Осиновый кол

Этот человек умер. Я не хочу называть имени этого человека.

И я знаю, что мне могут сказать: дескать, о мёртвом либо хорошо, либо – и т.д. Или: «Не судите, да не судимы будете»… Или: «Но было же в нём и нечто хорошее…»

Нет. Есть люди, о которых и на другой день после их смерти не грешно сказать слова проклятия. (И если вы сомневаетесь в этом, то вспомните хотя бы человека, руководившего Германией в 30-40-е годы ХХ века).

А я даже не проклинаю. Я просто молюсь о том, что Господь попомнил все его дела.

Я вспоминаю и не могу припомнить во всей долгой истории человечества, такого деятеля, который бы огромную, процветающую, справедливую Империю (Да что там - Империю? Просто - свою Родину.) разом обрушил бы в ничтожество и хаос. Нет второго такого человека в истории, нет подобного ему.

Господи, попомни ему всё, созданное поколениями – и разрушенное по его мановению.

Вы, может быть скажете, что он не был врагом, что он был просто слабым и глупым человеком, не справившимся с управлением Великой страной – с делом действительно нечеловечески сложным?

Возможно. И слабость, и глупость были ему присущи вполне. Но знаете: на войне и в государственном строительстве слабость и глупость – это не смягчающие, а отягчающие вину обстоятельства. Если командир роты по слабости и глупости провалил операцию и подвёл своих людей под вражеские пули, его не задумываясь поставят к стенке. Если в результате слабости и глупости директора на заводе произошла крупная авария с человеческими жертвами, - участи директора никто не позавидует.

Слабость и глупость – худший грех руководителя.

По слабости и глупости (а ведь никто ещё не доказал, что не по прямому предательству!) этот человек выпустил вожжи из рук, позволил править страной уже явным врагам и вражеским пособникам. Это он допустил, чтобы демоны сепаратизма и национальной спеси выросли на окраинах России до гигантских размеров. Это он сбил с толку миллионы наших людей, задурив им головы болтовнёй о «новом мышлении» - сам ни к какому мышлению, ни к новому, ни к старому не способный, не имеющий простейшего плана для развития страны, бестолково повторяющий то, что ему нашёптывали из-за рубежа заклятые враги России.

Представьте картину: учитель безвольно сидит и смотрит, как класс всё больше и больше распоясывается, - и вот кто-то, скача по партам, грохнулся на пол и получил сотрясение мозга, кому-то расквасили нос, а кому-то и глаз выкололи циркулем… С кого за всё это спросится?

Не было бы 1985-го, не было бы и 90-х!

Расслабленная, безответственная говорильня последних советских лет обернулась кровью последующего десятилетия. Я вспоминаю Сенную площадь, какой она была в 90-е годы – длинные ряды разношёрстных ларьков, где продавали всевозможную дрянь – в том числе и палёное спиртное, и ядовитый спирт «Рояль»… Бездарная борьба с алкоголизмом в 80-е обернулась массовыми отравлениями водкой в 90-е. Я вспоминаю тогдашнюю Сенную площадь – длинные ряды ларьков, и среди них один сгоревший: бандиты сожгли его вместе с продавщицей.

Я вспоминаю, как сидел однажды перед телевизором, и в программе питерских криминальных новостей вдруг увидел на экране труп своего студенческого друга, убитого бандитами, - его тело нашли через несколько месяцев после убийства, где-то за городом, в поле, - и в таком виде показали по ТВ.

Да взыщется с покойника кровь и этой продавщицы, и этого парня. И всех, погибших в кровавом месиве 90-х.

Да взыщется с него за тот поток наркотиков, что хлынул в нашу страну и унёс с собой тысячи душ.

Да взыщется с него за всё отчаяние оставшихся без работы, обманутых всевозможными «фондами», поверившими в «честную конкуренцию» и оставшихся без гроша.

Да взыщется с него за легионы русских девушек, проданных в заграничные и отечественные притоны.

Это провозглашённая им «гласность» открыла грязные рты тысячам русофобов, немедленно принявшихся на все лады поносить нашу Родину. Это начатая им «дружба в одни ворота» с Западом едва не разрушила в конец нашу обороноспособность. Это его стараниями был уничтожен Варшавский договор, и на пустое место немедленно хлынуло НАТО.

Только на совести нынешнего покойника и иуда Ельцин, и кровавые царьки в бывших республиках – начиная с «полевых командиров» Ичкерии, кончая теми безликими, безымянными, картонными, что посажены у власти в Прибалтике.

Только на его совести и Зеленский, и всё, что творится сейчас на так называемой Украине. Вся нынешняя СВО – прямое следствие того «нового мышления», что провозгласил этот человек.

Да взыщется с него кровь всех, погибших в нынешних боях.

И есть на его совести ещё один грех – особый, сейчас почти не учитываемый, но, может быть, самый страшный. Своей политикой «плюрализма» этот человек размыл у народа понятие о добре и зле, простые понятия о том, «что такое хорошо и что такое плохо». Вдруг оказалось, что истины, с детства усвоенные нами, - они, может быть, и не истины вовсе… Что «все по-своему правы»… Что те, кто раньше считались врагами, на самом деле – безобидные, вполне дружелюбные ребята… Многое из того, что раньше считалось чёрным, теперь назвали белым… Многое из того, что раньше было «нельзя» теперь стало «можно»… И этот процесс переоценки ценностей стал неуправляемым.

Могу сказать, что покойник вовсе не призывал молодых парней идти в бандиты, - да, не призывал. Могут сказать, что он не одобрял отделение республик, - да, как будто не одобрял… Но беда в том, что провозглашённый им «плюрализм» мало-помалу (и весьма быстро!) размывал моральные установки, нравственные границы. Очень скоро народ, сбитый с толку пропагандой «плюрализма», стал относится с насмешкой ко всякому «нельзя», ко всякой высшей ценности. Хотел этого покойник или не хотел, а именно он поднял над страной лозунг: «Теперь можно всё!» и «Не бывает хороших и плохих – все по-своему правы!»

И этот страшный удар по народной нравственности пусть тоже припомнится ему на том свете. Да припомнится он ему в первую очередь.