Конь и кролик

         Давно это было, ещё в те времена, когда большая гора рядом с морем пестрела густым и зелёным лесом. Уже нет того леса – пришла цивилизация, не сдержали себя люди с пилой. Всего всегда им было мало: и города, и прилегающих рядом полей, не пощадили и речку с невероятно живописным горным ландшафтом. Остался акведук посреди голой земли, а рядом на сто метров – ни одной поросли, зато над ним какие-то провода. Добрались люди и до леса на самом высоком склоне.
          Они оставили буквально полосу елей и сосен, а большую часть хвойного вперемешку с буковым лесами расчистили под свои людские «блага». Там не построили ни один дом, как шептались поначалу местные жители, не возвели и высокой станции, которую обещал народу новый мэр. Не прошло и полгода, как на месте бывшего леса уже зеленели и вились лианы нового виноградника. Сколько их было там – сосчитать практически невозможно. Только и без него почти каждый вечер по городу ходила пьяная толпа, молодёжь, опустошая магазины и бары со скоростью самой быстрой молнии, а кто-то с малых лет шёл по другому пути, стало просто негде гулять, а «золотые грозди» - не самый красивый пейзаж…
          За новый виноградник схватились в жестокой борьбе внезапно появившиеся из ниоткуда защитники природы и бизнесмены. Одни говорили, что подобное деяние уродливо, и много краснокнижных деревьев пало в неравной борьбе, «деревья, которые вообще-то нельзя резать в своих интересах. А тем более рубить целый лес». Но где ж они были раньше? А с другой стороны звучали слова про прибыль, про несметное количество новых и новых выгод, даже про привлечение иностранных туристов. Первые защищали природу, а вторым были интересны лишь деньги и удовольствия.
          Поговаривали на улицах, что якобы даже был суд. Никто ничего не отстоял, да и если бы – леса-то этим всё равно уже не вернуть. Такой лес рос здесь веками, и восстановить его практически невозможно, а новый растить – долго, и выгоды никакой. А виноград будет приносить деньги и пользу, богатые, как всегда, подкупили... кого надо, и виноградник остался. Местные жители, которые были не рады такому вполне ожидаемому порядку вещей, ходили и со всей нескрываемой злостью ругались на чернеющие кусты, зимой напоминавшие кладбище, весной рвали листья, летом рассыпали жуков-вредителей или слизней. Но полю было всё нипочём. И людей разгоняли, наказывали.
         От всех, кто якобы мешал процессу созревания, а точнее течению денег, вскоре был установлен забор. К нему подключили электричество, и сетка отныне всё время держалась под напряжением. Большинство это отпугнуло, люди перестали ходить, но не перестали говорить и писать – ещё бы, их маленький и уютный городок с прежде прекрасным лесом превращался сплошь в винодельню. Земля и климат хорошие, и потому кто-то решил, что городу ничего другого не надо – только вино. А у забора пару раз даже были обнаружены трупы – и неизвестно, хотели ли эти люди «украсть» ненавистный им виноград, или просто шёл человек, стало плохо с сердцем – прислонился к столбу, а ночью темно – и сетки с надписью не видно, упал и умер. Трупы все были немедленно захоронены, а дело, как всегда, замято - «несчастный случай», чтобы этими трупами не запятнать репутацию самому большому винограднику региона, а может, даже страны!
          А потом наступила осень, созрел долгожданный золотой урожай. И деньги полились рекой, но пошли не на развитие города, как обещали, а утекли «золотые реки» в неизвестном направлении. Для местных жителей до сих пор это было ударом: их любимый лес, самый большой, самый живописный, с морем, просвечивающим горизонт… и ничего больше нет.
          А для владельцев это оказался прекрасный год. Они отстояли вражду неугодных, получили огромную прибыль, подписали бумаги – на следующий год решили засадить ещё несколько гектар, закупили новые сорта, уже договорились об экспорте нового урожая. У них, кажется, началась в жизни белая полоса, но не прошли даром слёзы животных, птиц, детей и лесозащитников. Прямо посреди виноградника вскоре начала происходить чертовщина.

         …Местные жители и туристы ничего не знали о том, что происходило в течении осени. Они не хотели глазеть на место, прежде вызывающее у них самые радостные и тёплые воспоминания, и из презрения к деньгам, а не от страха наказаний перестали ходить гулять по окрестностям. К тому же везде высился чёрный забор – никакой красоты не осталось. Но бывало, что редкий путник всё же забирался в эти дали и смотрел на желтеющий виноград. Или тот, кто не знал историю этого города, он и представить не мог, что некогда здесь шумел краснокнижный лес. Он видел перед собой другой, не менее красивый пейзаж: широкое изумрудное или жёлтое поле, отливающее охрой, на фоне спокойного осеннего неба и моря.
          Такие путники рассказывали разные истории, восторгались красотой или злились, но всегда сходились в одном: внезапно на горе стали встречаться зайцы! А кто-то видел коней, целый табун, что бегал без хозяев по горам, кони лягали непутёвых туристов и растворялись в прохладе. Когда начали разбираться, никаких зайцев и коней люди, охраняющие виноградное хозяйство, не обнаружили. Садовники насчитали всего одного коня неизвестной масти кремово-белого цвета и одного, на вид, домашнего кролика, предположительно сбежавших от своих хозяев из располагавшихся рядом домов. Животных хотели поймать и отправить новым хозяевам, но вдруг они сами исчезли.
          Виноградари снова обрадовались, но только не тут-то было… Вредители вернулись! Всего лишь один конь и всего один кролик вскоре превратили их жизнь в ад. Дикий конь и дикий кролик ещё пару недель спустя стали появляться здесь каждый день. Не помогали ни ловушки, ни специально установленные капканы.
          Кролик делал норы по всему полю и мастерски уничтожал корни лозы. А конь перепрыгивал через высокие заборы, напомню, заборы под напряжением, и как ни в чём не бывало ел в огромном количестве последний зреющий виноград заморского ноябрьского сорта. Люди приходили – и конь умело скрывался вдали, как будто становился невидимым. По предварительным подсчётам, он убегал в сторону оставшейся полосы леса, за гору, а оттуда, по камням, спускался к морю, на пляжи. Но все, кто начинали искать его, больше его не видели. А на следующее утро кошмар повторялся. Если ничего не делать, то такими темпами будет съеден весь виноград, а он по документам уже весь «расписан», частично даже продан, и тогда больших убытков не избежать!
        Кролика тоже пытались ловить: ставили ловушки, рассыпали яд – ничего. Смешно – один единственный кролик! Но он выныривал из земли то с одной стороны поля, то вмиг с противоположной, виноградари путались в своих словах, стали испуганными, у них тряслись руки; некоторых уволили, предположив рассказ «с пьяных глаз». Только вскоре уволились сами почти все остальные сотрудники. У виноградного хозяйства после такого великого взлёта официально началась чёрная полоса. И это было только начало…

         На следующий год посреди поля постоянно стали прорастать буки и краснокнижные сосны. Вызывали специалистов, предположили, что деревья стали появляться из-за неполного удаления корней и из-за аномально тёплой зимы, запустившей ускоренный рост, а ещё большого количества дождей. Хотели отругать лесорубов. Но корни не обнаружили. Даже трава не росла лишний раз на поле, на котором ей не разрешалось расти. А порослей буков и сосен с каждым днём становилось всё больше и больше!
         Их начали вырезать. Они появлялись на новом месте на следующее же утро. А вскоре к букам прибавился колючий тёрн, а ещё через несколько дней – колючки, пырей и травы. Виноградник постепенно зарастал лесом, но стремительное зарастание не вписывалось ни в один известный закон природы. Так, попросту, говорили ботаники, не может быть, и приводились данные, сколько лет растёт указанной длины поросль бука или хвои.
         А поросли росли выше и выше! Их убирали, не успевая обрабатывать виноград. На утро они вырастали в том же месте, но на полметра или на метр длинней. А местами встречались даже кустики можжевельников. Магия? Напомню, что даже крошечный кустик этого дерева может расти тридцать лет. А для больших размеров порой нужны десятки, столетия и даже тысячи лет, и, конечно, благоприятные условия, а ещё отсутствие такого врага, как человек.
          Чертовщина продолжалась. Начинал хиреть виноград. Вредоносных насекомых стало в десятки раз больше, чем было до того, как его посадили. Садовники от отчаяния высадили между рядами розы, чтобы быстрей определить, что именно уничтожает Изабеллу. Но различного рода вредители ели золотые плоды и листья, а к розам не прикасались!
          Снова среди поля мелькали то голова, то хвост бело-кремового коня, он так мастерски перепрыгивал увеличенный в половину забор, что все просто диву давались: крыльев нет, а летает! А кролик рыл норы, уничтожал бизнес из-под земли. Отчаявшиеся до предела хозяева оснастили забор фундаментом. Фундамент ушёл почти на метр в глубину! Новый забор! Две линии забора! Опять рассыпали яд. О сбыте винограда речи уже не шло... Убытки превышали доходы. Положили отраву и для коня. Загубленный сезон не вписывался ни в какие договорные обязательства. После уплаты неустойки денег осталось только на борьбу с «вредителями».
         Но люди сражались дальше. А кролик рыл норы, как ни в чём не бывало. Откуда он взялся? И сколько их? Вряд ли один. Подкопы поражали своей глубиной и силой. С летающим конём вопрос решили радикально: надо стрелять; стреляли-стреляли, а он себе летел и ел дальше. Пули не попадали, а если достигали цели, то рикошетили.
          Время тянулось так медленно и мучительно, что почти сошедший с ума владелец поля от отчаяния пригласил к винограду священника. Священник недовольно побрызгал водой, прошептал пару слов, потребовал двойную оплату, забрался в свой Мерседес и уехал. Ничего не изменилось и после его прихода.
          А как же всё было просто!

***

         …Они сидели на небольшом холмике, улыбались, от усталости немного клонило в сон. Они сидели спина к спине и тихо шептались на своём неведомом никому языке.
          Парень и девушка, он – светловолосый, хорошо сложенный, с длинными собранными в конский хвост волосами, а она – смешная брюнетка с мягкими волосами, как шерсть, и двумя чуть выступающими от других зубами. Вот только на головах обоих в этом обличии имелись ещё рога.
- Хорошо мы поработали!
- Теперь люди покинут эти земли, и природа возьмёт своё, то, что принадлежало всегда нам по праву!
          По ладони девушки-кролика неспешно ползла божья коровка, а парень-конь снова ел виноград.
- Одно скажу, что вкусную работёнку они нам подкинули! Было бы тяжелей, если б тут всё залили бетоном, а так – работы на один день.
- Ну, не скажи… - девушка машинально опустила глаза на свои руки. В этом обличии было трудно представить, сколько нор и ходов прорыли её маленькие проворные лапки.
- Мы родились и жили тут тысячи лет, и они не смогут никогда изменить этот уклад! Будут пытаться, понятное дело, но их будет ждать только крах. Иначе попросту запрещено.
         Они сидели на небольшом холмике, скрытые в зелёных листьях и обласканные августовским зноем. Рядом рос огромный раскидистый куст аптечной ромашки и мак. Вернулись почти все былые растения.
- Кто они такие, кем возомнили себя?..
- Люди слишком падки до денег и низостей. Но одно дело – вино на праздник, а другое алкоголь по любому поводу каждый день. И вообще сомнительное удовольствие. А потом ходят пьяные, я сама видела, это ужасно!
- Намного было бы лучше, просто ешь они свой виноград, - конь смеялся, вставляя смешок через слово, - или изюм.
- Смотри, не подавись, ты! Ненасытный мой конь… - она, смущаясь, извернулась и схватила его за хвостик. Тонкие пальцы с когтями начали гладить белую, как миндаль, красоту.
- А с деревьями ты это хорошо придумала! У людей так рты и поотвисали в первый день, когда раз – и из ниоткуда сосна, да ещё такого обхвата!
- Да уж… Только никогда в жизни не носила так много тяжестей. Думаю, скоро здесь никого не останется, кроме нас.
- Уже не осталось.
          Девушка вздохнула, вспоминая, как каждую ночь они, невидимки, носили из всех окрестных лесов сломанные и поваленные деревья, закапывали их на поле, а потом с помощью щепотки волшебства давали им и их корням новую жизнь.
- Зато ты смогла поднять дерево в три раза длиннее тебя, это было интересное зрелище!
- Очень интересное! Ешь уже молча, а то только ржёшь. А ты пни тягал, в десять раз тебя тяжелее. Но я же не смеюсь над тем, как ты надрывался. Всё это для нашего дела. Общего дела. Обидно было только потом – каждый день делать одну и ту же работу. Но, кажется, мы с тобой справились… такая «чертовщина» даже после одной ночи хорошо бьёт по их огромной самоуверенности. Напрочь отбивает желание заниматься ерундой. Людишки уже все сошли с ума, какие же они слабые оказались.
         Конь доел виноград, а девушка крепко ухватила его в объятия. Ещё миг или два, и кончики их рогов любовно коснулись друг друга. Два духа природы смогли выстоять в этой борьбе. Маленькая, но однозначная победа означала, что лет через двадцать-тридцать-сорок всё снова вернётся на круги своя. Для духов это, как послезавтра.
          ...Они уже знали, что победили: виноградник люди решили закрыть и забросили, более того, поверенные лица сообщили, что люди уничтожили все бумаги, описывающие происходящие события, заставили молчать бывших сотрудников, приставили к стенке попа, который, как оказалось, начал распускать страхи по всему городу, призывая всех каяться и снова бояться, рассказывая сказки про тяжёлое время и давно известную историю под названием: «Дьявол ходит среди нас».
          Среди нас и более страшные лица иногда ходят, но тут уж люди затмили всех...
          Два духа выстояли. И скоро снова здесь будет шуметь густой лес. Птицы вернутся, придут настоящие зайцы и белочки. Снова начнут летать, как тогда, бражники, пчёлы и шмели, а через просветы между деревьями будет с трудом видеться горизонт моря.
- А люди… Я не знаю, что с ними делать. Мы выстояли, но они же придут к другим? Или через время... они не повторят это ещё раз, думаешь? Или это будут уже не наши проблемы, как сказали бы они сами. Меня одно волнует – на очереди вполне может оказаться Пчелиный ручей. Он совсем рядом, и местность там – тоже поле. И что тогда?
- Пчелиные феи устроят им праздник ещё более весёлый, чем смогли мы. Вот тогда уж точно люди поймут всё и авось поймут своё место, всем его надо знать и ему соответствовать, и перестанут забираться всё дальше и дальше! Остепенятся в своих домах. Их, конечно, очень много, ресурсов не хватает и всё такое, знаю я эту песню, слышала, не верю... а если предположить... но их отношение… Люди оправдываются, а я их оправдать не могу. Прошло время наивной веры. Они – не друзья нам и никогда ими не были.
- И правда, их никто не просил ради придуманных денег уничтожать то одни миры, то другие. Мы вот живём вне всего этого – и нам хорошо. Мы хорошо живём! И как живём! Не хуже, а лучше в тысячу раз! Почему они так глупы? Почему не могут также? Не умеют? Вот то-то же... В конце концов... Да мы же родились на одной планете! Как так... я не могу это понять. Это выходит за любые рамки мироздания.
- И каких мы достигли вершин! А они?.. Не могут сдвинуться из болота, в котором ползают уже сколько... тысячу лет, или больше, напомни?
- Но, может, когда-нибудь… после вот такой чертовщины?
           Конь был уверен, что никогда, а она всё ещё хотела увидеть одумавшегося и пришедшего к природе блудного сына, который ушёл однажды из гордости и назвался на весь мир: человеком.
- Может, когда-нибудь и произойдёт это. Но как же долог пока видится мне их путь! А впрочем... ты прав, уже никогда... – девушка-кролик одним движением схватила с куста гроздь винограда и начала жадно есть. Это не был аппетит, скорее месть из обиды. – Вряд ли они станут умными, разве что единицы, но надо чтобы все и везде. Значит... ну, значит, будем пугать их дальше. Обезумеют все и пропадёт это бездонное и низкое желание обладания. А на счёт наших хороших соседей... Чисто на всякий случай. Давай, сегодня же, как закончишь, пойдём и предупредим пчелофей...


Балаклава, 6 сентября 2022 (редакция 2024)