Планета Фар

          Наталья ПАТРАЦКАЯ
          Планета Фар

         

Глава 1

   На закате морозного дня появился Захар. Он ждал Людмилу у дверей подъезда со стороны улицы. Он ходил по скрипящему снегу, как маятник. Он с надеждой во взоре всматривался в выходящих из красивого здания людей. Он знал, что у него есть счастливый соперник, и как почувствовал, что он больше не его соперник. Людмилу он любил сквозь туман отношений.
   Захар ловко подхватил Людмилу под руку и повел вдоль старой аллеи. Липовая аллея видела много пар на своем веку, и эта пара ей была знакома. Они дошли до старого кинотеатра и остановились. Заснеженная площадь была украшена великолепным подобием ели. Зеленый конус переливался огнями гирлянд всех цветов радуги. Людей рядом не было. Одинокая пара.
   Праздничный конус ели. Вечерний мороз. Машины светили фарами вдоль дорог. Захар тронул руку Людмилы. Он посмотрел ей в глаза. Но ее глаза уклонились от встречи. Она стояла рядом с ним, но явно отсутствовала. Она выкрутилась из его рук. Она ничего не хотела ему говорить. Она боялась говорить, чтобы не перехвалить его, и пошла вдоль липовой аллеи с корявыми от времени ветвями. Он пошел рядом с ней.
   Перед их глазами возник экран. Голубоватый экран с летающими снежинками мало отличался от действительности. Людмила невольно коснулась своей перчаткой экрана. Экран поглотил ее. Захар попытался войти в экран вслед за Людмилой, но экран его отверг. Людмила поднялась верх на экране над праздничной площадью. Ее исчезновение Захар видел, но ничего не мог сделать. Он был бессилен перед непонятной силой. Ладно бы летающая тарелка забрала у него Людмилу, но ее благородно унес в холодное небо экран со снежинками.
   Экран на секунду завис над конусом праздничной ели и исчез в темном небе. Одноместный летающий экран мог вместить одного человека, и он выбрал Людмилу. А ей, привычной к полетам на компьютерном экране, не страшны были малые летающие объекты. Теперь она сидела в узком кресле в узкой кабине с прозрачными стенами. Девушка ощущала полнейшую нереальность происходящего момента.
   Удивительно, но ей было весьма комфортно. Она видела внизу свет огней города, мелькающие гирлянды автострад. Страх не успел появиться. Удивление от нереальности происходящего сменилось вопросом: где она? Но и это вопрос исчез, едва она коснулась рукой в перчатке стены кабины. Нет, Людмила не вылетела из кабины. Прозрачные стены с плавающими снежинками не поглотили ее вновь, она осталась внутри непонятного летательного аппарата. Летающий экран приземлился на лесную поляну среди чудесных елей и вполне настоящих.
   Девушка почувствовала холод и встала с кресла, которое быстро отошло от нее в сторону вместе с экраном внешней стены кабины. Она оказалась в темноте ночи в старом лесу с огромными елями. Гигантские шатры елей окружали ее со всех сторон. Из—под шатра ели вышли два гнома в светлых колпаках. Они одновременно поклонились Людмиле. Она вздрогнула от неожиданности. Гномы повели ее по морозной тропе.
   Среди елей возник маленький дворец с большим количеством шпилей на крыше. Ворота разошлись в разные стороны при их появлении, и компания вошла во двор морозного дворца. Людмила заметила, что шпили на домике напоминают перевернутые сосульки. Внутри дома никого, кроме них, не было. Плоский монитор экрана висел на одной стене. Людмила взяла пульт управления, включила экран.
   На экране появилось лицо с длинными седыми прядями волос.
   — Людмила, я Кирилл Леонтьевич, президент ассоциации нестандартных летательных аппаратов. Как тебе понравился полет в снежном экране?
   — Понравился Ваш седой парик, — еле разжимая губы, вымолвила Людмила.
   — Отлично. В этом домике ты пробудешь до утра. Гномы, а точнее лилипуты из нашего отряда испытателей малых летательных средств, уйдут по своим делам.
   Экран погас. Гномы ушли. Свет горел. Людмила осмотрела странный дом, но не нашла дверей и окон. Их не было. Пульт управления больше не включал экран. Тишина окружила ее со всех сторон. Она невольно легла на единственный диван, случайно нажала на кнопку пульта. Над головой появился круглый экран и засветился, на нем появились знакомые снежинки. Когда снежинки исчезли с экрана, возникло лицо великого настройщика аппаратуры Андрея Сергеевича.
   — Людмила, привет! Отдыхай, родная.
   — За что? — вымолвила она.
   — Думаешь, что я ревную? Нет, я в норме.
   — Зачем меня сюда привезли? — спросила она удрученно.
   — А ты с кем шла по липовой аллее? С Захаром. Пришлось вас разъединить таким образом.
   —И это вся моя вина? За это я ночь должна провести одна в лесу в странном дворце с сосульками на крыше?
   — Да! Надо быть последовательной в своих отношениях.
   — Это жестоко! — со слезами на глазах прокричала Людмила.
   Экран на потолке погас. Свет ламп уменьшился. Девушка оказалась в полумгле, но страха у нее не было. Она поняла, что находится под контролем Андрея, и просто уснула.
   Захар — человек с высшим техническим образованием, владеющий двумя иностранными языками, был специалистом в своей области. Его внешнему облику мог позавидовать любой молодой человек: рост 180 сантиметров, глаза — красивые, волосы темные, нос прямой, приятной формы. Мышцы на теле он поддерживал трехразовыми тренировками в неделю в тренажерном зале с зеркальными стенами. Вес его был в пределах пятидесяти процентов от роста, то есть килограммов девяносто. Он любит таинственность, именно она окружала создателей новых летательных объектов.
   Да, он иногда помогал Людмиле в жизни, но сейчас его волновали иные проблемы. Он еще работал в корпорации, состоящей из нескольких малых фирм, производящих самые разные части аппаратов. Новый облик летательного аппарата знали единицы, в том числе он, время запуска всегда окружалось юмором с долей секретности. Захар был так хорош, что его использовали на частной телевизионной линии для обработки людей, случайно попавших в закрытую область.
   Летательные средства использовали в разных областях. Заказчики — они всегда заказчики и покрыты тайной вкладываемых денег. Учитывая, что через Всемирную паутину можно скачать многие тайны, назначение секретных агентов со временем несколько притупилось, но около летательных аппаратов они непременно появлялись.
   Два агента, Сеня и Веня, ждали выхода в свет двухместного летательного аппарата, способного взлететь с любого балкона и подоконника. Поэтому агентами были два гнома, или, точнее, лилипута, их малый рост позволял сделать небольшое устройство с крутым двигателем. Они садились в летающий бобслей с тремя моторами и вылетали с любого небоскреба. Крылья выдвигались с трех сторон, и летающий бобслей легко лавировал в потоках воздуха.

   Благодаря многогранности летательных аппаратов Захар не бедствовал. Ему нравилась Людмила, обладающая красивой, элегантной внешностью и строптивым характером. Людмила проснулась от трехэтажного крика. На нее кричала неизвестная дама в черном меховом колпаке, в черной шубе в виде песочных часов. Людмила смотрела на габаритную молодую даму и не могла сообразить, за что ее ругают.
   В следующей порции крика прозвучало имя — Захар. Значит, и тут она виновата. Крики и ругань прекратились. Людмила встала на ноги и оказалась по ухо кричащей особе, которая неожиданно тихо промолвила:
   — Людмила, я — Ирина. Я — девушка Захара. Да будет тебе это известно!
   — Захар мне о Вас ничего не говорил.
   — О, так ты в курсе, что его зовут Захар, так зачем ты шла с Захаром? — нервно спросила Ирина.
   — Совершенно случайно наши дороги совпали, и мы прошли метров пятьсот вместе.
   — Да, но эти ваши пятьсот метров постоянно показывали на телеэкране и добавляли о некоем новом летательном аппарате! По всем каналам телевидения показывали твое исчезновение в экране со снежинками!
   — Как Вы меня нашли? А я и дверей в этой избушке с сосульками найти не могла.
   — Еще бы я не знала этого дома! Кирилл Леонтьевич — мой дядя, — добавила Ирина.
   — Это имя я слышала с экрана, расположенного на стене. Но я не знаю секретов этого дома.
   — Так, деточка! Чтобы я больше тебя рядом с Захаром не видела! Иначе вновь попрошу дядю использовать тебя в качестве подопытного кролика!
   — Ирина, мы с Захаром...
   — Без «мы». Захар, да будет тебе известно, мой молодой человек.
   — Ведь он был...
   — Ха—ха—ха! — раскатисто рассмеялась дама в черных мехах. — Я его привела в божеский вид. Он холен, красив, накачан, обеспечен!
   — Но откуда у молодой девушки такие деньги? — искренне удивилась Людмила.
   — У меня есть корни, и весьма обеспеченные! Это тебе понятно?!
   — Простите, я вспомнила. Ваш дядя...
   В это мгновение засветился боковой экран. Благообразный Кирилл Леонтьевич засмеялся и сказал:
   — Ирина, оставь девушку в покое. Она не трогала твоего Захара.
   Тут же на потолке засветился круглый экран, на котором показалось лицо Захара:
   — Девушки, не шумите. Все в порядке. Хотите, мы вас прокатим на новом летающем устройстве?
   — Захар, шел бы ты... — крепко выругалась красавица в черных мехах.
   — Разве девушки так ругаются? — удивилась Людмила.
   — Ха—ха—ха! — рассмеялся седовласый дядя. — Ирина показывает свои знания во втором языке, и она еще не все сказала.

   Стены домика раздвинулись в обе стороны, и девушки оказались среди заснеженных шатров елей. На поляну опустился конус с сиденьями, расположенными по периметру. Странная кабина была закрыта прозрачным защитным стеклом. Людмила и Ирина сели с разных сторон конуса. Летающий конус, медленно вращаясь вокруг своей оси, достаточно быстро стал подниматься вертикально вверх. Поляна с домиком из двух половинок осталась в лесной тишине.
   Летающий конус приземлился на городской площади с конусом праздничной ели. Набежали репортеры. Приехало телевидение. Людмила и Ирина оказались в центре событий дня. Ирина отвечала репортерам на очень правильном языке, она говорила красиво и без мата, чем очень позабавила Людмилу. Людмила в очередной раз поняла, как важно владеть бисером слов. Вот ведь может Ирина метать бисер перед репортерами!
И она будет метать бисер слов перед людьми, а куда деваться?
   Кирилл Леонтьевич мог стоять на голове, он хорошо владел телом, много занимался суставной гимнастикой, легко взбегал по ступенькам. Ему ничего не стоило облиться холодной водой, эту процедуру он проделывал ежедневно. Благодаря физическому совершенству своего организма, он оставался главой корпорации летающих объектов.
   Ирина меньше всего следовала примеру дяди. Она любила теплые ванны с солью и пеной, с удовольствием поедала конфеты из вычурных коробок, пила ликер, напоминающий кофе со сливками. Как она выросла, только Богу известно и ее дяде. Он приложил гигантские усилия, чтобы она окончила учебное заведение, он весь поседел от этой тягостной обязанности. Он тянул ее по жизни, сознавая, что это сизифов труд. Видимо, он был гением, а на Наде природа отдыхала, чего он не хотел и не мог осознать.

   Так получилось, что Захар мысленно давно выбрал одну девушку — Людмилу. Была в ней та сила мышления, которая увлекала его своей таинственностью. А Ирина была просто смазливая и энергичная. Он не лез к девушкам в душу, но оберегал по мере сил и держал ту и другую в поле зрения. Он редко посещал казино, рестораны и бары, крайне редко бывал в театрах и на концертах. Его целеустремленность в работе требовала от него полной отдачи.
   Кирилл Леонтьевич с удовольствием бы на самом деле женил Захара на Ирине, он понимал, что она порядком могла ему надоесть в первый же день несдержанностью фраз. Она преуспевала в разговорной речи, а Захару нужна была более молчаливая фея.
   С этой точки зрения Захара привлекала Людмила. Он не был агентом, он ни за кем не следил, но был вынужден по просьбе старших по чину вмешиваться в чужую жизнь в пределах телевидения фирмы. Он не носил с собой пистолета, знал приемы рукопашного боя и мог уклониться от случайного удара.
   Тайными агентами и испытателями корпорации были признанные лилипуты Сеня и Веня. Кирилл Леонтьевич, однажды побывав на их концерте вместе со своей супругой Ингой Игнатьевной, пришел к выводу, что уникальность маленьких людей плохо используется. Он отобрал десяток лилипутов, которых для всех выдавал за гномов: они носили колпаки на голове для большей убедительности.
   Для них были созданы курсы широкого профиля. Гномы, осознавая важность своего назначения, учились всерьез и с вдохновением. Для пущей важности их нарекли агентами, хотя два нуля перед их номером не указывали на их опасность для людей. И вот тут произошло странное, неожиданное: Ирина, молодая девушка, влюбилась в гнома Сеню. Он был постоянным лидером среди своих гномов, его авторитет не подлежал проверке. Может быть, повлияло на нее то, что она к ним привыкла. Сочетание высоких и низких людей ее не шокировало. Сеня всерьез их отношения не воспринимал, она была такой для него высокой! Он вел с ней светские беседы.
   Взгляды Ирины и Сени при встречах теплели, голоса трепетали. Окружающие их встречи гномы только улыбались. Чтобы Ирина вышла из этой любви, Кирилл Леонтьевич нашел для нее Захара и изо всех сил его опекал, поощрял, повышал. Он их поженил. На свадьбе Захара и Ирины Кирилл Леонтьевич из добрых побуждений познакомил Людмилу с известным изобретателем Андреем Щепкиным. Как будто она его не знала!

   Людмила от удивления открыла широко глаза: перед ней на столе появился тройной экран по типу трельяжа. Один плоский экран монитора был перед ней, а с двух сторон он был окружен двумя такими же большими экранами. Кроме экранов она ничего не видела. Стало душно. Вентилятор оказался за экранами. На трех экранах появился самоуверенный молодой человек, его глаза насмешливо смотрели ей прямо в глаза:
   — Ревнуешь? Ревнуй! Ты мне больше не нужна, я не хочу тебя!
   Изображение вернулось и исчезло, а экран потемнел.
   «Кто бы в этом сомневался», — подумала Людмила, глотая безвоздушный воздух. Экраны засветились, на них появился молодой человек собственной персоной в трех видах: фас и два профиля. Людмила вздрогнула от неожиданности.
   — Людмила, идет проверка настройки нового поколения компьютерных экранов, как меня видите? Как слышно?
   — Хорошо, но слишком неожиданно.
   — Перед Вами экраны для разработки внутреннего дизайна кабин истребителей на одного пилота. Заказ от Щепкина. Все в фильме должно быть реально, видимо, удобно! Не спешите с выводами. Задание серьезнее, чем можно предположить. Истребитель предназначен для космических маневров. Подъем на орбиту он будет осуществлять в капсуле с термическим покрытием, а в космосе он будет летать между космическими станциями. Так что считайте себя летящей в небе.
   — Круто. Надеюсь, я не одна буду заниматься макетированием истребителя?
   — Вас будет трое, друг о друге вы ничего не знаете, ваши разработки должны быть независимы друг от друга. Все, что ты придумаешь, расхватают и растащат с экрана по своим книгам и изобретениям. Сколько раз такое уже было!
   — А где у истребителя космические силы? Это небольшой самолет.
   — Он будет летать по энергетическим несущим каналам между космическими звеньями.
   — Так если он будет летать по определенному маршруту, то зачем ему три панели управления?
   — Соображаешь, сокращено до минимума число кнопок всех видов и назначений.
   — Тогда зачем мне три экрана?
   — Чтобы было, — проговорил молодой человек и исчез с экранов.
   Людмила отключила боковые экраны, загнула их на прямую линию с основным экраном, направила на себя поток воздуха. С Захаром Людмила встретилась зимой. Это он был на экранах компьютеров. Там, где зима, всегда бывает Новый год. Чем она могла увлечь молодого человека? Абсолютной случайностью, которая чаще встречается в канун Нового года. Не верите?
   В конце года ощущается общий эмоциональный подъем в преддверии неизвестности. Все чего-то ждут, и этим ожиданием пересыщен воздух вечеринок всех уровней. И еще один немаловажный момент: под Новый год пьют шампанское. Ударный напиток! Разум становится веселым и позволяет влюбиться с полуслова. Часто употреблять его не рекомендуется — потеряет волшебные свойства, необходимые для знакомства. Вечеринка уместилась в банкетном зале. Захар пришел в черных брюках с ремнем, в черной рубашке, да еще в черно—золотистом галстуке. Ремень великолепный. Фигура — сердце Людмилы замерло, запищало и растаяло от удивления. Она глаз от него не могла оторвать. Он почувствовал ее притяжение и сел рядом. На двоих он поставил одну бутылку шампанского.
   Публика за столом быстро перешла на крепкие напитки, стала трясти над столом бутылки, наполнять свои фужеры. Людмила и Захар пили пузырьки шампанского, эти волшебные пузырьки сближали их с неимоверной скоростью. У нее в голове мелькнула мысль: а не пригласить ли его к себе домой. Но как это красиво сделать? Она назвала ему длинное число и потом спросила:
   — Захар, ты запомнил то, что я сказала?
   — Запомнил. Повторить?
   — Если запомнил, то можешь приходить ко мне, это код электронного замка.
   Они танцевали в общей толпе. Его тело пружинисто приникало к Людмиле, он наполнялся желаниями, как бокал шампанским. Она его ощущала... Желания надо реализовывать. Но на всякое «надо» есть Ирина.

   Лето. Жара. На секунду она прикрыла глаза, а когда открыла, то все три экрана на одной прямой линии изображали панель управления космического истребителя... Тучи, ветер, холод. Город сбрасывал с себя старые дома и облицовывал те, что еще могли радовать глаз горожан. Старые пятиэтажные дома зияли пустыми окнами и исчезали с лица земли один за другим. Солнце включило обогревательную систему и плодотворно топило снега в своих лучах.
   Весна гуляла по обновленным кварталам и задерживалась на возвышенных местах. Дети бегали по сырым детским площадкам, боясь скатываться с горок в свежие лужи. В лесу дороги превратились в снежно—водяное месиво. Там, где не было асфальта, свежая грязь манила в свои топи, которые обходили с достоинством бродячие собаки. Еще неделя — и, сырость тающего снега исчезнет на год. А пока снега вбирали в себя солнечную энергию и исчезали от избытка чувств.
   Внезапно Андрей Щепкин остановил медленную карусель экрана. Его привлекло женское лицо. Да это Людмила! За окном шел снег, а Людмила шла по мраморным плитам фойе гостиницы в босоножках. Все люди были одеты с ног до головы и медленно раздевались. А она шла в ярких плетеных босоножках, и ее ноги светились в чулках у всех на виду. Щепкин заметил ее. Он не мог ее не заметить, хоть и был признанным любимцем женщин. Но она женщин вокруг себя не видела! Это они ее видели! Они видели ее превращение из серого существа в хилое подобие страуса. Будущего у них быть не могло, но любовь вполне могла получиться.
   Зачем ей он был нужен?!
   Снег за окном осыпал ели, а женщины Людмилу осыпали насмешками. Они язвили. Они намекали. Они издевались над ней. А она была вновь влюблена в страуса Щепкина. А он? Ей иногда казалось, что он путал ее с другими женщинами и страшно удивлялся, когда перед ним появлялась именно она — Людмила. Он пятился назад. А может, Щепкин был рак, а не страус? А ей хоть бы что!
   Она покупала сапоги на высоком каблуке, чтобы нравиться ему на улице. Она приобретала новые пальто, чтобы появляться перед ним неожиданно. Она постоянно укладывала волосы, и они излучали сияние. Она меняла платья, но не могла сменить или изменить свою жизнь, которая давно размеренно шла рядом с другим человеком, скорпионом по гороскопу и по своей сущности. Страус и скорпион были немного похожи прическами и цветом глаз.
   Щепкин смотрел на Людмилу с одной мыслью: чтобы она заговорила первой, он стеснялся сам себя. Он боялся неадекватной женской реакции, боялся быть назойливым. Он думал, что есть люди, получающие любовь любым способом, а ему нужна была именно эта женщина, меняющая ежедневно внешний облик и одежду. Он был страус по своей сути, ей оставалось оседлать его, поскольку она его тяжесть вряд ли бы выдержала.
   Любовь между ними вновь вспыхнула под Новый год после застольного мероприятия. Боже, сколько людей родилось по этой причине! А они обошлись без детей, но большими проявлениями чувств. Чувства легко появляются после игристых напитков, да и все люди перед Новым годом необыкновенно красивые, и чувства у них приподнятые. И всеобщее ликование добавляет свою каплю чувственности.
   Людмила в Щепкина вновь влюбилась, когда за окнами шел снег. Щепкин был до безумия красивый. Они поднимались с ним по мраморной лестнице. Его черные брюки из дорогого материала мелькали перед ней, и она не отставала от его длинных ног. Он был самый настоящий страус! Его огромные черные глаза казались бездонными. Она в них тонула от внутреннего напряжения чувств. Любого его взгляда в ее сторону было достаточно для того, чтобы она его безумно любила в ближайшую неделю, но мысленно.
   Так, наверное, любят кумиров из среды певцов и артистов. Но он был реальностью! Она его видела и ощущала его флюиды каждой клеточкой своего организма. Людмиле очень хотелось нацепить на себя нечто блестящее, например, новые часы надеть на руку поверх черного свитера. Или она надевала красивые босоножки на длинном и тонком каблуке!
   Солнце. Людмила сегодня в его лучах оттаивала от зимних холодов. В голове промелькнул эпизод последней любви. И она подумала, что прощальный аккорд Андрей сыграл правильно. Теперь он сидит дома и на работу не выходит. А все почему? Да потому, что у него солнце появляется дома после обеда, окна у него выходят на южную сторону. Пусть лежит под домашним деревом неизвестной породы, а она будет работать, правда, после того как мозги от любви освободит.
   Мозги нужны в работе, так вот эти переживания надо уметь сбрасывать, чтобы они не мешали работе. Переживания сбрасывают следующими способами: сигаретами, вином, пивом, едой, таблетками, прогулками. Людмила сбрасывала переживания умозаключениями на бумаге, важно, чтобы их никто из знакомых не видел, а весь мир их вполне мог бы читать. Она весь мир любила платонически и никого не любила физически. Вот в чем великая разница между всем человечеством и ее единственным мужчиной, но его пока у нее нет.
   Да и она из-за него не тем делом занята, а ведь уже пора, пора работать. Людмила опустила экран с текстом и приступила к выполнению служебных обязанностей. И вдруг до нее дошло, что Андрей Щепкин сидит на работе у компьютера и читает ее произведения во Всемирной паутине. Она допустила одну оплошность: сменив имя, оставила картинку, которую он закачал из недр паутины. Он нашел ее прозу, он просто не мог понять все ее выдумки, он все написанное принимал на свой счет. А это неправильно, он ведь не сберкасса, чтобы счет открывать. Вот она где зарыта, собака непонимания!

Инга Игнатьевна, супруга Кирилла Леонтьевича, пришла на работу в офис фирмы. Первые заморозки сопровождались нежным, розовато—голубоватым небом. В другое время года такое чудо на небе она не наблюдала. Всего второй раз в жизни она видела такую красоту, и то считанные минуты утром, да еще с определенной высоты. Словно в небе растаяло женское и мужское начало и светило своим заревом любви. Офисная жизнь успокаивала. Инга Игнатьевна покинула спортивные площадки. Вечная ее подруга и соперница Муся Марковна отучилась на курсах бухгалтеров и стала работать в офисе.


Глава 2

   Заграничная жизнь притихла. Инга Игнатьевна и Кирилл Леонтьевич прошли буйный возраст. Нежные отношения у них были редко и длились считанные минуты. Инге тоже хотелось удержать свои мгновенья счастья, но они растаяли в жизни так же быстро, как исчез розоватый цвет неба. Призрак счастья манил своей человеческой теплотой отношений, но быстро растворялся в повседневной жизни.
   Инга Игнатьевна вошла в офис, коснувшись ключом электронного замка. Андрей Щепкин сидел за столом с компьютером, рядом с ним стоял настольный станок. Глаза их встретились — вот и все приветствие близких по духу людей.
   — Андрей Сергеевич, как дела с новым изделием?
   — Не хватает двух микросхем в изделии. Инга, есть новая задача, садись за стол, обсудим.
   Стол для гостей стоял в стороне от стола шефа, за него можно было сесть с двух сторон, разложив все прорисовки нового изделия. Инга прорисовала эскизы нового прибора. Она уяснила поставленную перед собой задачу и решила обговорить все вопросы с разработчиком. Потом взять все, что нужно, из этого натюрморта и унести к себе на стол, словно добычу.
   За своим столом Инга Игнатьевна могла вспомнить слова Андрея Сергеевича, достать чистый лист бумаги и рисовать, рисовать прорисовки нового изделия. И лишь тогда, когда проявится ценная мысль на листе, вновь встретиться и обговорить результат поиска нового технического шедевра. И вся любовь — одна совместная работа.
   Заставка компьютера открывала тайны при легком нажатии на клавишу или кнопку мышки. На экране появлялся перечень разработанной конструкторской документации на изделия. Инга Игнатьевна находила чистые форматки, они получали новые названия, номера, и новое изделие начинало рождаться в зеленых и белых линиях на черном фоне компьютера.
   Справа на столе на металлических полках лежали старые справочники и новые каталоги с выставок и показов приборов. На верхней полке стоял цветок, который никогда не цвел. Своими зарослями он скрывал Ингу Игнатьевну от сотрудника, профиль которого иначе маячил бы перед ее лицом.

   Да, менеджер Захар иногда работал в офисе, и нельзя было допускать, чтобы их глаза встречались во время работы. Листва нежно и неназойливо прятала Людмилу и Захара друг от друга. Справа от Людмилы стояла любимая кружка с крышкой. На кружке были изображены незабудки, милые цветочки, их и цветами не назовешь, а только нежно — цветочками. За кружкой лежал крокодил стола — темно—зеленая трубка телефона. Людмила меньше всего пользовалась услугами зеленого крокодила, больше электронной почтой.
   За спиной стоял старый шкаф, в котором прятались новые папки с рисунками и документацией на новые изделия. Старая документация отправлялась в недра шкафа и не маячила перед глазами; то, что в ней было изображено, давно произведено и спрятано покупателями где-нибудь от подземелья до небес.
   В офис зашла Муся Марковна, весьма симпатичная женщина. Она раздала листочки с заработной платой, остановилась рядом с Захаром. Он для нее обладал некой притягательной силой. Они оба излучали улыбки, светились от радости общения. Она не задерживалась рядом с объектом своего обожания и шла на свое рабочее место.
   Муся Марковна для Захара — облачко мимолетного счастья. Взгляд Инги Игнатьевны возвратился на свой стол, она сосредоточенно работала. Случайно она подняла глаза над компьютером и увидела небо с белыми клубами облаков, и вновь взгляд возвратился к работе.
В офисе царила тишина. Все работали. За стеклянной стеной был слышен голос менеджера фирмы Захара, вдруг голос его усилился, и он закричал:
   — Потап, почему Вы не приходите на работу? У Вас прогулы и нет больничного листа.
   В ответ раздалось мужское бурчание. Потап оказался для фирмы рождественским подарком. Он устроился в декабре на работу. Взяли его как специалиста по обработке материала, но он превзошел все ожидания. Весьма интересный мужчина, достаточно высокий, хорошо откормленный, с седыми волосами и не лысый произвел на всех приятное впечатление. На рабочем столе его стоял настольный станок для изготовления опытных образцов, на полке были расположены приборы для контроля готового изделия. Его дело состояло в том, чтобы вести работу нескольких изделий фирмы. День он начинал с телефонных разговоров.
   — Алло, лапочка, — говорил Потап, — встретимся в 16 часов у магазина... Здравствуй, милая, как дела? Ты знаешь...
   Захар смотрел на соседа слева и не знал, чем от него отгородиться. Но это твердо знал Потап. Он передвигал шкафы, переставлял приборы. В течение трех месяцев он воздвигал крепость из подсобных предметов. Внутри крепости появился старый столик, покрытый стеклом. На стекле стоял любимый телефон. Перед глазами на плакате висели изделия фирмы, но производства не той фирмы, на которую он работал. Работать за станком Потап не любил. Все новые папки Захара медленно перекладывались в шкаф Потапа.

   Потап фильтровал воду в стеклянном фильтре, грел воду в чайнике, заливал кипяток в свою литровую кружку, кидал в нее много ложек с сахарным песком. Начинался аттракцион: чаепитие в крепости из приборов. Присвистывая, причмокивая, прихлебывая чай, Потап таял от удовольствия.
   Внутри его крепости проходил стояк с трехфазным током, провода прикрывал металлический кожух. В этом кожухе Потап сверлил отверстия, чтобы повесить бухту проводов. Одно отверстие у него получилось, но при сверлении следующего отверстия он умудрился попасть в один из проводов. Блеск, треск, запах! Тумблер на 380 вольт вышел из строя, и сгорел шкаф для испытания приборов. Это стало началом конца Потапа.
   Захар смотрел на него, и ему иногда казалось, что Потап так и остался при социализме и пропустил перестройку. Весна внесла свои коррективы в поведение Потапа. Он своей жене только звонил, а жил на даче. Дача наказала его сыростью и простудой. В трех метрах от Захара постоянно находился человек с кашлем, плюс чаепитие, да еще шепот из мини—приемника. Надоело Потапу чахнуть в крепости, ушел он на пару недель, потом совсем исчез из поля зрения Захара.
     Как-то пришла Муся Марковна и сказала, что Потапа надо бы уволить за прогулы, но сам он отказывается увольняться. Мероприятие по увольнению длилось месяцев пять, включая суд. На его место приходил работать Захар, он чай не пил на этом рабочем месте, и от него шел тонкий поток флюидов, когда миловидная и молодая девушка Людмила подходила к нему по работе.
   Горизонт, розовато-красноватый на фоне серо-голубоватого неба, был не так нежен, как вчера. И личный мужчина несколько утратил нежность в обращении с Ингой Игнатьевной. Первозданная нежность, будь ты замужем или то случайная любовь, бывает раз или крайне редко. Все остальное в любви — поиски первого чувства, а сама любовь — это уже так, механический процесс поиска наслаждения, это розовато—красное на фоне серо—голубоватой сферы неба и деятельности человека.
   Иногда любое спокойствие дороже наслаждения, выжить бы, не до любви, и счастьем в такой миг является отсутствие угнетающих мыслей. Вот и все небо, проза в жизни побеждает любовное начало человека. Муся Марковна развлекалась игрой в карты на компьютере. Среди бухгалтеров это наиболее почетное развлечение, по этому поводу над ней подтрунивал менеджер Захар. Она красиво обижалась и опускала глаза в свои многочисленные бумаги. Иногда он ее смешил, и она звонко смеялась.

   Закат отличался от рассвета перевернутой картинкой цвета розоватого и голубоватого. На рассвете — снизу голубоватое небо, сверху розоватое, на закате — снизу розоватое, сверху голубоватое небо.
   Лохмотья снега летели в темно-синем небе, догоняя друг друга, они увеличивались в объеме до маленького снежка и нежно опускались на землю. Женские чувства могут увеличиваться, как снежный ком, но, падая на теплую землю, немедленно растают. И зачем мужчина спрашивает у женщины, чего ей не надо? Спросить у нее то, чего она хочет, он не может! Ну вот, опять забежал, посмотрел, убежал, словно он в Интернет зашел и вышел. А вот еще один, по тому же принципу, зашел, посмотрел, вышел.
 Так получилось, что Людмила окончила технический вуз, и теперь она не спала. Ой, что делается! Он опять изменился, ее мужской идеал! Это гибкий молодой человек, рост тот, что надо. Но в изгибах его тела есть необыкновенная мужская привлекательность. Господи, как он хорош на фото! Он пишет статьи о звездном небе. Вот он кто! Он знает о звездах все и сидит в тереме на трех дубах! Пусть он будет ее очередным увлечением.
   А Людмилу интересует земля и ее стоимость, теперь она знает, что ей надо. Ей нужна взлетная полоса для космических летающих объектов, желательно в лесной зоне, чтобы не все видели. Вокруг нее идет нормальная жизнь: люди пьют, едят, язвят, кто, как и сколько может. Мужчины женятся и живут долго с женщинами, которые свою внешность после свадьбы не ставят на первый план. У них хорошо дома, а морщины на лице появляются, словно извилины мыслей, как бы к своему мужу других женщин не подпустить.
   Что касается Людмилы, то отец ограждал ее от чужих парней, говоря, что она молодых людей меняет чаще, чем они — перчатки. В школе Людмиле язвили девчонки, оберегая своих суженых, ими ряженых. Да, не могла она быть рабой молодых людей! Ее волновали другие проблемы, например, межзвездные полеты. Вот, пришла мысль, как сделать летающий космический объект, не покрытый множеством керамических плиток, отлетающих с корабля при столкновении с клювом птицы, еще на земле.
   Что надо для этого сделать?
   Космический корабль надо покрыть керамикой, как конфеты глазурью, естественно, сохраняя температурный режим. Цельнотянутые космические корабли, слегка похожие на самолеты, будут взлетать с ее взлетной полосы. А вы что думали, что Людмила тупая? Нет, она себе на уме. В уме она пишет, что ей нужно ступу, автомобиль, яхту, вертолет, самолет и космолет. Совсем немного, если разобраться.
   Куда она будет летать на космолете? Молодых людей искать иноземного производства. Людмила прекрасно понимала, что в Солнечной системе все молодые люди живут на Земле и не со всеми она лично знакома, земные ресурсы еще не все выработаны. Вот жизнь! И летать незачем на другие планеты. Все на Земле есть! Мысль пришла: нужен кусочек солнца для обогрева дачи у личного космодрома, потому что электричество в районы, удаленные от столицы, подается с перебоями. Гелий, водород есть на Земле, надо сделать из них прообраз солнца, а протуберанцы сами получатся.
   Вот, еще мысль.
   Людмиле нужен бассейн с дождевой водой. С этой целью она сделает огромную воронку, в нее будут стекать струи дождя, а воронка будет служить крышей дачи. Так и определилась форма ее дома. Еще воронку можно выложить зеркалами и получать дополнительную энергию для обогрева дома. Да, у нее и так все само делается. А если бы у нее был молодой человек, когда бы она все придумывала?

Известные люди проходят через некоторые круги ада при жизни. Грустно, но люди не бегут сдавать деньги за то, что их бесплатно развлекли. Напротив, есть те, которые пытаются унизить того, кто их развлекал. Вода с потолка — это обычная месть. Выяснять, кому принадлежат кожаные штаны, Захару не хотелось.
   Пушистые облака оцепенели от собственного скопления, а оцепенев, стали мрачными и серыми. Под облаками появились солнечные участки земли, а рядом с ними — покрытые мраком тучи. С одной стороны здания в офис через окно заглядывало солнце. В окне, расположенном с другой стороны здания, надвигались дождевые тучи. Внезапно сильный прямой дождь обрушился на здание, закрыв его пеленой дождя. И совсем неожиданно из вентиляционного отверстия полилась вода. Люди вскакивали с мест, облитые грязными струями воды.
   Вода текла по окнам и по компьютерам. Захар выключил тумблеры, отключив подачу тока. Он первым выскочил за дверь и побежал на технический этаж, успев заметить, что некто убегает в противоположную сторону. Действительно, надо было сильно постараться, чтобы совместить дождь за окном с потоком воды внутри здания. Некто направил воду из водопровода по шлангу в русло для потока воздуха. И на нем были кожаные штаны — это все, что успел заметить Захар. Он завернул кран с водой, убрал в сторону шланг. Люди медленно приводили офис в порядок.
   А перед глазами Захара маячили кожаные штаны вредителя, если не сказать больше. Сидя за еще влажным столом, он пришел к выводу, что затопили его рабочее место не случайно. Вчера он написал рассказ, в котором использовалась вода, сегодня эту воду пролили ему на голову. Весь этот год писание в Сети под своим именем не оправдывалось и причиняло ему постоянный вред.
   Мало того, его новая личная подружка Людмила постоянно доставала его, прямо и косвенно. Ей казалось, что он пишет о ней. От этого его положение только ухудшилось и исключало всякую любовь. Мало того, его постоянно разыгрывали в Сети. Захар пришел к выводу, что известность должна быть неизвестной. Он посмотрел в Сети на траурную рамку с лицом знаменитого актера, и ему показалось, что тот только теперь вздохнул спокойно.
  Испытания космолета из-за потопа на фирме разработчиков были отложены на пару дней. Новый вид транспорта предназначался для виртуального планирования между планетой Земля и планетой Фар, которую обнаружили не в обсерватории и не на звездном небосклоне, учитывая, что звездам и в небе жить тяжело. Планета Фар находилась в Сфере. Если есть актеры, которых все видят, то есть и авторы, которых не знают.
   Планета Фар и была в роли неизвестного объекта, а на звездном небе вместо нее находилась планета Земля. Десант землян зря времени не тратил. Он работал в новых для себя условиях и привыкал к новым мирам, открывающимся с Луны. Планету Фар обнаружили при перенастройке большого телескопа, она была видна не перед телескопом, а как бы отражалась на экране.
   Звездочет, обнаруживший на экране следы планеты, был удивлен без всякой меры. Он смотрел в телескоп и не видел новой планеты, но она появлялась на проекционном экране. Он много раз проверил экран, но дефектов на нем не было. Тогда он сместил телескоп, ситуация повторилась на новом месте. Он протер все линзы — эффект тот же. Звездочет решил поверить и проверить новую планету, названную им планетой Фар. По аналогии, свет фар от автомобиля отражался от окон в одном доме и передавался в другой дом. Звездочет Фен вызвал с Земли друга Захара.
   Захар прилетел на космолете. Он привез с собой виртуальный телескоп, способный увеличивать отраженную картинку. На экране компьютера стал прорисовываться новый объект. Захар от напряжения тянул сок через соломинку и смотрел на компьютерное чудо. Перед ним на экране виднелась планета, покрытая облаками, ему показалась, что он видит Землю собственной персоной. Захар и звездочет вдвоем смотрели на экран, но знакомых земных континентов не обнаружили. Несомненно, перед ними была чудесная, неизвестная планета с атмосферой, пригодной для жизни землян.
   Виртуальный космолет был готов к полету. Захар решил на прощание поговорить с Людмилой по межзвездной связи. Но она говорила чужим голосом, словно с посторонним человеком. Несомненно, ее вывели из реальной жизни или забрали часть памяти. Грусть навалилась на молодого межзвездного космонавта, сжала его тисками и тут же отпустила. Не время было поддаваться чувствам. Надо сказать, что никто из жителей Земли не захотел его сопровождать на виртуальную планету. Захар отличался от обывателей мужественным характером, острым умом, хорошей памятью, физической подготовкой.
   Виртуальный космолет состоял из одного отсека для космонавта. Приборы были спрятаны в его оболочку и имели выход на экран компьютера. Двигатель и вся система энергетического снабжения занимали остальное место. Весь космолет был похож на виртуальный комплекс с постоянно изменяющейся формой.
   Захар не знал главного: его самого в полет не отправили. Перед полетом он попал в виртуальную лабораторию, где из него сделали комара. Его поместили в виртуальный космолет. Его мозг оставался в рабочем состоянии, а его самого практически не было. Он с ужасом смотрел на нечто вместо себя. Он напоминал комара, но в человеческих параметрах. Его нельзя было назвать худым, это сильно сказано. Он состоял из прутиков рук и ног, да еще туловища в четыре прутика толщиной. Прыгуны в высоту мирового уровня вполне могли бы его заменить.
   Его голова была плоской. Этой головой он и понял, почему никто из жителей Земли не последовал его примеру. Такое состояние Захара не требовало особой энергии для содержания. Красавец по земным меркам, превращенный в виртуальную модель, летел к планете Фар. Траектория полета виртуальному космолету была задана. Захар следил за работой приборов только на экране компьютера, сидя в кресле толщиной в изогнутую ножку стула. Небольшой паз в гнутой конструкции и был его местом.
   Захар придумал себе новое имя — Комар Фар — и улыбнулся. Под таким именем Людмила его в сети Интернет не найдет. Он посмотрел на себя и понял, что межзвездные космонавты его не узнают, теперь его можно принять за кабель питания в космолете с разъемом вместо головы. Он посмотрел на свои ладони. Они напоминали провода, выходящие из кабеля руки.
   Зрелище не для всех, хотя всем все равно, кто спрятан в кабеле. На ногах он обнаружил пять более длинных проводов, выходящих их кабелей ног. Он загрустил, но ненадолго. На экране появилась планета Фар и стала быстро приближаться. Космолет стал совершать хаотичные движения безопасности, дабы его случайно не подстрелили добрые жители планеты Фар. Космолет приземлился в расщелине гор. Жители планеты Фар не встречали Захара. Он вылез через один из многочисленных люков. В этот момент он понял положительные стороны нового облика. К тому же его голова могла менять свою форму.

   «Жизнь прекрасна», — подумал Комар Фар и посмотрел на пейзаж новой для него планеты Фар. Острые пики скал окружали космолет со всех сторон. На небе безобидно плыли облака. Захар помнил, чему его обучили перед полетом. Его научили пользоваться новым тщедушным телом. От жары, холода и дождя его защищала термическая оболочка из прочного материала. Он посмотрел на проводки пальцев рук и ног, стирать их об скалы не хотелось.
Комар Фар достал из космолета нечто, напоминающее воздушный шарик. Он накачал шар легким газом, обвился вокруг веревки и полетел в новый мир. Захар зацепился за вершину скалы. Завязал нитку шарика за выступ в скале. Он посмотрел вокруг себя и увидел все те же скалы.
   Пейзаж его не обрадовал. Комар Фар посмотрел на космолет, прочно сидевший между скал. Радость существования на новой планете не имела под собой почвы. Он сел в паз камня, который вместе с космонавтом стал плавно опускаться внутрь скалы. Страха в разъеме вместо головы не было. Захар ощутил легкий толчок. Его кабина остановилась в приятном помещении. На всех стенах висели панно с острыми выступами скал. В центре зала сидел шланг, из которого торчали провода. Вероятно, он был местным жителем.
  Захар подошел к шлангу. Шланг поднялся из-за стола. Он протянул пучок проводов в знак приветствия. Захар подумал, что перед полетом он видел шланг, из которого лилась вода на его компьютер. Теперь перед ним был шланг с проводами того же диаметра. Точнее, это был натуральный кабель. Кабель заговорил, при этом его голова раздулась, как голова кобры. Значит, те, кто послал Захара на планету Фар, знали, как выглядят местные жители!
   А Комар Фар думал, что он первый житель Земли, ступивший на планету Фар. Он приятно удивился, что кабель умел улыбаться. На планете Фар, по мнению Захара, не было особей разного пола. Ему все шланги с головами кобр казались на одно лицо. Собственное тело боли и удовольствий ему не доставляло. Шланги, двигающиеся по городу, не раздражали, но и не привлекали.
   Дома, стоящие с двух сторон центральных улиц, были с многочисленными цилиндрическими башенками. Шланги вели нормальный образ жизни. Они работали, учились. В личную жизнь местного населения Захара не пускали. И он невольно стал тосковать о своем теле, о подруге Людмиле и о личной жизни до потопа в офисе. Эх, эти кожаные штаны! Если бы они не затопили его офис, может, не шагал бы он в образе шланга среди местных шлангов! Найти кожаные штаны! Но как их найти, если Захар находится на планете, удаленной от Земли на два космических перехода?
   Архив фильмов в местной фильмотеке оказался достаточно велик, это позволило ему в свободное от работы время смотреть фильмы. Прямой связи с Землей на планете не было, приходилось звонить через Луну. Но Людмила все еще не узнавала Захара. Однако она могла найти кожаные штаны!  В голове Захара стали мелькать мысли о самом себе.
В результате головоломок он пришел к выводу: он не он. Он на планете Фар влачил существование примитивного робота в образе комара из шлангов.
У него появилась надежда, что он может вернуться в свой ненаглядный образ жизни. Надежда на жизнь в условиях кризиса его порадовала бы больше, чем благополучная жизнь в образе кабеля с Электрическим питанием. Захар работал на планете Фар вместе с остальными шлангами. Внешне никто друг от друга не отличался. Поэтому он внимания не привлекал.
   И тут у него мелькнула мысль: местные шланги — это командированные с Земли. Но почему не могли сюда послать обычных людей? И сам себе ответил: люди хотят кушать, а шлангам достаточно Электричества, которое можно добыть на любой планете из чего угодно.
   Дожил Захар до того, что сам с собой разговаривал. Знал бы — не полетел, но кто бы считался с его мнением. Возможно, что кожаные штаны — обычный шланг, но толстый! А толстым на фирме был Михайлович. Этот самоучка мог устроить потоп, только так! Захар помнил бусы на Людмиле, она их ремонтировала у Фомы и могла наговорить ему лишнего. Вот Михайлович и облил его водой из-за примитивной ревности!
   К Комару Фару подошли два шланга и пригласили на местную вечеринку. Мероприятие проходило в сказочном замке, напоминающем большой орган. Вероятно, шланги любили орган за большое число звучащих труб. Их внешние формы совпадали. Захар насладился органной музыкой в полной мере и удивился огромной аудитории, набитой слушателями. Он уже месяц жил на планете Фар, но до сих пор не смог обнаружить различие между шлангами. Либо все кабели были кабелями.
   Захар медленно привыкал к новой жизни. Он чувствовал себя лучше после органной музыки. Шланги занимались переработкой редкой руды, требующей огромных энергетических затрат, полученное вещество отправляли на планету Земля. Одни облака напоминали ему о Земле. Растительность на планете была скорее искусственной, чем растущей из почвы. Облака плавали вокруг планеты, но не проливались дождем.
   А если бы пролились, все шланги бы искрили от короткого замыкания. Чем дышал Захар? А кто сказал, что у него были легкие? Шланги питались там, где работали. Для них существовали зарядные устройства. Сантехника им была и вовсе ни к чему. Жизнь среди шлангов была слишком монотонной. Комар Фар так заскучал по Людмиле, что готов был улететь на Землю транспортным космолетом. Он сжал в кулак проводки пальцев, в его голове пронеслась картина посадки на планету Фар. Он вспомнил забытый виртуальный космолет, застрявший между скал. Теперь он прекрасно знал, как попасть к лифту, расположенному в скале.
   Оставалось получить разрешение на прогулку в скалах. Захар решил пригласить двух шлангов, которые однажды позвали его на вечеринку. Втроем они уговорили дежурного подъемника выпустить их на прогулку среди скал. Три шланга вскоре оказались на вершине скалы, с которой прекрасно был виден космолет. Учитывая легкость космолета, три кабеля после хорошей подзарядки вытащили космолет на небольшую площадку. После удачной вылазки они вернулись в город для новой зарядки. Их внутренние аккумуляторы, расположенные в области головы, были заполнены до предела.
   В результате шланги почувствовали небольшое головокружение от избытка электрической энергии. Эту энергию они отнесли космолету. Через несколько ходок виртуальный космолет был готов к полету. Но они просчитались. Дежурный подъемника оказался более сообразительным и первым зашел в космолет. Три шланга обхватили свои пустые головы. Дежурный проверил космолет и разрешил лететь трем шлангам на планету Земля. В кабине Захар обнаружил емкости с секретным веществом. Оказывается, их решили использовать в мирных целях перевозчиков, не давая возможности обрадоваться побегу.
   На планете Земля все три шланга вошли в виртуальную лабораторию, из которой вышли три нормальных молодых человека из плоти и крови. Захар поразился тому, что все они были одного возраста и получили бумагу о том, что прошли альтернативную службу в армии.
Руководитель фирмы, Андрей Сергеевич Щепкин, искренне обрадовался возвращению Захара. Как оказалось, он уже служил шлангом на планете Фар, куда дважды никого не посылали. Захар вернулся домой и сразу пришел в офис. Его взгляд искал глаза Людмилы, но ее не было на месте...

   Людмила в это время шла через мост, увлекаемая толпой к очередному зрелищу. Внезапно она почувствовала взгляд такой силы, что обернулась, продолжая идти в потоке людей. Это был он! Любимый Захар! Она попыталась сделать шаг вправо, но почувствовала, что любое движение, кроме движения вперед, — невозможно! Еще раз повернуть голову назад она не могла, надо было смотреть под ноги и идти вместе с толпой. Она его теряла. Она теряла его терпкий взгляд огромный карих глаз. Она теряла его волшебную фигуру с такой мускулатурой, что дух захватывало при одном взгляде на него.
   Господи, как он хорош!
   Когда ей довелось повернуть голову назад, его она не увидела. Да и как она могла его увидеть, если его нет. Или он есть? Зрелище во дворце было отменным и величественным, но мимолетный взгляд Захара был намного сильнее целого полка великолепных артистов. Людмила после концерта вышла опустошенной, а в голове тикала мысль о Захаре. Она шла по довольно пустым улицам.
   Попасть в новую сказку оказалось чрезвычайно просто. Господин Кризис махнул своей лохматой лапой, и от его взмаха финансы фирмы Андрея Сергеевича Щепкина улетели в трубу неизвестности. Огромный прозрачный дом стал полупустым. Труженикам фирмы стало нечем платить за офисы. Абсурд, но люди стали тесниться в маленьких помещениях, набиваясь в них до предельной тесноты. А где тесно, там и раздору место. И господин Кризис мог процветать без ущерба для своего роста.
   В старой сказке людьми в царстве—государстве правил один царь—государь. Он мог быть лысым или лохматым, но он был один. Все в царстве принадлежало ему! В ситуации с большим пустым зданием он бы просто всех равномерно расселил и создал для тружеников условия для работы. А во времена царствования господина Кризиса страна округов представляла одеяло, созданное из огромного количества лоскутов.
   Каждый лоскуток округа принадлежал некоему хозяину, который пытался получить финансы из тех людей, которые жили на его лоскутке земли или здания. И все это — страшная ерунда, но господин Кризис от нее расцветал пышным цветом. Поэтому офис, в котором последнее время работала Людмила, был небольшим.
Людмила рванула зеленые бусы на шее. Одно звено разорвалось. Ее глаза перестали казаться зелеными и стали цвета стали. Она пошла в мастерскую Михайловича.
Он хороший мужик, он отец Андрея Сергеевича, но свою мастерскую превратил в склад, по краям которой стояли сейфы.
Среди сейфов возвышались металлорежущие станки, покрытые металлической стружкой. Помещение было насквозь пропитано табачным дымом. Людмила зашла в мастерскую местного монстра. Она попыталась сказать слова приветствия и закашлялась от странной атмосферы. Михайлович улыбнулся и открыл дверь, чтобы позаимствовать из коридора поток свежего воздуха для дамы. Людмила попросила его починить порванные бусы, в которых бусинки соединялись металлическими пружинками. Дабы развеселить ее, Михайлович стал рассказывать о рубине, из которого он для своей любимой сделал брошь. Рубин он нашел в хламе, который ему постоянно приносили.


Глава 3

   Людмила натянула воротник тонкого свитера на лицо, пытаясь не дышать воздухом, от которого возникал кашель. Люди, чтобы не выбрасывать старую аппаратуру, несли ее в мастерскую. Михайлович был рад всему: и старым приборам, и моторам. Находки он прятал в сейфы, следуя поговорке «Подальше положишь, поближе возьмешь». Он был крупным созданием с роскошным животом, но при такой расплывчатой внешности обладал изобретательским умом и золотыми руками.
   Он мог работать на токарном, фрезерном и сверлильном станках. Он был отличный слесарь-сборщик с чашкой чая на чертеже, который он недолюбливал. Чертеж пытался руководить Михайловичем, а это ему очень не нравилось. Людмила знала его такую особенность, поэтому любое руководство сводила к дружественной беседе. Но такой табакерки у него никогда не было. Оказалось, что в угоду господину Кризису закрыли курительные комнаты, а от сигарет забыли отучить. Людмила получила отремонтированные бусы и пропустила в табакерку очередного носителя даров.
   Андрей Сергеевич при появлении Людмилы в офисе скосил глаза на зеленые бусы и продолжил работать. Почему он был такой молчаливый? Он был многолик по своей сущности. Главное, он знал свою работу и не особо донимал нравоучениями.
   Людмила раскрыла тайну местного кризиса. Кризис сотворил сам себя, ему надоело подчиняться людям. Тогда он пошел на хитрость и объявил себя господином Кризисом, с которым все должны были считаться. То есть Кризис провернул экономическую операцию на государственном уровне и перевернул финансовую пирамиду с ног на голову. В результате деньги из всех карманов дождем ссыпались на землю и провалились в подземелье неизвестности.
Да, быстрее найдешь следы Кризиса, чем следы Захара. Последний раз Людмила его видела во время потопа. Людмила почувствовала, что она с потопом в его офисе перестаралась. Она хотела попугать друга, но он после потопа в офисе исчез совсем. Она пыталась о нем спрашивать у сотрудников, но они упорно молчали.
   Никто не давал сведений о местонахождении Захара. Она терялась в догадках и так задумалась на рабочем месте, что на автомате съела пирожное, которое ей протянул мужчина в кожаных штанах. Вскоре она почувствовала дикую резь в желудке. Она с содроганием думала, зачем съела пирожное, ведь почувствовала странный привкус при первом прикосновении к нему губами. Пока она боролась за свою жизнь без боли, из головы выветрился человек по имени Захар. Она стала флегматичной девушкой с медленными движениями, словно находилась под воздействием другой гравитации.
       Людмила пришла домой с замерзшими ногами. Вечером резко похолодало. Ее ноги в шортах обиделись на отсутствие брюк. Еще машину забыла взять, ушла гулять, вот и нагулялась. Девушка потерла ноги и включила обогреватель, работающий от солнечных батарей и ветряных мельниц. Она подумала, что редкие кадры быстро оказываются порядком устаревшими.
   Да и Захар ее давно не волновал. Она о нем забыла, но не из-за собственной жестокости. К тому же, она думала о том, что при съемках фильма в истребителе окно не открывалось, значит, опять вентилятор либо кондиционер будут изображать ветерок, а близкие люди будут находиться далеко от летчика. Потом в ее голове пронеслась мысль, что актеры работают на износ по двум причинам: отсутствию свежих потоков воздуха на сцене и в целом в театре, присутствию любых родственников и особенно близких людей в зрительном зале, что отрицательно сказывается на выступлении актера и его нервном состоянии.
   «Эти две причины верны и для прочих профессий», — подумала Людмила, глотая кусочки кекса без изюма. А еще она мучилась от ревности и от злости, но недолго. Ее любимый Захар последний раз сверлил ее глазами, стоя с незнакомкой, забыв про очередную Ирину. То ли он сильно умный и поэтому издалека смотрит на Людмилу, чтобы виднее было. На самом деле все это чушь, он ей близкий человечек.
   Кусочки кекса исчезали, настроение Людмилы повышалось. Воздух дул из вентилятора и создавал нормальные климатические условия. А если бы не было вентилятора, как бы она нажимала на клавиатуру десятью пальцами, если бы пришлось махать опахалом? «Вот то-то и оно», — сказал последний кусочек кекса и исчез за забором белых зубов. Она прекрасно понимала, что стакан апельсинового сока полезнее мягкого и податливого кекса, но от сока можно язву желудка нажить, а от кекса нельзя, он безобидный, ласковый и творожный.

     Кстати, о собаках: у Людмилы появился пес Кросс, который покрыл своей желтой жидкостью ее подушку. Этот кобель цвета бежевой норки — домашнее животное. Он, конечно, посещал свой туалет, но иногда он выпрыскивал свое содержимое именно на подушки, расположенные в вертикальном положении. Его любовь к подушкам границ не имела.
Людмила под наволочку положила непромокаемую ткань и теперь только меняла наволочки. Еще его тянуло к белым стенкам холодильников, и около их подножья то и дело появлялись желтые лужицы. О том, что он сделал, он возвещал громким лаем. Увидев Людмилу, он уходил. Такая она — проза жизни.
   Все к одному, и Захар к Людмиле не приходил. Он нашел себе друга с вертолетом и пользовался чужим транспортным средством для перемещения по городу. Хозяин вертолета — худой мужик, а Андрей Сергеевич — крепкий человек, и они вдвоем летали над городом и окрестностями, не пользуясь костюмами летающих леших. Людмила к ним в вертолет не садилась. Таким образом, вертолеты разъединяли людей по классам машин или, точнее, по их цене.
   Так, что-то во всем этом квартете — неправильно. Людмила чувствовала, что ее обошли на повороте вертолеты друзей, а ее отбросили в кювет, как малоимущую. Итак, она выползла из кювета по грязному дерну наверх, где ее не ждал вертолет с летчиком. Почему она оказалась в кювете нищеты? Она?! Так получилось, что Людмила неудачно вложила деньги в фантастический материал для космических кораблей, в котором трудно было разобраться.

   Людмила подняла голову, рядом с ее столом стоял писаный красавец! «Таких красивых мужчин не бывает», — подумала Людмила.
   А он не думал, он сказал:
   — Здравствуйте! Меня зовут Константин, — и улыбнулся обаятельной улыбкой.
   — Здравствуйте, — недоверчиво и тихо проговорила Людмила, поднимаясь со своего рабочего места. Мужчина оказался выше ее на голову! — Вы кто?
   — Ваш сосед по этому помещению. Буду сидеть рядом с Вами.
   — Я что-то пропустила. Вы, вероятно, новый настройщик аппаратуры или программист?
   — Точно, я был здесь, но Вас на месте не было.
   — Да ладно, еще скажите, что Вы вернулись из межзвездного портала, — сказала она наобум. — И что мы с Вами говорили на днях по межзвездной связи.
   — О, в точку попали. Да, мы с Вами разговаривали, но не встречались. Это у Вас пес Кросс, предназначенный для полета на Луну?
   — Да, мою собаку зовут Кросс.
   В помещение вошли два человека. Они махнули головой новичку в знак приветствия, словно они всю жизнь были с ним знакомы. Людмила села на свое место. Андрей Сергеевич прошел к соседнему столу, над которым накануне хлопотали сотрудники, собирая испытательный стенд для аппаратуры. Конечно, Людмила знала, что к ним идет новый сотрудник! Но она не ожидала, что он - божественно красив и еще красивее, чем вообще можно представить!
   — Константин, а у Вас есть личный вертолет? — выпалила Людмила неожиданно для всех.
   — Людмила, оставь новенького в покое! — воскликнул один из двух сотрудников.
   — Я не вас спрашиваю, а новенького!
   — У меня есть иномарка. Стоит недалеко от входа. Вас с работы домой отвезти?
   — Нет! — огрызнулась Людмила и поняла, что ее карта бита, что этот красавец и правда не для нее.
   Она уткнулась в свой тройной компьютер, не слушая разговоры мужчин. Потом она открыла Всемирную паутину и нашла объявление, в котором говорилось о розыгрыше призов. И тут Людмила вспомнила, что если розыгрыш состоится в воскресенье, то ей должно повезти. Она выиграет любой приз! Как ей надоело невезение и отсутствие личного транспорта!
   Дома Людмилу ждала очередная неожиданность: белые шторы на окнах и тюль при дуновении ветра из окна издавали запах Кросса. Нет, сам по себе Кросс не пах, но его желтое творение на белых шторах — это нечто пахучее. Пришлось купить шторы до подоконников. После всех дел она поехала на розыгрыш товаров, где выиграла ведро корма для собаки и четыре шоколадки для себя. Кросс ведро корма за год съест, только так, если его на Луну не отправят. Он маленький, громко лающий кобель. Больше всего он любил лежать в ногах, и если Людмила ложилась, то Кросс непременно оказывался в районе икр ног с внешней стороны.
   — Людмила — меня зовут! Сколько раз тебе можно говорить, что меня нужно правильно называть! — воскликнула Людмила в телефонную трубку.
   — Так я пока выговорю твое имя, говорить не захочется, — возразил Захар.
   — Ты меня ни разу не назвал правильно, — с обидой сказала Людмила.
   — Невежливо звучит, зато правильно, а когда я успею жениться на тебе, если к тебе на работу пришел новый красавец Константин, а ты в него успела влюбиться? Людмила, мне некогда! — крикнул Захар и бросил трубку телефона.
   Действительно, Захару стало не до Людмилы, к нему в квартиру ввалились два человека. Он удивленно на них посмотрел: его круглые глаза спрашивали, что случилось, а рот молчал.
   — Захар, узнал? Вижу, что узнал, есть дельце. Не гримасничай, мы знакомы давно, мы пришли к тебе ради одного дельца. Ты будешь третьим исполнителем, твой отказ не принимается. Нам подходит твоя гибкая фигура. Ты силен и ты полезешь на третий этаж частного дома. Молчи, молчи, за тебя все продумано. Есть один человек, его попугать надо. Тебе его не надо убивать, твоя задача — пугать. Идем сейчас, надевай униформу и вперед, — быстро проговорил Сеня собственной персоной.
   Втроем они поехали на иномарке с темными окнами. Потап думал только об одном: чтобы ему не пришлось убивать самому, и не быть убитым, и уйти с места разборки незамеченным. Этих двух напарников — Сеню и Веню — он не выбирал, это они его выбрали, когда он в очередной раз на турнике крутился для привлечения внимания Людмилы. Тогда он и покорил наблюдателей совсем иного толка.

   Трехэтажный дом прятался за крутым забором, из-за которого виднелись верхние два этажа. Захара послали покорять забор с заднего двора, а что при этом будут делать его сообщники, ему не сказали. Собаки во дворе не было. Да и кто теперь держит во дворе собак, если они дорогие и породистые? Особняк был тоже дорогой и породистый, выполненный из слегка обработанных камней. Захар перемахнул через забор и полез по стене, уступов на ней было достаточно, даже костюм летающего лешего не понадобился.
   На третьем этаже ему надо было влезть в небольшое окно ванной комнаты. Он прочертил овал на стекле алмазным инструментом, одним движением залепил стекло пленкой, продавил и влез внутрь. Интересно, что стекло было не двойное, а одинарное. Ванная комната представляла собой нечто кафельное и опрятное, подробности он не рассмотрел. Через ванную он вышел в коридор третьего этажа. Его гибкая фигура в трико изогнулась в сторону двери спальни.
   Захар не думал, а выполнял задание. Спальня была погружена в полумрак. Он увидел большую кровать, стоящую спинкой к стене. Он четко увидел один силуэт. Значит, его задача — пугнуть этого человека. Захар надел зеленую маску монстра, нажал на кнопку, и на нем надулась одежда. Он стал толстым. Из его кармана зазвучала мелодия из первого фильма о зеленом монстре с завернутыми ушками. Спящий человек пошевелился, но, увидев ужасную и обаятельную фигуру зеленого монстра, закрыл глаза, потом открыл и опять увидел торчащие ушки тролля, который к нему приближался странными шагами.
   —А—а—а!!! — завопил мужчина, явный клон генерального конструктора Кирилла Леонтьевича. Он натянул на себя одеяло, потом резко его отбросил и не обнаружил в комнате никого, но увидел, что дверь в комнате бесшумно закрылась.
   Захар вышел в коридор, навстречу ему бежали два тощих пса, видимо, они услышали крик хозяина. Собаки, увидев зеленое чудовище, приостановились. Захар воспользовался замешательством собак, прыснул из баллончика в их сторону неизвестным веществом. Собаки отключились. Он снял с себя костюм тролля и ушел из здания по балконам. Деньги Захару принесли те же два человечка и, протянув ему конверт, исчезли. Захар тут же пошел домой, где его ждала Ирина. Он прекрасно знал, что ей труднее других пришлось переживать банкротство, которое устроил Кирилл Леонтьевич, приобщив всех к фантастическому полету через межзвездный портал.
   Но фильм, снятый на тему полета, имел фантастический успех среди зрителей, и финансы нашли своих спонсоров.
   — Ирина, — сказал Захар и замолчал, вглядываясь в экран телевизора, где в черной рамке показывали лицо человека, похожего на Кирилла Леонтьевича, который, как сказали, умер сам по себе. Захар сжал зубы, еще немного помолчал, послушал диктора о том, что он говорит, и сказал: — Я предлагаю тебе полететь на Луну.
   — Это шутка, Захар? — спросила Ирина. — Где у тебя миллионы зарыты? Ты их в засушенном виде хранишь, как фруктовый чай?
   — Нет, все значительно круче. Если лететь на острова, то у меня есть наличные деньги, а если лететь на Луну, то придется продать то, что лежит в моем поясе.
   — Ты вновь захотел стать известным человеком, но за какие деньги? — спросила она, не принимая его слова всерьез.
   — Ценой юмора, — ответил Захар со странным выражением лица, трогая пальцами сумку у себя на поясе.
   — Все свое ношу с собой? — спросила Ирина, махнув головой в сторону его сумки.
   — Нет, здесь наличные деньги для полета на острова или куда ты захочешь поехать в пределах Земли, а если ты согласишься полететь на Луну, то и деньги будут другие.
   — Я тебя поняла: в нашем Лунном парке открыли новые аттракционы. Хорошо, пойдем в парк и на аттракционах узнаем, на что мы годимся, — серьезно сказала Ирина.
   — Ладно, пойдем на американские горки! — согласился Захар. — Ирина, ты только скажи мне: в нашем доме не появились случайно большие головки винтов, которые ни богу свечка, ни черту кочерга? Просто ввинченные винты или жучки?
   — У тебя вечер загадок! Я дома — женщина, и все мужские дела вплоть до шурупов мне чужды.
   — Звучит хорошо! Тем не менее, я пройду по дому, — сказал Захар и пристальным взглядом просмотрел все головки винтов, но ничего необычного не обнаружил. Его внимание привлек новый шкаф, с одного бока у него виднелись коричневые пластмассовые заглушки, на одном винте заглушки не было. Он приблизил рот к микрофону, похожему на головку винта, и сказал:
   — Привет, Сеня, ты зачем человека пришил?

   Сеня сидел в это время на высоко поднятом сиденье стула в дежурном помещении. Он посмотрел на панель сигнализации, услышал звуковой сигнал, увидел мигающий светодиод, включил трансляцию из дома Захара, но больше одной фразы так и не услышал. Сеня и сидящий рядом с ним его напарник Веня переглянулись. Их выразительные глаза мыслей вслух не выражали.
   — Захар — сообразительный мужик, — проговорил Сеня, коренастый мужичок со скошенной головой. — Он умный, нас не продаст.
   — Зато он продаст то, что украл. Сеня, ты что, не понял, что это он стащил пояс с товаром? А клон посмотрел, что пояс с товаром исчез, и дал дуба, — сказал Веня.
   — Веня, ты думаешь, что это Захар стащил товар?
   — Нет, его собаки украли, — издевательски протянул Веня, человечек сухощавый, можно сказать худой, несколько сутулый, с редкими светлыми волосами на голове, но без сплошной лысины.
   — Похоже, что ты прав, — скрипнул зубами Сеня, — мы с тобой ждали Захара в машине, а клона Кирилла Леонтьевича в глаза не видели. По ТВ сказали, что он умер своей смертью, был один, сердечный приступ — и помочь было некому.
   — Мы что, теперь Захара пугать будем? Это Кириллу Леонтьевичу надо было пугнуть своего клона, чтобы тот товар отдал, а Захар и пугнул, и товар взял. А двойник богу душу отдал. Мы что, зря ему деньги отдали? — заволновался Веня.
   — Мы свою задачу выполнили, остальное — не наше дело. Веня, а что за товар-то мы упустили? — спросил наивно Сеня, думая, что в поясе находились рубины с Луны.
   — Сеня, я так понял: пропало вещество, которое из собак делает людей. Если собака съест это вещество, в ней меняется набор хромосом и собака становится человеком, пусть недалеким, но все же.
   — Собак и среди людей достаточно, еще людей из собак делать. Веня, скажи, что пошутил.
   — Нет, я не шутил, это вещество такое дорогое, что мало не покажется, если его продать. Вот если оно сейчас у Захара, то он богатейший из людей и может слетать на Луну.
   — Так давай кинем его и станем богатыми, — предложил Сеня.
   — Оно мне надо? — пробубнил Веня. — Кирилл Леонтьевич говорил по телевизору, что собак готовят для полета на Луну. Собаки людьми не станут, их сделают немного умнее, натаскают и пошлют к лунным гномам в гости. Слышал ты про лунных гномов?
   — Ты за кого меня считаешь? Видел я макет Сферы для Луны по ТВ, понятное дело, лунные гномы маленькие, вот и нужны разведчики типа собак, но умнее собак. Слушай, Веня, а если я съем эту бурду из пояса, то стану умным? Нобелевскую премию мне дадут?
   — Сеня, тебе дадут премию в области наукоемких краж!
   Во сне Кирилл Леонтьевич продолжал летать. Он испытывал блаженство от парения в воздухе. Вероятно, в прошлой жизни он был птицей. В настоящей жизни он был изобретателем. Мысли о технических новинках, которые можно создать на фирме, не давали ему покоя. Вот и теперь он думал о том, как сделать умную собаку, которую можно послать на Луну. Нужная собачка Кросс была у его сотрудницы Людмилы, но уж очень она была непосредственная, и трудно было представить собаку разведчицей в катакомбах планеты.
   Щепкин, правая рука или голова Кирилла Леонтьевича, предложил использовать для Кросса сыворотку мозга, которую он использовали для биологических роботов. Кирилл Леонтьевич больше доверял электронике. Он подумал, что чип памяти — это то, что надо. В чип можно зашить нужную программу, содержащую необходимые знания для собаки. Хуже другое: у собаки не было в голове платы для установки чипа. Либо чип должен быть радиоуправляемой моделью. Теплее.

   Портал известности и портал забвения дружили семьями. К Людмиле они никого отношения не имели, она была неизвестной. Почему? Простой девушке забвение не грозило, поскольку известности не было никакой. Она смотрела на экран компьютера и искоса смотрела на небо за окном.
   Перистые облака затейливой формы тонким слоем отделяли землю от космических глубин. Вскоре глаза невольно посмотрели в сторону входной двери, при этом вся она даже не шелохнулась. В дверь вошел высокий, импозантный Щепкин. Последнее время он зачастил в ее офис. Это был мужчина, овеянный легендами, которые сочиняли люди, возводя его в ранг известности местного масштаба.
   В следующий приход импозантного мужчины взгляд Людмилы оттаял. Она подумала, что Щепкин — это то, что надо. Офис гудел и стонал от голоса Щепкина. Он разделывал в пух и прах нерадивых работников. В конце месяца он орал на всех и вся, и особенно на очередную жертву, показывая свое подобострастие в подборе кадров. Страшный человек по сути своей, а внешне вполне симпатичный. Людмиле он довольно долго нравился, пока она косвенно не попала под его ругань. Ужас в полной мере пришлось испытать ей, не отходя от рабочего места.
   В очередные жертвы разборки можно было попасть за небольшое опоздание на работу или за пропуск части рабочего дня по причине вполне пристойной, например, если вам надо было сдать примитивный анализ. Вопли Щепкина — это ерунда, но постоянно портящая нервную систему, после чего хотелось просто пройтись среди летящей листвы, которая шуршала, но не ругалась праведными словами.
   Вот в чем был ужас ругани: все слова по отдельности были правильными, но в целом — это был гимн несправедливости. Через некоторое время все люди на фирме успокаивались. За окном ветер гнал дымчатые облака, между которыми проглядывало солнце и освещало золотистое оперение деревьев.
   Щепкин Андрей Сергеевич молчал, пока не зазвонил телефон. Пусть говорит, это его хлеб, но какой-то невкусный. Тоска сжимала Людмилу со всех сторон от слов Щепкина, она не выдержала и вышла из его кабинета. «Работа не волк, в золотистый лес не убежит, а Щепкин раньше был волком», — подумала Людмила и поднялась на этаж выше. Но, посмотрев на его занятость, она решительно пошла в свой офис, понимая, что все ее метания между этажами — сплошная глупость.
   Она села на свое место, но спокойствие не приходило, тогда она открыла Сеть и прочитала последнюю новость, в которой говорилось, что кондор унес с крыши человека. Щепкина Людмила знала как соседа по лестничной клетке и по ледовому дворцу, где она иногда каталась на коньках. Так вот почему было неспокойно на душе! Он был постоянным ее поклонником. Его она видела в хоккейной коробке, на работе, но этажом выше. Если бы она не смотрела хоккей, то и не знала бы Щепкина в качестве хоккеиста.
   Людмила открыла литературную страницу, посмотрела конкурс. Все как обычно, она месяц наблюдала за активом крупного конкурса, естественно, с конкурса сняли произведение, которое единственное отвечало всем требованиям конкурса. День не оказался лучшим для нее во всех отношениях. Но отрицательный результат — тоже результат. «Глобальность Сети так возросла за последнее время, что охватила огромные просторы. А это значит, что очень легко стать добычей сетевых коршунов», — думала Людмила, просматривая свои страницы и убирая себя с прямых показов.
   Есть такая примета: если утром не спится, значит, на ваших страницах пасется Восток. Если вам плохо вечером — активизировался Запад. Безопасность бывает не всегда прямой, в век всемирной информации она может быть и косвенной, поэтому лучше иметь второе дно существования, необходимое для того, чтобы свои не узнали.
   Щепкин исчез из поля доступа, его не могли найти. Связь была потеряна полностью. И вдруг, закрывая одну свою страницу, Людмила натолкнулась на читателя, очень похожего на Щепкина. То есть он вышел в прямой эфир Сети, но в качестве читателя, который исподволь разыгрывал Людмилу. А она от этого не спала. Вот и весь фокус общения. Она чувствовала Щепкина через океан Всемирной паутины! Сидела Людмила, работала за компьютером в технической лаборатории.
   Вдруг вбегает шеф Щепкин и кричит страшным голосом:
   — Пропала сыворотка! Пропала! Зеленый монстр украл ее у Кирилла Леонтьевича.
   — Сыр, что ли, у Вас ворона свистнула? — спросила Людмила с наивной улыбкой.
   — Какой сыр?! Кому теперь нужна наша работа, если сыворотка пропала!
   — Андрей Сергеевич, почему Вы так кричите? Все будет нормально. Работу сделаем, заказ для Луны не пропадет.
   — Забыл, с кем имею дело! Прости, Людмила. Я поясню крик души. Дело в том, что сыворотка, разработанная и созданная для собак, для того чтобы они стали достаточно умными и ходили бы по катакомбам Луны и сообщали бы информацию о лунных гномах, — пропала.
   — Андрей, а сыворотка была спрятана в контейнере, а контейнер был выполнен под пояс?
   — Людмила! Точно! Ты откуда это знаешь?
   — Вчера видела такой контейнер на одном человеке, а он все хвалился, что в нем денег столько, что хватит на Луну слетать. Он и Ирине предлагал полет на Луну.
   — Кто он? — спросил Андрей Сергеевич, округляя и без того большие глаза.
   — А что ему будет?
   — По головке погладят. А не скажешь, кто он, — тебя погладят, чем надо.
   — Я пошутила.
   — Это не шутка, а преступление межзвездного значения. Пропала возможность подготовки космических экипажей для особо сложных полетов. Кто-то украл весь наработанный материал, ничего не осталось, кроме огромных химических формул. Но от формул до вещества как от Земли до Луны.
   — А что мне будет, если я найду это вещество?
   — Если честно, то не знаю.
   — Получается, что надо найти вещество и подбросить его Вам на усыновление?
   — Да, Людмила, да! Когда принесешь контейнер?
   — Завтра принесу контейнер.
   — Это не ответ! Я тебя сейчас отвезу туда, куда скажешь. За поясом поедем, и сейчас!
   — Знать бы, где он сейчас. Понимаете, я не знаю, где находятся ноги того, который на своем поясе носит вещество межзвездной стоимости.
   Андрей Сергеевич посмотрел на девушку и решил, что она пошутила, но он не шутил и спросил:
   — Людмила, новую иномарку хочешь?
   — А что, так теперь конфеты называются? — спросила она шутливо.
   — Я слышал, что ты знаешь, где сыворотка находится. Хочешь, я тебе скажу, у кого ты ее видела? У Захара. Скорее всего, он предлагал тебе полететь на острова.
   — Ты откуда знаешь? Если он предлагал, то Ирине, а не мне.
   — Ты где работаешь? Я больше скажу, Захар попытался улететь с секретной сумкой, но его остановили, когда он проходил через турникет в аэропорту. Он обойдется без информации, пусть сам ее добывает, а мы за ним посмотрим.
   — Так, а за какие подвиги предлагаете мне иномарку, если уже нашли сыворотку?
   — За новую разработку! Луна есть Луна, но и на Земле дорог много. Надо разработать прибор для определения неровности дорог на Луне при перемещении определенных грузов.
   — Андрей, теперь мне все понятно! Датчик блокировки замкнулся, когда Захар проходил через турникет в аэропорту!
   — Умница, обойдешься без иномарки, если все знаешь сама.


Глава 4

   Дома пес Кросс радостно встретил Людмилу, покрутился вокруг ее ног и сел. Его уши встали торчком. Умная мордочка слегка наклонилась и застыла с преданным выражением глаз. Людмила внимательно посмотрела на пса, нажала на имя «Захар» в своем телефоне, в ответ услышала его голос:
   — Людмила, в чем дело?
   — Захар, ты на свободе? Я слышала краем уха разговор, говорили, что у тебя крупные проблемы.
   — А я и был на свободе. Сумку с сывороткой мне почти добровольно отдал Константин. В аэропорту я сбросил с себя сумку, ее опять подхватил Константин, а я выбежал из аэропорта, пока люди из погони не поняли, что к чему. Потом я остановил попутную машину, в ней сидела Ирина, моя девушка. Я сижу за рулем, а она рядом со мной сидит.
   — Ирина жива, у вас произошла двойная рокировка? — спросила Людмила машинально, она на самом деле была в шоке от новостей последних дней.
   Связь прервалась.
   — Захар, кто звонил? — спросила Ирина, повернув голову к человеку за рулем.
   — Людмила все уже знает, — ответил Захар, останавливая машину у обочины дороги.
   — Отвези меня домой, — грустно попросила молодая дама.
   — Да ты посмотри на поле с пшеницей! Нам повезло! Летающая тарелка прямо по курсу!
   — А мне оно зачем? — уныло спросила Ирина.
   — Тогда сиди в машине, а я посмотрю, что там происходит! Вот повезло мне стать очевидцем написания кругов на пшеничном поле! — воскликнул Захар. Он вышел из машины и пошел в пшеничное поле.
   Ирина без эмоций на своем прекрасном лице пересела за руль и поехала в сторону города.
Захар не оглянулся на шум мотора. Его пленило круглое облако над пшеничным полем. Он шел навстречу неизвестности и увидел, как из облака опустились столбы к колосьям, прочертили вензеля, потом они поднялись в облако. Он попытался позвонить Наде, но его мобильный телефон хранил молчание. Молодой человек вышел на шоссе — оно было пустынно.
   Неожиданно Захар почувствовал, что отрывается от земли и плавно поднимается, словно его держит невидимая сила. Он поднял голову: над ним висело густое облако, и тут он заметил, что его держит это самое облако. Он сделал попытку вырваться и упасть на землю, но сила невидимых рук в облачных перчатках была намного больше.
Земля уходила из-под ног, но его ноги не болтались над пропастью пустоты, а мягко погружались в облачную упругую массу. Он уже чувствовал это облако, почти невидимое, но такое реальное! Он посмотрел вниз и увидел вензеля на пшеничном поле, еще мгновенье — и зрелище исчезло.
   На некоторое время Захар потерял видимость, а очнулся внутри просторной кабины в кресле из белого тумана. Он стал оглядывать странную кабину неизвестного летательного аппарата.
   — Захар, ты нам нравишься! — раздался скрипучий голос с потолка. — Мы возьмем тебя в качестве производителя.
   — Вы — это кто?
   — Мы — это высшая ниша существования разумных существ. Мы тайные и явные одновременно, нас чувствуют, но не видят, мы — облачные боги.
   — Отлично, а где вы живете? На горе или в болоте? Там жить можно?
   — Он еще спрашивает! Мы есть везде, это об одном из наших написали известную сказку. Засветился и в сказку попал.
   — Снежная королева — тоже ваша дама?
   — Вероятно, и она была нашей, но давно.
   — А тролли — ваших рук дело?
   — Проехали, тролли не по нашей части, у нас несколько иное амплуа.
   — Заинтересовали.
   — Ты выполнял наше задание в образе зеленого монстра и прекрасно справился с ним, но зря упустил сыворотку для увеличения разума собак, теперь ее трудно будет заполучить.
   — Значит, и тролли по вашей части, — задумчиво протянул Захар. — А я думал, что вы заоблачные гномы.

   — Все мы заоблачные, если пригласят, — сказал Кирилл Леонтьевич.
   — Я Вас где-то видел. Кирилл Леонтьевич! Так Вы живы?! В цирк играете?
   — Да, это я. Ладно, сыворотку в аэропорту у нас перехватили другие люди. Юмор в том, что воришка схватил брошенную тобой сумку и скрылся. Никто ж не знал, из-за чего сыр-бор поднялся в аэропорту.
   — А что это за облако, в котором мы летим?
   — Ой! Темнота! Захар, это обычная летающая тарелка, облаченная в облако для большей конспирации. В ней все предметы и все движущиеся части покрыты облачной субстанцией.
   — Это вы круги рисуете на полях с пшеницей?
   — Естественно! Наше дело — народ запугивать непонятными явлениями.
   — А меня обязательно надо было всасывать в эту облачную ловушку?
   — Ты слишком много увидел, а кто ты, выяснили чуть позже.
   — А Ирину выпустили?
   — Она уехала своим ходом. Она умная женщина и нос не сует в чужие дела и тебя кинула.
   — Что со мной сделаете?
   — Уши надерем! А если серьезно, то я заметил, что высоты ты не боишься, будешь при необходимости изображать человека—облако, хотя у тебя есть костюм летающего лешего и полеты на небольшой высоте новостью для тебя не являются.
   — У вас все сказки работают?
   — Не все, но полезные для дела. Да, ты будешь человек-облако, — веско сказал Кирилл Леонтьевич.
   —  Летающий человек-облако?
   — Не отвлекайся от дела, у тебя будет костюм облака. Ты уже понял, что мысль вложена во все, что тебя окружает, и весьма серьезная. Летать между домами ты будешь без паутины. От крыльев птиц и самолетов мы отказались. Наше амплуа — невидимая видимость, малая облачность. То есть тебя все видят, но в качестве облака. Вспомни песенку: «Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь». Да, Вини Пух — отличный прототип.
   — А у меня будет друг в виде Ослика или Пятачка?
   — Дадим тебе в друзья волка.
   — Нет, мне что-нибудь проще.
   — Тогда самого меня.
   — Подождите, но по ТВ передали, что Вы погибли!
   — Пролетели. Я под личной опекой небесной ауры, я всегда живой, пока жива она. Кросса мы хотели угостить сывороткой, тогда бы он мог стать жителем Луны, но ты потерял сыворотку. И теперь пес слаб, чтобы быть твоим другом.
   — Я что, такой простой? — возмутился Захар. — Я не потерял сыворотку, она и сейчас в контейнере на моем поясе. А в аэропорту я подсунул в такой сумке металлический предмет в мусоре, он и заверещал, а сам я сказал, что взял не ту сумку, и вышел. У аэропорта по чистой случайности стояла машина Ирины.
   — Зачем вообще ты поехал в аэропорт?
   — Прощупать почву.
   — Захар, хорошо, что ты не лопух. Просто отлично! — лицо Кирилла Леонтьевича исказила довольная улыбка. — Мы сейчас прилетим на облачную базу, — и он исчез в тумане кабины.

   Поляна в лесу была огорожена ровным металлическим забором. Захар вышел из летающей тарелки. К нему подошли Сеня и Веня, они встали с двух сторон и повели его в его номер, расположенный не выше забора. В комнате висели несколько костюмов облаков разных оттенков для разной погоды. Сам по себе костюм не был большим. Захару помогли надеть костюм с жестким каркасом, фиксирующим его местоположение в костюме.
   Двигатели обеспечивали плавное движение в воздухе. Это был мини-самолет без больших лопастей и крыльев. Он нажал на первую кнопку, вокруг него надулся некий чехол, вокруг чехла стала образовываться облачная субстанция. Он нажал на вторую кнопку и вылетел в открытое окно. Скорость облака была так мала, что он просто завис над облачным аэродромом, если его так можно назвать. «И зачем нужны эти облака?» — подумал он.
   — Захар, ты зачем в небо поднялся? Опускайся! — услышал он в шлемофоне скрипучий голос Кирилла Леонтьевича.
   —Я не знаю, как это сделать, — прошептал Захар.
   — Перед тобой красная кнопка. Жми на нее! — гневно крикнул Кирилл Леонтьевич.
   Захар лежа планировал над облачным аэродромом, перед его глазами находились кнопки и ручки управления, он нажал на нужную кнопку и стал плавно опускаться на землю. Падение было столь медленным, что он спокойно встал на ноги. В его душе осталось весьма приятное чувство от полета. К нему подбежали Сеня и Веня. Из парадной двери здания к ним спокойно шел Кирилл Леонтьевич.
   — Как ощущение полета? — спросил он с улыбкой на лице.
   — Нормально, командир, — ответил Захар, — извините, я на кнопки нажал машинально, совсем не думал, что я полечу.
   — Сеня, мог бы предупредить человека о назначении каждой кнопки, ручки и индикатора на пульте управления.
   — Кирилл Леонтьевич, так по этой части у нас Веня. Он инструктор по низкой облачности.
   — Веня, проведи курс по изучению данной модели облака.
   — Да без проблем, все сделаем! Захар так шустро оделся в этот костюм, что мы глазом не успели моргнуть, как он в окно вылетел серым облачком.
   — Специалисты облачные, вопрос можно задать? Я во время полета постоянно должен лежать? Я не рыба, чтобы лежать, — сказал Захар.
   — Варианты расположения человека в облаке находятся в работе, сейчас готово только планирующее облако, — ответил Кирилл Леонтьевич.
   — А бегающего облака нет в работе? Захотел — полетел. Захотел — побежал. Захотел — полежал. Ладно, я готов к изучению полетов в низкой облачности. Умнее Вени в этом вопросе никого нет?
   — Работайте, Захар! — бросил на ходу Кирилл Леонтьевич и пошел в сторону машины.
   Сеня исчез в неизвестном направлении.
   Веня и Захар вернулись в помещение с облачными летающими объектами.
   — Захар, пойми, ты не птица, чтобы планировать в потоках воздуха. Твоя задача — лететь туда, куда тебя пошлют. Моторы маленькие, но сильные и надежные. Все тонкости устройства летающего облака я не знаю, кроме того, я не знаю, как преобразуется в них энергия, но знаю назначение всех кнопок, переключателей и значение индикаторов. Управление простое. Ты поймешь сразу, но далеко не улетай. Поднимись раз десять над базой, а потом полетишь по заданию.
   — Инструктор Веня, а можете показать достоинства летающего облака на личном примере?
   — Могу. Я тонкий, звонкий и прозрачный. А ты такой же, только красивее.
   — А вдвоем можем взлететь?
   — Сядь и слушай, потом взлетим вдвоем.
   И они углубились в изучение устройства летающего облака.

   Андрей Сергеевич пришел в техническую лабораторию, сел на рабочие место. Он был занят настройкой нового устройства неизвестного назначения. Людмила работала рядом с ним. Внезапно свет из окна исчез и вновь появился. Она увидела два серых облака, плавно удаляющихся от окна.
   — Андрей Сергеевич, кто сегодня облака изображает? — спросила Людмила.
   — Твой суженый—ряженый Захар и Веня, — быстро ответил Андрей Сергеевич, не отводя глаз от приборов. — Людмила, ты лучше скажи, когда принесешь Кросса на инъекции? — спросил он, вставая со своего места.
   — Собачку жалко.
   — Это работа, и ты знала, что пес полетит на Луну. Кстати, и подушки твои сухими останутся.
   — Можно я с ним полечу на Луну? Пес привык ко мне.
   — Перед полетом тебе надо будет пройти серию тренировок — это долго! Твои вариантные мозги нужны здесь. Слушай, если Ирину послать вместе с псом на Луну? Она отважная девушка и не откажется от полета. Кросс ее знает хорошо.
   — Отлично, пусть летят.
     В этот момент в помещение лаборатории вошел Захар.
   — Захар, мы думаем послать Ирину с псом на Луну. Отпустишь? Она хотела улететь туда, где нет наших приборов. Сыворотка к нам вернулась, несколько инъекций — и Кросс будет готов к полету, — спросил Андрей Сергеевич.
   — Андрей Сергеевич, спасибо, что спросил, мог бы и без моего разрешения послать ее куда угодно.
   — Ты чего такой покорный?
   — С Вами станешь покорным и безропотным, — пробубнил недовольным голосом Захар. — Почему именно Ирину? Других людей нет?
   — И ты еще спрашиваешь? Задание у нее настолько секретное, что все, кто с ней общается, должны быть нашими людьми. Мы не можем рисковать! Сам знаешь, комплекс на Луне не только мы возводим, но и наши конкуренты. Наша задача — проникнуть в катакомбы Луны. По нашим данным, они невысокие, но многочисленные. Человек в них не пройдет. Предполагаем, что лунные гномы сами по себе маленькие живые гномы, покрытые небольшим мехом. Кросс среди них будет выглядеть волкодавом или лошадью, скорее лошадью. Надо его в цирк свозить, найти дрессировщика, чтобы он мог на себе седло возить с маленькой обезьянкой. Лунным гномам понравится такой вид транспорта.
   — Такое задание Кросс и без сыворотки выполнит, — сказала Людмила.
   — Первую часть задания он может выполнить после дрессировки. Но так мы решим задачу по ублажению прихотей лунных гномов. Наша задача — чтобы Кросс добыл более подробные сведения о катакомбах Луны и доставил их нам. Он наш разведчик, — серьезно проговорил Андрей Сергеевич, глядя на приборы своего стенда. — КБ уже все это знает, о том, кто и как живет на Луне. Блик — глава Луны — знает много. У нас есть его портрет, мы его поставим перед псом, чтобы он его запомнил. Задача собаки — Блик! Кисельные берега — это одно, а тайны народа Луны — это другое. Кросс — лошадь для Блика, но не просто лошадь. Сыворотка даст возможность развить мозг пса до уровня, необходимого для самосохранения, он не должен пугаться неизведанного, но и не должен излишне рисковать. Он должен вернуться живым и принести нам видео. Мы все запишем, весь его путь по катакомбам, — сказал уверенным голосом Андрей Сергеевич.
   — Андрей Сергеевич, но прибор еще в работе, мы его не проверяли в экстремальных условиях. Ты прекрасно понимаешь, что температура на Луне и в Луне — не комнатная, — возразила Людмила.
   — Мне не надо объяснять ограничения работы прибора по температуре. Все схвачено, за все заплачено.
   Но до Луны было еще очень далеко...

   Из принтера на столе выполз лист, Людмила взяла его. Короткое письмо гласило: «Людмила, жду в полночь. Жесть». Людмила посмотрела на сотрудников офиса: все работали и головы в ее сторону не поворачивали. Однако она была убеждена, что письмо написал кто-то из них. Жесть. Что это? Крыша? Ее ждут на железной крыше в полночь? О! Нет! Она не пойдет! Нет! Хоть бы написали, можно или нет брать с собой сопровождение.
   «Жизнь налаживается», — подумала Людмила и усмехнулась. И правильно сделала. Она вспомнила, что дома лежит маленькая дыня под названием луна. Луна? Какая еще луна, если небо покрыто тучами? Или это жизнь покрыта темными пятнами неприятностей? А, этой ночью будет полнолуние...
   — Людмила, Вас долго ждать? — услышала она мужской голос и невольно вздрогнула, увидев Захара.
   В помещение офиса проникали лучи солнца. Она сняла с себя пиджак с короткими рукавами и осталась в топике. Жара сжимала со всех сторон. Вот главная несправедливость! Если уж выпала жаркая неделя, то надо всех разом в отпуск отпускать, пусть выживают в свободных условиях. Она посмотрела на три экрана. Работа над пультом управления подходила к концу.

   Людмила открыла почту и написала письмо Захару: «Повторяется история прошлого года: пляж, любовь, молчание и твое хождение с Ириной. Отличное решение всех проблем! Счастья вам и на работе, и у воды! Хорошо бы вам Андрея Сергеевича пригласить на просмотр ваших прогулок! Два года можете ко мне не обращаться».
   В это время в комнату вошел Захар собственной персоной. Но она уже отправила ему письмо и в его сторону даже не посмотрела.
 «Кикимора болотная», — думала Людмила о Ирине, но лучше ей от внутреннего выплеска злобы не стало. На пути к Захару всегда стояла Ирина. Вентилятор дул. Захар вышел за дверь, не прихватив ее сердце. О, похоже, все отлично! Ну почему она раньше не могла понять, что Ирина — болотная кикимора?
   Лучи солнца пронзили серебристую занавеску и вошли в душу Людмилы, в ее настроение, и ей жить захотелось, а из глаз засветились собственные лучи. Захотелось выйти из полутьмы невезения. Такая вселенская грусть иногда посещала ее светлую от волос голову, словно все прошло с зимой холодной. Это осень проходит, а зима заканчивается поражением человеческой жизни. Все зависит от того, как на жизнь посмотреть. Но лучше смотреть на жизнь с лучами солнца, ее надо пронзить светом и осветить, дабы забыть о морозных неприятностях. Первый раз, что ли, осталась Людмила одна? Нет, конечно.
   Людмила еще раз посмотрела на солнце за занавеской, услышала шум приборов и вентиляторов. Голос Захара разговаривал с сотрудницей Ириной. А ей что до этого? Да ничего. Людмилу всегда интересовала жизнь на Земле, но безопасная для женщины. Ой—ой—ой, как трудно быть женщиной! Сказать по секрету, где хорошо? Мужчины обидятся. Хорошо после развода, как после грозы, но остается чувство потаенной обиды. И это не панацея. Вот и оставалось Людмиле жить одинокой принцессой.

   Летающие блестящие снежинки — бальзам на душу и настроение. По краю асфальта под легким снегопадом Людмила могла идти и идти без всякой конкуренции: люди предпочитали ехать в машинах и в автобусах. Пусть едут. А она проходила по краю снегопада — пока она шла, аура очищалась, она возрождалась, набиралась астральных сил без всякого человеческого обмена энергиями. Сейчас модно искать крайнего в изъятии внутренней энергии, так вот, Людмила энергию брала из космоса летающих снежинок.
   А вчера она встретила долгий и продолжительный взгляд любимых глаз Захара. Дал ли этот взгляд дополнительную энергию? Неизвестно, но нечто человеческое — дал, остатки любви или начало новых отношений между ними. Кто бы знал, как она не хотела его любви в свое время, но потом привыкла, и он оказался снежным бальзамом ее души.
   Часть дороги весьма пустынна, хотя шоссе от ее дороги недалеко находилось. Однако в одном месте своего снежного пути Людмиле всегда было жутко: из-за этой внутренней жути ей иногда идти не хотелось по этому пути. У дороги находился выход теплоцентрали, точнее, выход колодца больших размеров, прикрытого решеткой. Сквозь решетку дул теплый воздух, поэтому на решетке часто лежал человек в драповом пальто. Остановка автобуса от его лежанки находилось метрах в двадцати, но этот человек всегда внушал ей ужас.
   В душе леденело, когда она по кромке дороги обходила лежбище этого человека. Недалеко от этого страшного места стояла фирма, ухоженная, украшенная, но до нее еще надо было дойти... Струйка крови ярко выделялась на белом фоне выпавшего снега. Людмила готова была пробежать бегом мимо страшного колодца, но краем глаза она увидела, что на решетке сидит не конь в драповом пальто. На решетке сидел Михайлович, рабочий с ее фирмы! Это был он! Людмила остановилась как вкопанная, с ужасом взирая на кровь.
   — Людмила, остановись, я ранен! — сказал Михайлович, держа руками ногу ниже колена.
   — Михайлович, какими судьбы ты здесь, да еще весь в крови, такси вызвать? — спросила Людмила, не зная, что делать в такой ситуации. — Кто тебя ранил?
   — Не поверишь, но я увидел тебя из автобуса одну среди снега, выскочил на остановке, решил подождать, сел на решетку, и в ногу мне вонзился острый предмет. Я вытащил из ноги металлическую шпильку, заточенную с двух сторон, одной стороной она была вставлена в этот колодец, а другой торчала, но сквозь снег я ее не заметил и напоролся.
   Михайлович показал Людмиле острую шпильку в крови. По телу Людмилы прошла дрожь. Совсем недавно она встречала такие острые черные шурупы, и эта шпилька была того же качества: острая и жесткая. Буквально два дня назад она, не думая о помощи, сама вбивала такой шуруп молотком в стену. Она била по шурупу с размахом, со всей силы, с ожесточением. Шурупы требовали вкручивания, но на это сил у нее не хватало. Шуруп вылетел из уголка с закрепленными на них лесками для сушки белья. Вылетел примитивный, жирный и мягкий шуруп, а вбила она вот такой острый, черный...
   Почему она испытывала ужас, но не испытывала жалости к мужчине? Ей не было его жалко, вероятно потому, что еще живо его пренебрежительное отношение к ней. Остаточная деформация его унижений. Людмила пошла на свое рабочее место на заводе. Кто любит запахи парфюмерии, а она любила запахи механического цеха, запах станков, масла и стружки. Любила тихий гул работающих станков, любила рабочих за станками и технологов, их опекающих. Любила чертежи.
   Она шла мимо цехов, смотрела на станки, дышала заводскими запахами и насыщалась астральной энергией производства. Здесь производили новейшую технику. В эпицентре производства отличная аура. Ее рабочее место находилось дальше механического цеха, она поднималась на второй этаж, проходила длинный переход, соединяющий два здания, и оказывалась в здании, выполненном из листов неизвестно чего, но всегда холодном.

   Окна по периметру излучали холодный воздух из всех щелей. Здесь и сидели технологи и конструкторы, они — морозоустойчивые. Людмила не вынесла холода и в обед стала скатывать газеты в плоские трубки и втыкать их во все явные щели. Потеплело. Ее любимой прической стал парик, она его держала в тумбочке стола. Она приходила на работу, снимала шапку, надевала парик и работала. На работу лучше всего было приходить в пальто, в нем можно работать и даже чертить. Зато было всегда приятно от собственных ошибок или проблем на производстве.
   Можно было снять с себя пальто, надеть халат и идти в цех по вызову технолога. Во всех цехах значительно теплее, потому что установки и станки хорошо работают при определенной температуре. Шла Людмила в белом халате по переходу, а навстречу ей шел Михайлович, прихрамывая. Он посмотрел на нее и прошел мимо. Он вновь работает на основном производстве, и у него свои задачи. В данный момент они по работе не пересеклись. Людмила шла по вызову технолога механического цеха.
   На фрезерном станке последнего поколения обрабатывали корпус для сложного изделия, который ей был необходим в ее работе. Он был такой сложный и прихотливый, что фрезеровщик от гордости из себя выходил, так он был доволен поставленными допусками на чертеже. Чем меньше допуск, тем дороже изделие, что фрезеровщику выгодно.
   Фрезеровщик — элита в области оплаты, поэтому он получит в два-три раза больше Людмилы. Но Людмиле не обидно, ее отец был рабочим и получал всегда по верхней планке. А она конструктор, у нее оклад. Фрезеровщик Людмиле улыбнулся, в душе он был доволен изделием и своей работой. Как он любил свой станок! Не пересказать.
   Людмила подозвала к себе технолога, и они пошли на второй этаж разбираться с чертежами. Здесь стояла пара деревянных кульманов, на которых делали чертежи для доработок изделий. Технологи всегда держали себя важно и с большим достоинством, а Людмила ничего, она с ними соглашалась с небольшими уступками в допусках, размерах или материалах изделий. Людмила спустилась с пристройки второго этажа, ее перехватил другой технолог и с великой гордостью показал новый гигантский станок, познакомил с его особенностями, чтобы она в чертежах их учитывала, чтобы станок не простаивал.
   Охрана была в цене. В древнем городе, расположенном совсем недалеко, и то охрану уважали. Сейчас устали пользоваться охранной сигнализаций, охраной. А маленькие безобразники подрастают. Вчера они пришли из поселка, сорвали плоды с деревьев, искупались, где захотели, подожгли древний автомобиль. А охрана? Охрана смотрит телевизор на посту. Охранную сигнализацию совсем не используют в горной местности. В результате у домиков сломаны двери, и никуда информация об этом не поступала.

   Так и космический корабль привезли на старт и оставили до утра без присмотра. Любой маленький шалун мог сделать очень большую шалость. Мальчишки могут проникнуть во все щели Сети и во все дыры в заборах. Мальчишки — маленькая, но страшная сила, которая летом на каникулах от безделья все может выдумать, они дома могут подслушать старших и отомстить за что угодно в самой невероятной форме. Даже повлиять на запуск корабля с космодрома.
   «Нужно проверить с хвоста событий, — подумала Людмила. — Надо посмотреть ситуацию на космодроме, расположенном в степи. Насколько мне известно, космодром находится не в заповеднике, до него многие знают дорогу, попасть в город Байка можно на автобусе из технически умных городов, например, из города П. можно попасть в город Байку на автобусе, а там до ракет рукой подать».

Щепкин вышел Людмиле навстречу, и они поехали каждый к себе. Она вышла на своей остановке автобуса, посмотрела на плакат в книжном киоске и прошла мимо. Поворот, дорога, магазин, дом.
   Звонок. Голос Щепкина:
   — Людмила, я иду к тебе...
   Людмила бросила трубку — и правильно, не хочет она его прихода, нет. Сама, лучше все сама, хотя надоело ей быть мужчиной в доме. Она вспомнила, как много мужчин на основном производстве и как мало их в ее домашней жизни, просто ноль, обычный ноль. Иногда она думала о том, что зря влезла в эту мужскую профессию, но сдаваться она не собиралась. Она решила пройти путь обаятельной и привлекательной женщины на производстве, что не хуже общения с королями и шахами. Рабочие будни к любви мало располагали, но еще существовала коварная пятница, в этот день возможны всплески чудес.
   Щепкин явился к ней в пятницу вечером. Пышный букет говорил о его серьезных намерениях. Они смотрели друг на друга и не пылали любовью, что они, друг друга не видели? И тут из-под него вывернулся коврик. Как это произошло, непонятно, но он грохнулся на пол. Пес держал конец коврика в зубах и сверкал глазами:


Глава 5

   «Кто пришел к моей хозяйке?!» — спрашивал его свирепый взгляд.
   Людмила запрещала собаке лаять на гостей, но терпеть в доме мужчину собака не смогла. Букет при падении рассыпался. Щепкин лежал в цветах. Пес выпустил конец коврика и важно ушел из прихожей в комнату. Щепкин проводил пса злым взглядом, встал, нагнулся, собрал цветы. Его взгляд любви не выражал. Они ходили по квартире втроем. Пес урчал на мужчину, и он не выдержал: собрался и ушел до весны.
   Весной высыпали зеленые листочки на деревьях, и Щепкин опять засверкал глазами в сторону Людмилы. Но засверкал не он один — засверкало озеро, к которому вся компания пришла делать шашлыки в устройствах для шашлыка с собственными дровами из магазина. Шашлык! Звучит хорошо, а весной еще и обладает тревожными чувствами пробуждения. Вот и Щепкин пробудился. А соль — была. Щепкин и Людмила смотрели вдаль на зеркальную поверхность озера и не думали в нее окунуться. Рано купаться. На полиэтиленовой скатерти появились дары магазина, на тарелках появился шашлык.
   Вино лилось из бумажных пакетов. Вытрясалась водка из бутылок. Хорошо! Правда, Людмила ради дезинфекции выпила пару глотков вина, то же сделал и Щепкин. Они сидели трезвые и насыщались мясом. О! Мясо! Мясо и вино пошло гулять по жилам, а они пошли по краю озера в обратную сторону. Они немного заблудились и шли долго, очень долго. Они прошли поляну с ландышами. Ба! Они прекрасны — ландыши, конечно. Белые цветы. Пройти по краю поляны с ландышами! Здорово.
    Совсем другими проблемами были заняты на работе. Водная стихия океанов, несколько напоминает космос, погружение, как и взлет, без перегрузок не бывает. Смешно сказать, но Людмила уже несколько лет думала о том, что ей совсем не нравятся подводные лодки, работая конструктором совсем в иных областях, она постоянно в мыслях возвращалась к подводным лодкам. Как-то ей очень повезло, потому что дали разрабатывать небольшое устройство для глубоководного погружения, от такой работы она была на седьмом небе от счастья.

     Любовное межсезонье — это жалкое состояние накопления потребительской энергии. Ситуации еще та: и лень, и некого любить, но лень в данном случае важнее любви, так не всегда бывает, но частенько. Великолепный облик Захара Людмила вновь замечает рядом, она видит его немое внимание, но ей еще не верится, еще не хочется тревожить ленивое, вальяжное состояние любовной невесомости.
   Это еще не кошмар, не наваждение, это еще нечто неосознанное. Он рядом. Он все ближе. Он касается пальцев. Он смотрит на нее. Он идет рядом с ней. Людмила его не замечает, а лишь слегка отмечает, что Захар неравнодушен к ней. И тут она видит внимание второго мужчины к своей особе, он выполняет все ее сказанные слова в его адрес, он помнит ее советы! Он не отгоняет ее! Андрей Сергеевич с радостью находится в ее ауре. Господи! Вот застоялась кобылка в стойле своего интереса!
   А это кто? Неужели еще и третий мужчина, а точнее Константин, засветился на ее горизонте? Это уже никуда не годится! Что это мужчин прорвало с их интересами в ее адрес? Неужели почуяли нетронутую особу? Похоже, очень похоже. Вот жизнь! Людмила уже не знает, в какую сторону направить свои стопы. Думай — не думай, а три потенциальных мужчины — это ничто по сравнению с одним любимым. Замужем она почти не была, с Захаром они только шутили, что они муж и жена.
   Людмила запнулась о собственные мысли и опустила глаза на ярко—зеленые босоножки. А если мужчины реагируют на зеленый свет? Да, она хорошо выглядит в зеленом топике и юбке размером со стандартную книжку. А что такого? Жара такая! Все и вынули свои тела из тряпок и обнажили их до социально разрешенного минимума. По фигуре обнажена каждая из девушек и женщин. Зрелище для парней и мужчин — выбирай по вкусу! Ладно, сейчас не об этом, надо сосредоточиться на одном из трех. На ком? Вот вопрос дня.
   Зеленеть! И Людмила украсила ногти зелеными стразами. Круто! Она посмотрела на себя в зеркало, окинула небрежным взглядом с головы до ног и призналась отражению, что великолепно выглядит в летний период.
   Вопрос «кто из трех?» растаял в собственном зеркальном отражении. Вот глупая! А кто из трех был вчера в зеленой одежде? Андрей Сергеевич! Точно, надо его прозондировать. Людмила мечтательно посмотрела в зеленую даль листвы и нажала на телефон с его номером.
   — Андрей Сергеевич, это я, Людмила, слушай, ты сегодня очень занят? Для меня ты свободный на всю жизнь? Жду, да, сейчас.
   Щепкин закрыл сотовый, повернулся на одной ноге, подпрыгнул, достал люстру ногой, прошелся колесом и остановился у зеркала. На него смотрели карие веселые глаза, сияла счастливая улыбка. Он был счастлив! Людмила сама ему позвонила! Она его позвала! Какие ножки! Какие волосы! И она его ждет!
   Он стер с лица улыбку, раскрыв дверцу шкафа. Вся одежда моментально стала старой. Вчера у него было все, а сегодня надеть нечего. В зеленом он был вчера. Ей он понравился в зеленом, а если он придет в белом, а ей не понравится? Серое, бежевое, черное. Дожил до тупика. В магазин идти поздно, обещал быть сегодня, сейчас, но в чем?
   Уголки губ опустились. Он взял в руки джинсы, белую футболку и стал серым, безликим. Достал кроссовки: одни, вторые. Надел перстень с рубином и успокоился. Посмотрел на сандалии цвета песка. Тяжело вздохнул. И это он? Он, который ударом локтя открывает любую консервную банку? Посмотрел за окно. Солнце сияло, листва шевелилась. Он стоял. Его стальная машина издала звуки тревоги. Он махнул рукой и выскочил за дверь, забыв об одежде. Его звал автомобиль.
   Андрей Сергеевич сел за руль, смахнул зеленую пыль, включил кондиционер, и мир поплыл перед его глазами...
   — Вот так-то лучше, — мстительно сказал Захар, сидевший на заднем сиденье, — отдохни, дорогой, а то он к Людмиле собрался. Не для тебя она, не для тебя.

   Андрей Сергеевич уснул от приложенной к его лицу салфетки со снотворным с откинутой назад головой. Захар вышел из машины, прошел метров тридцать, сел в свою машину и поехал к Людмиле.
   — Людмила, — заговорил он с ней по телефону, — кого ты сегодня ждешь?
   — Тебя, Захар!
   «Умница, — подумал Захар, — быстро соображает, вот если бы не прослушал ее переговоры, так ждала бы своего Щепкина», — и сказал:
   — И это правильно, выходи, я скоро подъеду к твоему подъезду.
   Людмила еще раз посмотрела на себя в зеркало, мелькнула мысль об Андрее Сергеевиче и исчезла. Она посмотрела во двор сквозь полупрозрачную ткань, увидела высокий джип Захара и вышла судьбе навстречу. Захар посмотрел на Людмилу, открывающую дверь подъезда. В проеме появились ровные, длинные ноги в босоножках на тонкой высокой танкетке с зелеными ремешками. Миниатюрная юбка открывала и ноги, и пуп девушки, сверху ее грудь прикрывал маленький топ. Молодой человек покачал головой, как бы говоря: ну и ну, потом махнул головой сверху вниз в знак приветствия и открыл девушке дверцу машины.
   — Привет, классно смотришься! Волосы еще больше выросли, скоро будешь их вместо одежды носить.
   — Здравствуй, Захар! Куда едем? Только недалеко, уж очень жарко.
   — У меня в машине прохладно, не заметила?
   — Заметила, дует со всех сторон. Что это у тебя за охлаждение в жаркий день?
   — Кондиционер. Новинка. А ты сегодня Андрея Сергеевича ждала, оделась в зеленую одежду, как он вчера. Я видел, как он около тебя крутился. Пропусти его! Слышишь, пока советую, а там видно будет.
   — Не пугай. Я одна. Ко мне претензий быть не может. Это ты почти женат!
   — Не тебе судить. Ты — моя потенциальная девушка, а я не люблю страдать от ревности, и ты не давай мне повода!
   — Захар, а я этого не знала! Не помню, чтобы ты мне говорил о любви. У тебя есть Ирина!
   — Это еще кто? Какая любовь? Ты — моя, и вся любовь. А Ирина девушка.
   — Живем мы врозь, я сама по себе, — сказала Людмила и посмотрела в зеркало.
   — Не была, так будешь моя, ситуация исправима. Мне твой антураж подходит и мою новую машину не портит. Прощаю тебе юбку длиной в мою ладонь.
   — Ты ничего не перепутал? Ты же меня слушал, ты выполнял мои требования, а сейчас командуешь?!
   — Время подчинения прошло, теперь руковожу я. Ты — моя девушка, ты еще не министр в зеленой юбке! — со смаком сказал Захар.
   — Останови, проехали! — вскричала Людмила.
   — Села в машину, так терпи меня — это святое правило вождения на дорогах. Я — за рулем!
   — Больше не сяду, — сказала Людмила мрачно.
   — Я тебе покажу мое орлиное гнездо, и ты сменишь гнев на милость. Немного осталось.
   Людмила посмотрела в окно: за окном мелькали машины, дома, но пешеходов не было видно. И крикнуть было некому, да и не поймут люди девушку из чужого джипа. Она закрыла ладонями голые колени.
   — Ты еще волосами их прикрой, — съязвил Захар.
   — И прикрою, — Людмила наклонила голову на колени, волосы закрыли ноги. У нее возникла мысль, что все это было в прошлой жизни.
   Захар взял руль в левую руку, а правой рукой сдавил ей шею:
   — Сядь нормально, держи спину ровно! — крикнул он стальным голосом.
   Людмила выпрямилась, лицо ее было непроницаемо. Они оба замолчали.
Джип остановился у нового высотного дома. Они вошли в фойе подъезда, отличавшегося современным великолепием, проехали на лифте до последнего этажа, вышли на крышу. Как оказалось, орлиное гнездо Захара было то, что надо. Хитроумное заграждение по периметру надежно охраняло покой. В орлином гнезде сверкала вода, по периметру можно было сидеть. Людмила сняла обувь, макнула пальцы в воду.
   — Можно купаться, никто не увидит тебя, — сказал спокойно Захар.
   Солнце грело на крыше сильнее, чем на земле. Людмила сбросила зеленую одежду и вошла в орлиный бассейн. Десять метров в диаметре — таков был бассейн на крыше. Ей не хотелось выяснять отношения, слишком круто было в орлином водоеме. Она спокойно плавала в бассейне.
   — Одежду сними, — услышала Людмила сквозь нирвану своего состояния.
   Людмила подплыла к бортику, сбросила с себя две полоски и продолжила купанье. В ней не было возмущения, а было странное умиротворение. Захар снял с себя одежду и поплыл от нее в противоположную сторону. Он плавал без одежды и к ней не приближался. У Людмилы появился азарт, она поплыла к нему навстречу, она прильнула к нему всем телом, по ее телу прошла конвульсия элементарного желания.
   Захар жестко оттолкнул Людмилу. Она не обиделась, а стала подпрыгивать в воде, грудь сотрясала воздух и погружалась в воду. Он отвернулся. Она подплыла сзади, обхватила его тело. Он резко повернул лицо.
Улыбка его поразила, она была омерзительная! Он был страшен! Это был не Захар! Промелькнула мысль, что это оборотень в облике Захара! Людмила быстро поплыла к одежде. Но над одеждой стояла Ирина со свирепым выражением лица. Людмила не испугалась, не закричала, а вышла и села на бортик бассейна. Мокрые волосы прилипли к телу. Зубы стучали то ли от холода, то ли от страха.
   Захар на ее глазах превратился в кентавра. Людмила от неожиданности потеряла сознание. Она очнулась в кромешной темноте под звездным небом на дне пустого бассейна, на большом надувном матрасе. Никого рядом не было. На Людмиле одежды не было, на груди в золотом обрамлении одиноко светил рубин. Людмила дрожала от холода, но была абсолютно спокойна. Она обошла пустой бассейн в надежде найти полотенце или одежду. Ее знобило. Она подошла к ограждению. Внизу сиял огнями город, над ней сияли звезды, а она сверкала наготой. Людмила обошла место своего заточения. Она искала выход, но ничего не нашла.
   «Голая баба в клетке на крыше», — подумала она без эмоций.
   Людмила оказалась без одежды на чужой крыше, но чувство стыда было забито стрессом…
   Дело в том, что Константин случайно видел, как Захар крадучись выходил из машины Андрея Сергеевича, и тут же подошел к машине. Он увидел спящего Андрея Сергеевича и разбудил его. Потом они вдвоем проследили за Захаром и выяснили, куда он увез Людмилу.
   — Людмила!!! — издал истошный крик Андрей Сергеевич.
   — Андрей, я на крыше! Быстрее!!! — крикнула Людмила в ответ, ее голос в тишине ночи звучал оглушительно громко.
   Андрей Сергеевич подошел к своей машине, достал плед, взлетел на крышу высотки на скоростном лифте. Людмилу он завернул в простыню. И только теперь Людмила разрыдалась.
   — Не реви, Людмила, тебя Захар посадил в клетку, а меня усыпил в моей же машине, вот я и поехал искать тебя к его дому. Захар не изверг, но что-то садистское ему присуще. Ревность и неуважение он наказывает.
   — Зачем ему это нужно? — спросила Людмила.
   — Знать бы зачем. Ты ему очень понравилась, Людмила. Он перед тобой первое время пресмыкался, до такой степени ему хотелось к тебе приблизиться. А потом захотелось взять реванш за вынужденное унижение. Такой он человек.
   — А человек ли он? — спросила Людмила, после того как они спустились на землю.
   — Внешне он человек, но лишенный обаяния. В нем есть физическая аномалия. Он вызывает желание женщины и после этого совершает подлость очищения и мщения.
   — А если Захар — кентавр?
   — Да, да, он кентавр на четырех копытах. Ты спутала все его карты. В нем проснулось желание, но он сбежал от тебя с оскалом на зубах. Он спустил воду из бассейна, положил тебя на надувной матрас и ушел вместе с таким же кентавром, как и он. Вдвоем им легче тащить тяжесть жизни. Его подруга Ирина — тоже кентавр. Она неплохо готовит, иногда убирает в новой квартире, которую они купили на двоих. Этот бассейн — идея его. У них хороший технический бизнес и деньги у них всегда есть. Эх, Людмила! Ты всколыхнула не только Захара, но и его подругу Ирину. Его подруга глаз не могла оторвать от тебя. Но они бессильная пара, мышцы у них есть и шеи, как у кентавров. Но это уже их тайна. Им стыдно, но иначе они не могут, — сказал Андрей. — Я догадывался о настоящей жизни Захара. Жесть...

   Людмила вбила себе в голову, что Захар и Ирина — кентавры, так ей было легче переживать то, что они с нею сделали. Она понимала, что настоящие кентавры на последнем этаже высотки жить не могут, но продвинутые — могут. Это утешило. Людмила была недалека от истины. Они заходили в свою квартиру людьми и превращались в кентавров, настоящих животных. Теперь одна комната была предназначена для их человеческого образа, а вторая — для животного.
   Почему с ними происходили превращения, они не знали, но старались вести себя нормально и осторожно. Бассейн они использовали для выгула, набрасывали туда сено—солому, а иногда наливали воду. Они видели, что Людмила спала, и исчезли из ее поля зрения почти вовремя, уже на выходе с крыши они превратились в кентавров.
   Сквозь сон Людмила их видела, но дурман не давал ей открыть глаза.
У нее появилась мысль еще раз побывать на крыше и запечатлеть супругов в образе кентавров. Что ни говори, но Захар запал ей в душу навсегда. Утром она пришла к мысли, что кентавром был не Захар, а актер! Как она сразу не догадалась! А Ирина? А она могла не понять, что перед ней Захара изображал актер.
   Небо покрылось серой пеленой. Солнце исчезло, словно его и не было. Посмотрев из окна на улицу, Людмила надела одежду, закрывающую все тонкости фигуры. Светлый брючный костюм из плащевой ткани плавностью не отличался. В офисе она отгородилась от всех мужских взглядов непроницаемым видом и отрешенным взглядом. Они не возражали.
   На столе у Людмилы стояли пионы в вазе, в воду она добавила сахарный песок. Первый бутон быстро распустился. Тогда она сменила воду, поскольку два других бутона медленно распускались, а первый уже завял. Сахара переел один пион за сутки, поэтому быстро распустился и завял. Два пиона еще радовали рваными лепестками.
   Захар. Андрей Сергеевич. Константин. Кто из них первый пион? Захар? Он завял для отношений! Людмила посмотрела еще раз на пионы и вышла из комнаты на стрежень. Навстречу шли люди, и это было нормально. Она вышла на улицу, спустилась к набережной. Волны речные были на месте. Она подошла к чугунной решетке. Локти сами легли на перила. Она стала смотреть за жизнью на воде. У самого берега плавали зеленые утки. Буксиры бороздили речную гладь. Речные волны били в старый гранит.
   — Людмила, ты, что тут делаешь? — послышался голос Андрея Сергеевича.
   — Смотрю на волны. В обеденный перерыв я имею право на маленькое удовольствие, — ответила Людмила, не глядя на него.
   — Есть дело, и весьма занимательное. Помнишь, ты говорила, что Захар и Ирина — кентавры? Я за ними проследил, хоть это было нелегко сделать. Сама знаешь, их высотка самая высокая. Представляешь, они превращаются в кентавров только у себя на последнем этаже. Почему? Я не знаю. Ответа нет. Ладно бы в поле превращались, а то на высоте весьма приличной. Если бы не ночная тишина — я бы твой голос и не услышал! И еще, Захар на себя мало похож, словно он артист и в чужом гриме.
   — К чему ты клонишь?
   — Заинтересовалась? А мне-то как интересно! Они ведут себя неадекватно. Так вот, я купил сильный бинокль, нашел невдалеке высотку, соизмеримую с их зданием. Я вышел на крышу, обычную крышу без людского вторжения, залез на надстройку для лифта и стал наблюдать за крышей.
   — И долго наблюдал?
   — Сколько надо. День был выходной. Точно, они вышли оба на крышу в нормальном виде, и вдруг их стало выгибать, и они на моих глазах превратились в кентавров! Круто!
   — Андрей, почему тебя это волнует?
   — Ты что, не понимаешь? Это сенсация!
   — Кому сенсация, а кому и горе. Я и так еле от них отошла.
   — Подожди меня обвинять. Они ездили в отпуск на Средиземный остров, чего они там забыли, не знаю, но, видимо, подцепили нечто древнее.
   — Умен, однако! Ездили туда многие...
   — Им кто-то привил вирус кентавра, а антивирус им не известен. Но они, вероятнее всего, находятся под наблюдением. Вспомни, за какие такие дела им дали эту квартиру? Не знаешь? Деньги за нее они не платили, это я точно знаю.
   — Андрей Сергеевич, ты чего ввязываешься в это дело? Раз дали квартиру, то люди не маленькие замешаны, не подходил бы ты к ним. Заметят — заметут.
   — Не пугай, пуганный. Честное слово, забавно. Кто рассказал бы — не поверил.
   По реке проплыл речной трамвай.
   — Мне пора на работу, — сказала Людмила и пошла прочь от набережной, не оглядываясь на Андрея Сергеевича.
   Он ведь подошел к ней со спины, так за спиной и остался.
   Людмила шла, шла...
   А он? Андрея Сергеевича загарпунили с речного трамвайчика, и так тихо, что он и не пикнул. Он взмыл над чугунными перилами и по воде протащился на гарпуне. Его вытащили на борт.
   — Андрей Сергеевич, ты чего такой любознательный? — спросил его Захар.
   Андрей Сергеевич посмотрел на него вытаращенными глазами.
   — Отвечай! — крикнул Захар.
   — А что, нельзя? — ответил вопросом на вопрос испуганный Андрей Щепкин.
   — Успел Людмиле рассказать о том, что видел на крыше?
   — Она на вашей крыше сама была и все видела.
   — И что она видела?
   — Бассейн с водой и без воды.
   — И это все, что она видела? В каком виде она нас видела?
   — В плавках для купанья в вашем бассейне.
   — Что ты видел в бинокль на нашей крыше?!
   — Смотрел на небо, очень оно было звездное. А на вашу крышу я не смотрел.
   — Если и врешь, то понял, что от тебя требуется.
   Андрей Сергеевич глазом не успел моргнуть, как его, как наживку на удочке, вернули к чугунным перилам набережной. И как они его не убили? Он покачнулся, осмотрелся. Ни одного прохожего. И кораблик уплыл. Никого. Ничего. И страх в душе. Людмила посмотрела на пионы и отчетливо заметила, что второй пион резко увял. Ей стало скучно и грустно. Сотовый телефон замурлыкал новую мелодию.
   — Людмила, это я, Захар, у тебя все нормально? Не могу до Андрея Щепкина дозвониться. А на крыше был актер, могла бы сама догадаться. Что все это розыгрыш.
   — Я Андрея Сергеевича сегодня видела, он был в норме.
   — Утешила. Пойдем на ночную дискотеку? Посидим, потанцуем.
   — Идем. Сам за мной заедешь или каждый сам по себе поедет?
   — Если не возражаешь, то я подъеду к твоему дому в 21:00.
   — Буду готова.
   Андрей Сергеевич прослушал их разговор, подвигал от бессилия губами. В назначенное время решительно вышел из дома к своей машине. Сел. Поехал. Достал костюм летающего лешего, надел его перед домом Людмилы и выплыл из машины серым облачком. Захар подъехал к подъезду Людмилы, открыл дверцу машины и не заметил, что в нее влетело серое облако, а уж потом села Людмила.
   Андрей Сергеевич притаился на заднем сиденье. Он хотел лично послушать диалог Людмилы и Захара. Удивительно, но о кентаврах они не говорили, болтали всякую ерунду. Андрей Сергеевич, всегда одетый в строгий костюм, рубашку и галстук, успокоился и уснул в машине.
   Людмила и Захар ушли на ночную дискотеку. Они сели за столик, заказали по бокалу легкого вина. Музыка не дала им выпить напиток. Они пошли танцевать. Цветомузыка давила своей энергетикой. К бокалам с вином подошла Ирина с темно-вишневым рубином на пальце, она провела над бокалами рукой, блеснув кольцом, и вышла из света и треска цветомузыки.
  Константина черти принесли на дискотеку. Он увидел взмах руки Ирины над бокалами Людмилы и Захара и быстро направился к бокалам. Он взял бокалы по одному каждой рукой. От резкого движения в бокалах произошла непонятная реакция, и из них вырвалось пламя. Народ тут же повернулся к нему, чтобы посмотреть продолжение шоу.
   Музыка сменилась, Людмила и Захар подошли к Константину.
   — Вы выпили наше вино? — спросила Людмила.
   — Вероятно. Думаю, вам надо уйти из этого здания. Не возражайте и не спрашивайте.
   Они вышли на улицу.
 
   Молния просвечивала сквозь шторы. Дождь шел за окном. Людмила успела добежать домой под черным небом до дождя и грозы. Погода — закачаешься. Захар и Константин разъехались. Людмила дома была одна. Гроза за окном. Мужчины за грозой. Она заметила огонь в фужерах в руках Константина и непонятное облако в машине, причем достаточно мягкое. Она подумала, что это новая подушка, и спрашивать не стала, не хотела глупой показаться. С нее и кентавров на крыше достаточно. Думать о непонятных явлениях в жизни ей не хотелось, и в кентавров она не верила.
   Она решила, что ей все показалось, что бы там ни видел Андрей Сергеевич в бинокль. Может, у них такой театр. Людмила еще раз посмотрела на сверкание молнии и решительно включила телевизор: надо отвлечься от реальности. Посмотрела на себя в зеркало: не очень высокого роста, не скелет. Да. Можно добавить: одна, но с друзьями и без единой подруги. А на экране ТВ — белый теплоход и богатая публика. А она богатая или бедная? Ей все равно, пока все равно.
   Людмила упала на пол...

   В распахнутое порывом ветра окно влетело облако и зависло. Снизу Людмиле было видно лицо облака, это был Андрей Щепкин собственной персоной в костюме летающего лешего. Он опустился на нее и нежно поцеловал. Людмила судорожно попыталась его сбросить с себя, но это оказалось ей не под силу.
   Андрей Сергеевич поднял Людмилу с пола, положил на постель, улыбнулся и спросил:
   — Людмила, летать хочешь? Это просто.
   — Андрей Сергеевич, я узнала тебя еще в машине в этом маскараде, но промолчала.
   — Молодец. Я могу у тебя остаться?
   — Зачем я тебе нужна? — спросила она, закрываясь одеялом.
   — Гроза, дождь.
   — Так ты облако. Твоя погода.
   — Не совсем моя погода. Для полетов мне нужна сухая, облачная погода. Летательные свойства костюма при большой влажности ухудшаются.
   — А как ты летаешь?
   — Если бы я знал, как костюм летающего лешего летает, я был бы гением, а я исполнитель, летчик низкой облачности. Могу сказать, что вес костюма с минусовым весом, что это такое — я не знаю, но я легко летаю над землей. Хочешь со мной полетать?
   — Если несложно, то можно попробовать.
   — Завтра, — сказал он и уснул в своем костюме.
      Людмила попыталась потрогать костюм летающего лешего. Но костюм на ее глазах снялся со спящего Щепкина и струйкой исчез в его кармане. Она уснула.
   Утром они проснулись одновременно.
   — И это верный ответ. А то... — и он, не договорив, замолчал.
   — Не пойму, почему я везде засыпаю в последнее время, — проговорил Андрей Сергеевич, — где сяду, лягу, там и сплю.
   — Устал от двойной жизни, вот и спишь. А я поняла, зачем Захару нужна крыша: это запасной аэродром для малых летательных аппаратов.
   — Андрей Сергеевич, а где твой летательный костюм? Я видела, как он исчез в твоем кармане.
   — Это одноразовая модель, я ее испытывал. Есть многоразовые варианты костюмов, но они громоздкие, и облако в них получается значительное.
   — Зачем это надо?
   — Чтобы было.


Глава 6

   — То есть сейчас ты пойдешь пешком? Тебя подвезти?
   — Людмила, оставь меня у себя! Дай побыть одному! Я не хочу быть летающим лешим или кентавром!
   — Все-таки кентавры. Андрей Сергеевич, ты уверен, что сам не превратишься в кентавра в моей квартире?
   — Я ни в чем не уверен, но в грозу я едва успел влететь в твое окно. Хорошо, что оно было прикрыто, а не закрыто. Удивительно, но я ночью не превращался ни в кого и проспал.
   — А твой костюм облака на превращения не влияет? Гремучая смесь: леший в облаке.
   — Фу, это еще не предел превращений. Кентавр хорошо бегает по лесу, при необходимости может взлететь и пролететь десяток другой километров в костюме летающего лешего. Я лесной разведчик. Могла бы и догадаться.
   — А что в городе делаешь?
   — С тобой работаю. Мне нужна напарница, твой вес мне подходит, на тебе хорошо будет сидеть костюм летающего лешего. Твой скелет — отличный каркас для костюма одноразового облака.
   — Но я не кентавр!
   — Уже! Я сделал тебе прививку. Дело в том, что прививку кентавра изобрели два человека: Захар и Кирилл Леонтьевич. Потом испытали на себе. А теперь пустили в небольшую серию.
   — Поясни, кем я буду после действия прививки?
   — Что тебе не понятно? Идем с тобой в разведку. В средней полосе страны ты будешь лосем. В северной части — оленем, в степи — лошадью или просто кентавром. Это уж как нужно будет для дела, тем и будешь.
   — А у меня спросил?
   — На крыше с тебя сняли все мерки и для тебя лично готов комплект одноразовых костюмов летающего лешего. Тебе осталось выполнять со мной задания особой важности. Просто я тогда еще не все знал.
   — В век машин я буду бегать на своих двоих? Прости, на своих четырех ногах. А руки будут передними ногами? Зачем?! Андрей Сергеевич, так ты с Захаром заодно?
   — Успокойся! Тебя ждет нетривиальная жизнь. Кстати, тебе причитаются маски соответствующих животных. Насчет охотников: маска не даст пробить тебе голову, а в районе сердца тебя будет окружать пуленепробиваемый Электронный жилет. Все поняла?
   — Почти. В чем смысл разведки?
   — Деловой вопрос. Нам надо найти след пришельцев. Они прибыли на Землю в конусной капсуле, которая вонзилась в землю. Капсулу нашли, живых существ в ней не обнаружили. Эти пришельцы к себе технику не подпускают, видимо, у них есть определенный вид радара. Нам надо определить, кто они и что они. Есть вероятность, что они к нам попали через межзвездный портал с Луны. Кстати, скоро открывается новая тема по подготовке к полету на Луну. Мирные жители Луны плохо встретили наших первых разведчиков, на ней живут воинствующие жители. Если к нам прилетели мирные жители Луны — это одно, а если нет? Надо выяснить, кто к нам прилетел в конусной капсуле неземного производства через космический портал с выходом в Славные горы. Но это не мои вопросы.

   Людмила обнаружила на своей постели костюм летающего лешего. Странно, столько раз сегодня заходила в эту комнату и не видела костюма, и вот он перед ней! Кто мог зайти в квартиру и оставить костюм?
   — Людмила, привет! — сказал Андрей Сергеевич, входя в комнату. — Что тебя заинтересовало в моем костюме?
   — Воспоминания, я думала, это твой старый костюм.
   — Шутишь! Я сегодня по холодку влетел в твой дом. Я знаю, что Кирилл Леонтьевич опять исчез в работе. А ты где была? Ноги у тебя сильно замерзли!
   — Какой ты внимательный! Надоели белые одежды, захотелось разнообразия.
   — Ладно, есть задание. Но как ты умудрилась замерзнуть? Мне совсем непонятно!
   — Чувства. Любовь. Лунная ночь...
   — Понятно, работа для тебя и на земле найдется. Не шпиономания, а психотерапия чистой воды. А как на это Кирилл Леонтьевич посмотрел бы? Без его участия, прямого или косвенного, у нас ничего не делается. Он, конечно, не Бог, но что-то умное из него исходит. Ты что, еще не поняла, что кентавры больше не существуют?
   — Мне надо надеть костюм летающего лешего? — спросила Людмила, уводя Андрея Сергеевича от темы о кентаврах, ей все еще было стыдно за себя на крыше.
   — Людмила, тебе давно пора надеть костюм летающего лешего и стать летающей ведьмой, но эта участь постоянно тебя обходит! Ты все ревнуешь меня? Сколько можно? Было и прошло! Мы с тобой!
   — И что? Мне нужно смотреть в чужие окна или сразу в них залетать в костюме летающего лешего? — продолжала говорить на эту тему Людмила, держа в руках странный костюм.
   — Круче. Мы пойдем с тобой на выставку космических истребителей. Один самолет уникальный, предназначен для полетов в космос через наружный портал, для него мы купим посадочную полосу.
   — Самолет чужой? Я разрабатывала макет кабины истребителя для фантастического фильма.
   — Совместное производство. На нем можно улететь на Луну.
   — Предлагаешь улететь на Луну?
   — Не спеши угадывать задание, которое напрямую связано с космическими полетами. Нас интересует материал самолета. Он обладает странными качествами: то он весь металлический и блестит на солнце, то аморфный и переливается, как гель.
   — Андрей Сергеевич, а ты сам не можешь оторвать кусочек самолета для анализа материала?
   — Материал необыкновенный и прочный.
   — А я, надев костюм летающего лешего, отрежу кусок самолета маникюрными ножницами?
   — В костюме ты проникнешь в салон самолета, сделаешь невидимые снимки, сядешь у иллюминатора...
   — А самолет перейдет в аморфное состояние, а я завязну в нем, как корабль на дне Бермудского треугольника?
   — Молодец! — сказал Захар, влетая в окно в костюме летающего лешего.
   — Слет летающей нечистой силы считаю открытым! — шутливо крикнула Людмила.
   — Людмила, Инга Игнатьевна передала тебе интересный предмет, так он такой твердости и прочности, что сможет сделать царапину на самолете, — сказал серьезно Кирилл Леонтьевич.
   — Мужчины, я не слесарь. Пошлите мужика для взятия образца материала.
   — Понимаешь, тебя заменить невозможно! — воскликнул Захар.
   — Я каскадер в фильме? — спросила Людмила. — Хорошо, снимайте фильм, но с первого дубля.

Дома Инга Игнатьевна достала свой рубиновый арсенал: кольцо с большим камнем, купленное после окончания института; подвеску с пятью рубинами, расположенными в пяти кольцах; и сережки, нет не гвоздики. Обычные золотые сережки с рубинами.  Зачем ей все это? Не поверите, этот камень ее успокаивал, он ее подпитывал энергией. Она и не читала, какой камень ей подходит по гороскопу, а какой нет. Ей все равно на все рекомендации, она любила кольцо с рубином. Она ногти красила под яркий оттенок, весьма сложный для восприятия. Типа золотистого цвета, но с малиновым оттенком.
Нет, она не рекламирует камни, она с ними живет. Иногда годами не снимает любимые, и практически единственные украшения. А рубиновые бусы из натурального камня с прожилками? Не поверите, она за эти камни отдала свою новую розовую, фирменную, шерстяную кофту. 
От этой кофты, наверное, уже ничего не осталось, а у Инги остались бусы. Она их очень любила, но чаще она носила рубиновый кулон на золотой цепочке. Да, может быть, это не слишком красиво или богато, но ей рубин шел. Как шел он и ее шефу Щепкину. Может быть, поэтому они долго и плодотворно вместе работали. Играет рубин, если его почистить изнутри, так и люди играют друг с другом, если почистить им мозги.
Чего хочет теперь Инга Игнатьевна? Где она еще не была? На Луне.
Люди до Земли жили на Фаэтоне, планета пришла в негодность и люди медленно перелетали на Землю. Перелет был с пересадкой, вот Луна и служила людям для промежуточной станции. Если летели на перекладных ракетах. А еще есть версия, что Луну слепили из разрушенной планеты. И жили внутри Луны во времена пещерных людей. Давно это было. Вот цивилизованные люди из катакомб Луны жили с первобытными людьми, и получилось более умное племя. И сейчас не поймешь, кто умен, а кто нет. А Захар? Шутки шутками, но Захар и Ирина опять вместе.
   Инга Игнатьевна посмотрела на ноутбук, тот самостоятельно переваривал новые обновления. Все работало и без ее вмешательства. Она покрутилась у зеркала, ища недостатки в своей фигуре, замученной ограничениями в пище и усердными тренировками, и не нашла излишков. Фигура была в норме. Она могла лететь на другие планеты вместо посещения рынка. За окном послышался цокот копыт лошадей, она выглянула в окно, но ей осталось созерцать одни хвосты, сами лошади скрылись в листве.
   "Достаточно", — подумала Инга Игнатьевна и быстро надела короткие брюки, футболку, легкую курточку. Она выскочила из дома, пытаясь сбросить с себя аморфное состояние. Она прекрасно понимала, что разговаривать ни с кем не хочет. Ветер обласкал ее прохладой. Птички пели на три голоса. Голос вороны на фоне соловья звучал несколько скрипуче. Птички-синички выводили нечто мелодичное. Женщина вышла на улицу, прошла метров сто и увидела странную пару, состоящую из дятла и белки. Они стояли на земле и, похоже, разговаривали. При виде дамы белочка прыгнула на ель, а дятел немедленно взлетел к ней поближе.
   Инга Игнатьевна прошла еще пять метров и наткнулась на поваленные березы с еще зелеными листочками. Ей захотелось побежать, в этом месте дороги ей всегда становилось тревожно, и она, набирая скорость, бежала, прекрасно зная, что метров через сто перейдет на шаг. Дальше дорога проходила рядом с домами. Она шла на тренировку.
   Вначале она занималась у одного тренера, которая заставляла сгибаться и разгибаться с бесконечно медленной скоростью, застывая в странных позах по минуте. Потом она шла в бассейн, где другой тренер заставлял бегать лыжным шагом, плавая в воде с легким прутком в руке. После столь интересных тренировок она пошла домой, не замечая пенья птиц, и невольно остановилась у березы, которую на этом месте никогда не видела...

Людмила, любимая сотрудница мужа Инги Игнатьевны, решила сама лететь на Луну с Кроссом.
   Луна — песчаная пустыня с ровными круглыми кратерами — не всегда радушно принимала космические корабли с Земли. За первые годы освоения Луны многие запуски космических кораблей с Земли были неудачными, кто-то охранял спутник Земли от вторжения инородных тел. Фонтаны светящейся пыли люди могли принимать за стрельбу. От первых полетов у землян возникало ощущение, что в недрах Луны кто-то живет. Это они не пускали космические корабли. Они обстреливали неизвестным оружием космические ракеты! Или землянам так только казалось.
   Из кратера с поверхности Луны вырвался светящийся столб пыли и завис на три минуты в воздухе. Людмила на миг оцепенела: зрелище было незнакомое. Она шла по Луне в скафандре. Она двигалась маленькими шагами: гравитация на спутнике в шесть раз меньше, чем на Земле. Скафандр сковывал ее движения и не давал из-за своей тяжести и неуклюжести двигаться большими легкими шагами. Да, первыми на Луну во времена строительства Сферы полетели Людмила и Захар.
   Перед полетом они немного волновались, как-то их встретят коренные жители Луны. К этому времени было известно, что на Луне живут лунные гномы. Ходили слухи, что это небольшие существа, которых не смогли снять на фото, они словно были заговорены от магии фотопортретов. Рядом с Людмилой шел Захар. Они сдружились на тренажерах при подготовке к полету. Людей на Луну отбирали по уму, здоровью и нетребовательности к пище, способных к самоограничению по многим вопросам быта. Такие люди встречались в различных слоях общества, на Земле шел поиск людей, избранных для жизни на Луне.
   Людмила оказалась в рядах первых строителей необыкновенного космического комплекса, поэтому атлас Луны она хорошо изучила. В данный момент она шла по дну кратера диаметром двадцать пять километров. На Земле было принято решение именно здесь построить космический объект «Сфера». Вскоре Людмилу догнал Захар на луноходе.
Все строительство Сферы находилось в планах Андрея Сергеевича. Захар отвечал за работу с лунными гномами.
   Кирилл Леонтьевич отвечал за строительство грузовых космических кораблей. Андрей Сергеевич занимался разработкой Сферы. Планов было много, но скорости строительства иногда сильно стопорились расстоянием между Землей и Луной. Выбрали место для строительной площадки. А дальше? Без волшебной палочки не забросишь строительные материалы с Земли на Луну. Что Людмиле оставалось делать? Писать в каюте космического корабля. Захар в это время занимался планированием строительства. Людмила сидела в своей каюте космического корабля и вспоминала свою дорогу на Луну.
   Вскоре Людмила и Захар вместе выбирали площадку для строительства лунного комплекса. Песок поднимался от колес лунохода и быстро оседал. Солнце светило уже больше недели, до ночи оставалась еще неделя, надо было все хорошо осмотреть. День на Луне длится месяц. Интересно, сколько лет будет Людмиле через земной год? Но пока она была молода и верила в то, что здесь будет построен райский комплекс. Люди готовили строительную площадку для стационарной космической станции с учетом того, что здесь нет атмосферы.

   Разработчики станции во главе с Захаром предполагали, что комплекс — это маленький городок, расположенный под колпаком Сферы, что он будет построен для большей компактности несколько похожим на муравейник, рассеченный всевозможными арками для перемещения. На Земле был собран его макет в натуральную величину, который проходил испытания по всем возможным параметрам.
   Люди на Земле знали, что такое плюс или минус пятьдесят градусов, надо было добавить еще пятьдесят градусов к своим познаниям и получить условия жизни на Луне. Бывают удачные сооружения, которые стоят веками. Станция делалась не на один год или день. Комплекс был намного проще и интересней обычных летающих станций вокруг Земли. Трудности неизбежно будут ожидать его обитателей, но и на Земле есть различные типы зон, где надо проходить из вакуума в воздух, такие переходники давно и надежно отработаны.
   Маленький кусочек Земли создавался под Сферой с обычной атмосферой. Чуда нет. Если разобрать все проблемы строительства комплекса на части, то можно было увидеть, что все они имели свое техническое решение. Часть проблем была отработана на Земле. Сфера — крыша комплекса — была проверена в Антарктиде и пустыне Сахаре. Освоение Луны стало делом всех землян, речь шла не об отдельной нации, а о создании нового клана людей. Лунную космическую станцию предполагали построить под большой сферой.
   Крышу Сферы, как и скафандры, делали многослойными. Задача разработчиков состояла в том, что надо было получить постоянные двадцать три градуса внутри объекта. Они учитывали и то, что температура здесь бывает в интервале от ста градусов плюс до ста градусов минус. Всем известно, как ведет себя вода при таких температурах. Следовательно, воды на поверхности Луны быть в принципе не могло. Чем поить комплекс на пятьсот человек?
   Разработчики должны были решить такую сложную задачу. Бурить поверхность Луны? Но где, куда и насколько? Добудешь воду, а она замерзнет или испарится. Как поймать воду, если температура для нее на поверхности Луны совсем не подходит? Ответ один: для начала надо построить герметичный объем в виде сферы, не пробиваемый метеоритами. Для строительства комплекса разрабатывались новые технологии не только для получения принципиально новых материалов для крыши комплекса. В замкнутом пространстве Сферы необходимо было создать кислородный климат.
   Главное для создания комплекса — крыша, воздух, температура внутри Сферы, потом дело дойдет и до воды. Должна быть в недрах Луны концентрированная вода и ее компоненты! Разрабатывалась целая серия космических кораблей с большой грузоподъемностью под руководством Кирилла Леонтьевича. С Земли на Луну вскоре должны были полететь целые серии этих кораблей для транспортировки огромного количества груза.
   По периметру дома-пирамиды предполагали построить квартиры с окнами, внутри огромного здания намечали расположить промышленные помещения. Райский комплекс рассчитывали построить человек на пятьсот. Большую космическую обсерваторию решено было разместить на верхних этажах пирамиды, с большим набором телескопов для наблюдения за звездными просторами с новой точки зрения.
   Людмила тщательно разбиралась с планами Андрея Сергеевича по строительству Сферы. Она вышла в скафандре из космического корабля на линию терминатора. Немного привыкнув к лунному ландшафту, она заметила маленькие норки в лунной поверхности. Норки были прикрыты камнями. Людмиле крупно повезло: из одной норки показался гном, за ним вышло еще двое. Она мысленно назвала их лунными гномами и спряталась за космический корабль, наблюдая за маленькими гномами, выбегающими из Луны. Лунные гномы были похожи на маленьких людей с хорошо развитыми руками. Было в них нечто человеческое, но покрытое темной шерстью. Нельзя их было спутать с обезьянами.
   У местных жителей не было хвоста, а головы относительно туловища были больше, чем у людей. В целом гномы вызывали симпатию. Можно их было сравнить с медвежатами, но они были более изящными. Людмиле лунные гномы сразу понравились. Лунные гномы немного попрыгали у норки то на задних конечностях, то одновременно на передних и задних, потом стали двигаться так же странно к ракете.
   Пробежав метров десять и заметив Людмилу, гномы помахали одновременно головами, подняли вверх две руки в знак приветствия, затем быстро вернулись к своей норе и исчезли в ней. Людмила была приятно удивлена появлением столь милых гномов и пожалела, что ее собака Кросс осталась на Земле для подготовки к полету. Среди людей ходили толки о жизни внутри Луны, но описания лунных гномов до сих пор не было — ни в одном научном издании. Людмила описала лунных гномов в журнале наблюдений.
   На Земле строили космические корабли для полетов на Луну. Медленно, но верно в различных сферах производили все необходимое для комплекса, думали о том, как людей обеспечить пищей. Было решено, что питание на Луне будет носить растительный характер. Разрабатывалась почва для выращивания злаков, овощей и фруктов. Все агрономы Земли были привлечены к интересным разработкам и экспериментам. Космические корабли стали прибывать на Луну. Космодром в огромном кратере заполнился людьми в скафандрах. Подъемные краны собирались из нескольких частей. Все части конструкций крыши Сферы на Луне весили в шесть раз меньше.
   Сфера поднималась на глазах. Новые скафандры не мешали передвижению в пространстве, люди привыкали к новой для них гравитации. Герметичная Сфера комплекса была построена. Внутри заработали насосы, кислород медленно заполнил огромное помещение. Люди с радостью снимали скафандры, работать стало веселее. На песке строились жилые помещения и технические комплексы. Земля для посадки растений находилась по периметру Сферы. «Сады обязательно зацветут внутри комплекса», — думали создатели Сферы и Людмила вместе с ними.
   Работы становилось все больше, но она продолжала писать историю о себе в качестве отдыха. Сфера диаметром в один километр была весьма внушительным сооружением, поэтому транспорт внутри Сферы был необходим, и его запустили по окружным дорогам. Худощавые люди, способные питаться растительной пищей, здоровые и относительно молодые составили население комплекса. Семьи не запрещались, надо было создавать общество лунных людей. Людмила и Захар решили остаться на Луне. Они верили в успех комплекса.
   Сфера космической станции находилась на видимой стороне Луны и легко просматривалась из центра наблюдения с Земли. Комплекс был вторым космическим форпостом Земли. Климатические условия не отличались добрым нравом, поэтому была построена замкнутая система жизнеобеспечения в виде комфортабельного комплекса с несколькими крышами из разных материалов, соединенными между собой гибкой и легкой арматурой.
   Между крышами протекали потоки воздуха различной температуры, создавая нужные двадцать три градуса по Цельсию внутри космической станции. Крыши отличались гибкостью и от смены температур хрупкими не становились. Крыша — главная задача любой станции, ее герметичность долгие годы была задачей номер один на Земле. Внутри Сферы находился маленький компактный город по типу многогранной пирамиды с плоской вершиной для смотровой площадки. По периметру Сферы находились места отдыха: бассейны, парки, прогулочные дорожки, оранжереи для выращивания злаков, фруктов и овощей.
   С Земли привезли рассаду, саженцы и дальше все выращивали сами. Если брать насыщенный питательными веществами грунт, то его надо намного меньше, чем обычной земли. Для прогулок существовали луноходы, скафандры. Через серию герметичных входов вполне можно было выйти на просторы Луны в маленькую экспедицию. Люди предпочитали жить семьями. Здесь были свои мини—школы и мини—вузы. Людей отбирали по принципу пищеварения — брали тех, кто может питаться растительной пищей. Мясо на Луне не производили. Таким образом, сформировался клан людей не по нации и языковому барьеру, а по способу питания и выживания.

   Люди считали, что единственно возможная форма жизни — это комплекс «Сфера». Живыми на лунной станции были люди и растения. Растения преобладали необходимые для питания человека. Декоративные растения практически были запрещены. Все, что растет, должно было приносить пользу двойную: выделять кислород и давать пищу. Молочная промышленность отсутствовала.
   Недостающие микроэлементы получали как сухой медицинский паек с Земли. Срок годности у сухого пайка был пять лет — на тот случай, если прервется связь с Землей, пять лет станция могла прожить автономно. Кислород вырабатывался на кислородной станции, электроэнергия вырабатывалась из ветра и солнечного света. Жизнь на станции протекала спокойно: алкоголь, сигареты, наркотики сюда не попадали.
   По внутреннему периметру комплекса ездили высокие автомобили по типу автобусов. Скорость передвижения зависела от пассажиров. Транспорт шел в четыре полосы в зависимости от числа остановок и скорости. Вся эта движущаяся лента дорог закрывалась крышей, имела свои входы и выходы. А на крыше над дорогами находилась самая большая дорога — пешеходная. Пирамида была пронизана дорогами, как лучами, но в шахматном порядке по высоте. Основная задача станции — вести наблюдения за другими планетами и немного за Землей.
   Телескопы различного разрешения находились на площадках предпоследнего этажа. Агрономы и астрономы — основные специалисты комплекса. Остальные знания были у избранных людей, в том числе и у Людмилы. На лунной станции приветствовались браки между людьми по расчету, считалось, что такой брак самый крепкий. Если любовь можно просчитать, то она становится расчетной, а брак по расчету разрешался. Так был создан идеал семейной жизни.
   Семья должна быть крепкой и по возможности единственной. Население комплекса было незримо ограничено. Коренное население — худощавые, стройные люди не выше 180 см. Они много не требовали, были покладистые, уступчивые, услужливые, воспитанные в узком кругу общения. Развлечения на станции носили спортивный характер, рестораны на станции отсутствовали. Существовали красивые блоки приема пищи, для всех пища одинаковая, большого разнообразия быть просто не могло.
   Преобладал чистый и размеренный уклад жизни. Если случайно рождался человек, которому в пищу нужно было мясо, то при первой возможности его отправляли на Землю, а в ответ на Луну могли прислать вегетарианца. Если кто—то психологически выбивался из общего русла, его отправляли в медицинские блоки и мозги ставили на место. Безболезненно все это не проходило, но средства для успокоения всегда у медиков были под рукой, так гасились все недовольства.
   Если существовала жизнь в глубинах Луны, значит, должна была быть и вода или ее замена. В Луне была жизнь, но очень странная. Кроты не кроты, или живые гномы. На поверхности Луны дышать было нечем. Чем они дышали в глубинах песчаной планеты? Если внутри планеты была жизнь, значит, существовало и подобие воздуха. Или это роботы жили в катакомбах? Луна внутри была изрыта вдоль и поперек трудолюбивыми конечностями. В чем смысл их жизни? Охрана? Да, гномы охраняли Луну. Выходы на поверхность у них были прикрыты, и при необходимости они выныривали в месте стоянки космической ракеты и вредили от души.
   Чем гномы дышали на поверхности? А чем дышали ловцы Рубина в старые времена на Земле? Тренировка — и люди какое—то время могли пробыть в глубинах океана. Подземные жители Луны обходились подобием легких, требующих малое количество кислорода, и могли выбегать на поверхность планеты, задерживая дыхание. Чем они питались? Луна была пронизана прожилками из питательных веществ и микроорганизмов, вдоль этих прожилок и жили коренные жители. Рост у них был маленький, не больше 50 см. Глаза, приспособленные к темноте, различали предметы. Они могли ориентироваться по запаху, осязание было хорошо развито.
   В качестве орудий труда лунные гномы использовали камни, найденные в глубинах планеты. Они были покрыты шерстью, но животных не напоминали, было в них нечто или что—то от разумных гномов, в целом гномы были весьма симпатичные. Дороги внутри Луны соответствовали росту гномов, местами встречались большие помещения, в них находились предметы, излучающие свет. Жили гномы с некоторыми удобствами. К себе они переносили остатки интересные предметы из ракет, поэтому им нужны были ракеты, которые с Луны не могли улететь. Светящиеся предметы — гордость гномов, чем их было больше, тем больше был ранг лунного гнома.
   Власть нужна внутри любой живой системы. Гномы были обязаны находить новые питательные жилы и охранять их от разрушения. Они давно заметили, что прибывшие на ракетах люди не стремились покидать Луну, как это обычно происходило раньше. Они возводили огромные сооружения, и их было так много, что лунные гномы примолкли и не высовывались. Самосохранение у них работало. Иногда гномы утаскивали к себе в катакомбы маленькие предметы.


Глава 7

   Поверхность Луны замерзала ночью и оттаивала днем, меньше всего это было заметно на песке. Лунные гномы опытным путем нашли линию терминатора — линию утра, и один раз в день выбирались на поверхность, но эту линию знали и большие люди, так что эта линия пользовалась большой популярностью среди лунных гномов и людей в скафандрах. Кто бы знал, как Сфера понравится гномам! О, они оценили преимущества нового строения больших людей! Лунные гномы в районе овощных посадок прокопали отверстия и с великим удовольствием выходили на поверхность внутри станции, когда люди спали по законам земного времени, а освещение в целях экономии практически выключалось.
   Гномы были счастливы в эти минуты и строго соблюдали очередь внутри своего сообщества на появление в Сфере. Людмила заметила выходы гномов внутри станции, она ожидала их появления и внимательно присматривалась к посадкам овощей. Она, заметив специфические неровности на овощных плантациях, стала ждать появления гномов. Для приманки оставляла им вкусную еду у входа, очень ей хотелось еще раз увидеть милые рожицы коренных жителей Луны.
   Раньше других лунных гномов заметил маленький Кросс, прибывший с Земли после подготовки. Людмила с Кроссом гуляла в районе посадок. Она увидела рожицу гнома. Кросс был немного больше гнома, вылезшего на поверхность. Пес был мал, и это привлекло внимание гномов, они решили послать одного гнома для знакомства. Знакомство состоялось. Кросс лапкой погладил гнома по голове, и тому это очень понравилось.
   Людмила рассказала Захару о том, что видела местного жителя, лунного гнома. Да, теперь надо было заводить официальное знакомство с гномами. Вскоре все жители комплекса знали о том, что в Луне есть жизнь. Главное — надо было местную жизнь не испортить, а изучить и найти в ней выгоду для жителей станции. Правила правилами, но всегда найдется нарушитель. Кто—то на космической ракете тайно провез маленького теленка. Нарушителя поругали, но жители комплекса так были рады животному, что пришлось разрешить теленку жить на станции. Теленку пришлось отвести место для еды и прогулок на овощном огороде. Нашлись умельцы, посыпали клевер, и он вырос между капустой.
   Пес Кросс знал своего хозяина и вел домашний образ жизни, иногда с ним гуляла Людмила, чем радовала всех жителей. Лунные гномы стали чаще появляться на станции, им отвели место для встреч с людьми. Позже для них построили маленький домик в месте выхода их на поверхность. Детей к гномам близко не подпускали. Для безопасности место выхода гномов огородили сеткой. Нашелся человек, который добровольно стал общаться с гномами внутри сетки, пытаясь выработать общий язык понимания.
   Проникнуть в катакомбы люди не могли, дороги внутри планеты были слишком малы. Но чудеса всегда случаются. Кросс вместе с Людмилой пришел к домику под сеткой. Кросс при первой возможности ринулся внутрь Луны дорогами гномов. Происшествие немедленно обошло весь комплекс. Народ стал подходить к домику. Советы слушались и обрывались из-за нереальности выполнения.
   Лунный гном, который в это время был на станции, побежал внутрь катакомб. Кросс побежал за ним, встречные гномы прижимались к стенкам при виде странного животного. Светящиеся камни указывали дорогу псу, ему не было страшно, а было очень интересно. Маленькие гномы собаку не пугали, и в какой—то момент Кросс устал и сел у питательной жилы. Кросс ел пищу гномов, которые столпились вокруг собаки. Подошел один из гномов, который объяснил остальным, что Кросс сбежал из нового комплекса больших людей. Собаку пытались гладить. Кросс выгибал спинку.
   Все были довольны. На своем совете лунные гномы долго думали, что делать с таким большим гномом, как Кросс. А Кросс и не думал, он поел, отдохнул и побежал по своему следу назад. Лунные гномы побежали за собакой. У домика гномов скопились люди, они радостно наблюдали, как из норки выхода гномов вырвался наверх Кросс, и вскоре за ним вылетели десять гномов. Лунные гномы смотрели на людей, люди — на них, а Кросс подбежал к Захару, чумазый, но довольный. Руководство ЛКС приняло решение увеличить место для прогулок лунных гномов. Им сделали мини—парк, но сверху закрыли сеткой.
   Лунные гномы еще не были изучены полностью. Комплекс на Луне себя постепенно окупал. Наблюдения с Луны так отличались от наблюдений из обсерваторий Земли, что принято было решение о модернизации комплекса, а не о роспуске. Думали уже о том, чтобы с Луны производить запуск космических кораблей на другие планеты.
Жизнь стала веселее. Появилось живое молоко. Появились лунные гномы. Все это развлекало жителей комплекса. Люди ко всему привыкают: и к долгой ночи, и к длинному дню. Главное, Сферу надо было содержать в порядке. Любое отверстие в Сфере могло нарушить земной рай на Луне, поэтому были штатные наблюдатели и хранители Сферы.
   Новость о лунных гномах достигла Земли, нашлись люди, которых они заинтересовали. Был создан мини-луноход для изучения жизни гномов в их катакомбах. Мини-луноход оснастили освещением, фотоаппаратурой, видеокамерой — все это прочно закрепили, проверили на Земле с помощью гномов Сени и Вени и отправили на Луну. На мини-луноходе было место для одного гнома. Людмила предложила самому любознательному из лунных гномов сесть на мини-транспорт. Она показала действие аппаратуры.
   Лунного гнома назвали Миль, надели на него одежку, отличающую его от остальных, и отправили в путешествие по дорогам гномов.
Лунные гномы разбегались по стенкам при виде ярко освещенного лунохода, на котором сидел Миль. Его знали многие, но не все знали, что Миль является личным разведчиком главы Луны...
   Луну обживали не первый год, по всем параметрам она смахивала на Землю, но имела несколько иные размеры. Чтобы прилетающие ракеты не приземлялись, где придется, придумали космическое поле с радарными установками, которые улавливали подлетающие корабли, затем включалась магнитная ловушка, и все корабли приземлялись в установленные для них места.
   Самое большое помещение занимал глава Луны. Миль на луноходе приехал к главе с докладом и показал новый вид транспорта. Блик, так звали главу Луны, одобрил действия Миля и разрешил снимать помещения гномов, но при этом не показывать съедобные пласты и не показывать военные части гномов, не показывать технику. Дело в том, что жители Луны сотрудничали с жителями Марса.
   Марсиане раньше землян посетили Луну, они установили в углублениях на поверхности планеты пушки для защиты от прибывающих космических кораблей. Пушки служили исправно, и люди долго не могли освоить Луну — они боялись того, что космические корабли с Луны редко возвращаются. Марсиане привозили Блику одежду, предметы роскоши, еду и технику.
   Все это было только у главы Луны и его приближенных, остальные гномы ходили в своей шерсти и питались питательными жилами. Поэтому земляне, впервые увидевшие гномов, ничего не знали о связи Блика с марсианами, они считали, что лунные гномы — темные гномы, и наивно полагали, что Миль снимет на пленку все секреты местного царства. Совершенно случайно на пленку видеокамеры попал сам Блик, проверить отснятую пленку они не могли, но в запретные места Миль не заезжал и лишнего не снимал. Людмила ждала Миля у выхода на поверхность в районе комплекса. Миль показался на поверхности. Она поприветствовала его и передала пленку органам разведки, на этом ее миссия заканчивалась.
   Изучением пленок занялись люди, прибывшие на Луну. Естественно, больше всего их заинтересовал кадр, на котором было видно шикарное помещение, отделанное красивым материалом, с роскошной мягкой мебелью, со странным предметом, похожим на экран. В кресле восседал в мантии Блик. Бедные лунные гномы, стоящие по стенкам дорог, резко от него отличались, и их пещеры были убоги, а еда скромна и непонятна.

   Космическая разведка с Земли решила, что надо выйти на связь с главой Луны, которого сразу так назвали и угадали. Лунные гномы признавали одну Людмилу. Они только ее приказы выполняли. Разведчики показали Людмиле самые интересные кадры. Этот интеллектуальный Миль стал произносить звуки, напоминающие человеческую речь. Людмила показала Милю снятые им кадры, он не удивился, возникло ощущение, что он знает больше, чем он снял на пленку. Удивительно, но ему шла одежда, сшитая портными комплекса. Однажды Миль принес Людмиле рубины, он сказал, что в его подземелье таких красивых камешков много.
   Транспортные ракеты Земля-Луна летали по расписанию, приземляясь на Луне в районе линии терминатора. Первый форпост в космосе притягивал к себе людей Земли. Каким-то образом кадры с Луны постоянно появлялись на телеэкранах Земли. Земляне с нетерпением ждали демонстрации фильма о внеземной цивилизации. Командировка у Людмилы подошла к концу. Жизнь пошла обычная.  А необычная? Любая жизнь обычная после лунных приключений, лунной сонаты жизни.

   Фирма она и есть фирма, на ней великие свершения мало отражаются. Работы бывает много, а иногда происходит спад деятельности, пусть не у всех, но по очереди. Фирма веников не вяжет, она делает домики под ключ. Делается домик, потом его ставят на платформу и увозят в готовом виде к потребителю. Все дела по чину. Инга Игнатьевна пришла со сборочного участка и уткнулась в компьютер, чтобы внести некие изменения, она не участвовала в последних событиях, которые происходили с сотрудниками.
      Шеф Щепкин родился в центре столице. Его отец работал в издательстве газеты шофером и столяром. Мальчик был не бедным, не богатым. Мама, папа, брат, сестра дали ему полноценное детство. Жили они на первом этаже многоэтажного дома, куда редко заглядывало солнце. Зимой сугробы подступали к окнам, украшенным морозными узорами. Жаловаться ему было не на что.
   Он рос худощавым, симпатичным пареньком, поэтому он пошел не в хоккей, где лица закрыты масками, а на бальные танцы. На танцах Щепкин познакомился с тоненькой девочкой маленького роста. Они хорошо смотрелись на сцене, но в жизни она смотрелась хуже. Он высокий. Она очень маленькая без каблуков. Жизнь и танцы — две большие разницы.
   Маленьким девушкам чаще, чем большим, нужна помощь мужчин. Например, чтобы шторы повесить, или принести продукты, или сдвинуть мебель с места. Танцевали они, танцевали и поженились. Через некоторое время его родители умерли. Им досталась одна комната на троих. Братья и сестра вели себя хорошо при живых родителях, а после их смерти квартира стала коммунальной. Щепкин не выдержал семейного разлада первым. Обладая хорошей памятью и способностями, он окончил технический институт и поехал работать в новый район столицы за квартиру. День его был занят дорогой, работой, а дома он был только вечером и ночью.
   Его миниатюрная жена сама разбиралась с его братом и сестрой, встречаясь с ними на общей кухне. Щепкин в электричке читал книги, учил стихи или английский язык. Его лицо носило интеллектуальный отпечаток прочитанной им литературы. Удивительно, но с годами он становился красивее и, конечно, умнее. Стройность, но не худощавость притягивали женские взгляды. Он не пил, не курил, говорил красиво. Общение с ним для любой женщины было радостью. Тонкие черты лица, огромные глаза, легкий полет волос — волшебный мужчина.
   Первой на новой работе в него влюбилась яркая блондинка Мила с ровно подстриженными волосами. У нее была дочка и больной муж. Это была худощавая женщина, чуть ниже Щепкина ростом. Работали они в соседних лабораториях и их встречи имели чисто рабочий характер. Но постепенно женщины стали поговаривать, что они встречаются и вне работы. Между ними веяло близостью. Поэтому для всех женщин отдела Щепкин перестал существовать. Если у мужчины есть жена и любовница то, что с него еще можно взять?
   Щепкин любил и ценил свою семью. Он свято отдавал жене заработную плату в то время еще ведущего инженера, он ради семьи практически не был дома. Ну и что, что он встречался с еще одной женщиной? Он дома не мешал никому в это время. Итак, он уже мог изменять, превознося измену в ранг своего достоинства, или жертвы для своей семьи, чтобы не стеснять их своим присутствием. Так прошло пару лет.
Людмила в то время пришла на работу в лабораторию, где работал Щепкин. Что тут говорить? На самом деле она его не сразу и заметила. Женщина всегда замечает того, кто занимает высшую ступеньку в коллективе. Правильно, она заметила начальника лаборатории — шефа. С ним очень легко было общаться по работе. Щепкин был чуть выше ее, чуть полнее, смешливее и при этом весьма умным человеком в своей области. У него существовало правило: до трех часов дня никаких личных разговоров и переговоров. В три часа разрешался чай и анекдоты, и опять работа. Очень комфортная для работы обстановка.
   Для поощрения сотрудников существовала доска почета. Лицо Людмилы стало на ней постоянно появляться. И все было хорошо до поры до времени, пока она не увлеклась Валерой в день всех влюбленных. И он исчез. Снег. Холод. Темно. А его нет нигде. Дома нет. На работе нет. Тишина. День влюбленных отметили у Людмилы дома всей лабораторией. Хорошо посидели, потанцевали, разошлись по домам, но один человек из компании исчез.
   Когда все разошлись по домам, то один сотрудник по имени Валера вернулся к Людмиле для продолжения банкета. Но вернулся не он один, вернулся и шеф Щепкин, забывший ключи в кресле. Людмила оказалась в щекотливой ситуации. Но шеф спокойно забрал свои ключи и удалился. А Валера остался, объясняя ситуацию расписанием электричек. В день влюбленных они без любви не обошлись, поэтому Валера спешил на последнюю электричку.
   А как он на электричку спешил? Из своих родных и близких людей очередной изменой он насолил: жене, любовнице-блондинке Миле и шефу, которому нравилась и блондинка, и Людмила. Вкусы у них были одинаковые. Остался вопрос: куда исчез Валера? Валера пошел на электричку, но не дошел. По дороге его опять встретил Щепкин. Они поговорили. Их разговор видела ревнивая блондинка Мила, которая ждала возвращения Валеры от Людмилы. Она знала о празднике, но ее на него никто не приглашал. У блондинки была связь с шефом еще до Валеры, а с Валерой у них столы рабочие рядом стояли.
   Муж у Милы был лежачим больным, и она искала чувства на стороне. Может, все дело в блондинке? Если бы ни она, то не было бы измен у приличных мужчин? Что было, то было. Мало того, в эту игру втянули и Людмилу, и одного игрока потеряли. Следующие дни на работе протекали обычно, если не считать отсутствия одного ведущего инженера. Его разработка одиноко висела на доске. О нем вспомнила табельщица, она решила, что Валера заболел. Все так и решили, что человек заболел. Коллектив в массе своей очень тактичный. Все шито-крыто, ни у кого никаких сомнений не возникло, пока не зазвонил телефон.

   Позвонила жена Валеры. Она просила позвать мужа к телефону. Ей ответили, что он заболел. Она не поняла ответа табельщицы. Стали выяснять суть дело и запутались окончательно. Шеф взял трубку и сказал, что видел Валеру, как тот уходил в сторону станции несколько дней назад. Через пару дней в лаборатории почувствовали отсутствие одной умной головы. Людмиле пришлось делать работу за Валеру. Потом ее шеф послал на неделю в командировку в другой город.
   В отсутствии Людмилы на работе был следователь. Он искал следы Валеры по просьбе его новой гражданской жены Милы. Но он ничего не понял и закрыл дело. Внешне в отделе дела шли хорошо, все люди были толковые и семейные. Найти измены в дружном коллективе практически невозможно. Врагов у Валеры не было в принципе, он был слишком умный и тактичный.
   Но человека не было.
     Людмила вернулась из командировки, и никто ей ничего не сказал о следователе. Блондинка Мила работала в соседнем отделе, она стала проявлять к Людмиле свой бубновый интерес. Две молодые женщины после трех часов дня немного поговорили о женских делах. Так они отводили душу и свою тоску о Валере. Любой человек постепенно забывается, даже очень любимый. Пусть с болью в сердце, с нервами, но забывается. Только лист с последней работой Валеры продолжал висеть на его доске. А это был серьезный заказ, и он забирал все умственные способности Людмилы и шефа.
   Что они делали?
   Что-то очень серьезное. О шпионах в таких делах думать не принято.
Больше всех тосковала блондинка, работа у нее была такая, что оставляла мысли в свободном полете. И еще, у блондинки была дача, на которой она и встречалась с Валерой. Заметьте, Валеру к Людмиле никто не приписывал, он лишь однажды у нее задержался, и то его шеф на улице дождался. То есть Людмила успела влюбиться, но до большой любви не дошла.
   Итак, блондинка.
   На выходные блондинка Мила поехала на дачу, сердце ее туда позвало. Нет, Валеры она не увидела. Ей просто показалось, что на даче кто-то был. Она тщательно уничтожила все следы пребывания Валеры, которые они оставляли вдвоем. Пропал секретный разработчик. Блондинка ревела на даче довольно долго, ее никто не утешал. Она сама успокоилась. Вечером вышла на крыльцо и увидела свет в соседних окнах. На выходные кто-то приехал отдохнуть, — подумала она и вернулась в свой дом.
   Мила родилась в семье военного конструктора, одно время они много ездили, жили за границей. У нее было много золота серьезной пробы. С мужем только ей не повезло, заболел и лежал дома. Когда приходила домой мать, Мила уезжала на дачу. Мила звезд с неба не хватала, окончила техникум и работала на подхвате у разработчиков, выполняя качественно свою работу. Утром она обнаружила, что свет у соседей продолжает гореть. Она пошла в дом соседей, дверь оказалась прикрытой. Она вошла в дом и увидела Валеру.
   Прошло две недели со дня его исчезновения. Он был бледный, если не синий, но живой. Он лежал на постели и смотрел на Милу, но ничего не говорил. Говорила она много и без толку, пытаясь его поднять. Но сил не хватило. Он оказался тяжелым, хоть и худым. И она вдруг поняла, что у него случилась та же болезнь, что и у ее мужа! Валера превратился в лежачего больного!
   Валера рассказал Миле, что от Людмилы пошел в сторону станции, встретил шефа. Они поговорили. Шеф, как и Валера, после праздника был навеселе, но сами по себе они были невеселыми. У шефа в глазах сверкали искры, отдавать Милу Валере он не хотел. Они крупно поговорили о морали и человеческих отношениях. В голове у Валеры рубильник отключил светлые мысли. Он, чувствуя, что может быть уволенным и остаться без новой квартиры из-за своих отношений с Милой и наметившихся отношений с Людмилой, помутился разумом или в его мозгах забулькало выпитое вино.
   Валера сел на электричку, но перепутал направление и был вынужден выйти на остановке, где находилась дача Милы. Валера не смог открыть дом, но случайно увидел, где соседи прячут ключи, и пошел к соседям. Утром он почувствовал, что ноги его не слушают. Дальше — больше. Ему становилось все хуже под общие угрызения совести.
   Мила знала, что такая болезнь практически не излечима. Нет, она никого не хотела заразить, это только сейчас она поняла, что причиной болезни Валеры является она. Ее мужа проверили полностью, но никакой заразной болезни не обнаружили. Туберкулез заразен, но у мужа оказалось воспаление легких. Хотя люди не все еще знают о степени передачи болезней. Или Мила зря причислила плохое состояние Валеры на свой счет.
   Мила нашла Валеру, но на работе ничего о нем не сказала. Она перенесла его на свою дачу и лечила лекарствами своего мужа. Для тепла включила пару обогревателей и ездила к нему через день. На работе его практически не вспоминали. О Валере вспоминала Людмила, но вслух слов на эту тему не произносила. То, что Мила часто стала ездить на дачу, заметил шеф Щепкин. Он знал ее повадки и заметил постоянную усталость, нервозность, раздражительность. Если красивая женщина перестает смотреть на мужчин и увядает, это становится для них заметным.
   Шеф проследил за Милой после работы, он поехал той же электричкой, вышел на ее остановке. Она его не заметила, так была погружена в свои мысли, неся в руках две увесистые сумки. Нарочно не придумаешь, Валеры на этот раз в доме не было. Мила сбросила на снег сумки и завыла.
   Тут подошел к ней шеф и спросил:
   — Мила, зачем на Луну воешь? Это дело волков.
   — Валера исчез! — сквозь слезы проговорила она.
   — Валера исчез давно, уж месяц прошел, — заметил шеф.
   — Он жил в этом доме последние две недели.
   — Я заметил твои поездки, но и предположить не мог, что именно ты Валеру скрываешь!
   — Я его не скрывала! Он был болен, он от слабости не мог ходить!
   — Слабо было вызвать врача?
   — Это деревня, здесь врачи не особо разъезжают.
   — Мне ты могла сказать? Зачем такую тяжесть в себе держала?
   — Я нашла его через две недели после его исчезновения у соседей на даче. Он к ним сам залез в дом.
   Шеф ее уже не слышал, он посмотрел ту сторону, куда потянулись следы от домика. Темнело быстро. Следы растаяли в темноте.
   — Собаку с проводником надо пригласить, — промолвил шеф.
   От его слов Мила разревелась еще больше.
   — Он слабый, он в сугробе замерзнет, — пролепетала она сквозь слезы.
   — Вот бабы! Валере проходу не давали, а теперь ноют по углам.
   — Мила давай покричим: "Валера" — в один голос.
   Они кричали, кричали, но в ответ услышали дачную зимнюю тишину.
   Это сегодня за Милой поехал шеф, а двумя днями раньше за ней поехала Людмила, она знала о поездках блондинки в сторону дачи и помогала ей продукты покупать и лекарства. Поскольку Мила до конца ничего не говорила, то Людмила решила за ней последить. Но следила она только до электрички, дорогу на дачу она знала. Людмила знала, что Мила ездит на дачу через день. Поэтому за день до приезда шефа именно она вывезла с дачи Валеру и отвезла его в больницу, а из больницы врачи сообщили ей, где он лежит. Людмила не сочла нужным говорить об этом Миле и шефу. Она на них очень была обижена и ничего не сказала шефу о том, что Валера нашелся в больнице.

   Прошла неделя, вторая. На третью неделю Валера стал подниматься, потом стал ходить, его выписали домой. Дома у него было так тесно, что ему захотелось на работу, где он не был почти два месяца. Ситуация! Его больничный не закрывал все время его отсутствия. Но этот вопрос решили другим путем, и Валера вернулся на работу.
   Что с ним было? Болел человек.
   Шеф загрузил работой ведущего инженера. Дамы поутихли. Валера старался ни с кем не разговаривать, сидел тихо и работал. Время путешествий по времени подошло к концу, наступило время компьютеров, ноутбуков, смартфонов. Людмиле вновь нравился Андрей Щепкин, но он был какой-то неуловимый. И он жил иногда один, но у него было хобби: он любил квартиры в разных районах. В гости к нему не заедешь, мало ли, где он находится. По идее он немного получает, но он умеет делать деньги помимо работы, умеет дружить с большими людьми.
Выдохнуть. Надо выдохнуть. Людмиле только это и оставалось. Она поняла, что Щепкина надо забыть. Пусть с ним Мила остается.
Мила, словно услышала мысли Людмилы, позвонила:
 —  Людмила, тебе понравилась новая квартира Щепкина?
 —  Нормальная.
 —  Тебе стало грустно? Это нормально. Решила его мне оставить?
 —  Я его и не забирала. Откуда ты знаешь про квартиру? Он сказал, чтобы я тебе о ней не говорила.
 —  Наивная, я все знаю. Он мой мужчина, а ты смотришь на правду наших отношений сквозь шоры.
 —  Извини, я тебя с ним не заметила.
 —  Ты кроме себя никого не видишь, работаешь и работай, — сказала Мила и отключила телефон.
Людмила подумала, что на работе поздно искать мужчину. Все заняты. Она вспомнила однокурсников по институту и колледжу. Но и они уже семьями обзавелись. Где она была? Вот если бы мама сегодня с виноградом не заехала, так, может быть, что-то получилось.  Да, еще на праздниках все мужчины одинокие, но последнее время праздники на работе в основном упразднились.
Откуда квартира у Людмилы? Она поздний ребенок. Мать была с квартирой, она вышла за мужчину с комнатой. Из комнаты они сделали квартиру и сдавали. Когда отец умер, Людмила переехала в эту квартиру, а мать купила себе новую машину. Все просто, по любви и по расчету. Расчет с господином Щепкиным в любовь не перешел. Бабье лето. Красиво и грустно.
Позвонил Щепкин:
 —  Людмила, предлагаю завтра поехать на пикник. Твоя мама туда не приедет.
 —  Завтра рабочий день.
 —  В обед успеем.
 —  А Мила? Она поедет?
 —  У Милы на уме одни племянники. Пусть их выращивает. Я хочу своих детей от тебя.
 —  У меня квартир мало, я тебе не пара. А дети появятся на пикнике? Не много ли нагрузки на обед?
 —  До подгузников не дойдет. Оденься как капуста. Погода будет из серии бабьего лета.
В обед Щепкин ждал Людмилу, мотор был включен. Она села на переднее сиденье, и они сразу поехали в сторону от города. Свернув с дороги, они остановились на полянке среди золотистой листвы на фоне еще зеленых листьев. Солнце светило, облака обходили поляну стороной. Щепкин из багажника достал раскладной стол и два стула. В коробке была еда. Щепкин вел себя корректно, они поели и поговорили. Людмила приятно удивилась свиданию среди осенней природы и погоды, и без свидетелей. Маленький кусочек счастья.
    Прочитав книгу о счастье на три раза, Людмила благополучно не запомнила из нее ни единой строчки. Вероятно, поэтому невозможно удержать в руке птицу счастья. Хотя она вообще не привыкла держать в руках нечто живое из числа птиц и животных. Во времена писем, до благословенной всемирной паутины, были распространены письма счастья, авторы которых требовали переписать письмо большое число раз, потому что невозможно понять, что такое счастье с первого раза.


Глава 8

Пока суть да дело, Валера вылечился окончательно и вернулся к жене Ирине, той самой, которая охраняла в свое время Захара от Людмилы, а вышла она замуж за Валеру. Луна Луной, а в земной жизни все остается так, как и было. Просто люди растут и старятся, изменяются взаимоотношения людей. Супруги Ирина и Валера вышли в сад, в котором росли клены. Они сели на скамейку-качалку. Она нажала на пульт управления. На стене дома медленно раздвинулись створки, показался плоский экран огромного телевизора. Супруги взирали на экран, смотря научно—познавательную программу. Мила прошла мимо их семьи как дождливое облако.
   — Мне показалось, что лунные гномы и чудики из недр старых гор от одного производителя. Те и другие с огромными глазами, но маленькие, — проговорила жена, качаясь на скамейке, над которой со всех сторон нависали ветви старого клена.
   — Что это дает? — спросил равнодушно муж, лениво рассматривая листья дерева.
   — Ничего или очень много. Ведь говорят, что на Земле жили великаны. Если были великаны, значит, были и их противоположности — маленькие создания, — быстро ответила она.
   — Когда мог быть расцвет маленьких инопланетян земного происхождения? — насмешливо спросил муж, с опаской поглядывая на голубей, сидящих на ветках дерева.
   — Валера, ты знаешь о планете Фаэтон? Была такая планета в Солнечной системе, именно на ней процветала жизнь...
   — Я смотрел передачу о планетах, пришельцах и космическом ребенке.
   — У меня возникла мысль просто гениальная, и я решила ее проверить. В поисковике я внимательно посмотрела на планеты, на их состав. И мысль сформировалась окончательно, я теперь точно знаю, откуда прилетали пришельцы на Землю.
   — И это не секрет.
   — Пришельцы на Землю могли прилететь только с Фаэтона, который позже распался на пояс астероидов. Но и это не все. Жизнь точно была на Фаэтоне, что было до Фаэтона, я и подумать боюсь. Солнечной системе много лет. Этого людям не понять, но на Фаэтоне жизнь была, а когда условия планеты для человека стали плохие, жизнь переместилась на Марс. Когда Марс стал замерзать для цивилизации, люди стали перебираться на Землю, ее осчастливили своим присутствием, а Марс стал безжизненной пустыней.
   — И теперь внимание, куда люди переберутся с Земли через пару миллионов лет?! — спросил муж.
   —Только на Венеру. Сейчас это молодая планета, которая расположена ближе к Солнцу. Солнце просуществует еще много лет, естественно, оно будет остывать, и поэтому Венера станет Землей для землян, но все это произойдет значительно позже существования меня самой.
   На этой великой мысли Ирина села за компьютер.
   — А Луна? Почему лунные гномы обнаружены на Луне?
   — Луну слепили из астероидов Фаэтона, естественно, генная материя сменила местонахождение.
   — А кто слепил Луну? — спросил насмешливо Валера.
   — А ее создали великаны, некогда построившие пирамиды. Она была нужна как спутник, как пристань для космических кораблей при перелете с Марса на Землю, — незамедлительно ответила жена Ирина.
   Супруги помолчали от глобальности собственных мыслей. Ирина захотела сфотографировать голубей, сидящих на ветках над их головами. Голуби мгновенно взлетели, словно почувствовали опасность.
   Первой заговорила она:
   — Человеческая оболочка не всегда говорит о том, что под ней скрывается добропорядочный землянин. Люди похожи и не похожи друг на друга.
   —  Откуда это? — спросил муж.
   — Умные люди, если им помогают, двигают историю вперед.
   — А если среди людей завелись не люди?
   — Тогда происходит уничтожение достигнутых успехов.
   — А чудики, похожие на лунных гномов, где жили?
   — Вот они и жили внутри древних гор для собственного самосохранения. Земля пронизана во всех направления искусственными подземными ходами, непонятно, как люди по ним перемещались, если у них не было фонариков.
   — А теперь мысль: если у человека главный друг среди зверей — это кошка, то не могли ли люди в некоторую эпоху своего развития обладать зрением кошек? — спросил Валера, поднимаясь со скамейки.
   — Человек до сих пор роет землю, хотя бы для метро. Метро — это движение. Значит, по древним переходам люди ездили от одного континента на другой.
   — На чем? — спросил Валера.
   — На печках, тепло и удобно, — лихо ответила Ирина.
   Ирина постоянна в непостоянстве своих привязанностей: то ей нравится неординарный муж Валера, то загадочный Захар. Людмиле тоже нравятся: то Щепкин, то Захар.
Валера внезапно ушел жить к матери. Но молчал он недолго. Раздался звонок, приятный мужской голос пророкотал:
   — Привет, Ирина. Я один. Мама уехала на неделю.
   — Сейчас приехать?
   — Как хочешь, но лучше сегодня.
   Ирина думала мгновение, она зашла на кухню, взяла плов в контейнере, печенье в упаковке, оделась и поехала. Она подошла к двери, которая была закрыта, и на ней висела табличка со словами «Стучите». Она постучала по двери. Ей открыл Валера. Она зашла в квартиру, где шел ремонт. Мог бы и сказать, что поехал к маме помогать с ремонтом. Одна комната была отремонтирована, все остальное было в состоянии ремонта. Ирине стало скучно:
   — Тебе помочь делать ремонт в твоей комнате?
   — Я не хочу его делать, но после смерти бабушки мы решили отремонтировать квартиру. Мы с мамой сами все сделаем.
   — А она куда уехала?
   — Полгода прошло после смерти бабушки, уехала решать дела с наследством.
   Ирина почувствовала, что Валера уходит от нее окончательно.
   — Валера, ты работаешь? Вижу, твоя одежда висит на ручке шкафа.
   — Работаю.
Что тут говорить, вернула жена мужа…
   Раздалась мелодия на телефоне Валеры, экран засветился, но он не двигался с места. Вскоре по телефону перезвонили, мужчина нервничал, но сотовый телефон не поднимал. В это время раздался звонок в дверь. Ирина пошла к двери, но впереди нее уже бежали две собаки, радостно подпрыгивающие и громко лающие. Значит, пришли свои, то есть — хозяева. Первой вошла хозяйка собачки Лиры, Мила. Лира прыгнула хозяйке на руки и стала быстро ласкаться.
   — Сережка! У меня с ухо упала сережка, — закричала Ирина.
   В прихожей столпились те, кто пришли, и стали искать сережку, исчезнувшею без следа. Все поискали пропажу. Ирина поискала, потом она подняла пеленку с пола, куда ходила собачка Лира по нужде, и обнаружила пропажу. Сережка лежала на боку с открытым замком.
Валера опять уехал к матери, сбежал он от Ирины.

     Щепкин не признавал разборки с женщинами, он не любил ездить в электричке по одной причине: торговля и пение, то и другое сопровождалось изнуренными голосами, уши затыкать бесполезно. Это такое наказание, что электрички кажутся сущим адом для людей с хорошим слухом. В сети, наконец, появилось сообщение, что торговлю запретят. А пение? Один поет, а за ним еще люди стоят. Им всем надо дать. Он жив и здоров. Круг замкнутый.
     А, если человек каждый день вынужден ездить на электричке? Кошмар на электричке постоянный и изнурительный для пассажиров. Уснуть и то невозможно, разбудят и в ухо споют или продекламируют рекламу на мизерную продукцию, которую постоянный пассажир не купит. Андрей Щепкин любил качественные товары, он покупал их в магазинах, вот и ездил иногда в столицу по привычке.
     Но мелкая продажа так его изводила, что он готов был покупать на ближайшем рынке, лишь бы не слышать соловьиное пение под баян, гармошку и гитару. Щепкин заметил Людмилу, он видел ее боковым зрение, но делал вид, что не видит. С ней он хорошо знаком, конечно, он ее узнал. Они ехали в одной электричке, по одному делу, изображая чужих друг другу людей.
     Щепкин редко водил машину, поскольку все деньги всю жизнь переводил в добротные вещи для себя любимого. Качество для мужчин редкое, но обсуждению оно не поддавалось. Кому чего, он любил Столицу, она с каждым годом становилось добротней со всех сторон. Этого было то, что ему было нужно всегда. Добротность отделки домов, качество асфальта, хорошая отделка салонов поездов в метро и автобусов.
     Магазины становились похожими на дворцы, все вместе его притягивало постоянно. Он ехал в Столицу с удовольствием, кроме электричек, кроме этой мелкой продажи, у него зубы свело, когда стали продавать мороженое хриплым голосом.
     Летом он ездил на поезде к морю, и в поездах продавали мороженое, но такого низкого качества, что вспоминать и то неприятно. Может быть, в городах, которые он проезжал, и было мороженое хорошим, но в поездах это было не мороженое. Щепкин всегда зарекался, что не купит мороженое, но покупал, а потом думал, куда его выкинуть, как и те дыни, которые случайно покупал, их протягивали в вагон в пакетах. Покупка не глядя.
     Людмила мельком посмотрела в сторону Щепкина, который сидел в электричке впереди нее, но мысли поговорить с ним у нее не возникло.
Они хорошо друг к другу относились, они полностью друг другу доверяли, они спорили по политическим вопросам до самозабвения и с большим удовольствием. Они пили одни напитки, могли и крепкие напитки выпить с чувством, и продолжить свой спор.
Людмила вышла на улицу.  Есть один период в природе, который любят практически все — это период золотой осени. Она парит в виде желто красных листьев кленов, она царит в виде зелено–золотистых монет листьев березы. Она украшает дома, она застилает светлой листвой дороги. Лучи солнца, и любой цвет неба добавляют свои краски и оттенки в щедрое таинство лиственной красы.
  Чувства людей на фоне волшебного великолепия усиливаются в лучшую сторону. Любовь людская расцветает вместе с листвой, если ее нет, то может нахлынуть небывалое вдохновение, или простое трудолюбие. Люди цветут изнутри, их души подпевают благородной осени. Они тождественны.  Хорошие и светлые чувства множатся и превращаются в новое творение или изобретение.
Пусть небо слегка хмурится, но неведомые лучи освещают золотистую листву.  И вид огромных, царственных букетов, состоящих из целых деревьев, вкрадчиво облагораживают людскую душу.

Андрей Сергеевич некогда работал с пожилым конструктором, который говорил такие слова:
— Все очень просто. Конструкторов уничтожили как класс. В 70 и 80-х годах конструкторов было много, работы конструкторской было много, за космические проекты платили по два оклада. Люди работали не отвлекаясь. Но все знания остаются за бортом, когда исчезли фирмы в 90-х, когда появились компы. Появилось требования знать все конструкторские программы. А человеческий мозг конечен.
Человек, способный держать в голове тьму знаний, способный разрабатывать новое, космическое, не всегда может закинуть в голову очередные программы. Конструкторов с 90-х увольняли целыми отделами. А новые конструктора со знанием конструкторских компьютерных программ порой не представляют, как именно надо конструировать изделия. Потеряна смена поколений.
— Почему решили, что конструктор в 65 лет не может работать? – спросил Андрей Сергеевич.
— И их увольняют. Конструктор – это человек без вредных привычек с острым умом, который может творить долго, очень долго!!!
С 2000-х годов в конструкторских разработках практически не участвует государство. Все фирмы маленькие и частные. Было время, когда на работу будил заводской гудок, когда звонил звонок на проходной НИИ. И люди умирали, если опаздывали. К чему это?
В Сети появилась фотография первой смерти на скамейке у дома, умерла пожилая женщина, которая вышла из дома во время изоляции. Люди по сути своей более чем дисциплинированы, нарушений сердце человеческое не всегда выдерживает.
— Вы, почему на карантин не ушли?
— Ухожу, договорю и уйду. Из всех объяснений, почему людей 65 + усадили на нескончаемый карантин самый важный один, чтобы ИВЛ в больницах не занимали. Это понятно. Но не все старые люди вызывают себе социальных работников, волонтеров и родственников. Явно кто-то помрет дома и скорую медицинскую помощь не потревожит.
Все помощники хороши на один раз, благородство быстро надоедает.
Самоизоляция – дабы не заражали. Теперь все ОРВ вне закона, чтобы не болеть – надо гулять, теперь – надо сидеть дома. А все ли смогут выйти не улицу после длительной самоизоляции?
— Так вот почему существуют особняки, дворцы и замки?! В них есть, где гулять! – воскликнул Андрей Сергеевич.
— Есть вещи, которые трудно понять.  Трудно понять, когда уничтожают красную икру браконьеров. Ну, нашли – так отдаете – Съедят люди. Когда уничтожают новые дома, если их не совсем там построили. Глупость несусветная. Подумайте, может, они на месте встали?! Уничтожают продукты в магазинах, нет, чтобы за два дня до срока людям отдать.
— Почему это вспомнилось?
— Сегодня пошла в Сети информация, если соседям по дачному участку ваши постройки не понравились, вы их обязаны снести.
— Что это, если не призыв к вражде между дачными соседями?! – воскликнул Андрей Сергеевич.
— Короче, у всех, кто создает законы и ограничения, есть особняки. 
Так разрешите ПОЖИЛЫМ людям СЕСТЬ на скамейку у дома!!!
По поводу совместимости. Капуста и сосиски – классика, пирог с капустой – нормально, сосиски в тесте – обычная вещь. Поэтому жена сделала пирог с капустой и сосисками. И что? Есть надо сразу, потом неинтересно.
— Уже следующий эпизод рассказали о смерти на скамейке у дома. Но далеко не пожилой женщины. Ее на вирус проверяли. Довезли до скамейки, а она через минуты умерла.
— Что показала самоизоляция? – спокойно спросил старче.
— Что метро, МКЦ, ЖД, самолеты – все это, может быть, а может и не быть. И если все сидят дома, то бордюры отдыхают, по ним никто не ходит. Что соседние страны и регионы легко друг от друга закрываются. Что лес и детские площадки принадлежат не народу.
Что все могут работать и учиться удаленно, если они сами не касаются того, что придумывают. Что людям мало надо.  Но, они начинают сдвигаться по фазе и искать замену общения.  Потом скажут цифры. Нельзя одним возрастом грести как граблями. Люди разные. Это я прочитал, что людей в 70 лет на дачу не пустили.
— По закону должны пропустить, — устало сказал старче и пошел на самоизоляцию по возрасту.

   Трава в том году необычайно удалась на газонах, новое поколение зеленой растительности радовало взгляд в любую погоду. Вторая бабья осень. Солнце на телевизионном экране светило, листва слегка желтела, настроение от этого было приподнятое. Андрея Сергеевича можно сменить на более адекватного человека, а его оставить для влюбленных флюидов — вещи очень полезной. Его Людмила чувствовала сквозь дверь за пару секунд до того, как он ее откроет. Такова сила его флюидов.
   Людмила включила свет. Маленькие лампочки под потолком весело засветились, а она невольно посмотрела на себя в зеркало. В нем отражалась девушка в красном платье с белыми разводами. Людмила причесала волосы, и вовремя. В дверь постучали. На пороге стоял Андрей Сергеевич собственной персоной.
   — Людмила, я не могу без тебя работать! Возвращайся ко мне. У меня новые компьютеры, новая мебель, приходи ко мне работать, — быстро произнес Андрей Сергеевич, заходя в комнату, не дожидаясь приглашения.
   — Привет, Андрей Сергеевич, я уже живу в другом месте, что тебе на этот раз от меня нужно? — спросила Людмила, пытаясь скрыть свою радость и изобразила на лице официальную маску.
   — Увидишь завтра, я за тобой зайду в обед и покажу новый офис. Тебе понравится, — ответил Андрей Сергеевич, вдыхая ароматы и направляясь к Людмиле.
     Новый офис Андрея Сергеевича оказался уникальным, он располагался на втором этаже здания с окнами на потолке. Новая офисная мебель серого цвета излучала безмятежность. Людмила села за стол спиной к стеклянной стене, перед ней стоял плоский монитор приличного размера. Клавиатура так и просилась, чтобы ею воспользовались.
   Подошел Андрей Сергеевич, положил перед ней лист с набросками идей, прокомментировал рисунок и вышел. Людмила осталась наедине с новой работой. В комнате стояли еще четыре стола с компьютерами, вскоре три стола были заняты. За один стол сел Андрей Сергеевич. За два других стола сели Глеб Сергеевич и Андрей Сергеевич.
   Нормальная молчаливая офисная компания. Ужас и прелесть работы в таком коллективе — что все работают, делая одно дело с максимальной молчаливостью. Посторонний в таком обществе долго не выживет. Именно поэтому Людмилу и вернул к себе Андрей Сергеевич после министерской должности. Они и раньше вчетвером работали, а теперь он ее вернул в знакомую обстановку, которую сам и создавал.
   Работа у Людмилы в фирме была еще более странная. Андрей Сергеевич отметил день рождения загадочным молчанием, он не намекал на свой личный праздник, но ему очень хотелось выговориться. На рабочих местах, то есть за компьютерами, сидели двое: Людмила и Андрей Сергеевич, остальные сотрудники ушли на медицинский осмотр. Он встал со своего места, подошел к цветам, которые развела Людмила, чтобы не покупать букеты на рынке.
   Людмила вклинилась в утро одним взмахом длинных ресниц, словно они достались ей в наследство от больших людей из ее сна. Небо, затянутое монотонными серыми облаками, настраивало на спокойное настроение. Она шла по асфальтовой тропе, окруженной яркой листвой цивилизации, резко отличающейся от луговой травы. Десять шагов в одну сторону от тропы гарантировали дремучие заросли кустарников, пять шагов в другую сторону привели бы к шоссе с округлыми автомобилями, и только чистая тропа с асфальтовым покрытием была во власти редких пешеходов.
   Нет, Людмила не само совершенство, но нечто нетривиальное в ней есть. Она стройная, гибкая, с волосами немного ниже плеч, цвет которых зависит от настроения. Людмила мало отличается от обычных людей, кроме одного странного явления, которое появляется в ней в минуты смеха или гнева, — это лучи света, выходящие из уголков глаз. Если она смеялась, то ее глаза лучились лучиками.
   Люди иногда специально ее смешили, чтобы увидеть фейерверк веселых лучиков. Но если она сердилась, лучи света менялись, они сосредоточивались в зрачках и начинали излучать странную энергию. Иногда возникало ощущение, что эти лучи пронзали человека насквозь и могли вызвать в его организме необратимые явления. Она помнила, как все начиналось.
   Тогда на компьютер Людмилы поступили новые данные о состоянии берегов Иволги — реки, протекающей через округ Изумруд. То-то она сегодня прошла мимо автомобиля Иволга, который просто перегородил ей дорогу. А на экране монитора появились берега Иволги, облепленные дачными домиками. Нормальные береговые оползни раскололи одни дома или утопили другие на десяток метров под землю.
   Людмила никогда не могла понять тех, кто строил дома в береговой полосе океанов и крупных рек. Берег можно укреплять травой, кустарником, небольшими деревьями, но дома всегда способствовали разрушению берегов. Понятно, что подземные силы земли огромные и сдвиги в Земле — явление нормальное, но люди любят жить на берегу, и с этим ничего нельзя поделать.
   У Людмилы от вида поврежденных дачных поселков появилось странное предчувствие, что у губернатора существует его земная жена Инга. Это она не дает жить ласточкам в береговой зоне. Можно подумать, что процессы в Земле происходят сами собой, но можно подумать и иначе, и на это есть свои основания. Как выглядит госпожа Инга? Этот вопрос невольно заинтересовал Людмилу. Интересно, а сколько ей лет? Столько, сколько и Земле? А что она делала во времена динозавров? Тогда точно никто не строил домиков на береговых склонах Иволги.

   Вот, на Восточном полуострове забил новый гейзер. А все просто: госпоже Инге понравился мужчина, следивший за ее гейзерами, и она во время его обеда выбросила струю воды перед его красивыми глазами. Это уж точно дело рук женщины! Людмила невольно вздрогнула, когда к ней подошел ее руководитель, человек без возраста по имени Андрей Сергеевич. Он посмотрел на экран монитора, заметил гейзеры вместо оползней на берегу реки и удивленно посмотрел на Людмилу.
   — Людмила, объясните, откуда взялись гейзеры на берегу реки? — спросил он, наклоняясь ближе то ли к монитору, то ли к золотистым волосам.
  — Андрей Сергеевич, мне пришла мысль, что оползни на берегу реки — дело рук госпожи Инги и гейзеры — ее рук дело, — защищая гейзеры на экране, проговорила Людмила.
   — Точно! И как это никто раньше об этом не догадался! — шутливо воскликнул Андрей Сергеевич, излучая смешливые лучики вокруг глаз, и строго добавил: — Ваше дело — заниматься прогнозированием оползней, когда и где их можно ждать и предупреждать население планеты об опасности!
   — Так и я о том! — воскликнула Людмила. — Надо найти госпожу Ингу и спросить у нее, что она еще собирается натворить, где наметила землетрясения. Почему она любит трясти землю?
   — Вот умная девушка, нельзя все в одну кучу собирать. Хотя со мной был один случай. Хочешь — верь, хочешь — нет, но дело происходило в одном домике, ныне разрушенном оползнем. Я и мой друг приехали в очередную командировку в город, расположенный на берегу Иволги. Мы поселились у молодой хозяйки, весьма задорной дамочки. Я попытался с ней заигрывать, а она сказала всего два слова: «Спи один». На следующий день произошло сильное землетрясение в населенном пункте с аналогичным названием.
   — Вот! А я о чем Вам говорю! — воскликнула Людмила. — Так это и была сама госпожа Инга! Вы ее сами видели! А мне не верите, что она существует. «В одних случаях пласты земли, расположенные по сторонам разлома, надвигаются друг на друга. В других — земля по одну сторону разлома опускается, образуя сбросы. В местах, где они пересекают речные русла, появляются водопады. Своды подземных пещер растрескиваются и обрушиваются. Бывает, что после землетрясения большие участки земли опускаются и заливаются водой. Подземные толчки смещают со склонов верхние, рыхлые слои почвы, образуя обвалы и оползни», — Людмила на память помнила эти слова, но кто-то этим руководит! — Вы хотели приблизиться к госпоже Инге вечером 6 декабря, и она устроила сильнейшее землетрясение! Андрей Сергеевич, Вы чудовище!
   — Точно, это было именно тогда, — удивленно проговорил Андрей Сергеевич, приподнимая руками волосы с закрашенной сединой.
   — Так и хочется спросить: а что Вы делали 25 апреля? К кому Вы приставали, молодой человек? — напористо спросила Людмила.
   — Людмила! Весной я был полон сил и энергии. Я был страстный, непокорный, необъезженный жеребец. Но я вспомнил! Я тогда увлекся одной девушкой, очень похожей на ту дамочку с берега Иволги, но значительно моложе.
   — Але, Андрей Сергеевич! Мне страшно! Вы ее больше не встречали, ее как зовут? — испуганно спросила Людмила, понимая, что перед ней тот человек, который лично видел госпожу Ингу. Под каким бы именем она ни пряталась. — А сейчас она напоминает Вам о себе оползнями на берегу Иволги!
   — Нет! — со страхом в голосе воскликнул Андрей Сергеевич. — Я боюсь ее встречать, она скажет два коротких слова — а потом разрушительные землетрясения происходят.
   — Андрей Сергеевич, Вы великий знаток динамического хаоса Земли с эффектом бабочки, познакомьте меня с госпожой Ингой! — воскликнула Людмила с горящими от восхищения глазами, сверкающими от лучей собственного света.
   — Людмила, ты думаешь, что ты мне предлагаешь? Где я найду госпожу Ингу? И зачем она нам нужна? Включи новости, быстро! — Андрей Сергеевич посмотрел на экран и воскликнул: — ЭТО ОНА!

   — Этна, — проговорила она. — Посмотрите в титрах. Тогда произошло извержение вулкана. Теперь я знаю, как выглядит госпожа Инга!
   Андрей Сергеевич прекрасно знал госпожу Ингу Игнатьевну. Он чувствовал ее сквозь время и расстояние. Да что говорить, они всегда были знакомы. Эта Людмила обладает хорошими способностями, она весьма проницательная особа. Как она ловко уловила цепь событий, о которой он сам догадывался, но проводить аналогию боялся! Некогда он окончил университет. В то далекое время он был умен и хорош собой, тогда он и познакомился с госпожой Ингой. Как ловко Людмила ее вычислила!
Инга в то время, когда Андрей Сергеевич имел только права на вождение, имела шикарный автомобиль. Где она его взяла — неведомо, но смотрелась в нем дивно. Меньше всего он думал о том, что она причастна к землетрясениям, да и до сих пор об этом он не думал, пока от Людмилы не услышал. Именно Инга подарила ему светлую машину Иволгу. Андрей Сергеевич был счастлив и любвеобилен, насколько это было в его силах. Инга появлялась на его глазах редко и надолго исчезала. Он не грустил без нее, а работал в научном институте, куда она его пристроила.
   В нужный момент он получал сообщение от Инги и предсказывал катаклизмы на Земле, из-за чего слыл незаменимым сотрудником. Ничего необычного в этом не было, совесть его не мучила. Андрей Сергеевич верил в то, что все происходящее на поверхности Земли происходит само собой или зависит от Луны и Солнца, но не от него и Инги. Поэтому он с чистой совестью поехал на море на своей машине.
   Машин на трассе было немного, и Андрей Сергеевич один въехал в тоннель, которого на карте не было. Где-то по центру тоннеля под колесами оказалось плавное препятствие. Автомобиль остановился. Свет с двух сторон тоннеля исчез. Тьма наступила полная. Навязчивый страх влез в душу. «Где-то мы это проходили», — подумал он и включил освещение в салоне, но свет не появился.
   Все стихло. Тишина. Темнота.


Глава 9

   Неожиданно возникло ощущение, что заработал двигатель, но не автомобильный, а реактивный. Андрей Сергеевич почувствовал покачивание, потом словно его оторвало от земли. Возникло ощущение полета и страха от неопределенности. Вскоре появился свет. Он хлопнул себя по лбу, поняв, что находится внутри грузового самолета, сразу увидел саму Ингу! Кто бы в этом сомневался.
   — Андрей Сергеевич, выходи из машины, — сказала очаровательная дама, улыбаясь ослепительной белизной зубов, излучая потоки проникновенного света из глаз.
   Андрей Сергеевич покинул свое ненадежное укрытие и присоединился к госпоже Инге. Они вышли из грузового отсека самолета и оказались в довольном милом салоне.
   Госпожа Инга Игнатьевна пояснила:
   — Мы летим на дремлющий вулкан. Зачем тебе ехать на море, если можно отдохнуть на теплом склоне вулкана? Не волнуйся, Андрей Сергеевич, рядом с вулканом находится горная гряда с прекрасной горной речкой. У меня есть небольшой переносной домик, его перевозят на грузовом самолете и ставят там, где мне необходимо. Я должна быть в центре событий. Самолет надежный, с большим запасом топлива. Он зависнет в нужном месте, выпуская из себя пропеллер и запуская его.
   Вскоре самолет завис в рокоте пропеллеров. У Андрея Сергеевича от обиды тряслись поджилки, именно от обиды на собственное бессилие. Он ничего не мог поделать с этой властной женщиной, командующей всеми катаклизмами. Он ехал к морю, а его закинули на вулкан. Лафа.
   Домик оказался вполне сносным для жизни с биологическими удобствами. Мало того, госпожа Инга заставила его ползать и лазить по поверхности вулкана, приговаривая, что ногами и руками надо пользоваться, чтобы они не болели. Но они просто изнывали от непривычной мышечной боли.
   А что делать? Команды старших по званию надо выполнять. Что Инга делала в вулкане — неизвестно, у Андрея Сергеевича было ощущение, что она переговаривалась с духом вулкана. После недельного вулканического отдыха они покинули гостеприимный вулкан, который довольно скоро заработал, о чем писали и говорили СМИ.
   Андрей Сергеевич от СМИ не отставал, он оформил пребывание на вулкане творческой командировкой и стал героем научного института. Он единственный во всем мире предсказал извержение именно этого вулкана.
   Людмила не удивилась, что шеф Андрей Сергеевич в очередной раз проявил чудеса прозорливости. Он ее вообще не подпускал к теме вулканов, поэтому ей трудно было судить о его научном подвиге. Людмиле передали проблемы смещения плит на дне океана, расположенных подальше от берегов. В этих местах огромные волны никому не мешали, и ее прогнозы мало кого волновали.

Периодически надо начинать жизнь заново. Такое бывало после сдачи большой работы или после окончания нескольких книг. На старом месте больше нечего топтаться. Поезд ушел, а сказать нечего. Если есть чувства к противоположному полу, то тут есть что придумать, а если ничего за душой и сердцем нет? Пусто, звенит пустая бочка чувств. Жизнь еще идет, есть другие отношения между людьми, кроме любовных отношений. Из пальца историю не достать, пальцы бьют по клавишам с полным отчаяньем.
    Людмила приостановила набирать буквы. Последнее время ее приятельница Ирина вышла из зацепления разговорами, она постоянно в отъездах. Понятно, что можно говорит и видеть друг друга по гаджетам, но разве это исключает общение? Тут Людмила прочитала, что родство бывает нескольких порядков, которое нельзя нарушать браками и чувствами. Первая степень родства по прямой линии дети, родители, бабушки дедушки, Вторая степень родства братья-сестры. Третья степень — родственники супругов. Четвертая степень — кузины—кузены, дяди—тети.
    Ирина увлеклась мини нарушениями третьего степени родства. Она постоянно находится в семье родной сестры, которая погрязла в детях всех возрастов, а детей всего трое, но третий ребенок еще маленький. Он сам бегает, ему года два, шустрый ребенок. Дело в том, что у сестры Ирины по имени Галка есть супермуж Данька. Красавец, умница, труженик домашнего и дачного хозяйства. Они так друг друга между собой называют.
    Этот Данька работал как проклятый, заработал дачи—машины—квартиры. Он уволился с работы по собственному желанию, или это желание ему навязали, суть в том, что летом он с детьми и супругой Галкой постоянно находился на даче. Траву на газоне косил, ненавязчиво вел домашнее хозяйство. Ирина под предлогом, что надо помогать многодетной семье то и дело появлялась у них на даче. У нее там крестовый седеющий интерес.
  Людмила последний раз звонила и спросила:
    — Ирина, где находишься?
    — Интересно? В ресторане сидим, день рождение Галки отмечаем. Забыла?
    — Поздравляю, счастливо, — только и процедила сквозь зубы Людмила.
    Понятно, что Ирина сидит за одним столом с Данькой и остальными членами семейства, госпожа Галка все делала так, словно ничего не делает, с большим пренебрежением к окружающим, но Даньку она любила беззаветно, даже третьего ребенка родила. У Ирины своя комната была на даче сестры. Ирина была девушка одинокая, относительно одинокая. У нее в запасе был собственный муж за стенкой квартиры. Они не ругались между собой, просто не общались особо, жили, но не жили по-супружески, а там остальным подробности неведомы. Но Данька жутко привлекал Ирину и своего личного Валеру она игнорировала. Вот так дело и обстояло.

    Ирина однажды влезла в этот семейный пасьянс. Все просто. К Ирине в гости на несколько дней нагрянули родственники мужа Валеры, они спали везде в квартире и даже на полу. Ходить надо по квартире и перешагивать вторую степень родства мужа Валеры. Братья—сестры с супругами и детьми явились—не запылились в квартиру Ирины. Точнее один брат и одна сестра, их супруги, и по два ребенка. У Ирины квартира, а не дача, на чердак спать родню не пошлешь. Это они приехали так поздравить любимого брата Валеру с днем рождения.
    Места на даче Галки им бы и разместить. Но Ирина решила уйти сама, оставив Валеру с любимыми родичами. Ирина на неделю поселилась в доме Галки. Дом не старый, но паркет скрипучий, каждый шаг вызывает скрип, идешь по нему как по музыкальному инструменту. Первый этаж на даче у Галки не скрипит, Данька пол плиткой выложил, скользить можно, скрипа не получится. Галка и не любит жить в скрипучей квартире, они все пятеро постоянно обитают на даче,
    Ирину одну дома не оставили, взяли с собой, ей комнату гостевую выделили, в которой пол был уложен плиткой, как и весь пол на первом этаже. Но счастье на даче было не полным. Галка сестра, но она так хватило, Данька к дому башню пристроил, на каждом этаже башни вмещается по две раскладушки. У башни четыре этажа, вот всех родичей можно было бы поселить на время. Галка все смотрела в рот Ирине, та чуть не поперхнулась, чуть не подавилась, кусок в горле застрял.
 
  Старшие дети Галки стали третировать тетю Ирину по полной своей детской программе. Они ее незамысловато выгоняли, не прямым текстом, но обидным. Ирина видом красавца Даньки и насладиться не успела, как от слов и взглядов сестры и ее детей со слезами не радости, а глубокой обиды выбежала от них, и на своих двоих помчалась к остановке рейсового автобуса.
    Плюхнулась Ирина в голубое кресло общественного транспорта и почувствовала себя счастливой, она вытащила телефон и позвонила мужу:
    — Валера, я домой еду, я уже в автобусе сижу.
    — Я так и думал, что твое бегство длительным не окажется, гости уедут завтра, — сказал и отключился.
    Ирина обрадовалась и огорчилась, еще сутки у родичей Валеры есть, но деваться ей было некуда. Будут спать по три человека на лежбище. Валера спокоен как танк, он и в ус не дует от родни, и дети—племянники в нем души не чают. А у Ирины и Валеры детей общих пока нет, у Ирины есть дочь Ирма.   
Ирина вспомнила Даньку, он к ней подошел перед ее бегством, поинтересовался, почему она собирается убегать. Видел, что она свою сумку взяла, Ирина обошлась общими фразами. И, таким образом, третья степень родства осталась целой и невредимой. Ирина к Даньке не приблизилась. А тут она опять с ними и в ресторане. И это ненадолго.
    Людмила ждет Ирину для дружеской исповеди. А пока Ирине предстояли сутки провести с родичами Валеры. Напрасно она от них сбежала, вполне приличные люди. Да, не царского роду—племени, но в целом спокойные, как брат их Валера. Так вот чего Ирине для жизни не хватает! Фаворита! Муж есть, родичи есть, фаворита нет. Данька мог бы быть фаворитом, но у него крепкая семейная охрана. Он еще третья степень родства.
    Ирина крепко решила найти фаворита, пока нет личных детей. Для этого ей и нужна была Людмила, которая не была свахой, а была ее личной жилеткой для чего угодно. Людмила не была родственницей Ирине даже в седьмом колене, но в восьмом колене у их бабушек были одинаковые фамилии. Но это совсем не родство. Итак, галопом по Европе прошли по родичам Ирины. Людмила всегда и во всем в курсе, именно она предложила Ирине найти фаворита.

    Людмила и Ирина некоторое время работали в одной фирме. Если есть фирма, то есть и местный царек-директор, у которого есть фаворитки. Ирина и Людмила в их число не входили. Ирина, науськанная Людмилой, захотела стать фавориткой царька! Хладнокровная Людмила в клубок фавориток не лезла. Худые и рослые фаворитки, как виноградные лозы, обвивались вокруг царька при любом удобном случае. Ирина не была неотесанным бревном, она была фигуристая девушка с нормальным образованием. Но липнуть к царьку ей было лениво.
    Царек мог прийти на работу типа крутого, при галстуке и костюме, а мог явиться в темной невзрачной футболке. Его это не парило. Ирина тоже могла одеться красиво, но у нее красиво одеваться не всегда получалось, ходила так, как получится. Одевала, что было. А истинные фаворитки царька всегда были на модной высоте, одевались в бутиках торговых центров. Ирина одевалась, где придется по дороге. Шла—шла — зашла куда-нибудь и что-нибудь купила, или мимо прошла. Такие вот дела.
    Людмила была немного худее Ирины, поэтому с одеждой проблем не было. Людмила вообще не страдала без мужа, без родичей, без фаворитов. Она жила—была сама по себе, и изменять своим устоям не собиралась, вот только постоянно Ирину опекала. Людмиле немного нравился, но не царек, а один из его визирей—умников, инженер—доцент.
   Доцент, потому что читал лекции студентам, кандидат технических наук, и по сути своей инженер—разработчик. Он обладал способностью придумывать новые изделия из ничего. У него была охрана в виде жены—красавицы по совместительству переводчицы технических текстов. Она вполне бы могла быть фавориткой царька, но муж ее от этой обязанности исправно спасал своим умом, следовательно, он царьку был нужен. Царек объявил сбор сотрудников фирмы в честь Нового года. Фаворитки—секретарши обошли сотрудников, составили списки желающих, а царек элементарно согласился оплатить банкет новогодний, потому что в списках была незабвенная жена доцента.
    Ирина и Людмила, как дочки мачехи из фильма "Золушка", покой потеряли, им нужны были наряды для новогоднего бала. Людмила мечтала о танце с доцентом, Ирина замахнулась на танец с царьком. А вот делать для этого им ничего не хотелось, хорошо бы все само сложилось. И, как по велению волшебной палочки, на фирму приехали продавцы одежды и обуви, на фирму их не пустили, так они расположились в фойе.
    Сотрудники по одному и по два человека стали прохаживать мимо разложенной и развешенной одежды. Людмила посмотрела и ничего не купила. Ирина хватала руками почти все, но купила одно серебристое платье, словно на нее сшитое. Надо заметить, что Ирина и жена доцента были одной комплекции. Возможно, что платье на прилавке предназначено было для переводчицы. Людмила через часик вернулась к прилавкам с обувью и купила туфли, нет не хрустальные, но вполне новогодние.
    Новогодний бал был назначен за три дня до 1января. Люди пришли на работу, а потом часа за два до окончания трудового дня, всех желающих отвезли на двух автобусах в ресторан, поэтому каждый переодевался, как мог, и, где мог. Ирина облачилась в серебристое платье, оно ей шло, как корове седло. Платье ее обтягивало и сформировало жир у талии в неприличные волны, но Ирина их не замечала. Она была счастлива, хотя царек сидел во главе стола, и над ним гроздьями висели худосочные фаворитки.
    Людмиле повезло, она сидела за столом напротив доцента! Его жена сидела рядом, но Людмиле она не мешала. Застолье ело, умилялось юмористическим номерам актеров. Доцент не пил спиртное, он пил исключительно клюквенный морс. Людмила следовала его примеру. Ирина напилась коньячку по примеру сидящего рядом с ней сотрудника фирмы, по совместителю ее прямого начальника, которому она подчинялась по долгу службы.
    Ирине стало море по колено. Она пошла — танцевать и прыгать, она стала заводилой, все крутились вокруг нее: веселая, разбитная, красивая, блестящая в серебристом платье. Мужчины ее заметили. Ее личный начальник танцевал скромно рядом и не спускал с нее глаз. Серебристая юла и не иначе. А вот царек к ней так и не подошел. Объявили белый танец, Ирина рванула к царьку, но его за женщинами и видно не было, а вот ее начальничек всегда был рядом, с ним, с его лысой головой и небольшим животиком она и пошла танцевать.
    Людмила благочестиво сидела против доцента. Его жена куда—то отошла. Молодой, симпатичный доцент не танцевал от слова совсем. Людмила пошла в народ, в толпу, в новеньких туфельках. Музыка звучала любимая, она просто танцевала в одиночку в толпе сытых и пьяненьких сослуживцев. Никто не видел ее новых туфелек, обычной юбки—сигареты с разрезом, и белой ажурной блузки. Скромная сотрудница.
    Ее заметил царек сквозь толпу фавориток. Он вальяжно вышел из—за стола, фаворитки рассыпались в стороны. Музыка из быстрой фазы экстренно перешла в томное танго. Царек подошел к Людмиле! Нежно взял ее под руку сильной рукой, и стал вести ее в танце весьма успешно. Она легко подчинялась его движениям. Толпа невольно отошла в сторону, люди встали полукругом. На площадке танцевала пара! До мурашек! Чувственно, красиво, уверенно, самозабвенно. Сказка новогодняя в действии. И бурные аплодисменты всего зала были наградой паре.
    Кто бы мог подумать, что царек—директор такой красавец в танце? Людмила сама от себя была в шоке, она села за стол, но все ее тело ощущало руки царька. Она ведь хладнокровная женщина и на тебе, попала под обаяние царька! Ее щеки пылали. Она ела, невольно опустив глаза в тарелку. Но тут доцент словно очнулся и стал оказывать ей знаки внимания. Его жена заискивающе улыбалась Людмиле, смотрела на нее приветливо, а до этого переводчица одаривала ее только ревнивыми взглядами. Народ стал ей улыбаться, приподнимать свои бокалы, глядя ей в глаза.
    Людмила почувствовала себя на седьмом небе. Фаворитки царька сели на свои места за столом и ели. Ирина пьяненько помахала Людмиле пальчиками и вновь повернулась к своему начальничку. Людмила искоса посмотрела на царька, но его не было за столом, не было его и в зале, когда и куда он исчез — она не заметила.
    После новогодних выходных пролетела скромная волна увольнений, уволили человека три, но Ирину и Людмилу не тронули. Рабочие будни тянулись до восьмого марта. Седьмого марта Людмиле подарили букет роз, который сразу можно было ставить в ведро, огромный и шикарный букет. Букет ей вручил зам царька, сам царек к ним не заходил, он чаще сидел в офисе доцента. Ирина получила два букета поменьше, и с ними поехала в гости к сестре Галке. Круг замкнулся.
    Ирина фаворита не нашла, он ей и не нужен был. А Людмила? Доцент к ней стал относиться хуже, в нем проявилась ревность. Короче 7 марта Людмила зашла в офис доцента, он угостил ее покупным пирогом, она отказалась, так как ее уже тортом накормили. Лучше бы давилась, но ела. Ведь через год, Людмилу уволили не без помощи доцента, вот тебе и розы. А Ирина сказала, что она думала, что ее—то, то есть Людмилу не уволят. Все, уволили без суда и следствия. Неправильное окончание истории. Ирина осталась работать, а Людмила ушла.
 
  Людмила решила немного попутешествовать на последние деньги. За окном март. Она не была совсем одна в этом мире, где-то жили ее родичи. Ирина находится под присмотром мужа и прочих, проживет и без Людмилы некоторое время. Людмила купила билеты до Урала, там у нее были родичи с давних пор. Холодно, кружева на деревьях. Явилась к родичам, посидела— посидела и пошла на вокзал. Купила билет в Сибирь, там жила ее мама. Приехала к маме и заболела. Поболела, купила билеты и поехала домой. Все. Делать нечего, за две недели всех навестила.
    Стало Людмиле грустно, она вспомнила танец с царьком, явно ей это кто-то не простил. Прошло больше года. От пустоты звенело пространство и душа.
  Оглушительно раздался звонок телефона. Это была Ирина:
   — Приехала пропащая душа? Людмила, тебя все ищут. Ты куда исчезла?
    — Я к маме ездила, я уволена. Решила отдохнуть пару недель перед новой работой.
    — Ты знаешь, что фирма развалилась? Тебя зовут на работу, возвращайся. У нас сменился директор, немного изменилась задача фирмы. Ты все поймешь. Пропуск тебе вернут.
    — Неожиданно. Сижу-грущу.
    — Директор-царек на деньги нашей фирмы себе сделал еще одну фирму, а у нас теперь все по-новому, но начальничек у меня прежний.
    — Ирина, я рада за тебя. Умеешь ты людьми обрастать, как гроздьями.
    — Людмила, доцент вредным оказался, он тебя подвел под увольнение. Я видела, что ты к нему небезразлична. Он после твоего увольнения себе новую квартиру купил, часть денег взял у царька. Чем ты ему насолила я так и не поняла.
    — Да и я не очень поняла. Перед увольнением я собрала на своем компе всю документацию. Работу проделала большую, обидно было.
    — Твой комп на месте, тебе он пригодится еще. Кроме тебя еще людей уволили немало, но ты разберешься.
    — В одну реку дважды не войдешь, на одну работу дважды устраиваться, как—то не манит.
    — Перестань обижаться. Сделай вид, что ничего не произошло, и приходи завтра утром.
    — Пусто. Не греет такое предложение. Я подумаю. Как твой Валера поживает?
    — Валера отмалчивается, живем душа в душу, но без души. Это не интересно.
    — А, как Галка со своим семейством живет?
    — Спросила. Кулаки они доморощенные. Все в дом, все в дом.
    — Ирина, они тебя обидели? Что—то произошло?
    — Нормально, я им грядки сделала. Пропалываю, когда приезжаю. Людмила, не отвлекайся от темы. Ты завтра придешь на работу?
    — Доживем до завтра. Пока у меня нет ответа.

    Людмила первая отключила телефон, возникло ощущение оскомины в зубах, она решила съесть странное блюдо: соленые огурцы с рисом. Нарезала пару огурцов кусочками, присыпала рисом. О, да это бедность собственной персоной, деньги в дороге она потратила. И вот, когда первый кусочек соленого огурчика попал на вилку, раздалась трель телефона. Голос мужчины был незнаком:
    — Людмила, Вас беспокоит бывший директор, лично Вы меня звали царьком. У меня есть к Вам предложение: станьте Главным специалистом в моей новой фирме. С ответом не тороплю, но лучше раньше, чем позже.
    — Я согласна, могу хоть сегодня приступить к работе.
    — Отлично. Жду сегодня через пару часов. Адрес высылаю.
    Людмила Ленская съела соленые огурчики с рисом с большим удовольствием. Выпила черный кофе. Покружилась по комнате. Неожиданно, но как приятно. Решение было обдуманно по причине того, что идти к доценту с его женой—переводчицей не хотелось, после слов Ирины. Если доцент причастен к ее увольнению, так и незачем к нему идти на поклон. А царек! Отличный выход из ситуации. Главный специалист — звучит неплохо.
    Через полтора часа Людмила надела счастливые туфли, юбку—карандаш с разрезом, белую футболку и пиджак. Посмотрела в зеркало. Глаза сияли под ресницами с легкой тушью, губы слегка розовели, вот и вся косметика на молодом женском лице. Людмила остановилась, а если царек над ней пошутил? Ирина говорила, что у него есть новая фирма, предложение может быть реальным, но чем черт не шутит. Она настроилась на оба варианта. Сняла туфли и положила их в пакет. Март за окном. Надела сапоги, длинную куртку, немного подумав, надела шапку, мельком посмотрев наличие расчески в сумке.
    Ее скромный автомобиль стоял во дворе припорошенный снегом. Людмила помахало авторучкой и пошла на остановку автобуса. Надо было выяснить ситуацию со стоянкой на новом месте работы. Приехала она вовремя, но директора не оказалось на месте. Ожидаемо. Она позвонила по внутреннему телефону, который был выслан ей вместе с адресом фирмы. Вскоре вышел молодой человек с мыслями, где—то внутри себя. Он посмотрел на Людмилу блуждающим взглядом, потом улыбнулся ровными зубами.
    — Людмила Кирилловна Ленская? Вас—то мне и надо! Вижу недоверие на Вашем лице. Я — Ваш руководитель, Сергей Сергеевич Царьков.
    — Добрый день, Сергей Сергеевич, я готова следовать за Вами.
    — Ваш пропуск готов, взяли данные с прошлой фирмы, берите.
    Людмила взяла пропуск, коснулась им выступа на проходной, прошла через вертушку за своим новым руководителем. Спрашивать о директоре ничего не стала. Раздалась трель ее телефона, который она держала в руках вместе с пропуском. Звонила Ирина.
    — Людмила, ты все спишь? Работу проспишь. Почему не пришла на фирму?
    — Ирина, я уже вышла на работу, но в другую фирму. Все, до вечера.
  Людмила резко отключила телефон, догоняя Сергея Сергеевича. Он посмотрел на нее внимательно, но комментировать ее разговор не стал. Они вошли в прохладное помещение. В большой комнате стояло шесть столов, окна были высоко расположены, видно было небо и крону деревьев в снегу. Сердце сжалось от тоски. Ей условия труда не понравились. В стороне стоял стол для приема пищи, на нем царил чайник. Все было на уровне огурцов с рисом.
  Сергей Сергеевич махнул в сторону стола у окна.
    — Людмила Кирилловна, вот Ваш стол, комп. Остальное позже. Располагайтесь.
    Людмила повесила сумку на крючок в столе, села на стул. Осмотрелась. Рядом сидел мужчина, ему бы подошло слово — невидный. Он глянул на нее и промолчал. Минут через десять он соизволил заговорить.
    — Так, значит, Людмила, Вас ведь Людмила зовут? Отчество для начальства.
    Я буду работать с Вами непосредственно. Установка, над которой мы работаем, стоит перед Вами. Документация на нее лежит на Вашем столе. Изучайте, нужно оформить техническую документацию на данную установку. У нас приняты свои программы, придется их освоить.
    — Спасибо, — промолвила Людмила.

    Вот и вся любовь. Туфли доставать не хотелось, куртка ее уже висела у двери на круглой вешалке с рожками. Она забыла про расческу. Порядок на голове ее не волновал, у нее не было порядка в мыслях, сплошное разочарование. Сергей Сергеевич исчез, явно он сидел не в этом помещении. Сосед не соизволил представиться. Была не кем, сидит не кем — главный специалист.
    Людмила полистала документацию, незаметно втянулась в работу. В обеденный перерыв все засуетились, сосед схватил чайник, выбежал с ним из комнаты, быстро вернулся. Предложил Людмиле свободную кружку и чай. В сумке у нее завалялась шоколадная конфетка с лимонной начинкой. Обед.
     Грусть усилилась. Окна вверху, посмотрела на небо и чуть не разрыдалась. Условия на прежней фирме были лучше, программы ей были знакомы, а здесь все надо было начинать заново. Если бы Ирина не позвонила, то можно было бы еще вернуться на старое место работы, а так гордость сжимала вместе с мыслью, что она зря сюда пришла. Установка ее не радовала, не ее тема.
    В комнате сидели пять мужчин кроме нее самой. Поговорить не с кем. Ее они явно игнорировали. Она достала распечатку с адресами, где нужны люди на работу. Одно место было относительно недалеко, но решила подождать. Сосед без имени объяснил, в какой программе они работают, добавил, что программу ей придется освоить самостоятельно, иначе здесь она не сможет работать.
    Короче, Людмила на новом месте проработала два дня, успела написать и поправить техническую документацию. Посмотрела на программу, поработала в ней и поняла, что это не для нее. Она встала, оделась, вышла. Зашла в отдел кадров, сказала, что уходит совсем. Слезы полились градом. Пришла домой, сварила гречку, съела. Ее работа была такой же короткой, как один танец с царьком больше года назад.
    Достала она бумажку с адресами. И пошла по одному из них. Ситуация оказалось необычайно похожей ту, в которой ей не повезло. На новом месте в комнате сидело пять мужчин, программу надо было не только освоить, но в первый же день выполнить задание. Условия труда были еще хуже, а окна не было вовсе. Она усиленно трудилась, но в конце дня ей сказали, что она работала медленно. Но программа ей была незнакома.
    На следующий день она на новое место не вышла. Что-то она попала в полосу невезения. Ирина не звонила. Животных у Людмилы не было. Реветь не хотелось. Позвонила еще на одну фирму, где ей ответила загадочно, мол, а умеет она вообще что-то сама делать, зачем ей фирма...
 
  Людмила купила книгу, в которой данная программа была расписана очень подробно. Села за свой компьютер, стала работать по книге. Глупо, тупо, медленно, но она стала понимать суть. Нет, она в других программах понимала и работала, а от этой у нее просто оскомина, как от огурцов, которые еще не закончились, банку она от мамы привезла. Могла бы это делать на двух последних фирмах, никто бы ее не выгнал, техническую документацию она освоила быстро, осталась бы время на муки изучения новой программы. Но она ушла, и сидит гордая дома.
    Людмила достала бумажку с адресами через неделю. Программу она освоила достаточно для того, чтобы выйти на работу. Позвонила она еще по одному адресу. Фирма находилась в небольшом здании, расположенном далеко от остановки. Ее встретил невысокий человек, провел ее на второй этаж.
    В комнате плотно стояли столы, к каждому рабочему столу были приставлены столы для документации. Она и считать не стала людей, заметила стол с огромным чайником. У нее стол с компом. Села. Март. За окном снегири, значит окно на уровне глаз. Повеселела.
    Работа на нее обрушилась огромной массой, она не почувствовала себя новенькой, вычурной, ненужной. Ее тут же втянули во все разработки, она бегала в цех, к снабженцам, слышала человеческую ругань директора с нерадивыми рабочими, они не обижались и даже улыбались в ответ. Все было нормально. Она была на месте. Праздничные туфли здесь были не нужны. Обстановка рабочая. Программа как—то легко ей далась, она в ней заработала без особых умственных усилий. Удивительно.
    Рядом сидел мужчина, который исподволь ее озадачивал работой, с ним было легко работать. Через некоторое время они поговорили, нашли общих знакомых. Ирине о своих скитаниях она еще не говорила, и говорить не хотелось. Как-то так. Аванс Людмиле выдали почти сразу, продукты дома появились. За квартиру заплатила. Душа успокоилась, но ненадолго.
    В комнату, где Людмила работала, вошел мужчина. Он пришел к ней по работе, от него струились флюиды. Она его почувствовала. Забытое, неведомое чувство ее заполонило. Они решили технические вопросы. Он ушел. Сосед на нее посмотрел внимательно, но промолчал. Стало еще приятнее работать, словно она бонус к зарплате получила.
     Директор забегал, решал вопросы и убегал. Все работали быстро, энергично, переговаривались односложно. Можно было дома передохнуть, она перестала дополнительно изучать программу. Скучно? Нет, нормально. Новый директор в ресторане праздники не устраивал, праздник устроили прямо в комнате, вокруг стола с чайником. Директор любил участвовать в выставках, куда везли оборудование, которое разрабатывала фирма. Танцы в таких условиях в принципе невозможны, напряженность в работе не оставляла время на личные отношения. Болтать было не с кем. В комнате звучала мелодия без слов.
    У сердца есть забавное качество: оно может любить, но, многократно обиженное любимым человеком, закрывается герметично, как люки на МКС. Миниатюрные МКС продаются в виде пластмассовых игрушек, а может, и чувства бывают пластмассовыми, легко обижаемыми? Настоящие чувства дольше терпят обиды, хотя все оплачивается любовью, абсолютно все. Где компромисс, там любовь и деньги или их смутная замена, о которой человек себе не признается, но любая любовь в принципе меркантильна. Уши у Людмилы Кирилловны от таких мыслей заалели, или это ее кто-то вспоминает. А она их не вспоминает. Конструктор бывшим не бывает, мысленно все проблемы решает, как технические задачи.
 

Глава 10

   Свобода зимнего утра! Воздух после выходных дней свежий, как родниковая вода. В темноте утра рядом с дорогой стояли женщины и продавали свой товар. Магазин на снегу работал по своим правилам, каждая продавщица приходила в свой день недели, так что товары здесь менялись ежедневно. Для себя Людмила Кирилловна здесь редко что встречала. Она видела в продаже то, что нужно ее близким или знакомым, но угодить им заочно — дело нелегкое. И она проходила мимо утренних продавщиц.
     Большие здания фирм всех мастей светились редкими окнами. В это время все люди на работу еще не пришли. Рано. Несколько лет эти здания увядали. В любое время суток светящихся окон было все меньше, позже появились плакаты с номерами телефонов об аренде.
   Здания стали оживать. Из них вывозили огромное количество старой утвари. Помещения ремонтировались, появлялся свет в новых светильниках.
     Людмила Кирилловна прошла мимо елей и невысокого квадратного здания, в которое вкатывали огромные рулоны бумаги из машины. Здесь располагалась типография. Еще шагов двадцать — и она прошла мимо вахтера, поднялась на свой этаж. Все. Жизнь застыла до вечера. Всемирная сеть — подруга раннего утра. Мужчинами на своей фирме она не увлекалась, они все были женаты, да и она была замужем, когда ее на работу брали.
     Но жизнь у всех не без фантазий и реальности. Ей самой для финансового обеспечения всегда нужна была работа. Она сама себя привыкла обеспечивать. Она любила независимость, ей нравилось быть властной, подчиняться она не любила. Оставаясь официально работать на кафедре технического института, где она почти не получала денег, она нашла одну из первых частных фирм, которую возглавлял невысокий находчивый человек.
     На фирму Людмилы Кирилловны постоянно приходила проверка из налоговой, они рыли все и вся, пытаясь найти деньги за последние лет шесть. Они постоянно спрашивали, почему маленькие зарплаты, почему маленькие отчисления налогов. Так длилось три года, и фирма элементарно рассыпалась на три части. Уволили всех от 55 лет и старше. Чувство внутренней обиды на это увольнение так и осталось у Людмилы. Виновато ли руководство фирмы? Только в том, что работали на самую богатую отрасль, а по сути, весьма бедную. Так и осталось желание у конструкторов разработать еще приборы, но им не дали. Теперь приборы делали молодые и сделали, что—то сильно примитивное, можно было бы лучше.
     Диктор телевидения сверкнула камнями в красивых ушах. Людмила посмотрела на сережки диктора внимательно и не услышала, о чем она говорила. Счастье — это иллюзия некоего состояния, к которому можно стремиться, но невозможно в нем долго существовать. Можно ли вдохновение творчества назвать счастьем?
     Меньше всего человек пишет в состоянии эйфории от успеха, чаще всего вдохновение приходит как выход из сложившейся ситуации, из которой выйти невозможно. Проще, чтобы что—то забыть, об этом надо написать, тогда мозги освобождаются для следующего этапа жизни. Работая в коллективе, Людмила Кирилловна не имела элементарной возможности потрепать языком, надо было всегда работать молча. Первые годы она часто плакала то от семейной счастливой жизни, то от ошибок в работе. Если сейчас проанализировать ее семейную жизнь, то ее однозначно можно назвать счастливой. Но этого она понять не могла сквозь постоянные перегрузки.
     Когда ее брали на работу, ей задали один вопрос:
     — Как Вы будете вести себя в условиях большего скопления людей на маленькой площадке гостиницы? Вы будете разжигать ссоры или их гасить?
     Что Людмила ответила? Не помнит, но ее взяли на работу. Они проработали десять лет, пока новые отношения в обществе не развели их в разные стороны. Шеф умер, они родились с ним в один день с разницей в пятнадцать лет. Это был красивый и умный человек, тактичный и обаятельный. Людмила присутствовала на его отпевании, он превратился в мумию. Святой человек. Когда она сама перечитывала эти строки, то проревела целый час со всхлипами. Вечером она встретила женщину, с которой постоянно разговаривала. Ее ответ удивил.
     — Это хорошо, что ты ревела, у тебя промылись слезные протоки, глазам легче стало.
     Счастье для глаз оказалось рядом с горем. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Чистое лицо без морщин радовало, огромные глаза Захара Петровича с белыми белками завораживали. Его скучающий взгляд говорил о том, что ему надоела Людмила Кирилловна Он сегодня с бородкой и с усами, элегантен до неправдоподобности с черным галстуком на фоне черной рубашки. В нем играют рифмы правильно подобранной одежды. Он высокий, статный красавец. Ему подойдет огромная спальня с барельефной кроватью. Он достоин роскоши, и только звезда с портрета могла дать ему роскошь.

   Физический вес Людмилы в этот период уменьшился килограмм на двадцать. Худая и стройная Людмила Кирилловна пришла в фирму и была принята на работу по своей специальности. Компьютеры в это время были еще слабые, и программы для черчения совершенными трудно было назвать. Пришлось вновь сесть за кульман. Ее руки с трудом переносили грифель, который постоянно сыпался с карандаша. Приходилось пальцы заматывать изоляционной лентой. Цех находился этажом ниже, так что удобства на работе существовали.
     Влюбиться в красивого парня или мужчину — это просто, влюбиться в некрасивого мужчину в заношенной одежде значительно труднее, но вполне возможно. Жизнь ей предоставила и такую возможность. Разработчик, с которым работала Людмила Кирилловна, был одновременно заместителем директора, потому что ему принадлежала половина фирмы. Она ни разу не назвала его по имени. На работе рядом с ней сидел именно он, вот он и был ее очередным инженером—разработчиком.
     Людмила — конструктор, она без разработчика не может работать, так все устроено в жизни. Он придумывал электрическую схему изделия в соответствии с желанием заказчика, а она разрабатывала конструкцию для изделия. Рабочий его стол стоял так, что к ней любой человек мог подойти только боком. Часто к Людмиле Кирилловне приходили мастера из цеха или технологи. Технологом был красивый и почтенный пожилой человек, а вот мастера менялись, место не совсем тихое. Один из мастеров был необыкновенно интересным мужчиной, своими карими глазами на нее он так смотрел, что трудно было не увлечься им, хотя бы в мыслях. Людмила Кирилловна случайно иль нарочно назвала мастера уменьшительным, ласковым именем.
     Разработчик после ухода мастера цеха подошел к Людмиле и вылил кипяток из ее чашки на нее!!! Случайно иль нарочно... Кипяток проник под одежду, ноги в верхней части сильно заболели. Она поехала домой, на ноге вздулся огромный волдырь, долго эта отметина болела. Он любил слушать радио на работе, но так, чтобы песни звучали на чужом языке. Он считал, что знакомые слова от работы отвлекают, а иностранные нет. Музыка звучала над ее ухом как отголоски садизма, для нее это было слишком громко, но зато он считал, что громкая музыка спасает от прослушивания.
     Жизнь Людмилу приучила не возражать мужчинам и их странностям. У ее нового разработчика, на столе стоял рубиновой набор для карандашей и ручек, и было еще одно развлечение: он читал газету 'Из рук в руки'. Искал он себе новую машину. Да, после ее прихода в эту фирму директор фирмы уже сменил машину, а его компаньон и зам еще нет.
     Зимой в дырявых кроссовках разработчик уехал на своей старой машине. Приезжает и рассказывает: купил себе новую машину и долго вокруг машины по снегу ходил, ноги промокли в старых кроссовках. У него были самые заношенные джинсы. Он создавал полное впечатление, что у него нет женщины, хотя его и опекала дама из отдела кадров. Только красавец директор мог взять в замы такого некрасивого разработчика, который бедным не был, но был странным, если не сказать больше.
   Что произошло дальше?
    На фирме сгорел большой электрический чайник в выходные дни, кто—то его не выключил, а выяснить, кто его оставил включенным, не удалось. Чайник уже перегорал и был принесен из ремонта разработчиком дней за пять до пожара, видимо, при ремонте чайник лишили предохранителя. Чайник сгорел уникально: без огня, но с большой копотью, словно работала установка для напыления сажи на все предметы. Все в большом офисе было покрыто ровным слоем сажи: потолок, стены, полы, столы и документы, не убранные со столов. Весь персонал фирмы заставили переодеться, принести предметы для мытья и отмывать все, что можно отмыть.
     Людмиле работать с тряпкой было легко, отмывая стены и предметы. Над потолком трудились мужчины. Только закончили копоть отмывать, как разработчик задел пожарную систему последним движением тряпки по потолку, тут же прибежала охрана здания, но в комнате последствия пожара были все смыты.
     В это время в соседнем офисе еще стояла оптическая установка, в которой для ее работы использовали рубин специальной огранки, зажатый в дорогом держателе. Разработчик, разбирая эту установку и налаживая ее, дойдя до рубина, его просто взял и положил себе в карман. Людмила Кирилловна видела всю установку и рубин отдельно до того, как разработчик ее испортил окончательно, спрятав рубин в собственном санузле.

    За окном апрель, то снег, то капель. Ирина позвонила:
    — Людмила, как жизнь, как работа? Чего не звонишь?
    — Все нормально и сказать мне больше нечего.
    — И меня не спрашиваешь? Доцент о тебе спрашивал, интересовался, где ты работаешь, что с тобой, почему не вышла на работу.
    — Ирина, говорю, что у меня все в порядке, я работаю. Комментировать пока рано. Долгов нет, но и лишних денег пока нет. Живу-выживаю.
    — Понятно, что ты сама закрылась. Хотела тебе сказать, что у меня с Валерой будет ребенок.
    — С этого бы и начинала. Искренне поздравляю вас двоих. Я рада за вас.
  Сказала Людмила, и почувствовала полное одиночество. Грусть нахлынула на нее, но тут же ушла. Повезло с работой, с любовью еще не повезло. Ирине повезло, что ребенок будет от Валеры. Ладно, пока не до этого. Людмила поверхностно убрала в квартире, поела, уснула. Ее разбудил звонок телефона, словно у него единственная миссия — будить спящих людей.
    — Людмила, почему ты уволилась? Почему ушла с работы?
    — С какой работы я ушла? — спросила она сонно.
    — Кто я? Царек. Я приезжаю из командировки, а тебя нет!
    — Как давно я Вас не слышала, я устроилась на другую работу. Работаю.
    — Нет, меня такой ответ не устраивает. Мне сказали, что ты ушла со слезами.
    — Сейчас бы я уже не ревела. Время идет мне на пользу.
    — Ты же на раз-два решила технические вопросы за два дня и исчезла. Я могу к тебе завтра приехать на работу. Я найду тебя. Я уже знаю, где ты работаешь.
    — Зачем? Мне дел хватает. За окном снегири. Все отлично.
    — Ты спала? Я разбудил? Второй год из-за тебя места себе не найду. Думал, что со мной будешь работать, мне легче будет.
    — Остановитесь! Я не готова к таким переменам. Я ведь сбежала из Вашей фирмы, получается, что дважды.
    — Людмила, может быть, я к тебе сейчас приеду? Скинь адрес.
    — Ой, нет! Пожалуйста — нет! — Людмила отключила телефон, сон прошел.
 
  Вот весна выдалась! Пару месяцев после этого разговора прошли спокойно. Апрель, май. В июне она сидела на рабочем месте, просто работала. Дверь открылась, вошел, нет, вбежал царек. За ним вошел директор фирмы, посмотрел на Людмилу и вышел. Царек подошел к Людмиле.
    — Нашел! Здравствуй, Людмила!
    Сотрудники на него посмотрели и дружно вышли.
    — Здравствуйте, как Сергей Сергеевич поживает?
    — Запомнила моего зама? А перед уходом могла с ним поговорить? Фирму только организовали, могло что—то и не понравиться. Вернешься ко мне?
    — Никогда, — ответила Людмила, слезы уже наворачивались на ее глазах.
    — Понял, еще не время. Я по делу пришел. До свидания.
    Царек расправил плечи и гордо удалился. Сотрудники по одному вернулись, никто ничего у Людмилы не спросил. Она успокоилась. И совсем неожиданно пришел тот, от которого она чувствовала флюиды, но подошел он к соседу Людмилы, а на нее даже не посмотрел. Но от него опять пошли мужские импульсы, которые до нее доходили сквозь внешнее равнодушие. Имя его она вспомнила — Ларион. Пафосно, но ему оно подходило.
  После его ухода, шеф-сосед сказал:
    — Людмила, завтра едем на выставку. Вы тоже. Сами поедите или со мной?
    — Поеду с Вами, — нерешительно ответила Людмила, вспомнив Ирину и ситуацию, что начальник тот, кто рядом, а не тот, который сидит во главе стола.
    У соседа оказался красный гоночный автомобиль, доехали по платной дороге быстро. На выставке ее задача была посмотреть продукцию других фирм, а ее шеф—сосед остался стоять у своих изделий. Каждый занялся своим делом. Только она вышла из выставочного павильона, раздался телефонный звонок.
    — Людмила Кирилловна, доцент беспокоит, в институте идут защиты дипломных проектов, Вы в комиссии по предзащите. Когда сможете подъехать?
    — Я сейчас на выставке, через пару часов подойду к институту.
    Людмила удивилась, но не очень, она знала о двойной работе доцента. Отказывать ей не хотелось в свете холодного марта, а теперь вдруг потеплело. Что тогда в марте было? Почему не везло? Или все плохое проходит, а хорошее возвращается. Она ехала в электричке с выставки и дремала, в какой—то момент уснула и сразу проснулась, ей приснилось серебряная юла, точнее Ирина в серебристом платье. Звонил телефон, окружающие смотрели, когда она трубку возьмет, звонила Ирина.
    — Людмила, тебя сегодня доцент спрашивал, твой телефон взял.
    — Доцент дозвонился, еду в электричке, потом поговорим.
    Людмила успела зайти домой. Она встала под душ ненадолго так, чтобы волосы не намочить. Оделась и поехала в институт. На нее был оформлен разовый пропуск. Приехала вовремя, комиссия собиралась садиться за стол. Она увидела доцента, рядом с ним стоял Сергей Сергеевич. Надо сказать, что Людмиле компания понравилась, или ее душа немного оттаяла. Предзащита дипломных проектов прошла в спокойной обстановке. Она узнала, над чем работают другие фирмы города. Сергей Сергеевич проводил Людмилу почти до дому, он ни слова не сказал об ее бегстве с его фирмы. День оказался длинным.
     Самое предсказуемое будущее, — это не непредсказуемое будущее, а почти существующее, но неосуществленное в настоящее время по причине несовершенства системы существования. Такой каламбур хорошо известен.
 
   Людмиле крупно повезло, она попала на кафедру, при которой была научно-исследовательская часть, лаборатория, в которую был нужен конструктор ее уровня. Не всегда мужчины ведут себя раскованно, в учебном институте все сотрудники были таинственными и воспитанными. Выгоду она извлекала из любых хороших отношений. Например, на кафедре открывалась новая тема, первым пунктом идет анализ существующих конструкций. А где найти эти конструкции?
     Существовали книги, учебники, а авторы этих учебников ходили рядом по кафедре. Можно было еще поехать в патентную библиотеку на набережную, и Людмила ездила в нее не один раз, там действительно могла найти аналоги конструкции, которую еще предстояло ей разработать. Несколько этажей с папками чертежей со всех стран мира. Несколько поездок в библиотеку по разным темам не прошли для нее даром, были найдены и аналоги, и патенты на изобретения, да и Людмила сама имеет патент на изобретение в соавторстве с членами кафедры. Но без мужчин-преподавателей все это было бы невозможно.
     Одни на добровольных началах вводили ее в курс новых наук, другие в область микросхем, третьи занимались с ней герметизацией корпусов, четвертые вкладывали мысли в вакуумные установки, с пятыми она разрабатывала координатные устройства перемещения, с шестыми работала над измерительными приборами, с седьмым студентом вела его дипломную работу.
    Жизнь в плане умственной нагрузки была очень насыщенной, Людмила была на предзащите всех дипломных проектов кафедры, т.е. знала все или очень многое, что в этой области науки вообще разрабатывается и конструируется в городе. Вот такая была ее жизнь.
     Квартиру Людмилы затопили по всем стенам. Этажом выше уснул военный, приехавший из действующей армии, он выпил лишку. Это он открыл воду в ванной и уснул. Вода на двадцать сантиметров покрыла всю его квартиру, потом вода по стенкам стала опускаться вниз по этажам.
     Стиральные порошки растворились в воде, и пенная вода стекала по всем стенам квартиры Людмилы. Дома у нее никого не было, все работали и учились. Когда первый школьник пришел домой, то увидел водопады из люстр, струи воды по переключателям. Удивительно, что вся проводка была в воде, но все обошлось. Нашлись люди, которые позвали кого надо, и те вскрыли дверь. Они увидели спящего военного, и занялись нужным делом, то есть сами стали собирать воду с пола.
    В жизни все часто меняется: то космос, то обычная кафедра в институте. Это как раз реально. То рядом молодой человек, то профессора, которым глубоко безразлична внешность сотрудниц. Конечно, не безразлична Людмила профессору, но здесь возникает новый уровень отношений — работа. Надо быть красивой, умной, хладнокровной. Ведь появляются новые заводы и новые возможности для изготовления разработок!
     И возникают новые прогулки по набережным с молодым преподавателем. И появляются новые стихи новым сопровождающим Людмилу лицам. Надо отдать должное мужчинам самой умной кафедры, что все к Людмиле хорошо относились. Никто не переходил границ дозволенности. С одним доцентом произошло лирическое отступление. Столы стояли рядом: Людмилы Кирилловны и доцента, и, случайно глядя на него, она написала стихотворение 'Белые цветы'. 'Подари мне цветы, только белые, белые, чтобы мы на заре были честностью смелые', — такие там были слова. Потом один раз доцент был в составе делегации в волжский город, всего было человека четыре.
     Через несколько лет после этой поездки он заболел. Ему сделали сложную операцию, и вот в ночь, когда его должны были выписывать из больницы, в ручке входной двери квартиры Людмилы Кирилловны оказался огромный белый букет цветов. Доцент умер, но перед смертью послал ей огромный букет белых цветов.
     Неумолимо настал период, когда кафедра в учебном институте стала резко уменьшаться по числу сотрудников. Первыми покинули кафедру крутые доценты. Страна переходила на новый экономический строй через проблемы во всех слоях общества. Последней работой была разработка карманного электронного изделия. Работоспособность у изделия была хорошая, и через десять лет оно работало. Людмила Кирилловна какое—то время существовала за счет этой разработки. Образовывались первые маленькие частные организации.
     Директор уже хотел построить отдельную фирму, но все деньги, полученные за изделия, вложил в частный банк. В этот период все столбы украшались плакатами с наименованиями банков, которые все обещали золотые горы. Банкротом стал директор вместе с банком, и все сотрудники вместе с ним.
     На кафедре был интересный человек, занимающийся хозяйственной работой, ему же звонили из медпункта по поводу прививок от гриппа. Человек он более чем ответственный. Звонят из медпункта, чтобы все шли делать прививки, — надо идти, а преподаватели идти отказываются, и он пошел сам и сделал себе две прививки с разницей в пару дней. Завлаб, бывший отставник, бывший военный, плохих привычек, кроме исполнительности и усердия, у него не было. После двух прививок от гриппа он поехал на три дня на родину в ближнюю к столице губернию, там заболел, сказали — воспаление легких, умер в течение двух недель после двух прививок от гриппа!
     Был еще один интересный профессор, рожденный в глубинке, к шестидесяти годам он стал профессором современной науки, созвучной с названием кафедры. Последний раз Людмила Кирилловна видела его за два месяца до его смерти в автобусе, он очень обрадовался ей, а ему было уже семьдесят лет, она из своей сумки достала свою новую книгу и отдала ему.
     Профессор сказал, что его внучка и ее ровесники Людмилу знают. Через два месяца она узнала, что профессор в семьдесят лет пытался быть на высоте науки, он освоил компьютер, так вот, когда он последний раз ехал в институт, в этот день он должен быть выйти во Всемирную сеть, его сбила машина. Профессор в Интернет так и не вышел — погиб. Он очень много знал в самой умной области науки.

     Людмила десять лет присутствовала на защитах дипломных проектов, которые вел именно он и другие доценты, профессора. Могли бы оставить его живым. Зачем профессора сбили? Он и в семьдесят лет был стройным и подвижным мужчиной, по понедельникам он не ел. А не в понедельник ли его сбили?
     На кафедре работала одна женщина доцент с великолепной гривой светлых волос, она была правой рукой сбитого машиной профессора. Умная и энергичная женщина. О заведующем кафедрой того периода можно сказать, что профессор — умнейший и красивейший мужчина своего времени. Его книги и книги сбитого профессора висят или висели на стене на последнем повороте перед кафедрой университета.
     В комнате перед входом в кабинет заведующего кафедрой сидела потрясающая секретарша, на столе с двух сторон стояли огромные пишущие машинки. Секретарша, вся в серебряных изделиях и в запахах духов, улыбалась входящим к профессору людям и простым студентам. Когда пишущие машинки исчезли, она перешла работать в киоск, и многие бывшие сотрудники кафедры забегали к ней купить бутылку воды. Жизнь долго длится, но быстро проходит. Намотана катушка жизни, если потянуть ее за кончик, еще можно размотать, пока есть Людмила
   А теперь по делу.
     Сегодня ночью в ее окне маячила звезда. Людмила не поленилась и выглянула в окно, но звездного неба и луны не обнаружила. Но звезда висела на месте: что ли, она одна вышла сегодня погулять? Она взяла очки и нацепила их на нос. Звезда не приблизилась. Муть какая—то видна сквозь очки. Тогда она взяла бинокль деда. Но в бинокль она увидела в небе не звезду, а мини—фургон, и в нем горел свет! Что мог делать фургон в небе? На летающую тарелку он был не похож.
     Через три часа после ухода с кафедры Людмила Кирилловна пришла на большой завод. Позвонила с проходной по местному телефону, услышала красивый мужской голос, потом знакомый женский голос, ее узнали по ее разработкам. Осталось оформить документы. Людмила Кирилловна без перерыва вышла на другое место работы. Начальником отдела был необыкновенно красивый и умный мужчина, работать с ним было хорошо, но его быстро повысили и дали целый завод в подчинение, но в области.
     Людмила пришла на большой завод. Позвонила с проходной по местному телефону, услышала красивый мужской голос, потом знакомый женский голос, ее узнали по словарям — переводчикам. Осталось оформить документы. В тот же день она вышла на другое место работы. Начальником отдела был необыкновенно красивый и умный мужчина, работать с ним было хорошо, но его быстро повысили и дали целый завод в подчинение, но в области.
     Попала Людмила в женский коллектив. Комната вся в цветах, картинах и кульманах. Пять женщин. Работа более чем интересная и достаточно сложная. Женщины-конструкторы — это особый клан, они работают с мужчинами. Зубы у всех женщин белые и ровные, фигуры стройные, характеры — мужские. Но пять женщин в одной узкой и длинной комнате — это очень серьезно. Через четыре месяца Людмила пересела в холодный зал без цветов и людей, здесь раньше было много конструкторов, но из—за холода в помещении и холода в экономике страны конструкторы исчезли, как мамонты, или разбрелись по работающим еще организациям.
     Окна КБ выходили на север, солнце сюда не заглядывало, рубиновая ель перед глазами за окном — это ее единственное развлечение. Через пару месяцев в этом помещении появились конструкторы—мужчины, пришли сразу четыре человека, но сели от Людмилы в отдалении на более теплом пяточке. Жизнь забурлила и бурлила года два, потом опять все стали уходить по другим фирмам. Все зависит от условий труда и зарплаты. Эта фирма настолько большая, что неповоротливость ее в новой экономике сказочно на людях не сказывалась.
     Станочный парк отменный, а все остальное в плане оргтехники не сразу появилось. На столе Людмила заметила знакомые детали, посмотрела, как их изготовили, и медленно ушла на свое место, за свой деревянный кульман. Только она села, взяла карандаш, как подошел разработчик. С ним она просмотрела еще раз устройство прибора и соответствие ему корпуса, который уже обрабатывался на фрезерном станке. Разработчик — красивый и умный мужчина, с любой точки зрения разработчики — просто умнейшие из умнейших людей. Людмила в них влюблялась с первой их умной фразы, с первого блеска глаз.
     Она любила с ними говорить о работе, и в очередной паре рождался очередной новый прибор. К Людмиле подошел Щепкин и недовольно глянул на разработчика, но руку ему пожал. Разработчик ушел. Щепкин добавил пару фраз в технические требования чертежа, сказал, что зайдет за Людмилой в конце рабочего дня, и ушел. Спокойно чертить Людмиле не дали, подошел умный заместитель главного технолога. У него появился заказ на уникальное изделие, они начали на кульмане прорисовывать габариты изделия и говорить о том, как его можно обработать и вообще сделать. Тут же подошла женщина из ОНС и сообщила об изменениях. Святое дело, изменения надо вносить в чертежи.
     Все же наступает момент, когда Людмила чертит на кульмане очередной чертеж. Час чертит. Два чертит. Затачивает карандаш, проводит тонкие и толстые линии. Циркуль делает в дереве дырочки. Все нормально.
 
   Санаторий, принадлежащий заводу, где Людмила в это время работала, состоял из двухэтажных домиков застройки шестидесятых домов. Лечебный корпус встретил ее просторным холлом и велюровыми темными креслами. Медицинский администратор проверила санаторную карту и дала номер в лучшем корпусе. Большая комната ее вполне устраивала. Она приехали на 24 дня отдыхать и лечиться, ей надо было разогнать острые боли в спине, наследие конструкторской работы.
   Ноябрь в первых числах месяца снегом не баловал. Трава зеленела. Часть листьев еще висела на деревьях. Лечение выбрали минимальное, основное развлечение — бассейн через дорогу от корпуса обитания. День в санатории заполнен с утра до вечера, самое темное занятие — постоянно одеваться и раздеваться, сапоги снимать и надевать. Завтрак — оделась и пошла в столовую. Еды много. Потом надо одеться и идти в лечебный корпус, там пару раз раздеться до последней или предпоследней степени. Потом бежать в свой корпус, взять все для бассейна и опять раздеваться и одеваться.
     Из бассейна отнести в свою комнату вещи, повесить сушить полотенца и купальники, переодеться — и пора на обед. Перед обедом минут двадцать все прохаживались перед столовой. Собаки и коты занимали места у лестницы в столовую. Обед — замечательная еда, много и сытно, но все съесть — трудно. Фрукты часто берут в руки и выходят на свободу. В это время Людмила брала пустые пластмассовые бутылки и поливала в огромном холле столовой цветы. Зимний сад требовал ухода, но, видимо, штатной единицы для этого не было.
     И затем личное время: спи, отдыхай. Чаще в это время она занималась стихами, работала над ними. После тихого часа постепенно люди приходили в холл столовой, именно там стояли два теннисных стола, огромные шахматы и шашки. Людмилу притягивал теннис. Скучно не было. Вечерами можно было в красивом холле смотреть телевизор, или кино в клубе, или приезжих артистов рассматривать из прохладного зала.


Глава 11

     Однажды Людмила упала на спрятанный под снежок лед. Она не просто упала, она засмотрелась на Мирона, который приехал ее навестить.
  Правую руку Людмилы пронзила страшная боль в месте сгиба кисти и руки, там тьма мелких жилок, и связок, и косточек. К врачу Людмила пошла не сразу, не верилось, что боль такая сильная после падения. Руку разминала с мазями, а потом пришла к врачу дежурному, ей наложили шину и сказали, что завтра на скорой помощи увезут в город делать снимок. Где это видано, что она поедет делать снимок?
     Нет, конечно, через день она сама сняла шину, размяла руку и стала играть в теннис. Партнеры — сильные. Рука заболела так, что пришлось бросить эту милую игру, которая украшалась партнерами. Она пошла в бассейн. Здесь резвились общие знакомые. Плавать с забинтованной рукой очень больно, но выйти из бассейна, поднимаясь по лестнице и держась за поручни, просто нереально.
     Но Людмила вышла из такой ситуации. Руку вечерами и в свободное время мяла и разминала с мазями для спины вопреки всем канонам гипса, потом заматывала бинтами. Рука болела достаточно долго, но на работу после санатория она вышла. Повреждена была правая рука, и чертить на кульмане надо правой рукой, а линии требовали яркие и четкие, а чертежи шкафов — большие. Больно, но руку забинтовывала и чертила.
     Людмила работала инженером на фирме. Наступило джинсовое лето. День осветился солнечной прохладой. Нормальное лето. Ничего необычного и интересного. Людмила с модельной стрижкой чувствовала себя уверенной, и жизнь стала спокойней. Она вышла из отрицательного состояния. Сейчас она была близка к полнейшему безразличию к происходящим вокруг нее событиям. Реальность, а если в ней сейчас странная полоса, то естественно, хочется уйти в зеркало искаженной действительности.
     Свое отражение в зеркале ее почти устраивает. Ее не устраивает отсутствие высоких материй без новых технологий. Нужно маленькое чудо. Пусть квартира сама придет в божеский вид, а то пыль мешает приятному состоянию. Но зеркало тут не поможет и надо действовать ручками или нанимать постороннего человека для домашнего труда.
   Проще. Погодите. Надо стереть зеленую пыль цветущих деревьев со всех поверхностей зеркала искаженной действительности... Людмила, сменив пару фирм, вернулась на свою любимую фирму.
    Он работал. Жизнь шла по накатанным рельсам существования.
   На работе шторм натуральный. Ветер дул прямо в окно и приносил такие задания, что все ставились с ног на голову. Вчера на сборочный участок пришел начальник, который долго смотрел к чему бы придраться, и нашел дверь, которую кинули под окна на улице. Лежала дверь под ржавой трубой и быстро ржавела.
     Начальник отдела дал разгон шефу. Шеф дал разгон Людмиле вчера и продолжает ее унижать сегодня. В результате у нее возникает желание уволиться. Чтобы не увольняться, а успокоиться, Людмила начинает писать. А вы думали, почему люди пишут? Чтобы привести нервы в порядок. Шумит кондиционер, ветер влетает в открытое окно и распахивает двери — все три удовольствия на лицо. На улице светит солнце, включены все лампы, плюс свет компьютеров — вот еще три удовольствия в одном офисе. И тишина — все вышли по делам.
     Полоски штор медленно колышутся от ветра, звонит телефон, а подойти некому. Встала, подошла, выслушала, но позвать некого — все вышли. Работа? После трудовых гонок наступила передышка. Все хотят в отпуск. За окнами август. Полетели первые листья с деревьев вместе с потоками ветра. Лежит одна из работ, не хватает пары элементов, сегодня и ее протрясли. Нападки со всех сторон. То-то было радости у всех.
   Облако цвета мокрого асфальта нежно прислонилось к белому облаку. Сочетание удивительно. Совсем рядом плыли серые облака и задумчиво смотрели на черно-белую пару. Сквозь серые облака местами проявилась голубоватая безоблачность неба, а сквозь черно—белое сплетение облаков неба не было видно.
   Вот так и судьбы переплетаются немилосердно. Длительное время Людмила работала под руководством весьма умного человека, который мог надеть на себя любую маску при общении. Он мог быть обаятельным, если она была сильно нужна в работе. Он мог быть равнодушным, если в его мыслях были иные хлопоты. Он мог быть непробиваемым. Если он хотел уволить человека.

   Дошла до Людмилы черная очередь полного отчуждения. Он не дал ей выйти на работу, но с лихвой пользовался ее документацией, которую она скинула ему в компьютер. И это было ошибкой. Щепкин не дал ей забрать свои вещи из стола. Она не отдала ключи от комнаты и ушла под его высокомерным взглядом. Она пыталась ему звонить, но без толку.
   И вот когда Людмиле было плохо, родной ей человечек сказала, что ей плохо от того, что о ней говорят плохо. Людмила замолчала от неожиданности и грязи, в коей она не могла пошевелиться. Итак, она без работы. Без уважения. Страшное слово «предательство» с трудом можно заменить слово «лицемерие». Людмила всегда считала себя белым облаком. Но нет, люди сочли, что она слишком белая и замазали ее дегтем перед родным человечком.
   Вот есть же люди, которые способны уничтожить вас через близких вам людей! При этом эти самые близкие люди по непонятным причинам забывают все хорошее, что вы для них сделали, и помнят только плохое, чем вас очернили! От такой вопиющей несправедливости Людмила сильно расстроилась, но ненадолго. Чего горевать? Если люди захотели поверить в плохое, значит, им это выгодно. Когда им будет выгодна другая ситуация, они ее создадут.
   От такой вопиющей несправедливости она сильно расстроилась, но ненадолго. Чего горевать? Если люди захотели поверить в плохое, значит им это выгодно. Когда им будет выгодна другая ситуация, они ее создадут. И, действительно, черно- белое облако исчезло вдали, оставив за собой белый след среди серых облаков. Прошуршала, пролетела последняя листва, опала на землю и промокла от холодного дождя.
   
Клен цвел золотой листвой с багровой верхушкой. И такая красота длилась три недели, пока Ирина ждала, что шеф вспомнит о ней. Не вспомнил.  Осыпались чувства сотрудничества, как листва с деревьев. Ирине надо было искать новую работу. Сеть туманно намекала, что работы полно, но не все звонки получались, некоторые телефоны молчали.
Поэтому Ирина пошла в центр занятости и не напрасно. Ее интересовала жизнь на земле, но безопасная для женщины. Как трудно быть женщиной! Сказать по секрету, где хорошо? Мужчины обидятся. Хорошо после разлуки, как после грозы, но остается чувство потаенной обиды. И это не панацея. Вот и оставалось Ирине жить одинокой женщиной.
Ирина умудрилась влюбиться и быть некоторое время любимой. Но здоровье от такой любви исчезло, как снежный ком весной. Баба снежная не может быть долго снегуркой, слишком это дорого, когда запросы не соответствуют возрастным изменениям. Все хорошо в меру приличия, понятие которого определяется степенью любви, пока любишь — понятие отдыхает, когда любовь проходит, можно начинать думать, что любить более молодого человека неприлично.
   Ирина позвонила Людмиле, просто поговорить:
   — Начну с нуля исповедь женщины, достигшей должности главного конструктора и проработавшей на этом месте к данному моменту девять лет при общем стаже конструктора — 37 лет, к тому же написала четыре романа и тьму стихотворений. Как я дошла до жизни такой? Я знаменита? Известна? Скорее нет, чем да. Я не заработала своим конструкторским трудом на дачу и машину, только на жизнь с постоянными ограничениями во всем.
Я никогда не курила и практически не пила. В трудные годы шила и вязала, кроме постоянной работы конструктором. Стихи и проза отодвинули спорт и рукоделье в сторону. Я так и не опубликовала стихи и прозу в бумаге, мало того, я не вижу в этом смысла. Спасибо Интернету за возможность публикации литературных произведений.
     Женщины попадают иногда в неприглядные истории. Как выйти из этого положения, как выжить в разнообразной человеческой жизни, когда дело касается мужчин и любви с ними? Какой больной вопрос! Сколько он унес женских жизней во все века! Мужчины погибали на войне. Женщины погибали и в мирное время от рук мужчин. Причины разные, одна из них неверность.
Объявить войну мужчинам? Бесполезно и не нужно. А как быть, если феодализм семейных отношений и житейских передряг всегда с ними? Есть простое решение: как подросла девушка пить таблетки цикличные и никому не отказывать во избежание мужской немилости. Но миллионы людей скажут этому: НЕТ!!! А кто прав? Паранджа или брюки с короткой стрижкой? Или прятаться, или быть боевой подругой? Одно могу сказать: на все нужна... сила воли, сила женского характера.
Надо жить! А для этого гибкость мышления не повредить. Быть верной одному — счастье! Но миллионам женщин оно не доступно. Женщин подстерегают и другие мужчины, и отказ некоторым из них — смертелен. А не откажет, выживет, муж накажет за неверность.
   Так что я хочу сказать? Женщины неимоверно разнообразные, любой мужчина может себе выбрать женщину без ущерба для другого мужчины! Вот она истина! Мужчины могут друг другу не мешать, если захотят, и для этого не надо обижать женщин. Мужчина ищет молодую даму сердца, значит этой женщине неизбежно, нужен, будет второй муж. Мужчины, из—за неблагоразумного отношения к себе и к женщинам, живут мало, а хотят много. А чтобы жить долго: надо хотеть мало!!!
Людмила слушала, слушала и спросила:
—  Ирина, так, что произошло, почему ты остались без работы?
— Интересно? А мне нет. Он меня не пустил на рабочее место после Бермудского треугольника. Просто заслонил мой стол собой. Пять лет от него я не услышала и слова. А потом он мне написал, что люди иногда умирают. Через неделю я узнала, что он ушел в звездное небо навсегда.
— Грустно. Но ведь у него были два друга?
— Друзья разделили его фирму на две части, а про меня забыли.
— А твой мужчина?
— Умоляю, всем нужна была моя молодость. Хотя, жизнь была весьма интересной, лишнего не спрашивай. Я обычная женщина.
   Пошел дождь. Выключилась сеть. Хмурое небо. Электричество погасло и загорелось. Ирина женщина нормальная, без больших амбиций, с хорошей планкой. Она может влюбиться и способна влюбить в себя. В старые времена людей женили, в нынешние времена пытаются научить людей встречаться и жениться с помощью средств массовой информации. Общий уровень жизни вырос, больше появилось людей преклонного возраста. И стало мало тех, кто хочет создать семью и жить самостоятельно. Почему? Лениво.

Захар шел и горевал под серым небосводом. Холод. Дождь. Ветер. Они преследовали его изо дня в день. Он приехал из Теплой страны, а здесь ему все казалось холодным. Хотелось солнечных лучей, тепла или простого участия в его судьбе. Сегодня было солнечно. Ему казалось, что никто его не любил и не жалел. Состояние у него было такое, что впору было идти к специалисту по психологической настройке.
Мила в юности влюбилась в парня, который был похож на синего героя из фантастического фильма. Он не был синим, но черты лица практически совпадают. Это был Захар. Мать возила ее на море, там молодые люди и познакомились. Позже он приехал к ней домой, когда девушке исполнилось 18 лет.  Люди невольно ищут героев из фильмов в реальной жизни.
Сейчас мир окунулся в одиночество изоляции, дабы избежать очередного коронованного вируса. Солнце светит в чистом небе. Несколько пачек гречки лежат в шкафу, ниже на полке ютятся макароны, еще ниже банки с томатами, плавающими в собственном соку. Новости ежедневно добавляют ограничения в перемещениях в масштабах страны. Закрыли бассейны. И вовремя, зима была почти без снега, неоткуда тянуть воду в гигантские чаши для купания.
Но относительно богатые люди не замечают неудобств, у них есть большие дома и личные бассейны.  Мила относила себя к успешным женщинам, она была модного состояния души и тела. То есть роста невысокого и достаточно изящных размеров. Замужем она была второй раз и весьма успешно. О первом муже она практически не вспоминала, он забылся как небольшой эпизод ее жизни. Это был Андрей Сергеевич. Мила сидела в плетеном кресле и смотрела на его собственный бассейн, расположенный внутри большого дома.  В воде плавала ее дочь, она появилась на свет, когда уже был этот бассейн, поэтому девочка использовала его как некую песочницу для игр.
Людмила последнее время постоянно угнетала его своей раздражительностью или положительностью. Он ей звонил с добром, а она ему отвечала со злом. Мало того она пыталась сбросить на него своего раздражение от жизни. Да, вот что значит...
   Захар чуть не споткнулся о женщину.
   — А, что значит? — спросила Людмила, словно слышала его мысли.
   — Чем я не хорош для тебя?
   — Ты симпатяга.
   От этой фразы Захар выпрямил спину, потом улыбнулся лучезарной улыбкой фарфоровых зубов. Ему захотелось общения, обычного человеческого. Тут он подумал, что правильно люди создают общества для всех возрастов, есть куда пойти человеку: в детский сад, в школу, в колледж, в университет, на фирму. "Фирма", — и он задумался.
   — Ты захотел собрать всех дам под свое крыло? — спросила Людмила.
   — А, если дамы не подобреют? Или от финансового обеспечения добреют все?
   — А оно тебе надо, обеспечивать злых дам?
   — Что сделать такого, чтобы люди на меня внимание обратили?
   — А зачем тебе внимание?
   — Нет, всеобщее внимание мне на дух не нужно. Я могу включить обогреватель с теплым потоком воздуха. Могу создать зал с искусственным солнцем и с южными растениями, с водоемом. Примитив для девушек в купальниках.
   —  Нет, тебе это не поможет, — заверила Людмила.
Ирина решила пригласить старого друга Захара к себе, и он ответил:
 —  Я приеду на чаек с виноградом.
Но чая не получилось, сразу после его ответа, к ней приехала мама без звонка. Знакомить маму с Захаром Ирина не собиралась. И надо же совпадение, мама привезла с собой именно виноград, словно ей кто подсказал. Хотя, мама жила в одном районе с Ириной. Получается, что мама слышала разговор ее и Захара?
Дождь прошел с громом, но грозы не было видно. Похолодало. Но солнце появилось и еще не верилось, что оно не особо греет.
Ирина с тоской подумала, что надо надеть теплую одежду для выхода на улицу. Весной лишнюю одежду приходится снимать, а осенью надо каждый день добавлять нечто теплое к гардеробу. Не хочется. Воскресенье. Можно просто смотреть на осень с балкона и не выходить. Получается некий самообман для продления лета.
Вечером могли бы быть танцы в белом шатре, но на прошлой неделе их не было, поэтому она сильно сомневалась, что они будут.
Теперь танцуют какие-то парные танцы, которые бывают в будние дни, но в парных танцах она не участвует. Что — то в ней оборвалось, а связывать нервы ей не хотелось ради случайного партнера по танцам. Но в ее жизни был партнер, который сильно проник в ее сущность, но с ним она никогда не танцевала. Странно? Повода не было. Не танцующий мужчина был дружен с приятельницей Ирины по имени Людмила. Было ли между ними нечто большее, чем дружба, Ирине оставалось только догадываться.
Ирина однажды позвала к себе Людмилу, а та ответила:
 — Зачем я к тебе поеду? У меня дома есть виноград!
Вот этот ответ Ирина на всю жизнь запомнила. И теперь она три недели покупала и ела виноград, да и сейчас виноград лежал в холодильнике. Осень.
 Захар не любил танцевать, он любил скорость, машины. Он любил покрасоваться перед женщинами, обладая необъяснимым обаянием. Он всегда носил на рубашках запонки из рубина, перстень с рубином, а иногда вставлял галстук в заколку с рубином. Сиреневый оттенок вишневых камней его явно украшал и придавал некий мужской шарм.
А на природе — новое летающее устройство Взлет совершал свой тренировочный взлет. Инга Игнатьевна теоретик по сути своей, она могла придумать, но не любила риск, и на взлете еще не летала.
   Для полетов взлета выделили две специальные полосы вокруг города. Летать над домами не разрешали. Получилось новое транспортное средство для периметра города. Кольцевая воздушная дорога быстро завоевала популярность у тех, кто не боялся летать. Инга Игнатьевна быстро поняла преимущества нового вида транспорта и пересела со своей машины на взлет. Если она изобретала, то дочь легко проводила испытания новых средств передвижения. Ступу своей мамы она тоже хорошо использовала.
   Шеф после проведения испытаний, передал взлет в серийное производство. Замечательный вид транспорта не требовал огромных капитальных вложений в дороги и дорожные развязки. Теперь конструктор думал над созданием новой модели взлета, который можно будет использовать, как общественный транспорт.
   А Инга Игнатьевна думала над новой моделью взлета до пенсии. Книги - книгами, а работу никто не отменял. Досадная мысль или взлет. Забавные кучевые облака с любопытством взирали на новое чудо людей, которое не нарушало спокойствие облаков, а летало под ними. Летательный аппарат вертикального взлета, типа вертолета, но без огромных лопастей, стоял на взлетной площадке. Внешне он был похож на летающую тарелку, похожую на приплюснутую юлу, именно поэтому его назвали взлет.
Шеф Щепкин давно хотел изобрести нечто подобное, идею ему дала Инга Игнатьевна. Она крутила юлу перед внуком, а придумала новый тип летательного аппарата. Куда ему без нее? Только домой, а если дело касалось работы и изобретений, то без нее ему трудно было обойтись.
   Взлет летал тихо, не более 200 км в час на высоте не выше 1000 км, — это было индивидуальное транспортное средство.
Лето было отменное – теплое и солнечное до середины сентября. Осень пришла исподволь золотистой каймой на деревьях. Вкрадчиво и красиво появились островки красной листвы на кленах. Медленно закружились в воздухе листья березы. Приятно и пока опрятно было на улице.  Захара охватила тоска вселенская, из которой надо выбираться. Возникло ощущение, что кто — то зовет его выпить пива на небесах. Появилась боль под правым ребром, которая усиливалась с каждой минутой. Скука прошла, появилось тревожное чувство обреченности и бренности жизни. Никто не тревожил Захара.
   — А кому надо тебя тревожить? — тут же спросила Ирина.
   — Некому, если от меня никто не зависит.
   Захар распустил на время своих людей. Придя к неутешительному выводу, он задумался. Он позвонил знакомому врачу, вызвал его и успокоился. Небо за это время нисколько не изменилось и серого беспробудного цвета не утратило. Мысли очистились от тоски. Его взгляд упал на зеркальный стол, на котором были рассыпаны рубины. Великолепное зрелище поразило своим неожиданным появлением. Насколько он помнил, в его доме такого стола не было. Слуги на сюрпризы не способны. На сюрпризы способна Ирина.
   Захар посмотрел на дверь, которая не открывалась и не закрывалась. Он посмотрел на потолок, но люка не заметил. Тогда он хлопнул себя по лбу и посмотрел на пол под столом. Да, именно там был люк с лифтом. Из нижней комнаты она ему прислала этот столик. Так, это уже интересно. Он подошел к столику, взялся за ручку и подкатил его к любимому креслу. Вблизи рубины не утратили свою красоту, но казались глупыми и не к месту. Зеркало заиграло с рубинами. Реальность утратилась. Крыша поехала. Голова закружилась.
   Очнулся Захар на собственной кровати с рогом во лбу. Рядом с ним сидели два человека в белых халатах. Один из них сказал, что он потерял сознание, когда упал лбом на столик с кусочками рубинов. Один осколок вытащить не смогли и ждали, когда Захар придет в себя.
Удивительно, но он не чувствовал боли от постороннего предмета во лбу. Он чувствовал себя комфортно. Настроение было замечательное. И он с удивлением слушал о том, что ему предстоит хирургическая операция по удаление постороннего предмета из его черепа.
   Захар резво вскочил с кровати, подошел к большому зеркалу. Он увидел сияние в центре своего лба, от которого его глаза стали умными и выразительными. Он себе понравился!
   — Господа! Я не хочу удалять из своего черепа этот предмет. Мне с ним комфортно. И я вас не звал!
   — Господин Захар, но это немыслимо оставлять во лбу рубиновый рог! — воскликнул разговорчивый врач.
   — Вы — свободны! — с пафосом воскликнул Захар.
   От его слов люди в белых халатах вышли из его комнаты, словно их ветром сдуло. Захар потрогал рог рукой, усмехнулся и сказал:
   — Я теперь единорог! Это жена мне изменила со своим работодателем!
   От этих слов над его головой закачалась люстра и рухнула на него, окутав его металлическими кольцами и хрустальными висюльками. Он вновь потерял сознание. Когда он очнулся, то увидел тех же двух докторов.
   — Больной! — резко сказал врач. — Мы вас предупреждали о том, что рубиновый рог необходимо удалить! Теперь нам пришлось извлечь из вас сотню хрустальных граней. Но два хрусталика торчат у вас как рожки. Удалить без наркоза их невозможно. Предлагаю удалить рог на лбу и рожки на голове.
   Захар был весь напичкан импульсами противоречия. Он вновь резко вскочил со своего места и подошел к зеркалу. Перед ним был он, но с хрустальными рожками и с сияющим лбом. Он себе понравился!
   — Господа врачи, я себе нравлюсь! И вы — свободны!
   Естественно, что врачей из комнаты вынесло то ли ветром, то ли нечистой силой. Захар остался один. Он молчаливо взирал на себя в зеркало. В нем было нечто демоническое и радужное. Да, фондовые биржи ему давно надоели, ему надоело быть клерком. Он хотел быть...
   — Кем ты хотел быть? — спросила Ирина, заходя в комнату, с недоумением рассматривая рога и рожки на мужчине.
   — Не кем, — ответил он и потрогал рожки. Он почесал за ухом. Потрогал нос. Он усмехнулся и поперхнулся, увидев, как в полу открывается люк.

   В комнате вновь появился зеркальный столик с рубинами. Но Захар с места не сдвинулся. Неожиданно зеркало перед ним выгнулось в его сторону и лопнуло как мыльный пузырь. В облаке зеркальных осколков перед ним стояла Ирина в безбрежном платье.
   — Привет! — нежно проворковала Ирина.
   — Здравствуй! — пробурчал Захар. — Кому я обязан рожками и рогом?
   — Кому? — отозвалась женщина, рассматривая себя в платье. — Двум врачам, которых я встретила в доме, — ответила она. — Один наградил тебя рогом, второй рожками, — насмешливо проговорила она, подходя вплотную к Захару.
   Ирина резко выдернула из его головы хрустальные рожки.
   — Рубиновый рог удалять будешь? — спросил Захар, потирая голову двумя руками.
   Ирина рукой вырвала из его лба рог. Медленно потекла кровь. Захар успокоился. С Ириной опять произошла очередная неприятность. Некто, а точнее Захар, подарил ей шикарный браслет, который она потеряла, потом его нашел вездесущий Потап. Он бежал за тем человеком, до которого оставалось всего нечего. Неожиданно преследуемый бросил под ноги преследователю небольшой предмет, который блеснул в лучах вечернего освещения улиц.
  Потап впал в ступор. Он остановился и забыл куда бежал. Он посмотрел себе под ноги, нагнулся и поднял браслет. Ничего особенного браслет не представлял: маленькие рубины окружали очень маленькие бриллианты, которые были расположены по всему периметру браслета, выполненного из белого золота.
   «Может быть, это бижутерия?» — подумал Потап. Ослепительный отблеск маленьких бриллиантов говорил, что они настоящие. Он вспомнил, что бежал за неким мужчиной по своему неровному дыханию. Он посмотрел туда, куда бежал, но там никого уже не было. Он оглянулся назад и увидел ту, из-за которой бежал. Ирина поднялась с земли и посмотрела на мужчину сквозь пелену слез. Он подошел к ней.
   — Вы из-за браслета плачете? Вот браслет, возьмите, — и Потап протянул рубиновый отблеск Ирине.
   — Спасибо! — выдохнула она, и тут же присела, ойкнув от боли. — Ногу больно.
Потап оглянулся, увидел скамейку и как приличный человек помог дойти девушке до скамейки, стоявшей недалеко от фонаря. Она вытянула одну ногу, потерла лодыжку, простонала и только потом протянула руку за браслетом. Но браслета у Потапа не было, он его ей протягивал, а она в тот момент нагнулась к своей больной ноге. Они оба прозевали третьего, который схватил браслет из рук Потапа вместо девушки. Он как барс подошел к ним с темной стороны и теперь убегал от них во второй раз. Он бежал не в темноту, а к автомобильной дороге, где остановилась машина, в которой он и приехал.
   Молодой человек сел за руль в машину и улыбнулся фарфоровой улыбкой человеку на заднем сиденье:
   — Захар, ваш браслет у меня, — и покрутил им в воздухе.
   — Дай его мне! — радостно воскликнул Захар. — Езжай быстро! Потом разберемся! — крикнул он и тихо добавил: — За нами могут организовать погоню.
   Машина исчезла в темноте.
   Потап проводил машину взглядом, но с места не тронулся. Ирина перестала стонать над своей ногой, теперь она пыталась реветь, но слез не было.
   — Вы кто? — спросила она молодого человека, словно никогда его не видела.
   — Я? Я свободный художник, в том смысле, что я свободный инженер.
   — Сразу и сказал, что инженер, мог бы при такой внешности промолчать о работе, — протянула Ирина, обхватывая свою лодыжку и, хмурясь от боли.
   — У вас нет перелома кости? — спохватился Потап.
   — Нет у меня перелома, нога целая, но ушиб сильный, — сделала сама себе диагноз Ирина.
   — Вы плакать перестали. А браслета не жаль?
   — Чего мне браслет жалеть? Мне его подарил муж, а теперь его человек у меня его забрал.
   — Не понял, какой такой муж?
   — Все вам расскажи! Знаете, бывает первый парень на деревне, а в нашем городе есть муж, первый красавец. Неужели вы Захара не знаете? Он покоритель Луны. Он скользкий, всегда ускользает, как рубиновый браслет. Смешно да? Мужик и браслет! А вот бывает и такое на свете. Он всегда носит рубины, подсвеченные бриллиантовой крошкой хорошей чистоты. Не, я в них не компетентна, но наслышана.
   — Забавно. Браслет вернулся к хозяину. А я зачем за ним бежал? Я подумал, что у вас что-то отобрали и, повинуясь рефлексу, бросился в погоню.


Глава 12

Вот время пролетело…
   Людмила Ивановна на днях отметила день рождения, который практически никто не отмечает. Внук заказал пиццу, бабушка дала половину денег, а половину дал внук — на день рождения. Внучка умудрилась в день рождения открыть магазин, и теперь в этот день была занята на работе. Зато она принесла матери цветы, которые и сейчас стоят в прозрачной вазе. Телевизор в данный момент выключен, поскольку в пульте управления сели батарейки или это бабушка села на пульт, который теперь не работает.
   Мартовская погода переходит в апрельскую погоду очень быстро. Пару суток морозило по ночам до пятнадцати градусов мороза по ночам, потом теплело до нуля градусов днем. Еще несколько дней ночи стали с нулевой температурой, а дни с плюсовой. И вот к концу первой декады плюсы достигают днем 15 градусов, ночи от нуля и выше. И благодать полная: солнце и снег исчезает. Первым оголяется асфальт на солнечной стороне.
   Дома происходит смена климата. Такое бывает, когда семейство вырастает до очередной черты, на которой уменьшается общие интересы. Что происходит? Тает общность, начинает период раздельного питания. То есть, кто—то из семьи откалывается, как кусок льда на реке, и переходит в самостоятельно плавание. Момент раскола бывает нервный.
   Залезть в колбу из четырех стен, когда народ вышел с портретами на проспекты, это для определенных людей, которые не любят быть в центре важнейших событий страны. Все там, а она тут. Где? Дома. У всех людей выходной день, то есть они вышли из дома, а у нее не выходной. Она из дома не выходила. Кто она? Людмила Ивановна. Зато она исправно посмотрела по телевизору парад Победы в столице и тех городах, которые показывали по каналу «Россия 24».
   Интересный факт, на телевизионном канале писали названия городов по—старому и по—новому. Плохо показывали основные площади городов. Люди идут с портретами, но, где? Можно поспорить, что площади просматривались. Нет. Где мини трибуны? Где власть городов? Предисловие съемок массовых демонстраций людей желает быть лучше.
   Возникало впечатление, что городские власти к шествию были не готовы. Почему? Увидела главу большого полуострова, который стоял в столице полуострова перед шествием, как перед зеброй перехода. В глазах удивление: «Откуда люди взялись»? Ему дорогу переходить, а тут шествие идет, а рядом с ним пробел и женщина в белом. И это было лучшее.
   В одном городе показывали море людей на фоне угла здания. Там шикарная площадь, но ее не было видно. Не было видно власти города. А еще, оказывается, не во всех городах есть площади, а есть старые центральные улицы. Люди — молодцы. Это надо, сколько памяти в портретах хранится в глубинах народа? И приятно наблюдать дружбу народов.
    Тогда наступает полное одиночество. Уху сварила из крупного окуня, кашу пшенную, потолок на шесть раз закрасила после старой протечки, сделала две стирки, повесила на вешалки и гладить не надо. Здорово давило безмолвие, сделала зарядку, считая вслух число повторов движений. Самоизоляция. Не пытается искать работу за пределами дома, значит надо писать. Вязать надоело, вязание требует денег на покупку пряжи, потом она вяжет и дарит. Взамен спасибо не услышала.
   Историю надо сочинять, но какую и зачем? Основные пары — это матери и сыновья. Очень удобное существование, с наименьшими затратами на существование, дочь пошла этим путем, устранив ее из квартиры. Ей виднее. Часы тикают, за окном проносятся фуры. Прохладно, на Инге джемпер, сверху халат. Надев шарф на голову, она уснула.
   Утром решила поехать в магазин за обогревателем, что и сделала, купив кроме него мед и семечки из тыквы. На рынке, посмотрев на пряжу, поняла, что вязать ее не хочет, и купила сливы. Поела на обед уху и пишет, или думает, что пишет. На улице 11 градусов тепла, вчера сняли верхний слой асфальта на въезде в деревню с шоссе, а сегодня работы не продолжили. Как—то так. Реальная старость отличается от сказочной молодости в старости, а когда—то все начиналась иначе...
   По поводу любви или, как не страдать от ее отсутствия в возрасте за шестьдесят. На пенсию мужчину не купишь, наряжаться и подстраиваться нет настроения. Перед последней Людмила Ивановна мужа Трофима с трудом выносила, у нее было полное ощущение, что он чужой для нее мужчина. В ней появилась брезгливость, постоянная боль от любви с ним. Он мимо нее пройти не мог, а она от него отбивалась правой рукой, на которой появились постоянные синяки. На работе их быстро заметили.
   Людмила Ивановна тогда работала инженером, их на фирме было двое. Жена второго инженера иногда к ним приходила, на ней были обтягивающие шерстяные брюки. Роста она была невысокого. С ним было легко работать, легкий человек для совместного труда. Они совместно решали все технические задачи. Компьютеры тогда только появлялись, программы компьютерные были далеки от совершенствования, и конструктора на них не обращали вниманье, чертили карандашом на ватмане, приколотом к кульману.
   Людмила Ивановна работала в двух местах: в учебном институте на кафедре и в частной фирме, еще ей постоянно приходилось посещать крупный в городе завод, для изготовления корпуса словаря переводчика, потом его сборки. Из одного путешествия муж приехал пропавший костром, в заношенных вещах после полугодового отсутствия в тайге. Его ждали и не ждали. Он отмылся, достал с антресолей брикет серой ткани, и начал из него шить палатку, сумку, рюкзаки. Потом он стал мастерить приборы, в это время он не работал. Мылся он крайне редко, готовил снаряжение к новому походу.
    Последняя фирма, в которой работала Людмила, находилась в северной части города, поэтому мох она видела ежедневно по дороге на работу. Она не пользовалась автомобилями, ездила на автобусах и проходила мимо мха у заборов фирм. За последний год заборы, состоящие из старых железобетонных плит, ликвидировали, и поставили новые металлические ограды, в результате чего мох был уничтожен.
   На фирмах прошла волна увольнений пожилых людей, не везде их заменили, но уволить уволили. Увольняли целыми офисами, поэтому были уничтожены огромные цветы. Разорены рабочие места. Опустели помещения.
   Проехали. Весна. Деревья продолжают распускаться, скоро появится желтая пыльца. Если Людмила Ивановна пишет, значит, ее голова возвращается в работоспособное состояние, госпожа обида уходит на второй план. Желание вернуться на работу приходит все реже. Чудное было место работы. Замечательное здание. Много света и цветов. Хорошие люди, прекрасное оборудование. Все превратилось в нуль. Людей увольняли пачками и поодиночке. Людмила Ивановна собралась минут за пять, через десять минут ушла.
   У нее осталась хорошая привычка: гулять по лесу. В обед Людмила и Алла выходили в лес, расположенный за фирмой. Лес был захламлен страшно, но им повезло, его почистили, вывезли упавшие деревья и сделали дорожку из белых камушков. До асфальта дело не дошло, но дорога получилась массажной. Вот Людмила Ивановна и привыкла гулять по лесу, для ног это первое средство, а, если не гулять, то ноги костенеют, а погуляла и опять здоровая.
   Кошка сидит на окошке. Две собачки бегают по квартире. Естественно, что Людмила живет не одна. Вязать надоело. Два дня подряд ходила на тренировки — перетренировалась, теперь пару дней — отдых от фитнеса. Гулять не хочет — нагулялась. Разговаривать не хочет — наговорилась. Пишет. Молчит. Сбросила все телефоны тех, с кем работала. Зачем травмировать себя и их звонками? Все в прошлом. Но они знают, где ее странички в сети. Привет!
   Людмила Ивановна устала от ненависти, горьких обид и воспоминаний о своей жизни, поэтому она решила полечить нервы мужским способом, а не женским — таблетками. Она разрешила себе пять дней в восемь вечера принимать по пятьдесят грамм коньяка, запивая его водой. Правда после выпитого коньяка аппетит возрастал, и она бежала на кухню жарить, парить и варить. Диета в этот момент отдыхала.
   В мозгах женщины возникала небесная пустота, она забывала ненависть и объектов, которые вызывали в ней неприязнь и обиду. Космическая пустота в мозгах располагала к сытости и отдыху. Прошло пять дней, на шестой день в восемь вечера организм затребовал коньяк, кровь вскипела во всем организме. Ей стала страшно от собственного состояния и того ощущения, что организм требует коньяка! Что делать?
   Но у нее было! У нее был однопроцентный кефир, как напоминание о диете. Двое суток в восемь вечера она выпивала по пачке кефира, и требование организмом коньяка — прекратилось. Зеленый змий ее не одолел.
   В городе некогда были одни большие государственные фирмы, но после 90—х они распались на маленькие составные части, у каждой части фирмы свой хозяин. Когда—то из княжеств Русь образовалась, а в данном случае из государственных фирм образовались три о, которые выживают, как могут, и серая зарплата иногда исчезает, и не до белой зарплаты. С одной фирмы так и пришлось уйти Людмиле без белой и серой зарплаты.
   А сейчас тьма людей работает, как бог даст, то есть, как пан директор даст или не даст работнику деньги, независимо пенсионер это или нет. Так в чем проблема? В серых зарплатах? Скорее в отсутствии государственных фирм в городах и совхозов в деревнях. А так ловите серого зайца в поле...
Людмиле Ивановне на работе подарили цветущий цветок в красивом горшке. Камелия цвела и выглядела великолепно. Красавица была слишком хороша, чтобы ее нести домой. Людмила оставила цветок на работе. К этому времени все цветы, подаренные на 8 марта, благополучно отцвели и засохли. У цветущих цветов в горшках есть одна особенность: они сбрасывают бутоны, если их переставить.
   Цветок продали, следовательно, он переместился. Стоит красавица камелия и цветет день, второй. На четвертый день пара бутонов потемнела. Их сняли с цветка. Короче, через неделю камелия скинула бутоны, которые так и не распустились, и красота цветов осталась только на фото. Поставили цветок в сторонку. Пусть отдыхает.
   Недалеко от Людмилы Ивановны сидела Муся Марковна, весьма спокойная женщина, сбежавшая от мужа, и вдруг она встрепенулась:
   — Ужас! И это в моем доме!
   — Муся, ты о чем? — спросила Людмила.
   — Нашла информацию об убийце, посмотри на его лицо. Жестокость. Какая жестокость!
   Людмила подошла и посмотрела в компьютер соседки: на экране виднелась весьма темная личность.
   — Что произошло, Муся?
   — Ко мне домой приходили оперативники. Они попросили лом. Я им дала монтировку.
   — Зачем?
   — Они вскрывали дверь ниже этажом. Там толпа стояла, они искали убийцу.
   — Кого он убил?
   — Он убил и расчленил двух женщин. Первую убил из—за ревности. Вторая случайно увидела, как он убивал первую. Ее убил как свидетеля.
   — Давно это произошло?
   — Не знаю. Их нашли вмерзшими в лед реки. Шел прохожий и увидел страшное зрелище.
   Разговор двух женщин услышал их шеф:
   — Я слышал об этом убийстве! Мужики говорили, что убийцу искали две недели по всем лесам. Полиция на ушах стояла.
   — А как в лесу было страшно последние недели! В нем никого рядом нет, один скрип деревьев, — громко сказала Людмила.
   — Теперь будет спокойно, — заметил шеф.
   Людмила Ивановна села на свое место, работу забывать нельзя, ее надо делать. Когда в офисе работают, тишина стоит час—два.
Марфа вскакивает первая и обходит цветы. Она их поливает и садится на место. Встает шеф и выходит минут на десять. Так день и проходит. Людмила первая встает в обед, она ест быстро и выходит на прогулку, иногда с ней выходит Муся. В день вопросов к первому лицу государства все сидят на своих местах и слушают вопросы и ответы.

   Людмила никогда не ходила рядом с лошадьми, но иногда они проходили по городу. Это было тогда, когда две лошади периодически проходили мимо ее дома, на них всегда сидели парень и девушка. На асфальте оставались кучки, полученные лошадьми из овса. Эти кучки брала цветочница совком и относила в свой цветник, который устроила слева от своего подъезда. Цветы стали значительно лучше расти на лошадиных отходах.
   Вечная приятельница Людмилы, Муся Марковна, не поленилась и купила себе квартиру на окраине поселка городского типа, в кирпичном доме из четырех этажей. Рядом с домом находился санаторий с одной стороны, а с другой стороны, через поле, находилась конюшня, поэтому ветер иногда приносил в ее окна запахи стопроцентного удобрения, под названием "Навоз обыкновенный".
   Муся Марковна первое время обустраивала свое жилище вместе со своим новым супругом. Они замахнулись на евро ремонт собственными силами, не прерывая рабочей деятельности на фирмах. Вот их ремонт и затянулся на целый год. Периодически приятельница с ведром ходила к конюшням и удобряла участок земли, который ей достался вместе с квартирой.
   В квартире до них жила бабуля весьма преклонных лет, что там говорить, в квартире жила бабуля. С точки зрения младшего поколения, она порядком запустила квартиру и небольшой участок земли, на котором росла огромная слива. Бабуля с этой сливы приличный урожай получала, так ведь вокруг сливы лежал перегной из лошадиного навоза. Соседка с первого этажа нервно переживала урожай сливы, она попросила новую владелицу спилить сливу.
   Супруг спилил сливу, дабы не ссорится с новыми соседями. Потом в их подъезде окотилась кошка. Муся Марковна видела котят, а потом они исчезли. И никто не признавался, куда они делись. Она узнала, что соседка с первого этажа попросила ее мужчину отнести котят куда подальше. Он и отнес их на конюшню, а заодно принес навоз для участка. Короче, на их участке все растет только так. Это цветочница не знает, где есть навоз, она бы его сумками к себе в цветочки перетаскала.
   Узнал сын Муси Марковны, что у людей на участке, расположенном недалеко от города, растет все просто фантастически, и купил себе дачу бывшего генерала, расположенную недалеко от санатория "Морозец", который находится рядом с конюшнями. Так он всегда любил лошадей. Он в детстве еще ездил на лошадях, а тут и дача, и конюшня, и удобрения — все рядом.
   Он свою дачу тут же отдал в переделку, пригласил строителей, назначил мать главной наблюдательницей и уехал жить в Москву на съемную квартиру. Муся Марковна стала разрываться на части от дел праведных, ей и мужу надо угодить, и сыну, и на работу сходить.
Муся Марковна оказалась тоже в тисках дел, ей и мужу надо угодить, и свою квартиру ремонтировать вместе с ним, и на работу ходить надо, и с Людмилой Ивановной в обед гулять по лесу. Они тогда вместе работали, рядом сидели.
   Тем временем котята в конюшне подросли, их подкармливали, а они исправно ловили полевых мышей, дабы лошади на мышей внимания не обращали. А вот Муся Марковна перестаралась. Она грамотный сотрудник. Ей стали на дачном участке сына переделывать часть газопроводной трубы, в соответствии с планом. Она посмотрела, сколько стоят трубы, потом засекла время работы газорезчиков, и отсудила у них половину денег, заплаченных ею местному Газпрому. Когда дело дошло до оформления бумаг, то все службы встали против нее. Короче, пока она не заплатила в два раза больше выигранной в суде у них суммы, ей бумаги не оформили.
   Нагрузки Муси Марковны на этом не ограничились. У нее еще была невестка, которая очень любила деньги, которых у ее матери, как у простого советского инженера третьей категории, было мало. В юности и детстве она занималась танцами и учила английский язык. В результате она выросла стройной и невысокой девушкой. Первая ее любовь — партнер по танцам, вторая ее любовь — однокурсник по курсам английского языка, третья любовь — экономист, поскольку она окончила экономический институт.
     Итак, невестка Муси Марковны и ее муж экономист сняли однокомнатную квартиру в столице и жили в полной нищете, но недолго. Она устроилась экономистом в аптекарскую фирму и ездила постоянно по другим странам в командировки, за что получала неплохие деньги. Ее гражданский муж устроился в сеть связи, и стал там расти, перешагивая по головам сотрудников. В результате они скромно поженились и купили трехкомнатную квартиру на высоте птичьего полета по ипотеке.
   Лифт три десятка этажей пролетал довольно быстро, но Муся Марковна не трусила от таких скоростей и волшебных видов из окна. Фантастика. У нее из окна видно дом и лес, а здесь вид из квартиры на всю столицу.
   Сын Муси Марковны подарил ей машину, чтобы она быстрей ездила и больше дел успевала сделать. Она ходила на занятия, сдала экзамены на водительские права, а за практические занятия ее жаба душила платить. Получила она водительские права, выехала на дорогу, испугалась потока машин и на машине забралась на газон. На лошадях бы уж лучше каталась. Но она упорная, выехала с газона, благо там не было видео камеры, и поехала дальше…
   Все это происходило в комнате в 15 квадратных метров, в ней они жили, в ней он устроил мастерскую в проводах, деталях для приборов и тканях. В комнате в 10 квадратных метров жила дочь с внучкой. Дочь и муж не работали, в плане денег в дом не приносили. А Людмила Ивановна работала на двух работах, плюс все дела по дому. Любовь с мужем уже не выстраивалась в ее жизни. Вес у нее тогда был на 30 килограммов меньше, чем сейчас. Прямая юбка ее обтягивала. Она была стройной.
   Муж Илья Львович из дома за полгода вышел три раза. Его интересовала только подготовка очередной поездки по работе. За полгода он окреп, выглядел хорошо, сам напек себе в дорогу овсяных лепешек типа печенья, которые долго не портятся. Собрал все вещи компактно на тележке с колесиками. Уехал очередной раз в путешествие.
   Через семь лет, после отъезда мужа, начался другой период жизни. В это время Людмила Ивановна уже работала за компьютером, кульман и муж ушли в прошлое. От работы до дома она ходила с одним человеком, как—то он заглянул к ней домой. Короче ничего еще не было, разовый абонемент в любовь.
   На следующий год ее провожал до дома другой человек, совсем молодой, любовь с ним затянулась на десять лет. Они даже были женаты два года, потом встречались изредка, и вот, уже год, как даже не разговаривали. Все проходит. Пусть живет без нее. Любви нет, а без его колкостей можно обойтись.
   Эстрадные звезды целыми партиями выпускались из телевизионных застенков на большой экран и публику зрительных залов. Некоторые молодые певцы и певицы действительно становятся эстрадными звездами и теснили более зрелых эстрадных кумиров общества. Трудно годами удерживать внимание зрителей, это удается совсем немногим. Кумиры времен знакомства Людмилы и Ильи Львовича переходят в наставники молодых звезд.
Людмила Ивановна страдала от собственной глупости на странице знакомств. Она на нем повисела, и вскоре зависла в лифте на часок. В лифте было душно, кнопки не нажимались. Дежурная обещала лифтера, который обходил подъезды и выпускал, зависших жителей домов. Она пыталась присесть на корточки и поседеть на собственных ногах, но внизу воздуха было меньше. Она встала, оперлась о стенку и отвернулась от закрытой двери лифта. Иногда она подходила к двери, пытаясь вдохнуть воздух через щелку между дверями, но она была так мала, что воздух не вдыхался.
          Согнувшись, как баба—яга, еле передвигая ногами, Людмила Ивановна пришла в местный спортивно — медицинский центр. Нет, она рекламой не занимается. Перед этим она прошла полное электронное обследование, которое показало, что ее спинной мозг находится в плачевном состоянии. Занятия стояли очень дорого, но ноги дороже, к тому же боли ее не покидали, лекарства боли не уменьшали. Худо — бедно, но два года она ходила на растяжки на тренажерах.
   Теперь понятно, почему в пределах девяти этажей Людмила Ивановна ходит пешком? Болезнь называется — мышечная слабость. То есть мышцы, должны всегда подкачиваться, иначе ноги не двигаются. Кальций и лекарства в таких случаях мало помогают, тренажеры и лестница — лучшие лекари.

   Мать Захара копила деньги и складывала их в комнате бабули. И Захар прятал деньги в комнате бабули, так как это была его комната, пока он не ушел к Наде жить. Бабуля была сберкассой, но об этом не догадывалась. Она исправно каждый день зажигала фитиль в банке с подсолнечным маслом и на больных ногах несла открытый огонь в комнату. Свет старая женщина не признавала, свечи не зажигала, но очень любила живой огонек.
   Все бы ничего, но увлекся Захар другой женщиной, она ездила на своей машине. Машина была простенькая и много раз отремонтированная, однако это была машина. Захар стал ухаживать исподволь за женщиной с машиной. Ее не надо было провожать пешком, значит, время на психологическую обработку уменьшалось. Он стал писать ей письма по Сети. Женщине его письма понравились. Но им стала мешать Людмила, сама о том не догадываясь.
   Мужчине прежняя женщина стала не нужна. Все ее накопления он у нее вытянул. Компьютер у него уже был. Мужчина рядом со своей постелью поставил саблю, а кинжал положил рядом с компьютером. В женщине поселился страх. Людмила боялась сесть к Захару спиной, она просто физически ощущала кинжал в спине и саблю на шее.
Захар вернул Людмиле ключи, забрав компьютер из ее квартиры и свои вещи вместе с холодным оружием. У нее сильно разболелась голова. Она переживала уход молодого мужчины и в то же время была рада, что исчез постоянный страх за свою жизнь. Захар опять вернулся к маме, занял ее комнату и все силы направил на Карину с машиной. Женщина научила его водить машину. Он научил ее быть женщиной в машине. Домой он к ней не ходил — у нее был муж, домой к себе ее не приводил — там мама и бабуля.
   Захар был из серии чистоплюев, условия машины для любви его совсем не устраивали, и он вспоминал уютную квартиру прежней женщины, Людмилы. Он всеми фибрами чувствовал, что ему такая жизнь не нравится. Хорошо было дома! У мамы пирожки да компоты. А у Ирины вообще ничего не выпросишь, она сама требует от него денег.
Давать деньги Захар психологически не мог, и поэтому Ирине, первый раз изменившей мужу, он вскоре просто надоел. Да и она ему была больше не нужна, он научился водить машину, а это было главной целью на тот момент.
   У его мамы скопилась приличная сумма денег, эти деньги очень нравились Захару, а вот где лежат деньги, он так и не знал. Компьютер издавал звуки стрельбы по мишеням. Бабуле казалась, что где—то стреляют, она чувствовала себя плохо при звуках стрельбы, в ней возрождался страх военных дней. Старая женщина нервничала, она принесла новый фитиль с огнем, больная нога у нее подкосилась, огонь упал на постель, тряпки загорелись, политые маслом из кружки, в которой бабуля носила открытый огонь.
   Захар почувствовал запах дыма, вышел в коридор и увидел дым, который почти незаметно шел из комнаты бабули. Молодой человек рванул дверь. Дверь была закрыта на задвижку, которую он сам делал для себя, когда жил в этой комнате. В комнате слышалась молитва из уст бабули. Он вспомнил о своих деньгах в этой комнате и сильнее рванул дверь. Дверь новая. Косяки хорошие. Захар пошел за саблей, решил ее в щель засунуть и открыть комнату.
   Сабля проникла в щель и резанула бабулю, которая сообразила подойти к двери, чтобы открыть задвижку. Раненая старая женщина, одурманенная дымом, потеряла сознание. Огонь вспыхнул с новой силой и охватил всю комнату. Захар пошел звонить в пожарную часть. В квартиру влетела мать. Она с кулаками набросилась на Захара, думая, что он закрыл бабулю и поджег ее. Захар скрутил кричащую благим матом мать и бросил на диван и вызвал пожарную бригаду.
   В соседней комнате трещал костер из старой мебели, мать с сыном новую мебель так и не купили. Послышался вой пожарных машин. Мать выла на диване, ведь горели ее мать и ее деньги, да еще и целая комната. Пожарные дверь в комнату открыли, пламя выплеснулось в коридор, но его быстрое затушили. Сухонькая старушка не издавала и звука. Она умерла. Пожар в комнате потушили.
   Захар с матерью бросились искать свои деньги, которые хранили в этой комнате, в общем-то, друг от друга. Деньги Захара обгорели со всех сторон, они лежали в шкафу, в большом, старом, замусоленном кошельке, который ему достался от отца. Деньги матери лежали в большой жестяной банке из—под печенья и были целыми. На эти деньги похоронили бабулю.

   Через неделю после пожара пришла женщина, капитан милиции, выяснять причины пожара, из-за которых произошла трагедия. Капитан заметила саблю в комнате Захара. Она поняла, что именно этой саблей была ранена старая женщина, а он так и не убрал саблю с глаз долой. На сабле была кровь бабули. То, что дверь была закрыта изнутри, капитан знала из досье пожарников. У нее возникла мысль, что старая женщина была ранена внуком и пряталась от него в комнате. Но, узнав о странностях старушки, она пришла к выводу: мотив был прост — неосторожное обращение с огнем.
     В одну минуту можно стать нужным или ненужным человеком, граница между этими состояниями весьма призрачная. Людмила оказалась между небом и землей в своей семье. Ей не нравился отчим, который жил с ее мамой. Она побросала свои вещи в пакет и побежала к Захару. Захар одобрил действия Людмилы. Они вместе зашли в магазин, купили немного продуктов и явились в дом Захара.
Мать посмотрела на сына, на его жену и поставила чайник. Она положила в розетки тертую смородину, положила в тарелку пряники и сушки. Пьет мать чай и с Людмилой разговаривает, прощупывает почву: надолго явилась к ней эта странная внешне женщина. Людмила выпила чай и с последним глотком чая сказала, что она на три дня приехала, пока у них в доме нервы успокоятся.
  Людмила зашла в комнату и услышала крики Захара и матери, они ругались из-за вешалок, освобождали вешалки в шкафу для Людмилы. Мать ушла на кухню. Захар закрыл комнату на замок. Обнял мужчину свою женщину без страха. После того, как они объединились, их любовь только усилилась. Людмила боялась остаться без него, поэтому побежала за ним следом, а теперь их объединяла любовь до полного изнеможения. Они заснули.
   Утром мать напекла блинов, но первой фразой до слез обидела Людмилу, которая села в комнате и заплакала. Мать заглянула в комнату и поняла, что была излишне строгой, и заговорила более спокойно. Чего боялась? Что у них Людмила приживется, а женщины ей в доме были вовсе не нужны.
   Только Людмила ляжет на разложенную тахту, книжку в руки возьмет, как в дверь начинает стучать мать. Захар сидел у компьютера и давил клавиши в игре. Мать десять раз постучала, десять раз зашла, на одиннадцатый Людмила села в кресло и поняла, что ей пора уходить из этого дома. Вот и ЗАГС! Кому он нужен, если после него супругам вместе жить негде! Захар холодно посмотрел на сборы Людмилы, он выманил у нее наличные деньги, и она была больше не нужна. Людмила улучшила жизнь Захара за сутки: заклеила окна, с ее помощью Захар купил вешалки и в ванную, и в шкаф. Захар безразлично посмотрел на Людмилу, но проводил ее до двери.


Глава 13

   Дома Людмилу встретили спокойно, и она принялась за наведение порядка в квартире. Если три недели были зимой с оттепелью, то теперь стояли три недели метелей и морозов. И кому тепло в метели—морозы, пусть на морозе повторят свои слова о потеплении на Земле. Людмила и Захар жили то вместе, то врозь.
В очередной раз Людмила решительно позвонила Захару, он был дома. Мужчина согласился встретиться, они вместе зашли в магазин, купили немного продуктов и явились в его дом. Мать Захара посмотрела на сына, на его гражданскую жену и поставила чайник. Она налила в розетки тертую черную смородину, положила в тарелку пряники и сушки.
   Пьет мать чай и с Людмилой разговаривает, прощупывает почву: надолго ли явилась к ней эта странная внешне женщина. Людмила выпила чай и с последним глотком чая сказала, что она опять на три дня приехала, пока у нее нервы успокоятся. Она зашла в комнату Захара и услышала крики матери и сына, они опять ругались из—за вешалок, освобождая вешалки для Людмилы. Мать взяла подушки с дивана и пошла в свою комнату. Захар закрыл комнату на замок. Обнял мужчина свою женщину. Людмила любила Захара, словно в последний раз, она боялась остаться без него, а теперь их объединяла любовь до полного изнеможения. Они заснули. Утром мать напекла блинов, но первой фразой до слез обидела Людмилу, та села в комнате и заплакала.
   Мать Захара посмотрела на Людмилу и поняла, что была излишне строгой и заговорила более спокойно. Чего боялась она? Что Людмила у них приживется. Только Людмила ляжет на разложенную тахту, книжку в руки возьмет, как в дверь начинает стучать мать. Захар сидел у компьютера и давил клавиши на игре, и на Людмилу вообще внимания не обращал.
Мать десять раз постучала, десять раз зашла, на одиннадцатый раз она села в кресло, и Людмила поняла, что ей пора уходить из этого дома! Захар холодно посмотрел на ее сборы, он выманил у нее любовь и наличные деньги, и она, в общем—то, в ближайшее время была ему не нужна. Он безразлично посмотрел на подругу и не проводил ее до двери комнаты.
   Людмила села в кресло в прихожей. Дойдя до внутренней истерики, до спазмов в горле, перехватывающих дыхание, она пришла к выводу, что пора немедленно прекратить себя жалеть! Необходимо перейти к любым положительным действиям. Судорога сжимала горло, она вновь села в кресло, поборола чувство жалости к себе любимой. Сказала вслух:
   — Может, мне снять гостиницу?
   В ответ услышала слова Захара:
   — Там очень дорого жить.
   Людмила проглотила четыре таблетки, но они сразу не помогли, спокойствие мгновенно не дается. Как трудно менять стереотипы жизни! Необычайно трудно, у нее полоса невезения несколько затянулась. Людмилу практически выгнали из трех квартир. Вот чем заканчивается благородство: изгнанием благородного! Мать не давала ей жить со своим сыном! Как долго Людмила этого не понимала!

Людмила пошла на тренировку. Странная темная белка перебежала ей дорогу. Она приостановилась. В голове пронеслась мысль о черной кошке, переходящей дорогу. Темная белка, по идее, к кошке не относилась, значит, можно было идти дальше. Белка быстро побежала вверх по сосне и исчезла в ее ветвях.
Асфальтированная дорога повернула в сторону. Людмила шагнула к пустырю, покрытому старой, высохшей травой, такой высокой, что в ней вполне могли спрятаться собаки. Людмила знала эту особенность тропы, проходящей через пустырь. Стоило пройти по такой тропе метров сто, как из сухой травы появлялись две собаки: одна светлая, вторая черная.
   Попытки прикормить собак успехом не увенчались. Светлая собака пропускала дальше. Черная собака опускала лапы на плечи и не давала пройти. Людмила просмотрела пустырь и невольно отметила силуэты лежащих в западне собак. Ничего не оставалось, как пойти окружной дорогой. Собаки на асфальтированные дороги, по которым люди ходили значительно чаще, не выходили.
   Людмила прошла мимо цветущих желтых цветочков мать—и—мачехи. Порывы ветра бодрили и заставляли прибавлять скорость. Вскоре она открыла стеклянную дверь, вошла в помещение спортклуба. После холодного ветра захотелось войти в теплый ветер вертикального солярия. Людмила уцепилась за верхние поручни и окунулась в потоки воздуха из вентилятора, света из ламп, музыки с дисков. Постояв минут десять среди трех благ цивилизации, она пошла на беговую дорожку, на которой чаще всего бегали тонкие звонкие и прозрачные девушки.
   Людмила в спортивный клуб редко ходила. Она от природы была стройной девушкой, спорт ее не привлекал или необходимости у нее в нем не было. Спорт их разъединял, а соединяли разговоры о девичьих проблемах и работа.  Людмила работала в мужском гареме, в такой обстановке можно работать, но нельзя вычурно одеваться и разговаривать и совсем нельзя видеть в упор тех, с кем работаешь. Техническая лаборатория — место для мужчин и редких женщин средней женственности. Здесь работают, создают новую аппаратуру, здесь мало курят и редко пьют. Ее задача выполнять все поставленные технические задачи и не озадачивать мужчин любовью и чувствами.
   Технических вопросов Людмиле хватало на работе, поэтому с Захаром последнее время она мало разговаривала, а он поддерживал ее разговоры, не сильно углубляясь в любую тему. Стоп. Время обеда на работе, мужчины встали и разошлись кто куда. Идти в столовую или в кафе Людмиле не хотелось. Из дома она взяла фрукты—овощи. Она достала новую кружку, посмотрела в тумбочку — чая не было. Пить кофе в обед не хотелось.
   Она вспомнила, когда эту кружку покупала, ей подсунули пакет с фруктовым чаем. Она засунула руку в стол, достала черный глянцевый пакетик, насыпала в заварочную часть кружки завитки чая. Она думала, что сейчас в кружке появятся кусочки фруктов. Но вместо плода в заварке оказались милые листики неизвестного растения. Однако напиток получился весьма милым. Закончив обед, Людмила приступила к делам, их все не переделать, мужчины постоянно что—то придумывают, и ей работы хватает.
   Вечером домой пришел Захар. Людмила услышала его голос, он разговаривал с матерью. Пройдя сквозь пожилую женщину, он предстал перед Людмилой в новом наряде. Он был хорош своим внешним обликом. Она посмотрела на себя и сразу поняла, что сегодня он красивее, чем всегда. Людмила загляделась на его ноги. Икры его ног просто покорили, они так круто смотрелись, что она сама к нему тянулась. Потом она его рассмотрела полностью, и в целом он был всегда симпатичен.
   Отношения у них развивались по типу свободных людей, то есть он жил у себя дома, она жила у себя. До замужества дело не доходило, этот вопрос Захар усердно тормозил. Она заикнулась пару раз и замолчала. Кем он работал, она так и не выяснила, но за нее он мог при случае заплатить. Деньгами он не сорил, но и не жадничал. Они ладили по этому вопросу полностью.
   Иногда Людмила возвращалась домой, она знала, что куда—то опять исчез Захар, в которого она чуть окончательно не влюбилась, но пока он не мог ей помочь. Не складывалась в ее голове картинка его очередного исчезновения. У него были иные задачи, которые она не понимала. Поэтому у нее еще была подруга и друг, который занимался охраной интеллектуалов разного типа, к которым можно было отнести Людмилу. Может, поэтому Захар иногда навещал Людмилу?

Щепкин вспомнил молодость, находясь в командировке, где и познакомился с некой Эммой. Она легко выяснила у него, что он невинный младенец, и со смехом предложила снять на одну ночь самый дорогой номер отеля, к которому примыкал открытый бассейн. Он не стал возражать, посчитал что-то в уме и снял янтарный номер на сутки. Стоил он! Когда Щепкин увидел мебель и картины, отделанные мерцающим янтарем, и понял, что за это отдал целое командировочное состояние, он заскулил раненным зверем.
   Сапожник купил свои сапоги, но Эмме об этом он ничего не сказал. Девушка сказала, что придет к нему на пару часов вечером. Щепкин в душе весь перевернулся: из-за двух часов отдать столько денег! Снять на сутки! Он взял себя в руки и заказал в номер романтический ужин, да за этот ужин он бы полмесяца ел! Он побрился, постригся в местной парикмахерской и понял, что утром надо уносить ноги из отеля, пока у него есть деньги на дорогу. Потом он решил, что это будет его дебют в любви, а он стоит денег!
   Элла явилась в девять часов вечера в черно-белом платье, в черно-белых босоножках на шпильках. В руках у нее ничего не было. Волосы у нее были уложены в длинные спиральки и сверху схвачены черно-белой заколкой.
  — Вот это номер! Класс! За что люди деньги платят! — Она присела на янтарный стул, закинула ногу на ногу, нижняя часть платья упала вниз, верхняя осталась где-то по центру ног, а женские ноги во всей своей красе предстали перед Щепкиным, — отлично, мальчик, но мои два часа для тебя обойдутся...
   Щепкин готов был зажать уши, чтобы не слышать новой денежной цифры, но он ее услышал, а в голове появилась мысль: собрать остатки денег, отдать их этой всеядной женщине и больше ее никогда не видеть! Но он решил с детством распрощаться именно сегодня, поэтому достал деньги и отдал их Элле. Ужин уже стоял на столе: шампанское в серебряном ведре, второе на тарелках под странными колпаками, фрукты в многоярусной вазе. Щепкин Эллу уже не хотел, он ничего не хотел, у него отшибло все желанья, он не привык много тратить денег, он считал финансовые потери и не смотрел на красивую женщину. Элла открыла окно, выглянула на улицу, стала просто смотреть на море.
   А у Щепкина появилось желанье скинуть ее подальше, чтобы никогда больше не видеть это жадное, по его меркам, создание. Любви в его душе не было, а было — вселенское негодование от своей непролазной бедности, можно сказать нищеты, правильно она его определила при знакомстве. Он посмотрел на янтарный шкаф, вспомнил его на свалке, потом в шалаше у бомжей, улыбнулся шкафу. И ничего не произошло. Шкаф стал богатым, респектабельным и шутить не хотел. Щепкин посмотрел на янтарные часы, но те гордо двигали янтарные стрелки и не реагировали на Щепкина.
  — Элла, садитесь к столу, — выдавил Щепкин из себя первую любезность.
   Она села за стол, подняла колпак с тарелки, стала медленно перебирать столовые приборы. Он открыл неумело шампанское, налил его в фужеры.
   Она пить отказалась:
  — Прости, но я шампанское не пью.
   Он на нее мысленно рассердился и залпом выпил свой фужер. Она съела виноградинку и подошла к нему, обхватила его сзади двумя руками. Он, сквозь злость, не ощущал радость от ее прикосновения. Он ел. Она поцеловала его в щеку. Он непроизвольно дернулся всем телом.
  — Что ты ко мне пристаешь?! — закричал неожиданно Щепкин.
   Она оттолкнула его от себя. Он лег лицом на тарелку. Она вышла из номера, бросив деньги в комнату через свое плечо. Купюры взлетели и упали. Он вздохнул облегченно, собрал деньги, сунул их в карман. Молодой человек решил никогда сюда больше не приезжать. Оставаться в янтарном номере ему не хотелось, ведь у него и так был снят его маленький номер.
     Щепкин вышел на улицу, медленно пошел к морю, вспоминая по дороге Эллу. Потом он пошел по песчаному берегу. Он дошел до причала и стал смотреть в море. К берегу подплыла обычная шлюпка, в ней сидела обычная девушка с небольшим хвостиком светлых волос. Она затащила шлюпку на песок и подошла к Щепкину:
  — Парень, ты чего такой скучный, словно пристукнутый, смотри: звезды, море, скалы, — и она раскрыла руки всему свету.
  — Девочка, а ты, почему вечером приплыла одна на лодке? Не страшно?
  — А здесь кто-то есть? Я не вижу! Ты — не считаешься. Ты — галлюцинация собственной бездны! Тебя — нет!
  — Не обижай! Я вот он, весь здесь. Я — нормальный парень, можешь меня потрогать руками.
  — Правда, что ли? — она коснулась его руки. — Ты, смотри, человек, — потом она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— У вас здесь принято в щеку целовать? Девушки подходят и целуют!
— Ты такой белый и пушистый, тебя и целуют, как игрушку.
 — Мне много лет, я взрослый!
  — Да, а по тебе не скажешь! — она тряхнула хвостиком и пошла в сторону отеля «Рубин».
   Он пошел за ней следом. Она остановилась, запрыгала на одной ножке, пожаловалась на острый камень, который уколол ее подошву. Он стал искать острый камень, который уколол ее ноги. Она, воспользовавшись моментом, залезла ему на плечи:
  — Если ты такой взрослый, то довези меня до отеля, у меня там дело есть, — она крепко ухватилась руками, за его подбородок.
  — Что ж вы бабы такие наглые! — крикнул он. — Как бы мне отсюда скорей уехать!
 — На мне поедешь? — спросила девушка.
Она необыкновенно проворно оказалась лежачей на песке.
  — Я понял! Ты из цирка шапито! Лазишь по мне туда-сюда! Лягу рядом с тобой и никуда не пойду, чтобы тебя на себе не тащить!
   Он лег на песок и стал смотреть на море. Она легла на него и стала смотреть в небо.
  — Ты ведь не хочешь, чтобы я простудилась, лежа на песке? На тебе теплее.
   От возмущения Щепкин молчал. Девушка перевернулась на нем, ловко поцеловала в губы:
  — Ух! Вкусный ты какой! Можно я еще поцелую тебя? — и она впилась в его губы своими губами.
   Он осознал, что ему ее наглость — нравится, денег она не просила. Он ответил на ее поцелуй неумело, но чувственно.
  — Смотри! А ты еще и целуешься! — воскликнула девушка. — Пошутили и пошли, — она встала.
  — Требую продолжения поцелуев! — крикнул дурашливо Щепкин.
  — Ты, чего? Того? Мне некогда, — и она бегом побежала к боковому входу в гостиницу.
   Он побрел в свой маленький номер. Через десять минут к нему постучали.
   На пороге стояла — Элла:
  — Простите, так нехорошо получилось...
  — Ничего, все нормально, — и он закрыл перед ее лицом дверь.
   Через минуту к нему вновь постучали. Он сделал недовольное лицо и распахнул дверь настежь. Перед ним стояла девушка с хвостиком.
  — О, я Вас нашла! Можно я к Вам зайду на минутку, руки помою и уйду.
  — Хоть вся мойтесь.
   Она пошла в ванную комнату. Шум воды его убаюкал, он прикрыл глаза, лежа на спине, на одноместной постели. Он задремал, а проснулся, потому что на нем кто-то переворачивался.
  — Ой, как неудобно на Вас спать!

   Щепкин услышал женский голос. Он окончательно проснулся, а светлый хвостик волос гладил его лицо. Она на нем лежала. Он резко дернулся в сторону. Она оказалась рядом с ним. Он лежал на боку и держал ее за талию, чтобы она не упала, потом через себя перекинул ее ближе к стене.
  — Я Вам мячик, что Вы меня пасуете? — спросил удивленный голос.
  — Какая же ты наглая!
  — Я не наглая, я бедная.
   До него что-то стало доходить.
  — Циркачка, у меня за сутки оплачен янтарный номер, иди за мной. Сможешь в него незаметно проникнуть?
  — Без проблем, сотрудники гостиницы меня не видят, я им примелькалась, ты не думай, я не такая, я тут работаю, а проще говоря: я мусор выношу.
  — Ладно, идем.
     Щепкин и Марьяна пришли в янтарный номер. Она тут же допила и доела все, что было на столе. Огромная кровать с панцирной сеткой стояла по центру спальни. Он предложил ей лечь на кровать, а сам решил, что ляжет на диване. Она легла на роскошное лежбище и уснула, почти мгновенно. Он стоял и смотрел на нее, потом лег на диван, и уснул. Он проснулся от свежего потока воздуха. Она стояла у раскрытого окна и смотрела на море. Он замерз, и медленно потянул на себя одеяло. Она заметила его движение и легла на него сверху. Он нисколько не удивился. Уверенный поцелуй скрепил их временный союз. В дверь постучали.
   Раздался голос Эллы:
  — Щепкин, открой дверь, я к тебе пройду, тебя нет в своем номере, значит ты здесь.
  — Чего ей тут надо? — зашептала девушка с хвостиком. — Скажи, что ты занят.
  — Я ей просто не отвечу, — прошептал Щепкин.
   Элла постояла у дверей и ушла.
  — Вот ты какой, по тебе женщины сохнут! — сказала девушка и сбросила одеяло на пол, потом потянула его на лежбище.
   Он пошел за ней на постель. Рубин слабо мерцал на спинках кровати. Он лег. Она стала крутиться вокруг него, как волчок, потом положила свой хвостик волос на его грудь и притихла. Он стал медленно гладить ее руками, зарываясь, все глубже под ее одежду.
  — У меня еще никого не было, — прошептала девушка с хвостиком.
  — И у меня никого не было, — прошептал Щепкин.
   Они были первыми. Проснулись в обед. Щепкину пора было уезжать домой. Они перешли в маленький номер. Он собрал вещи.  Она поцеловала его в щеку на прощание и сказала:
  — Оставь свой адрес, а то ребенок получится, а его отец об этом не узнает.
   Он важно достал свою визитку и отдал девушке. Она выпорхнула из комнаты, потом вернулась и сказала в приоткрытую дверь:
  — Меня незнакомкой зовут или Марьяной.
   Она тут же закрыла дверь с той стороны. Он услышал ее шаги по коридору, вскоре они затихли.
Неважные дела складывались у Марьяны, она не могла дозвониться до Щепкина. Дома его постоянно не было, а работу он сменил. Его визитка морально устарела. Три месяца беременность развивалась в скрытом варианте, потом стала такой, что ничем нельзя было живот спрятать. А Щепкин молчал. Марьяну дома не ругали, но презирали. Хуже было другое — финансовых средств в ее доме хронически не было, деньги ее дом стороной обходили. В гостинице, где Щепкин жил, она узнала его домашний адрес, на последние деньги купила билет на поезд. Марьяна приехала к его дому, и стала ждать его, пока не появится.
   Щепкин пришел поздно от Эллы, у нее он спать не оставался. На скамейке у его подъезда сидела Марьяна с большим животом. Он с трудом узнал девушку с хвостиками. Да и она его узнала, потому что впивалась глазами в каждого мужчину, заходящего в подъезд. Код замка она не знала и в подъезд пройти не могла. Щепкин привел ее к себе домой. Срок у Марьяны был серьезный, а живот такой огромный, что Щепкин его с первой минуты испугался.
   Марьяне было немного плохо после переезда. Она сразу легла на диван. Теперь уже пришлось бегать Щепкину и ухаживать за Марьяной. Он не отрицал своего участие в образовании этого гигантского живота. После работы он теперь шел домой, а к Элле больше не заходил. Она и не ждала его особо. Был — хорошо, нет — тоже хорошо. Щепкин и Марьяна были вынуждена расписаться, потому что ей требовалось наблюдение врачей, она даже приехала со своей медицинской картой. Родила Марьяна ближе к лету крупную. Весь временный лоск с Щепкина слетел. Деньги уходили на Марьяну.

На душу Тора, племянника Щепкина, давил старый грех. Однажды он пришел к Щепкину, а увидел у него в доме Марьяну и девочку. Тор помнил Марьяну спокойной молодой девушкой без любовного прошлого. Невзрачная внешне, умная и ловкая, она была для отдыхающих на море своим парнем. Или казалась для всех такой. Она выросла на самом Синем море, где отдыхающие не очень пропускали местных девочек.
  Марьяна не была исключением. Подвижная, живая девчонка влюбилась в приезжего отдыхающего. Их пляжный роман был непродолжительным, но крайне опасным для школьницы. В 16 лет она чуть не попала в материнские проблемы, после диких слез и трех уколов, этой участи она избежала. После пережитого, она подошла к зеркалу и попыталась сделать из себя некрасивую девушку. Марьяна делала все, чтобы мужчинам не нравиться, но при этом заставила себя хорошо учиться, как бы наперекор судьбе.
   После школы Марьяна училась в техническом колледже среди парней, но не позволила им собой увлечься, как будто в ней был противовес всем любовным увлечениям, а летом она подрабатывала в гостинице, на самой грязной работе. Так что Тор был у нее первым, а Щепкин был последним. Она окончила технический колледж, родила детей, и вот встретила своего первого мужчину в доме последнего своего мужчины.
Вечером на отремонтированной кухне сидели два затравленных прошлым человека: Тор и Марьяна. Они словно впервые увидели друг друга, да они случайно встретились. Или нет?
  — Тор, что произошло? Почему ты так со мной поступил?
  — Марьяна, я был глупец! Я испугался, что тебе не было 18 лет! Я трус! Я уехал! Я боялся, что ты подашь на меня в суд! Я скрывался от себя и от тебя!
  — Ты очень умный!
  — Ты так думаешь?
  — Я всегда о тебе думала хорошо.
  — Я плохой человек!
  — Не занимайся самоуничтожением, вредно.
  — Не буду, но я чуть тебя и себя не убил! Из-за одной неудачной любви.
  — И почему? Бредишь. Иди спать.
  — Марьяна, ты права! Ты сегодня очень красивая!
  — В кои-то веки заметил меня! А я давно здесь живу, и до этого училась.
  — Прости, но я тебя в этом городе не видел. Да, конечно, я тебя знаю, но не присматривался к тебе, боялся думать о тебе.
  — Да и я тебя особо не вспоминала. Страшные воспоминания.
  — Выпьем за новое знакомство!
  — Нормально! Мы давно знакомые, а теперь выпьем за знакомство!?— сказала Марьяна, доставая из холодильника начатую бутылку вина, сняла фужеры с полки, — Чем закусим?
  — Чем Бог послал, у меня есть коробка конфет и кусок сыра в дипломате.
  — Годиться, а завтра я приготовлю банкет на троих, если не возражаешь.
  — Готовь, если Щепкин не возмутится.
   Два человека сидели на кухне, пили вино. Дети спали. Щепкина не было дома. Тор протянул руку к Марьяне, но она свою руку стремительно убрала.
  — Тор, банкет завтра, а сейчас иди спать домой, — сказала она, и закрыла дверь за гостем.
   Тор пошел домой спать. Он уснул, как провалился в прошлое.
     На следующий день к Марьяне опять приехал Тор. На домашнем банкете сидели два человека с различной совестью. Тор приехал к Марьяне за прощением, а для большей убедительности он оставил деньги для малышей. Она взяла деньги и поехала в универмаг, посмотреть для себя новый магнит для мужчин, в чем он будет выражаться, она еще не осознавала.
   Ряд зеркальных прилавков с косметикой притягивал ее, она прошла взглядом по косметике, дошла до последнего прилавка, здесь цены были значительно ниже, чем на первом. Она взяла полный комплект косметики для лица, для ногтей, немного успокоилась. В большом торговом зале народу было сравнительно немного, народ предпочитал ходить на рынок, но зимним вечером путь один — в магазин теплый и освещенный.
   Сумочки, сапожки, костюмчики... Марьяна осмотрела все, одежда была для нее здесь дорогая. Взгляд ее упал на вход в полуподвальный этаж универмага. Она спустилась по новым мраморным ступенькам. Огромный зал необыкновенной красоты сиял перед ее глазами. На дорогих столах стояла дорогая посуда, из пустой посуды ели дорогие, упитанные стулья. Марьяна, как заколдованная шла внутрь помещения.
   Внушительные широкие кровати, притягивали к себе дорогим пастельным бельем, цены для нее были запредельные, она повернулась к выходу. Перед ней стоял упитанный мужчина, но небрежно одетый. Мужчина усмехнулся, гладя на робкую девушку, и уверенно взял в руки дорогое покрывало. Марьяна пошла быстро к выходу, но задержалась у витрины с мочалками, даже они здесь были необыкновенно хорошие и дорогие. Она выбрала зубную щетку по бешеной цене. Мимо нее уверенно прошел упитанный мужчина с двумя, хорошо упакованными пакетами. Марьяна купила зубную щетку. В это время у кассы на выходе произошла заминка, прозвучал резкий крик, топот ног.
   Она увидела, что кассир, держась за голову, упала на свой стол за кассой. Мужчина с двумя пакетами убегал по мраморным лестницам. К кассе подбежала продавщица из зала, она нажала на кнопку тревоги. Тае продавщица сказала, чтобы она не уходила. Мужчина убежал из магазина. Марьяна посмотрела на орудие нападения: это была подставка для какого-то экрана. Она и раньше их видела, такие подставки с экраном, стояли в дорогих магазинах, а для чего, она не знала.
   Прибыла группа охраны, Марьяну опросили как свидетельницу, она запомнила того, кто был в штатском и назвался Ильей Щепкиным. Симпатичный такой мужчина. Его визитка легла в ее ладошку вместе с чеком на зубную щетку. Марьяна и детектив познакомились. Богдан всегда работал там, где была работа. Марьяна стала его временным партнером. Он по ее описанию составил портрет некого мужчины, но его не нашли по горячим следам, а та кассирша выздоровела. Мужчина ударил ее вскользь, не смертельно.

Неподражаемый Андрей Щепкин предложил Людмиле вчера выпить шампанского. Один выстрел в честь новой жизни! Сладкое импортное шампанское мелкими пузырьками разлилось по ее организму, Людмила пила глоток за глотком, целый хрустальный бокал!
   О, истинное блаженство взбудораженным нервам! Потом еще полбокала, кусочек шоколада с орехами — и в голове, как в пустой бочке, мир и спокойствие! Она успокоилась. Гроза в честь новой жизни разбудила ночью. За окном сверкала молния, грохотал гром, в голове шипели пузырьки от шампанского. Она, трусиха, закрыла плотно окна, натянула на голову одеяло и уснула.
   Мужчина ее мечты, Андрей Щепкин, ей не всегда принадлежит, она рядом с ним только иногда проходит. Ее мужчина ее покинул. Все очень просто. В его офис пришла хорошенькая женщина Маруся. Фигурка у нее сладкая, такая она аппетитная оказалась для скакуна, ведь Андрей Сергеевич Щепкин — лошадь по гороскопу.
   Джинсы ее обтягивают, грудь у нее колеблется от дыхания, он и влюбился. Людмилу Щепкин стал презирать и часто стал высказывать неприятные слова по любому поводу при общении с ней. Той женщины уже полтора месяца нет на работе, а они из-за нее за это время успели официально развестись! Говорят, что она с лошади спрыгнула и ногу свою сломала. Людмила вот только не поймет, с какой лошади она спрыгнула? С мужа, любителя галстуков с головами лошадей, или с коня?


Глава 14

   "Все! Пора заняться собой", — подумала Людмила и пошла на массаж лица. Месяц труда над собственной персоной омолодил ее лет на пять, а то она уже чувствовала, что мужчины перевели ее в класс женщин-невидимок. На нее нашел период чтения, она покупала современные романы и читала их с утра до вечера в любое свободное мгновение. Общее успокоение наступило после периода чтения, и она почувствовала в себе силы для очередных подвигов в жизни.
   Счастье для глаз оказалось рядом с горем. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Чистое лицо без морщин радовало, огромные глаза Щепкина с белыми белками завораживали. Его скучающий взгляд говорил о том, что ему надоела Людмила Ивановна Он сегодня с бородкой и с усами, элегантен до неправдоподобности с черным галстуком на фоне черной рубашки. В нем играют рифмы правильно подобранной одежды. Он высокий, статный красавец. Ему подойдет огромная спальня с барельефной кроватью. Он достоин роскоши, и только звезда с портрета могла дать ему роскошь.
  Насытившись впечатлениями и любовными утехами, можно приступать к их описанию, поскольку больше ничего на короткое время не хочется. Чувство удовлетворения всегда может закончиться обыкновенной ненавистью. А вы чего хотели? Вечной любви? Если любовь и вечна, то эта вечность длится мгновения. Можно трупом лечь ради любимого мужчины, служить ему как последняя служанка; готовить, как шеф повар престижного ресторана; ласкаться, как леди профессии номер один. Но любимый мужчина все забудет после полного изнеможения от любви.
Вот когда зарождается ненависть!
Когда любовь кончилась! Нет, платоническая любовь может еще и живет, но физическая любовь на короткий момент времени завершилась и вполне успешно! Хорошо ли это? В момент завершения любви – безусловно, но через секунду после этого можно удирать со скоростью света либо машины. Мужчина сыт заботой и любовью, ему спать надо, не до вас, а проснется – вообще не вспомнит. Поэтому если мне хочется провести неделю рядом с любимым человеком, значит, неделю его надо слегка подкармливать, слегка любить… Разлука неизбежна после качественной любви. Тела больше не хотят соприкасаться. Глаза не хотят встречаться. Мобильные телефоны не перекликаются. Почта Интернета глохнет. Забвение после любви.

Людмилу этот вопрос волновал дано. Она бесилась, страдала, переживала! Она не знала в чем ее вина перед любимым человеком? Почему ее бросают после хорошей любви!? Это ж надо — сколько лишних мучений было в жизни! Все просто. Вот она безграмотность в человеческой психологии! А когда знаешь, что и за чем следует — все счастливы. Вот почему одноразовые мужчины и женщины во все века пользовались популярностью и были необходимы обществу! Вот почему бывают любовники и любовницы! Все по пословице: сделал дело – гуляй смело! Но жены и мужья и в такой момент вынуждены сосуществовать на одной территории, мало того под присмотром родных людей. А это ведет к взаимным упрекам, которые естественны после любовного пресыщения. Лучший способ уйти от ссор – уйти на работу или в хобби, или в тренажерный зал. Кошмар любви и от любви.

Снег летел и усиливал метель. Сугробы под ногами, покрытые свежим снегом, напоминали об осторожности. Любая ошибка на узкой тропке наказывалась проваливанием в свежий, рыхлый снег. Морозец не позволял расслабиться. Полноценная зима царила среди огромных, заснеженных елей. Щеки получали полноценный снежный массаж. Людмила шла в сторону спортклуба. Светили четыре фонаря рядом с комплексом. Подъехала машина, оставив за собой следы от шин, среди нетронутого снега. Из серебристого авто вышел невысокий мужчина, подошел к закрытым дверям и позвонил в дверь. На звонок вышел охранник, и раскрыл двери. Людмила, преодолев, последние метры снега, вошла в помещение. Она отдала охраннику карточку, получила замок и ключ. Осталось надеть синие бахилы и подняться в раздевалку.
  Тренировки Людмила начинала с первого тренажера, а потом переходила от одного к другому, выполняя по два подхода. Это была ее разминка. Два мужчины, с рельефными от мышц ногами, прохаживались по центру зала. На одном была золотая цепь размером с палец. Он был холеный и накаченный, с хорошей прической. Людмила работала без остановки. В зал вошел красавец тренер. Мужчины оживились под руководством тренера. Людмила закончила разминку и вышла в холл, где стояли тренажеры совсем иного назначения. После разминки она пошла в бассейн. Плавать туда—сюда ей всегда нравилось. Рядом плавали несколько дам, чьи лица говорили о том, что они немного замерзли. Оказалось, что с утра сауну атаковали мужчины, и очередь женщин подходила минут через десять. Людмила решила, что пойдет в сауну вслед за дамами.
  Мужчины в плавках сидели вокруг стола, на одном из них блеснула огромная золотая цепь. Они смеялись и дружелюбно смотрели на Людмилу. Она сказала им несколько слов и вошла в сауну, где уже сидели дамы. Тепло окутало ее и обожгло кожу под золотой цепочкой. Пришлось снять цепь с шеи и положить в карман шапки. Дамы оставили ей самое жаркое место рядом с камином. Вода в бассейне была не очень теплой, поэтому сразу жар не ощущался, но минут через несколько Людмила вскочила со своего места и выскочила на воздух. Все, на этом ее тренировка заканчивалась. Она переоделась, и пошла по тропе среди сугробов, под падающим снегом.
  Мало того, что Людмила не пользовалась автомобилями, она еще не садилась в лифт, предпочитая подниматься по лестнице. Да, такая она несовременная девушка. Тренировки в огромном спортивном зале Людмила начинала с первого тренажера, а потом переходила от одного к другому, выполняя все упражнения по два подхода. Это и была ее разминка. Мужчина, с рельефными от мышц ногами, раскованно прохаживался по центру зала. На его шее царила золотая цепь размером с палец. Он был холеный и накачанный, с хорошей прической. Людмила всегда работала без остановок на отдых, воду с собой в зал она не брала, оставляла в раздевалке. В зал вошел красавец тренер. Мужчина с цепью оживился под руководством тренера.
Людмила закончила разминку и вышла в холл, где стояли тренажеры—велосипеды и роллеры. После разминки она пошла в бассейн. Еще раз переоделась, постояла под душем, и с чистой совестью вошла в зону бассейна. Плавать ей всегда нравилось, она обычно плавала минут тридцать без остановки на отдых. А в соседнем маленьком й можно было сделать водный массаж у водной пушки. После бассейна путь лежал в сауну.  Для этого надо было спуститься на этаж ниже.
Сауны было две, одна женская прохладная и жаркая мужская. Последнее время женская сауна почти всегда была закрыта. Все посетители шли в мужскую сауну. Оказалось, что с утра сауну атаковали мужчины, а очередь женщин подходила минут через десять.
Между саунами стол, с двух сторон от него стояли деревянные скамейки. Мужчины в плавках сидели вокруг стола, на одном из них блеснула огромная золотая цепь. С цепью в сауну ходить нельзя, сожжет шею. Они смеялись и дружелюбно смотрели на Людмилу.
Женщина сказала им несколько слов и вошла в сауну, где уже сидели дамы. Тепло окутало ее и обожгло кожу под золотой цепочкой. Пришлось снять цепь с шеи и положить в карман шапки. Дамы оставили ей самое жаркое место рядом с камином. Вода в бассейне была не очень теплой, поэтому сразу жар не ощущался, но вскоре она вскочила со своего места и выскочила на воздух. Все, на этом ее тренировка заканчивалась.
Людмила еще раз переоделась и пошла по тропе среди сугробов, под падающим снегом. Телефон звонил в кармане, но она решила сделать вид, что находится еще в бассейне, ведь рассеянные люди телефонные звонки не замечают. И так она ходила на тренировки постоянно, зимой и летом, весной и осенью.
Дома Людмилу ждал Щепкин. Они должны были пойти в бассейн вечером.
   — Я не пойду в бассейн, у меня все болит! — жалобно проговорил Захар, ползая по диагонали своей кровати.
   — Мы пойдем. Через полчаса и пойдем.
   — Нет! Я не пойду! У меня ноги болят после тренировки. Я сегодня еле двигался.
   — После бассейна мышцы болеть не будут, — уверила его Людмила.
   — Можно я в ванне полежу?
   — Хорошо, только с солью, а потом полежать десять минут под одеялом.
  Людмила вымыла ванну, потому что в нее ставят для кошки питьевую чашку, потом насыпала соль, налила пену и воду. Щепкин после ванны меньше всего хотел лежать под одеялом, пришлось его заставить. После процедур у него мышцы перестали болеть, и он сел за компьютер, но у него кто-то из домашних зверей перегрыз провод в наушниках.
   Утром Людмила взяла книгу телефонов, поискала услуги по ремонту компьютерной техники. Все фирмы начинали работать в 10 утра, день был субботний, и только в одном месте начинали работать в 8 утра. На часах было 9 часов утра. Она позвонила, у нее спросили:
   — Наушники дорогие? Приезжайте.
   Людмила взяла наушники, положила их в сумку. Она спустилась по лестнице, вышла на улицу, пошла к остановке. Автобус привез ее в район, где она еще не была, но благодаря карте в книге телефонов дом нашла сразу. Зашла в подъезд, поднялась на нужный этаж. Дверь открыл тонкий мужчина. Она вошла в узкую прихожую. На нее пахнуло заброшенностью. Она вошла в кухню, куда ее проводил мастер.
   На кухне с одной стороны стоял некогда дорогой комплект кухонной мебели. Ближе к окну стоял стол с компьютером, звучала чистая музыка с большим количеством скрипок. Людмиле предложили сесть в сломанное кресло. Мастер осмотрел наушники:
   — Раньше провода были медные, а теперь паутинки, покрытые тонким слоем меди. Такие изделия трудно ремонтировать.
   Людмила подумала, что спаять два провода трудности не составит. Мастер разобрал наушники полностью, отрезал разъем. Принес другие наушники, отрезал от них разъем, поставил на место. Разъем не прижился. Он его отпаял. Музыка скрипела всеми фибрами давно ушедшего композитора. Кресло под Людмилой скособочилось окончательно.
   Мастер рассказывал:
   — Я был большим руководителем в одной фирме, в свое время окончил институт, получал неплохо. Мать заболела, я поехал к ней со всеми деньгами. А там, где она живет, начались военные действия. Я пошел воевать, тем более что я там родился. Воевал почти год, меня ранили. Мать не вылечилась, но меня с работы уволили, и оплачивать ее лечение мне нечем. Вот мне и нужна эта подработка. Я люблю чинить электронные изделия. Он говорил, а сам зачищал проводки. Людмила посмотрела на полностью разобранные наушники:
   — У меня тренировка, мне надо уйти.
   — Будет готово вечером.
   Людмила ушла от мастера — военного — инженера — руководителя и просто изящного и интересного мужчины с мыслью, что он наушники не соберет. В голове все еще звучали скрипки. Когда она после тренировки вышла на улицу и позвонила, то услышала:
   — Приезжайте, готово.
   Она поехала за наушниками. Они действительно работали, а мастер был в восхищении от чистоты звука в наушниках.
   Почему жизнь прекрасна? Вышла Людмила утром одна из квартиры, а этажом ниже столкнулась с соседом, и вот уже она спускается по лестнице с прекрасным представителем мужского пола в расцвете лет. Мощь чувствуется в каждом его движении, красив он. Но на улице его ждала собака, и он ушел с ней. Приходит она туда, куда шла, и встречает еще одного красавца, и чувствует, что он ее сегодня чувствует, хотя занят другим делом.
Прекрасно. Только он стал на себя наговаривать, что он стар и толст. Возвращается она домой и встречает еще одного представителя того же поколения, и он называет ее по имени и без отчества. Вот и прекрасна жизнь, когда теряется ориентир типа Щепкина. Раньше этих слов появится очередной тормоз.

Неловкая ситуация была в жизни Инги Игнатьевны, однажды она вышла замуж за парня, который был на пять лет моложе ее сына. Брак был короткий. Марат – большой любитель рубинов, а поскольку он еще и был в то время молод, то он по своей сути был валетом. Черный валет. Еще несколько лет после развода Инга Игнатьевна прибывала в состоянии после развода со вторым молодым мужем Маратом. Она ждала новогодние праздники, то есть длинные выходные. Погода царила нормальная, не морозная. В первый выходной день она умудрилась спину подорвать на пустом месте — не так встала. И все. Люди, которые прошли через боли в спине, знают, как ее лечить. Она почти знала, но боль этого не знала. Женщина крутилась от боли и не могла подняться с лежбища. Неделя ушла на борьбу за вставание. И вот, когда боль прошла, Марат позвонил, словно почувствовал, что у нее все в ажуре. Марат — молодой мужчина в расцвете лет. Он не красавец, но высокий, стройный, с гривой волнистых волос.
   Что еще надо женщине? Любовь. Если он позвонил сам, то любовь будет. Она сама ему не звонила. Но если звонил он, она откликалась на его просьбы и зов его сердца. Инга Игнатьевна была занята делами, которые сама и придумывала, но для Марата она старательно раздвигала все дела и освобождала местечко для встречи. Она довольно быстро привела себя в порядок, забежала в магазин и позвонила в дверь Марату. Его лицо любви и мыслей не отражало. Он не целовал при встрече. Она сама повесила верхние вещи в шкаф, зашла в комнату редких встреч и плюхнулась на новое покрывало, лежащее на диване. Инга Игнатьевна откинулась на спинку и оглядела комнату. Почти все знакомо, лишь предметы мягкой мебели стояли на других местах.
   Марат появился после небольшой водной процедуры. Удивительно, но они говорили о работе. Она пожаловалась на спину. Он, как фокусник, подал ей небольшой коврик с острыми иголками. Она легла на коврик спиной. И вся ее одежда вскоре лежала рядом, а он лежал на ней, а под ней лежал коврик с иголками...
   Снег чистыми мягкими волнами простирался в бесконечность зимы. Мороз крепчал. Инга Игнатьевна по асфальту уходила от своего преследователя — бродячего пса. И чего он от нее хотел? Господи, у нее в сумке лежала колбаса! Если бы она взяла целый батон колбасы, он бы не излучал пахучую энергию мяса. Она умудрилась купить триста грамм колбасы нарезкой. Какая глупость! Бродячий пес клюнул на запах из сумки и теперь преследовал ее во все тяжкие голодного желудка. Она остановилась. Остановился и рыжий пес.
   — Ты хочешь колбасу?
   Глаза собаки налились голодной надеждой. Она потянула молнию на сумке, достала колбасу. Рыжая собака сделала стойку, и все триста грамм колбасы нарезкой оказались в голодной пасти.
   — Как жить легко, но так все трудно! Ежедневная борьба за жизнь, главное условие относительно спокойной жизни, — сказала Инга Игнатьевна назидательно рыжей собаке, пока та уминала колбасу, и пошла по своим делам.
   Собака лениво посмотрела ей вслед, теперь она была сыта и благодушна. Чего не скажешь о Инге Игнатьевне. Она шла к своему бывшему молодому мужу. Она переехала к нему на некоторое время. Марат пришел с работы больным и уставшим. Он уже не первый день ленился и лечился, вот Инга Игнатьевна ему и купила колбасу, а себе бананы. На бананы рыжая собака не польстилась.
   — Инга Игнатьевна, ты не могла мяса купить для поднятия моих жизненных сил?
   — Жуй хлеб и бананы!
   — Ты не знаешь, как мне сегодня было плохо! Слабость, кашель, насморк.
   — Съешь антибиотик!
   — Ты что, не знаешь, что у меня слабость от антибиотиков, я от них потом долго отхожу!
   — Отходи, — сказала Инга Игнатьевна с неким раздражением в голосе, она уже шла на кухню.
   Домашние условия жизни у Марата неожиданного для него резко ухудшились. Его любимая мама из южного населенного пункта вновь привезла бабулю, то есть бабушку. Жил себе парень в новенькой квартире, сидел на плечах у мамы и не работал пару лет. Хорошо жил, играл на приставке к телевизору, бил баклуши с утра до вечера. Хорошо! Благодаря бабушке им снизили оплату за квартиру, пенсию за бабушку получала мать, сама она постоянно работала и подрабатывала. Так они и жили.
   Случайно мать Марата встретила бывшего знакомого и через него устроила сына на работу. Парень попал в монтажный цех. Потихоньку втянулся в работу, деньги от лени не тратил и копил. И все же однажды он потратил деньги на покупку холодного оружия. Он купил целый набор, который в сувенирах числится. Марат смотрел все фильмы, где показывали, как надо обращаться с саблями и кинжалами.
   Когда мать уходила на заработки, он тренировался: прыгал с оружием и повторял все упражнения, которые видел в фильмах. Мышцы тела окрепли, жира у него не было. Сухощавый, с хорошими мышцами, он легко повторял упражнения с саблей и кинжалом. На работе рядом с ним сидела монтажница лет на пять старше, она и помогала осваивать новую работу. Марат повторял все, что она делала. Он даже провожал ее до дома. Рядом с ее домом стояла береза, на которой был огромный кап, или его еще называют чага.
   Через год Марат превзошел свою учительницу. Его оценили, работу стали давать более сложную, а его напарницу просто сократили. Марат стал лидером в монтажном цехе. Зарплата у него стала выше, накопления стали прибавляться быстрей, он не пил, не курил. Мечтал о компьютере, но не знал, как к нему подойти.
   В соседней комнате-офисе за компьютером работала Инга Игнатьевна, он случайно узнал, что у нее достаточно высокая заработная плата по меркам фирмы. Марат неназойливо изо дня в день стал появляться рядом с ней. Ему очень нравилась ее зарплата, а остальное не имело значения. У нее была семья, но ее семья ему не мешала, мужа у нее уже давно не было, поэтому его все устраивало в ее семье. Инга Игнатьевна привыкла к Марату, он подарил ей подарок на восьмое марта, но тут ее сердце не растаяло.
   Шли первые годы 21 века. О, Марат уже знал, что нужно для компьютера, он приобрел цифровой фотоаппарат. И он понял, что в освоении компьютера и фотографий он превзошел свою учительницу. Инга Игнатьевна его перестала интересовать. В организме Марата возникли перебои. Пришлось сдать все анализы, и один врач все время ему повторял, что детей у него быть не может, но такой прогноз его сильно и не огорчил. Заводить детей он не собирался. Ему было в ту пору 26 лет. Марат привык жить у Инги Игнатьевны, комнату он занял основательно, двери закрывал и с ней самой порой сутками не разговаривал.
   Захотелось Марату машину. Но Инга Игнатьевна много тратила денег просто так, деньги не копились, а напротив, только исчезали. Вся ее зарплата уходила на его высококачественную кормежку, чего молодой мужчина просто не замечал. Он ел икру, красную рыбу, мясо очень дорогое и уже готовое. Пил самые дорогие соки. Ел самое дорогое мороженое. Он не пил просто чай, а только купленный чай в бутылке. Ел виноград и не опускался до ягод. Любил булки и торты, и не толстел.
   Инга Игнатьевна выбивалась из сил, она его обслуживала. Покупала красивое постельное белье. Она стирала, готовила, убирала, гладила, а он о ней просто забывал, иногда заходил к ней в комнату и ругался с полчаса, потом уходил к себе в комнату и играл на компьютере. Копил Марат на машину, жил за счет Инги Игнатьевны, и еще ему чего-то недоставало. Очень лень иногда ходить на работу, и иногда работу он стал пропускать. Марат пришел к выводу, что пара пропущенных дней ему не повредит, и за хорошую работу пропуски ему прощали.
Так получилось, что Инга Игнатьевна и Марат жили то у нее, то у него.
В комнате Марата появились и новая постель, и новый диван, и новый ковер на полу. Сидит он за новым компьютером, играет в игры, и все хорошо. Деньги он исправно отвозил домой и там прятал в укромное место. Его бабуля все просила купить ей билеты и отправить ее домой, но стоило сказать, что билеты ей купят, как она говорила, что никуда не поедет. Инга Игнатьевна сердилась, что Марат ей деньги совсем не дает, но постепенно привыкла к молодому мужчине и все ему прощала.
В квартире Марата тогда жила его бабуля.

   На кухне бабуля Марата наливала лекарство в кружку, она считала:
   — Двадцать, тридцать, сорок две капли...
   Инга Игнатьевна посмотрела на дело рук бабули, почти все капли она налила на стол, в кружку они почти не попадали.
   — Бабушка, но вы все капли мимо налили!
   Бабуля смахнула лужицу лекарства рукой в кружку и выпила то, что налила, потом этими руками, взяла электрический чайник и стала в него цедить воду из-под крана.
   — Бабушка, а почему вы наливаете такой маленькой струйкой воду?
   — Так она чище, — ответила бабуля, держа под тонкой струйкой воды из крана руки в лекарстве.
   Инга Игнатьевна, тогда ей было чуть за 50 лет, поняла, что чай в этом доме ей сегодня не светит, и вернулась в комнату.
   — Кто мне паутину отключил? — кричал изо всех сил Марат.
   — Это не я, — смиренно ответила Инга Игнатьевна и взяла бутылку с минеральной водой.
   Марат пошел по проводу для паутины по комнате, вышел в прихожую.
   — Кто отрезал кабель интернета?! — вскричал он. — Кому мой провод помешал?!
   В двери повернулся ключ, пришла его мать, которая была младше Инги Игнатьевны на 4 года.
   — Мама, кто отрезал кабель паутины?
   — Я отрезала, мне нужна дырочка, через которую он проходит, я через нее хочу протянуть кабель антенны для нового телевизора на кухню!
   — Ты что, телевизор купила?
   — Да, только что!
   — Если ты еще раз тронешь кабель паутины! — у него не хватало слов на ругательства, и они с матерью закричали, доказывая свою правоту.
Мать сама установила подставку для телевизора на стене, сама установила на него телевизор маленький.
   Инга Игнатьевна взяла гладильную доску, утюг и пошла в комнату. Следом за ней влетела мать Марата:
   — Нельзя гладить в комнате! Инга Игнатьевна, я всегда глажу на кухне белье, в комнате будет много пыли!
   Инга Игнатьевна вспомнила бабулю, ее лекарство и упрямо стала гладить белье рядом с компьютером, за которым сидел Марат и не вмешивался в дела женщин. В ванной комнате в двух косяках дверей торчали два гвоздя своими остриями длиной в три сантиметра. В голове Инги Игнатьевны возникли ноги бабули, перевязанные именно в этих местах.
   — Марат, забей гвозди в ванной!
   — Какие гвозди?
   Огромные гвозди так и остались торчать, пройдя сквозь косяк, у них еще оставалось острие. Инга Игнатьевна села в кресло, перекинув ноги через подлокотник. Она знала одно, что мать мужа привезла в дом свою мать, когда Марата дома долго не было.
   — Инга Игнатьевна, в этом кресле еще так хорошо никто не смотрелся, — сказал Марат, нажимая на руль компьютерной игры.
В дверь комнаты постучали, потом открыли дверь, это была мать Марата:
   — Я вам купила новый постельный комплект с сердечками, — примирительно заявила свекровь и протянула Елене Игнатьевне плотный полиэтиленовый чемоданчик.
   Инга Игнатьевна открыла молнию, вытащила из пакета желтое махровое чудо с яркими красными сердечками. Простыня по периметру была обшита бельевой резинкой. После стирки и сушки махровый комплект оказался на постели.
   Инга Игнатьевна крутилась, крутилась и сказала:
   — Постель колется, как точечный массаж.
   — Да, спать непривычно, — ответил в унисон Марат и всем телом потянулся к Елене Игнатьевне.

   Над постелью склонило свои ветви дерево в огромном кашпо, похожее на группу страусов. Что может быть противоречивее мыслей женщины?
В голове Инги Игнатьевны промелькнуло, как она к Марату заходила в гости. Он тогда ее мгновенно схватил на руки и завалил на постель. Любовь была столь экспансивной, быстрой и чувственной, что она сама от себя ничего подобного не ожидала...
   После продолжительной разлуки страсти были раскалены при одном взгляде на партнера. Им осталось ждать считанные минуты. Душу раздирающая любовь первобытной страсти без всякой подготовки — награда за длительную разлуку. Боль и радость объединения, какие—то спешащие движения. Он крепок и могуч, она, неуспевающая пустить слюнки удовольствия, терпит боль от вторжения. Сладость ли это? Скорее удовольствие от полной загрузки. Она встает, ощущая себя лишней через пару минут, одевается и уходит.
  Проходит пару недель история повторяется один в один, но после объединения он вспоминает о руках. Игра на ее нервах пальцами, нужна, коль то не вышло по — иному... Третья встреча вообще была лишней, но парочка уделила ей ночь. Тела соприкасались с нежными чувствами, они работали телами и мышцами, и руками, и всеми фибрами души, уснули, но ничего не получилось...
   Утром Марат проснулся и включил классическую музыку, которая лилась из пяти колонок. Инга Игнатьевна оделась и ушла. Четвертая встреча после загара оказалась злосчастно — счастливой. У Марата все получилось, у Инги Игнатьевны возникло чувство обмана. Он включил музыку. Чистые звуки музыки в сопровождении известных песен последнего десятилетия. Она оделась и ушла, выдержав три песни.
   Пятая встреча. Марат шел с другой женщиной. Глаза Марата и Инги Игнатьевны встретились. В его глазах промелькнул испуг, украшенный чистой ненавистью. Листья каштана пожухли кусочками. Его плоды напоминали нечто, но ей было не до шуток природы. Инга Игнатьевна только привыкла к тому, что Марат жив-здоров, а он уже с другой женщиной топает! Вот он вернулся и прошел мимо! Догнать и уши надрать! Но у Инги Игнатьевны опустились руки и мысли выветрились, недаром ее приучили к спокойному поведению. Женщина пошла домой, где не было этого притворщика. И, что ей сердиться, она ему больше не нужна...

   Мороз и ветер обжигали лицо, завернув воротник у лица рукой, Инга Игнатьевна шла навстречу ветру и морозу, вся в инее дошла до автобуса. Четыре остановки по морозу — таков удел новых районов города. Автобусы в них большая редкость. Из-за этих самых автобусов и пришлось покинуть ей свой дом в старом районе, а его заняли те, кому ходить по морозу в новом районе не хотелось, хоть их дом на остановку ближе к действующей остановке автобуса. Огромные дома, но мимо них идет так мало людей, словно в них живут те, кому никуда не надо ходить.
  Или люди исподволь меняются жилищем, когда терпеть отсутствие удобств им становится не под силу? Только теперь Инга Игнатьевна осознала, как было хорошо в прошлом году, а теперь пришла расплата за удобства, и света впереди не видно совсем. На морозе рядом с машиной продавали постельное белье, она купила комплект постельного белья и пошла дальше.


Глава 15

   Вечерний мороз привычно впился в лицо, снег мерцал в лучах фар чужих машин. Памятник, стоящий у корпусов, очистили от снега, и он приятно возвышался над лежбищем замерзших машин. На прошлой неделе Инга Игнатьевна ездила в город Клюкву. Она доехала до станции, добежала до электрички, плюхнулась на сидение и наслаждалась тишиной, пока не пошли певцы. Одни пели группой, другие играли на гитарах или гормоне. Она не выдержала музыкальной атаки и вышла в тамбур, куда не доносились звуки из вагона, но скрежетали сами вагоны.
   После того, как прошли певцы, Инга Игнатьевна села на свое место, разглядывая в окно, окраину Клюквы. Дома теснились все плотнее и плотнее, — это приближалась конечная остановка. Клюква — огромный город, начинался с киосков, продажи дорожных сумок, и постепенно устремлялся через метро в сам город.
   Вынесенная людским потоком Инга Игнатьевна оказалась среди огромных домов, дорог, и плотных масс автомобилей. Она перешла через переход, и чуть не вошла в скоростной общепит, куда народ втекал и вытекал тонкой, но постоянной струйкой. Она обошла людей с цветными коробками с картошкой и гамбургерами, и оказалась на тихой улице с вывеской стоматологии.
   Но ей не сюда, ей дальше, минуя тихий перекресток, она вошла в тень домов, возраст которых перевалил за сто лет. Еще метров сто, несколько лестничных пролетов и она оказалась там, куда шла, но еще не видела того, к кому пришла.
  Марат вышел из палаты в синей пижаме с недовольным выражением лица. Он был зол на Ингу Игнатьевну за то, что она сказала, а вот что она сказала, он уже давно не помнил, но продолжал злиться. Так, наверное, происходят вендетты. Никто не знает из-за чего сыр — бор разгорелся. Ладно, Инга Игнатьевна хотела посмотреть на Марата. После операции прошло достаточно времени, чтобы он мог ходить, но еще недостаточно, чтобы его выписали.
   От встречи повеяло зимним холодом прощания. Она убедилась, что с ним все в относительном порядке и решила прекратить всякое вмешательство в его жизнь. Пусть наслаждается злобой к словам, которых сам не помнил. Инга Игнатьевна вышла из больницы, вдохнула воздух весны, и пустилась в обратный путь.
   Обида — это чувство, которое всегда хочется отодвинуть подальше от себя, вот так и Марат, любитель черного Рубина, ушел в зону, закрытую от доступа. Он стал нести в себе отрицательные эмоции, их количество значительно превосходило положительные значения чувств. Чувство жалости и сострадания вечным не бывает, хотя бы потому, что они сами забирают положительный потенциал происходящего. Чтобы жить, надо переходить в зону положительных эмоций, надо создавать условия для положительного эмоционального состояния.

Андрей Сергеевич Щепкин зашел на сайт знакомств и увидел самое обычное фото женщины. Чувствовалось, что на этом фото ничего не убиралось и не добавлялось фотографом. Лицо серьезное, стрижка короткая, на глазах очки. Да и сам он был с шевелюрой по краям головы и в очках. Он написал ей. Она пригласила его в театр.
   Они встретились у входа в театр. Кстати, театр отличное место для первой встречи: безопасно и людно. В театре можно проверить человека на благородство души и состояние его кошелька. На улице царила зима, когда на деревьях нет листвы, когда трава в инее и нет снега. Дама пришла на свидание вся в белом: белые сапоги, белая куртка с белым воротником.
   Когда она сняла куртку и сапоги, то оказалась аккуратной женщиной, у которой все было на месте. На ее ногах царили чулки телесного цвета, а не черного, как у всех! Туфли на среднем каблуке хорошо сидели на ее ножках. Прямая юбка эффектно облегала бедра. Тонкий джемпер давал возможность светиться серебряной цепочке на ее шее. Серебряные ажурные серьги на ее ушах гармонировали с кулоном на серебряной цепочке. Просто и со вкусом.
   Мужчина был сражен наповал внешним обликом такой чудесной женщины. Сам он был одет прилично, но не до такой степени, чтобы себя описывать. У него в голове не умещалась мысль, как такая женщина могла оказаться без мужчины? Довольно скоро он узнал, что ее муж погиб. Почему? Она не знала ответа на этот вопрос.
   Некоторое время она жила одна, то есть без мужчины, но со своими детьми. И вот однажды зашла на сайт знакомств и сразу увидела Лиса. Он ей понравился, да и жил он недалеко от нее.
   После театра он сидел дома один и ел апельсины. Он не пил, не курил, дам домой не водил. Идеальный мужчина Щепкин для одинокой женщины по имени Маруся. Мужчина был разведен, его дети жили отдельно от него. Его бывшая жена жила сама по себе, то есть без него и без детей.
   Утром иней опутывал траву. На газоне образовались равномерные завитки травы, покрытые белым инеем. Больше ничего не напоминало о зиме. Хотя на площади уже неделю собирали ель из отдельных искусственных веток.
   Мир новостей сообщал о событиях, которые не прошли мимо журналистов. Но жизнь так устроена, что не все новости появляются на экранах телевизоров и в Сети. Чаще всего утром Щепкин узнавал новости из Интернета, а вечером с удовольствием просматривал новости на плоском экране телевизора, который легко можно было бы превратить в экран компьютера, но ему этого делать не хотелось.
   Нет, он не был ленив, прошло всего два дня, как он вернулся из прекрасного городка. Он ездил к своей бабушке. Он ездил совершать житейский подвиг, связанный с ее переездом.
   К бабушке он улетел на самолете, а вернулся на поезде, в котором проспал почти все время от усталости. К себе он не мог взять бабушку, поскольку жил в странной квартире. Вся его квартира состояла из пятнадцатиметровой комнаты, включающей в себя спальню и кухню, и узла с сантехникой, состоящего из душа и сиденья с крышкой. Изумительная мизерная квартирка, не вмещающая иных родственников, кроме него самого.

   Маруся на следующем свидании, прошедшем в виде прогулки по парку, рассказала Щепкину то, что знала по поводу гибели своего мужа. В то время она работала в столице и ездила на работу в электричке. Получается, что на работу она проехала мимо трупа мужа, чего она не знала. Она ехала с тяжелым чувством неизвестности, потому что ее муж не пришел с работы домой.
   На работе от внутренней напряженности Маруся не могла работать, она сидела и обзванивала больницы. И вдруг ей позвонили из полиции и сказали, что ее муж Макар погиб под поездом, когда он переходил ночью через железнодорожные пути. Ее телефон они узнали в городской библиотеке. Оказывается, у мужчины с собой была библиотечная книга его жены, что помогло найти жену погибшего.
   Короткая история из серии умных поступков полиции не давала объяснения причины гибели трезвого мужчины под колесами поезда в месте, расположенном совсем недалеко от подземного перехода через железнодорожные пути.
   Никто не выяснял причину гибели мужа Маруси, но Щепкина этот вопрос взволновал, он хотел знать причину гибели мужчины. Бывают «черные вдовы», а Маруся была «белой вдовой»! А так ли все на самом деле? Он хотел жить долго, а для этого ему надо было знать, что было до него в биографии столь аккуратной женщины.
Щепкин и Маруся продолжали встречаться, при этом он исподволь продолжал выяснять причины, приведшие к гибели ее гражданского мужа.
   Трагическое событие с мужчиной Маруси, Макаром, произошло в канун Нового года, когда у входа в старый подземный переход стояли лотки с игрушками и гирляндами. На этом месте могли продавать семечки, носки, цветы и елочные украшения. С другой стороны перехода продавали журналы и газеты.
   Макар нес с собой библиотечную книгу, значит, на работе у него не было Интернета, да и денег у него особых не было, если он новую книгу не мог купить. Итак, мужчина был семейным, деньги отдавал семье, сам жил более чем скромно, то есть он вполне мог перейти через подземный переход, скрывать ему от людей было нечего.
   Алкоголя в его крови не обнаружили. Трезвый, честный, бедный — и зачем он пошел через железнодорожные пути? Мог бы и дальше жить без особых потребностей, никому не мешая, помогая семье по мере сил.
   Постепенно встречи Маруси и Щепкина перешли из парков и театров в дом. Поначалу они встречались в его мини—квартире, потом встречались в ее квартире, где она жила с дочкой Лизой. Вот тут-то и познакомился второй раз Щепкин с дочкой Маруси. Знакомство произошло на дне рождения Маруси.
   Щепкин излишне подозрительно смотрел на Лизу, чем-то она его поразила. Теперь он мог уверенно сказать, что Маруся не была виновата в гибели мужа, но ее дочь вызывала подозрение. Лиза была одного роста с мамой, на этом их сходство заканчивалось. Рядом с Марусей было спокойствие, а рядом с Лизой появлялась нервозность. Маруся не курила. Лиза курила.
   Маруся тянула лямку материнства, а Лиза тянула деньги на игровые комплексы. Было время игровых автоматов, именно в них Лиза оставляла деньги. Авантюрная молодая особа — вот что о ней думал Щепкин. В принципе, он уже считал, что с Марусей можно связать свою жизнь. Она действительно «белая вдова» или вдова не по своей вине. Но ощущения, что поиск виновного окончен, у него не было.
   Горожане украшали деревья светодиодными гирляндами — они не просто светились, а еще и бегали сверху вниз по ветвям. Приятное зрелище. Щепкина осенила мысль, что погибший Макар пытался Лизу спасти от игры на автоматах. Он бежал через железнодорожные пути к бару с автоматами, расположенному по той прямой, по которой он переходил рельсы. Он слишком торопился спасти дочь от долга и погиб, не заметив в ночи поезд. Сейчас этого бара уже нет, но в тот год, когда Макар погиб, он был на пути его следования. Вот и весь ответ.
     Сидел Андрей Щепкин весьма довольный жизнью и ел соленую соломку, дабы не потолстеть. Но тут позвонила Маруся и сказала, что им необходимо съездить вдвоем к матери Макара. Щепкин только охнул, но согласился поехать в гости в выходной день. Мать Макара оказалась бабулей подвижной, но ворчливой. Жила она с отчимом Макара.
   Та еще парочка.

   Мать Макара постоянно ворчала на его отчима. Пожилой человек умудрялся не реагировать на нравоучения пожилой супруги, так они уживались уже лет сорок. И у Щепкина стукнула в голове мысль: «А как реагировал Макар на свою родную мать? Могла ли она его довести до белого каления?» И сам себе ответил: «Могла». Есть люди, напичканные нравоучениями и поучениями. Мать была из этого числа.
   Теперь Щепкин постоянно думал, что это именно мать довела Макара до невменяемого состояния, и теперь сам пытался отгородиться от ее нравоучений всеми способами. Например, если на семейный праздник приезжали все родственники Маруси, то он приезжал на праздник последним, когда мать Макара уезжала. На этом он и остановился в смысле поиска правды о погибшем муже Маруси.
 
   Жизнь правит бал переживаний. Самый главный бал зимы — Новый год. Щепкин вздрогнул от предчувствия, он боялся схода родни Маруси за общий стол, который она накрывала за их общий счет. Он боялся этой встречи. Он уже обвинил мысленно Лизу и мать Макара. Что таится в Марусе? Вот в чем вопрос.
   Город плотнее одевался елками и покрывался гирляндами. У перехода под железнодорожными путями продавали игрушки и маленькие елки. Щепкин пошел через переход. В переходе сидела дружная компания, состоящая из двух продавцов и одного музыканта. Здесь продавали нательное белье и цветы. Рядом с продавцами сидел баянист, который иногда играл нечто известное всему народу. Щепкин остановился у живописной группы. Ему показалось, что эта компания знала мужа Маруси.
   Теперь Щепкин уже знал, что Макар последнее время работал сварщиком на стройке. Дома строили по новой технологии, поэтому без сварочных работ сборочный процесс домов не обходился. Он строил дома в новом районе, а жили они в старом районе города. При сварке бывает такая красивая иллюминация, что не хуже салютов смотрится со стороны.
   А, когда сварщик успевал книги читать на работе? Или он читал во время обеда? При сварке точно книгу не почитаешь. Спрашивается, почему он шел с библиотечной книгой? У Лиса в голове пролетели вопросы целым роем.
   — Мужик, чего застыл, будто спросить чего хочешь? — спросила полная баба в цветастом платке, продающая цветы.
   — Не знаю, как к вам обратиться. У меня есть один вопрос, — растерянно проговорил Щепкин.
   — Задавай свой вопрос, — разрешил баянист.
   — Дело в том, что я женюсь на женщине, у которой муж погиб под поездом, переходя железнодорожные пути. Это было год назад.
   — Ты на бабе Макара жениться хочешь? — удивилась баба в цветастом платке.
   — А вы Макара знали? — в свою очередь удивился Щепкин.
   — А то нет, он тут завсегда проходил. Макар нашему музыканту Георгиевичу в шапку деньги за музыку кидал. У меня цветы жене покупал. Он с нами разговаривал, а то некоторые идут и за музыку не платят, — ответила баба.
   — А вы, часом, не знаете, почему Макар пошел не через подземный переход, а через железнодорожные пути? И, вообще, непонятно, почему вы знаете, что он погиб? — спросил с отчаянием в голосе Лис.
   — Да кто его знает, почему он пошел через пути?! — возмутился баянист. — Ты не первый, кто у нас про Макара спрашивает! Год назад нас постоянно опрашивали по этому вопросу. Мы ничего не знаем.
   Щепкин положил бумажную купюру в шапку баяниста и пошел дальше по переходу под радостный крик музыканта. Он хотел посмотреть на дома, которые строил Макар. Дома стояли похожие один на другой и были готовы для новоселов.
   В голове у Щепкина было три варианта ответа. Случайность. Спасал дочь Лизу от игровой зависимости. Мать, любившая всех обзванивать, довела его упреками и нравоучениями. Почему-то в эти варианты не входила Маруся. Лису она нравилась, и он не мог даже в мыслях ее упрекнуть.
   У одного нового дома Щепкин заметил небольшую группу рабочих. Он подошел к ним и стал пристально рассматривать.
   — Кого ты здесь ищешь? — спросил рабочий, одетый в синюю куртку, похожую на ватник.
   — Я ищу того, кто знал Макара — сварщика, погибшего год назад.
   — Мы его знали, — ответил строитель. — Хороший был мужик. Работящий. Земля ему пухом. Помянуть бы его не грех, год прошел.
   — А вы, случаем, не знаете, почему он погиб? Почему он не пошел через подземный переход?
   — Кто его знает! Я точно не знаю, почему его черти через пути понесли! — воскликнул зло рабочий. — Может, он устал! Или замерз! Или заболел! Сварщики порой на улице работают!
   — Простите меня, — попятился Щепкин. — Вот, помяните Макара—сварщика, — и он протянул купюру рабочему.
   Рабочие кивнули ему в знак благодарности.

   Щепкин пошел к пресловутому подземному переходу. Он не был богат, раздавая деньги, он элементарно покупал свою жизнь у случайностей.
   — Подождите! — услышал он сдавленный крик.
   Щепкин остановился, оглянулся: за ним быстро шел молодой парень.
   — Мне надо с вами поговорить, — нервно выдохнул молодой человек.
   — Я вас слушаю, — ответил спокойно Щепкин.
   — Я работал с Макаром, я его ученик. После его смерти вся его работа на стройке на меня свалилась. Я знаю, как ему было тяжело работать. У него были большие проблемы с глазами, он часто смотрел на сварку, но не всегда подбирал правильные очки. Я себе купил защитные очки для сварки, а он на себе экономил. Он просто мог не заметить поезда.
   — Но он мог его услышать! — воскликнул Щепкин.
   — На стройке столько шума, что слух притупляется, — ответил молодой сварщик.
   — Спасибо вам большое! — произнес Щепкин, пожимая руку парню.
   У подземного перехода Щепкина поджидала баба в цветном платке.
   — Мужик, что я тебе скажу, — проговорила она шепотом.
   Но договорить она не успела, ее кто-то просто оттолкнул от Щепкина, потому что мгновенно появилась толпа из электрички. Баба исчезла в толпе или растворилась в пространстве. Он медленно пошел к остановке, но на его пути встала баба в цветном платке, словно из-под земли выросла.
   — Мужик, я чего вспомнила: Макар плохо видел. Мужчина он был обходительный, шибко мне нравился. Он мне одну историю про себя рассказал. Когда ему было лет девять, он уже был красивым, а в школе, значит, у них зрение проверяли. Фельдшер ему в глаза жидкость закапала, от которой у него зрачки расширились, но назад так и не вернулись. Мальчишка почти ничего не видел. Его глаза долго лечили, но особо не вылечили. Он всегда в очках ходил. Он же еще сварщиком работал, прутки сваривал, очки другие надевал, так еще хуже зрение стало. Вот, — выдохнула тираду слов баба и исчезла в сумерках.
   Щепкин пришел домой. Его мини-квартира сияла чистотой. Пахло вкусной едой. На тренажерном велосипеде сидела Маруся в футболке и бриджах, крутя педали.
   — Еда готова. Я тебе не помешаю, если покручу педали? — спросила Маруся.
   — Крути педали. Ты мне не мешаешь, — ответил Щепкин и стал переодеваться.
   Незаметно Щепкин посмотрел на элегантную женщину на велосипеде, вспомнил бабу в платке и понял, что для Макара они были равны из-за плохого зрения. Ему захотелось сделать подарок Марусе.
   — Маруся, а какие у тебя очки? Минусы или плюсы?
   — У меня очки для работы и для дали, поэтому я ношу с собой всегда двое очков.
   — Ты мне свои данные только запиши, чтобы я не перепутал.
   Щепкин заказал для Маруси дорогие модные очки, в которых были все нужные ей для нормального зрения диоптрии.
   Через неделю он подарил ей очки... Женщина растрогалась, поцеловала любимого человека и расплакалась, но как-то быстро успокоилась и сказала:
   — Щепкин, у меня есть проблема, я тебе о ней не говорила. Лиза больше года снимала квартиру у музыканта, он в подземном переходе играл. Макар Лизе сосватал эту страшную квартиру.
   — Почему страшную квартиру? — насторожился мгновенно Щепкин.
   — Квартира однокомнатная, так вроде и ничего, но плита сожженная. Я ее сама отмывала, но так и не смогла отмыть. Туалет еле отмыли. В ванной плитка облетела. Запахи жуткие.
   — А сейчас что случилось?
   — Музыкант жил у какой-то бабы, а квартиру свою сдавал моей Лизе. А тут он как сбесился. Кричал на нее, просил немедленно выехать из квартиры. Лиза выскочила из квартиры, а когда вернулась, то застала музыканта в ванной. Висел он на штыре для душа. У Лизы страшный стресс.
   — Лиза одна жила в этой квартире?
   — Нет, со своим гражданским мужем Шуриком, которому буквально месяц назад дали квартиру за выездом. Теперь они могут пожениться и жить в его квартире.
   — Как такую квартиру Макар ей мог посоветовать?
   — Я тебе не говорила, Макар плохо видел с детства, а последнее время и запахи не различал. Он был в той квартире, но ему все как с гуся вода. Другой бы не предложил снять дочери такую квартиру.

   У Щепкина сердце упало и вновь забилось. Ему стало плохо. Это заметила Маруся:
   — Не переживай, Андрей Сергеевич! Лиза выехала из той проклятой квартиры. Она со своим мужем живет сейчас на его территории.
   — Маруся, у твоего мужа враги были?
   — Ты чего такое говоришь? Он добрый был.
   — Или очень добрый, — обронил Щепкин и посмотрел на заснеженные ели за окном.
   — Маруся, а как обстоят дела у твоей второй дочери? — спросил Щепкин.
   — Люба не моя дочь!
   — Я думал, она твоя, у вас и рост одинаковый.
   — Любу привел Макар из-под земли, точнее из перехода подземного. Он добрый. Мы вообще тогда только поженились, я в институт поступила. А он привел домой маленькую девочку. Шли девяностые годы. Ее отец задолжал кому—то или проигрался в пух и прах. К ним пришли два мужика домой, которые расстреляли ее родителей. А Люба в шкафу под одеждой просидела, ее не заметили.
   — Она одна жила?
   — Нет, у нее есть тетка, она в подземном переходе цветы продает.

   Щепкин с изумлением посмотрел на Марусю, у него слов не было от подобной цепи совпадений.
   — Не удивляйся, она от своего родного отца переняла любовь к азартным играм. Когда Макар погиб, она ведь проигралась до долгов! А Макара она как отца любила. Его смерть очень переживала.
   — А почему она не с теткой живет?
   — Тетка личность странная, если не сказать больше.
   — Но сейчас Люба взрослая женщина. Замуж не собирается?
   — Есть у нее один строитель, он сварщиком на стройке работает. Кстати, ученик Макара.
   На этом месте Щепкин сел, закрыл рот рукой, крякнул:
   — Что-то в горле першит.
   — Я тебе чаю налью.
   — И она слоняется без квартиры, когда есть своя квартира?
   — Лис, все перемелется, но не сейчас. Пей чай. Макар боялся за Лизу и не хотел, чтобы она жила в своей квартире.
   — А кого он боялся?
   — Не знаю! — крикнула Маруся и уткнулась лицом в плечо Лиса.
 
   Щепкин понял, что он тоже не знает ответа на все вопросы этой истории. Итак, он стал жилеткой для слез. А голова у него для чего? Все люди из этой истории друг с другом связаны и судьбой повязаны. У него впервые возникла мысль, что сварщик Макар, баянист Георгиевич и родители Любы — звенья одной цепи. Но какой? Чем и кому они навредили? Еще он понял, что через подземный переход ему идти не хочется. А надо бы посмотреть, что там делается.
   И он пошел в переход, прошел его и никого не нашел. Люди шли из электрички целой толпой, но никто не играл и не продавал. Он пошел к новым домам, но и там строителей не было. Все невольные свидетели трагических событий исчезли с его пути.
   Что он знал? Что родители Любы были убиты много лет назад, Макар погиб год назад, а баянист повесился вообще недавно. Вот! А сам ли погиб Макар? Сам ли повесился баянист? Куда делась баба в цветном платке? Ее не было в переходе. А если убийца родителей Любы был в местах отдаленных, там, где вместо асфальта деревянные доски? Почему нет? Значит, убийца вышел на свободу год назад и убрал второго отца Любы?! Чем провинился баянист? Он жил с теткой Любы, то есть был ей дядей...
   Так, а на свете жил бедняк. Кто этот мститель? В голове Щепкина стало пусто. Он испугался не на шутку! Ведь теперь он гражданский отчим Любы! Ему стало страшно! И надо ему было искать даму через Интернет?! Что делать? Куда бежать? Кого бояться?
   В голове возник образ строителя в синей куртке, похожей на ватник. Так молодой человек находится под ударом? Щепкина заклинило, он уже не боялся за себя — боялся за незнакомого парня-сварщика. В памяти возникли слова Маруси, что Лиза и ее парень живут в квартире, куда Макар не пускал их жить!

   Елку на площади собрали до конца. В витринах магазинов появилась мишура с подсветкой. Новый год приближался. Маруся не любила горевать, на работе по Интернету она заказала четыре билета в театр и через интернет банк заплатила. Она хотела, чтобы дочки со своими парнями развеялись от грустных мыслей. Но Лиза отказалась идти в театр, сославшись на плохое самочувствие. Поэтому Маруся предложила Щепкину пойти с ней в театр. Он обрадовался такому предложению, узнав, что в театр придет Люба со своим молодым человеком.
   Все четверо сидели в одном ряду. Щепкин сидел как на иголках. Он спиной ощущал холодок чужого взгляда. Рядом с ним сидел молодой человек. Ему казалось, что они оба затягиваются одной петлей. Он чуть не закричал от воображаемой реальности. В полусумраке зала он чувствовал свою погибель.
   Щепкин не мог смотреть на сцену, либо смотрел, но ничего не понимал. Ему хотелось оглянуться: казалось, что за ним сидит мужик в куртке, похожей на ватник. Но этого быть не могло — в теплом театре не сидят в рабочих куртках.
   До его плеча дотронулась чья-то рука. Щепкин весь передернулся от страха. Он невольно посмотрел мельком на Любу, а сзади его по шее ударили торцом ладони. Он вжался в кресло. Ему захотелось сползти на пол, но он повернул голову назад в ожидании удара. Перед ним сидела баба с цветным полушалком на плечах. Она прошипела ему на ухо:
   — Не заглядывайся на мою Любу!
   Щепкин вздохнул с облегчением: за его спиной сидела охрана в лице бабы в полушалке. Поговорить с девушкой и ее парнем ему не удалось.
   На следующий день он подумал, что все страхи и проблемы он выдумал. Нет никакой для него опасности.

   Мужик в синей куртке под ватник работал на стройке больше года крановщиком. Звали его Зураб. С виду он был обычный человек, но иногда быстро становился злым или, точнее, озлобленным. К этому привыкли и не особо замечали те, кто с ним работал. Макар чаще других с ним разговаривал за жизнь в минуты затишья. По работе они мало пересекались, а поговорить могли.
   Случайно и под выпитую водку по поводу собственного дня рождения, Зураб разговорился. Он рассказал Макару, что работал на золотом прииске бульдозеристом. Однажды его сменщик взял отгул. Зураб остался один. Был момент во время короткого обеда, когда бульдозер не работал, он чуть было не уснул.
     Зураб никогда не спал в обед, а тут его сморил странный сон. Он прикорнул, потом чутьем волчьим почувствовал что-то странное. Он краем глаза посмотрел в окно и увидел, что ему два мужика почти под острие бульдозера бросают нечто блестящее. Он подумал, что ему это снится, и сделал вид, что спит и ничего не видит.
   Выходить и брать дары людей он не стал, а выждал, когда сеятели золота ушли, и приступил к работе. Естественно, что он взял в ковш бульдозера то, что ему подбросили. В ковше лежали огромные слитки золота. У Зураба возникла мысль, что слитки искусственные, потом он эту мысль отбросил.
   Один слиток весил больше десяти килограмм, еще пять слитков были весом меньше килограмма. Слитки он завернул в промасленную тряпку и спрятал в кабине бульдозера. С собой ценный груз он не понес. Вскоре Зураб золото перепрятал и стал мечтать о новой жизни.
   В это время уже летело сообщение в министерство от неизвестного человека, что найден самородок, достойный выставки, но его дальнейшее нахождение неизвестно. Приехали на прииск сыщики, которые искали эти самородки.
   Но никто не догадывался, что самородки спекли умельцы для поднятия цены на золото. Задача заказчика была простая: надо было сделать золотые самородки, потом добыть их из земли и подбросить на столичную выставку в качестве самородков.
   Зураба взяли с самородками, когда он по простоте душевной пытался их вывезти на большую землю. На это и рассчитывали заказчики этого проекта. Его посадили. Самородок выложили на главной выставке страны, потом его убрали на склад, откуда он исчез в неизвестном направлении. Родители Любы работали на золотом прииске. Они участвовали в изготовлении ложных самородков, поэтому их и убили.


Глава 16

   Когда Макар случайно погиб, Маруся сходила с ума в буквальном смысле слова, она свихнулась по полной программе. Она была невменяемой, и не верила в его смерть, она не была на его похоронах. Когда ей говорили, что его похоронили и крышку гроба заколотили гвоздями; она рисовала его огромные, удлиненные глаза. Она рисовала его прямой, тонкий нос, его необыкновенно красивые губы.
   Однажды черти занесли ее в универмаг на трех вокзалах, и она увидела его! Живого! Но когда подошла ближе, то увидела простой манекен в одежде. Она подняла глаза и увидела его огромный портрет! Но это опять был не он! Это была реклама, но мужчина на рекламе был словно с него срисованный, его черты лица она знала наизусть. Она надеялась, что он оживет!
  Маруся выбежала из магазина, и увидела гигантский рекламный плакат! На плакате был ее портрет в красном платье, в котором она была с Макаром на свидание. Это была реклама сигарет. Она окончательно сдвигалась по фазе.
   Она неделю блуждала пешком по столице, ей казалось, что за ней следят все светофоры своими зелеными глазами. Она шла по набережной реки Москвы, шла и шла. Заходила в Центральный парк, проходила по его аллеям, зашла в уголок Дурова, посмотрела на выступление Дуровой и не могла успокоиться и даже присесть на скамейку, ее словно гнал ветер, будто она лист, сорванный с дерева.
   От Маруси шарахались подруги, она добивала их словами, что Макар жив. Она плохо спала, мало ела, чуть не падала от усталости, вероятно, он звал ее к себе, обессиленную для жизни на этой земле.
   Однажды она почувствовала, что ее силы на исходе, она не могла работать, у нее сил не было. Она не могла думать, ничего уже она не могла.
   И Маруся пошла к врачу. Врач ее направила к другому врачу. При личной беседе с врачом она заревела, она впервые заплакала и говорила такой бред, что ей сделали укол. Она уснула на кушетке в странной поликлинике, когда проснулась, то увидала рядом с кушеткой два дюжих мед брата. Они взяли ее под руки и отвели в машину скорой помощи.
  Марусю привезли в желтую больницу. Внутри все двери закрывались на ключи, но ей было все равно, где она и, что ее здесь ждет. Она хотела спать, а когда проснулась, разглядела палату очень уж сантехническую, то есть всю покрытую кафельной плиткой от пола до потолка. Спинки кроватей были металлические, полукруглые. Во рту было необыкновенно сухо, слюны и той не было.
  Маруся натянула на лицо одеяло в белом пододеяльнике, так и лежала, пока ей дали полежать. Позвали на завтрак. Стол, четыре стула, ложки, каша. Таблетки ей дали прямо в рот. Здесь никто никому не верил. Трудно поверить, но она потихоньку стала приходить в себя.
   О нем она не думала. Странно, но мыслей в ее голове о погибшем любимом человеке не было! Она выполняла указания врача, ходила за едой на кухню, поскольку только этих людей выпускали в фуфайках на воздух, в очень грубой обуви.
   К выполнению требований жизни за пределами этого больничного корпуса Маруся была не готова. Она клеила коробочки, строчила на швейной машинке, пила все таблетки, и страдала от сухости во рту.
   Приехал Щепкин, он удивился тому, что даже в такой больнице Маруся хорошо выглядела и разговаривала с ним спокойно и с достоинством.
   Медсестра принесла ей клубки и спицы. Вечером, когда в отделении оставалась одна дежурная медсестра она вязала зеленый свитер. Марусю направили к профессору через полтора месяца, ассистенты провели ряд тестов, она была признана здоровой. Ее выписали из желтой больницы... О муже она больше никогда и не с кем не говорила, она четко усвоила, что эта тема самая запретная.
   В душе закрылась дверца в сердце, совсем или почти совсем. Маруся общалась с людьми в пол уха, в пол мысли, в полслова. Она остыла к подругам, ее общение с ними свелось к минимуму. Год она прожила в полусне, нет, она жила, работала, но все происходило в полусознательном состоянии. Она еще месяца три, а то и больше пила таблетки, которые ей выписали, и была под гипнозом врачей.
   Через год к Марусе подошел человек и попросил написать стихотворение. Она написала первое за этот полусонный год стихотворение, и вошла в штопор. У нее произошел срыв воспоминаний о погибшем любимом человеке, срыв привел ее в странную поликлинику.
   Ей опять сделали укол, но в больницу не увезли, и она лечилась на ходу. Сама приходила на уколы. После этого лечения она что—то стала понимать, ее мозги очистились от страха воспоминаний! Она стала писать о муже стихи! Она писала каждый день по стихотворению, она писала ему стихи целый год!
   Прошел второй год после смерти Макара, ему было написано огромное количество стихов, и вдруг, Маруся написала стихотворение поэту, который сидел рядом с ней в поезде. Поэт поэта вылечил. Они ехали в поезде и писали друг другу стихи. С этого момента она перестала жить прошлым, она вошла в настоящее время.
   С поэтом она ходила по берегу Волги. Днем и вечером они ходили по городу вдоль и поперек. Они оба были в командировке, но это не мешало им ходить по городу, одетому в золото бабьего лета. Они смотрели на памятник вождю, но зайти в крытый музей она не смогла. Город, укрытый золотом листвы, и огромная река Волга ее окончательно вернули к жизни. Она перестала вспоминать, она увлеченно смотрела на пейзажи, на поэта — она жила!
   Нет, она не влюбилась в полненького поэта, со слегка лысеющей головой, но рядом с ним ей было легко. Он был такой мягкий, сладкий, уютный! Он был добрый и до безобразия симпатичный! Она ходила рядом с ним, рядом с трамвайными путями и была почти счастлива. Но стоило их рукам соприкоснуться, как начались проблемы, упреки и всякая ерунда, но это была жизнь, текущая жизнь, а не прошлая жизнь, канувшая в лету. Через пару месяцев поэт перешел на другую работу, не смог он быть рядом с Марусей, но это было уже неважно.
   В ее жизни наступил период перебора струн человеческих сердец, она увлекалась то одним, то другим, каждому писала пять стихотворений и меняла партнера, платонического партнера. В серьезные, близкие отношения она долго, а может еще год, до следующего ноября ни с кем не вступала, она боялась потерь. Она ходила в темно—синем платье с белым воротником, почти с белыми волосами, уложенными в короткой стрижке. Она нравилась всем мужчинам от студентов до седых мудрецов, она мимоходом писала всем стихи и рядом ни с кем долго не находилась.
  Маруся стала приобретать популярность, ее пригласили выступить на новогоднем вечере. Она ходила в вишневых полусапожках на длинной шпильке, в вишневом костюме и белой блузке или в черном, тонком свитере. В таком виде она выступила, но видимо это не было ее призванием.
   Прошло еще пару лет после утраты, а она все не находила себе партнера, да, не находила! Все стихи, да поэты, а поэты любят словами, а не сердцем. Поэтическая любовь зашла в затяжную фазу. Годы бежали.
   В литературном обществе побывало много симпатичных поэтов, она лет несколько ходила в это приятное общество, но однажды наступил предел допустимого общения. Маруся покинула реальное общество поэтов и перешла в виртуальное общение. Какой вывод из этой истории? Поэт от неприятностей защищен стихами, а тогда, давно, она не смогла сразу потопить свое горе в стихах.
К чему здесь Маруся? Так это к ней ушел Макар, первый муж Инги Игнатьевны, а ей он и слова не сказал, она считала его без вести пропавшим.

Женщины бывают разные, а молодая женщина Ирина была влюблена в незабвенного друга Валеру. Валера с Ириной вспомнили о себе и решили вновь встретиться. Квартира Ирины к этому времени имела весьма приличный вид. Валере хотелось поразвлечься, а лучшей партнерши, чем она не найти.
   Ирина относительно молодая женщина, среднего мужского роста, со средней женской фигурой, и целым каскадом светлых кудряшек на голове была живым и жизнерадостным существом. Она росла с отцом, которого все боялись, и в тени его могущества могла позволить себе не бояться за себя.
   Пара сильно не готовилась к встрече, им хватило шампанского курицы в вакуумной упаковке и конфет с виноградом. Жизнь для них смеялась их же улыбками. Подкрепившись и выпив вина, молодые люди расшалились в меру своих сил. Вечернее солнце светило в окна в доме напротив, и отражаясь от стекол светило в их окна.
   В Валере была какая-то лень, которой совсем не было в Ирине, вероятно, поэтому она взяла на себя инициативу в любви, но одностороннее движение на шоссе любви к столкновению не приводит. Валера стал уклоняться от ласк Ирины. Может, мало выпил шампанского? Но он не из тех, кого для любви надо поить, совесть в нем заговорила или что другое, но Ирине сразу не удалось его совратить с пути истинного. Валера – это не человек, а монстр натуральный. Любитель темных камней типа гранатовых браслетов или черного Рубина.
   — Валера, ты чего, как не родной? Что ли я тебе не нравлюсь?
   — Ирина, ты прекрасна, сама знаешь, подожди, не торопись, давай фильм посмотрим.
   — У меня от фильмов оскомина, — недовольно ответила Ирина.
   — А я всегда кино готов смотреть. Ты зачем меня к себе пригласила?
Мне что у тебя здесь делать? Я думал, что мы делом займемся, но расхотелось, а ты не даешь фильм смотреть. Ирина, это я тебе семейную жизнь демонстрирую! Ты, что думаешь, что мы с тобой любовью будем заниматься все время? Совсем нет. Просто мы не мешаем друг другу.
   — Здравствуйте, пожалуйста! Ты совсем того, ненормальный.
   — Ирина, спасибо за быстрый ужин! Можешь чай принести?!
   — Я тебе, что прислуга? Пришла с тобой сюда, покормила тебя и домой? Не, мне так не нравиться!
   — Чего ты хочешь, моя радость?
   — Любви, мой козлик, самой простой любви!
   — А если у меня на любовь лимит? Ну, нет во мне желания! Не разбудила ты меня!
   — Чем тебя будить? Водой из чайника?
   — Собой, ласточка, собой милая.
   — Тебе стриптиз показать?
   — Давай, дерзай, можно под музыку. Покажи танец живота, изобрази танцовщицу из гарема, давно я там не был.
   — Ах, вон оно что! Ты и в гареме был?!
   — Был, не каюсь, был по делам службы, на меня все жены шейха глаза открыли, чтобы потом у них желание к шейху проснулось.
   — А теперь и на меня сил нет!
   — Ложись рядом и смотри кино.
   — Ладно, на тебе верхом, как на ослике из гарема.
   — Что ж ты такая непокорная?
   — Скажи еще необъезженная...
   — Верно.
   Валера замолчал, перепалка его утомила, и он просто уснул, повернулся и уснул. Ирина посмотрела на спящего мужчину, легла рядом, не касаясь его, и тоже уснула.
   Ночью Валера проснулся, посмотрел, а рядом спит кудрявое, симпатичное создание, которое от него не дождалось любви. Он обнял спящую Ирину, стал целовать ее тело, лицо, зарылся к ней в волосы. Он ее, хотел!
   Ирина проснулась и сразу обняла Валеру, прижалась к нему всем своим существом любящей женщины. Они слились в едином страстном порыве, двух отдохнувших людей. Ночь за окном светила звездами, и звезды им желали любви и счастья на двоих в эту тихую летнюю ночь.

   Жизнь Ирины шла вперед с долей грусти, страха, отчаяния, с постоянной борьбой за спокойствие, хотя бы внешнее. Нельзя реветь. Нельзя много говорить. Жизнь ее состояла из сплошных запретов и практически бесплатной работы. Есть люди, кто работает за деньги, а она всю жизнь работала за спортивный интерес. А человек без денег — всегда не прав, всегда всем должен, всегда обязан обслуживать тех, кто с деньгами, кто сильнее физически, или наглее по человеческой природе.
   Пару дней не меньше...
   Еще более сложным явлением в жизни оказалось отсутствие кухни.
К Ирине приехала мать Валеры. Одной ей стало скучно жить. На кухне всегда была свекровь, и зайти на нее Ирина не могла, она боялась криков и скандалов на пустом месте, на святой женской территории хозяйки этого дома.
   Связанная по рукам и ногам, отсутствием свободы перемещения, Ирина сидела в кресле и не двигалась, двигалась свекровь. Слезы готовы были показаться на ее глаза. Свекровь сновала из комнаты в кухню, а Ирина сидела... Утром все домочадцы остались в доме, Ирина взяла свою многострадальную сумку и пошла на работу.
Землю припорошило снегом, который днем обязательно растает. И вот теперь Людмила Ивановна или просто Людмила, как она просила себя называть, шла к остановке автобуса, чувствуя холод, поскольку она оделась для дневной температуры воздуха, а пока было явно холодно. В автобусе она проехала минут двадцать и пошла на цветочную базу, чтобы купить цветы для юбиляра на работе. На базе цветы продают всегда дешевле.
   База звучит гордо, а на самом деле это магазин с двумя помещениями. В первой комнате делают букеты и продают. А во второй комнате находятся цветы в емкостях по сто штук. Здесь холодно и ест глаза от обилия цветов с посторонними запахами.
  Людмила зашла во вторую комнату, за ней закрылась дверь. Она оказалась в цветочном холодильнике наедине с цветами. Глаза разбегались от обилия разноцветных роз, гвоздик, тюльпанов. У нее появилась одна мысль, зовущая ее выскочить из концентрированного цветника. Она схватила букет роз и вылетела в первое помещение. Глаза нестерпимо резало. Ее знобило. Она протянула букет из десяти роз девушке, которая тут же отделила девять роз, а одну, поломанную, оставила в стороне.   Девушка—продавец занялась составлением букета.
  Людмила осмотрела помещение и заметила цветы в больших вазах. «Могла бы и здесь выбрать букет, а не ходить в холодильник», — подумала она с опозданием. За выступом, отделяющим прилавок от остальной части помещения, послышались голоса.
   — У тебя есть патроны?
   — Есть, но от разных производителей. Зачем тебе они?
   — Надо цветы быстрее продать. До 8 марта еще неделя, никто ничего не покупает. Одна покупательница зашла, и все. Людей нет.
   — Как ты их продашь? День влюбленных прошел.
   — Убьем сакральную жертву, все побегут цветы покупать, чтобы сфотографироваться с ними под телекамерами.
   В это время Людмиле протянули готовый букет цветов. Она заплатила и пошла к выходу, не глядя на тех, кто говорил. Букет на работе подарили юбиляру, и она забыла о цветах, хотя глаза все еще резало. Ночью она проснулась, открыла свой ноутбук и увидела ленту новостей. Убили политика. Место убийства ей было знакомо. Она уснула. Утром она включила телевизор. Новости показывали место убийства. Целый день показывали всех политиков, знакомых с покойным. В новостях написали, что пистолет, которым убили политика, поискали под мостом и не нашли, там ил, коряги, хлам. Тяжелый случай.
   Выдвигалось пять версий на фоне цветов, их число росло со скоростью новостей. Народ шел к месту гибели политика и нес цветы, которые она видела на цветочной базе. Медленно цветы с базы перемещались на место гибели политика. В последующие дни почти все новости крутились вокруг политика, при жизни ему такая популярность и во сне бы не приснилась. Основная масса людей умирает без общественного ажиотажа. А тут! Велик, однако, человек. И цветы показывали, и букеты от специалистов—флористов. Цветочный бум накануне праздников. Извините, ничего личного, все написано под впечатлением от происходящего.
   На этом мосту, где теперь лежали цветы, Людмила написала свой романс, который исполнила главная героиня в одном детективном сериале. Больше по этому мосту она не проходила. А тогда, много лет назад, оборвалась ее яркая и запретная любовь. Ее душа разрывала ее сердце и думы, и вот, именно на этом мосту она нашла успокоение, ей показался или привиделся мужчина, похожий на ее погибшего мужчину.
   Вот такие ассоциации вспыхнули в голове Людмилы. Она понимала состояние спутницы политика. Потерять любимого, которого до нее любили десяток женщин, — это далеко не просто. Мужчина был опытным, в этом была его сила для молодой женщины. После такого учителя женщина становится виртуозом любви. Зачем и с кем? Об этом позаботится сама судьба.

   Есть люди-однолюбы, и их очень много, но есть те, кому судьбой предназначено передавать любовный опыт поколений, который описывали тысячи авторов, но описание ощущений любви без практики равно нулю. Что главное в любви? Чувство и его сила. Конечно, люди с цветочной базы не могли убить политика. У многогранного человека с финансами или с долгами всегда найдутся преследователи.
   А у Людмилы денег не было никогда. Захар денег ей не давал никогда. У них была любовь. Любил ли он ее? Скорее да, чем нет. Пусть короткое время, но любил. Хотя ей в то время везло на денежные работы, ведь они работали в одной фирме. То есть он мог направлять ей деньги через оплачиваемые работы. Сказка, а жизнь вообще состоит из сказок грустных и хороших. В текущем году у нее любви не было, поэтому никто не направил в ее сторону денег, пусть через выполненные работы. Ей сократили зарплату, и Людмила была вынуждена отказаться от услуг косметолога и парикмахера.
   Она смотрела на белесые брови и подводила их тенями. Она трогала секущиеся волосы и хотела уже сама их обстричь. Бедность двигает руками, но если ей потакать, то она набирает невероятную силу. На работе ей направляли почти бесплатные работы. Она крутилась, но все бесполезно. Ее стал обижать и унижать шеф. Конечно, человек с такой зарплатой, как у нее, достоин унижения. И Людмила не выдержала, она написала заявление на увольнение и гордо отнесла его шефу Щепкину. У него мускул не дрогнул:
   — Сама подпиши.
  Людмила взяла заявление, которое распечатала на принтере, и, подписав, вернула шефу. Он положил его на стол и позвонил своему начальнику, которого на месте не оказалось. Она села за свой стол и стала собирать сумки, вынимая из тумбочки личные вещи и оставляя те канцелярские товары, которые ей выдали в фирме. Потом она очистила компьютер от личных фотографий и текстов. Все, она была готова к увольнению. Но ее шеф молчал, а начальник шефа отсутствовал, а без него такие вопросы никто не решает. У Людмилы тоска разлилась по всему организму, ей стало невыносимо плохо. Она представила, как дома скажет, что уволилась. Ведь маленькая зарплата все лучше, чем никакая.
   Вот когда она почувствовала тоску. Не везет ей в деньгах, да и в любви не особо везет. Она вышла замуж много лет назад. Что говорить, первый год после свадьбы удался: и любви, и денег у них хватало на двоих. Научила она его любить себя или, лучше сказать, ее. Любовь в охотку — дело хорошее, но когда она переходит в супружеский долг, то и денег становится меньше.
   Захар уволился с работы и завис у компьютера в круглосуточном режиме. Финансы запели романсы — кстати, за исполнение ее романса в сериале ей никто ничего не заплатил. Представляете, а теперь она еще останется без работы! Господи, как ей расхотелось увольняться! Заявление все еще лежало на столе шефа. Людмила пошла в отдел кадров. Женщина с ухоженными волосами встретила ее с удивлением, но, узнав причину увольнения, сказала, чтобы она не увольнялась, а вопрос с деньгами решится скоро. Людмила пошла на рабочее место, где стояли ее сумки с личными вещами. Шло время обеда.
   После обеда подошел шеф Щепкин и спросил:
   — Людмила, Вы успокоились немного? Вы не передумали увольняться?
   — Можно я отвечу в конце дня? — робко спросила Людмила.
   — У Вас было время подумать. Забираете заявление или нет?
   — Я забираю заявление, — более уверенно ответила она.
   Нервное напряжение понемногу стало спадать. Она медленно распаковала свои сумки, но вернуть уничтоженные тексты она уже не могла. В чувствах сбросила их с компьютера, хоть бы сохранила на сайте. Ладно, не судьба. А дома у нее ленивый муж, который сидит за компьютером и толстеет. Он ест и играет уже почти год. В ушах у него наушники, он слышит своих напарников и во весь голос им отвечает. У него такой обширный живот, что ему любовь даром не нужна. Он и из дома не любит выходить, и одеваться он не любит. Он может позвонить и сказать:
   — Людмила, принеси большой бутерброд, а лучше два.
   А политик был стройный и накачанный. Людмила смотрела все передачи о его красивых женщинах. У него было такое знакомое лицо, хотя лично его она никогда не видела. Людмила пыталась заставить своего мужа качать пресс. Как трудно заставить бегемота шевелиться! Они спали на разных кроватях, вдвоем им было тесно. С ним и не развестись, ему лень из дома выходить. Деньги она еще не получила, но пошла и подстриглась. Душа стала приходить в норму. Мужу она наливала два литра воды, оставляла на тарелке яблоки и уходила на работу. А он съедал по пять йогуртов, по упаковке конфет, по целому пирогу.
   Жить жизнями мужчин Людмила долго не могла, увлекаемая своими планами. На воспитании у нее были цветы, она их поливала по заведенному графику. Если появлялись цветы, требующие другого ухода, то их судьба была предрешена. Это сугубо личное дело цветов: быть или не быть, и без вопросов, и без обид с их стороны. Мужчины обладают чувством под названием обида или уязвленная гордость.
День был морозным. Солнце светило. Снег под ногами скрипел.
Людмила шла и не чувствовала холода. Крепостное право личной зависимости от Захара рухнуло в одно мгновенье. Она вздохнула свободно от полнейшей независимости. Она весь бисер слов высыпала перед ним. И он зазнался.  Да, элементарно зазнался. Она грустила минут пять, словно потерянная, потом поняла, что все в норме. Нечего было его хвалить. Перехваленный друг Захар быстро испортился. А может быть, она этого хотела?
   Незачем теперь об этом говорить! Проехала она станцию под названием «Захар». И мороз быстро охладил ее невольную досаду. Чего ей не хотелось, так это писать и говорить ему дифирамбы. Она исчерпалась в этом плане, но и ругать — не хотелось. Что было, то было, и нет никого.   Именно Новый год в очередной раз вновь принес Людмиле удачу в виде мужчины со стоячими волосами, зачесанными назад. Что еще надо молодой женщине? Море чувств обрушилось на ее высохшее сердце. Бальзам на душу пролился из молодых, бездонных глаз Захара. Все было замечательно: его опыт и его пылкость.
       В одно прекрасное зимнее утро страус Захар пропал. Людмилы не было на работе некоторое время. Когда она появилась на мраморных лестницах фирмы, его фигуры нигде не было видно. Женщины при встрече с ней молчали, шуток не извергали. Мужчины бросали в ее сторону настороженные взгляды. Вакуум. Страуса нигде не было, и все молчали. Она зашла в его кабинет, но его царственное место извергало безмолвие. Она звонила ему, но в ответ слушала пустоту.
   Людмила стала ходить без каблуков, с прямыми волосами, с бесцветными ногтями. Она не поднимала глаз на встречных людей, практически никого не приветствовала. Она превратилась в серую мышь, которых люди травят ядами. И ее отравили, но дозу не рассчитали. Врачи привели ее в чувство. День ото дня становилось ей хуже. Нет, физически она пришла в себя, но внутри ее была пустыня. Ее жалобы никто не воспринимал всерьез. Внешне она вела обычную жизнь. Она по-прежнему жила, работала, но как-то все было не так, как надо. Любила ли она? Когда-то да. Она осталась одна. Захар вновь исчез.
Где он был? Неважно, но Захар вернулся!
   Снег за окном. Он дома. А она не пошла к нему. Почему? У него темные, стоячие волосы, зачесанные назад и карие глаза. Он страус — Захар. Он умеет прятаться от нее головой в морской песок. И он далек от нее.

   Короче, когда Людмила приходила с работы, то вокруг клавиатуры уже уныло стояли пустые упаковки, а в холодильнике кастрюли кричали о своей пустоте. Ладно, пусть кушает. В магазине она набирала продуктов в две сумки и шла домой готовить пищу для себя и своего домашнего монстра. 
Как Людмила за Захара вышла замуж? Молча. Он тогда был несколько худее, с проснувшимся желанием любви, которого хватило на год. Что вспоминать? Было и прошло. Хотя, он тогда вернулся из командировки, где у него был сын Эдик, так этот Эдик теперь жил с некой Лизой, которая оказалась дочкой женщины по имени Маруся, к которой ушел муж любимой и единственной подруги Людмилы. Вот жизнь накрутила! Людмила остановилась в своих желаниях вместе с Захаром. Нет, ее не разнесло, просто она притихла.
   Женщина из отдела кадров позвонила шефу и спросила:
   — Как дела с увольнением Людмилы Николаевны?
   — Она после визита к Вам передумала увольняться.
   Муж-лежебока по имени Захар решил подарить цветы на 8 марта своей жене. Поскольку он не работал последнее время, то денег у него практически не было. Он открыл бесплатную газету из почтового ящика, принесенную накануне вечером женой Лизой, и прочитал объявление о том, что свежие цветы можно заказать из теплицы с доставкой на дом. Цена для него была слишком большой.
   Захар помнил, что цветы по доступным ценам можно купить на базе цветов и что у них в хрустальной вазочке лежит три горстки монет. Горстку монет он сунул в карман, где лежали несколько купюр. Гордый от собственной значимости, мужчина оделся и пошел к автобусной остановке. В автобусе билеты весьма дорогие. Он взял горстку монет и отсчитал водителю бешеные деньги. Водитель дал ему красную магнитную карточку на одну поездку.
   От остановки автобуса до базы было метров четыреста, Захар их преодолел с тяжелым дыханием, потом с опаской зашел в дверь под вывеской «Цветы». Ему было лень заходить в холодную комнату с розами, он выбрал мимозы, которые стояли при входе, и подошел к прилавку. Продавца на месте не было. За стенкой со стеллажами, отделяющей прилавок от остальной части комнаты, звучали голоса.
   — Ты слышал, что пистолет ищут на дне реки?
   — Глупые люди. Я что, пистолет выкину в реку?
   — Точно, глупые. Пусть ищут, все водолазы будут при деле. А куда ты его дел?
   — Все тебе расскажи! Цветы мы распродали, новую партию цветов привезут сегодня. Деньги за цветы еще год назад заплатил.
   К прилавку подошла продавщица, она быстро оценила покупателя:
   — Вам без упаковки?
   — А она дорогая?
   — Прозрачная бумага почти даром.


Глава 17

   Захар расплатился за букет и понял, что у него не осталось денег на автобус. В голове у него промелькнули пятитысячные купюры, которые утром показывали по телевизору, их обнаружили у губернатора вулканов. Сколько денег! 600 миллионов рублей! А ему надо всего 50 рублей на автобус. Так думал молодой мужчина, идя домой пешком. Хорошо, что идти ему надо было всего час.
   Он почувствовал голод, усталость, захотелось пить. Зашел Захар в универсам и увидел чудесные тюльпаны по цене одинокого билета на автобус. А он на край города ездил! Зачем?! И так ему захотелось быть при деньгах и ездить на машине, заходить в кафе и заказывать там все, что его душе угодно! Ладно, хоть бы стакан воды кто дал! Он прислонился к стенке в магазине, глядя на бутоны тюльпанов. И услышал голоса, которые слышал на базе:
   — Видишь, какие тюльпанчики привезли?!
   — А то! Глаз радуют!
   — Ты думаешь, я за них платил, чтобы их привезли?
   — Кто даром даст!
   — Мне их даром дали, за шесть выстрелов.
   — Не болтай!
   — Ха, услышат. Да сейчас все о выстрелах только и говорят, только ленивый человек не говорит об убийстве на мосту.
   Ленивый Захар повернул голову в сторону говорящих мужчин. И они тоже уставились на него с интересом.
   — Ребята, а почему у вас патроны были старые? — спросил Захар.
   — Вот горемыка, он с нашими мимозами пришел за тюльпанами, — сказал мужчина среднего роста.
   — Но зачем ему еще и патроны, не понимаю, — сказал невысокий мужчина.
   — Он наш разговор слышал! А теперь еще и наши лица знает! — воскликнул мужчина среднего роста.
   — Я не опасный, я вас забыл. Про ваши патроны не только я слышал, но и моя жена, когда ходила к вам на базу! — с гордостью сказал Захар.
 — Она мне рассказывала о вашем разговоре за стеллажами.
   — Совсем плохой, да я тебя пришью старым патроном, а потом пойду и пристрелю твою жену.
   — Людмилу нельзя убивать, вы спутниц не трогаете, это все знают.
   — Он мне нравится, — засмеялся мужчина среднего роста. — Чего хочешь за молчание?
   — Чего я хочу? Кушать!
   — Оно и видно. Пойдем с нами, но без букета с мимозами.
   — Я его купил!
   — Положи цветы. Идем с нами.
   — Вы меня убьете?
   — Нет, ты нам нравишься. Мы тебя покормим в кафе на втором этаже и сами поедим, потом поедем по делам.
   Троица поднялась на второй этаж. Мужчины сели за столик и сделали заказ, который им быстро принесли. Захар ел с таким наслаждением, что мужчины покатывались со смеху:
   — Парень, а ты кабана бы съел? — спросил мужчина среднего роста.
   — Я мужчина, а не парень. Потом, у меня есть жена Людмила, — с полным ртом проговорил Захар.
   Мужчины хохотали уже в голос. На них оглядывались сидящие в кафе люди.
   — Вы на убийц не похожи, — сказал Захар, съев все, что заказали ему благодетели.
   — Мы не убийцы. Мы люди при лютиках.
   — Я могу домой пойти? Денег на автобус у меня нет, но теперь я сытый, я дойду.
   — Ты такой бедный? А вид у тебя откормленный!
   — Меня Людмила кормит.
   — А тебя зовут Захар?
   — Как вы догадались? Меня в честь известного юмориста назвала мама, потому что он очень красиво и качественно одевается.
   Мужчины от смеха опустили головы на стол и стали бить по нему кулаками. К ним подошла официантка.
   — Тарелки не разбейте, — попросила она тихим голосом.
   — Ты Людмилу долго искал? — сквозь смех спросил мужчина среднего роста.
   — Нет. Она в меня влюбилась.
   Тут уже официантка стала хихикать, прикрывая рот рукой.
   — А почему патроны старые? Ведь вы мне так и не ответили.
   — Заткнись! — неожиданно сурово сказал невысокий мужчина.
   Официантка стрельнула в него колючим взглядом и пошла к новым клиентам.
   — Захар, нам нужен грузчик на время праздников, поработаешь на благо женщин? — спросил мужчина среднего роста. — Ты сильный?
   — Я Людмилу поднимаю, могу ее на плечо положить, — солгал Захар.
   Никто не засмеялся в ответ на его слова, мужчины ели. Захар с тоской посмотрел на свои пустые тарелки. Официантка принесла коктейли с соломинками. Захар стал тянуть напиток с истинным блаженством сытого организма. Он уже не верил, что эти двое мужчин — убийцы. Они хорошие. Официантка включила плазменный телевизор, висевший в углу помещения.  На экране шла очередная передача о политике.
   — Убийц найдут по отпечаткам на гильзах, — проговорила диктор.
   Мужчины, сидевшие с Захаром за столом, переглянулись, но не дрогнули. Захар посмотрел на них и спокойно промолчал. Ему захотелось пойти пешком домой, а не зарабатывать деньги в роли грузоподъемника.
   — Испугался, чудик? — спросил невысокий мужчина.
   Захар поставил стакан на стол, у него не было больше слов. Появилось состояние тревоги.
   — Можно я пойду домой?
   — И без цветов? А Людмила что скажет, если ты ей цветы не подаришь?
   — А чего мне бояться, ведь сказали, что убийца уже убит.
   — Смотри, какой! Сказали, что найдут, но еще не нашли, а отпечатки на гильзах — это стопроцентное доказательство.
   — А ты не путай одно с другим. Мало ли происшествий было на мостах! А сейчас посмотри новости о черной икре. Ты ее и не пробовал, она очень дорогая. А люди ее конфискуют по полтонны и выкидывают. И кто хуже? Браконьер, который людям хотел продать черную икру по доступной цене, или тот, кто ее выкинул за отсутствием глупых бумаг? Хоть бы в магазин для бедных ее отдали. Так нет, страсть любят икру конфисковать и в землю ее закопать! — прорычал человек невысокого роста.
   Захар поежился, ему стало совсем не по себе.
   Рядом с ним неожиданно возник силуэт Людмилы.
   — Захар, вот ты где! Идем со мной, мне надо сумки донести.
   — Как ты узнала, что я здесь?
   — Официантка позвонила, что ты сидишь у нее в кафе. Она моя одноклассница с первого класса. Она тебя знает в лицо и была на нашей свадьбе.
   — Я очень занят.
   — Кем это ты так занят? — Людмила посмотрела на двух мужчин: — Привет, ребята!
   — Людмила, ты и их знаешь?
   — Да, один — муж официантки, второй — муж продавщицы с цветочной базы.
   — Я думал, что я убийц поймал, они все про старые гильзы говорили.
   — Захар, они гильзами или патронами называют цилиндрические вазы для цветов.
   — Значит, я могу идти домой?! — воскликнул счастливый Захар.
   — Нет, поедешь с нами работать, нам нужен грузчик на три дня, — сказал мужчина среднего роста, именно он оказался мужем официантки.
   Новые приятели предложили Захару дать интервью на радио и посмешить людей. Людмила проводила мужчин отсутствующим взглядом, махнула рукой однокласснице-официантке, расплатилась за мужа и пошла домой, неся сумки. Дома она включила на кухне телевизор и стала готовить еду на два-три дня. Новости грустные или жестокие она переключала, а вот о политике смотрела и слушала.
   Вечером пришел усталый Захар и рассказал о новых приятелях. Он посмеялся над старыми гильзами для цветов, которые ему пришлось перетаскивать. Людмила посмотрела на него удивленным взглядом. Ей показалось, что новые приятели Захара не юмористы, не артисты, а авантюристы чистой воды.
Но Захар ее удивил, он сказал, что пойдет работать крановщиком на стройку…
   В жизни бывает три периода, первый — взросление цвета Леса, второй — молодость и любовь цвета рубина, третий — старость цветом коралла и жизнь похожа на дневник сиреневой дали. В сети Людмила прочитала, что на известную женщину напали после прямого эфира на радио. У Людмилы стукнуло в голове, что политика убили вскоре после того, как он дал интервью на радио. Это совпадение? Появилась простая мысль, что политика выследили и убили сразу после передачи по радио, и не было у убийц никакого предварительного плана. Гильзы были разные, потому что стреляли из двух пистолетов. Официальная версия убийства политика совсем другая, но Людмилу интересовала исключительно собственная версия всех событий.

    У Людмилы однажды вышел весть запас прочности. На операции она попала в ситуацию, при которой некоторое время летела внутри розоватой трубы. Свет и скорость возрастали. Труба имела достаточно равномерный диаметр. Полет сопровождался свистящими звуками. Розоватый свет сменился на два белых пятна и человеческие голоса. Сквозь тяжелое состояние веки приподнялись, и она увидела, что горят на стене две лампы. Соседки по палате обсуждают ее состояние и пытаются с ней говорить. Сама она лежала на постели и вновь заснула.
   Людмила однажды прочитала, что рай находится в созвездии Сириус. Судя по всему, на Сириусе—1 рая нет. Вероятно, рай бы мог быть на Сириусе—2. Но планета маленькая, на ней на каждого умершего землянина не найти райский сад и ангелов в достаточном количестве. Или Сириус—2 собрала души умерших землян, и потому ее плотность необыкновенно велика? А может, за Сириусом—1 и Сириусом—2 спряталась Сириус—3, и на ней уместился земной рай? В принципе, рай с Земли в телескоп найти трудно, вероятно, так же трудно, как обнаружить Сириус—3 за ярким сиянием Сириуса—1?
   Значит, ее душа некоторое время летела к Сириусу—3 по дороге, указанной розоватым светом Сириуса—1?! То есть если есть черные дыры, то могут быть и розоватые дыры для души человека? И сквозь эту розоватую трубу душа человека летит в рай Сириуса—3? Если Сириус—1 дает света и тепла больше, чем Солнце, то на Сириусе—3 всегда тепло, значит, там находится райский сад с яблоками?
   Людмила проснулась. Она посмотрела на снег за окном и поняла, что все еще находится на Земле. Позвонила Щепкину. Спустя годы сотрудничества они лучше понимали друг друга. Ему она рассказала про идею нахождения земного рая. Другой бы покрутил у виска, а Щепкин занялся осуществлением идеи Людмилы.
   Люди стремятся в рай на Земле, а это всего лишь узкая полоска суши на побережье моря. Море изо всех своих сил поедает узкую полоску суши у подножья гор. На этой полоске земли проложили железную дорогу. От железной дороги до моря по наклонной плоскости всего один вагон. Люди привозят гравий и засыпают его тоннами, чтобы уберечь дорогу от моря, но им в голову не приходит добавить смолы в гравий.
   Море любит смолу. Волны бы ласкали ровную поверхность смолы, и может быть, из нее сделали бы янтарь. В другом месте побережья розоватая глина восьмиметровой толщиной накрыла на пляже отдыхающих, а могли бы из нее сделать глиняные горшки. Не боги горшки обжигали, а люди. И люди иногда сдвигают массы земли с места, или это Божье дело?
   С каждым часом облака за окном Людмилы темнели и все больше сплачивались над землей, уменьшая потоки солнечного света. Прохладная погода продолжалась даже в райских местах на побережье моря, и что уж тут говорить о погоде в Клюквенном крае?
   У Щепкина, Андрея Сергеевича, из головы не выходила умная мысль: снабдить космический корабль солнечными батареями. Для ее осуществления необходимо изменить контур космического объекта, батареи должны быть установлены на обшивке корабля, они должны быть стационарными. Солнечные батареи — это не крылья бабочки, это встроенные плоскости, и они изготовлены из стекла, пропускающего свет.
   Если лететь на Сириус—3, то солнечные батареи это то, что надо. Захар занялся разработкой космического полета на Сириус—3. Он решил, что рай надо исследовать при жизни. Церковные сферы общества решено было не тревожить, но социальные сферы Большой страны поддержали мысль о полете. Астрономы не обещали легкого полета, они только предполагали наличие абсурдной планеты Сириус—3. Если есть звезда Сириус—1, то должна быть и планета Сириус—3. Кому-то светит Сириус—1? Так пусть освещает Сириус—3.
   Траекторию полета можно было спланировать весьма отвлеченно, известен путь до созвездия Сириус, а потом надо облететь созвездие со стороны Сириуса—2, чтобы не потерять ориентир. Есть предположение, что, облетев этот звездный объект, можно будет увидеть Сириус—3 обетованный, или иначе рай земной.
   Для запуска космического корабля с солнечными батареями вместо топлива была создана отдельная космическая площадка. Для взлета с Земли было решено использовать обычное топливо. Первая ступень должна будет после выхода на космическую орбиту покинуть корабль. Дальше корабль будет лететь на солнечных батареях.
   Команду для полета подбирали из числа одержимых подобными идеями и целью нахождения предполагаемого рая Земли. Они же был спонсорами программы. Космический корабль, выполненный внутри с комфортом, был готов за короткое время. Питание для членов экипажа использовали космическое, плюс добавили возможность приготовления обычных продуктов раз в неделю из замороженных полуфабрикатов. Телеэкран был установлен в комнате отдыха с прикрученными креслами и диванами для создания земной иллюзии существования. В комнате разгрузки можно было крутить и вертеть тренажеры, при этом смотреть на экран с земными новостями.
   Людмила особо не светилась перед экипажем корабля, о ее существовании знали единицы. В качестве генерального конструктора представляли мужчину-конструктора приятной наружности, с внешностью трудно запоминающейся из-за отсутствия особых примет — Захара. Он официально возглавлял поиски земного рая в созвездии Сириус. С ним при необходимости разговаривали члены экипажа. На трудные вопросы ответы они получали с некоторой задержкой, необходимой для общения мнимого и настоящего генерального конструктора. А может, были иные причины.
   Полет выполнял две задачи: первая — использование при полете солнечных батарей, вторая — поиск неизвестной планеты Сириус—3. Обе задачи весьма проблематичны, по этой причине полет сильно не рекламировали. Для любопытных существовал простой ответ: полет за пределы Солнечной системы. В состав экипажа вошли три человека. Женщина по имени Ирина. Два мужчины. Инженер-исследователь. И командир корабля Филипп. Экипаж, проверенный на совместимость в реальных условиях.
   Важно было подобрать людей, которые могут долго находиться в одном помещении и не мешать друг другу. Ирина отвечала за питание команды, была внештатной медсестрой, выращивала зелень. Командир корабля — виртуоз, он разбирался во всех системах корабля, как говорят с закрытыми глазами. Захар отвечал за все виды ремонта. Он мог при необходимости привести в рабочее состояние все приборы на борту корабля. Он был штурманом корабля.

   Запуск корабля прошел нормально. Средства массовой информации молчали, так как все прошло благополучно. Вовремя отошли ступени с топливом. Корабль вышел в открытый космос, радиосигналы стали слабее. Пока корабль летел по Солнечной системе, команда постоянно отправляла сообщения на командный пункт. Пройдя Солнечную систему, космический корабль попал в черную дыру, главное было удержаться в русле черной дыры и держать корабль по ее курсу.
   Космический корабль вынырнул в созвездии Сириус. Сириус—2 светила ярко и радостно приветствовала космический корабль с Земли.
Солнечные батареи собирали в себя энергию Сириуса—2, так как они поиздержались в черной дыре. Растительность на корабле резко выросла. Экипаж с удовольствием ел свежую зелень. Командир корабля искал Сириус—3. Малая сверхтяжелая звезда была обнаружена через сутки после появления в созвездии Сириус.
   Корабль облетел малую звезду и к своей неуемной радости обнаружил планету Сириус—3, которая слегка светилась. Облака нежно окутывали планету полупрозрачной оболочкой. Притяжение Сириуса—3 было соизмеримо с притяжением на Земле. Корабль радостно взревел моторами. Из него с двух сторон вышли два крыла, и, как обычный самолет, межзвездный корабль приземлился на Сириусе—3.
   Корабль встал на твердом поле. Экипаж с любопытством смотрел в окно. Со всех сторон поле окружали сады с яркой зеленой зеленью. Виднелись легкие тени маленьких людей в светлых туниках. Они слегка парили в воздухе, как эльфы. Но ни один эльф головы не повернул в сторону прилетевшего корабля. Экипаж забеспокоился, но ненадолго. Они решили, что души людей не могут видеть живых людей, что есть некое магнитное поле, окружающее корабль и делающее его невидимым.
   Приборы показывали наличие воздуха и температуру 27 градусов. Можно было выходить без скафандров, но командир предположил, что могут быть в воздухе опасные вещества и лучше всем, кто будет выходить, надеть легкие скафандры. Земной ландшафт убаюкивал взгляды. Слышно было пенье птиц, но и они не обращали внимания на людей. Захар понял, почему здесь земной рай — из-за черной дыры, которая связывает Солнечную систему с созвездием Сириус и делает путь наиболее коротким. Внешнее благополучие планеты Сириус—3 вполне пригодно для земного рая.
   Самое интересное, что Захару не хотелось выходить из космического корабля. Солнечные батареи себя оправдали полностью, они вновь были заряжены. Андрей Сергеевич предложил команде вернуться на Землю. Задание они выполнили: Рай нашли. Команда с командиром согласилась и отбыла к планете Земля. За благое дело их всевышние власти не наказали, и они благополучно вернулись на Землю.
   Щепкин был рад возвращению космического корабля с его вариантом исполнения солнечных батарей. А Людмила, выдумщица этого полета, выздоровела. У нее была странная мысль, что космическая черная дыра имеет отношение к черному шару жизни. Но ее в руку не возьмешь. Людмила пришла к выводу, что ее умершие родители находятся на Сириусе—3. А ее чертежи, которые она чертила на кульмане, это ее картины. Кто пишет картины маслом, а Людмила чертила чертежи — грифелем из графита, тогда компьютеров не было... Она сама была по природе графитовая графиня, нет, проще – графитовая фея, ну не эльф же с Сириуса-3!

А с Захара все, как с гуся вода, приехал домой и все забыл.
Он сменил мысли и деятельность.
Его теперь не интересовала планет Фар, его волновала планета Макро.
Для полета через порталы существовали мини космические корабли, скорее это были шары для полета одного человека. Плутоний летал на шаре через портал к планете Макро, огромному космическому узлу. Там с первого взгляда все равны. Живые существа вселенной внешне значительно отличались друг от друга. Лунные гномы с Луны прилетали по двое, они маленькие. Плутоний и лунные гномы встретились, как старые знакомые. Их портальные корабли были несколько похожи. Дело в том, что главными разработчика были конструктора планеты Макро. Они держали связь со всей вселенной, и солнечная система имела свой личный космодром, так как из каждой планеты выходили по три портала, но в процессе полета они все сходились в одном портале, из которого и попадали на Макро. Расписание полетов составлялось на главной планете вселенной. Если долго не было добровольцев, то Макромир засасывал в порталы пассажиров кораблей или самолетов, попавших в нужное время, в нужное место абсолютно случайно.
Земляне ценились на Макро, внешне они были столь привлекательны, что порой их не отпускали на Землю. Плутоний вернулся по той причине, что он был ставленник Макромира на Земле. А проще говоря, он был вербовщик землян для полетов через порталы. Он готов был собственную жену послать по порталу в шаре на планету Макро. Он летал.
Какие ощущения он испытывал при полете? Полное отсутствие реальности. Скорость – практически раз и ты на другом конце вселенной. Подготовка к полету пугает больше самого полета. Плутоний сел в зримый шар – кабину, все было зримо для него, но после того, как за ним герметично закрывались двери шара, для провожающих шар становился невидимым. Двери открыты – все реально, двери закрылись, все исчезает и не видно в какую сторону шар улетает. Вокруг шара возникает неизвестное поле, разработанное на планете Макро. Шар на автопилоте, в невидимом варианте, находит дорогу в космический портал. При возвращении на землю бывают моменты, когда шар становится зримым, поэтому местные жители иногда наблюдают огненные шары, но подойти к ним боятся.
Что видел Плутоний на Макро? Рядом с космодромом Солнечной системы он видел космодром Туманности Андромеда. На Макро особо не смешивали пришельцев, но позволяли видеться соседям с Млечного пути и с Туманности Андромеда. Млечный путь – это и есть дорога порталов Солнечной системы, ведущая к планете Макро. Звездное время вселенной для всех одно, оно считалось относительно планеты Макро.
Отдельные галактики напоминают хутора, которые находятся вдали от космических порталов перемещения. Вселенная так хорошо изучена учеными, что лучше не вникать в ее глубины, так как, живя на Земном шаре, далеко не все крутятся вокруг него, многие живут на одном пяточке своего дома и его окрестностей. Для землянина важна земля, для любителей космических полетов важно найти космического вербовщика. Но это очень опасно, мало ли кто может обмануть простого человека?
@НВП