Последний час Земли

     Глаза безумно болели, странный зуд заставлял чесать закрытые веки. Где я? Что за шум, не покидающий уши? Встать… Сейчас главное найти силы и встать. Пол слишком холодный.
     Едва сдержав крик, Стивен попытался подняться. Не получилось, тело болело. Как будто кто-то одним щелчком пальцев прибавил ему лишних сорок лет, превратив молодого мужчину в дряхлого старика. Во рту пересохло.
     Открыть глаза. Через боль. Нужно хотя бы осмотреться.
     Зрение было мутным. Тусклая комната с серебристыми стенами сквозь щёлки прищуренных глаз казалась нереальной. Все поверхности покрыты какой-то переливающейся чешуёй, которая ещё сильнее раздражала глаза. Послышалось неприятное гудение, и одна из стен, словно лопнувший пузырь, исчезла.
     Две фигуры. Одна пониже, метра полтора, другая явно выше двух. Они вошли сквозь проём в стене. Снова пронзительный звук, стена вернулась на прежнее место. Там, где только что был проход, ещё пару секунд качалась чешуя, словно рябь на воде. Большая фигура нагнулась и посмотрела на Стивена. Если бы у него были силы, он бы закричал: существу просто нечем было смотреть, на его лице не было ни глаз, ни рта. Гладкая белоснежная фигура. На глянцевой коже отражались разноцветные огоньки фиолетово-голубой чешуи со стен.
     — Смотри, одна особь очнулась, — раздался голос в голове Стивена. Это был не английский, это вообще не было похоже на известные ему языки. Но он был понятен. На инстинктивном уровне. Беззвучный голос.
     — Есть реакция. Возможно, оно даже способно нас понимать. Из-за очень схожей структуры мозга, — высокая фигура дотронулась до подбородка Стивена. Сросшиеся пальцы существа делали ладонь похожей на гладкую холодную лопатку.
     — Не только мозга. Внешнее строение этих особей практически идентично нашему. Конечности, дыхание, общая физиология, — маленькая фигура тоже наклонилась. — Интересные они. Можно тоже погладить?
     — Нет, но позже я разрешу тебе погладить детёныша. Ты же знаешь, что эти существа агрессивны.
     Где я? Что это за место? О каком еще детёныше говорят эти двое? Об Анне, о моей доченьке? Последнее, что я помню — наша прогулка... Мы вышли гулять, пошли в парк. Подошли к озеру. Погода была отличная. Обсуждали, как проведём лето… Я обещал ей поехать к океану. Точно. Искупаться в океане. Потом вспышка… Или что-то ещё. Не помню. И всё. Нужно бежать. Но тело не слушается. Еще одна попытка встать. Бесполезно. В первый раз стало понятно, что такое страх. Страх — это беспомощность перед неизбежным и неизвестным.
     — Да, ты права, тела похожи, но интеллект на довольно низком уровне. Конечно, можно приспособить этот вид для элементарных вещей. Но смысла в этом я не вижу, — высокий выпрямился и наклонил голову, продолжая смотреть безглазым лицом на лежащего мужчину.
     — Зато их можно держать дома. Обучать. Дрессировать, — возразил низкий. — Я думаю, они легко одомашнятся. Мне они нравятся, особенно детёныш. Такой милый.
     — Он другого пола. Маленькая самка. У них и вправду уровень агрессии значительно ниже. Но смысла в одомашнивании я не вижу. Бесполезные существа. Тем более, ты видела анализ их жизнедеятельности: смыслом своего существования они считают производство средств уничтожения себе подобных, размножение и угнетение более слабых особей. Тупиковая ветвь.
     — Может, ещё немного времени. Может, они эволюционируют? — не успокаивался маленький.
     — Нет. Ветвь тупиковая. Ждём подтверждения из центра, заберём ещё несколько образцов и перезагрузим сферу.
     Проход снова открылся, и фигуры исчезли. Огоньки тускло посверкивали чешуёй.
     Это какие-то сумасшедшие. Или розыгрыш. Нет, я вляпался в какое-то дерьмо… Нужно найти Анну, мою девочку. Мы были вместе. Она, наверное, где-то поблизости.
     Удалось встать на колени. Глаза уже полностью открылись. Сил не было. Прошло минут десять, шум в ушах стал пропадать. Дрожь в конечностях прошла. Головная боль отступила.
     Круглая дверь вновь открылась. Вернее, исчезла. Двое белых снова вошли в помещение. На этот раз за руку с низким шла пятилетняя дочь Стивена. Она вырвалась и побежала к нему.
   — Папочка, ты здесь! — она обняла его за плечи и расплакалась. — Я просила их только об одном, чтобы они отвели меня к тебе, и они согласились. Та белая девочка хорошая, а мама её строгая, — Анна разрыдалась, прижавшись к груди отца.
     — Тише, тише, моя маленькая, я рядом. Всё будет хорошо, мы выберемся отсюда. Скоро, очень скоро, — он сжал её в объятиях изо всех сил.
     — Меня вели через прозрачную комнату, как в аквариуме, — она шептала ему на ухо, чтобы не услышали их пленители. — Наша Земля совсем маленькая отсюда. Совсем как в книжке с картинками, которую ты мне читал. Помнишь?
     — Конечно, помню, моя родная. Но это тоже картинка — мы не можем быть так далеко, — Стивен пытался придать голосу уверенности, но тот предательски дрожал.
     — Нет, папочка, там всё по-настоящему, — она перестала плакать. — Они хотят нас забрать. А как же мама?.. Мы же не полетим без неё?
     — Мы никуда не полетим, родная, это всё понарошку. Это сон.
     Они не размыкали объятий. Боковым зрением он заметил, как длинная фигура подошла почти вплотную к ним.
     — Довольно сильная привязанность у генетически близких особей. Возможно, уровень агрессии зависит и от уровня схожести генотипов.
     — Можно я заберу себе детёныша? Мне так понравилось с ним играть, — низкая белая фигура подошла и тоже встала рядом.
     — Обсудим это по возвращении. Центр согласовал перезапуск. Дополнительные образцы брать не будем. Приступим к перезагрузке сферы.
     — А как это? Я ещё ни разу не видела.
     — Просто повысим температуру поверхности до 312 градусов, а потом резко опустим до минус 354 с помощью Темпадифферента. Вода, кислород и минералы останутся в нужном количестве. Оставим на планете первичный биоматериал, примитивные бактерии. Пусть развиваются заново. Возможно, в этот раз результат будет более удовлетворительным.
     — Пойдем тогда на смотровую, я ведь ещё ни разу не видела этого в живую, — низкая фигура взяла за руку высокую.
  Дверь закрылась. Стивен целовал дочку в щёки и лоб. Она перестала плакать, лишь изредка всхлипывала. Он знал, что она тоже поняла, о чем говорят эти существа. Но ещё не осознала весь смысл услышанного.

Эпилог
     — Куда они запропастились? Уже девять часов. Сказали, в восемь будут дома, — Элен раздражённо выключила телевизор.
     — Ты же знаешь эту проказницу Анну, верёвки вьет из Стивена! Наверное, опять затащила его по пути в супермаркет, купить какую-нибудь сладость, — свекровь подобрала пульт с дивана и вновь включила телевизор, переключив канал на сериал.
     — Всё равно можно было позвонить или хотя бы не выключать телефон, — она подошла к окну. — Ничего себе! Что это за вспышка на горизонте? Я такого ещё никогда не виде…