Под честное слово

   Недавно мне рассказали анекдот.
         
          Приходит мужик в банк.
        - А Вы правда даете кредит под      
            честное слово?
        - Правда! Отчего же не дать, Вы ведь      
           отдадите.
         - А если не отдам?
         - Ну, вот Вы перед Богом предстанете,      
           в глаза ему посмотрите и Вам стыдно    
           станет.
         - Когда это еще я предстану!
         - В срок не отдадите, так на      
         следующий день и предстанете».

   Посмеялись мы тогда, а позже поймал я себя на мысли, что не выходит этот анекдот у меня из головы. По несколько раз в день прокручиваю его, как старую пластинку.
   Так устроен мой внутренний «компьютер» - пока не найдет нужную информацию, будет беспрерывно переваривать весь массив данных. Причем, сам, без всякого вмешательства из вне. Но как только услужливая память реанимирует забытый факт, «машина» сразу переходит в режим «Спокойствие».
   На сей раз мучился я недолго. Анекдот помог вспомнить случай, о котором хочу рассказать.      

   Дело было давно, я только-только пошел в школу.
   Наша семья тогда с нетерпением ждала, когда же наконец можно будет переехать в «собственные хоромы», которые отец строил долгих три года. Работы там оставалось, по словам родителя, на пару месяцев.
   Ютиться втроем в одной комнатушке жэковского дома, в котором все «удобства» были на улице, стало уже невмоготу. Мое воображение вовсю рисовало роскошные апартаменты, в которых нам скоро предстоит поселиться.
   Но вмешался злополучный форс-мажор, он мог сломать все планы. 
   Приятель отца, который обещал ссудить необходимую сумму, чтобы закупить недостающие стройматериалы, не смог выполнить своего обещания. Так сложились обстоятельства.
   Он чувствовал себя виноватым, очень переживал из-за этого. Но понимая, что одними сетованиями делу не поможешь, кое-что предпринял.
   Однажды, я стал невольным свидетелем разговора взрослых.
 - Завтра пойдем к Березовскому, он тебе непременно поможет.
 - А кто такой Березовский? И почему он должен мне помогать? -  поинтересовался родитель.
   У меня, конечно, сразу ушки на макушке.

   В самом центре старого Ташкента находилась улица Каблукова, которая соседствовала со знаменитым в те годы Алайским базаром. Известна Каблукова была в том числе и своими ремесленными мастерскими, лавками и лавчонками, в которых можно было починить или купить разную утварь. 
   С раннего утра и до позднего вечера трудились здесь жестянщики, плотники, кузнецы, стеклорезы, точильщики, лудильщики, слесари, скорняки…
   В те годы работали там в основном евреи. И самым уважаемым человеком в этой разномастной «мишпухе» слыл старик Березовский.
   Всякий день его можно было найти на Каблукова. Он сидел на скамеечке возле какого-либо мастерового и пил чай с сушками. Здесь был, говоря современным языком, его офис.
   Дед обходился без рекламы, но все знали, что он может помочь и не только советом.
   Правда, делал это Березовский очень избирательно, по какому-то ему одному известному критерию.
   Вот к этому человеку и собирался отвести моего отца его приятель.
   А на счет того, почему тот может нам помочь было сказано: -
 - Дед сам вышел из ремесленников. «Поднялся» за счет мастерства, трудолюбия и смекалки. И очень симпатизирует молодым людям, которые борются «за место под солнцем».


   После второй мировой войны в Ташкенте проживало немало евреев.
   Многие приехали сюда, спасаясь от голода из-за засухи на Украине и в некоторых областях России еще в двадцатых годах прошлого века. Другие - в эвакуацию, во время Второй мировой войны. Да так и остались жить на этой благодатной земле.
   В отличие от многих регионов  СССР, здесь в воздухе не витал гнилой душок антисемитизма. Сказывалась отдаленность от Центра. Коренное население было дружелюбным и толерантным, климат – комфортным, город – хлебным.
   Потомки Моисея быстро нашли тут себя.
   Врачи, педагоги, строители, юристы, экономисты, инженеры, ну, и, конечно же, мастеровые люди – «инвалиды пятой группы» - пользовались уважением и почетом.
   Но при этом, еврейская община жила своей жизнью, по устоявшимся за века правилам.
   Это не значит, что все гурьбой бегали в синагогу и носили кипы. Но среди евреев, даже в то время, было очень мало смешанных браков и существовало неписанное правило взаимопомощи соплеменникам.
   А что вы хотите! Годы скитаний и унижения, которым подвергались мои единоверцы на протяжении столетий, отложили свой отпечаток на их образ жизни.


   Как и планировалось, отца представили Деду.
   Судя по рассказу моего родителя,  старик уже имел полную информацию о нашей семье.
   Откуда?
   Как я сегодня понимаю, это был фирменный почерк Березовского. Он желал досконально знать, с кем имеет дело. Но информаторов своих не раскрывал.
   Побеседовав с папой час, Березовский продемонстрировал настолько полную осведомленность о его жизни, что отец только диву давался. А ведь ни родных, ни близких у моего родителя здесь не было. И сам он обосновался в Ташкенте всего-то   десять лет назад.
   Договорились, что в ближайшую субботу потенциальный спонсор приедет на объект, то есть наш недостроенный дом посмотреть. Чтобы лично убедиться, что к чему.
   
   Родители решили принять «благодетеля» по высшему разряду. 
   Папа спешно приводил «в божеский вид» будущую залу. Настелил пол, сбил из имеющихся материалов крепкий стол, привез удобные стулья вместо колченогих табуреток, застеклил окно.
   Мама колдовала над праздничным меню. Умудрилась, накануне визита дорогого гостя, «на кирпичах» приготовить свои кулинарные изыски. «Чтоб было не менее трех смен блюд, не считая прочих разносолов".
   
   И вот настала долгожданная суббота. Мы с отцом поехали за Березовским.
   По такому случаю папа договорился со знакомым водителем, и к назначенному часу на улицу Каблукова, к месту, где восседал на своем «троне» Дед, подкатил шикарный «ЗИМ».
   Тогда -то я впервые увидал легендарного мецената.
   Это был кряжистый старик, белый, как лунь, с багровым лицом, которое на фоне его седины особенно выделялось.
   Помню, меня тогда поразили его руки – каждая ладонь была величиной с лопату.
   Дедушке явно понравилось, что мы приехали за ним на самом роскошном по тем временам автомобиле. Он даже крякнул от удовольствия.
   Вспомнив все правила приличия, которым меня учили дома, я сразу подбежал к краснорожему дядьке и громко поздоровался.
   Одарив меня леденцом из круглой жестяной коробочки, Березовский медленно, вразвалку пошел к, ожидавшему его у машины, отцу.
   Не говоря ни слова, они пожали друг другу руки, и старик скрылся в огромной утробе «ЗИМа».
   Я примостился напротив него на откидном сидении. А папа сел рядом с водителем.
   Всю дорогу Дед не проронил ни слова. Лишь иногда ухмылялся про себя, наблюдая из-под полуприкрытых век, как я беззастенчиво пялился на него.
   
   Как только машина остановилась возле нашей недостроенной «усадьбы», старик преобразился.
   Вмиг слетела вся его сонливость. Березовский на удивление легко для своего возраста выпорхнул из автомобиля и пошел не вслед за отцом, а по одному ему известному маршруту.
   Он несколько раз обошел участок, что-то прикидывая в уме. Придирчиво осмотрел ряды самодельного кирпича, сохнувшего на солнце. Поинтересовался, в какой пропорции добавляют в глину саман. Затем поскреб палочкой участок стены, проверяя качество штукатурки. А когда увидел навес, под которым отец хранил доски и мешки с цементом, алебастром, мелом, укутанные рубероидом, его лицо расплылось в довольной улыбке.
  -Кто делал столярку? – поинтересовался гость.
  -Кроме печки, здесь все - моих рук дело, - пояснил папа.
   Дед удовлетворительно хмыкнул.
   
   Прошло не меньше часа, прежде чем родителям удалось усадить въедливого ревизора за стол.
    Было видно, Березовский привык, что с ним носились, словно с писаной торбой.
    Но отведав маминых разносолов и отцовских наливок «дорогой гость» оттаял. Его глаза увлажнились, голос потеплел, на лице появилось подобие улыбки.
  - Спасибо, что уважили! –   поблагодарил он и сразу же приступил к делу. – Значит так, деньги я вам дам. И даже немного больше, чем просите! Той суммы, о которой первоначально шла речь, явно не хватит, чтобы быстро завершить строительство. И срок возврата долга увеличу. Иначе надорветесь!
    Дальше пошли какие-то совсем неинтересные для меня разговоры, и я попросил разрешения выйти из-за стола.
  - Правильно ребенка воспитываешь! И хозяйка у тебя справная, - тут же заметил наш «спаситель» отцу.
   
    Когда, вдоволь наигравшись с соседскими пацанами, я вернулся, чтобы поспеть «к сладкому», то застал самую интересную часть беседы, ради которой и стоило писать рассказ.
  - Завтра мне надо будет отъехать по делам в Киев, дней на десять, - сказал отцу Березовский. – Тебе, как я понимаю, ждать моего возвращения не с руки. Поэтому на- ка вот, возьми эту тряпицу. Пойдешь в «Хозмаг», что на Алайском. Спросишь там Семена. Покажешь ему лоскуток. Он тебе сразу все деньги и выдаст.
    С этими словами Дед достал из кармана пиджака кусочек ткани красного цвета, ловко сплел из нее тонюсенькую косичку, которую завязал причудливым узелком, и положил на стол перед родителем.
  - Как, и все?! - удивился папа. – И Вы хотите сказать, что по этому фантику незнакомый человек отдаст мне сумму, равную моей зарплате за два года!
  - Ты меня правильно понял, - с невозмутимым видом ответил гость.
  - А кому мне надо будет отдать расписку? - не унимался отец.
  - Мы же с тобой все обговорили, ударили по рукам. Ты мне слово дал, что вернешь деньги в срок. К чему эти формальности? – скривился старик.
  - Вас так по миру пустят! – не удержался от реплики мой родитель.
  - Ну, во-первых, я далеко не всем помогаю. А, во-вторых, если кто нарушит данное мне слово, то с ним больше никогда и нигде дело иметь не будут. Стоит ли так рисковать ради нескольких тысяч?
  - Простите, а какова судьба тех, кто не оправдал Вашего доверия? – испугано спросила мама.
    Березовский расхохотался.
  - Да я же не уголовник! - успокоил он мою мамочку. – Это пусть «братва» по своим понятиям разбирается. Мы никогда никого и пальцем не тронем. Тот, кто решится на обман, потом пустить в дело свой капитал не сможет. Нигде!! В любом уголке Союза, где живут евреи, а наши даже на Дальнем Востоке водятся, такому человеку руки не подадут. Вот и все! А не своим я не помогаю... За всю мою долгую жизнь был, правда, случай, когда один поц решил нагреть меня. Так через три года он сам принес всю сумму до копеечки. Умолял простить. Зарекся, что впредь ни-ни... Деньги я не взял, потому как его поручители давно рассчитались со мной за этого шлимазла. Иначе и они потеряли бы мое доверие. А как по-другому!  Ведь доброе имя – самый большой капитал, ребята!
    Вечером мама сказала отцу:
   -Может ну его, этого Березовского! Как –то странно все. Такие деньжища дает без расписки. Авантюрой попахивает. Что-то неспокойно мне на душе. А вдруг тут какая-то ловушка?!
    Однако, все случилось именно так, как сказал Дед.
    Предъявив неизвестному доселе Семену в «Хозмаге», что на Алайском  рынке,  косичку, сплетенную Березовским из лоскутка красной материи, мой родитель сразу же получил желаемую сумму без всяких бумажных формальностей. Не обманул старик!

    Не знаю, дал ли Дед папе беспроцентный кредит или же поимел с этого что-то. Но в одном уверен точно – если и был какой для него «навар», то весьма и весьма скромный. Иначе наша маленькая семья, которая, как горько шутила тогда мама, состояла из «гордых голодранцев», ни за что бы не подписалась на эту «авантюру».
    
    Я вот о чем подумал. Наверняка, это был один такой случай  на миллион. Но главное, что он был! И мне захотелось о нем рассказать. Чтоб и другие узнали. Ведь это так здорово, когда есть люди, которые верят, что доброе имя – самый большой капитал.   
 
    Попробуй сегодня под честное слово занять у кого-нибудь крупную сумму на несколько лет. Наверняка, рассмеются в ответ и расскажут анекдот, тот самый.
    А, впрочем, я почему-то верю, что у каждого времени есть свои такие Деды. Просто не всем посчастливилось с ними повстречаться. Ведь с кем-попало они дело иметь не будут!