Марта и Мастер, книга 2, часть 2, глава 3

- Некоторые дураки не понимают разницы между человеком нежным и изнеженным, - сказал Бэзил Зимаве и улыбнулся, - но мы-то с тобой не дураки, верно?
Зимава никогда не задумывалась о таких нюансах, ее вообще не увлекало изучение человеческой природы, устройства души, тем более чужой. Но Зимава точно знала, что она поумнее многих, и поэтому уверенно улыбнулась в ответ.

- Марта выглядит такой слабой и нежной, у нее такой ласковый голосок - продолжал Бэзил, - но это не значит, что она избалованная и ни на что не способная – нет, она способна на многое, поверь мне. Наше счастье, что она еще не умеет пользоваться своей силой. Потому что силы у нее много.
Воспоминание об этом разговоре проплыло в голове Зимавы, пока она размешивала зелье – это было зелье, предназначенное для Марты. Его нужно было размешивать только против часовой стрелки, постепенно добавляя новые ингридиенты. Она закинула в котел сушеные крылья летучих мышей и продолжила размешивать, думая о Марте. Пока Марта приближается к западне, у Зимавы есть время приготовиться к встрече.

- А в чем ее сила? – спросила тогда Зимава Бэзила. – Откуда она ее берет? У нее есть амулеты, талисманы? Может быть, защита матери охраняет ее?
- Ничего у нее нет, - презрительно усмехнулся Бэзил. - Один единственный раз удалось ей разжиться браслетом Флорана, так она его упустила, идиотка. Откуда она берет силы – хороший вопрос. Я наблюдал за ней и знаешь, как ни странно, похоже она берет силы из ниоткуда, из воздуха, просто из мироздания черпает их.
При этом воспоминании Зимава поежилась. Марта черпает силы из мироздания – это было странно и непонятно. Вот если бы она носила в узелке на шее землю с могилы своей бабушки – это бы Зимава поняла.

- А в чем ее слабость? – спросила она тогда Бэзила.
- В ее патологической доброте. Согласись, глупо жалеть всех подряд и помогать безо всякой для себя пользы, а то и себе во вред.
Зимава охотно согласилась тогда и была согласна теперь.
- Проклятая Марта, я все-таки тебя изведу, - сказала Зимава, подливая в зелье кровь молодого зверя, пойманного ею сегодня в лесу. – Ты сильна, а я сильнее. И как же хочется помериться силами с тобой, почувствовать свою власть над тобой, помучить тебя, наказать, чтобы ты страдала, как я страдаю, и убить, чтобы ты умерла, как умер Бэзил.

*    *    *

- И вот я смотрю на него и вижу, что он смотрит на меня. Знаешь, так смотрит – прямо все глаза высмотрел, - рассказывала Аннабель.
Марта стояла у штурвала. Теперь она была спокойна за корабль: заколдованный, он двигался по намеченному курсу, и все на нем было в порядке; паруса почему-то приобрели сиреневый цвет. Мысли Марты то и дело возвращались к Флорану: где он, что с ним? Очевидно, что он не может пока покинуть измерение Х и единственный способ связи с ним – это его сообщения из сиреневой коробочки.
- Вот он так насмотрелся и говорит: «Подскажите, откуда я Вас знаю?» - продолжила Аннабель, и Марта ей благодарно улыбнулась. Что бы Марта сейчас делала без этих ее забавных историй про мужчин? Вероятно, извелась бы совсем от беспокойства за Флорана. - А я говорю: «Наверно, мы в школе вместе учились». И он отвечает, знаешь, весомо так, значительно: «Я в школе не учился. Я вырос на улице, среди собак». Представляешь, Марта? Я так смеялась!
Марта тоже засмеялась.

- Чудесная история, Аннабель!
- Чудесная история, - согласился дедушка. – Такая же чудесная, как и та, что случилась с моим знаменитым предком, когда он путешествовал по водам Юго-Восточного моря. Именно тогда он повстречал змия морского…
- О нет, - простонал Фадей и побежал куда-то.
- Змий был очень большой, прямо-таки огромный, весь извивался, как и положено змию, а чешуя прямо-таки горела на солнце, - не смущаясь рассказывал дедушка.
«С дедушкой, однако, что-то надо делать», - подумала Марта. – «Что бы на моем месте сделал Флоран?» Она живо представила себе, как Флоран в непринужденной позе стоит вместо нее у штурвала, небрежно положив на него одну руку, и легкий морской бриз откидывает с лица его прекрасные волнистые волосы. Услышав очередной дедушкин рассказ про змия, Флоран возводит глаза к небу и говорит:
- Неужели на всей этой посудине, битком набитой чародеями, не найдется ни одного человека, способного сварить мало-мальски годное зелье от болтливости, в то время как я так невероятно занят управлением этой чертовски сложной штуковиной?
- Аннабель, - сказала Марта. – Ты можешь найти в учебнике рецепт зелья от болтливости и принести сюда? Посмотрим, насколько оно сложное.

- Да я и сварить смогу, - повела плечиками Аннабель.
- Это было бы прекрасно! Может быть, Квентин тебе поможет?
 - Сомневаюсь - Квентин совсем плох. Кто бы мог подумать, что у него такая сильная морская болезнь? Если кому-то и надо лечебное зелье, то для начала ему, хотя он и говорит, что лечит себя сам и почему-то отказывается от моей помощи… Ой, Марта, смотри, что это? Нам письмо!
Действительно, по воздуху к ним летело письмо, точно так, как когда-то прилетали письма в открытые окна дома Флорана. Когда письмо спустилось и приблизилось к девушкам, Аннабель вытянула руку и схватила его, так как она была повыше ростом, чем Марта.

- Это письмо от моей сестры Земфиры! – воскликнула Аннабель и распечатала конверт. – Наверное, пишет, что вышла замуж… Ой, что это?
В конверте вместо обычного письма оказался лист бумаги, покрытый незнакомыми символами и знаками. Все это было написано от руки, какими-то странными коричневыми чернилами.
- Марта, посмотри, как ты думаешь, что все это значит? – озадаченно спросила Аннабель.
Некоторое время Марта разглядывала загадочные письмена. Потом взяла в руки конверт и прочитала, что на нем написано:
- Аннабель, письмо адресовано мне.
- Не может быть, оно же от моей сестры, - Аннабель склонилась над конвертом. – И в самом деле, тебе, - удивленно согласилась она. – Но ведь оно же от Земфиры! Или нет?

Имя отправителя было написано неразборчиво, хорошо были видны только первая и последняя буквы имени, остальные же извивались, подобно запутанной нитке и совершенно не читались.
Марта снова вгляделась в письмо: знаки были иногда похожи на буквы, иногда на мелкие рисунки, они располагались на листе бумаги то в горизонтальную линию, то в вертикальную, то по кругу, то по спирали.
- У меня такое впечатление, что это письмо не от Земфиры, - сказала Марта. - Письмо написал кто-то другой, чье имя начинается на «З» и заканчивается на «а». Но я не знаю такого человека.
- Я тоже, - пожала хорошенькими плечиками Аннабель.
- Ну что же, тогда я пойду к Квентину. Спрошу, можем ли мы ему чем-нибудь помочь и знает ли он, что означают такие письма.

Марта спустилась по лестнице и зашагала по коридору, который был когда-то первым этажом их дома. Теперь это был первый этаж корабля, и удивительно было знать, что за окнами комнат раскинулось бескрайнее море. Дойдя до комнаты Квентина, Марта осторожно постучала в дверь – она не хотела стучать громко, чтобы не мучить Квентина громкими звуками, ведь ему и без того плохо. Квентин не отозвался. Марта постучала еще раз, погромче.
- Открыто, - отозвался Квентин, и по его голосу Марта поняла, что ему действительно плохо.

Она вошла и увидела, что Квентин лежит на кровати. Его комната совсем не изменилась, все предметы в ней были такие же серые, и это по-прежнему была самая обычная из всех обычных комнат, только окно превратилось в иллюминатор.
- Прости меня, Квентин, что я не пришла раньше, - начала Марта, - но Аннабель говорила, что ты сам себя лечишь и мы ничем не сможем тебе помочь.
- Не извиняйся, ты и правда не смогла бы мне помочь, - Квентин повернул к ней свое позеленевшее лицо. – В нашей аптечке нашлось зелье от морской болезни, но оно, к сожалению, помогает довольно медленно. Ничего, я потерплю, - на его лице появилось героическое выражение.
Тут он заметил в руках Марты письмо и встрепенулся:
- Стой на месте, Марта, - быстро произнес Квентин, и в его голосе Марте послышались знакомые командные нотки, - не подходи ко мне!
- Почему?

- Где ты это взяла? – вместо ответа спросил Квентин, приподнимаясь на кровати и указывая на письмо.
- Оно прилетело ко мне по воздуху. Я как раз хотела показать его тебе, оно такое необычное, видишь…
- Держи его от меня подальше. Только этого не хватало, я и так болен!
- Квентин, я, собственно, хотела спросить…
- Марта, не могла бы ты перестать размахивать им, в конце концов?
- Да что же это такое, Квентин? Ты можешь мне объяснить?

- Это проклятье, Марта. Тебя кто-то проклял, и на самом деле, довольно плохо держать такую штуку на корабле. Она может накликать беду на всех нас.
Марта воззрилась на письмо сначала с ужасом, потом с сомнением:
- И что мне теперь с ним делать?
- Что бы ты с ним ни сделала, для тебя это уже все равно – проклятье теперь на тебе. Возможно, оно отсрочено по времени и проявится позже. А вот для всех остальных будет лучше, если ты избавишься от этой бумаги – сожги ее в учебной комнате. Только брось в огонь щепотку толченого горного хрусталя и открой окно, чтобы все выветрилось.
Сказав это, Квентин в изнеможении откинулся на подушку, было видно, что он очень устал.
- Спасибо, - сказала Марта. – Я пойду. Поправляйся.
- Марта, - слабым голосом сказал Квентин ей в спину. – На твоем месте я бы сейчас надел на себя все амулеты и наложил на себя все заклинания защиты, какие только бы смог.

Минут через пятнадцать Марта поднималась обратно на палубу. Перед ее мысленным взором еще стоял черный дым, наполнивший учебную комнату, когда она жгла письмо. Теперь ей надо было разыскать какие-то амулеты, но подойдя к штурвалу, Марта забыла о них, так как все ее внимание заняла Аннабель.
Аннабель стояла на капитанском мостике в весьма живописной позе, и ласковое солнце золотило ее загорелую кожу. Перед ней парили в воздухе кисть, палитра красок и холст; кисть так и сновала туда-сюда между палитрой и холстом, с невероятной скоростью рисуя портрет Аннабель.

- Марта, смотри, какая чудесная вещь! – радостно воскликнула Аннабель. – Это Эмильен мне подарил. Я попросила, чтобы он написал мой портрет для «Подпольной правды», но они с Лили очень заняты, и поэтому он подарил мне такое свое изобретение. Здорово, правда?
- Действительно, очень здорово. Я не ослышалась – ты сказала, что портрет нужен для «Подпольной правды»?
- Да. Понимаешь, Марта, я не могу долгое время находиться вот так, в глуши, без общества, без ресторанов и выходов в свет. Поэтому я хочу хотя бы отправить свой портрет в редакцию газеты, чтобы они напечатали обо мне статью, я напишу ее сама кстати. Я уже договорилась с Квентином, чтобы он черкнул пару строк, и тогда редакция все опубликует.

Марта смотрела, как Аннабель улыбается, как с удовольствием позирует, и страх перед неведомым проклятьем почему-то оставил ее. Она опустила руку в карман – тот самый карман, из которого достала недавно конфеты, придающие силы – и нащупала в нем кольцо. Марта даже не удивилась – у нее было ощущение, что все так и должно быть. Она достала его из кармана – это было то самое кольцо, которое помешало ее свадьбе. Марта знала, что теперь кольцо безопасно. Она надела его на палец. Где бы ни был Флоран, и что бы с ним ни было, он всегда будет с ней, всегда будет в ее сердце, и это и есть ее самая главная защита.