11. Туннели Времени

     Дюбуа шел вслед за Вадье по длинным гулким коридорам  освещенным ярким искусственным светом, больше всего Леонара угнетало, что нигде нет и намека на окна и животворящие солнечные лучи не проникают сюда. 
 
     По коридорам мимо деловито сновали люди, мужчины и женщины, большинство европейской внешности, одетые крайне разнообразно.

    Он видел и костюмы своих современников конца восемнадцатого века и такие, какие видел на улицах Арраса две тысячи восемнадцатого года...видел костюмы средневековья и эпохи Возрождения, некоторые и вовсе  были одеты так, что Леонар не знал, к какому веку они относятся.

- Кто же вы, Марк? - вдруг вырвалось у Леонара сквозь зубы - откуда появились на реконструкции в Аррасе две тысячи восемнадцатого года и зачем? Неужели специально за мной?

  Вадье слабо усмехнулся, но через секунды его бледное лицо с высокими скулами снова сделалось сосредоточенным и серьезным:

- По образованию я историк, нас среди руководства станции значительная часть, изучал также флюктуативную психологию, это жизненно необходимо, когда имеешь дело с людьми прошлых веков.

  Надо верно понимать менталитет... "дух" изучаемой эпохи, нельзя судить о людях иного времени по нравам, привычкам и моральным нормам своих современников... Я в основном специализируюсь на европейском восемнадцатом столетии... но не только. Период с девятнадцатого века по первую половину двадцать первого мне тоже очень интересен...

   Для нас эта аррасская реконструкция июля две тысячи восемнадцатого года, очередная и удобная возможность незамеченными раствориться в толпе, изучать местных жителей вблизи...

   И в вашем восемнадцатом веке мы иногда присутствуем в толпе на массовых гуляниях,  наши люди были и на знаменитой печальными событиями коронации Людовика Шестнадцатого...некоторых несчастных под шумок удалось спасти и сейчас они работают с нами...
  Ну... вы тоже нашли мне дополнительную работу...

  Леонар слегка помрачнел, вспомнив о чем-то и нервным движением оттянул от горла пышный кисейный галстук:

- Да... большая трагедия случилась во время коронации... 30 мая 1770 года... мне тогда было всего десять лет и знаю об этом от старших...

  Во время подготовки к пуску фейерверков начали взрываться заряды у ракет и одна из них попала в толпу... Началась дикая паника, от ужаса люди превратились в мечущееся стадо и насмерть затаптывали упавших... Говорят, что погибло больше сотни человек...
  Но... несмотря на  человеческие жертвы, король не отменил празднование...В народе считают, что кровавое начало царствования предвещает несчастья...Так что вы хотите от меня?

  Вадье задумчиво потер рукой подбородок и кивнул:

- Извольте... я обрисую ситуацию...  На станции работают не только мои современники, но и люди разных других веков, отсюда и различие костюмов... - пояснил Вадье по ходу движения - они служат посредниками между нами, людьми двадцать третьего столетия и... аборигенами изучаемой нами эпохи, мы сами, даже отлично обученные, все равно очень отличаемся от местных...

- Так вот какую работу вы хотите предложить мне, наблюдатель, посредник и толкователь нравов и поведения моих современников... - мрачно кивнул Леонар - понимаю... Кстати, это та самая станция, на которую я угодил после истории с рюкзаком?

- Это совсем не плохая работа...вам предстоит очень многому научиться, вы многое увидите и узнаете такого, что обыватели считают фантастикой не только в вашем восемнадцатом столетии, но и в двадцатом, в двадцать первом веке - выразительно поднял указательный палец Вадье - что касается станции... нет... это совсем другое  место и... давайте ненадолго присядем и перекусим, нам это не повредит...

  Они вошли в зал средних размеров уставленный столами. В помещении было мало людей и вновь пришедшие не привлекли ничьего внимания.

  Вадье подошел к стоящему в углу прямоугольному черному автомату, слегка коснулся пальцем каких-то ярких кнопок на передней панели и сделал заказ.

- Кстати, если вам некомфортно оттого, что здесь нет окон, что объяснимо, ведь станция находится очень глубоко под землей, в своем помещении, куда вас поместят на ночь, можно сделать вот так... - Вадье подошел к стене столовой и слегка нажал на красный и синий ромбик. 

  Окно в стене "открылось" из пустоты, движимый острым любопытством Леонар подошел ближе.

 Лучи заходящего солнца золотисто осветили столик, за окном виднелась дорожка, усыпанная гравием, по обеим сторонам которой, в тени деревьев, на равном расстоянии друг от друга красовались статуи в античном стиле. Всё настоящее, видимое и трехмерное...

  Створка чуть "приоткрылась" и в помещение проник свежий ветерок, напоенный ароматами трав...Леонар почувствовал его дуновение и невольно протянул руку к "окну", но Вадье перехватил ее.

- Не надо... сами должны понимать, что вся эта красота нереальна, но радует глаз, освежает воздух и служит для разгрузки нервной системы...Виды из "окон" бывают разные в зависимости от времени суток.

  Вадье еще раз слегка ткнул пальцем в красно-синие ромбики и "окно" исчезло, "ветерок" стих. Леонар коснулся ладонью гладкой стены.

- Вам сообщение от шефа... - раздался бесцветный голос откуда-то рядом с ними, но никого не было и Леонар нервно вздрогнул.

  Вадье достал из кармана прибор, весьма похожий на смартфон, который видел у людей на улицах две тысячи восемнадцатого года и сказал, положив его перед собой на стол:
- Слушаю... 
 
  Рядом с ними прямо из воздуха соткалась полупрозрачная голубоватая фигура мужчины. Послышался безэмоциональный голос с металлическим тембром:
- Гражданин Вадье, сделайте убедительное предупреждение вашему подопечному Сен-Жермену...он рисуется везде, как клоун или артист на арене цирка, тогда как его роль требует как раз обратного, замечая и докладывая всё, самому оставаться в тени...
  Произнеся эту фразу голубоватая фигура растворилась в воздухе.

- Не пугайтесь так... это голографическое сообщение... - только сейчас Вадье заметил и оценил состояние спутника побледневшего до цвета незрелой оливки  - вы их еще увидите здесь... они будят по утрам, напоминают о необходимых делах и вообще выполняют массу полезных функций...

  Голограмма это достижение науки и техники, а не биоэнергетика умершего человека... Так называемые "призраки", а они действительно существуют,  те выглядят иначе... но хватит об этом...

  Если вы согласитесь с нами работать, вам придется много учиться, узнать много нового...У вас живой активный ум, вы быстро учитесь,  не боитесь нового и непонятного, думаю, вам понравится у нас...

 И да... Вот и он, наш "герой"... - указал Вадье на мужчину средних лет в пышном парике, одетого по моде последних лет правления Людовика Пятнадцатого, удобно и в гордом одиночестве, нога на ногу тот устроился за дальним столиком, аккуратно пристроил треуголку на соседний пустующий стул.

  Было видно, что он уже очень неплохо освоился в новом мире и чувствует тут себя вполне уверенно.

 Марк Вадье едва заметным жестом снова указал на него Леонару:

 -  Это граф Сен-Жермен... приходилось о нем слышать? А тайн и сплетен вокруг него не меньше, пожалуй, чем вокруг Калиостро.

  Когда в 1780-м две почтенные престарелые дамы на одной из улиц Парижа вдруг узнали его, оказывается, они видели этого человека в детстве, в салонах своих бабушек и он, к их изумлению и ужасу, с тех далеких пор совсем не изменился...

  Как сами думаете, как он мог не измениться за 30 или 40 лет? Не догадались? Подумайте же...

  Если все прочие прошли свой путь линейно, изо дня в день, из года в год и превратились из детей и подростков в стариков и старух, то он перемещался между 1745 и 1785 иначе, где для "аборигенов" прошло 40 лет, для него могло пройти несколько недель или месяцев между появлениями в обществе...
  Он один из наших людей...хотя как и вы, родом из восемнадцатого века...

  Вадье встал и скрестил на груди руки:
- Эту нашу станцию, расположенную под землей в Арденнах, аборигены в четырнадцатом веке окрестили "ущельем Ведьм", "ведьмами" обозвали наших девушек медсестер, мы осторожно оказываем медицинскую помощь населению, чтобы не допустить буквального их вымирания от всякого рода эпидемий... в обмен...на неразглашение нашего присутствия.

  Большинство средневековых обывателей нас боятся, считают, что мы выходцы из Тьмы и пришли по их души... но любая мать стоически будет молчать, увидев, что ее ребенок, обреченный на смерть с точки зрения здешних лекарей, с нашей помощью остался жив... и мы не требовали с них ни денег... ни договора, подписанного кровью...- при последних словах Вадье усмехнулся, вспомнив о чем-то - из-за этих предрассудков взять у них кровь на анализ немалая проблема...

  Помолчав с минуту он продолжал, Леонар понял, что Вадье имеет твердое намерение убедить его в привлекательности и выгоде сотрудничества:

- В шестнадцатом веке на нас охоту объявила Инквизиция, но... наш принцип... мы никого не принуждаем силой и угрозами, тем более не убиваем...мы просто на время... лет на двадцать... исчезаем из их поля зрения... становимся для них "невидимы"...

  Был случай, когда пришлось установить на поверхности, над  станцией, силовое поле, чем отвадили посланцев Инквизиции, посланных к   нам с карательной миссией.. С тех пор эта местность у сельских жителей считается "дурной и нечистой"... 

 С людьми восемнадцатого и девятнадцатого веков иметь дело несравнимо приятнее и легче, чем с аборигенами Средневековья, люди века Просвещения редко отказываются от предоставляемых им возможностей для саморазвития и обучения, а люди двадцатого и двадцать первого столетий и вовсе рады такой возможности и гордо считают себя "избранными"...Да что я всё о своем...

  Вадье оперся обеими руками о стол и не сводил с Леонара холодных внимательных глаз:

- Главное, поймите, я не враг вам, Дюбуа, я темпоральный агент, представляю патруль Времени, мы охраняем Порядок и пространственно-временной континуум... вы оказались там, где вас физически не должно быть...ничего личного... - снизошел до пояснения Вадье, заметив обреченный вид спутника - успокойтесь, мы никого не убиваем...это не пустые слова...

  Рассказать о том, что видели и слышали, вы не сможете, подумайте, это прозвучит бредом сумасшедшего.  Как максимум, можете написать фантастический рассказ о перемещениях во времени, насколько мне известно,  вы не лишены литературного дара...это никак не повредит нам.

  Если вы не желаете работать с нами... - Вадье вскинул голову и смерил напрягшегося Дюбуа острым внимательным взглядом -  вы вернетесь туда, где вам надлежит быть...в ту самую точку отсчета... в июль 1788 года...где всё началось, там всё и закончится...

- А как же моя Анжель?! Она осталась там одна... я исчез без объяснения... исчез из ее жизни... будто дешевый ловелас и клоун, посмеявшийся над ее чувством и доверием! Не лучше этого чертова Бернара!  - смуглое лицо Дюбуа посерело, щека нервно дернулась - кстати, ловко он избавился от моего присутствия, которое явно раздражало его...
  Я был бы всецело к вашим услугам, если бы  не встретил Анжель...я не брошу её...по крайней мере, добровольно...

- Ничего личного, Дюбуа... - от прямого взгляда Леонара Вадье все-таки уклонился - подумайте, сама ваша встреча физически не должна была состояться... по годам рождения вы разминулись на двести лет... максимум она могла бы увидеть вас на том портрете в музее Розати...

- Вадье..- Леонар сложил руки умоляющим жестом - .верните меня туда... к ней...в две тысячи восемнадцатый... Дома...  в тысяча семьсот восемьдесят восьмом меня никто и ничто не ждет...а ей я нужен...мы любим друг друга...я не хочу... чтобы она прокляла меня и вычеркнула из своей жизни!...

- Прекратите этот бессмысленный "бунт на корабле"!... Когда  это вы успели так привязаться к ней, ведь провели там очень мало времени... Не понимаю. А что касается того, что дома вас ничего не ждет, то позвольте с вами не согласиться...вы... и вся Франция на пороге грандиозных событий...вам предстоит бурная деятельность...

  Леонар  нервно пожал плечами:
- Я надеюсь и верю, что депутатом от Арраса будет избран мой коллега и давний приятель Робеспьер...считаю, он этой чести достоин, а я? О каком значимом будущем для меня  вы говорите? Я обычный средний юрист, каких много, не герой, не гений...

- О, вам и без Парижа,  в родном Аррасе найдется много работы... У вас в друзьях такие люди... братья Робеспьеры, мэтр Бюиссар, Александр Дартэ, Жозеф Лебон...
  Спрашиваете, что в этом такого, люди как люди? Да... пока ничего... но это пока...
  Одни земляки будут уважать и считать вас образцовым патриотом и гражданином... но некоторые будут бояться и ненавидеть, будут желать вам смерти...

- За что же моим землякам так бояться меня и ненавидеть?! - возмутился, задетый за живое Леонар - я, кажется, не зверь, и чувство справедливости мне совсем не чуждо, так за что же?!

- А вы...окажетесь ну очень принципиальным патриотом и ради общественного спасения не остановитесь перед самыми жесткими мерами... - холодно улыбнулся Вадье, слегка улыбнувшись краешком тонких губ.

- Не понимаю, о чем вы говорите... - Леонар нервно дернул манжет и щелчком стряхнул несуществующую пыль с рукава фрака.

    Вадье заложил руки за спину и снова смерил Дюбуа острым взглядом:
- По закону, мы могли бы вас просто вернуть "на место" не интересуясь вашим мнением, желанием или нежеланием возвращаться в свое время.

  Сотрудничество мы предлагаем только людям с необычной судьбой, чья биография, так сказать,... "с открытым концом"... не имеет завершающей даты... Вы как раз такой человек. Что это значит? Объясню, если вы остаетесь. Думайте же... вы с нами?

  Дюбуа медленно поднял на Вадье чуть удивленные и усталые темные глаза с покрасневшими белками и молчал. Поймав его взгляд Вадье понял, что не всегда молчание знак согласия...