Ты мне в душу... 85

                Родной сын.

     Алексей Иванович испытывал дискомфорт и угрызения совести, но считал, что поступил правильно, запретив Игорю рисковать последним активом, что у них остался.
- Это Маринкина квартира. Они все там живут. Если он прогорит, то все окажутся на улице. Куда им идти? К нам?-
от этой мысли он поёжился, представляя нашествие бездомных скитальцев в их дом,-
- Нет уж, не нужно нам такого счастья! Пусть живут, как живут, а нас в свою жизнь не впутывают. Маринка моя дочь,-
он поморщился от этой мысли,-
-Ничего с этим не поделаешь!  Жила бы с нами, быть может, выросла бы человеком развитым, образованным, но её воспитанием занималась Светлана. Девчонку испортила, дров наломала, вот пусть и разгребает теперь! Она же меня заставила от родительских прав отказаться, так, что я теперь даже не отец, за Маринку не отвечаю. Хорошо, что хватило ума квартиру на неё записать, а то бы за долги забрали. А так, хоть есть где жить, свой дом.
   Он вспомнил, как Светлана выгнала его из дома, как он скитался, пока Дмитрий Львович не поселил его на чердаке, где он обжился и встретил Джейн.
- Да, дела! Как жизнь закручивает, ставя всё с ног на голову. Думал ли я, живя со Светланой в общежитии, работая в Метрострое, что всё так переменится? Как давно это было, будто и не со мной. Уже не болит, когда вспоминаю прошлое. Было много хорошего в той жизни, но она прошла и не вернётся.
  Алексей Иванович вздохнул, закрыл глаза, представил Джейн,-
- Как она вовремя пришла в мою жизнь! В самый трудный момент, когда, казалось, что жить незачем, что всё кончилось, и я потерпел крах. Она вдохнула в меня жизнь, заставила встать и идти вперёд, заставила учиться. Она родила мне сына, я ведь мечтал о сыне. Сын, которого я не видел вживую и, наверное, никогда не увижу.
  Он открыл фотографии на компьютере и просмотрел подборку.
- Вот Серёжа только родился, лежит на животе у матери. Вот Джейн прикладывает его к груди. Вот он спит в кроватке. Вот идёт, растопырив ручки, делает первые шаги навстречу Джейн. Вот его первый день рождения. Вот он смотрит пытливо прямо на него и на мир. Другие фотографии, где уже проступают признаки болезни. Поможет ли ему лечение? Дай Бог, чтобы помогло.
   Он закрыл файл, выключил компьютер. Подошёл к окну.
  На Тверской кипела жизнь, море машин, по тротуарам текла людская толпа, вспыхивала реклама, и яркий электрический свет заливал это броуновское движение.
   В дверь постучали,-
- Алексей, Вас к телефону!
- Спасибо, Софья Львовна! Иду!

  Звонила Светлана,-
- Здравствуй. Я не помешала?
- Здравствуй. Нет.
- Хочу поблагодарить.
- Не за что. Игорь сильно расстроился?
- Скорее разозлился.
- Ругался?
- Да. И три дня квасил. Еле выгнала его на работу.
- Маринка как? Учиться?
- Учиться, четвёрку принесла за диктант.
- Молодец! Если нужна помощь, пусть приезжает.
- Спасибо, пока сама справляется. Алексей, мне нужно с тобой поговорить.
- Хорошо.
- Не по телефону. Мы можем встретиться?
- Когда?
- Сегодня. Сейчас.
-Где?
- Напротив твоего дома есть закусочная, я там.
- Сейчас спущусь.
Алексей Иванович быстро оделся,-
- Софья Львовна, звонила Светлана. Она просит встретиться, поговорить. Я отлучусь ненадолго, поговорю, потом зайду за Ирочкой и, может, мы прогуляемся. Вы нас не ждите к ужину, ужинайте без нас.

     Алексей Иванович вошел в закусочную, набитую молодыми людьми и сразу увидел Светлану. Она с царственным видом, плохо вязавшимся с её одеждой с рынка, одна занимала столик.
  Он заметил быстрые взгляды мужчин, брошенные на неё и оставшиеся без ответа.
- Всё-таки она красива!-
Подумал Алексей Иванович, направляясь к бывшей жене.
- Добрый вечер! Что случилось?
Она удивлённо взглянула на него,-
- Добрый! Ничего не случилось.
Алексей Иванович, снял пальто и шарф, сел напротив,-
- Зачем тогда звала?
Светлана посмотрела на него затуманившимся взглядом, вздохнула,-
- Поговорить. Можем мы просто увидеться и поговорить?
Не понимая, к чему она клонит, Алексей Иванович покашлял,-
- Давай.., поговорим. Я весь внимание!
Алексей Иванович изобразил заинтересованность, а сам скосил взгляд на часы, прикидывая, успеет ли  к жене?
 Светлана, приняв согласие, как руководство к действию, перешла в контратаку. Ещё больше напустив туману во взгляд и добавив толику нежности, она накрыла руку бывшего мужа своей рукой. На её губах расцвела улыбка, в глазах загорелись шальные огоньки. Вместе с усиливающимся ароматом дорогих духов на Алексея Ивановича выплеснулся заряд сексапильности и томления. Уж на что он был искушён и равнодушен, но и то задрожал внутри мелкой дрожью ищущего самца. Если бы он не одёрнул себя, то наделал бы глупостей и скакнул бы на старые грабли. Он сделал глубокий вдох и резкий выдох, отдёрнул руку, спрятав её под стол, стряхнул с себя чары и как можно суше и равнодушнее переспросил,-
- Так что ты хотела мне сообщить?
При этом, он не стесняясь, посмотрел на часы, подчеркнув, что времени у него мало и каждая минута на счету.
  Светлана от такого обращения сникла, погасла. Он лучше рассмотрел её, заметил мелкие морщинки в углах глаз и губ, глубокую морщину на переносице, мешки под глазами. Она, пытаясь скрыть дефекты, накрасилась, готовясь к встрече.  Тщательно подобрала одежду из нераспроданной,  но дешевый пуховик китайского производства лежит рядом. Так что она хочет? Зачем позвала? Неужели хотела охмурить? Зачем?
   Алексей Иванович усмехнулся,-
- Видимо я в её табели поднялся выше Игоря. И надо мне это? Да, Светлана красивая женщина, внимание на неё обращают, но мне-то что с того? Я помню всё, что между нами было и не хочу снова испытывать судьбу. Как жена она мне не нужна, а как любовница требует слишком много расходов и того не стоит.
   Светлана молчала. Он встал, надел пальто, кивнул ей,-
- До свидания!
Вышел. Остановился, бросив взгляд на витрину. За столик к Светлане подсел мужчина, попытался с ней познакомиться.
  Алексей Иванович усмехнулся,-
- Пусть кому хочет, кружит головы, только не мне. Она не пропадёт!
С тем зашагал в Утончённую за Ирочкой.

  Больше ни Светлана, ни Игорь ему не звонили. Зато Маринка стала часто бывать у них. Она почувствовала вкус к учению и старательно занималась с Софьей Львовной. Преодолев обиду, просила Алексея Ивановича помочь с алгеброй и физикой. Она очень сблизилась с Ирочкой, они вместе даже ходили на выставку. Тёплая и спокойная атмосфера дома тянула её, как магнитом от ссор, скандалов и упрёков на Часовой.
   Алексей Иванович был доволен жизнью, он вёл занятия и семинар, писал статьи, собирал материал для докторской. Джейн писала обнадёживающие письма, что Серёже лучше, что он возвращается в мир, что делает успехи.
   Ирочкино дело крепко стояло на ногах, и если не процветало, то приносило регулярный доход.
Она утешала себя, что выплачивает налоги государству и неплохую зарплату своим работникам, что помогает молодым дизайнерам и живёт полной и интересной жизнью со всей семьёй.
   Алексей Иванович был счастлив, и думать забыл о бедах. В их мирке царила любовь и справедливость, они поддерживали друг друга, заботились и жили, помогая друг другу.

   Приближался новый год. Жизнь налаживалась и в стране. Дела у Ирочки пошли лучше, она много летала по миру, часто беря с собой мужа. Оборот Утончённой и двух филиалов рос. Ирочка стала заказывать больше предметов роскоши, на них пошёл спрос.
   Менялся стиль и её одежды, и Алексея Ивановича. Даже Софью Львовну одели с иголочки, комфортно и модно.
  Алексей Иванович особо не стремился к дорогим шмоткам, отдав свой гардероб на откуп жене. Ирочка поработала над ним и сделала из него денди.
   С изменением стиля одежды, изменилось и отношение к Алексею Ивановичу. Его продвинули по службе, а Мастер пригласил его в Америку прочитать несколько лекций в своём университете.
   Алексей Иванович очень волновался, тщательно готовился, подтягивал свой английский с Софьей Львовной.
   Поездка его разочаровала. Университет находился в сельскохозяйственном штате. Городов там было мало. Громкое название не оправдывало высокого уровня преподавания. Основными предметами там были ветеринария, агрономия и зоотехника. Факультет русистики, где преподавал Мастер, собрал детей эмигрантов, для которых русский язык был хотя бы отчасти родным. Алексей Иванович прочитал им пять лекций по литературе на русском и одну обзорную для всех желающих на английском.
   Жил он у Мастера в маленьком домике, недалеко от кампуса. Мастер жадно расспрашивал его о Москве, что там происходит в культурной жизни, интересовался успехами «своих» студентов, делился мыслями о поэзии, говорил, что весной собирается вернуться навсегда, что готовит многотомное издание антологии русских поэтов.
   Алексей Иванович горячо поддержал его планы на возвращение и, забрав гонорар, с лёгкой душой улетел домой.
  Только этим планам не суждено было сбыться, через пять дней пришло известие – Мастер умер.
 Как всегда завертелась суета с выбором места захоронения и организацией похорон. Алексей Иванович, как лично знающий вдову, всё время находился с ней на связи. Ещё ему постоянно звонили из Литературного, из Мэрии, из аппарата Президента и из различных редакций. Голова у него шла кругом от обилия звонков и высоких персон, желающих выразить своё соболезнование.  Алексей Иванович еле выдержал похоронный марафон и был весьма благодарен Дмитрию Львовичу за поддержку и ценные советы.
   После того, как совершили обряд погребения, и, как водится, помянули новопредставившегося в Доме Литераторов, Алексей Иванович взял отпуск. Ирочка, видя, как он устал и сник, купила ему билет до Мельбурна, благо загранпаспорт у него был открыт.
- Съезди, навести сына. Ты же его не видел,-
просто сказала она ему, протянув билет.
Алексей Иванович был растроган поступком жены, он её обнял, прижался щекой к её щеке и стоял, молча, перебирая её волосы. Потом поцеловал её,-
- Ты - моё самое большое сокровище! Как я тебя люблю!
 Софья Львовна быстро собрала его чемодан, насовав подарков для Серёжи, Джейн и Джейка, и он, попрощавшись, отправился в аэропорт на такси, запретив себя провожать.
  Перед отлётом он написал Джейн мейл, что будет в Мельбурне и просил разрешения увидеться с ней и Серёжей,-
- Если я вас не стесню, то хотел бы пожить у вас, больше времени проводить с сыном. Если это невозможно, помогите снять номер в недорогой гостинице рядом с вами.
 Джейн быстро ответила,-
- Приезжай! Мы всегда рады. Жить можно у нас, гостиниц рядом нет. Джейк встретит тебя в аэропорту и отвезёт на ранчо.
  Летел он долго  с пересадкой в Дубае, и много думал о жизни, о смерти, о Джейн и Серёже.
- Как мне вести себя с Джейком? Будет ли он рад видеть меня? Вдруг я задену его самолюбие?
А Серёжа? Примет ли он меня? Позволит ли быть с ним? Как мы объясним мальчику, кто я ему? И надо ли? Он Джейка считает отцом, и пусть считает. Скажу, что я …Кто я ему? Смогу ли врать ребёнку? И почувствую ли, что он мой сын? Он, наверное, по-русски не говорит.

  В аэропорте он сразу увидел Джейка. Грузный мужчина, с седыми висками, с добрым лицом расплылся в широкой улыбке, когда Алексей Иванович подошёл к нему. Он обнял его и похлопал по плечу,-
-Поедем, Джейн ждёт.
У него был старенький Форд. Погрузив вещи в багажник поехали. Ехали недолго, но свернули с асфальта на грунтовую дорогу от жары и  солнца закаменевшую и растрескавшуюся.
 Вдоль дороги была какая-то растительность, что-то типа лесозащитной полосы, но далее простилалась степь с одинарными кустиками.
- Буш!-
пояснил Джейк, заметив направление взгляда Алексея Ивановича.
Вдали проскакали три кенгуру.
- Кенгуру!-
закричал Алексей Иванович от восторга.
- Кенгуру,-
горестно вздохнул Джейк.
Они подъехали в небольшому дому, окружённому со всех сторон сетчатым забором. В небольшом загоне паслись страусы и несколько коз.
 На крыльце стояла Джейн. Она держала ладонь, прикрывая глаза от яркого солнца. Увидела машину и замахала рукой.
 Джейк остановился, открыл ворота, въехал, снова вышел и тут же закрыл их,-
- От кенгуру и динго,-
пояснил он. Взял чемодан Алексея Ивановича, и они отправились к дому.
Алексей Иванович очень волновался, у него пересохло во рту. Подошли к крыльцу, он протянул руку, хрипло сказал,-
- Здравствуй, Джейн!
Она спустилась, обняла его и поцеловала в обе щёки.
- Дай посмотрю на тебя! Как ты изменился! Настоящий профессор!
- Мы все изменились! Время, время!
 Ему стало легко и спокойно, как-будто он пришёл в родной дом. Джейк стоял и улыбался, глядя на них.
- А где Серёжа? Он дома?
- Да, он у себя. Подожди, он сам выйдет. Пойдёмте в дом!
 Алексей Иванович оглядел их жилище. Дом был одноэтажный, с небольшой мансардой. Внизу были две спальни, кухня, ванна и туалет и довольно большая комната, игравшая роль гостиной, прихожей, библиотеки, рабочего кабинета и мастерской. Телевизора не было, но на столе стоял старенький компьютер. Алексей Иванович заметил чистоту и бедность,-
-Опрятная бедность!
Чем-то жилище Джейн и Джейка до боли напомнило ему родной дом, где они жили все вместе родители, бабушки, дедушки, тёти, дяди, дети. От нахлынувших воспоминаний перехватило горло и на глаза навернулись слёзы. Чтобы скрыть замешательство, он открыл чемодан и стал доставать подарки. Первый – Джейку, он привёз ему японскую электродрель и замечательный «вечный» фонарь на солнечных батареях. Джейк радовался как ребёнок. Джейн он привёз красивое постельное бельё и французские духи и бельё, выбранные Ирочкой. Джейн сдержанно поблагодарила. Ещё он сунул ей пачку долларов, заработанных в Америке, и эти доллары пришлись им очень кстати. Джейн обрадовалась и расцеловала его.
Вдруг раздался  чистый детский голос по-русски  с мягким акцентом,-
- А мне подарок?
Алексей Иванович обернулся и увидел ЕГО, своего сына, Серёжу.
Как можно мягче и спокойнее он сказал,-
- И тебе есть подарок, сынок! Подойди, возьми.
Он достал большую коробку, куда сложил игрушки, книжки и детский микроскоп.
Мальчик смотрел на него и медлил. Было видно, что ему хочется подойти, но чужой человек настораживал и заставлял держаться на расстоянии.
Алексей Иванович, наблюдая за сыном, медленно стал отступать к стене. Когда он отошёл на «безопасное « расстояние, мальчик настороженно подошёл к коробке, открыл крышку. Взрослые молча наблюдали за ним.
  Первыми его внимание привлекли книжки. Он внимательно рассмотрел их. Алексей Иванович с радостью отметил, как загорелись его глаза. Потом он вытащил микроскоп, повертел его, вопросительно посмотрел на мать.
- Это микроскоп, Серёжа. В него можно видеть, что происходит в капле воды.
Серёжа уважительно отставил микроскоп в сторону.
  Его заинтересовала ненадолго железная дорога. Джейк, кряхтя, опустился на колени и собрал ему рельсы, станцию, запустил паровозик.
  Серёжа понаблюдал недолго, но отвернулся, взгляд его стал скучающим. Вдруг низким, изменившимся голосом, он стал повторять с одной и той же интонацией, обращаясь к Джейн,-
- Мама, ну объясни мне, к чему это?
Так он повторил раз пятнадцать. По болезненному лицу Джейн и помрачневшему Джейку, Алексей Иванович понял, что это говорит болезнь, а не сын. Ему стало мучительно больно и стыдно, что он железной дорогой спровоцировал приступ. Не зная, что делать, он подошёл к Серёже, обнял его, поцеловал в маковку, стал тихонько напевать колыбельную.
  Мальчик напрягся, потом обмяк, замолчал и прижался к руке Алексея Ивановича. За ними в напряжении наблюдали Джейн и Джейк.
   Песенка закончилась. Серёжа потёрся щекой об отцовскую руку и попросил,-
- Ещё!
Алексей Иванович растерялся, больше колыбельных он не помнил, но, взглянув на сына, тихонько затянул,-
- Ой, цветёт калина…
Серёжа заставил его петь весь вечер. Алексей Иванович пел всё, что помнил и по-русски, и по-украински. Когда он спел о Стеньке Разине, мальчик уснул. Джейк взял его на руки и отнёс в спальню.
 Алексей Иванович в изнеможении откинулся на диван, закрыл глаза. Он охрип, язык не ворочался. Очень хотелось спать, всё же резкая смена часовых поясов.
  Джейн принесла ему поесть и тёплый чай,-
- Спасибо, Алекс! Ты сотворил чудо!
Алексей Иванович сделал глоток чая и провалился в сон.
 Утром его разбудило солнце и Серёжа. Он стоял в лучах света около его дивана и улыбался. В белой ночной рубашке он был похож на ангела,-
- Пойдём гулять!
Взял отца за руку и повёл за собой.
Они обошли весь двор, посмотрели на небольшой огород, на страусов, навестили кроликов. К коровам не пошли,-
- Я боюсь коров. У них рога,-
 бесхитростно сказал Серёжа.
- Я тоже их боюсь, хотя они добрые и молоко дают.
- И масло, и творог.
На крыльцо вышла Джейн,-
- Серёжа, Алекс! Идите завтракать.
- Надо бы тебе переодеться и руки помыть!-
заметил Алексей Иванович,-
- Вы где умываетесь?
Серёжа показал на рукомойник на веранде. Там же Джейн собрала на стол.
- Что ты будешь, Алекс? Чай? Кофе?
-То же, что и вы.
- Мы пьём чай.
- И мне чашечку! Чай не пьёшь- откуда сила? Чай попил, совсем ослаб!-
продекламировал Алексей Иванович.
Серёжа повторил за ним вполголоса, потом ещё и ещё раз. У Джейн вытянулось лицо, но Серёжа не менял голоса и повторял каждый раз с другой интонацией, потом он засмеялся и спросил,-
- Это твои стихи? Мама говорила, что мой папа поэт, как Есенин.
Алексей Иванович сконфузился,-
- Я не пишу больше стихи.
- Почему?
- Хорошо писать, как у Есенина, не получается, а плохо – не хочу.
Серёжа посмотрел на него с уважением,-
- А ты всегда признаешься, когда поступаешь плохо?
- Стараюсь всегда. Однако, пойдём, переоденемся. Жарко тут у вас.
Серёжа не отходил от Алексея Ивановича ни на шаг, даже ждал его под дверью уборной. Алексей Иванович рассказывал ему сказки, пел песни, рассказывал о Москве и своей семье. В коробке с игрушками была книжка о фокусах и приложенный реквизит. Алексей Иванович освоил нехитрые фокусы и показал вечером Серёже и Джейн с Джейком. Восторгу мальчика не было предела! Оставшееся время он учился и, надо сказать, преуспел. Родители таяли от проявившегося таланта.
Серёжа спокойно воспринял, что Алексей Иванович его отец и стал звать его по-русски,-
-Папа!
К Джейку он обращался по-английски,-
-Дэдди!
Алексей Иванович слушал, как Джейн занимается с Серёжей и сам тоже провёл ему несколько уроков математики.
  За время, проведённое с сыном, Алексей Иванович больше ни разу не столкнулся с проявлением его болезни. Джейн радовалась успехам Серёжи, используя каждую минуту, чтобы развить своего ребёнка, научить его чему-то полезному. Серёжа полюбил микроскоп. Капнув на предметное стёклышко воду, он часами мог наблюдать за тем, что творилось в капле. Он тщательно зарисовывал и записывал свои наблюдения.
  Но отпуск Алексея Ивановича пролетел быстро, он собрался улетать. Джейн очень переживала, как Серёжа воспримет разлуку. Накануне, Алексей Иванович, почитав ему сказку, сказал,-
- Серёжа, мне нужно возвращаться домой. Завтра я улетаю. Джейк отвезёт меня в аэропорт. Ты когда-нибудь видел самолёты?
Серёжа зажмурился, лицо его сморщилось,-
- Да, мы сюда летели в самолёте. Мне не понравилось.
- Что делать! Мы живём далеко друг от друга. Хочешь, прилетай ко мне в гости с мамой и дэдди.
Серёжа помолчал, посмотрел печально,-
- Нет, я боюсь летать. Боюсь самолётов.
- Как же мы увидимся ещё? У нас бывает зима, снег, ёлка. Увидишь Москву, Кремль. Сходим с тобой в цирк. Там клоуны, животные, фокусники, акробаты.
 Серёжа печально покачал головой,-
- Нет, не полечу. Тебя буду ждать, папа.
Он обнял его и поцеловал. У Алексея Ивановича защекотало в носу и щёку обожгло,-
- Серёженька, сыночек, мальчик мой! Не знаю когда, но я прилечу к тебе. Обязательно прилечу!
  Утром Джейк отвёз его в аэропорт. Они простились крепко пожав друг-другу руки и обнявшись.
- Спасибо за всё, Джейк! И за Джейн, и за Серёжу!





 

-





   



 

-


-