Судьба и небо. Алексей Луканцев и Юрий Гольдберг

Апрель 1945 г.
 
Аэродром на автостраде, между тем, по-прежнему не давал покоя немцам, а  9-я гвардейская авиадивизия в целом – советским фронтовым корреспондентам и кинооператорам. В один из дней в начале апреля по автостраде проходили части Войска Польского, чтобы выдвинуться на боевые позиции. В этот же день на аэродроме находилась большая бригада кинооператоров. Разумеется, они не могли не зафиксировать на пленку такое интересное событие. По автостраде шла польская пехота, проезжали колонны автомашин, работали кинооператоры, а в этот момент на грунтовом аэродроме эскадрильи 16-го авиаполка, несмотря на строжайший запрет начальника штаба подполковника Датского, устроили игру в футбол между эскадрильями. Первая эскадрилья играла со Второй, а Третья терпеливо ждала исхода матча, чтобы сразиться с победителем. Сам подполковник Датский, позабыв про свой же запрет, увлеченно носился за мячом, играя за Первую эскадрилью. Все было хорошо - футбол, проход нападающих к воротам Второй эскадрильи, проход Войска Польского по автостраде, стрекотание киноаппаратов -  пока кто-то истошно не закричал: «Фоккеры!»

В небе, действительно, находились пять «фоккеров». И это было странно, потому что они всегда летают парами. Позже выяснилось, что изначально их было шесть, но один к тому моменту уже был сбит Луканцевым. Алексей Луканцев - опытный истребитель, заместитель командира эскадрильи 104-го полка, гвардии капитан, на фронте с 1941 года, имеет к этому моменту  два ордена Красного знамени и орден Отечественной войны II степени.    Его ведомый -  младший лейтенант Юрий Гольдберг – самый молодой и неопытный летчик 104-го полка. Это нормальная практика – когда «старик» берет  себе  ведомым «желторотого». Он как никто другой становится заинтересованным в том, чтобы новичок поскорее стал мастером, ведь его жизнь в бою часто зависит от действий ведомого.

Комдив Покрышкин и стоящий рядом с ним командир 104-го полка подполковник Бобров увидели этот падающий самолет, сбитый Луканцевым, но издалека было непонятно, кто это упал – «фоккер» или «аэрокобра».
   
- Кто сейчас из наших в воздухе? – спросил Покрышкин, с тревогой рассматривая небо. Проклятые «фоккеры» прилетели на этот раз очень некстати. Тут и поляки, и военкоры, которые вообще-то всегда мечтали своими глазами увидеть воздушный бой, а как налетели «фоккеры», так разбежались по укрытиям!
- Луканцев и Гольдберг, - ответил ему Бобров.

Владимир Иванович Бобров - не просто  «старик», он «испанец», т.е. участник войны в Испании в 1937 году, свои первые воздушные победы он одержал там. Участник советско-финской войны, на советско-германском фронте с 22 июня 1941 года, участник Курской битвы, награжден к этому моменту орденом Ленина, двумя орденами Красного знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени. Мало кто в дивизии имеет такой же богатый боевой опыт, как у него, и авторитет у него огромный, хотя давно заслуженное звание Героя ему почему-то не дают. Но сейчас неустрашимый в воздушном бою Бобров неуютно чувствует себя, ежась под строгим взглядом командира.

-  Что же вы подбираете новичков для дежурства? – недовольно говорит Покрышкин. - У Гольдберга  еще ни одного сбитого нет! Это ведь наверняка его и сбили!
- Но Луканцев не новичок! – оправдывается Бобров – А Гольдберг – его ведомый. Надо же его посылать на боевые задания!
- Надо, надо, - ворчит комдив, хотя и сам понимает, что Бобров прав.

В этот момент падает еще один самолет, охваченный пламенем.   

- Ну вот! - упавшим голосом сказал Покрышкин. -  Двоих потеряли ни за понюшку табаку!

Бобров подавленно молчал и вдруг оживился: над аэродромом появились две «аэрокобры». Деловито рокоча моторами, они заходили на посадку, моментально изменив настроение начальства на противоположное.
 
- Это они, товарищ комдив! – радостно воскликнул Бобров. – Луканцев и Гольдберг!   

  Да, это были Луканцев и Гольдберг, которые возвращались победителями.  Выходит, те два сбитых были «фоккерами»! Вот, когда оживились военкоры, повыскакивали из укрытий и скорее помчались к местам падений  вражеских истребителей. А второй «фоккер» был сбит Гольдбергом.    

Юрию Гольдбергу в апреле сорок пятого едва исполнился 21 год. Он ленинградец, в 1939 году закончил школу и поступил в аэроклуб. Но это было только название – клуб. На самом деле там было все серьезно, с отрывом от производства и учебы. Учиться так учиться! Выпускники аэроклуба прямиком поступали в летные училища, причем они даже сами не решали,  где им учиться, а отправлялись в училище с предписанием на руках, и уклониться было нельзя: уже началась Вторая мировая война, было не до шуток. Гольдберга определили в Батайскую  военно-авиационную школу.  Свой первый самостоятельный полет на И-16 он совершил уже после начала войны в Сальских степях на востоке Ростовской области, куда эвакуировали летную школу, а потом курсантов переучивали на ЛаГГ-3.

В сентябре 1943 года, шесть выпускников школы, и в их числе Юрий Гольберг, были командированы в расквартированный в Грузии Запасный авиационный полк, где им на этот раз предстояло освоить «Аэрокобру». После трех месяцев обучения пришел долгожданный приказ об отправке этих шестерых курсантов на фронт.  Они должны были попасть в 9-ю ГИАД, а попали по ошибке совсем в другую часть.
Почти шесть месяцев они провоевали в составе чужого полка, пока Покрышкин не отыскал их и не забрал в свою дивизию.

- Где вы бродите? – сказал он им при встрече. – Я вас уже полгода ищу!

С тех пор фронтовая судьба Юрия Гольдберга была связана с дивизией Покрышкина. Он прошел его «Академию», но до этого дня красивой победы над немецким «экспертом» на его счету был только  один сбитый в группе.   

Вскоре к аэродрому доставили сбитого   немецкого летчика из второго «фоккера». Выглядел он недоуменным. На допросе в штабе дивизии выяснилась причина его недоумения. Все дело в том, что этот летчик считался «экспертом». Допрос проводил начальник штаба полковник Абрамович, роль переводчика выполнял  начальник метеослужбы майор Рацимор. Сбитого летчика звали Бруно  Ворм, по званию он был гауптманом, т.е. капитаном, и командовал истребительной группой, которая включала в себя несколько эскадрилий, то есть по нашим понятиям - командир полка, а это уже серьезная величина. В ВВС РККА командовать полком может офицер в звании не ниже майора. В Люфтваффе командиром группы может быть гауптман, но чаще майор или подполковник. Гауптман Ворм  был переведен на Восточный фронт с Западного, где  служил в ПВО и лично сбил девять американских «летающих крепостей» и три английских истребителя. Это был более чем впечатляющий результат. При подсчете баллов один сбитый стратегический бомбардировщик приравнивался к трем сбитым истребителям, а вообще один сбитый самолет на Западном фронте стоил трех сбитых на Восточном. Немцы гораздо выше ценили воздушные победы над летчиками союзной авиации. Итак, этот рыжеволосый гауптман  считался самым настоящим «экспертом» и был награжден тремя Железными крестами.

Выглядел он очень важным, несмотря на то, что его сбили, хотя на вопросы отвечать не отказывался. Ворм поведал, что это была его первая встреча с русскими истребителями, и что он крайне обескуражен тем, что она кончилась для него так плачевно. Абрамович покачал головой и даже лицемерно изобразил на своем лице нечто вроде сочувствия.

- Да, гауптман! – сказал начальник штаба. -  Вас сбили, несмотря на весь ваш богатый боевой опыт на Западном фронте. Как видите, советские летчики-истребители оказались для вас более серьезным противником!
- Да, - кивнул Ворм.  – Это правда. Но ведь меня сбил летчик из элитной истребительной части?
- Верно. – кивнул Абрамович. – Из гвардейского истребительного авиаполка.
- Ага! – воскликнул гауптман. – Я так и понял, когда увидел раскраску кока винта! И скажите мне, наконец, откровенно! Меня ведь сбил сам Покрышкин?
- Нет! Вас сбил не Покрышкин.
- А кто же?
- Младший лейтенант Юрий Гольдберг, самый молодой летчик в своем гвардейском полку.
- Этого не может быть! – вспыхнул Ворм. – Вы нарочно обманываете меня, чтобы доставить мне моральные страдания.
- Ничуть! Сейчас мы его сюда вызовем, и вы сами все поймете.

Вскоре перед Вормом стоял Юрий Гольдберг, простоватый  улыбающийся паренек в теплой куртке и шапке-ушанке. Увидев такого молодого летчика, Ворм опять налился краской.

- Как! Это он меня сбил?
- Да.
- Нет! Этого не может быть! Меня мог сбить только Покрышкин! – лицо гауптмана приобрело непроницаемо надменное выражение.
- Ты смотри, не верит, что ты его сбил!  - весело сказал начальник штаба Гольдбергу. – Ну, давай, расскажи ему, как все было.

И тогда Юрий рассказал пленному, как он заходил в атаку, как наносил удар,
используя принятые у летчиков всех  стран жесты рук. Ворм слушал очень внимательно, задавал уточняющие вопросы и получал на них исчерпывающие ответы. Наконец, он сообразил, что Гольдберг подловил его в тот момент, когда он сам собирался нанести удар его ведущему, то есть Луканцеву. Он уже предвкушал свою первую    воздушную победу на Восточном фронте, и вдруг – треск, пламя, огненная молния перед глазами, и вот он уже падает в пропасть, изо всех сил пытаясь успеть дернуть кольцо парашюта.

- Это не по правилам! – выкрикнул потерявший самообладание Ворм. – И Рацимор перевел, гася искорки смеха в глазах.

Оглушительный хохот был ответом оскорбленному гауптману. Смеялись все, и только Ворм сидел насупившись, пока до него, наконец, не дошел весь абсурд его фразы. Тогда и он махнул рукой и начал криво усмехаться, смирившись со своим положением. В конце концов, он остался жив-здоров, и война для него закончилась. А с той поры налеты на аэродром прекратились.
***