Трое из Громоводия

Глава 9.

     Вернувшись, я обнаружила в кухне двоих. Сестра с Никитичной сидели за столом. Разговаривали. Мне, накануне, гадостей наговорила. А тут, на-те, нарисовалась, не сотрёшь.  Я словила себя на мысли, что начала употреблять местные выражения. Быстро же я адаптируюсь!
      - Я… вот что, соседушка, - Никитична пододвинула внушительную миску воздушного творога, - по делу пришла. Ты не серчай на меня. Да, и ты тоже, Варвара, - она обратилась уже ко мне, - тут про вас слухи ходят. И хворь снимаете, и мужиков отучаете пить горькую, и скотину отыскать можете…
     - Ближе к делу, давай, - прервала ее я, - с чем пожаловала?
     - Да вот, мужичок у нас в деревне живет. На другом краю. Нравится мне. Люб, понимаете? - она затравленно посматривала то на меня, то на Моргару.
     - Приворожить, что ль, желаешь? - осведомилась сестра.
     - Так мы этим не занимаемся, - вставила я своё слово.
     - Не занимаемся, - вторила сестра, - не потому, что мы вредные. А потому, что по закону природы живем. Невозможно влюбить в себя человека. Болеть тобой будет, но не любить. Мучиться будет. Понимаешь? Этого хочешь?
     - Нет, что вы. Что ж делать-то? Он даже со двора почти не ходит. Не глядит ни на кого. А ведь один. Хозяйки нету. И я одна, как своего Фёдора схоронила.
     - Ну, встречу-то можно организовать. А вот глянешься ему или нет, не наше дело. Помогать не будем, - ответила Моргара.
     - И, это… - замешкалась Нюра, - как у меня выходные пройдут, ладно ли? На рынок собираюсь. Продать кое-что надо. Лишнее бы не везти, чтоб тяжело не было, да денег сработать.
     Я улыбнулась. Ну, это можно. Сейчас, мы сценку тебе разыграем.
     Встала с лавки, свечи достала. Шар - неизменно. Оборвала веник березовый. Из короба - горсть семечек на стол сыпанула. Сестрица, усмехнувшись, изловила несчастного, неведающего своей участи паучка, который брел по своим делам в сторону печки и напустила на себя серьезность.
     - Ехать тебе в город лучше во вторник. Наших баб будет меньше. Прибыль-больше. Вези одно ведро яблок, одно-слив. Помидоров возьми два ветра. Огурцы свежие не вези. Малосольные только. Иначе завянут. Зелень не бери, не продашь. Да! - Моргара подняла вверх указательный палец, - коза у тебя пропадет. Не ищи, не найдешь. Душу не рви. Она у тебя все равно пакостная, капусту только жуёт хорошо.
      Сестра мельком бросила на меня взгляд, улыбнулась уголком рта, легонько покачала головой и вздохнула.
       - Как же! Козочка моя! И вы не найдёте? - всплеснула руками соседка.
       - И мы не найдём. Живой по крайней мере. Волками обглодана будет.
       - Волками? Где ж, волки-то? Летом их в наших краях не бывает
       - Ну, не знаю. А только вижу, что она съедена будет. И не в нашем лесу. За речкой.
       - Так не гуляет она у меня там, - продолжала спорить Никитична.
       - Вот этого я не знаю. Не вижу, каким ветром ее туда занесёт.
       -Так я ее пускать из дому не буду, Зорьку свою.
       - Значит, капусты нынче не будет. Все твои труды - насмарку. Сама решай.
       Нюрка вздохнула, кивнула и, покачиваясь, уже прощаясь со своей козой, устремилась к двери. Затормозила. Оглянулась.
       - А встречу-то, наворожите?
       - Наворожим. Не переживай.
       - А когда?
       - Ты за то волнуйся, - вглядываясь в паутину судьбы Нюрки, - скоро все произойдёт. А ворожить ночью будем. Только условие одно есть.
       - Какое?! - подпрыгнула соседка.
       - Раз ворожба на тебя, из хаты - ни ногой. Окна зашторь. Лежи на полатях, никуда не ходи. Даже, если звуки разные на дворе будут. Даже, если стены трястись начнут.
       Никитична молча кивнула и покинула нас.
       Переглянувшись, мы с сестрой покатились со смеха.

       ***
       Комната Моргаре досталась уютная. Широкая кровать, с накинутой на неё медвежьей шкурой, легкий стол с кучей ящичков. Вместительный гардероб, два мягких кресла. Стены облицованы отполированным деревом. На них - шкура оленя, для тепла. На полу - мягкий, с высоким ворсом ковёр. Видимо, из другого мира.
       Оле оставил ключи на столе, молвив, как бы между прочим, что рядом имеется библиотека. И, если будет нужда в чтении, можно ей воспользоваться. Но и он,  всегда в ее распоряжении, как гид.
     Девушка осталась одна. Огляделась. Вдохнула чуть морозный воздух, который просачивался  сквозь дерево. Удивительно! Очага в комнате нет. А не так уж и холодно, чтобы оставаться в куртке, пусть и на рыбьем меху.
     Куртку она определила в гардероб. Кое-какие пожитки растолкала по ящичкам. Драгоценные камни, как неприкосновенный валютный запас, завернула в тряпицу и  засунула между вещами, оставив в при себе один бриллиантик.
«Есть ли у них здесь обменный пункт, какая валюта, какой курс между нашими мирами?» -  это ей еще предстояло узнать. Но пока… так приятно, после сытного обеда и горячего грога растянуться на этой великолепной кровати.
     Она проснулась от прикосновения к щеке. Надо же, даже не заметила, как уснула.
Глаза наткнулись на улыбающееся лицо Оле.
     - Вставай,  красотка! Всю жизнь проспишь. Попрактиковаться не успеешь.  Мать, стейк из оленины приготовила, подкрепиться пора. Да еще немного светлого времени осталось, чтоб по окрестностям по всем пройтись.
     - А мне говорили, что здесь, летом, и ночью светло.
     - Было.  Ещё неделю назад. Только лето у нас короткое. Насладиться не успеешь. А вскоре будет длинная-длинная ночь. Только подготовиться тебе к ней надо, обязательно. В твоей «пижамке» из иглу не высунешь носа. Пошли, мать ждёт .
     Они спустились. За ширмой, отделяющей зал и посетителей таверны, стоял стол, накрытый домотканой скатертью. Хозяева уже ждали ее. До наплыва жаждущих промочить горло, осталось немного времени. Как раз, чтобы успеть поужинать семейству.      
     - Моргара? - темноволосая женщина привстала из-за стола, приветствуя практикантку и, положив ладонь на грудь произнесла, - Хельга. Мой муж - Гери. Присаживайся.
     Девушка уселась напротив родителей Оле. С любопытством отметила, что Хельга носила поверх штанов  расшитую рубаху. Такую же, как у мужа.  И такие же, в ее волосах, побрякивали деревянные бусины.
     Женщина улыбалась и подкладывала сочные куски мяса  гостье.
     - Моргара, не знаю почему, но до сих пор не объявлено о твоем прибытии. Однако, мы очень тебе рады.  В той комнате, что ты заняла, всегда жили практиканты. Но из Громоводия, на нашем веку, впервые. Кто твои родители?
     - Ну, - замешкалась девушка. Очень не хотелось кичиться своим происхождением. Да обманывать столь радушных людей было некрасиво и глупо. Рано или поздно они все узнают.
     - Ты из бедной семьи?
     «Нет, мудрить не стоит, - решила Моргара, - не дай бог, они решат, что содержание практикантки ляжет на их плечи».
     - Нет, что вы. Я из богатой семьи, стоящей на верхней ступени иерархии, - расплывчато ответила она. И не солгала, и правду не сказала. А если из Академии нет обо мне весточки  и не перечислили мое содержание, я плачу его сама. Мне бы только попасть в хранилище сбережений. Тогда я смогу поменять валюту.
     - Моргара, не торопись. Средства тебе еще понадобятся. Одеться тебе надо. Впереди жуткие холода.
     - Не переживайте. Мне хватит средств.
     Дабы не ворошить такую неприятную, не способствующую пищеварению тему финансов все, по обоюдному согласию, перешли на другие: природа, погода, магия, врачевание и излюбленную Хельгой тему домоводства и семьи.
     Она утверждала, что каждая девушка, какого бы то ни было происхождения, обязана уметь вести хозяйство и воспитывать детей. Холить, лелеять и почитать мужа. Тем самым давая понять, что с этого конька, она не слезет и воспитает из Моргары хранительницу очага.
     Мать гостьи на этот счет, даже не заморачивалась. Ведь Моргара - наследница престола, А значит, ей не пристало заниматься подобными вещами.
     После такого плотного ужина в кругу семьи, девушке захотелось расслабиться. Но Оле вскочил из-за стола и потащил ее на воздух. Прогуляться.