Миф о немецком сантехнике

       То ли в одном из царств (то есть, в тридевятом царстве), то ли в одном из королевств (то есть, в тридесятом королевстве) древней Германии в те давние, милые времена проживал некий король Люксембург-Вюртемберг-Зигмаринген. Очень знатный, аж до седьмого пупа. Да, король, конечно, был повсеместно известен по фамилии, то есть, Люксембург-Вюртемберг-Зигмаринген, но, согласитесь, было бы странно, если бы у него не было имени. Имя, конечно было. Малость странное, но было. Короля величали Ландоберкт. То есть его величество король Ландоберкт Люксембург-Вюртемберг-Зигмаринген, чем наш карась невероятно гордился. У короля была жена, королева Вильгельмина, то есть, в полном варианте Вильгельмина Люксембург-Вюртемберг-Зигмаринген. С перерывом в один год королева родила от своего светлейшего супруга четырех прелестных дочерей, которых назвали:

Белинда,
Бертильда,
Брунхильда,
Гризельда.

Поскольку в немецких традициях присоединять к основному имени также имена (или фамилии) родителей, то полные имена девиц были:

Белинда Ландоберкт Вильгельмина Люксембург-Вюртемберг-Зигмаринген,
Бертильда Ландоберкт Вильгельмина Люксембург-Вюртемберг-Зигмаринген,
Брунхильда Ландоберкт Вильгельмина Люксембург-Вюртемберг-Зигмаринген,
Гризельда Ландоберкт Вильгельмина Люксембург-Вюртемберг-Зигмаринген.

Естественно, что меж собой, по-родственному, папаша и мамаша деток называли просто:
Бела, Берта, Бруня, Груня.

Как вы понимаете, констанцией этого факта наш рассказ только начинается, ибо вышеупомянутые девицы выросли и возжелали выйти замуж, ибо у них очень даже присутствовало то, чего не хватало у сорока дочерей царя Никиты, троюродного брата короля. И вот, по счастливому стечению обстоятельств, совсем рядом, через пару деревень, проживал другой король, не менее знатный, чем этот Ландоберкт Люксембург-Вюртемберг-Зигмаринген, а может, и познатнее. И величали того короля Мекленбург-Ольденбург-Гогенцоллерн. Это по фамилии. А имя старого пердуна было и вовсе интересное - Реджинхардт. То есть, Реджинхардт Мекленбург-Ольденбург-Гогенцоллерн. Естественно, король проживал с женой. С женой Ирмалиндой. И очень кстати оказалось, что у того короля растут четверо сыновей (с перерывами в один год):

Абелард,
Адалард,
Адалхард,
Алфилард.

Как вы понимаете, полное имя принцев было:

Абелард Реджинхардт Мекленбург-Ольденбург-Гогенцоллерн,
Адалард Реджинхардт Мекленбург-Ольденбург-Гогенцоллерн,
Адалхард Реджинхардт Мекленбург-Ольденбург-Гогенцоллерн,
Алфилард Реджинхардт Мекленбург-Ольденбург-Гогенцоллерн.

Как и в случае с соседской королевской четой, наши король с королевой называли детишек ласково, по-домашнему:
Абик, Адик, Адих, Филя.

Для полноты всей картины добавим, что Абелард Реджинхардт Мекленбург-Ольденбург-Гогенцоллерн был старше Белинды Ландоберкт Вильгельмины Люксембург-Вюртемберг-Зигмаринген ровно на три года, то есть остальные принцы... надеюсь, понимаете.
- Офигеть и не встать! - вот что думали о королях простые люди.
- Прикинь, - говорил трудяга Клаус своей жене Гретхен, - вот хочется королю водицы напиться и он говорит сыну, так мол и так, Алфилард Реджинхардт Мекленбург-Ольденбург-Гогенцоллерн, а не принесешь ли ты мне стакан воды?
- Или Абеларду Реджинхардт Мекленбург-Ольденбург-Гогенцоллерну.
- Ты, Гретхен, особым умом не отличаешься, - начинал сверкать глазами старина Клаус, - ведь самому последнему ослу, даже бременскому ослу ясно, что за водой посылают именно младшего сына, то есть, Алфиларда Реджинхардта Мекленбург-Ольденбург-Гогенцоллерна, а не старшего, как его там.
- Не сердись на меня, милый Клаус, - тут же тушевалась Гретхен, это я пошутила.
- То-то, знай сверчок, свой шесток, - снова добрел старина Клаус.
На этом вечерние посиделки кончались и супруги ложились спать.
И вот, когда младшей принцессе Гризельде Ландоберкт Вильгельмине Люксембург-Вюртемберг-Зигмаринген исполнилось шестнадцать лет, а старшему кронпринцу Абеларду Реджинхардту Мекленбург-Ольденбург-Гогенцоллерну целых двадцать пять, короли всполошились. Да как, да почему, у нас, де, нет внуков, внучек, все такое и прочее. И вот, ранним весенним утром король Реджинхардт, плотно позавтракав восхитительными жареными колбасками, решил встретиться с соседом Ландоберктом и изложить, так сказать, свое видение проблемы. Сказано, сделано.
- Ирма, собери-ка корзину сладостей и фруктов, мы идем в гости.
- Кто же ходит в гости по утрам, дорогой. И куда же?
- Мы идем к Ланду. Нам надо бы с ним поговорить.
- Ты хочешь купить у него тех белых голубей, не так ли?
- Как хорошо, что моя жена такая дура, - подумал Реджинхардт, - Воистину, это дар неба.
Но вслух, конечно, сказал совсем другое.
Нет, милочка, мы поговорим с ним о наших сыновьях. И о его дочерях.
- Кажется, я понимаю, дорогой. У него есть дочери, а у нас сыновья, значит...
- Ты у меня умница. Собирайся.
Через два часа королевская карета остановилась перед дворцом Ландоберкта.
 Короля вышел встречать сам король.
- Мой дорогой Реджинхардт, моя дорогая Ирмалинда. Как мы рады вас видеть, какой же сегодня счастливый день. Хоть и четверг, но счастливый.
И в таком духе приблизительно полчаса. Ибо церемонии, геральды, традиции. Но всякой церемонии приходит конец, а потому перенесемся вперед.
- Высокородный брат мой, Ландоберкт. И ты, высокородная сестра моя Вильгельмина. У нас растут сыновья и, как вы знаете, ни один из них пока не женат. У вас же растут четыре прелестных ангелочка. И я думаю, что неплохо было бы если ваши ангелочки вышли б замуж за моих сыновей, гм, гм.
Предложение было встречено на ура, тут же были оговорены все условия и через месяц сыграли сразу четыре свадьбы, вернее, одну грандиозную свадьбу. По такому торжественному случаю всем поданным обоих царств было выдано по бутылке шнапса, кругу колбасы и буханке хлебе.
       Прошло пять лет. И что? Появились прелестные внуки и внучки? Нет и еще раз нет. Как ни старались молодые пары, ничего не получалось. Короли с королевами опечалились. Жареная немецкая колбаска больше не радовала. Заморские фрукты-овощи в глотку не лезли. И тогда, покумекав, оба короля объявили всему честному народу, что тот, кто найдет выход из этого положения, будет щедро награжден. При всем при том короли отсутствием ума не страдали, а потому наряду с вознаграждением врачевателю была обещана публичная казнь, естественно, в случае неудачи. Всегда находятся люди, которые, в расчете на авось, берутся не за свое дело. Первый прохвост скармливал высокородным супругам приготовленное им самим зелье, на основе шнапса и десятка лекарственных трав и был через два месяца казнен. Второй кандидат повадился бить в бубен и совершать таинственные пассы и заклинания. В результате через два месяца народ с огромным вниманием наблюдал за манипуляциями королевского палача. В течении следующих трех месяцев желающих не находилось. Зато потом ко дворцу заявился бедно одетый молодой человек и объявил, что он, Ганс, способен за пару месяцев решить этот щекотливый вопрос.
Королям Ганс сразу и дружно не понравился. Ганс был, как говорится, богатырского, гренадерского роста, невероятно физически развит, а взгляд имел блудливый и наглый.
- И как ты собираешься их лечить?
- Я не могу этого сказать, ваши величества. Небо, - Ганс тыкнул пальцем вверх, - дает мне указания, что делать и как, и заодно предупреждает никому об этом не говорить.
- А кто ты вообще такой, а?
- Ваши величества, я - мастер по разным домашним работам. Провести воду, очистить отхожее место, прорыть и облицевать колодец, да мало ли. Дома у меня нету, ибо я люблю путешествовать, люблю новые места, новых людей, новые знакомства.
Их величества посовещались.
- Собственно, чем мы рискуем, а? Получится, хорошо, не получится - поразвлечемся. Мне очень даже хочется понаблюдать, как палач бросает голову этого молодца в корзину. Как думаешь, куманек?
- Я полностью с тобой согласен. Ох, не нравится мне его физиономия. Чую я, что добром дело не кончится. Однако, чем черт не шутит, вдруг что-то да получится. Эй, кто-нибудь, зовите сюда   Франца. Которого? Да того, кто тут ведет мое хозяйство. Франц, приятель, обеспечишь все нужное для лечения. Да, лечить будет вот этот, как его...
Таким образом, Гансу было велено немедленно взяться за лечение. На следующее утро, выцыганив у Франца аванс в виде ношеных царских одежек, приодевшись, побрившись, наш молодец потребовал собрать всех невесток в отдельную залу, а всех любопытных - гнать в шею.
- Ну-с, ваше высочества, позвольте представиться. Меня зовут Ганс. А на моей родине, в деревне Фюрстенвиттенбруккен меня называют несколько иначе, но это неважно.
Принцессы, как известно, народ прелюбопытный, а потому младшенькая, Гризельда всполошилась.
- Это как же называли? Наверное, глупый мужик?
Немедленно остальные сестры включились в эту игру.
- Или большой осел?
- Или мускулистый вол?
- Или тупой петух?
Ганс встал на колени и склонил голову.
- Ваши высочества, у меня язык не поворачивается сказать вам, как меня там называли, потому что прозвище это оскорбит чувства таких прекрасных и нежных созданий, как вы.
Тут уж принцессы не выдержали.
- Говори немедленно, как тебя в твоей дыре называли, не то мы прикажем тебя высечь.
- Тогда обещайте, что никому об этом не скажете. Не то можете меня убить прямо сейчас.
- Мужлан. Осел. Возомнил невесть что. Ладно, обещаем. Говори.
- Прекрасные принцессы, меня на родине называли Могучим Членом.
Тут принцессы умолкли и некоторое время переваривали эту новость. Потом самая раскованная, Брунхильда как бы мимоходом спросила.
- И за что же тебя так прозвали? Может ты, мужлан любитель тушеных бычьих членов?
- Нет, прекрасная принцесса, дело в том, что у меня, на мое несчастье, оказался самый большой и неутомимый член во всей округе.
Принцессы собрались в кружок и принялись совещаться. Наконец, от имени всех самая бойкая, Брунхильда обратилась к целителю.
- Ну что ж, раздевайся и покажи нам свое достоинство. Посмотрим, так ли это, как ты говоришь.
Ганс медленно разделся. Ганс снял куртку, штаны и наконец удивленные принцессы увидели настоящее чудо. Буквально на их глазах пенис мужлана восстал, набух, раздулся и достиг полуметровой длины. Принцессы окружили Ганса и с замиранием рассматривали чудо природы. Наконец, старшая, Белинда решилась и бочком, бочком подошла к целителю.
- А вот интересно, твердый он или нет? Ой! Какой твердый! Ой, какой толстый! Ой, какой крепкий! Ох, девочки, смотрите, да я же не могу его согнуть! Далее Белинда оглядела подруг.
- Девочки, вы как хотите, но я должна это чудо попробовать. Эй, мужлан, а ну-ка войди в меня. Следующие десять минут Белинда стонала, а мужлан знай себе делал свое дело.
Короче, через час все принцессы были должным образом обхожены, а еще через час процесс был повторен еще раз.
- Ладно, мужлан, теперь принимайся за лечение.
- Прекрасные принцессы, это, собственно, и есть ваше лечение. Надеюсь, оно вам понравилось? Если да, то завтра в это же время надо будет лечение повторить. Но самое главное - непременно сегодня вечером постарайтесь поласкаться с мужем.
- И все? - дружно завопили принцессы.
- Нет, дорогие мои. Мы повторим лечение и завтра и послезавтра. Всю неделю. Устраивает?
Короче, целую неделю принцессы без устали наслаждались чудом природы, а ночами имели уникальную возможность сравнить оба достоинства, как по величине, так и по выносливости. И надо сказать, что уважения к мужьям у всех у них здорово поубавилось.
Но всему хорошему на свете приходит конец. К концу неделю наш богатырь заявился к королям и объявил, что дело сделано и что вскоре принцессы понесут. Поскольку принцессы держались вместе, вели себя тише воды и ниже травы, то ни королям, ни принцам и в голову не могло придти, что подлец водопроводчик мог сотворить такое великое безобразие.
- Ладно. Будем ждать. А ты, мужлан, оставайся здесь, под стражей. Если через месяц принцессы не понесут, ты познакомишься с моим палачом, ха-ха-ха.
Однако, через месяц случилось чудо. Все принцессы оказались в интересном положении. После того, как сей факт был окончательно установлен, наглый водопроводчик был вызван к менеджеру Францу, награжден четырьмя золотыми монетами и отпущен на все четыре стороны.
- Лучше бы ты уехал из королевства, приятель. Уж больно ты не понравился нашим королям.
- Непременно уеду. Как только закончу свои дела.
Но Ганс не уехал. Ганс взял денежки и ушел из дворца. И в тот же день Ганс снял небольшой домик в центре города и повесил над дверью вывеску: "Лечу бесплодие. Первый сеанс бесплатно". Потихоньку клиентура набиралась. Если женщина Гансу не особо нравилась, то после первого сеанса целитель предупреждал эту бабу, что, мол, случай тяжелый и он, Ганс, ничего сделать не может. Но если бабенка была смазливой и сексуальной, то сеансы повторялись каждый день, к вящему удовольствию обоих сторон. Так продолжалось вплоть до рождения детей у всех принцесс. Да детки родились нормальные и здоровые. Но фишка была в том, что детки были слишком здоровые. Каждый ребенок весил около шести килограммов, ел за троих и рос как на дрожжах. Но это ничего. Совсем плохо было то, что у все детей были наглые, бесстыжие глаза. Ну, точь-точь такие, как у пресловутого целителя. Первой на это обратила внимание Ирмалинда.
- Дорогой, посмотри-ка внимательней на нашего внука. Мне кажется, его глаза и высокий лоб кого-то напоминают. Не подскажешь ли? 
Король внимательно пригляделся в лицо младенца.
- Разрази меня молния, если это не те бесстыжие и наглые глаза целителя Ганса.
Королева обрадовалась.
- Во-во, ты совершенно прав. Ах, как я рада, что чутье меня не обмануло. Несомненно, это он, целитель Ганс.
- Заткнись! - Прорычал король. - Ты что, не понимаешь, что произошло?
- Как это не понимаю. Конечно, понимаю. Ганс-целитель вылечил наших невесток и вот - у них появились чудесные, здоровые детки.
- Дура! Ты что, не поняла, что этот твой Ганс, этот целитель, всю неделю трахал наших невест? И поэтому наши внуки похожи не на нас, не на наших детей, а на этого негодяя?
- О боже! Милый, что же делать, а?
- Для начала поймать этого прохвоста.
Но прохвоста поймать не удалось. В последнюю минуту Гризельда отправила к Гансу верного слугу с запиской: "Ты разоблачен. Берегись". Не будь дураком, Ганс собрал заработанные денежки и был таков. Прибывшие к месту стражники константировали полнейшее отсутствие наличия негодяя.
На узком совете обеих семей было решено ход делу не давать и королевские семьи не позорить. Однако, короли не удержались и издали приказ, согласно которому лицензии на разного рода сантехнические работы теперь выдавались только женатым, уродливым мужикам маленького роста, имеющим не менее двух детей.
       Дальнейшая судьба Ганса неизвестна. Говорят, одна из пациенток настолько ему понравилась, что он женился на ней и прожил долгую и счастливую жизнь, занимаясь своим ремеслом как в прямом, так и в переносном смыслах.
А принцессы Ганса не забывали.
- Ах, девочки, - говорила Белинда, - вы не поверите, но самые счастливые деньки в моей жизни были...
Ей не дали закончить.
- И наши тоже, - дружно запричитали сестры...