Дивизион Мертвая голова

                Глава восьмая
                Дивизион «Мертвая голова»

 При создании полков ведомственной милиции в их составе, как уже рассказывалось выше, был создан отдельный специализированный дивизион по охране ленинградских кладбищ и именовался он на милицейском сленге дивизион «Мертвая голова» по аналогии с немецкой дивизией времен второй мировой войны (SS-Panzer-Division «Totenkopf»). Все ленинградские кладбища  относились к особо важным государственным объектам и тщательно охранялись. Под особенно тщательной охраной находились музей городской скульптуры с захоронениями Александро-Невской Лавры и Литераторские мостки на Волковском православном кладбище, где кроме известных деятелей культуры покоились также родственники В.И.Ленина.
 Позднее отдельный дивизион был расформирован и подразделения по охране кладбищ созданы во всех полках по территориальному принципу.
 Каждую весну в апреле месяце накануне дня рождения Адольфа Гитлера особое внимание уделялось кладбищу Жертв 9 января на Софийской улице. На этом кладбище имелся еврейский участок, где доморощенные нацисты  к указанной дате часто устраивали  погромы еврейских захоронений. Поэтому в конце апреля здесь вводилось усиление. Двойные и тройные усиленные милицейские патрули скучали среди могил и осматривали прилегающие к кладбищу окрестности. А осмотреть тут кое-что можно было с большим интересом.
  В этом месте ленинградского Купчино рядом с кладбищенским объектом находилось еще два весьма колоритных предприятия, а именно: коньячный завод «Арарат» и Фрунзенская овощная база. Это были предприятия промышленной зоны «Обухово».   
  На железнодорожных подъездных путях «Арарата» всегда стояли вагоны-цистерны с коньячной эссенцией и виноматериалами. Алкоголь поступал на завод также и в автомобильных цистернах, из которых иногда шла разрешенная торговля в розлив армянским вином. Вино было дешевое и многие любители с нетерпением ожидали прибытия автомобилей - цистерн оборудованных специальными кранами для отпуска алкоголя в любую доступную тару.
  От путей с цистернами до овощной базы пролегал пустырь, именуемый среди местного населения и районной милиции «Мертвое поле». Охранявшие вагоны кавказцы устраивали бойкую незаконную торговлю алкоголем прямо с вагонов. Страждущий народ, затарив алкоголем  канистры  и банки нес драгоценный груз через пустырь в жилую зону Купчино. По пути некоторые не справлялись с нагрузкой и в алкогольном опьянении засыпали прямо на пустыре. Весной, когда сходил снег, на пустыре появлялись «подснежники» - замерзшие тела. Так и получил этот пустырь своё название: «мертвое поле».
  В один из дней конца апреля 1989 года на исходе «горбачевской» антиалкогольной кампании, когда алкоголь был еще в некотором дефиците, усиленные милицейские патрули с территории кладбища Жертв 9 января замаскировавшись в кустах покрытых молодой весенней листвой, наблюдали за группами  нетрезвых мужчин гуськом пересекавших пустырь от вагонов к зоне купчинских жилых домов. В руках мужчины несли канистры, чайники и банки с алкогольной продукцией незаконно приобретенной у железнодорожных цистерн. Патруль кладбищенской милиции решил пресечь это нарушение закона. Выйдя из кустов и сняв с фуражек маскировочные ветки, милиционеры появились на кромке пустыря. Мужчины, заметив милицейский патруль, с тяжелыми вздохами обреченно, молча, поставили на землю свой груз и продолжили  движение к жилой зоне. Милиционеры, также молча, проводили взглядом удаляющуюся компанию, после чего выдвинулись на пустырь, изъяли для исследования оставленную тару и доставили ее к  кладбищенскому постовому пикету. По рации к пикету были вызваны все усиленные патрули и началось изучение и дегустация изъятого продукта.
  К расположенной рядом овощной базе, также охраняемой милицейским постом, была направлена дружеская делегация, которая в обмен на часть изъятой продукции, принесла в пикет две сумки фруктов и овощей. Дальнейшая служебная деятельность продолжалась на высоком эмоциональном подъеме.
  В самый разгар дегустации и пикету подъехал уазик с проверяющим посты командиром. После пламенной возмущенной речи у командира возникла дилемма: снимать с постов всех нарушителей служебной дисциплины и оголить объект (а снимать следовало всех до единого), или принять участие в дегустации. С тяжелым сердцем командир принял второе решение.
Дегустация продукта закончилась крепким сном его участников на охраняемом объекте.
  Прибывшая ночная смена обнаружила спящих постовых в пикете, а проверяющего командира разбудили в служебном уазике. При пробуждении обнаружилось отсутствие табельного оружия у одного из постовых. Обычно на таких объектах оружие терялось по стандартной схеме: при посещении туалета, боец  вешал «ствол» на какой-либо сучок, а при окончании отправления естественных надобностей забывал его  вернуть в надлежащее место на ремне. Так было и в этот раз. Пропажу быстро нашли. Командир принял решение усилить контроль за службой нарядов, а самому себе сделал выговор и строго-настрого приказал более никогда не участвовать в дегустации неустановленного продукта в компании подчиненных.
  Дивизион нашего полка охранял Серафимовское и Смоленское кладбища. 
  Кладбищенские милиционеры были весьма колоритными личностями. Один из постовых охранявших Серафимовское кладбище приезжал на утренний развод с семенами овощей и рассадой. На вопрос, зачем ему на посту рассада, он удивленно отвечал: «Как это зачем? Мой пост - это моя дача!». Рядом с милицейским пикетом он устроил небольшой огород, за которым заботливо ухаживал. Не отвлекаясь от службы, милиционер выращивал сельдерей, укроп, петрушку и  использовал витаминные добавки в обеденное время. Возле пикета был установлен физкультурный турник и удобная скамейка для отдыха и облегчения службы.
 Другой милиционер после развода вез на пост большую сумку с рабочими халатами, комбинезонами и резиновыми сапогами. По окончании служебной смены, он переодевался и подхалтуривал, помогая кладбищенским рабочим в их нелегком труде. Через некоторое время он уволился из милиции и был принят на должность бригадира кладбищенской команды.
 Табельное оружие – пистолет Макарова, сменявшийся милиционер передавал вновь заступавшему. О чем делалась запись в постовой книге: пост сдал, пост принял. С указанием номера оружия и количества боеприпасов.               
 Таким образом, на объект сменщик прибывал невооруженным. Этот порядок иногда порождал курьезные происшествия.
Иногда милиционеру, ожидавшему утреннюю смену необходимо было, по разным причинам, срочно покинуть пост пораньше. Но как передать оружие? Для таких экстренных случаев старослужащими Серафимовского кладбища был придуман следующий порядок: Сменявшийся милиционер прятал пистолет с патронами в топке печки – буржуйки, которой был оборудован пикет милиции (естественно, в летний период, когда печка не топилась). После этого пикет закрывался на замок, ключ оставлялся в условленном месте, а милиционер уезжал домой, не дожидаясь смены.
 Однажды, в начале теплой осени 1987 года окончивший ночную службу милиционер Воробьев (фамилия изменена), не дожидаясь сменщика, спрятав пистолет с патронами в печке, поставив в постовой книге отметку: пост сдал, закрыл пикет и убыл домой по семейным делам. Сменщик должен был прибыть в самое ближайшее время. Но в тот день на пост заступал старослужащий сотрудник в паре со стажером. Первым у пикета появился стажер, так как старослужащий зашел по дороге в магазин купить сигарет. Стажер, обнаружил пикет закрытым, но сумел найти ключ от замка и, зайдя внутрь, посчитав, что в помещении прохладно, затопил печку. Когда старший наряда вошел в пикет, он увидел отдыхающего на топчане стажера у весело потрескивавшей затопленной печи. Немедленно родился вопрос:
- Где Воробьев? Где оружие?
 Взгляд упал на запись в раскрытой постовой книге: «Пост с оружием ПМ №ХХХХ, два магазина с патронами  в кол.16 шт. сдал. Воробьев».
- Какое оружие? – спросил стажер. А рядом весело трещала печка.
- Идиот!!! – взвыл старший наряда и… совершил если не подвиг, то вполне себе героический поступок. Выгнав наружу стажера, милиционер из чайника стал заливать водой огонь в топке печи под угрозой взрыва раскаленных патронов. К счастью, патроны не взорвались. Закопченный пистолет был извлечен из печки, и стажер до конца смены чистил его от копоти и шлифовал слегка оплавленную рукоять. После этого пистолет еще много лет прослужил в милиции, а в настоящее время перешел на полицейскую службу.
  После этого происшествия пистолет в ожидании сменщика в условленных местах не оставляли. Но иногда все равно необходимо было уйти с работы пораньше. Однажды после ночной смены все тот же Воробьев, опять спешил домой. Сменщик снова запаздывал. Милиционер, сделав запись о сдаче поста, закрыл пикет, спрятал ключ и, выйдя за территорию кладбища, пошел на трамвайную остановку, куда вот-вот должен был приехать из дивизиона сменщик. Трамваи приходили, но сменщика не было. Воробьев нервничал. Наконец из подъехавшего вагона, вышел молодой милиционер в форменной одежде. Воробьев его не знал и ранее не встречал. «Какой-то новенький, подумал Воробьев. Набрали молодежь пока я в отпуске был» Ты чего так долго едешь? – со злостью спросил Воробьев у молодого милиционера, после чего сунув ему в руки, пистолет и магазин с патронами, залез в трамвай и поехал домой. На остановке остался ничего не понявший милиционер Московского РУВД возвращавшийся домой со смены. Он не знал, что ему делать с подаренным оружием и, подумав, решил сдать дежурному ближайшего отделения милиции.
 Прибывший с опозданием сменщик не обнаружил ни Воробьева, ни оружия. ЧП породило служебную проверку. Пистолет был найден и возвращен, а Воробьев наказан дисциплинарно. Контроль за передачей оружия по смене был усилен.
  Напротив входа на территорию Смоленского кладбища был расположен дивизион полка ведомственной милиции, подразделение которого  и занималось его охраной. Смоленское кладбище считается старейшим в Петербурге – Ленинграде.
По преданию на нем была похоронена няня Пушкина Арина Родионовна. Но место ее захоронения не установлено. 
  Милицейский пикет на «Смоленке» (милицейский сленг) был расположен в самом  важном и ответственным в те времена месте – рядом с двумя скромными могилками родителей председателя Совета Министров СССР Косыгина Алексея Николаевича. Важными объектами были также памятник и захоронение первого российского летчика Можайского и  легендарная часовня Ксении Блаженной.
  В 80-х годах милиционеры несли службу на Смоленском кладбище со служебной овчаркой. Собака изначально была приблудной, но один из постоянно дежуривших на кладбище милиционеров прикормил ее, дал кличку Карай, после чего построил будку и обучил необходимым командам. Сначала собаке постовые носили еду из дома, но со временем Карай был причислен командирами к личному составу дивизиона и поставлен на довольствие. Ему ежедневно из ближайшей столовой привозили на пост кости и различную требуху. Собака стала всеобщей любимицей, оказалась умной и чрезвычайно сообразительной. Она быстро поняла, что от нее требуется.  Штаб дивизиона милиции находился напротив входа на кладбище. Поэтому командиры и проверяющие могли внезапно появиться и узреть сон постовых в пикете и другие нарушения дисциплины. Умный Карай был обучен отличать ботинки проверяющих командиров от хромовых сапог милиционеров.  Милиционер в ботинках был для Карая чужой, а в сапогах свой. Обязанности свои Карай исполнял неукоснительно. Ни один проверяющий не мог подойти к милицейскому пикету незамеченным. Постовые были под надежной охраной. После того как один из офицеров потерял ботинки, стащенные Караем с ног,  проверяющие боялись даже выходить из служебной машины пока Карай не был пристегнут на поводок.
  Вспоминаю, как  в начале 80-х годов, при усилении постов во время одного из религиозных праздников, я, будучи молодым милиционером, патрулировал территорию кладбища совместно с ветераном кладбищенской службы, который обучал меня секретам милицейской работы. Подойдя к часовне Ксении Блаженной, мы вошли внутрь. Священник, заметив вошедших в храм в форменной одежде милиционеров, подошел к нам и сказал:
- Здравствуйте, в храме нельзя находиться в головном уборе.
Я снял фуражку. Старослужащий, посмотрев на меня с осуждением, заявил священнику:
- Батюшка, где же вы видели головной убор? Милицейская фуражка это кокарда. А кокарда это государство. К вам государство пришло в нашем лице.
Священник отвернулся. Мы вышли наружу и продолжили патрулирование. Я задумался. Как милиционер должен вести себя в храме? Государство мы или простые смертные? Скорее второе. Времена были безбожные, материалистические. Но народ в храм Ксении Блаженной тянулся со всех уголков необъятной России.
  Постовые милиционеры дивизиона охранявшего Пискаревское кладбище попадали в не менее эпатажные ситуации, чем описано выше.
  Однажды в середине 80-х годов прошлого века ночной наряд в составе двоих постовых - опытного старослужащего и молодого, только прошедшего обучение в школе подготовки, дежурил в пикете «Пискаревки» (милицейский сленг). Оба при оружии. Молодой захотел в туалет. Вышел «до ветру». Старослужащий остался в пикете. Снаружи лил дождь «как из ведра». Минут 15 прошло, а молодой без плаща, но не возвращается.. Беспокоиться начал старослужащий.
«Куда он запропастился? Искать дурака надо». Надел плащ, но не успел выйти, как вдруг, в ночной тишине рядом с пикетом… раздался выстрел...
 … Когда молодой боец вышел из пикета, до деревянного клозета идти не стал. Сильный дождь и кладбищенская темнота заставили присесть рядом. Снял с ремня пистолет. Положил кобуру на колени. На голову натянул полы шинели, чтоб не лился дождь за шиворот. По окончании отправления естественных надобностей, попытался встать, но в этот момент…кто - то дернул бойца сзади и тянул вниз. Дернулся еще раз. Держат.
- Отпусти ! – Взвыл милиционер. Не отпускают. А вокруг темнота, кресты…
«Оружие хотят отобрать», - подумал боец. Решение пришло мгновенно. Пистолет вытащен из лежавшей на коленях кобуры, патрон заслан в патронник.
- Отпусти, стрелять буду! 
Нет, держит его нечистая сила, не отпускает. А часы в кладбищенской часовне пробивают полночь… Боец в панике нажимает курок. Предупредительный выстрел в воздух.
  Прибежавший старослужащий не сразу смог отцепить полу шинели от острия могильной оградки, насквозь пронзившую шинельную ткань, не давая подняться перепуганному бойцу.
  После проведения служебной проверки использованный патрон был списан как примененный на практических стрельбах. С милиционерами первого года службы проведены занятия. Контроль за несением службы постовыми в ночное время усилен.
  Этот реальный случай был описан в книге Михаила Веллера «Легенды Невского проспекта». В рассказе «Шок» (изд. «АСТ Москва» 2009). Но описан с неточностями и вульгарными искажениями.

Смелый поступок милиционера Сергея Дмитриевского (фамилия изменена).
               

  Прошло 15 лет после описанного выше ночного происшествия. Новое поколение заступило на службу.
  Летним вечером 2000 года милиционер четвертого батальона Полка милиции № 2 УВО при ГУВД С.-Пб и ЛО Сергей Дмитриевский при патрулировании мемориального комплекса Пискаревского кладбища услышал душераздирающие женские крики и злобный собачий лай. Подойдя к месту происшествия, милиционер увидел омерзительную картину: огромная собака помеси ротвейлера  с дворянской породой нападала на женщину. Злобно рыча, пес рвал зубами дамское пальто, а женщина отчаянно визжа, била сумочкой по собачьей морде. Внезапно, собака, вырвав зубами сумочку, сомкнула челюсти на женской руке. Крик, плач и вопли разнеслись по мемориальному комплексу. Женская рука обагрилась кровью.
  Милиционер  достал из кобуры пистолет. Ребром встал вопрос об использовании табельного оружия. Постовой четко знал правила его применения. Сначала следует предупредить правонарушителя, затем произвести предупредительный выстрел в воздух и только потом стрелять на поражение. Сняв оружие с предохранителя, и дослав патрон в патронник, милиционер направил пистолет в собачью морду. После чего как положено по инструкции, предупредил пса о применении оружия: «Фу! Пошел вон! Стрелять буду!». Но собака - правонарушитель, игнорируя милицейскую команду, отпустила женскую руку и набросилась на милиционера, вцепившись в его руку с пистолетом. Циничность и наглость нарушителя перешли все границы. Нападение на сотрудника!   
  Направив ствол вверх, милиционер нажал курок… От стен мемориального комплекса отразилось по округе эхо оглушительного пистолетного выстрела!
  Стрелять на поражение не пришлось. Эффект от выстрела оказался неожиданным. Собака с визгом бросилась в бегство в правую от милиционера сторону и быстро удалялась. Женщина также с визгом бросилась бежать в левую сторону. Милиционер стоял в одиночестве  посередине комплекса с пистолетом в руке и, вертя головой то влево, то вправо соображал в какую сторону ему бежать и кого догонять. Поймать стремительно удирающего нарушителя не представлялось возможным, стрелять ему вслед не было необходимости. Но правомерность применения оружия и использование боевого патрона следовало объяснить командирам. Но как? Потерпевшая убегала чуть менее резво, чем собака и было принято решение ее догнать с целью получения показаний о происшествии. Быстро бегают молодые женщины, но милиционеры быстрее.
         Применение оружия было признано правомерным, а за  смелые действия по защите женщин от посягательств бездомных кобелей, милиционер заслужил благодарность.