Немая сцена

 Виктор Матюк

Немая сцена

Семейные проблемы вылезают на авансцену после очередной измены,
И вот немая сцена, как на картине Федотова «Не ждали», небось, не думали и не гадали,
Куда попали! Какого же хрена чужая жена старалась выбраться из домашнего плена,
Из-за толстого члена у её мужа-бизнесмена начались на работе большие проблемы!
Кровать, на которой жена решилась с любовником спать, стала ареной битвы ночной,
И могла в момент любой усугубить грехи, но люди глухи к чужим проблемам,
Если они связаны прочными путами с мандой и членом! Трудно вытащить из тлена
Симпатичного и умного бизнесмена, если его жена – конченная дура,
Низкая натура спьяну иль сдуру спустит с себя нежную шкуру, чтобы опосля
Вертеться вокруг своей оси, боже, еси на небесе, грешны мы все, крутимся на одной ноге
Вокруг семейной сцены, губы в пене, теряем силы и время, но стоим перед дилеммой:
Нужна ли измена? Страсть бесценна, а женщина на кровати находится под рентгеном,
Когда полчаса общается с хреном! Она входит в азарт и ловит фарт,
Она и стройна, и красива, но излишне говорлива, но жизнь тленна, и после крена влево,
Могу сказать смело, что будущая королева знает своё дело!
Я же без надрыва жду терпеливо, пока гулящая женщина допьёт своё пиво,
Убираю бутылку неторопливо, смотрю на стройные ноги похотливо,
И пытаюсь совать своё свиное рыло туда, где темень и пустота,
Но рядом страсть и красота и вообще, там дивные места!
Женщина смотрит на член в профиль, он страшен, как Мефистофель,
Женат и не свободен, но богоугоден! Приходят и уходят страсти,
Вмести с ними – кратковременное счастье давит на локти и запястья!
Немая сцена! У нас проблема и всё из-за хрена, что весит по колено
И толстого, как полено! Это всё звенья одной цепи, трудно сказать, что нас ждёт впереди?
Не бузи! Загодя проветри мозги! Вдали не видно ни зги! Сиди и не брыкайся,
С мнением женщины считайся, но легко с любовницами расставайся!
На себя со стороны взглянул, бабе подмигнул и в её ласках утонул,
Но сразу убедился, что напрасно на этой бабе женился!
Есть девицы со скромными лицами, девушка по имени Маргарита не грешит открыто,
У неё всё шито-крыто! Мир изменился и легко переродился,
Если же ты в своих силах не уверен, хотя с виду похож на мерина,
Ты должен разъединить два железных звена, потому что три железных прута
Почти всегда в конце дня под страстью подводят жирную риску!
Я вспомнил, как в былые года любил замужнюю модистку, тискал за сиськи,
Жил у неё без прописки, но с меня тогда взяли подписку,
Что я – бог мне учитель и судья, порядочный человек,
Хохол, а не грек, и мои глаза постоянно смотрят вверх! Мой взгляд ограничен
На суть мирскую, а я не приемлю жизнь такую и в минуту любую
Возьму в жёны бабу холостую! Всуе бытия гаснет моя полночная звезда!
Прочь улетают вчерашние мысли мои, они хуже укуса подколодной змеи!
Пока толстый усохнет, худой и тонкий издохнет! Концы едва сходятся с концами,
Тучи згущаются над головами, а совесть засыпает под холодными северными снегами,
Бесы топчутся грязными сапогами по нашим думам и словам, исподволь угрожают нам
Разрушить в душе православный храм, и даже Господь не может образумить плоть,
И никто не знает, что с ней произойдёт, когда проливной дождь прольёт свои воды
На поля, леса и топи? Неужто рухнет прочное семейное единство
И на арену выйдет порочное свинство? Куда уходит край той дороги,
По которой ходить нам запрещают боги? Забыто древнее искусство любви и страсти,
Приходится на стороне искать мимолётное счастье,
Но измена прячется в десятом колене родства,
Пусть болит голова, но не у меня, член маху не даёт, он заветной фразы от бабы ждёт
И пристально смотрит вперёд, между стройных женских ног! Он три шкуры с ней сдерёт,
А кто ему помешает, тот непременно умрёт! Вблизи не вижу никого,
Кто бы мог остановить его! Король полуголый, страшный и бестолковый
Решает в миг тяжёлый, куда направить собственный взгляд: во славу страны или на баб?
Он - весел и пьян, в миг страсти ведёт себя, как тиран, этот незваный гость
Не в меру толст, по складу ума – типичный прохвост, и нападает на баб, как дикий зверь,
Без раздумий срывает с петель скрипучую дверь, преграждающую вход туда,
Где всегда горит полночная звезда! Мне туда, а Вам куда? Отпрыск блуда
Гонит всех соперников оттуда, запирает за собой ворота глухо
И бульканье вина доходит до женского уха! Он пьёт сок искристый,
Замысел чистый давно уже забыт, потерян доверия кредит, а совесть спит!
Толстый член со всех сторон вниманием женщин окружен,
Он слушает колокольный перезвон, но бабий вопль и стон заглушает всё, а дальше что?
Этот мерин всегда в своих чувствах уверен, он, как птица влетает в будуар девицы,
Что за чертовщина, на его члене появилась новая морщина, она ровно посредине
Лысой головы? Чьи зубы оставили на нём свои следы? Он же трахался без надрыва,
Медленно и неторопливо пил холодное пиво! Испытал щель на прочность,
Проявил неслыханную точность, как и каждый человек, он в чужих кроватях коротает век,
Ему бы посмотреть вверх, но сил больше нет, он тоже в своих возможностях ограничен,
Но ему исход тяжбы с бабами не безразличен! Он и вправду самокритичен,
Умён и тактичен! Он ищет заветный уголок, чтоб случайно не плюнуть в потолок,
Всему - своё время, всему – свой срок! Он стоит твердо и смотрит на женщин гордо,
Хотя уже с раннего утра у него была  кислая морда и она ничего не видит дальше чёрта!
Увы, реалии половой жизни таковы, что всеобщая масса оргазм не испытала ни разу!
Ты куды суёшь свой член и зачем? Мне один хрен – куда и с кем!
Хочу замести следы, и разорвать прежние узы между Бесом и Музой! Он достаёт
Весомый аргумент из старых брюк, тот похож на толстый сук,
И тут же выскальзывает из слабых женских рук, он, кажись, вновь на мели!
До чего же бабы длань довели? Ни спереди, ни сзади с ними нельзя потолковать,
Надо просто-напросто голиком ложиться в кровать и там их драть, как паршивых собак!
Строить семью и заново её рушить, а потом вновь надеяться и ждать,
Когда яркий свет появится в заветной нише и страсть подвинется, как можно ближе!
В полнолуние к нему нагрянет молодая колдунья, известная во всей округе шалунья,
Ему снесёт крышу, но он проникнет в заповедную нишу, ему страсть в затылок дышит
И голос разума она никогда не слышит! Голос свыше её на путь истины наставляет,
Кричит и завывает, серой пеленой бесстыжие очи закрывает, тащит деньги из кармана,
Куда подевалась воля ухаря и тирана? Она исчезла нежданно, душа обманута судьбой
И ничего не может поделать с собой! И снова бой, и снова борьба, пот струится с чела
С вечера и до утра, нет ни покоя, ни сна, пока та колдунья не покинет пределы двора!
Всё в ней до боли знакомо, она ведёт себя далеко не скромно, в сношении – неугомонна,
И к члену – благосклонна! Он любит этого богатыря и целует его чело не зря!
Он издаёт писклявый звук, пока лежит, словно ходячий труп, но поднявшись на дыбы,
Начинает выебоны свои, пока его на казнь не повели! Достоинство хранит в очах,
Он - не мерзкий муж, а шах, всё – тлен, всё – прах, один лишь взмах судьбы
И все желания вновь мертвы! Этого цепного пса обожествляют даже небеса,
А утренняя роса омыть его чело готова, но он не говорит ни слова, а молчит,
Неужто сыт по горло любовью внеземной или дорожит собой?
Её рот на замок закрыт, с головою непокрытой она стремится к связи
С рыцарем знаменитым! Из грязи да в князи! Как бы ни подхватить никакую заразу!
А то можно умереть сразу! Та красавица была с утра свежа, красива и светла,
Хотя всю ночь не спала, а пот струился с великодушного чела, от говора лесного
Она вернулась к жизни снова и ощутила в полной мере свои приобретения и потери!
Погас полночный свет, суженого рядом нет, осталась лишь неубранной кровать,
Как это понимать одной из грешных баб, которая посмела ему правду в глаза сказать?
Остаётся только одно: тихо сидеть и пристально смотреть в открытое настежь окно,
Ничто не изменится всё равно, но никто из баб после пережитых сражений и баллад
Не думает ни плакать, ни горевать! Перед ними стоят нерешённые задачи,
Мистика – признак грядущей неудачи, мужчины никогда не плачут, и о бабах не судачат,
Они своего момента ждут, никому не нужен Сизифов труд! Член ушёл без умысла злого,
А она ему, как дура поверила на слово! Ничего другого ждать от мужика не надо,
Его к себе манит своим запахом женская помада,
Вот-вот рухнут любые преграды на его скользком пути,
Он сумеет все терны стороной обойти, коль набекрень свихнулись мозги!
Она накрыла кровать, взглянула на собственную стать, вспомнила о мужской длани,
Никчемны все дворяне, они сеют ложь, и что ты с них опосля возьмёшь!
Что посеешь, то пожнёшь! После ночного бессилья, мужик тот вновь обрёл себе крылья!
Он отправился в полёт и выбрал одну из ста нехоженых дорог, что предоставил бог!
Он уже летит, а не ползёт, и нет вблизи никаких мирских забот, пусть дождь идёт,
Он - царь страны и все бабы в него по уши влюблены! Исчадие Ада и потомок Сатаны
Вошёл в молоденький лес, а там плотный зелёный занавес, скрыт небосвод горбатый,
Член злобою объятый решил расширить собственные штаты, привлёк худых и конопатых,
Рыжих и патлатых, взмахнул огромной булавою и приготовился к затяжному бою!
Приятно трахаться с чужой женою, статной и опрятной! Она исполнена стыда
И не хочет трахаться кое-как, он был бы рад ввести свою длань наугад,
Но на небе начался звездопад и глаза молодой колдуньи страстью вновь горят!
Да, он в мерзости погряз, этот педераст и что-то замышляет против нас!
Как ни тыкай, ни ворочай, член между прочим, манды всегда короче!
Отче, огради от назойливых просьб манды! Не суди и не судим будешь,
Ты о моих грехах вскорости забудешь, пусть видят боги, что до крови избиты ноги,
На них смешались горькие слёзы с пылью степной дороги! Он бросил взгляд на толпу баб,
Он не слаб, но яростью объят, пусть, что угодно они говорят, ему всё равно: кого и куда!
Пусть бурлит в ручьях ключевая вода, а жизнь отблагодарит сполна любого чудака,
Что пришёл сюда издалека, чтобы выпить глоток крепкого вина!
Что ты хитришь передо мною, всему виною нутро колдовское?
Не поспоришь с роком и судьбою, если ты болтаешь во сне
И о своих похождениях рассказываешь жене? Зачем это мне?
Оно не надо ни мне, ни тебе, так что доверься судьбе и живи наедине!
Себя от греха освободи, дерзай и живи во благо всепобеждающей любви!
Умерь желания свои! Везде и всюду есть стезя, ведущая грешника к блуду!
Её истоки лично я никогда не забуду! Наш недуг старый не устрашится небесной кары,
Слёзы, как вода из глаз, никто стоящему члену – не указ! Эта истина писана не для нас!
Всему – своё время, всему – свой час! По старой памяти грешник подошёл к паперти,
Его сзади какие-то бабы окликнули по имени, но у него не времени,
Чтобы поговорить в тени о страсти и любви! Люди замерли, в ярком пламени
Церковной свечи возникло ночные страхи и миражи, блеснули кинжалы и ножи,
Рядом враги и у них огромные клыки! Едва ли они бы прятались в церковном подвале
И искушали тех, кто не способен на грех! Пиджак на вешалку тотчас повесь,
Здесь не место для мирских утех! Бабы заарканили его, тут же вспотело чело
И дело едва ли не до постельной сцены дошло, но добро того мужа от греха уберегло!
Он набрался стыда, куда же скрылась его безгрешная душа? Её ломали и на части рвали,
А она оберегала гениталии от очередного семейного,
Ей честь и хвала за великие и добрые дела, а нам вновь пора собираться в путь-дорогу,
Дел много впереди, былые слабости изменились до неузнаваемости, как пламя свечи!
Молчи! Ничего не говори! Ты грешниц прости и им все грехи, Боже, загодя отпусти!
С ними случилась оказия, девки располнели до безобразия, стали всем отдаваться
И греховным делом спокойно заниматься! Эти дуры ничего не понимают в архитектуре!
Они смотрят на член свысока, пока его чело сквозь брешь в их теле насквозь не прошло,
Мастерство идеальное не влияет на состояние моральное, сквозь дыры на алтаре
Вижу тусклый свет на церковном дворе, когда же не станет нас, угаснет страсть!
Грешница жаждет кинжала, ей любви было мало, теперь пора расплаты настала!
Вдруг ветер быстроногий влетел в заветные чертоги, раздвинул блуднице ноги
И спросил с тревогой: «Тебе и вправду живётся плохо? Неужто кусают блохи?
Я поверг беду и для тебя защиту найду! Собирайся – я жду,
Не будем искушать судьбу!» Мужик вышел из толпы, там продолжаются
Суды и пересуды, бабы не каются и не ужасаются, их слишком много
И у всех статные ноги! Кто в том виноват, что их мало любят и часто казнят?
Руки на груди скрестил седой старик и в тот же миг головой долу поник,
Но сжался бог, и его молодость сберёг, не отправил в острог, отодвинул день Судный,
Пусть отрок безрассудный уберёт из-за спины руки, никто его не отправит на муки!
Всему есть предел, видать, бог не захотел кровопролития и не стал торопить события!
Он по наитию стал говорить, что надо добро, а не грех творить! Так велит долг святой,
Но старик седой уже грешит за стеной с колдуньей молодой! Почтительность являя,
Она его достоинства восхваляет, плачет, стонет и неистово рыдает,
Особенно, когда кончает! Она в тот миг не думает о злате и не стремится стать богатой,
Все мысли о текущей рати! Кстати, ей бы хранить мужу собачью верность,
Но она, как в горле кость, дышать ей не даёт, и жжёт нутро таким огнём,
Что легче сделать ход конём и пронзить любую грешницу своим копьём,
Чтобы дни вновь шли своим чередом! Перечёркнута явь, неизменным остаётся алтарь,
Он такой же, как встарь! Только бабы сами лезут на ограду, что проходит рядом!
Что им орт хрена надо? Мармелада или шоколада? Член, как вата не нужен никому,
Трудно выживать ему, если он смотрит только во мрак и темноту и развевается на ветру!
Мы же семью сооружаем, мало думаем и соображаем, мечемся между адом и раём,
Всё - рядом, грехов – немало, но у нас доля такая, сами себя изредка осуждаем,
Но не говорим всерьёз, кто в долину красных роз свободно вхож и в чью?
Я тоже молчу, мне бабьи сплетни ни к чему, говорю заранее, что не приемлю притязания!
Надо меньше о грехах говорить, пришло время заново нашу нацию крестить!
Какая прыть! Какая стать! Не трудно понять: с чего начать? Нет дороги назад!
Мне для баб денег не жаль, тяжко видеть, когда страдает мораль,
А душу одолевает тоска и печаль! Свой крест несу, меня ангелы ведут на поводу,
Я же с ума схожу, предчувствуя беду! Мне снится, что рожь уже колосится,
А солнечный отблеск вылез из штанины через огромную ширинку и бегает по рынку,
Приготовившись к новому поединку! Ни член, а картинка! Это видно по снимку!
Он мне о стране напоминает, живёт и дерзает, но удержу в миг страсти тоже не знает!
Он жил на лесосеке и работал в коммунальной аптеке, женился, кажись, поторопился,
С ним сердечный приступ опосля случился, он свою супругу мигом оставил,
Чтобы не шла супротив установленных родителями законов и правил!
Он не тронул бабу пальцем, сам стал оборотнем и скитальцем,
Жил на воде, хлебе и смальце, пока зуд в правом яйце не напомнил ему о прежней жене!
Его инстинкт не обманул, член в тех глазах тонул и едва ли вечным сном не уснул,
Но рот той бабе одним махом заткнул, опосля хвостом вильнул и был таков,
А кто из местных мужиков не вешал на баб распутных ярлыков!
В себе уверенным будь, взявши бабу за увесистую грудь,
Что по плечу тебе грядущий тяжкий и скользкий путь,
Иначе тоска и жуть тебя до смерти заклюют и на растерзание тем бабам отдадут!
В прежние года твоя бывшая жена советовала тебе всегда: быть умнее и служить идее!
Её надежды ложны, она прожила жизнь сложную, ты спрятал член в ножны
И ушёл от жены! Мы рождены, чтоб сказку сделать былью и обрести крылья,
Нам бы приложить усилия для изменения своего бытия! Наш жребий тяжёл,
Я его в диком поле нашёл, с ним долгий путь прошёл, видел нивы и луга,
Поздно вечером ложился спать на душистые стога, действовал наверняка,
Пока судьба с ума не свила! В голове нет царя, там дует ветер и воет пурга!
Палку перегнул и не в ту дырку сиганул, грех умножил, и до седин дожил,
Но как свои дни я прожил? Никому знать не охота, главное, есть любимая работа
У обормота, но падшая женщина окончательно обесчещена, на поруганье толпы отдана,
А на хрена? В чём её вина? Забыты многих женщин имена, именные списки закрыты
Для всеобщего обозрения, смесь тоски и наслаждения, как древо бедствий,
Где немало последствий от злого соседства и плешивого наследство,
Напоминающее нам о странном детстве! Мы брали деньги в долг,
И вот печальный итог: никто не чувствует под собою ног, каждый голоден, как волк,
Мир - жесток; а человек – одинок, между мужчиной и бабой невозможен диалог!
Член едва-едва ноги домой приволок, лежит и смотрит браво в потолок,
Он сделал очередной виток, а потом надолго умолк! Он один из тех бойцов, чей кров
Находится в злачных местах, но тлен и страх, со слезами на очах уже в который раз
Без духовной пищи оставляет нас! Не рискуя раскрыть свои объятья и проявить прыть,
Чтоб снять с бабы платье, член не хочет жертвовать своим покоем,
Мы же ему встряску тут же устроим! Он делом и словом следит за своим здоровьем,
Но ставит условия для святого бытия, так, братец, жить нельзя! Суета сует – всё суета!
Член ум восхвалив, он же умён и справедлив, но лейтмотив сей басни тот,
Что молодость выброшена коту под хвост, по крайней мере,
Надо было изменить свои манеры и захлопнуть перед грехами двери!
Я же держу хвост трубою и кичусь перед собой, что счастья мне кот наплакал,
Хотя известный оракул мне на нервы изрядно капал, что страсть не для огласки,
Есть принцип маски и согласно ему в любви нельзя доверять никому! Я же тоскую
И в минуту любую готов склонить голову седую, чтобы избавиться от невзгод,
Мешает живот дать бабе в рот, он вот-вот отодвинет огромный камень,
Закрывающий в пещеру заветный вход, оттуда стремглав вылетает пламень!
В наше время скромнее жило молодое племя, нынче слабые плодятся
И вдоволь резвятся, страсть раздается врозь и оптом, а что потом? Стужа за окном!
Главное, в постель к женщине залезть и проявить там умение и доблесть,
Коль силы есть! В противном случае совесть замучает, залётная птичка снесёт там яичко!
Член потешается собою и елозит по расщелине толстой трубою, ему бы жить с покоем
И семью строить, ан, нет, у него денег нет ни водку, ни хлеб! Заметь, вся снедь,
Что нужна на ужин и на обед, продана оптом, и съедена ртом, и уже переварена животом,
Жизненная проза не пользуется у женщин спросом, при всей неприязни она хуже казни,
А тем более мышиной возни, коротки половой жизни ночи и дни! Чем баба хуже
Внутри и снаружи, тем щель у неё длиннее и уже, нелишне вспомнить,
Что если нет головы, чтобы совесть восполнить, надо заново воскреснуть,
А не приковывать себя и любимую женщину к старинному креслу!
Всем надоедает пища пресная, пишу об этом открыто и честно!
Член покрылся стыдом, когда вошёл нагишом к блуднице в дом,
Какой его там ждёт конец? Ему ****ец, господа! Ему труба! К делу не пришьёшь слова,
Коль голова давно уже седа, а ты выбит грехами из седла! Страсть затащила тебя в силки
И с её лёгкой руки странные звуки сжали уставшие руки и не позволили снять брюки,
После потуги зашевелились бабьи груди, расслабились ноги и увидели боги
Прометеев огонь и в душе жалобно запела старая гармонь! Что за крик издал старик?
Что за стон? Кто он? Он только что вышел из девичьей темницы,
Красивые у той бабы бледнолицей и ноги, и ягодицы, она – звезда экрана,
Но у неё в доме всю ночь капает вода из водопроводного крана! Ах, рано встаёт охрана!
Она прекрасна снаружи, не плачет и не тужит, с головою дружит и трахаться любит!
Кто её за это осудит! Никто! Вот оно что! Страсть тревожит мозг наш,
Хотя часть мыслей его для себя оставляет праведное божество!
Неужто не видит Творец, что вконец разграблен женский чертог?
Что в этот миг делал бог? Смотрел в замочную скважину,
И увидел женщину, бичевой связанную, потом слегка прильнул к окну
И невдалеке увидел Сатану! Тот в слезах и в горе, ночь минула скоро!
В ту студеную пору он мог разрушить веси и горы, и с кем угодно мог поспорить,
Что его уста истину говорят! Баба родилась в созвездии Овна, она не глупа, но греховна,
Держится ровно, хотя мозгов кот наплакал, но она – оракул! Её заря всё небо зажгла,
И засветила все козыря своего прежнего холуя, беспокоюсь напрасно я,
Чтобы она меня в глухие дебри вновь не поволокла! Сомнения стрела сердце пронзила,
Ах, как же она член любила и его боготворила! Что было, то было,
Нынче его покинули телесные силы, но она своё отверстие открыла поутру,
И он стремглав шмыгнул в её глубокую нору! У них долгий день про запас,
Там полыхает огонь, переходящий в страсть, всё кончится в поздний час!
Он и красив, и молод, по наковальне из последних сил бьёт его увесистый молот,
А сексуальный голод гонит прочь эту бесстыжую и нищую дочь в глухую полночь
Ползком полти, чтобы пользу своему отечеству к утру принести! Родимая, прости
За страдания и нераскаянные грехи! Скрипит мебель, вспоминается Коктебель,
А что теперь? Кто-то ломится в дверь, а бабы идут на панель! Там не хватает стульев,
Они, как пчёлы, вылетевшие из стареньких ульев, над ухом жужжат и готовы бесу дать,
Но никого вблизи не видать! Какая выправка! Какая стать!
Не стану баб на стороне искать! Буду свою полночи ублажать, целовать и сношать
И не устану даже к столбу её взгляд ревновать! Япона мать! В чём причина нашего союза?
Устала душа от тяжкого груза, её не вдохновляет даже Муза, страсть чужда,
А женские уста грусть заволокла, словно ореол зелёного куста!
Этот случай напомнит неминуче о жизни сучьей, где плоть тощая, кости да мощи,
Обнажает все подлые нравы, господа, мы неправы, когда не уважаем право баб
На масштаб великого греха! Всё это сущая чепуха!
Ныне никто из них не почитает древние святыни,
Взобравшись на высокую вершину, они робко смотрят на бугристую равнину,
Там голос страсти, как эхо самодержавной власти, разрывает грешную плоть на части!
Стоит открыть одну заслонку, как слова проклятия летя вдогонку, выпьешь самогонки
С горя и тоски, съешь на закусь блины, жуть становится тише, ты же подходишь ближе
К колдунье рыжей! Она тебе ниспослана свыше! Ей бы стать чуточку скромней
И отдалиться от толпы ****ей, приготовить мне щей, чтобы жизнь стала теплей!
Пусть она течёт ровно, и скромно капает на стол хмельное вино, а пустые стены
Затеняют семейные проблемы, и отвлекают взгляд от текущей дилеммы! Все мы грешны,
Окромя моей жены! Она стережёт квартиру, и создаёт картину семейного счастья,
Но откуда берутся ненастья? Здрастье! Страсти, вы нашу жизнь немного скрасьте
И в яркие цвета её окрасьте! Потеряв корону, становишься белой вороной,
Громкие крик и тихий рокот, гам и шепот перемежаются, люди падают,
Когда внезапно спотыкаются! Нет в жизни везения, одни влечения
Услаждают ритм бытия, а ночные бдения исключают сладкие сновидения из существа,
Мутится рассудок к концу уходящих в небытие суток! Члену давно уже не до шуток,
Пуст его желудок в течение суток! Откуда в его мощах возьмётся чудо?
И на том женщине спасибо, ибо толстая книга любви, словно хмельной напиток в крови,
Грехов с лихвою, грешная стезя уже заросла пожухлой травою, бабам скучно со мною!
Что-то с головою! Я шёл дорогой кривою, занимался насилием и разбоем,
Не работал в глубоком забое, нынче время такое, что боли нам хватит с лихвою!
В измене нет ничего дурного, кроме запаха лесного и дождя грибного,
Мужу нельзя женщине верить на слово, можно встать в лужу в холод и в стужу,
Пропустить горячий ужин, ведь ты давно уже никому не нужен, ты болен и простужен!
Вокруг одни и те же лица, рядом путаются бесстыжие девицы, искры летят из их зрачков,
Их быт не нов! Целка набекрень сбита, о землю стучат мужские копыта, но член не спеша,
Выходит из крутого виража, за душой нет ни гроша, но жизнь и вправду хороша,
Словно порванная намедни гитарная струна! После сечи кровавой
Хрен укрылся в густой лесной дубраве, но его и там нашли шалавы!
Они должны встретиться сперва и сказать заветные слова, чтобы кругом пошла голова!
Что можно ждать от трухлявого бревна, его покрыла нежная седина,
Он смотрит потухшим взглядом на ту женщину, что рядом! У этой ****и жопа что надо!
Он в её щель тотчас проник, он – толст и велик, он - благодарный ученик,
Но вдруг тот сгорбленный старик услышал резкий плач и злобный крик,
Переходящий в разбойничий свист! «Будешь кричать обезглавлю
И делать всё, что хочу, мигом заставлю! Я здесь главный!»
Он трахнул бы её тайком, если был бы настоящим мужиком,
Но он – конченный гандон! Горем удручён, а его конь уже ждёт своих похорон!
Старый хрен дал резкий крен в сторону и теперь вместе с чёрными воронами
Воюет с людьми, я же живу в глухом краю и бабам собственную душу отдаю,
Мало ем и мало сплю, но тем живу, что твёрдо стою на своей земле,
Здесь  легко пишется мне – в один присест, вот Вам святой крест,
Что лжи в моих словах нет! Что же я грешницам отвечу при новой встрече?
Скажу, что жизнь сладка, а бабу нельзя отпускать с поводка, дабы избежать греха,
Иначе душу заест тоска, а вот и она – на помине легка! Член – невредим,
Ничего страшного не случилось с ним, вот–вот рассеется пепел и дым,
Песок и глина улягутся, и тогда святость  на людях покажется, а зачем зазря куражиться?
В том поединке бранном член вёл себя наивно и странно, он не снял ботинки
Перед тем, как улечься в кровать к молоденькой блондинке, был вдрызг пьян,
Но сам затеял этот любовный роман! Показал клыки, пусть завидуют старики,
Чьи клинки уже затупились, а страсти холодным потом покрылись!
Хочется пожелать ему счастья большого и коня вороного,
Это мало или много? На всё – воля Господа – бога! Он едва разобрал бабьи слова:
«Не мучь так долго меня! Седлай скорее вороного коня! Он без работы полдня!»
Тот конь был крылат, он любил уличный мат, с виду мал и лысоват,
Но блуд и разврат уже много лет подряд к нему влекут всех деревенских баб!
От него исходит особый аромат, пусть его ноги гудят, а уста всю ночь молчат,
Он прошёл сто дорог и вконец изнемог, судьба его свернула в бараний рог,
И видит бог, что после ночной взбучки хер дошёл до ручки! Он вылез из ширинки,
Разделился на две равные половинки, но никак не вмещается в плетёной корзинке!
Вот он – на фотоснимке! Его смех меня потряс, этот лоботряс искушал баб не раз,
Бросал их мигом на матрас, и не вступал в разговор до тех пор, пока та девица
Не помогла ему с праведной дороги сбиться! Пришла пора и ему жениться!
Он смотрит на пышные ягодицы, там исчадие скверны, кажись, он выбрал путь неверный,
Попался в сети Сатаны и ушёл не солоно хлебавши от первой жены! Сон – его лекарство,
Но обман и бунтарство приводят его в подземное царство! Его жизнь полна тревог,
Он сбился с ног – потерял то, что не берег! Одним словом – остолоп, ханыга и жлоб!
Восседая на престоле, стонет от горя и боли! Он потерял подругу боевую
И вынужден начать жизнь холостую, идти приходится вслепую! Рыдать ему не надо,
Его ждёт молодая и статная баба! Удел хорош, что посеял, то пожнёшь!
Он во цвете лет, бабы топчут его след, его совесть не чиста,
Его речь ругани полна, грешны уста, а кожа белее полотна!
Есть народное изреченье, что трудно в ученье, но легко в борьбе!
Мы все покоряемся року и судьбе! Изредка стоим на голове!
Коль баба сойдёт с ума, к тебе она в постель придёт сама! Лишится сил и сна,
Но будет заново рождена! Переполняется терпения семейная чаша: моё, твоё или наше?
Чем становлюсь старше, поднимаюсь раньше, глядь, а я уже на марше! Не поумнел вовсе,
Просто жизнь стала грубее и жёстче! Мужаюсь ныне, живу на степной равнине,
Грех между любовью и страстью посредине, но много гордыни исходит от семи планет,
Покоя от неё нет, мне докучает полночный лунный свет! Расширяется живая оболочка,
Она прыгает по рытвинам и кочкам, а душа, как розовая точка в синеньком платочке,
Следом бежит и вослед что-то громко кричит! Пришла пора благоуханных дуновений,
Вот он миг весенний, он взрастит плод презренный и прежнее напряжение
Найдёт своё отражение в глубоком сельском пруду,
Именно туда я сейчас с закрытыми глазами бреду!
Что ищу? Не знаю! Ни днём, ни ночью не отдыхаю!
Над головой висят грозовые облака, моя печаль велика,
На душе тоскливо и только придорожная ива улыбается игриво!
Убрать бы с души весь негатив, его мечом стремглав сокрушив,
Вспомнил бы о великом деле, а достигнув цели, был бы мудрее в постели!
Длань не так сильна, как в былые года, особенно в дождливую погоду,
Она не рада страстей приходу! Вернулось в мой чертог время прежних забот и тревог,
Слежу, чтоб слог был красив и горделив, но не ленив! Каплю разума на землю пролив,
Взглядом все грехи охватив, мысленно вспомнил, что был ревнив, потом притих,
И тишь воцарилась в груди! Куда дальше идти? Есть ум высокий, но страстей потоки
Мешают праведно жить мужчине одинокому, но я ценю любви уроки,
Пережиты розни и склоки, кто любить хотел, тот познал дурной предел!
Бес связал страсть по рукам и ногам, наверх всплыл весь хлам,
Гордиев узел просто так не развяжешь и року ты не укажешь, каким будет твой путь?
Прежние заботы вновь зовут страстям подставить руку и хилую грудь!
Я – их пленник и подельник, хотя не плачу им денег, но встречаю каждый понедельник
На пороге дома, им тропа ко мне знакома! Там много никеля, но мало хрома!
Я бы праведно жил, если бы бес своё коварство прекратил! Нет сил ему сопротивляться,
Братцы, я не впервые переживаю минуты роковые, все тяготы земные с детства
Достались мне от предков в наследство! Свидетельством тому - больное сердце!
Свет над седой головой спорит с роком и судьбой, у него нелады с враждой,
Спрятавшейся за моей спиной! В пыли её одежда, а сама она – невежда,
Такой была они и прежде! Я сам редко верю её речам,
Хотя по утрам перед тем, как посетить храм, прислушиваюсь даже к пустым словам!
Хочу выпить за распутных дам, что дарят по ночам радость нам, отпетым ханжам!
Я в этом деле – ветеран, на моём теле немало сквозных ран,
Ядрёна мать, я опять начинают баб восхвалять и оды им писать!
Коль страсть входит в душу снова, она превращает старца в юнца молодого!
Поверьте мне на слово: нет выбора иного, как вновь на стороне искать любовь!
Был бы немощен и слишком стар, легко принял бы судьбы любой удар,
Но у нас в роду не принято искушать рок и судьбу! Коль такое наследство мне досталось,
Позабыв усталость, себе пощады не даю и по той стезе, что есть везде, неспешно бреду!
Тем и живу, что грешу, во благо все мои труды, приятны их кисло-сладкие плоды!
Изредка тяжёлая кручина наседает на божьего сына, но не прогибает его спину до земли,
Здесь жили когда-то предки мои, живу и я, мне не нравятся все законы земного бытия,
Но стезя одна и другой уже не будет никогда! Едва горит моя свеча,
Но душа горяча, издаю вздох глубокий, на бумаге – женат, а в душе – муж одинокий,
Впалые щёки, следствие мирских пороков, а их столько, что скопом не сосчитать,
А касательно баб, то их можно пылко не любить, их надо просто уважать!
Страсть вновь зажглась, и искры посыпались из глаз! Всему – свой час,
Поверь, жизнь не стала хуже теперь, коль плоть огнём пылает,
И о любви душе она напоминает! Кто не любил и страдал, тот жизнь сполна не узнал!
Спокоен будь, пусть ветер дует в грудь, ты смело продолжай избранный небом путь,
Боги поспешили, когда от греха избавить людей тайно решили! Страсть приносит веселье,
Хотя голова сильно болит на похмелье! Я пришёл сюда, забыв про старые года!
Душа молода и к любви льнёт она почти всегда! В её жилище вдоволь вина и пищи,
Я тоже не нищий, хотя в грязи высокие голенища, дом не стал для жены тюрьмой,
Она всегда со мной и телом, и душой! Я ей долги сполна верну, в её ласках утону,
Провалюсь в пустоту и в пылких ласках заживо умру! Благодатный ветер жизни
Препятствовал думать о своей отчизне, все мысли о похоти и тризне!
С палицей, оставшейся от деда, придёт победа над силой зла, хотя вчера
Любовь мимо сгоряча прошла, небрежно вытерла пот с уставшего чела,
И спала одна до самого утра! Таковы законы бытия и их не вправе нарушить я!
Бессмысленна любовная игра, коль затупилась огромная игла! Тебя гонят со двора,
А ночь черна и холодна, выпить бы пару бокалов вина, чтобы душа была прощена!
Трудна дорога, указанная богом, бог с ними, грехами земными,
Да благословит Господь моё имя! Когда-то член был крепче булата,
Нынче стал он покладистым и уступчивым, небось, скоро станет святым,
Мы же за ценой не постоим, его норов укротим, чтобы речь его была светла
И великими в памяти толпы остались все его дела! Он снискал немало славы и похвал,
Где он только не бывал, сеял и жал, и запретные плоды с девушек срывал!
Баба же та на передок слаба, но такова женская судьба, ей тайна любви неизвестна,
Если она привыкла жить праведно и честно! Грех творится повсеместно!
Об этом Творцу известно! Всем надоедает жизнь пресная, тихая и бессловесная!
Коль у древа есть могучий ствол, он легко займёт престол, и будет взирать с вышины,
Что все люди грешны, кое-кто пьян, у кого-то новый любовный роман,
Много семейных драм прошло через сердце будущих мам,
А нам достались лишь жалкие объедки! Хватит жить, как птица в клетке!
Кругом – враги, ты сам себе помоги избавиться от беспробудной тоски!
Пламень ярый поможет молодым и старым пережить судьбы удары!
Над разумом торжествует страсть, подумай, прежде, чем низко пасть,
Уж лучше нарваться на отказ, чем за игрой любовных фраз, испытать страх,
Коль твой пыл уже угас! В тяжкий миг ты отчаянья достиг, низкий и презренный
Ты перестал быть владыкой всей вселенной! А те, кто позади плелись,
Тут же подобно ангелам вознеслись в небесную высь! Если ли смысл карабкаться вверх,
А потом резко падать вниз? Вера в успех характерна для всех,
Я бы тоже грех сразу не отверг, и полюбил страсть навек,
Но голову посеребрил белый снег, и уже никаких надежд нет
Вновь увидеть яркий свет былых поражений и побед,
Из-под ног уходит твердь, а заповедный свет стремглав померк!
От былых утех не осталось и следа, была жизнь, была борьба,
Любимая баба убирала крошки хлеба со стола, но жизнь прошла, та женщина прочь ушла,
Но развратник старый не боится вселенской кары! На нары, так на нары!
Ему лишь снятся кошмары по ночам, он пишет свои мемуары,
И ходит по воскресным дням в ближайший православный храм и долго молится там
В избавление грехов! Каков мужик? Он проигрывать битвы не привык!
Бог ему дарует милость, чтобы жизнь его совсем не омрачилась,
С небес святая дева к нему в постель спустилась! Он вздохнул тяжело,
Его время, кажись, уже прошло, а дальше что? Страсть придёт не скоро,
Будут распри и раздоры, но вскоре начнутся душещипательные разговоры!
В словесной борьбе женщина за всё отомстит тебе, ты над ней уже не властен,
Так будь же умным и беспристрастным! Баба вправе тебе отказать,
Даже если в её паспорте стоит огромная печать, что она мать твоих детей,
Она вправе погнать тебя взашей! Ты был её слугой, но спал с другой, чужой женой,
Чинил разбой, и вот божья десница заставила тебя вновь жениться, а потом – разводиться!
Да, та женщина грешна, но она твоя жена, ей бы мужа – колдуна,
Ты же стал для неё чужим, ты – не дурак и не кретин,
Но под обликом чужим напомнил ей одного из первых мужчин,
У неё есть немало веских причин, чтобы в миг один порвать связь с ним!
Всё прошло, в Лету кануло оно, прячу грехи поспешно, выгляжу потешно,
Я жил в Аду кромешном, теперь гордо смотрю в наглые морды!
Кажись, раскаялся злодей и готов в миг непогрешимости своей
Жить без лишних затей среди толпы приличных людей! Мир суров без меры,
Особенно, в духовной сфере, со мной этот номер не пройдёт,
Пусть лучше затмится небосвод, и на путь истины встанет народ,
Греху произнесут хвалу уста и слова пройдут через врата, где тлен и суета
Почти всегда сопровождает темнота! Я видел женщин прежде, чем снял с них одежду,
Подобно маэстро стал дирижировать оркестром, где былую силу и мощь
Смыл с моей тропы проливной весенний дождь! Член, оказавшись среди жемчужин,
Был женскими криками и стонами разбужен, он никому давно уже не нужен,
Он болен и простужен, был намедни в пылу страсти любовницей контужен!
Он забыл о сне, подвинул бабу ближе к стене, ведь женская плоть начинается с ног!
Баба любая мастерство своё постигает с годами дома и в храме,
Берётся за член двумя руками и ласкает его губами, её опыт не нуждается в рекламе!
Хамы мы, хамы! На ветер летят уличные слова, а у ног шепчется пожухлая листва!
Вдалеке растёт прошлогодняя трава! Мы точки соприкосновения ищем полночи,
Свои грехи видим воочию, а когда их отыщем, вновь встанем вровень с нищими!
Проза жизни забрала красоту из женского тела, оно слегка пожелтело,
И вот лежит на самом дне, напрочь забыло оно о светлом дне! Бабе в угоду
Я предал свою свободу, её на три буквы сразу не пошлешь, ешь один и тот же борщ,
Слушаешь бабью ложь, и себя не ставишь ни в грош! Что посеешь, то пожнёшь!
Рядом нет никого, ужу давно не живу грешно, самому становится смешно!
Хреново нам, мы половую связь разрываем по частям в угоду местным властям,
Откуда страсть пришла? Куда она нас завела? Улыбка на её лице,
Боль у члена на конце, а на лице - новые морщины, на то есть веские причины!
Не все же мы кретины, слов для признания нет, гаснет полночный свет,
А верности обет приносит душе лишь только вред! Можешь – ответь,
Не можешь – молчи, только не ври, что потух огонь внутри, и в любви нет нужды!
Ночью тёмной мы сообща зажжём костёр огромный, но не сразу испытаем отраду!
Отыскав её след, пойму, что любви на свете давно уже нет, есть страсть,
И стремление провести время всласть! Как бы ни упасть с высокого коня
И не лишиться страстного огня среди белого дня! Вот те на! Старость ещё не видна,
Но голову посеребрила седина! Нам фантазия на то дана, чтобы наблюдать из окна,
Куда и с кем пошла твоя самая преданная в мире жена? Молчок, господа!
Нам ничего не надо кроме сна! Пусть у других болит голова,
У бабы тоже есть права, и они – зловещи, их похлеще может быть лишь тот,
Кто не живёт, а без любви страдает и на глазах тает! Конечно, ничто не вечно!
Нам трын-трава, засучить бы рукава и пусть новая волна бежит мимо твоего бревна!
Хватит прятаться в кусты от бездуховной пустоты! Ты – раб привычки,
Тебе нужны истерички, мне бы чистое небо над седой головой,
И слиться бы воедино с собственной мечтой,
А не торчать полночи на булыжной мостовой!
Я вновь подхожу к горящему костру и вижу глубокую нору, без раздумий вхожу,
Надеюсь и жду, что покорю свою судьбу! Так ли это? Всё зависит от силы света!
Мне бы на время в половой щели приютиться, авось, рок смягчится, там хочу забыться
И скрыться от тумана, страсти и женского обмана! Мы в своём выборе не свободны,
Мерзнем днём голодным, но спим сладко, доевши жалкой пищи остатки!
Боже, позволь, страдать не столь, надоела тоска и душевная боль!
Я подарю женщине сердце своё, в нём любовь и тепло, и ещё кое-что,
Всё там разбоем приобретено и уже давно! Взамен хочу приобрести её жильё,
Чтобы моё копьё, особенного его остриё было радо девице, прошедшей через дороги ада!
У неё непритязательная хижина, она расхищена дотла, а земля вокруг выжжена!
Из заведения питейного туда ведёт дорога узкоколейная! Специально сгущаю краски,
Похоть не терпит огласки, она, как и женщины верит в детские сказки!
Коль совесть осталась, не станет её нутро теребить последний скиталец!
Хватит ему за бабьим подолом волочиться, его отец послал его иному делу учиться,
Но он посмел влюбиться и не смог вовремя остановиться! Немая сцена! Потеряны годы,
Потеряно время! Грех требует покаяния, ему плевать на расстояния,
А грешная плоть жаждет увещевания! К чему любовь? К чему боль и страдания?
Остановившись у знакомого порога, попросил прощения у бога, подумал немного
И внутрь вошёл, что искал, в конце концов, нашёл! До сих пор живу в том доме,
Грешу в полусне и в дрёме! Слушаю знакомые до боли стоны,
А вместе с ними церковные перезвоны! Вспоминаю с грустью,
Как жил когда-то в захолустье! Перед глазами статуя мужика святого
И больше нет ничего иного! Ему я верю на слово! Вспоминаю о многом,
Но в итоге, благодарен эпохе, что одет по моде и до сих пор хлопаю баб по попе!
Мысли бороздят окрестность, такова здесь местность, что любая краля
Нервы мужику потреплет так, что тьма и мрак, отравляющие жизнь доселе,
Станут ярким светом, брезжущим в белоснежной постели! Плоть от стыда
Огнём сожжена, ей любая казнь не страшна, ей истина важна! Любовь горит и тает,
О такой любви каждая женщина мечтает, но в жизни так редко бывает!
Мои поступки бог не одобряет, а кому понравится житьё такое?
Канули в Лету золотые дни разбоя! С годами передвигаюсь рывками,
Тушу яркое пламя, веду себя странно! Баба спать не принуждала,
Но что-то слишком долго искала под белоснежным покрывалом!
Трудное время настало, но жизнь не начнёшь сначала!

г. Мариуполь
8 марта 2015 г.
13 – 30