Красноречивая музыка Пуччини ужас, опаляющий и зап

 
Красноречивая музыка Пуччини: ужас, опаляющий и заполняющий все!

"Тоска", опера Пуччини, новая сцена Мариинского театра, 6 сентября 2022 года

Это была потрясающая, непередаваемо захватывающая "Тоска", когда с первой ноты слышишь, что смерть ходит рядом, дышит героям в затылок, и добром вся эта история не кончится! Именно слышишь, а не знаешь из сюжета давно знакомой музыкальной истории. Музыка Пуччини в этой опере не просто прекрасна, она гениальна, и редкая удача услышать ее во всем блеске! Эта музыка как хамелион. Она может быть ужасно скучной или абсолютно не трогающей никаких струн в душе, если ее исполнять без проникновения в ее тайны и особенности, если не ухватить ее важнейшую специфику, если играть "дежурно", без нужного эмоционального накала. Но она может и завораживать, околдовывать, не отпускать от первой до последней ноты своей тягучей органной звучностью, плавными переходами от одних аккордов и звуков к другим, когда их, словно эстафетную палочку, передают друг другу различные инструменты, среди которых ярко выделяются сочными звуковыми красками духовые. Тогда мелодия то наливается звуком до полной мощи фортиссимо, то постепенно угасает, но ни на секунду не перестает звучать, создавая иллюзию непрерывной пульсации, словно это дышит огромное существо, наполняя музыкой свои гигантские легкие, сопровождая свое могучее дыхание то стонами, то радостными тирадами, то нежными излияниями, то плачем, то неизбывной тоской и пониманием неотвратимости рока. Тогда вся опера оборачивается неверояным потрясением, истинной трагедией, вызывающим содрогание событием.
И если музыка "Тоски" звучит так, а вчера она именно так и звучала, то это безусловный триумф дирижера, свидетельство его музыкального мастерства, любви и понимания самого главного в музыке Пуччини и несомненного дирижерского таланта. Низкий поклон за это Кристиану Кнаппу! И, конечно, певцам, исполнителям главных ролей - Татьяне Сержан (Тоска), Владиславу Сулимскиму (Скарпиа) и Ованнесу Айвазяну (Каварадосси)! Эти первоклассные солисты прекрасно вписали своих персонажей в общую музыкальную стилистику, наделив их своими мощными восхитительными голосами, драматическим талантом, роковыми эмоциями, глубиной чувств и яркими характерами.
Траурные аккорды, мимолетные погребальные стоны, скорбные вздохи врываются в музыку Пуччини с самого начала оперы, хотя там все, вроде, еще благополучно: художник Марио Каварадосси пишет Мадонну и любит Тоску, красавица Флория Тоска выступает на сцене и мечтает об уединенном вечере с художником. Еще не начал строить козни иезуитствующий барон Скарпиа (Владислав Сулимский). Но опальный консул Римской республики Анджелотти (Владимир Феляуэр) уже сбежал из Замка Святого Ангела, и "адская" история завертелась. И в музыке она начинает разворачиваться с первых аккордов, хотя герои об этом еще не знают. Они привычно радуются жизни, любят, строят планы, но в музыке, словно туман над водой, возникает и постепенно сгущается неизбывный ужас происходящего. Он проникает и в лирические арии и дуэты, постепенно нарастает и захватывает все музыкальное пространство, достигая апогея в сцене убийства Скарпиа, приобретая логическое траурное продолжение в лирической теме любви Каварадосси в интродукции к третьему действию и в его знаменитой арии. Сколько раз слушала эту мелодию и арию, самую пронзительную оперную арию о любви, но лишь вчера, благодаря интерпретации музыки оперы дирижером Кристианом Кнаппом, я поняла, что это фактически похонная мелодия, почти похоронный марш, несмотря на ее трехдольный, практически вальсообразный размер.
Этот неизбывный ужас, опаляющий все мелодии оперы, леденящее дыхание смерти, которое с нарастающей силой завладевает музыкой, убивает любовь, красивых людей, саму жизнь. В финале оперы действительно погибают все главные персонажи.
Идейный носитель этого зла, сеющий смерть Скарпиа, обрел в лице Владислава Сулимского феноменального интерпретатора! Какая вокальная мощь и выразительность! Голос певца, то властный, то вкрадчивый, то насмешливый, поражает красотой тембра, силой звучания, богатством вокальных красок, свободой в выборе выразительных средств для создания образа законченного циничного негодяя! Кажется, что для певца в партии не существует никаких трудностей, настолько естественным выглядит его герой, настолько блестяще он воплощает на сцене вокально очень непростую роль! Рафинированный подлец, галантный садист, беспардонный манипулятор, получающий удовольствие от своих пакостей. Высший пилотаж!
Уникальна и Тоска в исполнении Татьяны Сержан! Это тот случай, когда мне, глядя на ее патологически ревнивую героиню, не хочется воскликнуть: "Ревность страшнее пистолета!" Или даже атомной бомбы. У Татьяны Сержан Тоска - не стервозничающая примадонна, как бывает к многих исполнительниц. Певица не увлекается драматической игрой в ущерб вокальному наполнению роли. Она поет так ярко и с таким глубоким искренним чувством, что забываешь, что ее ревность подвела Каварадосси под монастырь, что именно Тоска выдала Анджелотти из благих побуждений, подначиваемая Скарпиа. И остаются только прекрасные лирические мелодии, созданные Пуччини для своей главной героини. Они словно яркое лучезарное облако вырываются из сплошного тумана-ужаса надвигающейся трагедии и подчеркивают наивную уверенность Тоски в благоприятном исходе событий, что им с Каварадосси удастся обхитрить судьбу и уехать "в даль светлую" даже после убийства Скарпиа. У Татьяны Сержан всегда феноменально звучат арии оперных персонажей, находящихся на грани нервного срыва. А в опере Пуччини царят именно такие эмоции, хотя и здесь все подается в рамках хорошего актерского вкуса и глубокого понимания персонажа. Лучшей Тоски мне слышать не доводилось!
Ованнес Айвазян, создавший запоминающегося пылкого ироничного, уверенного в себе и твердого в своих убеждениях итальянского патриота Каварадосси, главного положительного героя оперы, заставил сопереживать ему во всем перипетиях трагической истории. Отличный вокал, яркие эмоции, трогающая до слез ария из третьего действия. "Но никогда я так не жаждал жизни!" - поет Каварадосси по-итальянски, и мое сердце плачет кровавыми слезами! Это ж надо было создать такую пронзительную музыку! Упоительную!
Вообще, вчера для меня главной она и стала - музыка в широком понимании. Ведь пение тоже относится к ней, музыка и вокал взаимообогащают друг друга, являя в итоге слушателям неповторимый шедевр Пуччини.
Публика, вопреки расхожему мнению о ее всеядности, по достоинству оценила уникальное исполнение оперы, когда все было сделано на "брависсимо!", и долго со вкусом аплодировала, награждая всех артистов, включая дирижера, жаркими и долгими овациями! По дороге в гардероб, в плотной толпе можно было услышать немало восхищенных суждений. Многие признавали, что опера прозвучала потрясающе, совершенно особенно, волнующе, незабываемо!