Путь в точку отсчета. Глава 17

За городом весна потеряла всякое стеснение: перекатывалась белоснежными облаками в золотисто-голубой бесконечности, расчёсывала стройные рядки озимых, стряхивала зимнюю одурь с тёмных ещё деревьев. Антон выключил музыку, наслаждаясь бойкой распевкой неслыханных в городе птиц. Даже Renault Logan вдруг вспомнил свою прародительницу и бодро мчался по отмытой трассе, слегка взбрыкивая на обнажившихся ямах и кочках. Пятна почерневшего снега истекали шумными ручейками.
У колышлевского кладбища Кислицин остановился. Выбрался из машины в слабой надежде отыскать могилы деда и бабки. Но с трудом добрался только до общей ограды. Ноги разъезжались, подошвы обросли прошлогодней травой. Он постоял у выцветшего забора, вглядываясь в частокол блеклых памятников, заваленных выцветшими искусственными цветами, каким-то ритуальным мусором. Дорогих надгробий было мало, да и выглядели они скромно, по меркам областного города. Антон вдруг вспомнил, как однажды отец объяснял, как легко найти родную могилу: «Пройдешь мимо плиты из чёрного гранита. Там мало таких,  эта издалека заметна - какого-то столичного воротилу молодая жена привезла на родину схоронить. Деньги экономила». Мужчина поискал глазами последнее пристанище несчастного мужа, но так и не нашёл.
Весна разбудила сонный Колышлевск. На каждой улочке сгребали и жгли прошлогодний мусор, подправляли и красили заборы. Школьники с торчащими из кармана шапками перебегали дорогу, девицы в обтягивающих мини чинно вышагивали по чистым тротуарам. Яркие куртки, лёгкие шарфы. У парка стояли разноцветные пакеты с мусором. Хорошо одетые женщины бодро работали мётлами.
Длинную лавку, злополучную виновницу тёткиного одиночества, выкрасили в жёлтый цвет.
Клавдию Олеговну нашёл во дворе. Женщина игрушечными грабельками выгребала мусор с огороженного газона.
- Антон, - лучисто улыбнулась, - я вот тут затеяла бархотки высадить, пока Алевтина Ивановна со второго этажа свою календулу не посеяла. Каждый год собирается, мало ей дачи. Пойдём, чайком побалуемся.
Всё те же весёлые занавески, всё тот же заставленный вазочками стол, но что-то изменилось. Кислицин никак не мог понять что, и это почему-то мучило его. Разгрузил пакет с гостинцами. Клавдия Олеговна смущённо отказывалась, но было видно, что рада.
- Новостей о Нюте нет?
- Увы…
- Я тут на днях Кирилла Дмитриевича видела, помнишь, участковый наш?
- Да-да.
- Спрашивала у него про нашу Анечку, говорит, что всё по-прежнему, ничего не известно. Да и не ищут они, Антон, если случайно где…
Возникла тяжёлая пауза. О том, где и как случайно найдут Анну Петровну, думать не хотелось.
- А как вы дневник обнаружили?
- Не поверишь. Зашла на днях проветрить, пыль смахнуть. Лежит на столе тетрадка. Помню, в прошлый раз не было, - соседка протянула пакет, - ведь и ты смотрел, и полиция. Теперь и не знаю, что думать, ключи только у меня и у тебя. Да и слышала бы, если кто дверь открывал.
- Странно…
- Уж так странно, Антон, так странно. Я всё переживаю, если надумаешь записи в полицию нести, как объяснять буду, где нашла, подумают, что совсем старуха спятила…
- А мы ничего им не понесём, сначала сам прочту.
- Да и правильно, толку-то от них. Мишка этот, он и в школе звёзд с неба не хватал. Вся надежда на тебя, сынок, - голос Клавдии Олеговны опять задрожал.
- Давайте наведаемся в тётушкину квартиру ещё раз, всё внимательно осмотрим. Вдруг там ещё какой сюрприз.
Но сюрприза не было, разве пыли стало меньше. Видно, что подруга устроила уборку. Не было и следов незаконченного завтрака. Посуда спрятана в шкафчики, как, впрочем, баночки с чаем и кофе. Никаких продуктов, никаких салфеток и прочих бытовых штучек, которые так любят женщины. Только урчащий холодильник выдавал недавнюю обитаемость.
И комната только казалась прежней. Сейчас она стала светлее, просторнее. Старые тёмные обои поблескивали кое-где сохранившейся позолотой.
Антон перебирал томики книг, пролистывал пожелтевшие страницы в надежде обнаружить хоть какую-то записку. На тщательный осмотр тёткиной библиотеки потребовался бы не один день: томики русской классики с карандашными заметками на полях, какие-то потрёпанные тетрадки с конспектами уроков. В отдельной папке работы любимых учеников.
«Ну давай же, помоги. Дай подсказку, где тебя искать».
И тут он заметил. Кусочек оборванной бахромы свисал с ручки входной двери.
Илья Ефимович стоял у ворот.
- Наконец-то, заждался.
- Заждались? Знали, что приеду?
- Конечно.
- Но откуда?
Сосед молча открывал ворота, будто не слышал.
«Сумасшедший город. Бросить всё, устроиться к волонтёрам и забыть как страшный сон».
- Ах, сынок, если бы следы так легко стирались.
- Чьи следы? Почему вы говорите загадками?
- Успокойся, всё ты понял, ничего не бросишь, пока не доберёшься до истины. Себя обманывать до поры лишь можно. Но это самый наказуемый обман.
Какие-то голоса звучали в голове, перекрикивая, перебивая друг друга. Антон попытался уловить хоть фрагмент фраз, они ускользали, оставляя хаотичные звуки. Смысл. Где же смысл? Веки смежались.
Неужели он уснул? Антон очнулся на скрипучей кровати с металлическими шариками. Рядом на стуле сидел Илья Ефимович.
- Очнулся? Вот и хорошо.
- Долго я …проспал?
- С полчаса.
- А машина? Я успел загнать машину во двор? Последнее, что помню, как мы разговаривали с вами у ворот.
- Не переживай.
- Со мной никогда такого не было? Что произошло?
- Травмы головы – штука опасная.
- Но откуда вы знаете?
- Разумеется от твоего батюшки. Он звонил мне, когда ты был в больнице. Дай-ка, посмотрю.
И, не дожидаясь ответа, сосед легко приподнял молодого мужчину, усадив его на кровати. Сухие тёплые ладони коснулись затылка. Антону вновь захотелось спать. Он зажмурился, наслаждаясь покоем от теплых рук.
- Можешь открывать глаза. Ничего страшного, старайся не переутомляться.

Голова слегка кружилась, но было удивительно легко. Почему-то хотелось опять забраться с ногами на бабушкину кровать и прыгать, прыгать, прыгать… пока не зазвучит такой родной голос: «Тошка, Тоша, баловник!»
- Хочу тебя в гости позвать на ужин. Супруга будет очень рада.
- Неудобно, да я и не голоден. Я там привёз, - Кислицин смутился. Он решительно не мог вспомнить, передавал ли пакет с гостинцем Илье Ефимовичу.
- Да, спасибо. Я уже Анне Захаровне своей отнёс.
Значит передал.
- Илья Ефимович, я спросить хотел. Мне показалось или вы, действительно, знаете, где искать сестру отца?
- Откуда же мне знать, раз ты сам думаешь, что не знаешь.
- А я знаю?
Сосед лишь махнул рукой и заспешил к выходу.