Байки Евсея Кузьмича. Битая жена

– Здравствуй, Евсей Кузьмич! Что на базар за покупками пришёл? Аль дома не сидится?

– Здравствуй, Сидор. Дома от меня толку мало. Вот посижу здесь, на людей посмотрю, может ещё чему научусь. Надысь невестка попросила в кружку воды из ведра налить, а я пролил. Руки слабые, глаза слабые. Нету от меня никакого толку.

А тут Дарья на подводе молоко везёт на продажу.

– Дедушка Евсей, доброго тебе здоровьица, на-ка молочка выпей, утрешнее.

– Здорово, тётка Дарья, выпил бы, да заплатить-то тебе нечем.

– Да что ты говоришь, после того как ты Кольку моего надоумил, не ты, а я тебе должна. Таперича у нас в доме тишь да покой. Руки на Наську не поднимает. Пей на здоровье, да другим также помогай.

– Ну, ладно.

Выпил Евсей Кузьмич кружечку, рукавом утёрся, а Сидор его и спрашивает:

– Евсей Кузьмич, а чего ты такого с Колькой-то сделал?

– Чего сделал? Да вот немедни тут же на базаре увидал его на бричке, подозвал.

– Дай-ка, – говорю, – Колька, мне твой кнут.

Он даёт.

– Зачем тебе, дед Евсей? – спрашивает.

– Да вот, хочу поучить кой-кого. Ну-ка задери рукав, да руку-то вытяни.

Он рукав засучил, а я его как протяну плёткой по руке, да с задиром. Аж до крови.

Он тут вскричал:

– Ты что, дед, из ума выжил?

Будь я помоложе, ходить бы мне без зубов. Но на старика руки не поднял.

– Да вот, говорю, надо твою руку наказать. Видал я, как она кнут твой выронила. Пришлось тебе с козел слезать да в пыль нагибаться. Непорядок. Надо её поучить.

– Да ты что! Это ж моя рука. Ты же меня бьёшь! Это ж я кнут уронил!

– Твоя? – спрашиваю – Стало быть это тебе больно? Ну тогда позови сюда Наську.

– Это ещё зачем?

– Ну, уж это моё дело, зачем. Вот думаю затащить её на сеновал, уж больно баба справная.

– Да ты что, в уме ли? Она жена моя.

– Твоя ли? – спрашиваю.

– Знамо, моя. Живу я с ней. В церкви венчались.

– Да нет, не твоя. Вот я тебя по руке хлестанул, тебе же было больно. Почему? Потому что рука твоя. А когда ты Наську вчерась уздечкой отходил, тебе больно было? Не было! Значит, не твоя она. А за что?

– Стало быть, есть за что – и молчит.

И я молчу, ответа жду.

– Она порося дёшево продала, вот за что. А тебе какое дело?

– А вот такое – говорю – Ты её бил, а мне больно было. Значит, она моя. Когда я сказал, что твоя рука плетку уронила, ты сказал, что это ты уронил. Вот когда скажешь, что это ты дёшево порося продал, тогда и Наська будет твоя. Понял?

Молчит, насупился.

– На-ка – говорю – подорожник к руке приложи. Руку беречь надо. И жену беречь надо, коли твоя. Забирай свой кнут.

Забрал и ушёл. Вот такие дела.

– Да, Евсей Кузьмич, твои глаза теперь не вдаль, а вглубь видят.