стороне её, разговаривающую с другим.  Когда загорелся зелёный, собеседник Агнии быстро пошёл прочь, а Андрей, подбежав к девушке, естественно первым делом спросил её:
 – Кто это был?
– Мой друг, – спокойно и весело ответила она.
 – У вас с ним что-то есть? – с деланным весельем поинтересовался Андрей. Агния всё так же спокойно покачала головой и заговорила о другом.  Но червь подозрения заполз в сердце к Андрею, и он не мог больше думать ни о чём.
 – Этот твой друг, он кто и откуда?
– Коллега, – неуверенно, как бы пытаясь вспомнить иностранное слово, произнесла Агния.
– Тоже писатель?
Конечно, писатель – вон какая рожа умная. Андрей чувствовал, что начинает злиться: при первом взгляде лицо незнакомца показалось ему таким же светлым и привлекательным, как у Агнии. И что особенно поразительно, оно понравилось Андрею! Не хватало только проникнуться симпатией к нему и к их схожести и собственноручно отдать своё счастье в чужие руки! «Вы так подходите друг другу, вы должны быть вместе!». Знаем мы эти сказки по жертвенность.
На душе у Андрея стало совсем паршиво. И вечер как-то не задался: выставка, на которую собирались сходить они с Агнией, оказалась уже закрыта. А зайдя в кафе, Андрей обнаружил, что забыл дома кошелёк с карточкой, и пришлось ограничиться чаем на мелочь из карманов.
Ситуация осложнялась тем, что Андрей всё никак не мог сказать о своих чувствах: они с Агнией столько времени проводили вместе, столько всего узнали друг о друге, но понимает ли она, что он испытывает к ней нечто большее, чем дружеское расположение? До сих пор он только брал её за руку, но и это выходило у него как-то неловко, а она будто и вовсе не придавала этому значения… А вдруг он для неё – всего лишь «материал» для очередной статьи, «тип» человека из низов, новое приключение – и только… Было от чего сломать голову.
«Столько всего узнали друг о друге». Она узнала про него, ведь говорил в основном Андрей. А он? Что он знает про неё, эту необыкновенную девушку?  Пожалуй, только то, что она – существо неземное, не вписывающееся в окружающую реальность.

2 глава.
Они с Агнией договорились встретиться в кафе, но когда Андрей зашёл туда, то увидел за столиком свою возлюбленную, а по бокам от неё – двоих: того самого «коллегу» и ещё какого-то седовласого, видимо, пожилого мужчину, у которого, однако, была гордая королевская осанка. Андрей сперва онемел от изумления и разочарования, но переборол себя и подошёл к столику. Все трое подняли на него глаза – да! – удивительно одинаковые глаза! Перед ними на столе лежала большая амбарная тетрадь, страницы которой были исписаны от руки. К тому же перед Агнией и её молодым товарищем лежали блокноты.
«Писательская братия собралась? – пронеслось в голове у Андрея. – Обсуждают планы, готовятся к очередному выпуску? Но зачем здесь я?»
Агния между тем встала и радостно протянула Андрею руку, двое мужчин тоже поднялись.
– Знакомьтесь, Андрей, – она указала на седобородого, – Пётр Иванович, – и на молодого, – Серафим».
Андрей скупо пожал обоим руки, отметив про себя, что старик выглядит тоже подозрительно молодо: кроме белоснежной гривы и бороды ничто не выдаёт его возраста.
– Присаживайтесь, – спокойно и властно проговорил Пётр Иванович, словно он был тут начальником, а остальные пришли к нему в кабинет на совещание. После этого белобородый уверенно повёл разговор, обращаясь к Андрею:
– Возможно, вы удивлены, увидев нас здесь рядом с Агнией. Необходимо вам всё объяснить. Дело в том, что мы – одна команда, работающая над… как бы сказать… проектом. Агния вас рекомендовала. И мы решили обратиться к вам за помощью.
Андрей сидел в напряжённой позе и ничего не понимал. Рекомендовала? Для чего? Он бы подумал, что тут дело нечисто, если бы мог предположить, что Агния способна на дурное. Но нет, такого нельзя было даже вообразить! А Пётр Иванович продолжал, пристально глядя своими пронзительными светло-серыми глазами не в глаза – прямо в душу Андрея:
– Дело в том, что мы собираем материал о людях. О разных людях: мужчинах, женщинах, богатых, бедных, здоровых, больных… Мы собираем, понимаете? Нам нужна как можно более полная картина. Пока есть множество отдельных фрагментов, а целостности не хватает. Нам надо собрать эти фрагменты в… как это называется? – коллаж, да. И для этого необходим чистый, незамутнённый разум взрослого, но сохранившего детский взгляд на мир человека.
«Вот так сказал! – восхищённо подумал Андрей. – Они, писатели, умеют. Или это всё же не писатели?». Почему-то он начинал себя чувствовать, как в шпионском боевике.  Встреча в кафе, незнакомые люди просят помочь им в сборе материала… Уж не резиденты ли они? Не зря же то и дело слова забывают. Хотя говорят чисто, без акцента. Но есть в них что-то… нерусское, что ли. И в Агнии тоже.
От этой мысли Андрей буквально опешил. Но что делать в такой ситуации, он не знал, и продолжал сидеть молча.
И тут заговорила она. Да не просто заговорила, а положила свою ладонь поверх его сцепленных на столе рук и начала изливать поток фраз, одновременно  так же, как Пётр Иванович, заглядывая в душу Андрею проникновенным взглядом:
– Андрей, за то время, что мы знакомы, я хорошо узнала тебя и поняла, что ты – именно тот, кто нам нужен. Ты можешь говорить просто и искренне, не заискиваешь, не кривишь душой и часто задумываешься, почему всё так, а не иначе. При этом ты не отягощён  излишней образованностью, которая превращает человека в бесчувственный книжный шкаф – ты здесь, в этом мире, понимаешь? Ты умеешь видеть красоту в обычных вещах, умеешь хорошо шутить, в том числе и над собой – а это очень важно! И главное – ты добрый, и способен многое понять.
Подобный лестный отзыв сперва даже вскружил Андрею голову.  Однако какое-то шестое чувство подсказало ему, что – увы! – это не признание в любви. Агния говорила с определённым расчётом. Притом, зная Агнию, Андрей мог поклясться, что расчёт этот настолько чист и невинен, насколько это возможно. Ей действительно что-то очень нужно от него.
И тут снова слово взял седобородый:
– Андрей, ты согласен нам помочь?
Мгновенно мышцы тела Андрея пришли в боевую готовность. Сотрудничать с иностранными шпионами? Не хватало только впутаться в подобную историю! Или он уже впутался, и выхода нет?
– Андрей, помоги нам, пожалуйста! – нежный голос Агнии проник ему в самое сердце. Он почувствовал, как кровь прихлынула к лицу, и проговорил невнятно:
– Не знаю… Спрашивайте, что вас интересует, а там посмотрим.
И тут на первый план выступил элегантно одетый, стройный и такой же светлоглазый, как и его «коллеги», Серафим. Он подвинул к себе амбарную тетрадь, раскрыл её на первой странице, мельком глянул туда и начал говорить, тоже гипнотизируя Андрея взглядом:
– Человек обладает совершенным телом, с идеальными пропорциями и продуманной до мелочей функциональностью.  Клетки его организма способны омолаживаться, а значит, потенциально способны жить вечно. Но при этом все люди на Земле стареют и умирают, не используя и сотой доли возможностей, которые в них заложены. Ты можешь это объяснить?
Вопрос был обращён к Андрею, который совсем был сбит с толку подобной речью, и у него внезапно вырвалось:
– Вы что, учёные?
Ещё одно неожиданное объяснение происходящего. Не писатели, не разведчики, а учёные. А те, как известно, все слегка не в своём уме.
Серафим нежно улыбнулся, а Пётр Иванович сказал:
– Нет, мы не учёные. Но перед нами стоят схожие задачи. Мы посланы сюда с определённой миссией.
Андрей переводил взгляд с одного на другого, у него уже не было сил удивляться. Между тем официантка принесла чайник, и Агния деловито принялась разливать чай по прозрачным стеклянным чашкам.
– Смерть – не единственный парадокс, на Земле они встречаются то и дело. Например, посмотри вон на ту девушку, – Серафим неожиданно перевёл взгляд на соседний столик, и Андрей проследил глазами, куда он указывает. Там сидела пара: парень что-то увлечённо рассказывал, девушка заливисто смеялась, потряхивая белокурыми кудряшками.
– Что ты о них скажешь? – спросил Серафим. Андрею стало слегка не по себе: к чему подобные вопросы?
– Они неплохо проводят время, – пожал плечами он. – Наверно, у них отношения. Хотя не знаю.
– Да, отношения, – загадочно улыбнулся Серафим. – Вчера этот парень сделал ей предложение. Она согласилась. Сейчас она весело смеётся, а через две минуты выйдет в туалет, согнётся и будет там рыдать.
– Почему? – удивился Андрей.
– Она его не любит. Всё это притворство.
– Но зачем же тогда…
– Она любит другого. Но тот променял её на кого-то. И вот она хочет во чтоб это не стало забыть свою любовь, ради этого готова даже выйти замуж за нелюбимого.
– Вот это да… – протянул Андрей, и внезапно до него дошло: откуда Серафим знает, что на душе у девушки за соседним столиком? Определённо, тут дело нечистое. Или криминал, или всё-таки резиденты. Или… «Через две минуты выйдет в туалет…» Андрей увидел, как кудрявая блондинка встала и, слегка покачиваясь, направилась в дамскую комнату. Что это значит? Серафим предсказал будущее???
Ошалелыми глазами Андрей смотрел на троих своих соседей по столу и всё больше замечал, как они похожи друг на друга. Родственники? Шпионы-иностранцы?  Ведут странные разговоры и следят за людьми? А ему предлагают стать их агентом? Голова окончательно пошла кругом, и он уткнулся лицом в ладони рук, на которые опирался. Когда снова открыл глаза, то увидел Агнию, которая склонилась над ним и заботливо спросила:
– Ты устал?
– Да, мне бы пройтись, развеяться. Пойдёшь со мной?
– Хорошо.
Они попрощались с Петром Ивановичем и Серафимом, причём белобородый проговорил вслед Андрею:
– Подумай и скажи нам, что ты решил.
Неприятно укололи Андрея эти слова. Мол, тебе от нас так просто не отвертеться.
Они шли по городу в наступающих сумерках и молчали. Андрей хотел спросить Агнию, что за люди её «коллеги», но никак не мог начать. Девушка заговорила первой:
– Знаешь, мы и правда в некотором роде учёные. Мы изучаем парадоксы человеческой жизни. Вот ты сейчас, – она заглянула ему в глаза, – мучаешься и не находишь слов. Почему? Ведь ты правдивый и искренний человек. Но кто-то когда-то научил тебя скрывать свои мысли и чувства. Ты как та девушка за соседним столиком, помнишь? И при этом оба вы считаете, что никогда не лжёте. Выходит, лжёте.
Андрей мученически скривил лицо. Его мозг был настолько пресыщен загадками, что осмыслить ещё одну был не в состоянии.
– Я понимаю, – вздохнула Агния, – что тебе нужно как-то объяснить себе всё, что ты видел и слышал. Поэтому можешь считать, что мы учёные. Ты знаешь, что это неправда, но пока тебе полезнее будет думать именно так.
Андрей тупо кивнул, и тут как раз они дошли до светофора, на котором обычно прощались: Агния не разрешала провожать её дальше.
– До завтра, – просто сказала девушка и неожиданно по-дружески чмокнула Андрея в щёку.
Он так и остался стоять возле светофора с потерянным видом и сползшим с одного плеча рюкзаком.

3 глава.
Утром Андрей проснулся бодрячком. Вчерашние события затуманились в памяти. Может, и вовсе ничего не было?  Первым делом вспомнилась его бесконечная любовь к Агнии. А остальное – разве так уж важно? Но что-то всё-таки мешало ему, как прежде, летать на крыльях счастья – словно оперение его поредело, и он уже боялся подниматься слишком высоко.
После работы Андрей ждал Агнию, но неожиданно вместо неё явился Серафим.
– Ты принял решение? – спросил он, глядя сверху вниз на Андрея, который был ниже его на полголовы.
И тут Андрей решил выяснить отношения. Он встал в угрожающую позу, уперев руки в бока, и потребовал:
– Сначала объясни мне, кто вы такие. И ещё: что у тебя с Агнией?
– С Агнией? Она – мой близкий друг. Впрочем, у нас все друг другу близки. Мы живём по-другому, не так, как вы. Ведь казалось бы, чего проще:  все люди одинаковые, и одного этого могло бы хватить, чтобы считать друг друга братьями и сёстрами. Но нет, вы зачем-то выстраиваете границы. Границы между государствами, между социальными классами, между различными мнениями, а иногда граница проходит внутри одной семьи… И даже любовь не может сломать границы…
– Любовь? – насторожился Андрей, мысли которого были повёрнуты в одну сторону.
– Да, любовь, – кивнул Серафим. – Что вы только не называете этим словом! Родители говорят, что любят детей, а сами ломают их непрестанной критикой и душевной холодностью. Любовью называют и интерес на одну ночь, и совместное поживание в течен ие месяца… И то, что крошит судьбы и доводит до самоубийства, у вас называют любовью. Какое кощунство! А ведь любовь – это не волнение в крови и не слова – это ежеминутный выбор. Когда выбираешь добро для другого. Но стоит хоть раз выбрать зло – и это уже не любовь. Поэтому нельзя сказать, что вы умеете любить. Отдельные потрясающие проявления любви – да, бывают. Но любить одинаково сильно всю жизнь… Нет, это не про вас.
Подобная тирада показалась Андрею оскорбительной. Как это он не умеет любить!  Когда каждая клеточка его тела знает только одно – любовь… И потом, что за странное противопоставление – «у нас» и «у вас»? Они что, сектанты? Писатели, шпионы, учёные, сектанты… Список увеличивался.
– Хорошо, ну так зачем вам я, если вы такие все в белом, а я – обычный человек? – воскликнул Андрей.
– Вот именно поэтому, – загадочно ответил Серафим.
– Ну ладно, – в смятении проговорил Андрей, – но что вы от меня хотите?
– Мы предлагаем тебе такую форму сотрудничества, – деловито начал Серафим, – Каждый день мы будем рассказывать тебе про один из парадоксов жизни на Земле. Ты будешь высказывать свой, человеческий, обывательский, взгляд, своё объяснение… Мы будем это фиксировать. Так мы сможем получить более полную информацию о восприятии людьми их положения в этом мире, посмотреть на вещи их глазами… Ты же знаешь, мы проводим исследование.
– Да, знаю, – Андрей хотел съехидничать на этот счёт, но ничего не придумал. – Ладно, давай свой сегодняшний парадокс. Да побыстрее, я бы ещё хотел увидеться с Агнией.
– Ну, слушай. Люди употребляют в пищу мясо животных. При этом, если посмотреть на строение зубов человека, то окажется, что оно такое же, как у травоядных. Какой вывод мы можем сделать?
– Человек – травоядное? – хихикнул Андрей.
– Не совсем так. Организму человека тяжело получать необходимые вещества без употребления мяса. То есть мясо – это насущная необходимость. Но любой, кто любит природу, не может не ужасаться, заглядывая в глаза невинной жертве, приговорённой к убийству и съедению…
– Я не понимаю, к чему ты это, – проговорил Андрей. Он начинал ощущать в полной мере значение слова «парадокс»: в голове всё переплеталось, путалось, и от этого возникало неприятное чувство – словно кто-то покушался на священные основы его мировоззрения. Мировоззрение… А было ли оно у Андрея? Набор прописных истин, вялый интерес к религиям и учениям, который заканчивался у него так же быстро, как интерес к учебным дисциплинам. Но теперь, как оказалось, даже эта абстрактная картина мира покрывалась едва заметными трещинками… И из-за чего – из-за проповеди вегетарианства?!
– Тебе жаль животных, я знаю, – сказал Серафим, – но мясо ты ешь и есть будешь. И так большая часть населения Земли. Я не осуждаю вас за это: организм человека действительно требует животных белков. Вопрос в другом: почему человек изначально был вегетарианцем, а потом его организм перестроился таким образом, что для поддержания жизни и здоровья ему теперь необходимо совершать убийства? Пусть бессловесных тварей, но живых!
– И ты хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос? – усмехнулся Андрей.
– Нет, конечно. Правильно заданный вопрос не требует ответа, потому что он сам и есть ответ, – неожиданно заключил Серафим.
«Как же здорово формулирует!» – снова поразился Андрей. Он начинал замечать, что ему интересны изъяснения Серафима – как если бы он сидел с умной книжкой, только тут слова проникали прямо в сердце.
– В этом суть вашего метода работы – вы задаёте вопросы? – догадался Андрей, а Серафим с улыбкой кивнул.
«Он относится ко мне доброжелательно. Значит, Агнию не ревнует. Наверно, всё-таки они просто друзья… Если так, то я бы тоже мог с ним подружиться» – подумал Андрей.
– И всё-таки, нам бы хотелось знать, как ты можешь это объяснить, – сказал Серафим.
– Очень просто, – оживился Андрей. – В точке А человек был вегетарианцем. В точке Б он стал хищником. Значит, между точками А и Б с ним что-то произошло.
– Вот именно произошло, – поднял кверху указательный палец Серафим, – много тысяч лет назад.
– Что?
– Не знаю, – быстро проговорил Серафим, – но из-за того, что произошло, и стали возможны парадоксы. Что-то надломилось в человеке, и трещины пошли по всем сферам жизни… И теперь человек – как потрескавшееся зеркало.
– Да, похоже, – медленно кивнул Андрей. – И правда, в жизни полно всякой…
– Не в этом дело, – сказал Серафим. – Жизнь – только отражение человеческой сущности, ещё более бледное, в то время как сам человек – отражение…
– Чего?
Серафим молчал, многозначительно глядя на него.
– Чего отражение? – повторил Андрей.
– Ты сам должен прийти к этому, мы не можем тебе подсказывать.
Так-так, снова загадки. Андрей уже начинал привыкать чувствовать себя как малое дитя: ничего не понимает, а взрослые говорят, что ему ещё рано.
Во время разговора они стояли неподалёку от входа в супермаркет. На асфальт рядом с ними упал маленький зелёный листик в бурых пятнах. Серафим нагнулся и поднял его, после чего показал Андрею:
– В этом листе живут личинки моли. Они поедают лист изнутри. Маленькие вредители. Но ведь они тоже – невинные создания. Одно невинное создание уничтожает другое. Почему так? Кто в этом виноват?
– Природа, – пожал плечами Андрей. – Или ты съешь, или тебя съедят.
– Похоже на закон человеческого мира, правда? – исподлобья глянул на него Серафим. – Природа – тоже отражение.
Андрей глубоко вздохнул и приложил ладонь ко лбу. «Достали вы меня с этими отражениями!» – хотелось крикнуть ему. Но тут он заметил Агнию, летящей походкой приближающуюся к ним. Неприятным моментом стало то, что она сначала обратила взор на Серафима и, подойдя, крепко пожала ему руку, и только потом приветливо поздоровалась с Андреем.
– Пойдём погуляем по площади у фонтана ? – предложил ей Андрей. – Погода хорошая.
При прощании Серафим и Агния о чём-то тихо переговорили – и это снова больно укололо Андрея. Он видел, как они обмениваются многозначительными взглядами, и чувствовал, что эти двое понимают друг друга без слов. Они были как брат и сестра, нет, как предназначенные друг другу жених и невеста…
И вот то, что Андрей тщательно скрывал от себя, прорвалось в его сознание, как река прорывает плотину,  и захлестнуло его так, что он чуть не захлебнулся. Да, Агния была не его девушкой. Он тянулся к ней, как к царице, как к звезде, но ей суждено было так и остаться для него на недосягаемой высоте…
Глядя на радугу в брызгах фонтана, Андрей почувствовал тихую грусть и смирение. Солнце заливало лицо Агнии, делало её глаза похожими на два таинственных светильника.
– Скажи мне, кто ты такая? – вырвалось у Андрея. Девушка по-прежнему смотрела мимо него и слегка улыбалась.
– Ты мне всё равно не поверишь. Ты пересмотрел слишком много фильмов и теперь всё с ними  сравниваешь.
«Откуда она знает?» – пронеслось в голове у Андрея.
– Я готов поверить, что ты – гостья из будущего, – как бы в шутку сказал он, хотя сам уже действительно мог бы поверить в это. Но Агния покачала головой:
– Не из будущего. С другой планеты.
– Ну, так тоже можно, – снова усмехнулся Андрей. – Твои друзья и правда смахивают на пришельцев. А почему же вы не забрали меня на корабль для опытов?
Агния грустно улыбнулась:
– Вот видишь, ты пересмотрел слишком много фильмов.
Взгляд Андрея остановился на подрагивающей воде у края фонтана. Он снова почувствовал нечто странное: слова Агнии про инопланетян слишком подходили к его ощущениям за последние дни. Но не сумасшествие ли – поверить в такое? Андрей встряхнул головой, прогоняя безумные мысли. А после отчётливо произнёс про себя: «Мне полезнее будет думать, что они – учёные. Да, они – учёные. Надо хорошенько запомнить».
– Может, пойдём перекусим? – предложил он, Агния кивнула.

4 глава.
И вот, Андрей начал работать на этих «учёных».  Каждый день он встречался – по-разному – с Серафимом, Агнией или Петром Ивановичем – и выслушивал их парадоксы. И чем больше парадоксов накапливалось, чем больше он ломал над ними голову, тем сильнее чувствовал, что с ним что-то происходит. Порой, глядя на себя в зеркало, Андрей удивлялся: «Неужели это я?» Пухлые щёчки куда-то ушли, а во взгляде появилась серьёзность и даже трагичность. Те вещи, которые раньше не вызывали у Андрея вопросов, теперь предстали в неожиданном свете. Всё чаще он стал задумываться, анализировать происходящее вокруг.
Например, почему его мать всю жизнь была одна? Она говорила, что пожертвовала личной жизнью ради счастья сына. Но Андрей знал, что чувствовал бы себя намного спокойнее и увереннее, если бы мать перестала жертвовать собой и занялась своими делами. А пока она названивала ему в рабочее время и по вечерам, жаловалась на судьбу, говорила, что он про неё совсем забыл и давно не приезжал в гости, говорила, что накладно ему снимать квартиру и лучше бы им снова жить вместе, а ещё – как жаль, что он не стал юристом, вот у соседей Витя уже в нотариальной конторе… Андрей иногда бросал трубку, не дослушав. Но потом чувство вины заставляло его перезванивать и, сетуя на плохую связь, заканчивать разговор.
Или вот. У него во дворе жил бомж. Ну, бомж как бомж, пованивало от него, выпивал часто. Рылся в помойке, ища пропитание. Но, найдя хлеб, он разбрасывал его голубям, и те слетались к нему со всех сторон. Они обступали бездомного плотным живым кольцом, подлетали к нему за едой, садились на руки, на голову. В такие минуты он откидывался назад и громко смеялся полубеззубым ртом. И однажды Андрей, глядя на него, вдруг почувствовал острый приступ зависти: человек, который мог так искренне выражать свои чувства, абсолютно свободен! Свободен от общественных норм, от личного имущества, от навязанного кем-то образа жизни… И природа радостно принимает его в круг таких же свободных тварей…
Андрей рассказал об этом Серафиму. Слушая его, тот благосклонно кивал, а после произнёс:
– И всё же, на Земле нет ничего идеального. И люди, и животные отмечены печатью… Печатью того, что произошло несколько тысяч лет назад.
– Да, всё упирается в это, – сказал Андрей. – Поэтому есть сирые и убогие. И есть такие как я, внешне благополучные, а внутренне…
– Да, но главное, что у вас есть – это возможность выбора. Тот же бомж: он может съесть голубя, а может его накормить. Чтобы делать правильный выбор, нужно иметь мужество.

***
– Сегодня поговорим об иерархии, – степенно начал Пётр Иванович, расположившись в кресле кафе. – У вас ведь принято считать, что высшее благо – это равенство?
– Да, – уверенно кивнул Андрей.
– Так вот, иерархия – необходимое условие жизни. Если ты заглянешь в Библию, то увидишь, что иерархия есть даже у ангельских чинов. И на Земле изначально было так же.  Человек стоял над миром природы, мужчина – над женщиной, так же как родители – над детьми…
– Богатые – над бедными, белые – над чёрными… Вообще-то у нас это считается несправедливостью.
– Что такое справедливость, отдельная тема. Сейчас мы говорим об иерархии. И вот, что я тебе скажу: после катастрофы иерархия оказалась тоже искажена и стала источником парадоксов. Ведь изначально что такое отношения иерархии? Отец – сын, мать – дочь. В них прежде всего – забота и ответственность. Ты отдаёшь себя тому, кто слабее, младше, ты компенсируешь ему его недостаток, и так рождается любовь. Но после катастрофы эта схема была искажена: сильные стали пользоваться своей силою не для любви, а для подавления, тем более что слабые не могли ничем ответить. Так вместо любви стала рождаться ненависть. И на сегодня иерархия на Земле – действительно большое искушение. Каждый, кто получает власть, с трудом может удержаться, чтобы не злоупотреблять ею.
– Выходит, равенство всё-таки лучше?
– Абсолютное равенство всё равно невозможно, – вздохнул Пётр Иванович. – Люди слишком различаются между собой. И вот он, ещё один парадокс: иерархия как заданный идеал – и невозможность в современном мире воспроизводить этот идеал без искажений, из-за чего мы впадаем в другую крайность – уравнивание людей везде и во всём. А ведь в этом тоже не много любви, как будто каждый из них – не личность неповторимая, а винтик…
– У нас в стране так уже пытались сделать, – перебил Андрей. – Не вышло. Но многие по-прежнему хотят равенства.
– Не равенства они хотят, а человеческого отношения, – сказал Пётр Иванович. – В этом вся соль. Так братья дерутся за любовь родителей, когда им не хватает этой самой любви и внимания. А должно хватать на всех независимо от того, кто старше, а кто младше.
– Ну что ж, парадокс с иерархией мне более-менее понятен. В искажённом мире иерархия – такой большой соблазн, что иногда лучше от неё отказаться, – заключил Андрей.
– Тебе бы, молодой человек, всё простые ответы давать… А так не бывает, – вздохнул его седовласый собеседник.
– Но топтаться на месте и переливать из пустого в порожнее тоже не выход, – парировал Андрей.
– Возможно, пока мы, как ты говоришь, топчемся на месте… Но это только видимость. Всему своё время. Когда-нибудь ты поймёшь, к чему всё это было, и тогда сами собой сложатся ответы на вопросы… Только они появятся не из логических построений, а придут из глубины души. И ещё: вот вы всё пытаетесь обобщить, найти некое универсальное средство. А ведь всё, что можно было обобщить, уже обобщено в священных книгах. «Не убий», «Не укради», «Возлюби ближнего своего…» В остальном – каждый замочек отпирается своим ключиком, и тебе придётся всякий раз изготавливать его заново. А универсальных ключиков не существует..
Андрей опустил голову и задумался.

5 глава.
Однажды, когда у Андрея был выходной, он шёл по улице и увидел, что навстречу ему идёт девушка-блондинка с кудряшками. Та самая, что сидела за соседним столиком, когда он впервые встретился с командой «учёных». Она прошла мимо, рассеивая едва уловимый цветочный запах духов, и тут у Андрея ёкнуло сердце. «Главное, что у вас есть – это возможность выбора,» – мгновенно всплыло в памяти. Он развернулся и пошёл за ней, держась на некотором расстоянии. Девушка перешла через дорогу, Андрей – следом, они свернули в переулок… Там она остановилась и начала звонить по телефону, а Андрей спрятался за мусорным баком. Её лицо преобразилось, опущенные уголки губ поползли вверх, и она защебетала быстро и весело:
– Танюша, привет, это Вера! У меня денег нет, я звоню с маминого телефона.  Слушай, мы с Серёжей сегодня идём подавать заявление в ЗАГС. Договорились в два часа встретиться. Да, в Н-ский ЗАГС. Если хочешь, приезжай, поддержи меня. С чего ты взяла? Наоборот, я буду очень рада тебя видеть! Можем втроём куда-нибудь сходить. Нет, Серёжа не будет против, я с ним договорюсь, – девушка засмеялась, – Нет, в свадебное путешествие мы поедем вдвоём. Хотя… Я была бы рада снова погулять с тобой по пляжу… В общем, приезжай, обо всём поговорим! Посоветуешь мне, где платье покупать.
Стоило ей опустить телефон, как лицо снова приняло скорбное и даже страдальческое выражение. Заложилась морщинка на лбу, так не идущая к её молодому, пышущему здоровьем лицу…
Девушка пошла дальше, а Андрей – со всей предосторожностью – следом. У него в голове тем временем созревал план.
Девушка вошла в подъезд четырёхэтажного дома, по счастью там не было домофона, и Андрей скользнул за ней. Он ускорился и, перепрыгивая через две ступеньки, нагнал её в районе третьего этажа и для видимости проскочил мимо, успев краем глаза увидеть номер квартиры, в которую она заходила. А потом быстро спустился вниз, добежал до остановки, впрыгнул в троллейбус – и поехал к себе домой.
Там он распечатал на компьютере небольшой текст, положил бумажку в файлик и спрятал в рюкзак. Глянул на часы: пол первого, пора выходить. Добравшись до Н-ского отделения ЗАГСа, Андрей осторожно извлёк документ из рюкзака и скотчем приклеил на дверь. Полюбовался своей работой:
«По вторникам Н-ское отделение ЗАГС осуществляет выдачу свидетельств о смерти. Заявления на регистрацию браков не принимаются».
Довольный, Андрей пошёл обратно. Вернувшись домой, он снова  сел за компьютер и стал писать следующий текст:
«Здравствуйте, Вера!
Я знаю, вы скоро собираетесь выходить замуж. Ни в коем случае не делайте этого! Вы сломаете две судьбы – свою и Сергея. Того, кто вас предал, уже не вернёшь, но это не повод связывать свою жизнь с первым встречным. Кто я такой? Я знаю, сколько усилий вам приходится прилагать, чтоб улыбаться, когда хочется плакать. Пока это всё, что я могу о себе сказать. Но запомните мои слова: если вы сделаете по-своему, то потом будете жалеть, возможно, всю жизнь!
Тайный доброжелатель А.»
Осталось только доехать до пункта назначения и просунуть это письмо под дверь.

6 глава.
Земля была растерзана людьми, из неё выкачали всё, что можно, воздух был загрязнён, леса вырубались…
Люди убивали друг друга – быстро и наверняка или медленно, слово за словом, на протяжении многих лет…
Люди научились обманывать не только окружающих, но и – высший пилотаж! – самих себя. Заталкивать внутрь стоны, которые издаёт больная душа, и надевать на лицо маску беспечности и веселья. Люди освоили много порочных наук…
А где-то там далеко, за пределами нашей Галактики, жили другие люди, которые сумели сохранить единство тела, души и духа. И не было у них на планете того, что привело у нас к к катаклизмам планетарного масштаба…
Многое пришлось узнать и передумать Андрею. Но вот однажды, когда уже подходил к концу август, и первые жёлтые листья легли вдоль дорог, они гуляли с Агнией по бульвару. Андрей держал её под руку по-дружески, и не было уже ничего, что заставляло бы его сердце биться в два раза быстрее.
– Наша миссия окончена, – проговорила девушка.  – Мы собрали всю необходимую информацию и теперь возвращаемся домой, а там уже будем её обрабатывать и думать, как вам помочь.
Андрей встревожено посмотрел на неё: мысль о разлуке до сих пор не приходила ему в голову. Но, немного подумав, он осознал, что готов принять это, так же, как и любое другое событие жизни.
– Расскажи, что ты планируешь делать в будущем? – с теплотой и участием спросила Агния. Андрей словно ждал такого вопроса, и тут же проговорил:
–  Я хочу восстановиться в вузе, выучусь на программиста.
– Это твоё решение?
– Да. Возможно, когда-нибудь мне удастся понять, что за программа дала сбой несколько тысяч лет назад и почему исказилась человеческая природа.
Агния одобрительно закивала. А потом сказала:
– Есть и другой путь, пусть не понять, но приблизиться к пониманию… Но для этого надо уметь читать и уметь слушать.
– Эти навыки я тоже буду в себе развивать.
– Ты старательно слушал нас эти три месяца.
Тут из-за угла вынырнули Пётр Иванович и Серафим. Все четверо сошлись на перекрёстке под большой раскидистой липой возле шоссе.
– Пора нам прощаться, – сказал Пётр Иванович. Он встал между Агнией и Серафимом и слегка приобнял обоих, словно они были его птенцами. Вид этой троицы, чем-то напоминавшей рублёвских ангелов, чуть ли не до слёз тронул Андрея.
– Как же я буду без вас? – воскликнул он.
– Ты прав в том, что мы не такие, как обычные люди. Но у вас на Земле тоже есть уникальные личности, которые, преодолевая боль и своё несовершенство, упорно движутся к той точке, после которой они преобразятся и станут такими, как мы. Нет, даже лучше! Запомни: именно вы, земляне  – избранный Богом народ. Ради вас он умер, чтобы отменить последствия катастрофы, произошедшей на заре человечества.
Андрей открыл рот от удивления, а тем временем Агния обняла его, Серафим похлопал по плечу, Пётр Иванович тоже легонько хлопнул – и все трое внезапно исчезли. Были и нет.
И только листья липы шуршали от ветра, да проносились мимо одна за другой машины с зажжёнными фарами.

 Эпилог
Прошёл год. Андрей уволился из магазина, восстановился в вузе и теперь получал высшее образование.  Снова наступила осень. Андрей с недавних пор полюбил сидеть на лавочке в парке и размышлять. Он смотрел на опавшие листья, иногда трогал их кроссовком и наслаждался осенними пряными ароматами, прохладою и тишиной. И вдруг напротив него на лавочку села девушка. Андрей вмиг узнал её, хотя она очень изменилась: вместо искусственных белых кудряшек были прямые по плечи русые волосы, но щёки всё так же горели румянцем, а в глазах было что-то задорное и озорное. И губы её больше не искажала гримаса страдания: напротив, девушка легко и непринуждённо улыбалась, глядя вокруг, на разноцветные кроны деревьев, на спокойную гладь пруда. И кольца у неё не было. Андрею вдруг стало так радостно смотреть на неё, что он встал, размял спину и, подойдя к ней, весело сказал:
– Ну, здравствуй, Вера.