Веник и метла

Веник и Метла
С незапамятных времён Веник и Метла жили вместе, дом и двор поровну делили, грязной работы не чурались. Оба слыли поборниками чистоты и порядка, но имели разное мнение о том, как правильно убираться, поэтому частенько спорили между собой и даже ссорились. И когда они сходились в споре по вопросам гигиены, между ними, что называется такие искры летели, того и гляди сгореть можно...  Вот в один из дней крепко повздорили они, взяли и разделили обязанности по уборке, да и хозяев заодно. Порешили так: веник и баба в доме, а метла и мужик во дворе. 
Стала метла с хозяином дружить, двор убирать, хлев чистить, себя не берегла, трудилась усердно, все прутья обломала, куцая, да некрасивая стала. Поначалу то хозяин её на ночь в кладовую ставил, а как постарела, да сносилась, стал во дворе оставлять, без присмотра. Кому такая страшненькая нужна? Кто на такое добро позарится? Пригорюнилась наша Метёлка, слёзы проливает, жалеет себя, вспоминает себя молодой, да густой. Какая у нее юбка была, прутик к прутику, убористая, частая. Как красиво ходила она по двору, словно пава, какая после её работы дорожка оставалась чистая, любо-дорого посмотреть… «Ширк-Ширк! Ширк-Ширк!» - да ещё - «Ширк-Ширк! Ширк-Ширк!» - несколько взмахов и двор как зеркало блестит. Плачет наша Метла, убивается, реже и реже хозяин ею пользуется, новую подружку себе завёл, а её испытанную, да временем проверенную в тёмный угол засунул, подальше да поглубже. А ей без работы никак, хоть пропадом пропасть….
А тут и хозяйка во двор вышла, Веник в дровяник кинула и мужу кричит: - «Станешь баню топить, веник сожги. Совсем худой стал, никчёмный, не метёт, а скребёт, пол портит. А мне новый свяжи давай, а то в доме прибираться нечем». – «Вот она какова людская благодарность, - сокрушается Веничек, - «Я ль, плохим помощником ей был, паутину по зауглам собирал, пол чисто-чисто выметал, выглаживал. А как стар стал, да немощен, так и негож оказался. С меня пользы то уже конечно чуть, но все же есть какая-никакая… Хоть в туалет меня пристрой, хоть в курятник – мне всё едино, лишь бы не в топку…»
Окликнула Метла друга своего, к себе зазвала, в уголок запрятала, собой прикрыла. «Не кручинься Веничек, не дам тебя в обиду, хоронись поглубже. Укромного местечка хватит нам на двоих». Спрятался Веник, юбкой Метелки прикрылся, дрожит, в угол забивается, слезами обливается. Так и продрожал до ночи чёрной, а ночью вылез из угла и говорит Метле: - «Слышь-ка Метла, ты ж когда-то летать могла? Помнишь, как новой была – по двору прямо порхала, такая быстрая, да ловкая была? Давай, в лес улетим?» - «Эк, ты хватил, однако, в лес улетим, - захихикала Метла – «Я летать могла покуда новая была, а со старой клюшки какой спрос. Шабаш. Отлетала я свое.» - «Ну шаб;шь не шаб;шь, а на ш;баш поди улететь ещё можешь?» - пошутил Веник, - «Ты же первая ведьмина подруга и подмога, все ведьмы на мётлах летают. Я сам слыхал, хозяйка детишкам сказки про то читала. Давай, зови ведьму, пущай подмогнёт». И так, и этак Метла от Веника отбивалась, да отбрыкивалась, но не вышло. Пристал он к ней как банный лист... словом все Веники одинаковы... Уступила Метла Венику, принялась колдовать, по сараю кружится, пылит, «калды-балды» говорит. Целый час крутилась, пылилась, в конце концов утомилась и спать повалилась.
Не получилось ничего, не случилось колдовство. Ночь прошла, а ведьма на подмогу не пришла. Утро случилось, а с ним вот, что приключилось. Хозяин в сарай зашёл, смурной такой, ворчливый. Сам себе под нос что-то бубнит, да невнятно говорит, только одно и ясно, что на жену свою сердится и выговаривает. - «Вот же дался ей тот веник да метла старые. Сожги да сожги - как будто от этого жар в бане прибавится - и зудит и зудит, и гундит и гундит без умолку. Cлова каменюками как сквозь «Грохот» сыплются, по голове стучат, мочи нет уже терпеть да выслушивать. Вот же ведьма приставучая. А что их жечь-то, если подлатать, да подшаманить – так ими ещё и робить можно. Выслушай бабу – а сделай по-своему. Я – хозяин, мне и решать. Не буду жечь. Пусть вон на кухне своей кастрюлями да половниками командует, а в дела мужицкие не встревает» - сам с собой договорился и согласился мужик. На что у бабы точный расчёт и был. Все бабы ведьмы, а те, которые постарше – вдвойне!
Метлу нашёл, древко ободрал, юбку ей разобрал. Набрал прутьев новых, ореховых, вокруг древка распределил, метлу заново собрал, тугой бечевой перевязал. Стала Метла раскрасавица, сама себе нравится. Хозяин её в сарае главной за чистоту назначил, а Веника ей в помощники определил, куриные гнёзда и насесты чистить.
Рад Веник, рада Метла, всё ж при деле, и он, и она. Стали они в сарайке дружно жить, за порядком следить, чистоту наводить. Им же многого не надо, главное при деле быть, а остальное не важно.
  А баню хозяин и без них протопил, на дровах, специально для того заготовленных….