Король Стекла. Глава восьмая

Глава Восьмая, в которой Катя читает сказки

     I

Каждый знает — стар и млад,
Сказ о Короле Стекла.
Каждый трактует на новый лад,
Но память моя чиста:

Средь старых времён,
Былых королей
И разрушающей смуты
Я правду нашёл,
И ты мне поверь -
Садись скорее и слушай.

Дом полон дверей, а двери ушей -
За каждой стеной он ходит.
Находит он беспризорных детей
И в дальний мир свой уводит.

Девиц молодых, лишая отцов,
Он манит в свои объятья,
Отцам, матерям — один даст отчёт:
Лишь краски оборванных платьев.

Ты думаешь я обману вдруг тебя?
Придумаю глупую сказку?
А я лишь правду пишу, нехотя,
Для детей, подростков указку -

Вдруг завидев его силуэт в темноте, убегай и зови на помощь.
Помни носит всегда наш Король при себе — цилиндр, шарф длинный и трость.

     II

Дело было давно, в час лихих королей -
Пропала в замке принцесса.
Один из стражей воду мимо пролей,
И тело нашли вмиг у леса.

Каждый знает — нельзя отходить в лес ночной,
Но знала ли об этом принцесса?
Она вслед за другом ушла в мир иной,
Похоронена в лесе без мессы.

Дело было давно, но запомнили все
Дух опасной ночной прогулки -
На столе короля после похорон
Обнаружены часы. Переулки

Дорог исходил странник наш,
И везде, где гибель случалась,
Как сказка, в тот самый же час
Тень песочных часов появлялась.

Всем этот почерк знаком,
Каждый знает о нём,
И стал народ ночью бояться -
Ибо проще уснуть, чтобы позже, утром, без жизни своей не остаться.

     III

Сказ ведут уж давно
Про лихих королей,
Забывая одного монарха.
Слушай же ты меня,
Мне ты всё-же поверь,
Расскажу тебе правду из праха.

Дело было недавней порой.
После смуты.
Мальчик ш ел с рынка домой
Был он полу-обутый.

Оборванца ждала дома мать,
Что болела, отец и трое сестёр.
Никто из них не смел и подумать -
Мальчик домой не дошёл.

Дева другая, юна и прелестна,
Писала кому-то стихи.
Отец настоял — перестала, конечно.
Устои дома строги.

Но ночью, единой, последний лишь раз
В коридоре заметил дочурку -
Хоть был у отца глаз не алмаз,
Заметил в руках той фигурку.

Дочь спугнул, она убежала, летя
Вмиг с окна сорвалась. И насмерть
Разбилась, сжимая в руках Короля
Знак простой — часы. Крест на крест

Очерчивали дома, в которых беда случалась.
Мать ревела, за ней ещё одна.
Постоянно горе являлось -
И не было неба, и не было дна.

И дня не было без трагедии.
Говори люди, говорили соседи…
Никому стражи не верили.
Думали, люди вокруг все сбрендили!

И поздно уж стало когда сквозь ветра
Разглядеть смогла детвора -
Когда осени наступает пора,
Прячься скорее от Короля.

   Катя съёжилась на кровати. Тут и там вечно звучало это навязчивое имя, этот силуэт неприятностей. Женщина в автобусе, обитатели  Арионтфэлла и Высшей Школы — все вокруг твердили одно и то же:

- Короля Стекла надо бояться!

- Ах, а вот ты знаешь, что сделает с тобой Король Стекла?

- Король Стекла!

- Да, Король Стекла!

   Будто все горести и трагедии были на его совести. Кате казалось это перекладывание ответственности, как минимум, нечестным, а, как максимум, странным. Никто не может отвечать сразу за все грехи человечества! Или может отвечать, но, разве что, только том случае, когда он сотворил их сам. Но сотворить столько плохого одновременно было физически невозможно!

- Быть может, это имя стало нарицательным, - думала Катя вслух на одном из перерывов. - Поэтому все вокруг сходят с ума осенью?

- Это тебе кажется, - Вернер Фонтэ, спорхнувший с небес обожания в компанию Тёзки, широко улыбался. - Они не сходят с ума. А если и сходят, то не в такой форме. Каждую осень начинаются серии загадочных исчезновений и убийств, в округе явно орудует серийный маньяк.

- Неужто он оставляет на телах песочные часы?

- Неужто! - проходивший мимо Магистр Смыклинс одёрнул Катю. - Думайте об учёбе и о мерах безопасности. Не распространяйте и не обсуждайте глупые слухи, прошу вас.

- Но подумайте сами! Столько песочных часов ещё нужно умудриться сделать! Я работаю со стеклом, я знаю, как это непросто… Разве будет кто-то… И разве доказана связь между убийствами, исчезновениями и старой детской сказкой?

- Уважаемая Катя Вернер, прошу вас, искренне и очень добросердечно, забудьте об этих глупостях и возвращайтесь к учёбе!

   Катя уткнулась в старую книгу, не замечая, что уже несколько раз подряд читала одно и то же стихотворение. Она задумалась, вспоминая прошлое, и ей срочно нужно было возвращаться к чтению — оно отвлекало. Оно завлекало её куда-то в потусторонний мир суеверий, и ей отчего-то страшно хотелось в нём очутиться.

     IV

Дети, которым дома легко,
Никогда не подумают о побеге.
Король Стекла прольёт молоко,
Если сын матери не верит.

Ровно в тот же момент,
Как ссора затихнет,
Создаст Король элемент -
И ребёнок исчезнет, ребёнок погибнет.

   Всё же, это стихотворение не давало Кате покоя. Она чувствовала в нём что-то знакомое, такое знакомое, что почти-что родное. Тёплое, болезненное чувство… Что же это? Неужели тот самый сломанный кусочек внутреннего механизма тронулся в путь, чтобы явить себя свету?

   Вернер отчаянно пыталась читать дальше, перелистывала страницы, закрывала и заново открывала книгу, вовсе убирала её прочь, но стих продолжал крутиться в её голове.

- «Пролить молоко», например, - Смыклинс ухмыльнулся. - Что это выражение значит?

   Катя готова была ответить, но Магистр решительно остановил её жестом.

- Кто-нибудь ещё?

   Тишина была ему ответом.

- Что-же… Вернер… Что вы можете сказать об этом выражении?

- «Пролить молоко» - это значит внести раздор, усугубить что-то, создать условия для чьего-то необдуманного поступка. Если кто-то ссорится, а третье лицо подливает масло в огонь… Да! «Подливать масло в огонь» - достойная альтернатива этому выражению.

- Ну, допустим, зачем подливать масло в огонь понятно — чтобы разжечь конфликт ещё сильнее. Усугубить, как вы уже успели сказать. А молоко? Зачем его проливать? Неужели вы знаете и происхождение этого знаменитого, расхожего выражения?

- Во времена смуты стража городов и поселений требовала от торговцев дополнительную плату за проезд по «безопасным» дорогам. Не каждый был готов платить по невыгодному тарифу и ехал в объезд. Тогда стража либо нанимала разбойников, либо сама в них переодевалась, и «проливала молоко», уничтожая часть запасов торговцев. Те, естественно, платили за проезд по «безопасным» дорогам после этого.

- Почему именно молоко? Не зерно? Не мясо?

- В то время была сильная засуха — воды почти не было, но были коровы, которые отъедались старыми, многочисленными запасами, сделанными во время борьбы с чудовищным количеством сорняков. Молока было много. По-сути, было только молоко.

- Однако… Что-же… По поводу необдуманных поступков?

- Молоко было везде. И слухи о разбойниках тоже. Многие считали, что именно то, что молоко при транспортировке проливается, привлекало беду. Поэтому, стоило в городе кому-то разбить чашу с молоком…

- Всё ясно с вами Вернер… Спасибо. Но мне хотелось бы, чтобы другие учащиеся тоже хоть что-то узнали об истории нашей страны.

   Катя думала, без конца крутя у себя в голове стихотворение. Ночь прошла незаметно, с этими рифмованными невпопад словами на устах. А когда, после занятий, наступил вечер, Вернер вернулась к книге.

   За день она успела освежить свой разум, выйти из состояния транса, которое навевала на неё книга, и хотела вернуться к чтению. Она почти нащупала то воспоминание, тот сломанный элемент её часов...

     V

Волшебный элемент — спасение для злодея.
Никто не знает в чём его идея.

Лишь ребёнок иль дева усомнятся в себе,
Лишь пустят жизнь вперёд в колесе,
Отпуская себя судьбе на разрешение,
Он находит для них развлечение.

Чем манит — не знает никто.
Король Стекла — Король дураков.
Кто за любое сокровище за ним пойдёт,
Тот смерть страшную обретёт.

За спором или сварливым разговором,
Не вздумай мучить дитя укором,
А деву стыдом, али подвергнешь семью испытаниям.
Ибо Король Стекла тяготеет к страданиям.

Говорят, он крайне приятен на вид.
Не младенец, но ещё не старик.
Он делает то, на что другой не способен.
Жалеет несчастного, хоть на слова скромен.

Он предлагает подарок, свой дар он велит…
Для этого, тому, у кого рассудок разбит,
Он обещает то, чего тот лишился -
Тут-то обиженный юнец и решится.

Ведь сладка награда,
А путь к ней так лёгок.
Издеваться не надо -
Будет жив ваш ребёнок.

     VI

Но бывают истории, когда все всё знают:
Когда родители детей от зла заклинают,
Когда дома всё тихо и гладко,
И в голове у детей в порядке.

В этот момент Король Стекла,
Заскучав или устав слегка,
Посылает детям иль отрокам книгу,
В ней описывает своей жизни картину.

Двадцать восемь стихов,
Все как на подбор интересны.
Был бы он скоморох,
Слагал бы и песни.

Дети сказки читают,
Дети в них утопают…
Девы в них исчезают,
Девы в них погибают…

Навсегда пропадают те, кто поверил,
Кто прочитал и кого он заверил
В том, что он очень хорош, что оболган,
И к себе зазывает он тоже ведь с толком.

Король Стекла, по легенде, по сказке,
Действует по одной указке:

Если всё хорошо у вас и на вид,
И внутри голова от тревог не болит,
Али если запутались вы лишь слегка,
И бежит уж его к вам рука -

Вам расскажет Король о том, как страдает.
Он в мире своём за себя не решает.
Он в клетке, он пойман, растерзан… Но он
Готов подарить вам свой медальон.

Исполнитель желаний получит спаситель.
Его погубит Король, наш мучитель.
И всплакнёт тогда недалёкий учитель:
«О чём думал лишившийся чада родитель?»

     VII

Не бойтесь своих фантазий!
Бойтесь желаний, которые оживают у вас на глазах.
Это самый страшный кошмар, который может с вами случиться.
Ведь Король Стекла не так глуп, и многое может свершиться -
Когда вами вместь с очарованием овладеет страх,
Чумы он заразней!

   Катя чуть не подпрыгнула на месте, читая седьмое стихотворение сказки о Короле Стекла.

- Значит, Смыклинс цитировал… Но он даже не знал, что цитировал… - бормотала она.

- Всё в порядке? - за дверью раздался встревоженный голос смотрительницы.

- Да-да! - Вернер машинально спрятала книгу, хотя в этом не было необходимости.

- Говорят, в городе не совсем спокойно. Неужто опять Король Стекла…

- Король Стекла? А почему вы…

- Никогда не садись в пустой автобус одна, милочка, если хочешь остаться в живых.

   Последующие стихи давались Кате сложнее предыдущих. Её заполнила тревога, причину которой, если бы её спросили, она не смогла бы так сразу указать.

     VIII

Фантазий опасность, желаний тоска -
Ты сам в дом зовёшь своего палача!
Помни, малец! Красавица, помни!
Не дай ему пустить в твоём доме корни!

   Молния, осветившая комнату на мгновение, и последовавший за ней гром, ввели Вернер в ступор. Паника не исчезла, она только нарастала, но само состояние начинало казаться Кате смешным.

   В голове вновь возникали тени прошлого.

   Раскат грома оглушил Катю, пытавшуюся сконцентрироваться на книге.

- Мама, я видела Короля Стекла! Он звал меня погулять с ним, и я пошла!

     IX

Никто не знает правды о том,
Кого мы кличем Королём-Дураком.
Он носит цилиндр, шарф и трость,
Но есть в нём и сладости горсть.

Кто-то кто выжил, но сошёл с ума,
Часто были от него… Без ума!
Говорила девица - «Виновата сама...»
А потом умерла.

Как и все, умерла.
Забирая тайну свою навсегда.
И видела ли она Короля?
А если и нет? А если и да?

Слова её раздаются эхом -
Человек повторяет за человеком.
И я слова её здесь повторю,
Чтоб изменить твою судьбу.

   Кате начало казаться, что книга говорит с ней. Она списала это на усталость — все эти обращения на «ты» и «эй, ты» были, скорее всего, творческим замыслом или методом запугивания, а ей нужно было просто отдохнуть. Но когда она вернулась к книге через день, странное ощущение не покинуло её, а лишь усилилось.

   До первого месяца зимы оставалось всего ничего, но глубокая осень всё ещё пугала всех вокруг. Суеверия толпами сопровождали группы учеников и учениц Высшей Школы, пытавшихся добраться куда-то обязательно с кем-то. Нельзя оставаться одному — ни в коем случае нельзя.

   Вернер так устала от этого.

   Ей ничего уже больше не нравилось здесь, и эта книга, абсурдная, как ей казалось на первый взгляд, стала для неё единственным утешением. Единственным источником чего-то… Нового? Хорошего? Интересного? Чего-то, что волновало её душу, освобождало от ежедневных забот.

     X

Король встречает тебя посреди поля.
Позади дорога влечётся, впереди город виднеется.
Он просит быть гостем, такова его воля.
Приглашение тоже имеется.

Среди разноцветного неба, травы,
Свои ты забудешь заботы.
Забудешь, кто был с тобой не на «вы»,
Отдохнёшь от тяжёлой работы.

Но в город ступив, ты узнаешь секрет.
Смерть исполнится за истреблением последней убиенной.
Сизипу — иного названия мира тут нет,
Привыкни жить в этой странной вселенной.

Семь королев, двор, советники — всё же,
Они все на Короля не похожи.
Они против него выступают,
Его словно ненавидят, шпыняют.

Они его все тайны-то знают,
Они его лишь бы свергнуть желают,
А иногда за него убивают…
Будь осторожен ты в этой стране.

- Какой странный и непоследовательный народец, - произнесла Катя, и кто-то словно ответил ей из темноты.

- А как же иначе?

     XI

«А как же иначе? Я здесь, и я плачу!
Я приглашения жду к палачу.
Ведь если не смогу, не переиначу,
То снова в капкан угожу.

Семнадцать дверей, открываю тебе я,
Семнадцать отражений себя.
Семнадцать зеркал, семнадцать страданий,
Опять наступает мой жар…

Я болен, я болен, моё сердце играет,
Но скоро замолкнет на век.
Меня спаси, меня не бросай ты,
Мой добрый, живой человек!

Тебя позову я, обещая награды,
Но ты меня снова предашь!
Чего же ты ждёшь? Ожидаешь преграды?
Их нет! Но ты проигравш...»

   Текст смазался, словно в Катиных недавних заметках. Повествование резко сменилось, теперь вместо автора стихи зачитывал шелестом страниц кто-то другой. Впрочем, известно кто — сам Король Стекла. Эта сказка о нём, должно быть, значит это и есть его слова?

     XII

«Кукла Ми-ми, пленница Швабра,
Меня окружают всегда.
И Чистильщик смотрит всегда непонятно,
Всё проверяет меня...

Есть Шут, советники, кукольник даже…
Все ненавидят меня.
А я жду свободы, я её жажду…
Приди и освободи меня!

Не бойся ты смерти, но бойся ошибки -
Ведь каждый, кому суждено
Стать мёртвым, совершает игру вместо пытки
И место его решено.

Побудь ты со мною, решу я загадку,
Спасу, но меня не забудь!
Я сам попадаю в беду, в недогадку,
Так пусть будет светел твой путь...»

   «Зачем помещать призывы того, кого ты нарекаешь злом, дураком и чем-то там ещё, в книгу, в которой всё сначала кажется предостережением этого самого кого-то?» - думала Катя. Её мысли путались. Она снова откладывала книгу, снова к ней возвращалась, а затем потерялась в бесконечности строк.

     XIII

«Всё началось с того, что у Короля
Было три сына — один это я.
Я был четвёртый сын Юло Второго,
Брошенный Король разбитого стекла.

Три брата моих жаждали крови,
И в этом я был им не покорен.
Как только умер любимый отец,
Пришёл миру Соломии конец.

Шёл брат на брата, сестра на сестру,
А я долго прятался, мне, подлецу,
Как прочие многие всё-же считали,
Боги подсказку о жизни отдали.

Я стал собирать спасительный храм,
Решил, что братьям его я отдам.
Витраж из цветного стекла как спасенье,
Богам был дан знак — мы здесь, здесь лечение.

Но храм не достроил я, разрушен был он.
Мой брат и брат брата — крови миллион.
Рассыпав стекло и песок, они трое
Меня закопали… Свидетель разбоя

Я шлялся душою средь смуты и страха…
Пока я не встретил слепого монаха.
Тот дал мне надежду, он пообещал,
И стеклянным созданиям тогда я стал.

Моё сердце отнято — вместо него механизм,
Искусственным стал мой организм.
Я молю о помощи, молю о спасении,
О свободе от странствия в вечном мучении…

Порой откликаются люди на зов -
То либо дети, либо девы стихов.
Одни ищут чуда, другие роман…
Всем им помогаю, наполняя стакан.

Однако, лишь капля одна воспарит,
Поднимутся волны, испортят пари -
Все врут, и обман их гибелью станет.
Как братьев моих — те кто врут, умирают.

Я вынужден путь продолжать бесконечно,
Надеясь, что кто-то спасёт и простит…
Прощение я прошу для чего-то,
Хочу снова чувствовать, сердце горит...»

     XIV

«...Прощение я заслужить бы хотел, но,
Богам неизвестны сомнения, страсти.
Им храм обещал, был убит — вот напасти!
Обманул или умер — для них всё равно…

Я ими наказан и ими спасён -
Вот только уже не в их я власти.
И путь до конца мой не пройден,
Спасти могут лишь люди, сжимаю запястье...»

     XV

«Я позвал кукловода, что чинит меня.
Я отдал чёткие приказы.
Я сказал - «Я создан из пара и огня,
Создай для меня четыре вазы.

Семнадцать зеркал, нет, не всё.
Записал?»
Я много просил, но в ответ мне сказал:
«Семнадцать зеркал, так семнадцать зеркал.»

И в каждом зеркале часть меня,
Часть души моей, что освободится,
Что выпорхнет из мира этого, словно птица,
Освобождая, судьбою горя…

Но я ищу, время покоряя,
Никак не найду, время идёт просто зря.
Иду, изнемогая.
Быть может ищу я просто тебя?

Подумать — всё просто, иди и проси
О помощи каждого, кто отзовётся,
Но не над каждым из людей есть Солнце,
Луна… Чаще просто весы.

И в них добро перевешано злом.»

     XVI

«Я знаю, встречались мы раньше с тобой.
Тебя увёл я дурною тропой…
Я думал, что сможешь ты всё изменить.
Но потерял путеводную нить.

Ты убежала, спаслась, уцелела.
Опять томится без дела моё тело.
Идут года, я один, как всегда.
Путеводная нить переросла в провода.»

   «Старое издание! Это же старое издание!» - поразилась Катя. «Откуда среди древних сказок взялись провода?»

     XVII

«Родители ребёнку бьют бой.
Что же будет теперь с тобой?
Тётя и новые города…

В них протяну я свои провода.
В них я опять раскину сети…
Что же ты сделаешь, милая леди?
Неужто исчезнешь опять, навсегда?

Дорога, за нею я, как всегда.
И ты, путешествие, смех, даже слёзы…
Во многом с тобой мы были похожи.
Но вновь ты ушла от меня.»

     XVIII

«Думаешь, верно, тебе я неверный.
Думаешь эти слова говорю всем я.
Но сомнение это, наверно,
Не стоит большого стыда.

Ведь я...»

     XIX

«Суета, новые люди,
Всем нужно чудо прямо на блюде,
А я не знаю как им это дать.
Я не могу это просто взять!

Я должен искать, страдать, находить…
Но людям плевать, моё сердце болит.
Молчат века зеркала,
Наверно сойду я с ума,

И никогда не смогу я найти,
Того человека, что не сбит с пути,
Не смогу покой обрести…»

     XX

«Я проклят сам собою, ненавистною судьбою.
Чем думал я, когда хотел добро подарить миру?
Ведь братья пришли, забрав жизнь мою с собой,,
А я родил на свет непознанный кумир…

Нет храма, только разбитое стекло витража.
Нет добра, только тень неудавшегося шантажа.
Нет суда, на котором я вечно виновен…
Ну сколько ещё будет пролито крови?»

     XXI

Король Стекла часто думает о себе.
Он безразличен к другим, как во сне
Ходит по миру, уничтожая людей.
Какой злобный, безумный он зверь.

     XXII

«Никто мне не верит, когда говорю я,
Что я не хотел, не хочу, не могу…
Люди видят не меня, лишь проклятья,
К Луне я как тьма восхожу…

А я, каждый раз, среди прочих, ищу я
Последние ростки добра.
Один раз нашёл. Потом потерял,
Наверное, навсегда.»

     XXIII

«Была среди безумных,
Проклятых и неразумных,
В моих поисках одна звезда.
Потеряна навсегда.»

     XXIV

«Прошлое покорилось мне, как и будущее, что туманно.
Хожу я по времени, оно мне подвластно, не собрано.
Мне не всё равно, ведь важна уже не свобода -
А потерянное в вселенной людской звено…

Разве есть среди зла хоть капля добра?
Хоть капля искренности среди расчёта?
Я ищу, и моя работа трудна.
Труднее работы звездочёта.»

     XXV

Когда собирается суд — всё просто.
Король Стекла испытание не прошёл.
Тогда задают человеку вопросы,
Тому, кто в гости к нему пришёл.

Если ответит он верно, то точно
Будет казнён Король.
Если захочет спасти себя, непременно,
Палач наточит топор.

Ведь нет спасения из этого круга.
Есть тот, кто предаст, и тот, кто погубит.
Ведь нет спасения из этого круга -
Те, кто убивают его, это те, кого любят.

Король устроит пир, последний свой бал.
Судью и подчинённых он давно на них звал.
Весь двор соберётся, все семь королев -
Все готовы смотреть, как умирает их червь.

Даже слепой кукольник следит без оглядки,
Много лет он играет в прятки -
Он чинит механизм, даря новую жизнь,
Лишь для тех, кто захочет забрать его с ним.

Что-то он обещал, но оглядываться поздно -
Вот ведут на Суд Короля.
Кроваво-красный Судья хорош, как обычно.
В королевстве будет облачно без Короля.

Занесён топор, удар, сердце бьётся…
Ах, кажется, сейчас оно разобьётся!
Но нет, предательству положен конец -
Умирает не Король, а несчастный юнец.

Вновь убийца Стеклянный всеми признан таковым.
Им не понять — он хотел быть живым.
Он надеялся среди других найти искренность,
А нашёл только ложь, да чужую злость.

     XXVI

«Я верю в каждого, кто обращается ко мне.
Кто зовет - «Забери меня, забери же к себе!»
Но, увы, каждый врёт. Каждый проклят…
Сам себе я положен, как в рот кляп.

Сам себе я мешаю, сам себя оболгал…
Ведь в жизни никого никогда не убивал...»

     XXVII

«И снова я поверю, закружусь в танце,
Не зная, что танцы такие опасны,
Забывая, в забвении веря в добро…
А чем обернулось для меня оно?

Я хотел вернуть веру в растерянный люд,
Я собирал стекло, но я был так глуп.
Моя смерть, моё возрождение,
Моё бесконечное похождение…

Неужели кто-то когда-то поймёт?
Полюбит? Простит? И даст идти вперёд?»

     XXVIII

И никто не утешит плачущего Короля,
Устала висеть его голова…
Устала твердить его голова…
Он совсем не сошёл с ума.
Он ещё не сошёл с ума.

   Вернер закончила чтение, но не собиралась убирать книгу. Она оказалась замкнута в круге эмоций, которые наполняли её, а затем покидали. Они радовали, а потом уничтожали её. Яркие картинки, причудливые иллюстрации оживали на глазах, а затем потухали.

   Катя искала выход и его нашла. Она всегда искала куда бы спрятаться, когда реальность приобретала уродливые черты. И всегда находила.

   Теперь Катя всегда будет читать сказки.

   Нет, только эту.

   Эта сказка согрета чем-то таинственно прекрасным.