Частушки об алексинской полиции с пояснениями

…В досужее от дел время кузнец занимался малеванием и слыл лучшим живописцем во всем околотке. Сам еще тогда здравствовавший сотник Л... ко вызывал его нарочно в Полтаву выкрасить дощатый забор около его дома. Все миски, из которых диканьские козаки хлебали борщ, были размалеваны кузнецом. Кузнец был богобоязливый человек и писал часто образа святых: и теперь еще можно найти в Т.. .церкви его евангелиста Луку. Но торжеством его искусства была одна картина, намалеванная на стене церковной в правом притворе, в которой изобразил он святого Петра в день Страшного Суда, с ключами в руках, изгонявшего из ада злого духа; испуганный черт метался во все стороны, предчувствуя свою погибель, а заключенные прежде грешники били и гоняли его кнутами, поленами и всем чем ни попало. В то время, когда живописец трудился над этою картиною и писал ее на большой деревянной доске, черт всеми силами старался мешать ему: толкал невидимо под руку, подымал из горнила в кузнице золу и обсыпал ею картину; но, несмотря на все, работа была кончена, доска внесена в церковь и вделана в стену притвора, и с той поры черт поклялся мстить кузнецу…

 "Вечера на хуторе близ Диканьки" Н. В. Гоголь

Да, я конечно понимаю, что нельзя судить по всем на одном примере (... да вот только на одном ли?), и есть добросовестные полицейские: просто и честно делающие свою работу*, но вот из практики когда на троих занимающихся твоим делом находится только один честно к своей работе относящийся (и я это не говорю еще об побочках там всяких, что к начальнику полиции невозможно пробиться на прием), ну здесь и вот результатом эти частушки, а что, разве я не объективен! А если кто и усомниться в моей объективности, пожалуйста странички моего дневника в ссылочках.


ЧАСТУШКИ ОБ АЛЕКСИНСКОЙ** ПОЛИЦИИ
==============================

Вдруг когда, да если вы
Будете в Алексине,
Расскажу я вам, друзья,
Что здесь можно, что нельзя:

Хороша позиция
У ворья с полицией:
Все знакомые, друзья
Трогать никого нельзя.***

Побратимы, кореша-
Воры и полиция,
До чего же хороша
Местная традиция!

Эх мать, да твою мать
Что ж теперь нам предпринять?
Ворам можно воровать,
Нам нельзя их обвинять!

Если вас ограбили,
Ну хоть не ударили,
Ну а если и побили,
Радуйся что не убили.

Да к начальнику, друзья,
Энтой всей полиции
На прием, попасть нельзя,
Штурмом не пробиться вам!****

Вот такая здесь у нас
Местная полиция,
Я б продолжил свой рассказ,
Да боюсь -- обидятся.

Не дай бог да если вы
Будете в Алексине --
На полицию, друзья,
Здесь надеяться нельзя!

Так что только, так что только,
Так что только -- на себя!*****

Ссылки на источники:

* 11. 07. 22
ОБЩЕНИЕ С ПОЛИЦИЕЙ: НЕ ВСЕ ТАК ПЛОХО! А так же, немного правовой теории -- об изменении характера юридической принадлежности разворовываемого у меня имущества

Начну с раскрытия второй части оглавления:

Только сейчас я обратил внимание на то, что в эти последние месяцы изменился и сам характер объекта преступного посягательства: если раньше это касалось расхищения наследственной массы (формально мне еще не принадлежащего по праву частной собственности имущества. Это началось со дня смерти брата и, можно сказать, продолжалось полгода); то вот месяц (примерно) назад была уже похищена моя личная лопата (предмет принесенный мной из квартиры, ранее из дачи), и вот несколько недель назад была похищена тележка покупателя (доставшаяся мне от арендаторов, принесенная мной из моей квартиры в этот частный дом). Получается, что здесь было посягательства на два объекта охраняемых законом интересов: охраняемые законом отношения, касающиеся наследуемого имущества и охраняемые законом отношения по поводу частной собственности.
Практическая разница здесь лишь в том, что первое легче доказать: все что принадлежало брату в момент его смерти превратилось в наследственную массу. Ну даже если кто-то оставил в его доме свою вещь, это теперь надо будет оставившему доказать, не только, что это его вещь, но и то на каких условиях она была в доме оставлена (может в обеспечение обязательств перед умершим, и это может получиться, что должник и обязательства не выполнил, и предмет залога заберет. Опять же, если, допустим, у брата, с неким лицом, были настолько доверительные отношения, что это лицо оставляло на хранение у него материальные ценности, то вполне возможно предположить, что и брат мог оставлять у этого лица какие-либо свои мат. ценности, ну это лицо, конечно же претендуя на свое, не будет объявлять о ценностях брата у него хранящихся. Ну вот даже пример, стоит на участке брата контейнер Максима, пусть он может доказать, что это его частная собственность, но я, принявший наследство, не знаю ведь, на каких условиях он был там поставлен, может на том условии, что простоит на участке несколько лет, и после этого он перейдет в собственность брата; может он стал с братом совместной собственностью, может, я вот отдам этот контейнер Максиму, а потом вдруг придет другой человек и скажет, что это вот его контейнер был и т. д. Условностей здесь много, но естественно, что такие ограниченные и интеллектуально, и морально-этически люди, как Максим, не смогут, да и не захотят, воспринимать ситуацию как это принято ее рассматривать из, можно сказать, тысячелетиями формировавшегося опыта социальных отношений. Воровать, преступая закон они могут, а вести себя по-человечески это им недоступно!
Ну ладно, хватит теории, перехожу к обнадеживающему и жизнеутверждающему -- к вдруг ярко и неожиданно (откуда, казалось бы – в святая святых величественнейшем задании органов защиты правопорядка, закона!) блеснувшему лучу света, в этом темном царстве:

НЕ ВСЕ ТАК ПЛОХО!

Ехал я в полицию на своем велосипеде, уже совершенно не надеясь на торжество закона и справедливости. Но оказалось, приятно оказалось, что я ошибся.
Приехав, хотел я встретится с этой девушкой-полицейской, сказать ей, что возможно ли это дальше терпеть-то, ну вы за них так хлопотали, несколько раз звонили, уговорили меня (договорились со мной), что заявление не будет подано, им только и надо ванну эту старую ему, этому назойливому потерпевшему, назад поставить, а они и этого не соблаговолили сделать! Ну что еще раз с ними поговорить, уговорить, объяснить, что это не хорошо они сделали, что воровать это плохо, ай-я, яй!
Но дамочки этой не оказалось, я попробовал ей позвонить, не дозвонился. Ну чего мне еще ждать, я подал заявление в окошко, спустилась, что свыше снизошла, девушка, и поднялись мы с ней на верх в ее кабинет, я иду следом, а она в это время, на ходу заявление мое читает.
В кабинете, она вдруг, совершенно для меня неожиданно, стала делать то, что должна была делать – работать! Да причем как работать – честно и добросовестно!
Обо всех обстоятельствах дела она меня подробно расспросила и поехали мы (они вперед, я за ними, талон-уведомление еще получив) на место преступления.
И когда я зашел во двор этих моих воров-соседей то прямо у ворот на видном месте, никуда не спрятанные стояли у них и предметы преступления: сейф этот здоровый, тележка покупателя и два бака прямо все то, что я в заявлении указывал и приметах чего она меня так подробно расспрашивала! Это они настолько были уверены в своей преступной безнаказанности, что даже не пытались это все как-то укрыть, ну им достаточно было, чтобы мне это через заросший забор не было видно! Это они даже мысли не допускали, что к ним могут вот так придти и пострадавший, и полицейские – ну естественно их там в полиции так опекают, это ну прям что детей своих родных!
И тут для меня открылся сам собой ответ на тот вопрос, на который та полицейская (что два часа меня тогда уговаривала заявление не подавать) так обиделась: когда я спросил ее, что это, почему так происходит, что так опекаются полицией преступники, и игнорируются интересы пострадавшего, это система, политика такая, или все же лишь частный случай?
Конечно, здесь дело не в материальном аспекте (если уж я позволил им разворовывать дом буквально три месяца там не появляясь, то уж эти гроши разве уж мне так важны); конечно, здесь дело в справедливости (ну хоть не в полноте ее торжества, лишь в малой части ее восстановления); ну и, конечно! – главное здесь то, что я вновь обрел веру (ну хоть сколько-то веры!) и в то, что работают все же -- как должно! -- социальные институты (по профессиональной защите правопорядка), и есть все таки нормальны: честные и бескорыстные люди на службе в этих институтах стоящие.
Вот на них-то и удержалась моя вера, на самом краешке от краха удержалась, и теперь «не так уж и страшно жить оказывается на этом свете, господа!», есть люди, на которых этот мир, от падения в бездну, все еще держится, и надо в них верить, не падать духом и рук не опускать!
Правда я-то и не собирался, а это для других, другим лишь и хотел сказать: даже и когда надежды уже совсем нет, когда все, кажется, померкло кругом, когда: «[положим, что] кто-нибудь из вас, имея друга, придет к нему в полночь и скажет ему: друг! дай мне взаймы три хлеба, ибо друг мой с дороги зашёл ко мне, и мне нечего предложить ему; а тот изнутри скажет ему в ответ: не беспокой меня, двери уже заперты, и дети мои со мною на постели; не могу встать и дать тебе. Если, говорю вам, он не встанет и не даст ему по дружбе с ним, то по неотступности его, встав, даст ему, сколько просит. И Я скажу вам: просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам, ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят.
— Лк. 11:5-10

Ко мне-то это не относиться, дело моей жизни провоцировать людей на то, чтобы они вывернули себя наизнанку, показали то, что они есть на самом деле, суть истинную свою, столь формой, что фиговым листочком, рьяно ото всех, в том числе и от себя самих, прикрываемую. Я делаю то, что делал Сократ и Христос, да вот и Гоголь оказывается не просто так писал:
«Не думай, однако же, после этой исповеди, чтобы я сам был такой же урод, каковы мои герои. Нет, я не похож на них. Я люблю добро, я ищу его и сгораю им; но я не люблю моих мерзостей и не держу их руку, как мои герои; я не люблю тех низостей моих, которые отдаляют меня от добра. Я воюю с ними, и буду воевать, и изгоню их, и мне в этом поможет Бог. И это вздор, что выпустили глупые светские умники, будто человеку только и возможно воспитать себя, покуда он в школе, а после уж и черты нельзя изменить в себе: только в глупой светской башке могла образоваться такая глупая мысль. Я уже от многих своих гадостей избавился тем, что передал их своим героям, обсмеял их в них и заставил других также над ними посмеяться. Я оторвался уже от многого тем, что, лишивши картинного вида и рыцарской маски, под которою выезжает козырем всякая мерзость наша, поставил ее рядом с той гадостью, которая всем видна. И когда поверяю себя на исповеди перед Тем, Кто повелел мне быть в мире и освобождаться от моих недостатков, вижу много в себе пороков; но они уже не те, которые были в прошлом году: святая сила помогла мне от тех оторваться. А тебе советую не пропустить мимо ушей этих слов, но по прочтенье моего письма остаться одному на несколько минут и, от всего отделясь, взглянуть хорошенько на самого себя, перебравши перед собою всю свою жизнь, чтобы проверить на деле истину слов моих.
(…)
Тебе объяснится также и то, почему не выставлял я до сих пор читателю явлений утешительных и не избирал в мои герои добродетельных людей. Их в голове не выдумаешь. Пока не станешь сам хоть сколько-нибудь на них походить, пока не добудешь медным лбом и не завоюешь силою в душу несколько добрых качеств – мертвечина будет все, что ни напишет перо твое, и, как земля от Неба, будет далеко от правды. Выдумывать кошемаров – я также не выдумал, кошемары эти давили мою собственную душу: что было в душе, то из нее и вышло.
(…)
Нет, бывает время, когда нельзя иначе устремить общество или даже все поколенье к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости; бывает время, что даже вовсе не следует говорить о высоком и прекрасном, не показавши тут же ясно, как день, путей и дорог к нему для всякого. Последнее обстоятельство было мало и слабо развито во втором томе «Мертвых душ», а оно должно было быть едва ли не главное; а потому он и сожжен.»*

*Гоголь Николай Васильевич > Выбранные места из переписки с друзьями. Стр.18: [электронный (Дата обращения:11. 07.22)
** Але;ксин — город в Тульской области России
*** 07. 07. 22
ПРОДОЛЖЕНИЕ АНЕКДОТА
Да это прямо безо всяких натяжек анекдот получается! Ну я не знаю, люди, ну как вас участников его после этого еще воспринимать!
Что же здесь получается: поймали за руку (да, можно сказать, буквально за руку: все следы (во всяком случае по поводу одного предмета) преступления налицо!)).
То что эта семейка (совершившая данное преступление) практикует ярко выраженный маргинальный характер поведения, всем очевидно: ну мне посторонние, случайные люди уже рассказывают, что там постоянно собираются, орут; да и сам полицейский сказал (это который меня в первый раз еще от подачи заявления отговаривал), что вот я на больничном, заявление отнесите (на этот раз отнесите, ну это меня тогда и воодушевило, как оказалось напрасно) такой-то, такой-то, она там их дела ведет, да там и драка как раз была на недавнем у кого-то из них дне рождения.
Ну вот кажется, полиция уже априори должна расставить свои приоритеты в ракурсе рассмотрения этого дела (ну даже и в субъективном ракурсе, личного восприятия данной ситуации), но все сразу идет «не по плану», я от осознания того, что происходит прямо шок какой-то психологический испытываю! Но, впрочем, здесь разговор и не только о полиции, но и само поведение воровки, ну уже не скажу, что впечатляет, таких бессовестных и бесстыдных людей я много уже в жизни видел, но и все же, надо признать, что их, у кого все зашло столь критично далеко, не большая часть, у некоторых мерзавцев данного типа, интеллект не дает выходить из определенных краев (для самосохранения не дает, конечно).
Ну а теперь, собственно, сам анекдот: посмотрим на это здравым объективным взглядом:
Что же здесь получается, семья маргиналов крадет (ну пусть будет только одна вещь) ванну. Ванна стоит у них на участке, даже не попытались затащить за угол, прикрыть чем от взгляда собственника! Ну, может, не успели, когда это точно произошло, я ведь не знаю.
Все, вот все налицо, бегать, искать ничего не надо, надо полицейскому только придти, ручкой поводить, по соседям пробежаться (ну это если другое имущество искать, если его на их участке не обнаружилось, а, вполне возможно, это все и лежит у них:
(за углом, прикрыто от глаз собственника. В любом случае, сейф, в рост человека вывезти, это ведь машину с прицепом нужно подгонять, это ведь соседям будет видно, как и что они там грузят; да и, сегодня лишь вспомнил про тележку, тележка там была еще на колесиках, такая как в супермаркетах, мне от умершего арендатора осталась, это ведь и она массивная какая, видно же как грузят. Ну вот поэтому сразу напрашивается однозначный вывод, что все это, даже если и похищалось кем-то кроме соседей, скорее всего похищалось через дыру в заборе, к соседям прямиком: ворота они не могли открыть (замки я сменил, через забор перекидывать это все, ну люди же живут кругом, обратили бы внимание, даже если это и ночью совершать, шум-то будет), скорее всего они это все вынесли тихонько через дыру (с улицы же не видно) и если даже и вывозили, то погрузили спокойно у себе во дворе (благо, говорят, они со стороны улицы железный высокий забор поставили в последнее время).
Ну так вот, все у тебя под рукой, считай всю работу почти за тебя полицейский сделали, но полицейский в друг начинает тебя уговаривать, что этого делать не надо, надо было по соседски поговорить, договориться…
Ну и в конце-концов видя упорство ограбленного, просто дает ему обещание провести профилактическую беседу с ворами, объяснить им, что так делать нехорошо, а ванну они, конечно, вернут, а остальное, ну как они тебе вернут, и находится у нежелания тысяча причин на то, чтобы не претендовать на остальное. А почему-то одна самая весомая и логичная причина, на то чтобы вернуть не находиться: здесь же простой принцип: я обворованный, не подаю на вас заявление о краже, но вы возвращаете мне все вами (или с вашей помощью) у меня похищенное. А вопрос доказательства: ну вот как бы такое молчаливое условие ставится, вот такие правила игры навязываются (мне навязываются, а не я их предлагаю в качестве условия, ультиматума. И он это вот говорит, полицейский, так естественно, что вот так и должно быть, что это некая норма, по которой принято поступать в похожих ситуациях: вор диктует условия, а не ограбленный им – ему!), то что вот ванну вы нашли, а тяпки, лопаты нет, значит, мы их вам не возвращаем).
Ну ладно, вам действительно некогда, вы пишете заявление, что это у вас не украли, а взяли без спроса (?!), ну приходиться лгать письменно, публично: называть вещи не своими именами: мир, события этого мира, сущие выдавать за не сущие: бытие превращать в небытие: Мир Божий – в мир дьявольский!
Ну ладно, что дальше там с анекдотом-то: все, заявление написано, беседа проведена, проходит неделя, вторая идет, никто не собирается ванну возвращать, стоит себе голубушка на виду у обворованного собственника, в нескольких метрах от его участка.
Собственник, звонит этому полицейскому, тот его направляет (так как сам заболел) к другому полицейскому (полицейской).
И эта полицейская уже два (!) часа уговаривает обворованного не подавать заявления о краже, обещает, провести еще одну профилактическую беседу с ворами, обещает, что ванну они, конечно, вернут, ну остальное, конечно, нет (здесь условия же ставит обворованному вор, а как иначе-то (!)).
Ну что делать потерпевшему, ну опять свертывает он свое заявление в трубочку, и как раз идет в тот дом, и в нем, как раз, соседка по своему огороду бегает, ну вот раньше ее не видно было (только голос один раз ее услышал, когда ночью приехал, она что-то там детям кричала своим, остерегало от чего-то, это по моему в тот день и было когда у них день рождения был, и драка), а теперь как-то она сразу проявилась, словно не откуда. И какая же благодарность с ее стороны была за то, что против нее не было возбуждено уголовное дело, что из всего множества украденного, ей придется при этом возвратить лишь один предмет, далеко, очень далеко, не самый ценный из всей этой массы.
А «благодарность» ее была выражена в от откровенном хамстве, да еще и угрозах, что вот, придем Максим, в полиции будете разбираться, у него там свои вещи; а потом еще, жди, приедет тетя Лешкина, она будет вступать (вступать, через полгода, наследник третьей очереди, при принявшем наследство наследнике очереди второй (!)). Это форма поведения собачки, которой дали пинка, да и не то что дали, а только замахнулись, да передумали, но она уже лает, заливается (это когда замахнулись на моську, она хвост прижала (не показывалась), а как ногу на место поставили, вот тут она поняла, что ее бить никто не собирается, вот тут-то моська, знать сильна, что лает на слона!
Вот такой анекдот, дорогие мои читатели, Вам смешно, если и смешно, то это смех сквозь слезы!
Ну во-первых, здесь горько за полицейский, которых ну их формы вывернулись, лишь бы отмазать преступников, а эти преступники, да даже их ни во что не ставят, ради них распинаются перед публичным человеком: упрашивают его битый час, такую работу совершают, столько времени теряют, а им, опекаемым, да все равно на это, им даже все равно, что этим они своих опекунов напрямую подствляют. Здесь дело уже не только в ворах ведь, а и в полицейских, ну это к ним прямое неуважение, они же сами, ну наверняка просили воров, ну верните вы ему ванну, заявление он подавать тогда не будет (как будто дело здесь в ванне: человек, который попустил расхищение наследства на многие десятки, если не сотни тысяч (это только предметами), вдруг озадачился пропажей ванны).
Это один просил, вторая просила (при мне только звонила два раза)! А им ворам все равно! Ну это мать ребенка и то не будет столь усердно упрашивать о чем-то, ну если не слушается тебя ребенок, ну всыпет она ему ремня хорошенько, выведет из терпения, ну в угол поставит!
Но здесь, кто они для полицейских?! Это получается они, семейка маргиналов, для них дороже детей родных что ли! Как это все понимать!
И здесь уже вопрос не к ворам, и даже не к рядовому звену, а к руководству Алексинской полиции вопрос, какие кадры у вас работают!
Ну они хотя бы должны были подумать, и представился я писателем, и сказал напрямую, что дело это носит публичный характер, что они подставляют своей жизненной позицией (как это еще назвать, когда к ним пришел человек кристально чистый пред законом, крест несущий (за инвалидом ухаживающий), а они принципиально, упорно и последовательно становятся на сторону беззаконников), уже и тех, кто ответственен за полицейские кадры, кто не знает, что у него там, в полиции твориться!
Это было бы смешной анекдот только в том случае, если это все был вымысел, но нельзя смеяться над такой правдой нашей жизни -- грешно, у меня кроме ужаса (на грани сумасшествия – это сон может, я сейчас проснусь и ничего этого нет, ну не может это быть в реальности, как же этот мир тогда вовсе существует?!) других эмоций нет!
«Страшно жить на белом свете господа», у Гоголя было скучно, а здесь в уездном городе А. -- СТРАШНО!
19. 07. 22
АДСКАЯ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ ТОРЖЕСТВУЕТ: ОТКАЗАЛИ В ВОЗБУЖДЕНИИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА

О тех моменте

Вначале о некоторых технических моментах: я обратил внимание, что дневник мой имеет и некую практическую ценность, так сказать и в быту: Я не запоминаю события, да и не обращаю на них внимания, столько в голове мыслей разных глобальных постоянно крутится, что под ноги смотреть уже и не имею времени, только на звезды! Заурядные для иного человека события, но интересные для меня с точки зрения морали, я и записываю в дневник. И оказалось, что это прекрасная опора моей памяти, ну совершенно для запоминания мелких житейских событий не приспособленной. И вот когда мне начинают в глаза лгать, и я уже думаю, а не дурак ли я, ну человек так уверенно это все говорит, я смотрю в свой дневник и вижу, что да не было этого всего, -- не-бы-ло! И не надо мучиться, вдруг я правда что-то забыл, а человека во лжи вот обвиняю… Да и вот сейчас, с кражей, воры ведь все продумали: в каком году сожительствовали с братом, в каком году ванну принесли… а я разве вот помню, заходил ли я в дом с 2014го по 2018 год, может, я и правда четыре года там ни разу не был. Но вот в дневнике теперь можно будет посмотреть, может, и какие дела даже в это время у меня с братом там были, может, и фото дома. Поэтому надо все записывать желательно с фамилиями и другими юридически важными подробностями. Это может мне пригодиться, ну вот как сейчас пригодиться, я надеюсь, -- пригодиться прижучить изворотливую лживую шельму! Хотя, всех их разве да переловишь за руку-то, да и им с этого, что поймали ни тепло, ни холодно… разве только в моем случае, когда вот уголовка светит этой шельме!
Обидно только, что последние несколько лет, я дневники не выкладываю в свободный доступ, боюсь (…) о себе, по этим моим записям, (…) узнают. Надо бы все же выкладывать, -- ни смотря ни на что – надо!
О том, СТОИТ ЛИ?
Дело это занимает у меня довольно много времени, а имею ли я право тратить на него свой ресурс жизни, мне пятьдесят, не так уж и много у меня этого ресурса осталось?
Ни одной секунды не стоит, если это удовлетворение моих личных амбиций, или материальных потерь (потери данные ничтожны, по сравнению с теми, что я допустил ранее).
Это стоит, нет! – это должно (это не право мое, а долг!) делать, если здесь идет борьба добра со злом! В которой я осознанно последние двадцать лет моей жизни участвую!
В принципе фронт это вокруг, да и во мне тоже, и выбирать можно любой участок, но уж если дело начато, надо его доделывать, а не перекидываться на другое, ну или погибать за это дело правое (физические силы ведь совершенно не равны, кроме правды у меня никакого оружия нет)! А с собой, своим злом, что внутри меня, я и так всегда борюсь, и результаты есть!
И что я здесь вижу: твориться ужасная, всеобъемлющая несправедливость, задействуются все средства, чтобы ее обеспечивать и лож, и административный ресурс (только угроз, пока не было, правда, на Снегиревке, говорят там живущие, что-то с улицы украли, антенну и еще что-то, возможно, пытались проследить за реакцией моей: как я -- испугаюсь таких криминальных их способностей).
И что здесь получается, что хотят извратить не отдельные моменты, а саму суть происходящего, назвать воровство… да даже не назвать это чем-то другим, ну вот в протоколах пишут «взяла», у преступников явный принципиальный момент, что все что они противозаконного делали и делают, что все это нормально, что все это соответствует их маргинальной морали (а разве есть еще какая: человек мера всех вещей же!). Здесь вывих не какого-то одного момента мира Божьего, а все сущее, что находится в их поле зрения они хотят исказить вывихнуть весь этот мир в целом, с ног на голову его поставить. И что же, даже в правовую норму они не упираются разлете этой своей порочной вселенной, в расширении этого дьявольского своего мира! Казалось ну право, ну фундаментальная вещь, ну стена железобетонная вот перед тобой стоит! Все строго формализовано, это вот так называется – чужое имущество, это так – кража. Законно – не законно, ну что здесь можно извратить-то, а нет, подводят их к этой стене (стены морально-нравственной там не существует, от слова вообще), а там для них не стена бетонная, а стена тумана, в которой они как рыбы в воде мутной – нет для них препон, для несправедливости их, даже формальных нет!
Вот за это я и должен стоять, за мир Божий, ими жестоко и цинично вывихнутый! Я должен попытаться выправить эти вывернутые с особой жестокостью суставы, ну или хотя бы попытаться «пока мое место не займет, кто-нибудь другой», «И пока не встанет в строй новый знаменосец, Только лишь самим собой быть мне остается!». Да и хоть будет мне смена, разве я этот строй когда уже до самого конца моей жизни покину! А чем она, моя жизнь, может быть еще оправдана -- лишь этой борьбой!
Вот, исходя из этой стратегии и должны складываться мои тактики, иными словами цель моя – борьба со злом, а средства для достижения этой цели… ну вот в этом примере я думал писать в Администрацию Президента (думаю меня там знают, и не исключено что данное движение было бы довольно действенно), ну если бы и был положительный результат то, какой мне практический смысл из этого – потешить свои амбиции. Но зато «эффекта отхожей кучи» не будет, все эти паразиты спрячутся и попробуй их вытащи тогда на свет Божий!
Нет, более действенно было бы обращение на местном уровне, как и положено, в прокуратуру. Думаю, много интересного эмпирического материала я бы там обрел, для дальнейших своих теоретических морально-нравственных парадигм.
Теперь по существу дела
Ну что, словно после короткого, но и столь живительного, глотка воздуха все погрузилось в адский смрад – непроглядный черный смог накрыл мир! Такие вот у меня ощущения, после посещения полиции, но все по порядку:
После того жизнеутверждающего события, все таки наступившего, после череды общений моих с полицией, опять разочарование, -- трагическое разочарование, ну безнадега какая-то! Да, дом, история которая началась с тобой двадцать лет назад не окончится так вот прям со смертью ее участников – зло от людей, тот след, что они оставили в этой жизни так просто не исчезает!
Заехал вначале к зубному, потом в полицию. Спрашиваю, как там результаты дела, а то что-то со мной никто и не связывается. Спрашивают, а сколько времени прошло, я говорю, что дней десять уже. Что-то там буркнули в окошко, что на почту отправлено… Какую почту, да и вообще-то телефон был (ну я потом понял, это они для того, чтобы дело замять: может я так и буду ждать ну с месяц, а там уж…Но в любом случае, и это уже довольно подозрительно, что мне не дали знать о результатах дела-то). Ну и говорят, что отказано в возбуждении дела. Направляют меня, для ответов на законные вопросы, к Шихрагинову Роберту Ш.
Ну ладно, иду в кабинет, там сидит этот полицейский, в принципе на словах то, что он мне сказал, особо и смысла не имеет, все равно в постановлении все подробно описано.
Я его кой о чем спросил, потом сам в коридоре спокойно почитал. Решил идти к начальнику полиции. У меня опыт уже был, по поводу лицензионки, давно, правда, это уже было, но опыт был положительный.
Прихожу в секретариат, сразу объявляю, что я писатель, дело носит публичный характер…Со мной общается Яшина Татьяна Алексеевна, ну не знаю, скорее всего я все же ошибаюсь, но ощущение такое, что она как бы и настроена уже против меня, ну во всяком случае она даже не попыталась вникнуть в суть вопроса, а ведь вопрос этот, как я сказал публичный, и это не просто гражданин пришел, а все таки писатель, и уже исходя из корпоративных интересов, думается, надо было бы смягчить углы – кто его знает, может еще огласка будет, да причем негативная (это же не маргинал какой-то пришел, что-то там требовать, а все таки человек с определенным культурным уровнем да и публичным тоже. Ну он хоть за словами-то своими будет следить, ведь за этими словами его, могут или в настоящем, или в будущем и после смерти его уже следить другие.
Ну ладно, это вопрос к ее профессиональным качествам… или скорее к тому насколько она адекватно относится к корпоративным интересам организации в которой работает.
Начальник полиции в эти дни не принимает, принимает он раз в месяц и я уже в это раз не попадаю. Направляют они меня к начальнику этих участковых полицейских, к Шаманову Сергею Евгеньевичу, 33ий кабинет, вот там был действительно интереснейший разговор, многое мне проясняющий.
(Черт, дождь пошел, -- не успею до зубного на Горушки на велике доскочить, придется на автобусе, -- надо тогда выходить, а то не успею! Потом тогда допишу, что делать-то! И для интереса, это вот я писал где-то час, вот сколько времени дневник этот у меня забирает! И насколько он мне дорог, и важен, что я и эти мои крохи времени свободного на него трачу)
Ну так вот, нашел я этот 33ий кабинет. Обращаюсь к Шаманову Срегею Евгеньевичу, он, как сказал секретарь, начальник над всеми участковыми (участковый что ли расследованием занимается?). Все там верно, он говорит, я дело это знаю.
(Да действительно он дело знал, правда, не так те моменты знал, которые надо бы знать (ну хотя бы как это все происходило изначально: как дом три месяца разграбляли безнаказанно и т. д.), и даже, вроде бы, знал и то, что к этому делу не относиться, но: когда он перешел на чисто теоретические вопросы, очень интересный пример он мне привел: вот если я к Вам на машине приеду и умру, машина, что тогда – ваша считаться будет? Это не насчет ли угнанной у меня машины (наследство брата) он мне хотел намекнуть? Может, конечно, совпало, но какое-то странное все же совпадение. И определенные подозрения у меня после этого закрались).
И вот что меня очень заинтересовало, что он не явно на словах, безо всякой конкретики, единственно, что с некоторым негативом, неприязнью по отношению ко мне высказал фразу, что и с Вами я знаком, пришлось наблюдать, это видимо, за несколько часов моих долгих этих диалогов с полицейскими в их кабинетах при открытых дверях, он или заходил (там много кто заходил временами), или слышал из своего кабинета суть этих диалогов. Вернее, суть-то он понимать не мог из этих отрывков, суть, скорее всего, ему втолковали «как положено» и «кто положено».
Ну я тут же стал просить конкретики, ну если я что-то не так делаю, Вы скажите мне, мне это надо знать (ну как я еще исправлюсь, я ведь ни сном, ни духом не ведаю, что я что-то да плохое делаю. Ну я поступаю (и учусь у них как поступать) как учил Сократ, Аристотель, Христос и подобные им пророки, философы (в том числе и правоведы), ну мне просто в голову не приходило, что учиться уму разуму надо у тех, кто ворует, лжет (делает это бессовестно и открыто!) да вообще – творит всевозможные несправедливости, лишь бы хапнуть по животному инстинкту своему хапнуть!)
Ну это все имея в виду я и просил его дать мне конкретику, на чем основан этот его негатив ко мне. Но он, как обычно в таких моментах лишь сказал, я Вам об этом говорить не буду, а почему что-то надо умалчивать, если ты считаешь это правдой! Почему не сказать об этом человеку, который прямо спрашивает тебя об этом, что не так, объясните мне? Хотя, ну что он мне мог сказать, ну обвинить меня в склочничестве, мелочничестве – меня, который дал на разворовывание своего наследства три месяца, за которые дом полностью почти обчистили! Словно там и не жил никто!
Ну я ему об этом и сказал, -- мне показалось, что он этого не знал, как-то он замялся на мгновение, но это только на мгновение. И тут же все сомнения были отброшены и пошла та политика, о которой мне мой знакомый еще рассказывал: насчет предмета преступления, тележки, что она в свободной продаже отсутствует (правда это он, как-то без акцента сказал, может, видел мой скншот с Авито, где я подобным тележкам оценку давал), потом стал вообще ерунду нести, что раз эта тележка принадлежала моим арендаторам, то она и не является моей собственностью, и пусть они приходят и о краже ее заявляют, и дело это вовсе не мое. Это я ему должен был доказать, как ко мне перешло право собственности на нее – да, конклюдентно, да сын умершего у меня в квартире отца, обещал меня отблагодарить, да и все вещи забрал, что его интересовали, вот что осталось, что мне не пришлось тратить время выкидывать идти и стало моей собственностью.
Да и дело не в этом, а в том какую политику охранитель права завел в отношении меня, пострадавшего! Несмотря ни на что, это вместо того, чтобы понять, что начинает это их тухлое дело шитое белыми нитками принимать огласку, что никто этого так просто спускать не собирается и потерпевший, во первых, все таки пришел своевременно за результатом (несмотря на то, что его о закрытии дела не уведомили), стал разбираться в тонкостях, задавать вопросы по существу дела, пытаться обращаться к вышестоящему начальству. Ну, кажется, надо бы как-то все замять, а то уж слишком наглядно и цинично все это выглядит. Ну сделали там движение навстречу этим маргиналам, ну не пошло, ну извините, они сами еще и дураки к тому же, вас упросили (я так этому Шаманову и пояснил, что это да не уважение к мундиру, преступника отмазали, ему лишь надо для соблюдения некой формальной договоренности, ванну вернуть, а всего остального как бы и не было. Ну не подствляй ты, тех, кто дело ваше замял, ну тебя же просили, с тобой договорились.) ванну вернуть, а вы…
Ну и вишенка на торте здесь (доказывающая особую приязнь к преступным элементам), что даже когда я ему прямо стал указывать на ложь в свидетельских показаниях Шлеина: что тележка, которую он якобы в 2017 году привез из Москвы, принадлежала жившему у меня гражданину, есть видео где эта тележка стоит у меня в квартире. Но на Сергея Евгеньевича это впечатления не произвело, идите в прокуратуру, если что-то мы сделали не так они вернут нам дело. Понял, видимо, что гражданско-правовой характер не прокатывает, ну по новой рассмотрим если уж что, и делов то…
А то, что это дача заведомо ложных свидетельских показаний, от существа которых все дело приобретает иной разворот, это его… во всяком случае сделал вид, что нисколько не волнует, как бы и нет ничего такого?!


ВЫВОДЫ
Покровительство над преступниками носит системный все объемлющий (от рядового состава, до их начальников) и принципиальный характер. Некая принципиальность обусловливается тем, что и само наказание за данное преступление относительно незначительна: сумма ущерба в районе 5000 руб, проникновение было на участок, а не в жилище. Преступник (ки) претерпели бы совсем незначительные для них неблагоприятные последствия, незначительные относительно того, какие очень и очень существенные материальные блага были ими уже до этого украдены из самого дома (в том числе). Но и такого, можно сказать, символического наказания преступников, ну всеми силами своими, сотрудники (ну скажем за единичным исключением) полиции, которые этого дела касались, -- они пытаются недопустить, ну чтобы от слова вообще ничего – с гуся вода.
В чем здесь дело, скорее всего, это не коррупция, здесь не материальный а социальный фактор, это их знакомые, друзья или кто-то из друзей друзей попросил за них. Ну опять же я говорю, им самим-то полицейским не стыдно хоть, ну ладно за честь мундира, ну когда тебя прямо говоря не уважают и маргиналы, ну при мне эта дамочка договаривалась с преступницей по телефону, ну что вот вы только ванну верните и все… И ведь понимала она, что за них подставляется: «Я Вас не отговариваю», -- иначе и фразы бы этой у нее в голове не родилось. И что же, да преступники ради них даже, чтобы замять все поскорее и своих благодетелей не подствлять пальцем о палец не ударили! Я не знаю, что здесь еще сказать – анекдот продолжается.

МОЯ СИЛА ТОЛЬКО, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО В ПРАВДЕ!
Сила в правде! Это затасканное, всеми недостойными его выпячиваемое напоказ, выражение относится ко мне буквально! Да! Если я буду говорить и стоять за правду – это только так и исключительно так я добьюсь справедливости! Но если буду что-то замалчивать, не досказывать то и шансов на восстановление справедливости и торжества права у меня тоже не будет! А правда здесь в чем, что виновата здесь локальная местническая система, -- система панибратсва в правоохранительных органах.., а может здесь еще и.., может, здесь не хотят некоторые, чтобы не вскрылось… да нет, тогда бы не допустили такой размах плевого этого дела, хотя… люди довольно глупы, тем более люди особо и не развитые ни культурно, ни пытающиеся развиться интеллектуально, я уже не говорю морально-нравственно.
Но в целом, что я хочу здесь сказать: тот, кто живет по правде, не должен от нее отступаться ни из псевдо гуманных соображений, ни из деликатности или чего-либо еще. Иначе его просто по кусочку уже растерзают, еще задолго до показного распятия его! Иначе и не было бы ни Сократа, ни Христа, были бы просто… ну Человека собаки растерзали, ну жалко ну и что ж…
Какой еще вывод я из этого могу сделать: правда никому из людей не нужна, не нужна даже тем, кто на профессиональном уровне ее должен добиваться. Даже кому деньги за это платят, ни во что правду не ставит, на чашу весов раздумий, как в каком случае следует поступить они этот элемент не ставят – ну вообще! Да какая там правда, когда и право-то они не блюдут, исходя лишь из рационального, что следует делать в данный момент при таких-то таких-то обстоятельствах, чтобы с работы не выгнали. Принципиального осознания того, что ты право охраняешь у них нет, ну во всяком случае у всех тех, с кем мне приходится в настоящем сталкиваться. Ну за единичными исключениями.
10. 08. 22

КРАЖА: обобщаю

Что собственно можно обобщить по моей краже (вернее кражам).
Во первых, выявилось нечто ломающее общие негласные принципы работы полицейского: когда тебе надо бегать, искать какую-то мелочь, причем результат всего этого неочевиден, такие дела по возможности замять. Ну а когда перед тобой все ясно, открыто, от тебя лишь и остается сделать элементарное положенное тебе движение, -- движение которое ты обязан делать, тебе за это деньги, вообще-то платят, тогда нет никаких причин тебе это движение не сделать, ну а зачем ты тогда вообще работаешь-то?!
Вот в моем случае, все господину полицейскому поднесли на блюдечке, только ты сделай то положенное тебе небольшое формальное движение. Но здесь начинается завидное системное упорство против этого дожного, причем в это движение активнейшим образом включаются и другие сотрудники. Да и вообще, я так подозреваю, по общение с руководителем участковых, что и над восприятием меня в целом, тоже кое-кто поработал, создавая фоновый негатив так сказать.

Ну и эту порочную систему я не смог сломать: попытка обратиться к начальнику полиции, ну или заму его, мне не удалась. Я могу, конечно, ошибаться, но мне показалась и там, со стороны секретаря, некоторая предвзятость ко мне. Впрочем, это было бы лучше, чем понимать, насколько гражданину чрезвычайно трудно добиться аудиенции у данной персоны. Нет, уж лучше пусть будет предвзятость, чем система!

П. С.

И пошел я, как это и принято у нас на Руси с самых стародавних времен, в Москву правду искать. И дошел до Басманной прокуратуры...
****20. 08. 22
ОТ ПОЛИЦИИ К ПРОКУРАТУРЕ; А ткачиха с поварихой, С сватьей бабой Бабарихой, Не хотят его пустить Чудный остров навестить: МЕНЯ НЕ ПУСКАЮТ К НАЧАЛЬНИКУ ПОЛИЦИИ
После того как Шаманов посоветовал мне обращаться в прокуратуру, я его совету и последовал: обратился в прокуратуру Бассманного района города Москвы. Правда, оттуда мое заявление-жалобу перенаправили в прокуратуру алексинскую, но все же я думал, что уже сам факт, что дело это засветилось не только уже в Алексине, но и в Москве, хоть как-то повлияет на его беспристрастное рассмотрение, оказалось зря, я на это надеялся.
Зашел я в местную прокуратуру, там мне сказали, что жалоба направлена в полицию. Иду в полицию. Обращаюсь к дежурному, даю номер дела, спрашиваю как там и что с ним. Дают мне листочек с номером телефона и фамилией к кому обращаться, оказывается к Шаманову!
Это выходит, что все эти мои хождения по инстанциям были зря – дело будет рассматривать тот, кто его закрыл! Случилось то, чего я и боялся. То что ко мне у этого Шаманова существует некая пристрастность, неприязненного характера, это я прекрасно понимаю, и что из этого будет следовать тоже.
Я обращаюсь к дежурной, там девушка сидит, говорю ей, что хочу в канцелярию обратиться, спрашивает она меня зачем, говорю, по вопросам обращения граждан, она стала им туда звонить. И такой у них диалог вышел, что я, ориентируясь по ее ответам в трубку, смог вполне определенно представить себе его характер: им и пустить меня не хочется, и обосновать они это никак не могут, девушка-дежурная, адекватно понимая всю дикость ситуации, прям так и спрашивает у них: «Мне что его не пускать?!», -- в конце концов они решили, что надо меня свести с Шамановым, с которым мне общаться буквально и не о чем, и не зачем: ну была у меня с ним уже подробная беседа, что я ему еще здесь нового скажу, и что он мне скажет. Я и без того знаю, что он будет всеми силами, теперь уже и принципиально (теперь-то уж точно эта неприязнь ко мне у нетто только закрепилась: еще бы, я в заявлении в прокуратуру подробно описал всю правду нашего разговора, а кто же правду-то любит, много их таких людей-то на свете?!) пытаться закрыть это дело. Ну и на самом деле, ну я все более чем подробно изложил в заявлении и в полицию, и в прокуратуру, ну и в добавок с Шамановым у меня была и беседа, ну ничего нового я сказать ему не могу уже… кроме одного нюанса, но его я пока придержу, не хочется открывать свои козыри преступникам, причем посредством, полиции (я уже писал ранее, что эта воровка поменяла свои версии произошедшего, после того как я все карты полиции открыл).
В общем, выходит ко мне участковый Шихрагимов, тот который и отказал мне в возбуждении уголовного дела. И мне там же в холе, где все стоят и говорит: «Вам надо в суд, в суд обращаться», -- (?!) да всего можно было ожидать, но таких слов, это после того как и в прокуратуре еже тебе сказали, господин полицейский, что нет это дело не гражданско-правового, а уголовного характера, извольте рассмотреть. Конечно, очень, очень интересно мне было бы получить ответ от него, почему в деле нет состава преступления, но у меня уже давно нет иллюзий на счет того, что человека можно припереть правдой к стенке, он тебе если захочет в упор на белое будет смотреть и называть это черным, и ничего здесь не сделаешь. Да и здесь не исключение, вот если бы был между нами третий беспристрастный человек: начальник полиции, к которому меня всеми силами стараются не пустить, тогда бы… но – меня тупо к нему не пустили!
Ну я и развернулся и пошел, в прокуратуру, мне интересно было узнать, что же они там рассмотрев мою жалобу написали в ответ, какие предписания от них полиция получила, что эти предписания полиция ни во что не ставит, лишь свою линию тупо гнет.
Захожу я в прокуратуру, как раз Аксенов Никита Михайлович (он дело мое рассматривал) был на месте. Перед этим я присел на лавочку и записал два основных вопроса к нему: а. – полностью или частично была удовлетворена жалоба и б. – какие объяснения были получены от полицейских (ну почему там не было состава преступления-то на их взгляд-то?) , ну и почему к тем же людям и опять попало на рассмотрение это дело. Ну это и не логично как-то: ну как тот человек который не увидел в обстоятельствах дела состава преступления, -- как этот человек вдруг да прозреет! Какой из этого всего вывод, всего вывода два: или он не компетентен (не видит очевидного, ну по-простому говоря себя дураком признать публично), или предвзят (пристрастен).
Разговор этот развеял некоторые мои иллюзии: я Аксенова спрашиваю, полностью или частично жалобы была удовлетворена, со всем что там изложено они согласны или нет? А он мне ничего определенного и ответить не может, ну сказал бы что не помнит, ну я так и поверил бы. Но он мне какую-то дичь начал нести, что результатом рассмотрения жалобы было решение перенаправить ее обратно в полицию. Я спрашиваю, на каком основании (ну на основании хорошего настроения, или симпатии ко мне, антипатии к полиции…), ну не просто же так -- захотелось, а он ничего определенного мне ответить не может, ну я говорю, значит полностью согласны с ее содержанием (ну единственное что приходит в голову по логике: раз перенаправили в полицию, значит были нарушения закона, раз ничего не добавили – значит со всем согласны (?) ну как еще это понимать, трактовать-то), говорит да.
И еще мне один нюанс очень не понравился: когда я Аксенову стал говорить, что меня не пустили к начальнику полиции, хотя кроме него на мои вопросы, по распределению к кому вести дело, никто, естественно, ответить не мог (ну не буду же я спрашивать у нижестоящего чина, почему твой начальник так-то и так-то поступил), он как-то стал говорить, про возможные не приемные часы: а я ведь после того как меня к начальнику полиции не пустили, сразу поехал в прокуратуру, но Аксенова не было, я поговорил с девушкой прокурором, и тоже рассказал про эти препоны в обращении граждан, и она мне тоже мысли подкинула тогда, что, может, это не приемные дни… Я говорю, что я могу и ошибаться, но мне просто подозрительно стало, что вот эту версию и Аксенов повторяет, может, не просто так совпадение, а там разговор был про некого Дьячкова, который ходит здесь всех достает. Но в любом случае меня это как-то настораживает, и лучше уж насторожиться, чем расслабиться.
Но я помню еще преподаватель (в юр. Институте) говорил, вы не думайте, что прокуратура и полиция как-то приятственны друг другу, нет, там у них никаких нет симпатий. Но неужели, могут быт симпатии… лучше уж насторожиться.
П. С.
Да, я ведь и не спросил фамилию дежурного, которая созванивалась с канцелярией, в которую меня не пустили, я и пожаловаться не могу – на кого? Вот только день это был 15, 08. 22, в 11 утра плюс – минус двадцать минут. Да еще в этот момент проходил исполняющий обязанности начальника полиции Абдурасумов Илья Кадамашевич, дежурная сказала, чтобы я у него еще спросил, я и спросил по распределению, ничего он мне конкретного не сказал, не зная дела… Но в общем-то, и что меня не пропускают к начальнику полиции это ведь уже и система, в этом и некая принципиальность. Меня ведь не просто не пустили, а принципиально, и нет, прокурор, здесь не часы приема виноваты, если бы было так, то и обосновали бы этим отказ, ну сказали бы, сегодня не приемный день, извините, можно будет обратиться тогда-то, тогда-то – нет, просто тупо не пустили, потому что не захотели!
*****22. 08. 22
В ЧЕМ ЦИНИЗМ: правовой, морально-нравственный и корпоративный анализ «моего» преступления
=========================================================
Естественно было бы ожидать от меня, этика, что только лишь правовая категория – для меня это еще недостаточный повод, для того чтобы совершать такие времязатратные движения, как ходить, писать, доказывать -- добиваться возбуждения уголовного дела. Ну об этом говорит уже и элементарный здравый смысл, если анализировать все мое поведение, после смерти брата (да и до этого): человек который позволил разворовать весь дом подчистую, ну там вещей одних да более чем на сто тысяч наверняка наберется (инструменты профессиональные дорого стоят, да и вообще в доме ничего не осталось, кроме холодильника да стиральной машинки с варочной панелью, -- в доме, в котором он всегда жил – и что, ничего так и не нажил?!), -- этот человек стал бы мелочиться за старую ржавую ванну, да сейф с тележкой – что с ними мне делать-то еще, куда и когда они мне пригодятся, а вот инструмент-то нужен и унитаз нужен – это все мне теперь покупать надо будет.
Ну так вот насчет правовой категории –
А. все более чем подробно расписано в заявлении, скажу только, что все предметы преступления принадлежат мне на праве частной собственности, приобретены добросовестно и в соответствии с законодательством РФ (почему я на объекте сделал акцент – я так понимаю, что состава преступления участковый «не увидел» именно в предмете преступления).
Б. Насчет морально-нравственного ракурса: ну для меня здесь все предельно ясно и даже символично (это все продолжения истории с домом, начавшейся задолго до этого – двадцать лет назад) но обратимся к частностям: все пошло по максимально циничному сценарию изначально, когда обманули врача, сказав, что родственников нет, и забрали все вещи, когда побежали тут же (…) прекрасно понимая, что этим они подставляют врача, который пошел им на встречу (правда, зачем он так поспешно на встречу-то пошел, мог бы подождать, ну на всякий случай хоть денек другой – вдруг да родственники объявятся). Ну и все что произошло после этого, когда дом был разграблен подчистую, ну что-то можно взять, а что-то оставить, ну когда все, все было разворовано, когда даже ванну этот Максим хотел еще на моих глазах увезти («Она же шестьдесят тысяч стоит»)! Когда уже и после всего этого, когда я замки уже поменял – залезли уже раздвинув забор, украли одну лопату, я принес из дома украли и ее, шланг поливочный (мне теперь его покупать, я-то сразу не заметил потом только, да и Светка сказала, что он был, вроде – был), сломали дверь в сарайчик (не знаю, что там они взяли), растащили весь сельхоз инвентарь (мне теперь это покупать), ванну взяли и даже не посчитали нужным ее прятать от моих глаз (!) В общем, творили все эти полгода несправедливости: пытались приобрести, причем успешно, больше чем им положено условных благ, и избежать положенное им за это наказание: условное зло (делали это по преимуществу скрыто и пользуясь покровительством полиции).
В. Корпоративный фактор здесь вот в чем: ну во первых, и я об этом давно еще и спрашивал у знакомого участкового – как типично ведут себя полицейские в такой или иной ситуации, ну вот, например, когда дело бесперспективное, или не стоит, чтобы ради него совершали значительные движения, полицейский будет стараться замять, повлиять на потерпевшего так, чтобы он не подавал заявления. Ну в этом есть и рациональное зерно: ресурсы полиции ограничены, и вместо того чтобы тратить их на бесперспективное дело, уж лучше сосредоточиться на тех движениях, от которых будет или предполагается положительный результат. И совет он мне, помню, дал, у меня тогда на даче метал украли, ты походи, говорит, сам по пунктам приема лома, и если что найдешь, тогда иди в полицию, вот тогда и будет для тебя результат. И вот здесь все налицо: предмет преступления вот он лежит, не надо бегать искать чего-то, составляй протокол и все. Но вот здесь уже кумовство вмешалось, хотя может быть и что-то посерьезней, может, здесь дело касается ранее награбленного у меня имущества, значительного имущества и материальных средств. Ну здесь, в принципе, кумовство это или не кумовство, но ты делай свою работу, причем, которую за тебя уже сделали!
Ну и еще второй корпоративный фактор, ну это себя надо тоже уважать, когда ты отмазываешь от уголовного дела преступника, и только ему условие ставишь, вот ванну-то хотя бы надо вернуть, а все остальное я замял. А преступнику на это наплевать, у него здесь дело принципа. И то что полицейский занимается сокрытием преступления для него это все равно, ну как это понимать-то! Человек ради тебя рискует, может даже и на сделку с совестью идет (если есть она, конечно), а ты его прямо подставляешь! Ну не знаю, со стороны кто-то из коллег посмотрел бы на это… и кого здесь выгораживать, за кого заступаться – за тех кто тебя ни во что не ставит, кто ноги об тебя, о твою форму вытирает!
Ну вот как-то так, как мне не заниматься этим делом, не обращать на него внимание, когда здесь такой материал для этика присутствует. Ну и моя прежняя иллюзия, что в правоохранительных органах должны быть люди с более высоким морально-нравственным цензом чем обычные бытовые граждане. Что для них преступники это враги, и смотреть они на них должны как на врагов… но вот оказывается все да наоборот…